Форум » Березовка » Первая рыбка моя!.. » Ответить
Первая рыбка моя!..
Гриша:
Гриша: Солнце яркими лучами пробивалось в маленькое окошко, щекоча глаза и даже нос Гришки, отчего мальчик встал раньше других детей , осмотрелся вокруг, прислушиваясь к шагам матери в сенях и негромкому кашлю батюшки, собирающемуся на утренний сенокос. Деревянная лошадка, подаренная крестной на именины, покоилась у ног Дуняши, ровесницы Гриши, охраняя ее сон, так как девочка все никак не могла привыкнуть, что матери нет рядом, и порой плакала по ночам. Вот тогда Гришка и отдал ей то, что было подарено ему именно Натальей, ее мамой. Тишка, девятилетний крепенький паренек, брат Дуняши , спал , как всегда , без задних ног. Он рад был провести все лето в гостях с крестным братом , пока его родители управлялись на городской ярмарке. Кумовья случайно повстречались в одно из воскресений, когда Гришку родители решили свозить на карусели за примерное поведение в течении двух недель и, увидев, что дети дружно и весело заигрались меж собой, решили оставить из на лето в доме Ивана. Все веселее вместе, да и для Тишки и Дуняши присмотр будет. Послонявшись без дела по избе, Гришка нарочно громыхнул по столу самоваром, чуть не перевернув его, чтоб разбудить остальных.
Матрёна: - Гришаня, проснулся? - гремя подойником, Матрена вошла в избу. - Давай-ка, щепочки для самовара наколи, помощничек мой! Ребята встанут, чайку попьем с баранками! Гришенька, с гостями-то оно веселей, но и привечать их надобно. так что ты уж как хозяин, давай поработай, чтобы самовар поспел быстрее, да и повкуснее чаек заварился! Матрена перелила молоко в крынку и поставила на стол. - А с молочком парным, то-то вкусно будет! Хлебни сынок, чтобы силушки прибавилось! - она быстрым поглаживанием приголубила сынка и клюнула губами в лобик. - А я пойду курам корму задам, - и вышла из избы.
Тишка: Тишка проснулся от грохота. Подскочив, уселся на постели, озираясь по сторонам, и еще не понимая спросонья, где же это он очутился. Вихор на макушке вздыбился и задрался вверх, и вот так хлопая глазами и оглядывая избу, Тишка и сидел некоторое время. Пока не вспомнил, что они с Дуняшей в доме Ивана и,наконец-то, проморгавшись, не увидал Гришку возле пузатого самовара. - Ты уж проснулся, - не спрашивая, а просто говоря о том, что видит перед собой произнес Тишка, слезая с кровати. - А я и не понял сразу, что это громыхнуло, - продолжал он рассуждать, натягивая холщовые штаны. - думал, гром! - босые ноги зашлепали к Грише. Немного привстав на цыпочки заглянув в кружку, стоявшую на столе. - Молоко, - разглядел он содержание этой кружки и сладко зевнул. - Аааа--ааххх!
Дуняшка: А Дуняшка спала, обняв двумя руками подушку и смотрела чудесный сон. Будто она дома, и мать с отцом уже вернулись из города, куда уезжали по делам, и привезли и ей и Тишке гостинцы. Тишке досталась расписная свистулька, а ей, Дуняшке, зеркальце. Да какое! Не маленький осколочек стекла, а настоящее! Вставленное в чудно вырезанную деревянную основу, да с такой же резной ручкой. Поглядевшись в него Дуняшка увидела, что из зеркальца смотрит на нее светловолосая девочка, совершенно на нее не похожая. И это показалось девочке так забавно, что она невольно рассмеялась.
Иван: Иван как раз вышел на улицу и начал точить косу, как в доме раздался сильный грохот. - Матрена, поди посмотри, что там, наказал он возвращавшейся с полным подойником жене. Впрочем, дожидаться ее возвращения с докладом не было необходимости. Вскоре из дома выскочил с растрепанной головой любимый сынок Гришутка. Мужик до сих пор не мог нарадоваться на своего сообразительного и живого ребенка и часто заглядывался на его милое личико, находя там свои черты, не раз виденные в воде. Настоящего зеркала в доме не было, но пробегавшее мимо него босоногое "живое зеркало" было гораздо лучше, так как давало сильно приукрашенное и идеализированное представление о его внешности, начисто игнорируя следы, нанесенные годами суровой крестьянской жизни и тяжелого труда. Однако мальчонка рос шебутным и время от времени нуждался в наказании и вообще в строгих ограничениях. Более того, традиционная народная педагогика не допускала проявления нежных чувств отцом, чтобы ребенок приспособился к жестким жизненным условиям и не стал слишком изнеженным. Кроме того, и это главное, в семье издревле существовало четкое распределение ролей. Отец - карающая рука, наставляющая подрастающее поколение, а мать - источник нежности и заботы, она и утешит и приголубит. Иначе, для ребенка может стать шоком, когда любящий и нежный отец, так сказать, лучший друг, возьмется за розгу. Короче, нечего их распускать! Конечно, Иван, как и другие мужики, время от времени нарушал это мудрое правило, обнимая и целуя детей, играя с ними. Но сейчас был явно не тот случай, поэтому мужик дал пробегавшему мальчику легкий подзатыльник. Ведь понятно, что если он встал раньше других детей, то и шум учинил тоже он. - Что же ты шельмец делаешь! Ирод! Гости спят, а ты шумишь! Хотя, ... им и впрямь вставать пора. Пусть приучаются с утра работать. Ладно, иди уж, пострел. Вскоре коса приобрела достаточную остроту и Иван сам вернулся в избу. Вестимо, кашу жена еще не сварила (ох и дать бы ей за это по одному месту!), но ничего. Можно позавтракать и вчерашним хлебом. Про баранки она, конечно пошутила. Откуда они в деревне? Может и можно купить черствые у местного лавочника, но это уже будет излишняя роскошь. У стола стоял симпатичный мальчик, немного постарше Гришутки, а на печке сладко спала маленькая девочка. Мужик откинул одеяльце и подергал ее за ножку. - С добрым утречком, Тишка. Давай, Дуняшка, вставай. Солнышко уже встало, а у нас сегодня дел полно. Бедные сиротки! Родители были вынуждены уехать в город на заработки, а детей было деть некуда. Вот и оставили они их у крестных пока сами не устроятся. Вот подрастут они чуток, и сами пойдут туда работать. Отдадут их в учение как Мишутку (как он там, кровиночка?), Максимку и Лизку. Но пока они еще слишком малы.
Гриша: Ну вот...Стоит встать пораньше, как уже запрягли. Щепочек надо. Хм...Успеется. Привечать их еще.. Гришка хоть был и безумно рад гостям, особенно веселому затейнику Тишке, он каждый раз недовольно бурчал, когда именно для них, ради них что-то требовалось сделать. -Да, маменька, хорошо, я все сделаю, -попытался он убедить мать в своем трудолюбии. Однако выскочил из избы, чтоб притащить в сени поленцо. Все ж не наколешь щепок, чаю не попьешь. - Что же ты шельмец делаешь! Ирод! Гости спят, а ты шумишь! Хотя, ... им и впрямь вставать пора. Пусть приучаются с утра работать. Ладно, иди уж, пострел. Гришка не успел увернуться от отцовской руки. -Я случайно, батюшка, -пропищал он, отскакивая в сторону. Что-то не в духе сегодня батюшка. Неужто с матушкой разругался? Хотя нет. Та ласково смотрела. Мальчик поспешил в избу, дабы еще за что-нибудь не досталось . Тишка пишет: - Ты уж проснулся, - не спрашивая, а просто говоря о том, что видит перед собой произнес Тишка, слезая с кровати. -Ну ты и спать! Давай поднимайся, матушка щепочек просила наколоть, а то мне тут одному не управится,-Гришка стал делать вид, что собирается ставить самовар. -Не, дождя давно не было, это ведь плохо для рыбалки, да, Тишка? Мальчик во многом полагался на Тишку, который был совсем не много старше, но казалось, что он знает намного больше, чем Гришка. Молоко было еще теплым. Его характерный запах всегда вызывал теплые чувства, напоминая мамины нежные руки, шелест травы и протяжный напев пастушьего рожка на рассвете. Гришка потянулся на полку за своей деревянной кружкой и чуть не навернулся с лавки, услышав Дуняшкин смех. -Эээ! Чего это она?-он подскочил к печке, на которой краснощекая девчонка с закрытыми глазами сотрясалась от смеха. Гришка вскарабкался на печь и ткнул пальцем в ее пухлую щеку. -Кстати, Тишка...Ее-то возьмем, как соберемся порыбачить? Или она своим смехом нам всех рыбок распугает? На рыбалку ребята собирались давно, но исправного снаряжения все не было, и только недавно батюшка сделал им с Тишкой по новой длинной удочке из гибкой ивы.
Матрёна: Куры и цыплята накормлены, полдюжины крупных яичек найдены в соломе. С корзинкой Матрена вошла в сени, поставила её в прохладный угол. - Самовар раздули? Если долго возитесь, так хватит вам и молока с хлебушком! Хлеб уже поспел, доходит в печи! - Дуняша, просыпайся! Смотрит солнышко в окошко, где у девочки лукошко? - пропела Мотя, подошла к девочке, приголубила-поцеловала в щечки. - Вон там в углу у нас рукомойник, и полотенце я там свежее повесила. Матрена подошла к столу, достала две большие миски и налила туда молока. Вчерашний хлеб разломила на мелкие куски и покрошила в миски. А свежий, горячий каравай достала из печи, и отрезала вдоль три куска. Самый большой кусок - главе семьи, горбушку разделила на две - мальчишкам, а второй кусок пополам - себе и Авдотье, бабам.
Тишка: Самовар поставить - это Тишка завсегда был готов! Вот разбуди его в самую-самую темную ночь и он, только услышав про самовар, вскочит сразу же. - Тсс! Тихо! - Тишка, услышав негромкий Гришкин разговор про рыбалку, сразу же приложил палец к своим губам. - Еще чо не хватало! - тоном заправского мужика произнес малый, покосившись с сторону раздавшегося Дуняшиного смеха. - Баба на рыбалке - никакого улову! - важно сказал он и тут же все разговоры о рыбалке прекратил, потому, как в избу вошли сперва дядько Иван, а за ним и тетка Матрена. Сделав хитрые глазки Гришке Тишка решил, что разговор о рыбалке можно будет продолжить и опосля, за коровником. И про то, что Дунька иной раз ночами смеется, тоже там же можно продолжить. - С утречком добрым! - отозвался Тишка, попеременно здороваясь с дядькой Иваном, а потом и с теткой Матреной. - Да мы скоро уж! - ответил он Матрене и стал довольно шустро стругать щепки для самовара. Какое же утро без чая! Вот бы еще и сахару к нему, кусками, да вприкуску! Мммм!
Гриша: Гриша любил что-то тайное, особенно если это замутить вместе с Тишкой, и сейчас предупреждающий жест крестного брата заставил загореться его глазам. Он заговорчески закивал головой и сам ответно приложил палец к губам. А еще и не взять Дуняшку! Это вообще азартно! Ведь надо будет как-то отвлечь ее, обмануть, а может и напугать даже. Гришка всегда считал, что девки не ровня паренькам и что если есть возможность их надо куда-то и как-то задвигать. Матрёна пишет: Самовар раздули? Если долго возитесь, так хватит вам и молока с хлебушком! Хлеб уже поспел, доходит в печи! От парного молока с теплым хлебом Гришка никогда не отказывался, а вот то, что матушка заботливо стала разводить в миске, каждый раз вызывало тоскливое и недовольное выражение лица. -Нет-нет, матушка, мы сейчас быстренько!-Гришка засуетился, пристроившись поближе к Тишке и стал так же ловко стругать щепочки. -Если сейчас не попьем, то позже, ты, матушка, к тому времени как раз тесто замеси да спеки че-нить... Гришутка смекнул, что если они отправятся на рыбалку, надо будет что-то с собой взять.Вот только как все это сделать, чтоб родители не заметили?
Иван: Гриша пишет: -Если сейчас не попьем, то позже, ты, матушка, к тому времени как раз тесто замеси да спеки че-нить..Иван не мог не улыбнуться от такой наглости. Все же он слишком сильно любит своего сыночка и мало его наказывает, во тот и распустился совсем. - Ишь какой енерал выискался! Как матерью раскомандовался! Смотри, Матрена, наш новый барин у нас растет! Как ты думаешь, в кого он такой уродился? Так как Гришутка, будешь тятьке и мамке помогать по старой памяти, когда станешь барином то? Только говорят, Григорий Иванович, что баре тоже своих детей секут, да почаще, чем мужики. Чтоб барскую науку лучше постигали. Так что будем из тебя барина делать! Только потом не обижайся! И уже более серьезным тоном добавил: - И что, ты собрался самовар в избе ставить? И дом сожжешь и дымом все провоняешь. Никогда не видел, как самовар ставят? Во дворе это делают. А если знаешь, то зачем сюда полено принес? Во дворе бы и строгал. - А Дуняша у нас, похоже, тоже барыней будет. Женой нашему Гришутке. День деньской, а она еще спит. Надо бы ее к какой работе приставить, чтобы по утрам не залеживалась. Но это твоя, Матрена, бабская забота.
Матрёна: - Прохлаждаться нам нЕкогда, сейчас быстро едим и идем на луг. Мы с отцом косим, а вы все трое идете с нами, будете ягоду сбирать. Лукошки я в сенях поставила. Ягода уже поспела, душистая, вкусная, - Матрена цокнула языком. - Гришенька, ты свой язык командирский попридержал бы при гостях. А то оне всерьез подумают, что ты у нас будто не знаешь, как надобно с отцом-матерью говорить, - мать беззлобно усмехнулась.
Дуняшка: Дуняшка, конечно же, все-все слыхала. И то, как вошли в избу Иван да Матрена, и то, что Матрена, словно матушка родная будила ее, дергая за ноги и то, какие разговоры велись всеми подряд - мальчиками и взрослыми. Но когда дядко Иван попенял ей в том, что она де бездельница, тут девочке стало вдруг стыдно. Она завозилась на полатях, скоро натягивая на себя длинную линялую юбчоку и пятясь задом, нащупывая ногой приступочки, быстрехонько слезла на пол. - Да я и не сплю вовсе, - поражаясь своей храбрости произнесла девонька, заглядывая в глаза тетке Матрене. - Я завсегда мамыньке помогаю, вот хоть у Тишки спросите, - глядеть на Ивана Дуняшке было почему-то совестно и она перевела взгляд на мальчиков, раздумывая, чем бы таким сейчас занять бы свои руки, чтобы дядько Иван перестал думать, что она де нерадивая. Но более всего девочку задели слова том, как из Гришки тсанут делать барина! Ой, не хочет она быть барыней, коль наука такая та трудная! - Я могу и избу вымести и посуду помыть, и самовар могу помочь запалить, - спеша убедить Ивана и Матрену в том, что она послушная и работящая Дуняша оглядела избу, стараясь придумать, за какую бы ей еще работу взяться.
Гриша: Гришка от такой нападки отца насупился и на всякий случай отошел в сторонку. Хоть и заметил, что ласковы его глаза, хоть и прячется улыбка меж усов и бородой. И что он ворчит вечно? Ну, захотелось пирожков малому. Однако какие-то странные слова говорит отец. Барина делать! Гришка вообще не понимал, как это из него, ихнего сынка можно сделать барина. Конечно, мальчик часто заглядывался в городе на нарядно одетых, аккуратных и чистеньких господских детей, но если и их тоже секут... Гришка задумался. Как-то их красота и нежность не сочеталась с таким жутким наказание. Он подошел к батюшке и обнял его двумя руками, потеревшись личиком о его жесткую щетину. -Что ты, тятечка, я всегда буду с вами и всегда буду помогать вам во всем, не гневайся, родимый мой... Тут словно все засуетились. Даже лежебока-Дуняшка поспешила заверить взрослых в своем трудолюбии. -Вот, Дунька сейчас самоваром и займется, это бабья работа, оставим ее на хозяйстве, а мы с Тишкой сейчас по ягоды пойдем,-Гришка оценил приготовленные лукошки. Матрёна пишет: - Гришенька, ты свой язык командирский попридержал бы при гостях. А то оне всерьез подумают, что ты у нас будто не знаешь, как надобно с отцом-матерью говорить, - мать беззлобно усмехнулась. -Матушка, извини, голубушка, я знаю как надо, просто надоело молоко с сухарями,-Гришка брезгливо посмотрел в миску с разбухшими в молоке крошками черствого хлеба.
Иван: Дуняшка пишет: - Да я и не сплю вовсе, - поражаясь своей храбрости произнесла девонька, заглядывая в глаза тетке Матрене. - Увидев спускающуюся девочку, хорошенькую как куколку, Иван вновь улыбнулся. - Проснулась таки, красавица? Иди сюда, садись за стол. И притянув ее к себе вместе с Гришуткой и Тишкой, обнял всех троих. Нужно было бы обнять и Матрену, нот и с троими то у него едва получилось. Гриша пишет: -Вот, Дунька сейчас самоваром и займется, это бабья работа, оставим ее на хозяйстве, а мы с Тишкой сейчас по ягоды пойдем,-Гришка оценил приготовленные лукошки. - Чего это ты, Гришутка? Она же баба и малая совсем, а ты у нас мужик. Она не справится. Вот вы с Тишкой вдвоем вынесете самовар во двор, нальете туда воды и растопите. Тишка, ты у нас тут старшой, наберешь воды из колодца. Потом возвращайтесь за стол. А ягоды ... Тут Иван бросил укоризненный взгляд на жену, но не стал подвергать ее авторитет сомнению. - Ягоды, конечно, дело хорошее, но кто, по твоему, будет помогать нам с матерью сено в копны собирать? А по ягоды пойдете, если время свободное будет.
Тишка: Прижаться к дядьке Ивану было страсть, как ладно. Тишке он казался таким большим и крепким, что мог бы запросто свернуть тот столб, что стоял испокон веку в их селении с стороне, ничейный. А еще от Ивана пахло чем-то таким, чем Тишка сразу и нераспознал, но вдыхать этот запах было мальцу приятно. Иван пишет: - Чего это ты, Гришутка? Она же баба и малая совсем, а ты у нас мужик. Она не справится. Вот вы с Тишкой вдвоем вынесете самовар во двор, нальете туда воды и растопите. Тишка, ты у нас тут старшой, наберешь воды из колодца. Потом возвращайтесь за стол. А ягоды ... - Гришка! Айда самовар запалим! - Тишке было все хорошо! И по ягоды, и снопы вязать. Весело! Он за все брался с огоньком. Правда, иной раз этот огонек очень быстро стухал, но ведь главное дело начать! - Бери ведро в сенях,а я - пузатого! - очень быстро распределил малец обязанности между собой и младшим братом (а Гришку он именно так и воспринимал, как младшего братца) и подхватив огромный самовар за ручки и пыхтя от усердия потащил его во двор.
Дуняшка: Дуняшка, быстро ответствовала на ласку дядьки и тут же оказалась в его объятиях. Она была счастлива уже тем, что ей поверили и больше за бездельницу не считали и уткнулась носом в рубаху Ивана. А потом с интересом наблюдала, как братец выбежал с самоваром из избы. Она бы с удовольствием пошла бы тоже палить самовар, но подняв к лицу Ивана глазенки тихонечко спросила. - А мне чего делать? Конечно, она могла бы испросить это и у тетки Матрены, но Иван был мужи, а значит - главный.
Иван: Дуняшка пишет: - А мне чего делать?А ты делай, что тетка Матрена скажет. Она у нас над бабами главная. А пока иди в сени и лицо помой, глаза то у тебя сонные, а потом давай за стол тюрю есть.
Матрёна: - Сейчас все встали к столу, на образа посмотрели, я молитву читаю, а вы про себя повторяете,- напомнила Матрена о необходимом, пока детишки в суете не забыли, что перед едой лоб перекрестить надобно. Когда молитва была закончена, все сели за стол. Одну миску Матрена поставила между собой и мужем, а вторую - около детей. Раздала ложки. - Едим тюрю. Тюря вкусная нонича у нас! А кому не люба - так тот пускай не ест, но летний день долог, когда еще поесть-то придется, - сообщила мать, выразительно гляда на Гришеньку.
Гриша: Да вот старался Гришка угодить родителям. Старался и сделать что-то и не перечить, только вот не всегда это получалось ладно да складно. Вот опять. Самовар не так, поленья не туда. А куда? В сени? Ну так, пожалуйста. Да, нелегкая наука это крестьянская. А вот барская какая тогда? Они ж ничего и не делают. Эта мысль что-то взволновала мальчишку. Но не до размышлений было-работы и впрямь полно! Тишка пишет: Гришка! Айда самовар запалим! - Тишке было все хорошо Гришка подскочил к самовару. Ух, Тишка! Ну вот какой он! Мальчик сразу полюбил крестного брата-столько в нем было жизни, радости и смеха. Его белокурые кудряшки то и дело падали на лоб, и паренек так задорно их отбрасывал назад, что Гришке этот жест казался каким-то необыкновенным. Он тоже пробовал так делать, и вообще подражать ему во всем. Хотя, когда батюшка подходил к Тишке и Дуняшке, пытаясь приласкать их наравне с ним, Гришка изподтишка пытался их отодвинуть , толкнуть локтем или наступить на ногу. И даже сейчас, когда отец обнял их всех троих, Гришка еле сдержался, чтоб не взбрыкнуть и не высказать :" Это мое! Это мой тятечка!"Знал, что не одобрят этого родители, да и Тишка с Дуняшкой все ж должны были чувствовать здесь любовь и ласку. Тишка пишет: - Бери ведро в сенях,а я - пузатого Гришутка вприпрыжку поскакал за ведром, и вскоре они ловко управились с нехитрой наукой. Матушка никогда не забывала о молитвах. Приученный с младенчества к православным обрядам Гришка старательно осенял себя крестным знамением, повторяя все за матушкой. Потом уже добавлял от себя то, чего хотел. И сейчас , потупил глаза, ибо знал, что нельзя ослушаться родителей, но все ж шептал себе под нос:" Господи, Иисусе Христе, помоги нам с Тишкой удачно порыбачить. И чтоб все прошло хорошо. И чтоб клев был. И чтоб матушка с батюшкой не огорчилися..." Хотелось сказать, чтоб не узнали. Но это было бы дерзостью перед Богом, и Гришка заменил слово. За столом он все ж взял ложку...Покрутил ее в руке, посмотрел, как другие уплетают тюрю и, зажмурившись, зачерпнул себе немного этой нехитрой похлебки.
Иван: Гриша пишет: За столом он все ж взял ложку...Покрутил ее в руке, посмотрел, как другие уплетают тюрю и, зажмурившись, зачерпнул себе немного этой нехитрой похлебки. - Ешь, ещь, Григорий Иванович. Чай не барин пока. Исчто долго тебе ея есть придется то покедова барином не станешь. Так что привыкай. - Матрена, посмотри, не закипел ли самовар. Нужно чай заваривать. Эх, зря я тебя послушался. Любите вы, бабы, пыль людям в глаза пускать. Чаю ей захотелося! Тоже мне, барыня! Ясно с кого Гришутка пример берет. Это ведь какой расход: и самовар, и чай, и сахар, и чашки с блюдцами и ложки особые, дитячьи, маленькие, да закуски-баранки. А ведь денег и так нет. Зато перед соседями можно похвастаться: смотрите, мы как благородные - чай пьем! Нет, не мужицкое дело, в эти игрушки играть. Да исчо и кажный день. Квасу, что ли, мало? Так бы уж испили и пошли на покос, а теперь жди, пока заварится. От лукавого все эти новые господские штуки, которых отродясь не было и без которых тысчу лет жили, не тужили.
полная версия страницы