Форум » Мир забытых игрушек » Дороги, которые нас выбирают » Ответить
Дороги, которые нас выбирают
Татьяна Павловна: Любить — это прежде всего отдавать. Любить — значит чувства свои, как реку, С весенней щедростью расплескать На радость близкому человеку. Любить — это только глаза открыть И сразу подумать еще с зарею: Ну чем бы порадовать, одарить Того, кого любишь ты всей душою?! Любить — значит страстно вести бои За верность и словом, и каждым взглядом, Чтоб были сердца до конца свои И в горе и в радости вечно рядом. ______________________________(Э. Асадов)
Дмитрий Владимирович: Матвей Корш писал: - Ну? Все? Дмитрий неудовлетворенно покачал головой, но придираться не стал. Надо бы, конечно, заставить парня снять их совсем, чтобы стыдно было. Дома бы он так и поступил, но тут... Махнул рукой, давая понять Федорчуку, что не намерен придираться. Сами слетят в процессе. Все же первый раз... Дмитрий понимал насколько страшно и стыдно сейчас Матвею. В присутствии постороннего человека решиться на такое, тут мужество нужно! Он лишь чуть ниже сдернул его плавки и поднял майку. - Ноги пошире расставь, удобнее будет,- посоветовал мальчишке. Снял ремень, сложил его в двое и смачно щелкнул. - Готов?
Лейтенант Федорчук: Федорчук, видя, что Матвей внял благоразумным доводам и выполнил то, что от него требовалось, удовлетворенно потер подборок. Ну, молоток пацан. Избавил их с капитаном от стаскивания пацаничьих штанов. Пока Димитрий делал последние замечания Матвею лейтенант расстегнул китель, повесил его на спинку стула. Расстегнул и вытащил из шлевок форменный ремень и взяв его за пряжку, намотал на кулак, оставив половину длинны. Дмитрий Владимирович пишет: - Готов? Кивнув другу головой в знак согласия, будто вопрос был задан ему, лейтенант занял место сбоку стола напротив Иванова. - Начинай, Отважный Капитан! Твой знакомый, тебе партию первой скрипки и исполнять. А мы подсобим.
Матвей Корш: Матвей только почувствовал кожей поясницы, что Дмитрий Владимирович ему футболку выше задрал, а когда ногами шевельнул, чтобы приказание выполнить и развести ноги шире, то почувствовал, что штаны вниз поползли, и даже не понял, сами они так поступили или их подтолкнули. Матвей вроде даже хотел выпрямится и удержать джинсы или хотя бы плавки от сползания, но не посмел, потому что ремень сзади так щелкнул, что сразу стало понятно по одному этому звуку, какой он упругий и тяжелый. - Ух! - нечаянно вырвалось у него, а тут еще и лейтенант Федорчук за своим ремнем полез. Краем глаза Матвей видел, что мужчины встали с двух сторон. Теперь даже если захочешь вырваться не удастся. Теперь сделают, что хотят. И почему он был такой лопух, что явился сам сюда. Теперь его выпорют и он будет знать, что такое быть выпоротым!
Дмитрий Владимирович: Приготовления быстро закончились. Дмитрий смотрел на Матвея и думал, что никогда ему не понять мотивов поведения этих подростков. Вроде вот нормальный парень. И в школу ходит и мамку любит. Вон как за нее заступается... Дима вспомнил их первый разговор. Вспомнил, как Матвей обещал увезти маму в Москву, невольно улыбнулся. И тут же ведет себя так, словно готовиться жизнь в колонии под Красноярском провести. Мда, не по силам мне, пока, этот психологический орешек. Только и остается заниматься его нынешним поведением. Лейтенант Федорчук писал: - Начинай, Отважный Капитан! Твой знакомый, тебе партию первой скрипки и исполнять. А мы подсобим. Дмитрию хохмить, как то не особо хотелось. Да и не до этого было. Матвей, понятное дело, нервничал. Дмитрию передавалось его настроение. Однако отступать было некуда. Мальчишку надо хорошенько проучить - это понятно, как божий день. Надо чтобы на долго запомнился сегодняшний первый урок, преподнесенный здесь в отделении, капитаном Ивановым. Возможно потом, когда то, ему снова придется взяться за ремень, но уже не в статусе "знакомого капитана", а в статусе мужа матери, отчима. И,психологически, это сделать будет еще труднее. Примерившись, он отошел на шаг назад . - Ну, что же.. Раз готов, пожалуй, начнем помолясь... - Запоминаем - прежде, чем что о делать, надо думать головой, - ремень Дмитрия взлетел вверх и звучно приземлился на зад Матвея, оставив на нем розовую полосу.
Лейтенант Федорчук: Дмитрий Владимирович пишет: - Ну, что же.. Раз готов, пожалуй, начнем помолясь... - Запоминаем - прежде, чем что то делать, надо думать головой, - ремень Дмитрия взлетел вверх и звучно приземлился на зад Матвея, оставив на нем розовую полосу. Как только ремень капитана убрался с подставленного Матвеем "плацдарма" наступила очередь лейтенанта. - Эх, капитан! Да разве так молодежь учат? - наблюдая розовую полоску проявляющуюся на заду пацана, прокомментировал он. - Смотри и учись! Размахнувшись Федорчук с силой врезал по голой заднице Матвея, стараясь, чтобы кончик ремня попал аккурат на середину дальней ягодицы. Прицел оказался точный. С громким ремень приземлился на намеченное Федорчуком место. Наблюдая, как кожа пацана сразу вспыхнула в том месте ярко-красной полосой Федорчук удовлетворенно крякнул. - Вот как надо, - с гордостью сказал он, уступая очередь капитану.
Матвей Корш: Конечно Матвей понимал, что будет больно. Очень больно - порка же! Для того и существует такое наказание. Два первых ударов пришли в быстрой последовательности и Матвей не успел прочувствовать первый, как пришел второй. У него даже сложилось впечатление, что первый только предварил боль, а второй уже обжег так, что ему невольно пришлось с шумом втянуть воздух. Матвей решил терпеть и не показывать мужчинам слабодушия. Что он в самом деле - слабак или неженка? Пусть почувствуют, что его не так просто пронять.
Дмитрий Владимирович: Федорчук приложился на славу. Пожалуй крепче чем следовало бы для первого раза. Правда и Матвей довольно стойко вытерпел первый удар. Дмитрий сделал небольшую паузу, давая возможность парню выдохнуть. В то мгновение Дима глянул на парнишку. На лице Матвея отражались смешанные чувства, среди них и страх и растерянность и немалое расстройство. Некстати подумалось, что судить и карать может только Бог. "А кто я этому мальчишке, чтобы вот так его тут наказывать, - размышлял Дмитрий. - Но каждый должен отвечать за свои поступки. В самом деле, он ведь уже почти взрослый парень. Пора бы научиться"... В следующий удар Дмитрий вложил несколько больше силы чем в предыдущий сопровождая его выговором. - Запомнил?! - строго спросил он, пытаясь понять слушает ли Матвей то, что пытается вложить Дима в его голову. Надеясь, что на данном этапе Матвей вспомнит, что он говорил ему буквально минуту назад. и хотя бы задумается над тем, за что сейчас получает.
Лейтенант Федорчук: Федорчук видел, что Димка машет ремнем не в полную силу. Жалеет пацана. А зря! Если решил уж проучить, так нечего тут рассусоливать. Порка - значит порка! А не легкий массаж. Ремень сложил вдвое. Ну, ладно. Его дело. Федорчук знает толк в воспитании. Сам такую школу прошел и благодарен за нее родителю. Дмитрий Владимирович пишет: - Запомнил?! Лейтенат не заставил себя долго ждать. Его ремень с хищным чмоком впечатался в выставленный зад мальчики. - Отвечай, когда тебя спрашивают! Иль оглох совсем? - осведомился он у Матвея.
Матвей Корш: После короткой паузы, за которую Матвей понять и своих ощущений вполне не успел, как новая пара жгучих ударов ремнем обожгла его ягодицы так, что надо было очень собраться, чтобы утерпеть почти неподвижно. Дмитрий Владимирович пишет: - Запомнил?! - строго спросил он Матвей только успел воздуха в легкие немного набрать, только сообразить, что от него требуется, как новая пара ударов последовала, и с каждым разом казалось, что удары все сильнее делаются. Он только кулаки сжал и в пояснице потянулся, сильнее на стол наползая. Лейтенант Федорчук пишет: - Отвечай, когда тебя спрашивают! Иль оглох совсем? - осведомился он у Матвея. - Запомнил- запомнил! - поторопился ответить Матвей, в данную минуту не очень понимая, что он должен запомнить, хотя о смысле запоминания сомнений у него никаких ни на маленькую капельку не было: попробуй после такого не запомни. По крайней мере, сами жуткие удары ремнем он, наверное, на всю жизнь запомнит.
Лейтенант Федорчук: Матвей Корш пишет: - Запомнил- запомнил! - Молодец, что запомнил, - весело сказал Федорчук, поглядывая на пацана. Мальчишку принимало и хорошо. Неизвестно, запомнит ли он, что ему тут втолковывает Димитрий, но вот то, что под капитанский (и лейтенантский) ремень попадать ох! как не сладко, мальчишка наверняка запомнит и надолго! Оценив дело ремня своего Федорчук остался доволен. Нормально! Подмигнув капитану лейтенант решил продолжить вне очереди. - Тогда, (Хлесть) - ремень вновь взлетел вверх и вновь с силой упал на Матвейкин зад. - Идем далее... Еще три смачных удара обрушились на зад Матвея один за другим. Федорчук отступил на шаг назад уступая очередь Димке.
Матвей Корш: Лейтенант Федорчук пишет: - Тогда, (Хлесть) - ремень вновь взлетел вверх и вновь с силой упал на Матвейкин зад. - Идем далее... Далее последовали новые и новые удары. Матвей крепился столько, сколько мог, но потом боль и жар ремней стали такими, что он уже не смог выносить. Это произошло даже помимо его воли - просто не смог и все. После очередного ожога он резко поднялся, загородив нестерпимо горящую попу рукой, а второй стал хватать ремень Федорчука. - Хватит! Не надо больше! - потребовал он. Нельзя сказать, что он плакал, но лицо было красным и влажным от влаги из глаз и пота со лба. - Хватит уже! Достаточно! Я все запомнил!
Дмитрий Владимирович: Федорчук несколькими хлесткими ударами добился некоторого эффекта. Наконец Матвей, своей не поротой попой прочувствовал, что такое ремень. Закрыв ягодицы рукой мальчишка соскочил со стола. Матвей Корш писал: - Хватит! Не надо больше! - потребовал он. Нельзя сказать, что он плакал, но лицо было красным и влажным от влаги из глаз и пота со лба. - Хватит уже! Достаточно! Я все запомнил! Дмитрий, отработанным приемом, перехватил руку Матвея, которой он пытался остановить ремень лейтенанта. Завел ее за спину, тем самым подчинив мальчишку себе. Уложил снова его на место, уткнув носом в полированную гладь стола. - Нет Матвей. Хватит будет тогда, когда я тебя отпущу. Пока это только начало, даже не начало, а так... разогрев. И запомнить тебе надо будет ох сколько еще много. Вот например то, что не стоит поддаваться влиянию плохой компании. Свободной рукой мальчишка все еще прикрывал попу. - Убирай руку Матвей. А то смотри, Федорчук тебе начислит дополнительные удары за удержание твоих конечностей. Дмитрий терпеливо ждал, когда мальчишка наконец оторвет руку от зада и будет возможность продолжить.
Матвей Корш: Так резко его вернули на поверхность стола, что он чуть успел изогнуться, чтобы о нее подбородком не удариться, а подставить щеку. Из такого положения уже дотянуться до попы почти не удавалось да уже приходилось думать о руке, больно загнутой между лопатками. Матвей потянулся свободной рукой, чтобы попробовать разжать пальцы Дмитрия Владимировича. - Не надо дополнительных! - Убрал! Убрал уже... - Отпустите руку!
Дмитрий Владимирович: Матвей очень скоро перестал геройствовать и стал просить отпустить заломленную руку.Но задача Дмитрия заключалась вовсе не в том, чтобы сломить его боевой дух. Он хотел преподнести ему урок. Матвей должен навсегда запомнить, за содеянное придется платить. Матвей Корш писал: - Не надо дополнительных! - Убрал! Убрал уже... - Отпустите руку! - Отпущу когда будешь стоять ровно,- пообещал Дмитрий Все еще придерживая руку мальчишки он вытянул по покрасневшей мальчишеской попе. Потом еще и еще раз. - Ты понял меня? Нельзя поступать плохо, даже если это принято делать в вашей компании,- повторил Дмитрий, подкрепляя свои слова очередным щелчком ремня.
Лейтенант Федорчук: "Однако!" - подивившись реакции парня, когда тот четко поймал его ремень Федорчук мысленно отметил, что потенциал у парня имеется. И довольно неплохой. Может и не врал, про самбо и бокс?! На слова о назначении дополнительных ударов Федорчук лишь осклабился. Ну, Владимирович дает! Страшней Федорчука зверя нет! И это правильно. Пусть Матвей так и думает. Дмитрий Владимирович пишет: - Ты понял меня? Нельзя поступать плохо, даже если это принято делать в вашей компании - Отвечай! - ремень снова прилетел на зад Матвея. - Слух в порядке! - громкий щелчок опять огласил комнату. - Слышишь нормально! ДолжОн отвечать быстро и четко! - еще раз стегнул лейтенант зад парнишки.
Матвей Корш: Рука Матвея заметалась в полной растерянности, отражая состояние ее хозяина. То ли стараться освободить заломленную руку, то ли прикрыть зад после нового удара, то ли вытянуть ее вперед, показывая понимая того, что от него требуют и лечь ровно. Наконец-то собравшись и поняв, что выхода все равно нет, Матвей подчинился и занял позицию, которую от него требовали, убрав мешающую ремням руку вперед за голову и предоставив свои ягодицы ремням для наказания, которое ему Дмитрий Владимирович определил. - Слышу! - подтвердил он, стараясь быть, как и нужно, четким и громким, чтобы не оставалось сомнений, что он все понимает и готов быть послушным.
Дмитрий Владимирович: Дмитрий почувствовал, как Матвей , смирившись со своей участью, перестал сопротивляться. Тут же отпустил его руку, дабы не причинять мальчишке лишних мучений. Федорчук выдал свою часть ударов и вновь уступил ему место. "Лейтенант старается как на плацу блин, - матюкнулся про себя капитан, глядя на покрасневший зад Матвея. - Середину не миновали, а уже гляди, как горит". Давая мальчишке передохнуть не спешил выдать следующую порцию горячих , а продолжил воспитательную беседу. - Мотька! Вот тебе сейчас еще пятнадцать. И ответственность за тебя, пока, несет мать. А за свои проделки,ты рассчитываешься исписанной задницей. Но ведь пройдет совсем немного времени и расплачиваться за свою дурость придется тебе самому и значимыми и болезненными путями. Я надеюсь, что сегодняшний урок засядет в твоей голове навсегда и нам не придется к нему возвращаться в будущем. - Ну, так что... Станешь еще пить пиво с дружками? Выдав очередную информацию для размышления Дима тут же подкрепил ее серией ударов.
Матвей Корш: После короткого бунта, оказавшегося не только пустым по результатам и принесшим получение нескольких особо крепких ударов по заднице, Матвей понял, что лучше не трепыхаться, а покорно терпеть свое наказание. Матвей расположился на столе, вытянув руки вперед и, хоть они сами иногда тянулись бросится на защиту горящих ягодиц, он старался удержаться, зная, что будет за это дополнительно и строго наказан. Тогда не только ремень Федорчука жжет сильнее, но и ремень Дмитрия Владимировича из просто огненного становится мучительно жарким и хлещущим чаще и жестче. Уж лучше так, чем когда мужчины начинают пороть сильнее и злее. - Не стану пить пива! - хлюпая носом и глотая слога подтверждал Матвей, каждый раз, когда у него спрашивали о его проступках, за которые теперь так строго наказывали.
Лейтенант Федорчук: Видя, что пацан занял относительно спокойное положение и уже пустил слезу, что означало, что его сознание вошло в тот ракурс, когда становиться понятно, что лучше сделать то, что приказывают, иначе самому же и будет хуже, Федорчук решил несколько ослабить удары и последующие четыре отпустил с меньшим рвением и силой. Оставив воспитательный момент Иванову лейтенант опустил ремень, поглядывая на друга. Продолжит? Или хватит на первый то разик?
Дмитрий Владимирович: Федорчук чего то мешкал, видимо, посчитав, что с мальчишки достаточно. Но, Дмитрий так не считал. Отступив на шаг, кивнул лейтехе, давая понять, что можно продолжить. - А с сигаретами, Матвей, как же? Ведь говорят, яд же это! А для детского организма особенно. Вон смотри Федорчук не курит и здоровый, как бык. Вон, гляди, как ремнем машет! Маме, я думаю, здоровый сын нужен. Мы же не станем огорчать маму? Федорчук не любит, когда огорчают родителей. - Правда, Федорчук? Дмитрий смотрел, как лейтенант размеренно отвешивал шлепки.
полная версия страницы