Форум » Мир забытых игрушек » Сдаётся квартира с ребенком... » Ответить
Сдаётся квартира с ребенком...
Татьяна Павловна: Свадебное путешествие светит через года Свадебное путешествие царство сплошного да. Это до сумасшествия любит звезду звезда.. Свадебное путешествие с нами оно всегда. Нежности происшествие, только закрой глаза. Свадебное путешествие нетерпеливых за.. здесь можно прослушать песню в исполнении А. Буйнова
Лейтенант Федорчук: Наивный чукотский мальчик полагал, что лейтенант будет стоять, считать мух и ждать - когда же Матвей, парень, ростом почти со взрослого мужчину, незаметно просочится, словно ручеек, между его ног и окажется за спиной Федорчука. Реакция лейтенанта, отточенная годами тренировок, не подвела. Как только голова Матвея оказалась между бедер Федорчука, они сомкнулись на шея Матвея, словно беря парнишку в массивную колодку. - Куда? - ремень лейтенанта, описав в воздухе дугу с треском опустился на выставленный зад Матвея. - Тикаешь паразит? - громадной лапищей Федорчук нажал на спину парня, заставляя опуститься его на колени.
Матвей Корш: Безнадежность своего способа удрать Матвей понял очень быстро, когда увидел, как его плечи стали широки за последние годы и такой детский прием наивен. Хорошо, что он нырнул между ног Федорчука выставив вперед руки. Теперь они могли помочь ему выбраться из ловушки. Матвей попробовал сдвинуть одну ногу, расширив проход, но задницу обжег очень горячий удар ремня и заставил Матвея охнуть от боли. Хорошо еще, что он не упал на колени и имел еще шанс пробраться за спину Федорчука.
Лейтенант Федорчук: Федорчук понял, что Матвей не бывал раньше в такой ситуации, в которую сам себя и загнал. Поэтому, продолжал барахтаться и вырываться. Но это он зря! Потому, что разжать захват тренированных ног Федорчука удавалось далеко не каждому спортсмену. Не зря же он большую часть своей сознательной жизни провел в спортивных залах и на соревнованиях. Подготовочка имелась! Схватив свободной рукой Матвея за пояс тренировочных штанов лейтенант продолжал с силой опускать ремень на выпяченный зад парнишки, при этом приговаривая: - Никуда тебе не деться...Хлесть... - Не будешь старшим дерзить! ...Хлесть... - От Федорчука...хлесть...еще..хлесть..никто ..хлесть..не уходил! ...Хлесть! Врезав от души последний раз по заду Матвея лейтенант остановился и опустил ремень на спину парня.
Матвей Корш: К сожалению, Федорчук ухватился за штаны очень крепко и попытки Матвея высвободится из зажима между ногами лейтенанта или низко присесть или наоборот выпрямится не имели никакого успеха, обжигающий ремень легко преодолевал препятствие тонких слоев материала. Наконец Матвей сумел вывернуться набок и опуститься на пол, спрятав уже побитый ремнем зад от новых ударов. - Хватит! Хватит - этого достаточно уже! Он так надеялся теперь, что Виктор Афанасьевич удовлетворится этими несколькими ударами и не станет приказывать вновь идти к спинке стула и снимать штаны. - Правда - достаточно!
Лейтенант Федорчук: - Достаточно? Ой, ли? - Федорчук не верил в слова - когда пацан в такой ситуации, то пообещает, что угодно. Извернувшись, Матвей пытался спрятать свою такую востребованную в данный момент пятую точку. Лейтенант выпустил из захвата Мотькну голову, но лишь для того, чтобы приподнять парня с пола, заломить ему левую руку за спину, подчинив его своей воле, и препроводить туда, куда ему и было сказано - Федрчук перегнул Матвея через спинку стула, уже не веря в то, что парень услышит и проникнится его приказанию. Поэтому, лейтенанту пришлось ему помочь. - Стягивай штаны! Ну? Быстро! - уже злым тоном приказал Федорчук, подхватывая со стола брошенный во время этой возни с Мотькой, ремень.
Матвей Корш: Матвей еще немного побарахтался, чувствуя как неудобно упирается спинка стула под ребра, побился ногами, стараясь попасть в Федорчука, но когда перед носом сидении трудно сделать что-нибудь полезное. Наконец "воспитатель" его отпустил, и Матвей смог хотя бы упереться в сидение стула локтями и встать так, чтобы край спинки не давил под ребра. Лейтенант Федорчук пишет: - Стягивай штаны! Ну? Быстро! - уже злым тоном приказал Федорчук, подхватывая со стола брошенный во время этой возни с Мотькой, ремень. Было совершенно очевидно, что такой приказ дан специально, что Матвей приучался подчиняться и сам оголил свой зад и приготовил его для ремня. Это было особенно унизительно и обидно. - Блин! Гад!! Даже возможности не было помышлять, что Федорчук позволит ему теперь даже голову поднять, как понимал он, а не то, что выпрямится. - Гад! Блин! - снова повторил Матвей и с трудом дотянулся с боков спинки стула до треников и потянул их вниз. До плавок было дотянуться еще сложнее, но он ухватил их снизу и начал стягивать.
Лейтенант Федорчук: Мотька сопротивлялся, чем несказанно злил Федорчука еще больше. Да еще и позволили себе выкрикнуть неосторожное высказывание в адрес лейтенанта, от которого на лице Федорчука заходили желваки. - Да что ты себе позволяешь, сосунок?! - придерживая парнишку с расстановкой проговорил лейтенант. Он не орал, не повышал особо голоса, но его интонация выдавала бешеную ярость, которая клокотала у него внутри. Как только тренировочные штаны и плавки Матвея покинули его зад, тут же ремень лейтенанта стал отщелкивать удары, с силой опускаясь на оголенную поверхность. Если в начале Федорчук не очень собирался злобствовать, то тут уж постарался Матвей , выведя его из себя и теперь лейтенант не очень придерживал удары, сыпя их на молочно-белые полушария парня. - Значит гад?! - вопрошал он не прерывая своего занятия. - Значит блин!? - Да знаешь ли ты, что лейтенанта Федорчука даже самые отъявленные отморозки "гадом" не называли!
Матвей Корш: Зад обожгло очень сильно - очень! - почти нестерпимо, но что несмотря на боль Матвей отметил, что сейчас Федочук действует зло и горячо. Это совсем не та парка жесткая и, - как бы сказать? - методичная. Какая была тогда в кабинете. Долгая и суровая. Оттого удары были частые, огненные, но все же... Матвею показалось, что если он вытерпит первый злой и нервный напор, то Федорчук быстренько отзлится, пыл спадет и он или продолжит гундеть вместо порки, а то и вовсе отбросит ремень в сторону. Главное перетерпеть сейчас и тогда моральная победа останется на стороне Матвея. Если это и не будет полной компенсацией за то, что ему пришлось подчиниться, оказавшись согнутым через стул и спустить штаны, то в следующий раз Федорчук куда дольше будет сомневаться прежде, чем захочет его пороть. Главное не дать слабину сейчас. Матвей закусив губы, стараясь не сопеть носом, из которого уже полилось, приподнялся немного с локтей и уперся в сидение стула ладонями. - Откуда вы знаете, что не называли. Наверняка только так и зовут, блин. А как вас еще надо называть?! Сейчас Федорчук еще больше, конечно, вскипит и крепко несколько раз врежет. К этому надо быть готовым. Но в таком темпе он долго дрючить ремнем не сможет. Но надо вытерпеть.
Лейтенант Федорчук: А Федорчук опустил на поясницу парню ремень только лишь для того, чтобы кинуть оценивающий взгляд на приобретающие уже сочный оттенок ягодицы Матвея. Что-то он зачастил. Вспышка ярости, возникшая от услышанных слов немного притухла и лейтенант взял короткий тайм-аут. Матвей Корш пишет: - Откуда вы знаете, что не называли. Наверняка только так и зовут, блин. А как вас еще надо называть?! - Знаю, - в голосе все еще проскальзывали злые нотки, но лейтенант решил удостоить парня ответом. - Эти отморозки четко знают, что словами надо бросаться осторожно, - пояснил прописные истины, царящие в том мире, о котором Матвей даже и не подозревал и с которым сам Федорчук был тесно связан работой. - И что за каждое слово они ответят, - вложив в последнее слово особый смысл лейтенант продолжал стоять, продолжая прижимать парня к спинке стула и не позволяя ему шевельнутся. - Они - ребятки наученные жизнью. Это ты - неученый. Не сталкивался еще, ну да ничего- жизнь научит! Снова ремень взлетел вверх и опустился на Матвейкину задницу. Раз..другой..третий... На этот раз Федорчук уже размеренно помахивал предметом форменной аммуниции, вбивая истину в горящий парнишкин зад.
Матвей Корш: Все сначала пошло так, как Матвей и рассчитывал: Федорчук остановился и начал доказывать, что его "гадом" преступники никогда не называют, потому что бояться последствий. Но когда Матвей попытался приподняться еще кверху, твердая рука Виктора Афанасьевича сразу осадила его, заставив снова выпятить зад вверх, навстречу ремню. Лейтенант Федорчук пишет: - И что за каждое слово они ответят Это было сказано с такой интонацией, что Матвей обеспокоился, не в его ли адрес это сердитый намек. - Это только вам дуамать так хочется! - вновь не удержался Матвей. - Представляю, как они за спиной над вами потешаются. Он даже снова попытался приподняться, чувствуя, как неловко спиной находится в такой согнутой позиции, но сейчас, кроме непреодолимой руки мужчины, почувствовал сразу тяжелый удар ремнем. Даже по звуку было слышно, что Матвей ударил уже размашисто и реально сильно, а уж по тому, как обдало ягодицы очень острым жаром боли, сомнений не осталось, что лейтенант стал наказывать по-настоящему сурово. Еще пара таких ударов и у Матвея уже не было сил выносить это покорно и он снова рванулся вверх, стараясь преодолеть нажим Федорчука, а руками потянулся к попе, чтобы прикрыть ее от ремня. - Хорош уже! - понадеялся он на то, что этими несколькими особо суровыми ударами мужчина заканчивает воспитательное мероприятие.
Лейтенант Федорчук: Матвей Корш пишет: - Это только вам думать так хочется! - вновь не удержался Матвей. - Представляю, как они за спиной над вами потешаются. Матвей все никак не унимался. А ведь достаточно было ему просто замолчать, схлопотал бы он еще пару - тройку "горячих" и был бы свободен, как ветер - получил бы возможность потереть набитую ремнем кожу и натянуть штаны. Жизнь научит, да и Федорчук немного подучит! - А мне все равно, что за спиной про меня говорят, - продолжал он дискутировать с Матвеем не прекращая своего занятия. Остановился снова, перехватил поудобней ремешок, с неудовольствием наблюдая, как руки парнишки потянулись потереть набитую попу. Матвей Корш пишет: - Хорош уже! - Эээ, нет, братец! Не хорош! Ремень, не жалея, стегнул прямо по непослушной Мотькиной руке, которая оказалась сейчас не в том месте. Пусть пацан почувствует, что по рукам получить гораздо больнее и не подсовывает их куда не положено, а держит на спинке стула, или еще лучше, держится руками за сидение. Целей будут.
Матвей Корш: Лейтенант Федорчук пишет: Ремень, не жалея, стегнул прямо по непослушной Мотькиной руке, которая оказалась сейчас не в том месте. Руку так обломило, словно она в крутой кипяток попало и под чугунный пресс одновременно. Матвей даже от боли на ягодицах отвлекся на секунду. Он взвился на спинке стула, замахал кистью руки, стараясь справиться с ломом в суставах пальцев, по-дворовому выругался. - Вы хоть капельку соображайте, по чем бьете! Но даже сейчас мужчина не упустил его и ткнул носом снова вниз, едва оставив время, чтобы успеть руками в сидение упереться. - Чего "не хорош"-то! И так задница горит уже, - сам не замечая того, Матвей уже пошел в отступление, - если хотите говорить, то давайте по-нормальному разговаривать!
Лейтенант Федорчук: Увидев реакцию парня на удар по руке Федорчук довольно крякнул - теперь Матвей получил еще один урок. Все познается в сравнении. Можно было дважды ему сказать, о том, чтоб не совал под ремень руки, а можно просто один раз вытянуть по той же руке ремнем и сразу же отбить охоту подставлять ее туда еще раз. Матвей Корш пишет: - Вы хоть капельку соображайте, по чем бьете! - Не подставляй! - не на секунду не испытав каких-то угрызений совести лейтенант по этому поводу Федорчук тут же парировал Мотькину возмущенную реплику. - Сам подставился, сам и получил! - вывел железное правило лейтенант. Матвей Корш пишет: Чего "не хорош"-то! И так задница горит уже, - сам не замечая того, Матвей уже пошел в отступление, - если хотите говорить, то давайте по-нормальному разговаривать! - В самом деле? - деланно изумился лейтененант. - Задница горит? Так ее хозяин совершенно о ней не заботиться! - Ведь отчего задница страдает? ..Хлесть... - Оттого, что ее хозяин с головой не дружит....Хлесть... - А раз в голове не хватает разумных мыслей.....Хлесть... - То приходится из вбивать через задние ворота...Хлесть... - Я с тобой разговаривал? ..хлесть.. - По хорошему? ..Хлесть... - Ты же предпочел разговор по -другому...Хлесть... - Такой тебе больше нравиться? ..Хлесть... Отмахав серию ударов по заду Матвея лейтенант снова остановился. Вспомнив о том, что Матвей еще в порке не тренированный. Хотя, по его характеру положено уже иметь серьезный разряд!
Матвей Корш: Матвей крутился как уж на раскаленном противне по ударами ремня. Несколько раз он делал движение рукой к заду, но быстро соображал, чем это обернется и быстро возвращал ее на сидение стула. Ни один раз он порывался разогнуться, но очередной удар ремня отталкивал его снова вперед и вниз и ему не оставалось ничего, как заглушать стоны после каждого оглушающего силой удара и вспыхивающей огнем болью поперек ягодиц, уже дрожащих от накопившегося в них напряжения и боли. Лейтенант Федорчук пишет: - Я с тобой разговаривал? ..хлесть.. - По хорошему? ..Хлесть... - Ты же предпочел разговор по -другому...Хлесть... - Такой тебе больше нравиться? ..Хлесть... - Не надо больше! Не надо! - наконец заскулил Матвей, не имея сил больше выносить удары ремня. - Такой разговор мне ни капельки не нравится! Не могу больше! - Хочу по-хорошему, - утер он локтем слезы с лица. - Пожалуйста!
Лейтенант Федорчук: Матвей Корш пишет: - Не надо больше! Не надо! - наконец заскулил Матвей, не имея сил больше выносить удары ремня. - Такой разговор мне ни капельки не нравится! Не могу больше! - Хочу по-хорошему, - утер он локтем слезы с лица. - Пожалуйста! Глядя на утирающего слезы и сопли пацана Федорчук вдруг вспомнил случай давно минувших дней, когда вот в таком же положении оказался он сам. Чем-то разозлив папашку и доведя его в буквальном смысле "до белой горячки" оказался с оголенным задом, зажатый между его ног, не имея возможности ни выкрутиться, ни убрать уже, казалось, обожженный ремнем зад. И ни мольбы ни просьбы остановиться и прекратить эту пытку не имели никакого воздействия на отца, который в тот раз, превзойдя самого себя, просто разместил его, Федорчука зад до продолговатых черных отметин. Снова бросив взгляд на уже вишнево-красный Мотькин зад лейтенант призадумался. Может быть и хватит пацану на этот раз. - По хорошему? - переспросил он, еще не вынеся окончательного решения для себя. - Тогда отвечай - кто у нас эти две недели ответственный за ужин в доме?
Матвей Корш: Матвей еще раз потер лицо, аккуратно повернувшись и заглянув в лицо мужчины. Как же шпарит и ноет задница после ремня! Просто пульсирует болью! Словно это не зад, а сплошной воспаленный зуб, в самый мучительный момент! Сейчас самое важное потянуть время, чтобы Федорчук, если хочет еще продолжать порку, немного подождать. Лейтенант Федорчук пишет: - По хорошему? - переспросил он, еще не вынеся окончательного решения для себя. - Тогда отвечай - кто у нас эти две недели ответственный за ужин в доме? Внутренним чутьем, почти врожденным инстинктом самосохранения, Матвей знал, что самое глупое, что он может сделать сейчас, это соглашаться на условия хозяина квартиры. Тогда за каждый пустяк в хозяйственных делах, Виктор Афанасьевич будет иметь право его снова оставить без штанов на спинке стула и отделать так же ремнем, как сейчас. - Можно встать немного, а то мне так невозможно разговаривать. - И вы же говорили по очереди?
Лейтенант Федорчук: Федорчук ждал. У Матвея сейчас не один, а два выхода. Либо он соглашается с мнением и доводами лейтенанта, либо Федорчук продолжает его убеждать, что другого мнения быть не может и слышит его, Матвея, положительные ответы на заданные вопросы. Матвей Корш пишет: - Можно встать немного, а то мне так невозможно разговаривать. - И вы же говорили по очереди? - Мне прекрасно слышно, что ты говоришь. Ты объясняешься вполне внятно! - не позволяя пацану разогнуться парировал Федорчук. Давать ему слабинку он не собирался. - А вот тебе, похоже, не слышно, что Я тебе говорю! Если Матвей ерепениться, то значит еще запал есть. "Есть еще порох в пороховницах и ягоды в ягодицах," - пришла на ум дурацкая поговорка, вызвавшая ухмылку у лейтенанта. А это значит, что придется продолжать свои убеждения, подкрепляя их твердыми аргументами. - Ответ неправильный! - ремень взлетел вверх и так хлестнул, забираясь на Мотькино бедро, что Федорчуку показалось, что по кухне пронесся гул, схожий по звуку с тем, который происходит от удара о чугунную сковородку. Хм..Однако! Синяк в этом месте парню обеспечен. Придется на физкультуру ходить пару недель в тренировочных штанах, а не в коротких спортивных трусах.
Матвей Корш: Матвей сорвался со спинки стула, преодолев на мгновение замешкавшегося Федорчука, не имея уже никакой возможности вытерпеть полученный удар ремня. Путаясь в трениках, сбившихся на щиколотках, и скрутившихся над коленями плавках откатился на пару шагов от стула к газовой плите, и снова согнулся, прижимая ладони к бедру в месте последнего стежка ремня, ни капли не замечая, что стоит перед Федорчуком совсем обнаженным интимным местом. Лейтенант Федорчук пишет: - Ответ неправильный! - ремень взлетел вверх и так хлестнул, забираясь на Мотькино бедро, что Федорчуку показалось, что по кухне пронесся гул, схожий по звуку с тем, который происходит от удара о чугунную сковородку. - Чего "неправильный"! - глотая воздух, проронил он. - Чем "неправильный"-то?! Сами вы неправильный! Даже стебанутый малёк, если не видите, куда бьете.
Лейтенант Федорчук: Матвей Корш пишет: - Чего "неправильный"! - глотая воздух, проронил он. - Чем "неправильный"-то?! Сами вы неправильный! Даже стебанутый малёк, если не видите, куда бьете. Всему есть предел - терпению Федорчука тоже. Оно у лейтенанта было не резиновым и Матвей сегодня добросовестно испытывал его на прочность. Борзость и дерзость современных подростков - вот два показателя, которые всегда выводили Федорчука из равновесия. Его страшно бесило то, что сейчас, только что выкупившиеся юнцы и взращенные без особой строгости совершенно не имели понятий об уважении к старшим. Лейтенант не просто шагнул вперед. Это был рывок. Резкий и неожиданный. Секунда - и Матвей уже валялся на полу лицом вниз, прижатый к полу ногой Федорчука, которая стояла у него на спине. Тренировочные штаны, мотылявшиеся на щиколотках пацана отлетели куда-то в сторону, а плавки, спутавшие ноги парня у коленок не позволяли ему сильно брыкать ногами. - Ах, ты, щенок! - со злостью напавшего и терзающего свою добычу волка хрипел лейтенант с силой обрушивая на Мотькин зад свой страшный ремень. - Да ты с кем разговариваешь? ...Ремень вновь и вновь взлетал вверх, только лишь для того, чтобы потом врезать с громким щелчком по ягодицам парня. - Ты, сопляк, будешь делать так, как я тебе скажу! - Я тебя заставлю уважать старших! - И ужин ты будешь готовить каждый вечер! - И стирать ты будешь! - И В магазин побежишь, как миленький! - Надо будет - буду пороть каждый вечер! - День!!! - Утро!!! - Пока ты своей дурной башкой не поймешь! - Ты! - Будешь! - Делать! - Как! - Я! - Тебе! - Скажу! Лейтенант в гневе не особо разбирал куда попадает ремень. А тот, прочерчивая на коже Матвея не только продольные, но и поперечные полосы, которые имели различный оттенок - от розового до багряно-фиолетовых украшали уже почти всю поверхность задницы паренька.
Матвей Корш: Пятка таких ударов Матвею было достаточно, чтобы понять в какой он беде. Если Федорчук начинал пороть с гнева, а потом перешел к жесткой равномерной порке, то теперь все соединилось и вкладывал в удары, не только всю силу, но и гнев сильного мужчины. Матвей заскулил и закрутился, но ботинок жестоко упирался в спину и вдавливал в пол, а ремень бил с неимоверной силой и жестокостью. Матвей не имел сил кричать, сдавленный сверху, обещая уже полное послушание и выполнение всех требований Федорчука, но то не останавливался и все продолжал пороть и пороть. - Все! - всхлипывал Матвей. - Все! Будет, как скажите! Как велите! все! Все!...
полная версия страницы