Форум » Мир забытых игрушек » Сдаётся квартира с ребенком... » Ответить
Сдаётся квартира с ребенком...
Татьяна Павловна: Свадебное путешествие светит через года Свадебное путешествие царство сплошного да. Это до сумасшествия любит звезду звезда.. Свадебное путешествие с нами оно всегда. Нежности происшествие, только закрой глаза. Свадебное путешествие нетерпеливых за.. здесь можно прослушать песню в исполнении А. Буйнова
Лейтенант Федорчук: Матвей Корш пишет: - Ну сегодня-то мы сыта после свадебного стола да и бабушка нам кое-что завернула с тарелок - на два дня хватит, - отмахнулся Матвей от приглашения Василия на кухню, - а кстати... Бабушка! Во! Она с удовольствием днем забежит и все приготовит для нас на ужин. Как я сразу не подумал! Надо же бабушке внимание оказать и дать о нас позаботиться, чтобы не обижалась! - Даже и не пытайся увильнуть! - Федорчук отступать был не намерен. - Бабушка у нас создание слабое. Ее беречь надо. Иль ты не парень? Вот и оставим ее в покое. Пусть и она отдыхает. Сам справишься. Лучше порадуй ее. Приготовишь, отвезешь ей ужин и похвастаешь - вот, мол это я сам приготовил. Пусть и бабушка поверит, что внучек ее самостоятельный стал. "Как ни крутился Матвей, а от готовки ему сегодня не откосить!" Матвей Корш пишет: Вы со мной как с маленьким собираетесь прям общаться: о каждом шаге своем звонить вам. - Мне уже шестнадцать скоро, чтобы на таком коротком поводке ходить. - Такого не обещаю, Василий Афанасьевич. Да и мобильник у меня не очень надежный: то тухнет, то гаснет, то связи нет - у мамы спросите! - Знаешь, Митрофан, - задумчиво потер подбородок Федорчук. Если первый раз он не отреагировал на "дядю Васю", списав это на ошибку,то второй раз - Василием Афанасьевичем Матвей его назвал уже специально. Лейтенант решил поставить Матвея в такое же положение. - Вот ты говоришь, что шестнадцать тебе. Значит, считаешь себя взрослым. Вот и веди себя по взрослому - ответственно. Я не собираюсь закручивать гайки и контролировать каждый твой шаг и вдох. Но ты просто обязан меня предупредить, позвонить - это значит показать, что у тебя все о*кей чтоб я за тебя не волновался. И чтоб не приходилось встречать тебя с ремнем на пороге, - кажется, Матвею нужно более веское убеждение, нежели "слово".
Матвей Корш: Матвей еще при общении с Дмитрием Владимировичем заметил, что реагирует на слово "ремень" слишком остро - словно собака академика Павлова на звонок: но если у той начинал выделяться желудочный сок, то у него напрягались мышцы ягодиц и выпрямлялся позвоночник. - Что вы в самом деле, Виктор Афанасьевич!? как что - так сразу про... ремень? - Матвей постарался нарочито расслабиться и встать в самую независимую позу, которая только получилось, стоя перед Федорчуком. - Я чего говорю? Что мобильник у меня ненадежный! Иной раз и рад бы позвонить, а на нем или денег нет, или сигнала или кнопка залипает. А вы сразу... - Обидно, честное слово, дядя Витя! - А от бабушкиной помощи совсем не надо отказываться - она только рада будет помочь и спокойно будет, что не отравимся, если сама еду приготовит, а не я. И постирать она может...
Лейтенант Федорчук: Отметив, как изменилось поведение подростка стоило лишь Федорчуки вспомнить про ремень, лейтенант усмехнулся. Значит, умеет делать иногда правильные выводы. А ремешок -то - не любит. Оно и правильно - кто ж его любит то?! - С твоим мобильником мы разберемся - и денег на счет закинем и отремонтируем, если надо будет. А мне,( опять же!) говорили, что с телефоном твоим полный порядок, - многозначительно покосился Федорчук на Матвея. - Хитрый у тебя телефон. Когда тебе надо - он отлично работает! - А бабушку твою, мы все же в покое оставим, - лейтенанту уже стало надоедать повторять одно и тоже, но он все же продолжал объяснять Мотьке, - Теперь у тебя есть я! - горделиво произнес лейтенант, выпятив грудь колесом. - Я теперь, Матвей, тебе и отец, и мать, и бабушка и дедушка и вся твоя дальняя и ближняя родня! Как скажу - так и будет! О, как! - Федорчук продолжал разговор в своей обычной шутливой форме, но как известно в каждой шутке есть лишь доля шутки. - Я тебя и готовить научу и постирать заставлю, если тебе влом, конечно будет! - Пункт четвертый, - не терял мысль лейтенант и продолжал диктовать Матвею условия, от которых ему некуда будет деваться. - Если у тебя какие-то неприятности - ты не молчишь, а приходишь и честно выкладываешь мне. И мы вместе решаем их. Договорились?
Матвей Корш: От этого Матвей решил уклониться: - Столько много я сразу не запомню, дядя Вить. Давай ограничимся тремя пунктами, а остальные оставим на следующий день. У нас две недели впереди почти - успеем. - Пойду чайник поставлю! - Люблю перед сном чашечку чая выпить! Он постарался аккуратно вывернуться мимо Федорчука. Жаль, что тот интересненький журнальчик так и не выпустил из рук и не отложил куда-нибудь.
Лейтенант Федорчук: - Мо-тя!!! - цепким захватом Федорчук поймал воротник парнишки и водворил его, развернув, лицом к себе. - Незнание закона не освобождает от ответственности. Не хочешь дальше слушать и запоминать - не надо! Потом не говори, что тебя не предупреждали! - отпуская парня отступил о него на один шаг назад Федорчук. - Я тебя предупредил.
Матвей Корш: - Я понял! Все понял! - немного взъерошился Матвей от такого неожиданного пируэта, который заставил его сделать Федорчук. - Я чего? Я ничего! Он вопросительно посмотрел на лейтенанта. Я и говорю, что пошел на кухню поработать - чайник поставить. Точный резким движением он вырвал журнал из расслабившихся пальцев лейтенанта и в мгновение ока оказался у двери, а потом и за ней. - Вы какой чай любите? Сладкий или очень сладкий?
Лейтенант Федорчук: - Раз понял...- Федорчук замолчал, не договорив, потому что Матвей, а вместе с ним и журнал, который до этого лейтенант бесцеремонно отобрал у парнишки, привлекая к себе его внимание, перекочевали в кухню и оттуда донеслось... Матвей Корш пишет: - Вы какой чай любите? Сладкий или очень сладкий? - Я предпочитаю кофе. Но ты прав - сейчас лучше бы чайку, - лейтенант решил расслабится и дать возможность Матвею поухаживать за собой. Когда еще такая возможность у него будет - не самому себе заварить чай, а дождаться, когда ему его сделают. - Сладкого, но не очень. Федорчук следом за Матвеем вошел в кухню.
Матвей Корш: Матвей не ожидал, что Федорчук так быстро появится на кухне следом за ним и, включив воду, предоставил ей самой вливаться в чайник, предался разглядыванию голых девочек в журнале. Увидев, что дядя Вите ввалился в кухню, Матвей с сожалением захлопнул журнал и пояснил в оправдание: - Я решил воду сначала слить, дядя Вить, а то сами знаете - она застаивается в трубах. - Вы идите-идите... Я принесу. Когда заварится хорошо. - Кстати я могу спать на кухне. Раскладушка тут очень хорошо поместиться.
Лейтенант Федорчук: Лейтенант долгим ироническим взглядом, специально для Матвея, посмотрел на журнал, который парень уже дважды пытался себе отвоевать. Понятно, чего он там интересного углядел. Гормоны у парня играют. Возраст. Сам Федорчук в его годы только о девчонках и думал. Не до уроков было. А теперь вот приходится объяснять прописные истинны другому. Странная все же штука жизнь. Матвей Корш пишет: Я решил воду сначала слить, дядя Вить, а то сами знаете - она застаивается в трубах. - Вы идите-идите... Я принесу. Когда заварится хорошо. - Кстати я могу спать на кухне. Раскладушка тут очень хорошо поместиться. - Зачем же на кухне? - делано удивился лейтенант. - Вдруг мне ночью пить захочется? Пойду на кухню, да спросонок и забуду, что твоя раскладушка посередине кухни стоит. Вдруг споткнусь об нее. Сам поранюсь, да тебя напугаю, - Федорчук потешался над тем выражением, которое появлялось на лице Матвея по мере рисования лейтенантом "картины". - Нет, Матвей. На кухне спать - тебе дороже выйдет, - Федорчук уже хотел рассмеяться, но его желание было прервано настойчивым звонком в дверь. - Минуточку! - бросил он Матвею и быстро покинул кухню.
Матвей Корш: Услышав, что звонок в дверь отвлек Федорчука, Матвей быстро вырвал станицу, на которой была изображена очень обольстительная девушка, и пошел в комнату, чтобы сунуть страницу в свою школьную сумку и завтра показывать ее друзьям. По пути он вдруг заметил, что на соседней странице совсем голая девушка удивительна похожа на одну из его одноклассниц. Матвею даже потребовалось приглядеться, чтобы убедиться, что это она. С такой находкой надо было поработать. Он порылся в ящиках стола Федорчука в поисках ножниц и скоро нашел и стал вырезать девушку, развлекаясь мыслью, как он вмонтирует ее в какую-нибудь совместную фотографию ребят из их класса - немного работы на фотошопе и будет великолепно!!
Лейтенант Федорчук: Отправив бабку, которая ошиблась эпатажем и позвонила не в ту квартиру, лейтенант вернулся в комнату в очень интересный момент Матвей кромсал ножницами журнал. -Ну-ко, ну-ко! - быстро приблизившись к парню Федорчук сунул свой нос в страничку. - Мммм....даа.... - увидав обнаженную девицу лишь протянул лейтенант. Надо срочно выкинуть все журналы с этой порнографией, которая валялась просто так, ожидая своего часа Х, да вот выкинуть все было недосуг. Теперь - то уж как раз время! - Я тебе вот что сказать то хотел, - непринужденным жестом выдирая из рук Мотьки лист лейтенант одним движением разорвал картинку и сложил ее пополам. - Завтра, как ни крути - тебе хозяйничать придется. На тумбочке в прихожей оставлю деньги и список - купишь продуктов по дороге из школы, чтоб дважды не бегать. Я поздно вернусь, к ужину, который ты приготовишь, - листик был разорван еще раз и сложен опять. - А об остальном мы с тобой уже сегодня поговорили, - еще раз раздирая уже на мелкие кусочки лист напомнил Федорчук и смял остатки в кулак.
Матвей Корш: Матвей смотрел, как Федорчук рвет фотку и у него даже подбородок задрожал от такого бесцеремонного хамства. - Зачем?! Зачем порвали-то?! - Да после этого... Я вообще не буду с вами разговаривать! Матвей нервно искал слова, которыми мог бы показать, как он возмущен поступком лейтенанта. - Не собираюсь я хозяйничать! - И деньги мне ваши не нужны!! - И не хочу вас слушать и теперь меня ваши правила никакие не интересуют! - Я лучше с голоду умру, чем буду вам готовить чего-нибудь. Матвей еще раз посмотрел на руку Федорчука, в который был погибший, а раньше такой замечательный рисунок и убежал на кухню, громео хлопнув дверью.
Лейтенант Федорчук: Грохот захлопнувшейся двери прозвучал выстрелом. И отозвался отдачей в его голове. Да если б он так при своем папашке гроханул, тот бы недолго думая его просто прибил бы. Федорчук долгим тяжелым взглядом посмотрел на дверь. Шумно выдохнул. Не хотелось ему портить такой торжественный день - день свадьбы друга, который должен был остаться светлым пятном в его памяти. И памяти Матвея. Но, видимо - не судьба. И вечер, который сменил этот торжественный день отложится в памяти Матвея совершенно по другой причине. Лейтенант шагнул к шкафу, распахнув его, нащупал форменные брюки и, звякнув пряжкой, одним резким движением выдернул ремень. Сложив его пополам двинулся в кухню. Дверь, ударившись о стенку, громко звякнула и замерла. - Так значит... - зловещим голосом начал Федорчук. - Не будешь, говоришь? Ни хозяйничать, ни слушаться?
Матвей Корш: Когда сзади послышались шаги, Матвей стоял у окна, смотрел в по-вечернему потемневший двор и мечтал о различных вариантах страшной мести, которые ждут Федорчука после его гнусного поступка. Но надо было придумать что-нибудь по настоящему действенное, чтобы потом этот жалкий лейтенантишка стоял перед ним униженный и пристыженный и трясущимися губами просил прощение, признавая, на сколько он был неправ, порвав такую замечательную фотку. Лейтенант Федорчук пишет: - Так значит... - зловещим голосом начал Федорчук. - Не будешь, говоришь? Ни хозяйничать, ни слушаться? - Да! Именно так! - с вызовом посмотрел Матвей на отражение лейтенанта, которое позволяло ему видеть только верхнюю часть его фигуры. И обернулся!
Лейтенант Федорчук: Хватать пацана за шиворот и валить на стол не хотелось. Со спины нападают только подлецы. Но дерзость Матвея переходила допустимые границы. Матвей Корш пишет: - Да! Именно так! - с вызовом посмотрел Матвей на отражение лейтенанта, которое позволяло ему видеть только верхнюю часть его фигуры. И обернулся! - Так я тебя заставлю, - в голосе Федорчука проскользнула неприкрытая угроза. - Будешь! Как миленький! И хозяйничать! И жрать готовить! И с голоду умирать тебе никто не позволит! Насильно кормить буду! Разгневанный лейтенант щелкнул сложенным вдвое ремнем и выдвинул из-за стола стул со спинкой. Кивком головы молча указал на него Матвею. - Перегибайся.
Матвей Корш: Когда он обернулся, то сразу увидел ремень и сжал губы: как он мог сейчас забыть, что все может кончится таким образом. В пылу гнева, охваченный сладкими грезами предстоящего мщения, он упустил, что у Федорчука есть... это средство. Теперь Матвей чувствовал себя обманутым и униженным, совершенно не понимая, как себя вести дальше. Сразу словно крошечные муравьи побежали по спине под футболкой, устремляясь ниже, под резинку треников, щекоча ягодицы. - Ну это как-то... Он проглотил комок, который вдруг появился у горла и мешал говорить. - И это даже нечестно... Использовать ремень... То есть власть... Матвей понимал, что не находит правильных и убедительных слов, и зная, что если не найдет, то через минуту, окажется стоять согнувшимся через спинку стула, вцепившись в сидение, а ремень будет обжигать выставленную вверх его голую задницу. - То есть строгое наказание... - Сами же виноваты! Кто вас просил картинку рвать?!
Лейтенант Федорчук: Спесь сразу же слетела с пацана. И Федорчук готов был уже отшвырнуть ремень в сторону и отказаться от своей затеи - хорошенько выдрать Мотьку, чтоб впредь не повадно было! Если бы Мотька повел себя правильно и попросил прощения - то так и было бы. Но Матвей решил по-другому. Продолжил строить из себя обиженного. Ему же хуже! Матвей Корш пишет: - Сами же виноваты! Кто вас просил картинку рвать?! - Это была моя картинка. Она принадлежала мне и я волен с ней делать, что угодно. А вот ты взял ее без спроса, значит фактически, украл и стал еще резать ее ножницами, будто имел на это право! - жестко подытожил лейтенант и ухватил ремень поудобней. - Помочь? Или сам справишься? - кивнул лейтенант на стул. Не собираясь отказываться от своего замысла - нагреть пацану зад.
Матвей Корш: "Жмот, картинку пожалел!" - подумал Матвей про Федорчука, не зная, что делать. Он понимал, что бороться открыто и избежать порки, он не сможет, но так отчаянно не хотелось получать порку сейчас. Он решил поторговаться и уговорить лейтенанта не быть слишком суровым. Он сделал шаг к спинке стула. - Сколько раз? Давайте только пять ударов! - И через штаны! - Тогда согласен буду!
Лейтенант Федорчук: Матвей Корш пишет: - Сколько раз? Давайте только пять ударов! - И через штаны! - Тогда согласен буду! - Не барышничай! - оборвал несмелые попытки Матвея отвертеться от наказания лейтенант. Он не покидал место у дверей, закрывая своей фигурой дверной проем, чтобы парень понял, что с кухни сбежать ему некуда. И выход из ситуации, в которую сам себя и загнал у него один - Матвей покинет кухню только после того, как Федорчук его отпустит. - Согласен - не согласен! Не на базаре! - И из твоих штанов пыль выбивать не имею охоты. Поэтому, стаскивай их. Без лишних разговоров! - лейтенант, тяжелым взглядом продолжал смотреть на Матвея, и был начеку. Мало ли что тому в голову плеснет?!
Матвей Корш: Кухня сейчас напоминала Матвею мышеловку, единственный выход из который перекрывал злобный кот, у которого хоть и не было острых когтей и зубов, но у которого было свое оружие, хоть и не смертельное для несчастного мышонка, но очень суровое и болезненное. - Ну... Матвей бросил взгляд на ремень в руках Федорчука, оценивая его упругость и вес. От такого зрелища только тоска сжала дополнительно сердце парня. - Это... Никак не проскочить мимо, ни за что не вырваться из кухни, даже если резко и неожиданно рвануться вперед, а вот если плюхнуться на пол и попробовать проскользнуть между расставленных ног лейтенанта. Это хоть какой-то шанс. Матвей отвернулся, словно принимая условия Федорчука, а потом резко пригнулся и рванул между ногами молодого мужчины. Для того, чтобы проскочить потребуется меньше секунды!
полная версия страницы