Форум » Космическая одиссея продолжается » Все пройдёт. (продолжение) » Ответить
Все пройдёт. (продолжение)
Филипп Кан: Спой о том, как вдаль плывут корабли, Не сдаваясь бурям. Спой о том, что ради нашей любви Весь этот мир придуман… Спой о том, что биться не устает Сердце с сердцем рядом… Лишь о том, что все пройдет, Вспоминать не надо!.. к/ф "Куда он денется?", "Выигрыш" слова Л.Дербенев, музыка М.Дунаевский
Ответов - 37, стр:
1 2 All
Филипп Кан: - Мисс, Вы хотели всех тут обмануть, если мне не изменяет память. Или передумали? Сами видите, что первая ложь тянет за собой вторую. Сказали А, говорите и Б. На что рассчитываете? Вы же простого не знаете...
Джойс Тревел: Филипп Кан пишет: - На что рассчитываете? Вы же простого не знаете... - Не знаю, - согласилась она, чуть всхлипнув. Стало казаться, что в каюте слишком жарко и Джойс покрылась испариной. Сжав пальцы в кулачки так, что они побелели, девочка чуть качнулась на носочках, но вспомнив о лишних телодвижениях, снова встала ровно. - Я не успела, сэр! - Джуди подняла голову и посмотрела прямо в глаза капитана, преодолевая свою нерешительность. - Я выучу, сэр!
Филипп Кан: Джойс Тревел пишет: - Я выучу, сэр! - Когда? По мере получения званий? Сами себе устроили отвлекалочку и думаете теперь черт знает о чем, а не о насущном. Урок Вами не усвоен. Что за это полагается?
Джойс Тревел: Филипп Кан пишет: - Урок Вами не усвоен. Что за это полагается? Джуди знала. Девочка поникла, опустила глаза, чуть коснувшись взглядом кнута, который лежал свернувшись калачиком на краю стола, и шмыгнула носом, старательно сдерживая слезы. В конце концов мистер Кан прав - устав она не выучила.
Филипп Кан: Командир не поленился ладонью направить взгляд девочки на себя, как и положено в строю, взял за подбородок и не отпускал, пока она не подняла глаза. - Два балла. Отвечайте на вопрос, юнга.
Джойс Тревел: Теплые пальцы Кана ухватили девчонку за подбородок и приподняли ей голову. Взгляд уперся пряма в глаза старлея. Филипп Кан пишет: - Два балла. Отвечайте на вопрос, юнга. Что за это бывает? Ничего хорошего… Как там в уставе говорится?... - Взыскание, - прошептала Джуди дрожащим голосом.
Филипп Кан: - Именно, - кивнул командир, соглашаясь. - Увольнительные Вам пока не полагаются. В должности понижать некуда. Выговор объявить будет нечестно по отношению к мистеру Тревелу. Значит что остаётся, юнга? Ох, за один день это уже третья порка. Много, любезный сэр, даже для Вас.
Джойс Тревел: Филипп Кан пишет: - Именно, - кивнул командир, соглашаясь. - Увольнительные Вам пока не полагаются. В должности понижать некуда. Выговор объявить будет нечестно по отношению к мистеру Тревелу. Значит что остаётся, юнга? Джуди испуганно глянула на капитана, часто-часто моргая, пытаясь отвести глаза от гипнотизирующего взгляда старлея. - Порка?... Сэр?... - прошептала девчонка чуть слышно.
Филипп Кан: - Так точно, мисс. Порка. - не поленился озвучить приговор внятно мистер Кан и постарался не позволить девочке отвести взгляд. - В бортовом журнале указано, что в кубрике монитор вышел из строя. Что произошло?
Джойс Тревел: Филипп Кан пишет: - В бортовом журнале указано, что в кубрике монитор вышел из строя. Что произошло? И это ему известно? Как? Откуда? Джуди удивленно посмотрела на капитана, приподняв брови. - Я разбила его, сэр, - решила сознаться девочка. Все равно отступать было некуда, а мистеру Кану, как ей казалось, удавалось видеть ее насквозь. Что скрывать? Все равно уже все знает. Джуди вздохнула и виновато глянула снизу вверх на капитана. - Простите, сэр... Я не думала, что он треснет...
Филипп Кан: - Вот как? Каким образом Вам это удалось, мистер Тревел? - командир обвёл взглядом щуплую фигурку девчушки.
Джойс Тревел: Филипп Кан пишет: - Вот как? Каким образом Вам это удалось, мистер Тревел? - В монитор попал устав... - осторожно сообщила Джуди, опустив голову в очередной раз и шаркнув ножкой. Попал. Очень метко попал. И почти случайно. Она же не думала, что попадет!
Филипп Кан: - Мисс, вы кидались полученной от меня книгой? Это было слабым местом командира. К бумажному экземпляру устава мистер Кан относился очень трепетно. Даже более трепетно, чем к добровольцам женского пола.
Джойс Тревел: Филипп Кан пишет: - Мисс, вы кидались полученной от меня книгой? "О, черт!" - выругалась Джуди. Ей стало стыдно за свою выходку. - О, сэр! Простите! - искренне воскликнула девчонка. Почему-то она не подумала, что держит в руках раритет, достать который в космическую эпоху не так то просто. - Книга совсем не пострадала, сэр! У нее, конечно немного загнулись уголки, и несколько страниц выпали. Но ведь и до этого она была в таком состоянии... Джуди попыталась вспомнить, подняла она устав капитана с пола, или книга так и лежит в "приземленном" месте.
Филипп Кан: - Я жалею, что дал Вам книгу, мисс Тревел. Верните мне её при первой подходящей возможности. И побеспокойтесь отработать хотя бы один штрафной. Если не хотите оказаться на бочке. Идите. В том, что девчонка замяукает на рундуке самое позднее завтра утром, командир ни на секунду не сомневался. Как не сомневался и в том, что строгость и дисциплина быстро решат все проблемы Джуди.
Джойс Тревел: Учить устав с монитора теперь невозможно, поэтому Джуди размышляла как притормозить "подходящую возможность", чтобы не так быстро распрощаться с книгой старлея. Подавив в себе угрызение совести, девочка с благодарностью выскочила из каюты мистера Кана, намереваясь теперь-то уж точно выучить весь-весь устав.
Генри Скотт: Сгорая от стыда, невольно показав девушке пейзаж написанный кнутом Кана, сняв с себя всю одежду и передав ее Оливии, Генри шагнул в карцер. На десять дней за ним закрылась железная дверь изолятора. Мальчишка оглядел свое пристанище. Три шага в длину, в ширину едва умещается койка. Хотя койкой – это назвать можно с большой натяжкой. Это даже не раскладушка. Просто железные трубы, штук десять – двенадцать, подвешенные на цепях к стене. И, конечно, ни матраца, ни одеяла… На такой кровати вряд ли удастся уснуть. Ходить тоже не получится. Во весь рост не встать. Походить, размяться – тоже не получится. Остается либо сидеть, либо лежать. Попробовал связаться с Хьелен, но вредная Дралла, как он и предполагал, заблокировала коммуникатор, оставив его в полной изоляции. Первые полчаса Генри чувствовал себя очень даже не плохо. После жесточайшей порки у Кана, когда весь ужас остался позади, его тело требовало элементарного покоя. Генри просто лежал и отдыхал. Но только это состояние скоро прошло. Примерно через полчаса в голову стали лезть всякие мысли. Безделье напрягало. Даже думать о чем - то конкретном в полной темноте не получалось. Сколько Генри не пробовал, мысли сбивались в кучу и ничего из этого не выходило. В кромешной темноте измученному страданиями мальчишке вдруг стало казаться, что стены движутся, словно они на колесах. Вроде они наезжают на него. Генри начал задыхаться, едва удержавшись,чтобы не заорать. Сержант приказал себе не паниковать. Кое- как пристроившись на кровать, стал считать. На раз , два … восемь – вдох. Потом четыре счета - пауза. Потом - медленный выдох. Так учили их дышать, экономя воздух, в академии. Через какое -то время перестало казаться, что он задыхается и парень забросил это занятие. Первые сутки прошли относительно легко. Крепкое, здоровое, закаленное, тело почти не чувствовала холода. И Генри практически все время спал. На вторые сутки организм настойчиво требовал еды. Но Генри принесли только кусок хлеба и кружку воды. Не получив необходимого горючего организм начал слабеть, больше не согревая своего хозяина. Дрожь пробирала до костей. Мальчишка пробовал заставить себя отключиться. Но лежать на жестяном, ледяном ложе становилось все невыносимее. Несколько суток мучений и наконец ,измученный организм позволил своему хозяину впасть в некое подобие забытья. Генри больше не мучил голод и холод. В бреду он видел стол накрытый белой скатертью, за сервированный серебром. А на нем разные вкусности. Жареные мерзуки, аппетитные инфутки. И запивал он все это горячим какао. И еще к нему приходила Хьелен. Генри не знал, день ли, ночь на корабле. Но в минуты, когда ему совсем становилось туго, появлялась его абидоска. Генри представлял себе разные картины, лес, горы, деревья, разные марсианские и земные пейзажи, или что зима, снег кругом… Но везде , непременно была она, его Хьелен. И они занимались любовью и ласкали друг друга, он целовал ее губы. Генри уже не понимал, бред ли это или реальность. Но рано или поздно ВСЕ ПРОЙДЕТ , и Генри вернется к службе, искупивший свои грехи и прощеный командиром. КОНЕЦ.
полная версия страницы