Форум » Космическая одиссея продолжается » Все пройдёт. » Ответить
Все пройдёт.
Филипп Кан: Спой о том, как вдаль плывут корабли, Не сдаваясь бурям. Спой о том, что ради нашей любви Весь этот мир придуман… Спой о том, что биться не устает Сердце с сердцем рядом… Лишь о том, что все пройдет, Вспоминать не надо!.. к/ф "Куда он денется?", "Выигрыш" слова Л.Дербенев, музыка М.Дунаевский
Хьелен Нортон: Филипп Кан пишет: - Все верно, мисс. - одобрительно отозвался мистер Кан, открывая список вахт на сегодня, - Предел. На то и проводится показательная порка. Чтобы Вы могли посмотреть и сделать для себя выводы. А Вы что сделали? - Вывод, сэр, - ответила на слова Кана девушка. - Только, как я сейчас понимаю, не совсем тот, которого вы от меня ждали. Но показательная порка сержанта Генри меня многому научила, сэр.
Филипп Кан: - Пока Ваши результаты лишь в нарушении устава. Сколькими пунктами Вы пренебрегли, сержант? Перестаньте ёрзать.
Хьелен Нортон: Филипп Кан пишет: - Пока Ваши результаты лишь в нарушении устава. Сколькими пунктами Вы пренебрегли, сержант? Перестаньте ёрзать. Проклятье! Кан заговорил и теперь Хьелен была этому не рада. Лучше б он продолжил молчать. Потому, что его слова сейчас ведут тому, что ситуация оборачивается против нее. Вытянувшись вновь по стойке "смирно" Хьелен мысленно просчитала все свои промахи. - Нарушения по трем пунктам, сэр, - если ее счет верен, конечно.
Филипп Кан: - И как мне полагается с Вами поступить? - уточнил старший лейтенант, решивший взыскать с девчонки ещё после первого нарушения.
Хьелен Нортон: Филипп Кан пишет: - И как мне полагается с Вами поступить? Хороший вопрос. Он из разряда таких, на которые не хочется отвечать. - Сэр, за разного рода нарушения устава положено накладывать на провинившегося взыскания, которые оговорены тем же уставом. И эти взыскания и их размер определяется командиром, в данном случае - вами, сэр, - честно ответила Хьелен.
Филипп Кан: Вам виднее, любезный сэр? Это тут и так всем известно. Власть командира корабля абсолютна, а воспитательные моменты определяются только его совестливостью и решимостью. Есть такие, кто не применяет физических взысканий вообще, утверждая, что генетический солдат не сам выбирает свою судьбу, следовательно осуждать его за несоответствие идеалу неверно. Иные не брезгуют спустить пару шкур, ради конечной благой цели. Мистер Кан смело относил себя к последним. Только сейчас у него был корабль, задание адмиралтейства, трое мальчишек на корабле, нестроевые офицеры и всего один сержант. Которая сейчас стоит в углу, как маленькая девочка, и сама придумывает себе наказание. - Выражайтесь точнее, сержант.
Хьелен Нортон: Филипп Кан пишет: - Выражайтесь точнее, сержант. Впереди стенка, сзади старлей. О первую можно биться головой и не преуспеть в ее разрушении, со вторым - почти так же сложно! Вот прицепился же! - Сэр, - вопреки приказу "прекратить ерзать" Хьелен хотелось переступит с ноги на ногу. Но прямая спина ее лишь выпрямлялась все сильней. - Вы можете, согласно Уставу наказать меня, наложив взыскания: - объявить выговор или строгий выговор; - лишить очередного увольнения; - снизить в военской должности; - отдать под трибунал; - применить телесное наказание; "Проклятье! Что там еще он может применить?" - перечислив самые часто применяющиеся наказания Хьелен пыталась вспомнить остальные.
Филипп Кан: - И чего из этого списка Вы добивались, нарушая устав? - просто спросил старлей, рассматривая, насколько непросто Хьелен даётся ответ на элементарные вопросы.
Хьелен Нортон: Филипп Кан пишет: - И чего из этого списка Вы добивались, нарушая устав? - Из этого списка - ничего, сэр, - приходилось все так же честно отвечать старелею. - В тот момент я об этом списке даже и не думала.
Филипп Кан: - Плохо, что не думали, - командир не захотел пойти по второму кругу и огласил давно заготовленный приговор, - Спускайте брюки и ложитесь на бочку. Негоже сержанту пренебрегать уставом. Взяв кнут, мистер Кан встал так, чтобы вознаградить себя созерцанием овальной попки абидоски в полной мере. Не хочет, чтобы на неё пялились, пусть не попадается на нарушениях.
Хьелен Нортон: Филипп Кан пишет: - Плохо, что не думали, - командир не захотел пойти по второму кругу и огласил давно заготовленный приговор, - Спускайте брюки и ложитесь на бочку. Негоже сержанту пренебрегать уставом. @@@@@! @@@@@! @@@@@@@@! В армии так не ругаются, в армии так разговаривают! Услышав этот приказ Хьелен вновь ощутила неприятный холодок, облизнувший ее спину. Надежда, на то, что Кан пожалеет для нее кнута рухнула, как взорванная стена. Хьелен четко выполнила команду "кругом", шагнула к треклятому рундуку и на минуту замерла. Он сказал - спускайте, а не снимайте. Понятно. Руки нащупали застежку на брюках, вжикнула молния и пальцы, прихватив пояс форменных брюк вместе с резинкой красных стрингов, стянули их до девичьих коленок, которые почему то дрогнули. Расставив ноги так, чтобы брюки сразу не упали к полу, а остались на том же месте, куда их только что отправили, девушка оперлась руками о рундук, улеглась на него животом, а потом подтянула и поставила коленки, найдя наиболее устойчивое положение.
Филипп Кан: Абидоска целомудрием не отличалась. В голове девчонки явно обитали какие-то свои зверушки, за что командир её ни на секунду не осудил, особенно, когда белоснежный, овальный задик призывно выпрыгнул из форменных брюк, обрамленный ярко-алыми ленточками. Как эти штучки там держатся? А ножки разошлись в стороны, демонстрируя воспитателю явно больше, чем тот надеялся увидеть. В итоге она даже в пояснице прогнулась. Это, несомненно, вызов! Ягодицы сержанта Нортон вполне могли бы служить натурой какому-нибудь художнику, но по вине неразумной головы девицы, сейчас станут холстом. Для художеств весьма незатейливых, но необходимых. - Руки вперёд, мисс. Запястья вместе, - раздалось за спиной у Хьелен...
Хьелен Нортон: Хьлен была занята тем, чтоб выполняя приказ старлея - устроиться на бочке, не показать ему, что она все же боится. Поэтому, только тогда, когда оказалась животом на жесткой поверхности рундука подумала о том, что Кан стоит сзади нее и, конечно же,не опускает глазки вниз. Проклятье! Но спохватилась Хьелен поздно. Филипп Кан пишет: - Руки вперёд, мисс. Запястья вместе, За каким ее привязывать? - Есть, сэр, - Хьлен послушно выставила сомкнутые запястья вместе и сделал то, что от нее потребовал Кан - протянула руки вперед. - Сэр, - не удержавшись спросила она потом. - Зачем вы привязываете меня? Я не буду вскакивать и не буду дергать руками, мешая вам.
Филипп Кан: Два шага и толстое блестящее тело кнута оказалось меж ягодиц болтливой девчонки, а тяжелая рукоятка легла вдоль позвоночника, сопровождаемая уверенной ладонью командира по талии Хьелен. Теплые руки сдавили плечи девушки, соединили локти, направили запястья точно к верёвочной петле, понуждая нырнуть в узилище. Шершавая верёвка стянулась над изящными косточками туже, чем было необходимо, от чего кожа сморщилась и покраснела. - Теперь не будете, мисс, - было ей ответом над самым ухом, а широкая ладонь старшего лейтенанта откинула на левую сторону густые тёмные локоны абидоски, позволяя Хъелен увидеть стрелки форменных брюк прямо перед своим носом. Которые, впрочем тут же исчезли. Вместе с тяжестью рукоятки инструмента. Хищный, рельефный хвост проехался по самым чувствительным местечкам девушки заставив затрепетать. - Кричать, дергаться, плакать разрешаю. Вскакивать нет. За это добавка. Считать буду сам. Отвечайте на мои вопросы быстро и четко. Как судьба могла соединить настолько разные создания? Она, как необъезженная лошадь, гордо задирает голову, даже стоя на четвереньках, прячет страх, независимо поводя глазами из своей унизительной позы, вынужденная держать лицо чуть в бок, связанная. Только крепко сжатые бледные пальчики и беспокойное ёрзанье коленей выдают эту девочку. Спина прямая, руки неудобно выпрямлены в локтях, грудь стянута кителем а попа стремится вверх, не стесняясь ощупывающих движений плети. Да Вы жадина, мисс. Вам мало! И Генри, готового бежать от любой угрозы, прячущегося за уставное "виноват, сэр", едва запахнет жареным. Не готового и не желающего думать ни о ком, кроме себя. - Один. - сообщил мистер Кан, как только обрел достаточно равновесия, чтобы начать экзекуцию. - Два. - Три. - Четыре. - Пять. Перерывов не было, не считая мерных шагов воспитателя по палубе. Один назад при замахе, и один вперёд, приносящий пламя боли, терзающий, оставляющий грубый толстый рубец с каждым разом всего на сантиметр ниже предыдущего. - Шесть. - Семь. - Восемь. Отправной точкой командир выбрал жемчужинку копчика и полосовал попку сержанта строго параллельно, вниз, словно нарезал резьбу. РукИ старший лейтенант придерживать не стал, не желая обижать абидоску полумерой.
Хьелен Нортон: Хотелось напрячь ягодицы, когда прохладная плетенка кнута так по хозяйски улеглась на обнаженную попку Хьелен. Но девушка не двигалась, потому что сразу же после этого ее запястья оказались грубо стянуты колючей жесткой веревкой, заставив Хьлене лишь негромко выдохнуть, когда веревка впилась в кожу. Рука Кана отбросила волосы девушки и Хьелен невольно подумала о том, что руки старлея не грубые. Сильные, цепкие, но не грубые. Но они могут принести боль. Сильную боль, когда в этих руках находиться длинный страшный кнут. Филипп Кан пишет: - Кричать, дергаться, плакать разрешаю. Вскакивать нет. За это добавка. Считать буду сам. Отвечайте на мои вопросы быстро и четко. - Есть, сэр, - дежурная фраза, произнесенная на автомате. Кан пропал из поля зрения и снова Хьелен, будто видела спиной, ощущая каждой клеточкой своего тела мельчайшее движение, происходившее в каюте. Вот он делает шаг назад... Вот замах... И... Филипп Кан пишет: - Один. Адская боль, взорвавшаяся сзади заставляет тело выгибаться, уводя попку в сторону, а рот раскрывается в немом крике, лишь выталкивая откуда то из глубин горла сдавленный шипящий стон... - Ааааахххх.... Едва тело успевает вернуться назад, так тут же слух выхватывает следующий шаг старлея, короткий пронзительный свист, раздающийся в разряженном воздухе и снова взрыв боли... Филипп Кан пишет: - Два. Хорошо, что не надо считать, можно отдаться во власть этой резкой то накатывающей, то отступающей боли, которая снова и снова вспыхивает по желанию старлея. Филипп Кан пишет: - Три. - Ааа...хххх...аааааа.... Сегодня Кан особенно "нежен". Лопатки сводит вместе, пальцы на руках и ногах сжимаются, голова запрокидывается вверх. Короткий, но уже громкий стон... Почему то сегодня терпеть труднее... Филипп Кан пишет: - Четыре. - Пять. Два удара догоняя друг друга снова и снова вынуждают Хьелен прогибаться в пояснице, запрокидывая, а затем ронять голову вниз. Волосы уже намокли от пота, который стекает по лицу, и четкими капельками застывает на подбородке, не желая оттуда срываться по собственному желанию Филипп Кан пишет: - Шесть. - Семь. - Восемь. . Боль уже превращается в один гудящий пылающий шар, который продолжает вспыхивать на небольшой части тела девушки. Локти, разъезжающиеся при этом в стороны, натягивают китель на груди вместе с рубашкой, который вдруг становятся тесным и рискует лопнуть, выпустив наружу то, что так целомудренно прикрыто форменной тканью. От ерзаний по рундуку китель с рубашкой съезжают вверх по спине, открывая ее почти до лопаток. - Оооо....!!! Сэээээрррр....- последний, самый жесткий впивается в ягодицы с такой силой, что хочется сорваться с бочки и, выгнувшись назад, дотронутся затылком пола, сложившись пополам....
Филипп Кан: Наверное, так выразительно прыгать в поисках комфорта умеют только абидоски. Сначала мисс вертела попкой вправо-влево, скрашивая общую картинку посапыванием и писком, но вскоре решила доверить безжалостному воспитателю все свои тайны, ёрзая все откровеннее раз от раза и оглашая каюту довольно громкими краткими криками. Так недолго и сна лишиться. Притянутая за руки, мягкая, шелковая на вид абидосочка с перламутровой кожей не вздрагивала и не зажмуривалась от замаха. Она даже не отворачивалась, хотя и выглядела... Чёрт, да просто страстной она выглядела. Взлохмаченная метаниями, сбитая потом и завивающаяся на шее мелким бесом шевелюра то открывала, то скрывала предплечья и тонкую шейку с бусинами позвонков, одновременно дразня вздернутым подбородком и строптивостью зелёных глаз. Попка раскраснелась, вспухла и дрожала, подпрыгивая от каждого жаркого объятья, подаренного кнутом. Хьелен скакала норовистой лошадкой и рычала пантерой. Хьелен Нортон пишет: - Оооо....!!! Сэээээрррр.... - Что скажете, сержант?
Хьелен Нортон: Если бы Хьелен знала, как она выглядит со стороны, но наверняка бы сгорела от стыда ярким красным пламенем. Но девушке было сейчас не до того. Филипп Кан пишет: - Что скажете, сержант? Короткая передышка. Да! Ей стОит порадоваться. Хоть немного, чтобы перевести дух. - Сээ..еер... - прерывисто дыша и судорожно подбирая слова для ответа Хьелен попутно пыталась занять для своей истерзанной плоти более удобное положение. Дважды перетоптавшись коленками по твердому полу, наконец-то уперла их в стенку рундука, немного передвинув тело вперед. Дальше возникла пауза... "Сэр! Разрешите мне встать и убраться отсюда!" - как жаль, что такие мысли нельзя выкрикнуть вслух. - Про....стии..те, сэээ..еер, - не говорить же ему в самом деле о том, что выкрикнула она это просто потому, что сегодня терпение ее подводит. Сначала видела, как Кан наказывает Генри, теперь и до нее очередь дошла. "Мы с Генри умудряемся в один день схлопотать от Кана...подарочки. По очереди. В тот раз, теперь в этот. Только тогда я была первой, а Генри второй. Наверное, поэтому мне было легче!" Хьелен встряхнула головой, отбрасывая с лица влажные темные прядки волос. - Это...была...моя....минутная..слабость....- стараясь выровнять дыхание пыталась объяснить девушка свой вскрик
Филипп Кан: Не сгорела бы. Ничего бы с Хьелен не случилось, ну разве что... Впрочем, эти додумки разрешению вопроса никак не поспособствуют. Только отвлекут. Все, что вылетало из припухшего от закусывания губ и от этого ещё более соблазнительного ротика сержанта, по сердцу мистеру Кану не пришлось. Однако, командир проявил снисхождение, не поленившись подойти и снова убрать с её лица волосы, на сторону. Даже прилипшую к щеке прядку отодвинул сильным ухоженным пальцем. Девчонка не плакала. Потрогал похолодевшие сиреневые на вид ладошки. Провел рукой по спине, чуть сдвинув за талию в удобное для себя положение. Пылающий зад только мельком осмотрел. Обувь явно мешала абидоске, а может быть и вовсе не ей. В любом случае сжавшиеся полупрозрачные пальчики с лепестками розовых ноготков и дрожащие нежные пяточки выглядели бы много лучше офицерских ботинок. - Нравится Ваше нынешнее положение, мисс?
Хьелен Нортон: От прикосновений Кана Хьелен хотелось увильнуть в сторону еще больше, чем от его кнута. Не потому, что от них было больно. Потому, что Хьелен чувствовала, что эти крепкие руки ее жалеют. И это было странно. Филипп Кан пишет: - Нравится Ваше нынешнее положение, мисс? - Ника... нет...сэээ..ееер... Побыстрей бы встать, побыстрей бы привести в порядок форму и побыстрей бы уйти отсюда. Все равно куда..Хоть на мостик, до стоять дежурство до конца. Пусть даже, в прямом смысле слова.
Филипп Кан: - А в следующий раз оно может стать ещё более незавидным, - предупредил командир откуда-то сзади и кнут по-хозяйски ощупал полоску неприкрытой кожи от лопаток до талии. Все позвоночные существа любят, когда их гладят по спине и девушка отозвалась на прикосновения. Узкая, хорошо развитая спинка Хьелен выдавала свою хозяйку с головой. Мимика спины не контролируется сознательно даже абидосками. "Кошачий" мягкий изгиб, так украшающий Хьелен, когда она стоит, пропал, безупречная кожа вспотела и пошла мурашками, рёбрышки прыгали, показывая сбитое дыхание. Но оторвать взгляд от столь захватывающего зрелища все равно было трудно. Он сам гулял по шелковистым впадинками и возвышенностям, то спускаясь по талии на живот, к сеточке тонких ребер, то уютно сворачиваясь в ямочках на пояснице, кажущейся на фоне ярко раскрасневшейся воспаленной и должно быть шершавой на ощупь попки, атласной. - Будет и выговор. - И строгий выговор. - И понижение в чине. - С лишением увольнительной. Если Хьелен думала, что до этого, ей было больно, то сильно ошибалась. Все же оставив спину девчонки нетронутой, командир выискал для последних ударов такие укромные и чувствительные местечки, что сразу становилось ясно зачем абидоску привязали. - Дюжина, сержант. - объявил мистер Кан, оглаживая кнут и наслаждаясь произведённым эффектом. - Станете впредь забывать о службе?
полная версия страницы