Форум » Космическая одиссея продолжается » Все пройдёт. » Ответить
Все пройдёт.
Филипп Кан: Спой о том, как вдаль плывут корабли, Не сдаваясь бурям. Спой о том, что ради нашей любви Весь этот мир придуман… Спой о том, что биться не устает Сердце с сердцем рядом… Лишь о том, что все пройдет, Вспоминать не надо!.. к/ф "Куда он денется?", "Выигрыш" слова Л.Дербенев, музыка М.Дунаевский
Филипп Кан: - Не сообщать о чем, сержант? Конечно-конечно... Как будет угодно. Это же такие пустяки: накосячить по полной программе, показать пример младшим по званию, а потом командиру наврать и этим окончательно обозначить своё отношение к армии. Стоит ли из-за такой ерунды выгонять вон? - Сколько пунктов устава Вы нарушили, мистер Скотт?
Генри Скотт: Филипп Кан писал: - Не сообщать о чем, сержант? - Вот об этом, - Генри указал на монитор, на который несколько минут назад , Драла вывела красочную картинку всех его приключений. Филипп Кан писал: - Сколько пунктов устава Вы нарушили, мистер Скотт? Генри стал судорожно соображать какие пункты устава он нарушил. Оставление службы - это однозначно. Занятие коммерческой деятельностью - это тоже нарушение устава. Оставил юнгу в заведомо опасной ситуации - это конечно тоже. Скрыл факт нарушений... Ой, так можно до бесконечности считать нарушения. Пожалуй хватит и четырех, чтобы залететь на хорошую порку или вылететь из армии. - Четыре,- почти беззвучно ответил Генри на поставленный вопрос командира и покраснев еще больше, невольно отвернулся, чтобы не смотреть в глаза командиру.
Филипп Кан: У старшего лейтенанта получилась другая цифра, но для данной ситуации хватит и сержантского охвата. - Считаете, для трибунала не достаточно? - рука командира крепко взяла Генри за подбородок, заставив поднять голову. Пристально заглянул в глаза. Но так и не поняв правдива стыдливость подростка или это очередной спектакль, старший лейтенант брезгливо убрал пальцы. Верить Генри не хотелось. В прошлый раз уже пожалел и вот что вышло теперь. - На что Вы рассчитывали?
Генри Скотт: Филипп Кан писал: - Считаете, для трибунала не достаточно? Честно говоря, одного факта оставлениея службы хватило бы для трибунала. Поэтому Генри молчал. Признать тот факт, что косяков для трибунала достаточно, даже более чем, было стыдно. Старлей держал его за подбоодок, пытаясь заглянуть в глаза. Но смотреть в глаза командиру было стыдно. Очень стыдно. И Генри упорно прятал глаза. Генри несомненно признавал,что заслуживает наказание. Но все же, где то в глубине души надеялся, что избежать трибунала удасться. - Не надо трибунала, сэр. Накажите меня сами. Филипп Кан писал: - На что Вы рассчитывали? - Что никто не узнает,- честно признался Генри. - Я только отвез груз и назад. Это же не долго! - Меня просили. Очень.
Филипп Кан: - Никто? - поднял брови командир, кивком указывая на юнгу в мониторе, - Или я? Чем дальше заходил разговор, тем стремительнее таяли объемы снисхождения, на которое мог расчитывать Генри Скотт. По такому бездумцу в военно-космическом флоте точно плакать не станут.
Генри Скотт: Филипп Кан писал: - Никто? - поднял брови командир, кивком указывая на юнгу в мониторе, - Или я? - Вы,- честно признался Генри и совсем по мальчишечьи хлюпнул носом. Теперь его судьба . целиком и полностью была в руках командира. От его решения зависела не только карьера Генри, но и его жизнь. Трибунал дезертиров не прощает.
Филипп Кан: Жалость к себе сладка. Человек так устроен, что не спешит признавать свои промахи. Наверное, в глубине души, там, где обитают не мысли, а чувства, у каждого сидит вполне обоснованный страх, что за обвинением последует казнь. - Считаете, командиру корабля простительно не знать, чем заняты пилоты в патруле? Или думаете, в адмиралтействе принято глазки прятать и носом шмыгать? Наверное, испортить все ещё сильнее уже не возможно. Все и так уже испорчено окончательно и бесповоротно, даже если Генри сейчас решится просить прощения, все объяснить, поклясться, что это в последний раз, что он все понял и больше никогда...
Генри Скотт: Генри молчал. Оправдываться не было смысла. Да, он виноват. И мальчишка это понимал. Он не просил снисхождения к себе, а смел лишь надеяться, что старлей простит его. Ведь не далее как вчера, он твердил Генри, что командир в ответе за своих подчиненных. Их косяк - это косяк командира. - Сэр, я нарушил устав. Если можно, простите меня. Обещаю, что больше этого не повторится. Генри осмелился взглянуть в глаза командиру. Что он там увидит? Недоверие, злобу... Нет, не то он увидил в глазах командира. Скорее разочарование. От этого Генри стало еще невыносимее стыдно. Стыдно за то, что не оправдал надежд, стыдно что предал армию в угоду своим мелочным интересам, стыдно, что подвел командира. Но с этим он ничего поделать не мог. Оставалось лишь молча сгорать со стыда.
Филипп Кан: Грош цена тому командиру, что не стоит за своих горой. В любой ситуации, против кого угодно! Тем более, что добровольцем Генри не был и в отличие от мистера Кана дело своей жизни выбрал не сам, но стоит ли его оправдывать? - Ваши клятвы ничего не стоят, - холодно ответил старший лейтенант.
Генри Скотт: Филипп Кан писал: - Ваши клятвы ничего не стоят, - холодно ответил старший лейтенант. - Я даю вам слово офицера, сэр. Это единственное что у меня есть, что я заслужил в этой жизни. Больше таких инцидентов не будет. Голос Генри обрел былую решительность. Когда речь заходила об офицерской чести, мальчишка был готов защищать ее со свойственной ему горячностью. Готов был жизнь отдать, чтобы не уронить чести офицерских погон.
Филипп Кан: - Увы. После произошедшего я не могу поверить Вам, мистер Скотт. Вы доказали свою абсолютную неспособность соблюдать данные Вами клятвы, а таких людей на военных кораблях быть не должно. Люди не для того космос осваивали и стоили отношения с другими расами, чтобы в одну минуту какой-нибудь тупой космический турист условия договора нарушил. Его же "попросили"... "Только туда и назад! Совсем не долго!" - последнее получилась громче, чем было нужно. Ещё бы, любезный сэр, Вы же сами ему вернули допуск к полётам, хотя догадывались, что делать это себе дороже. Вот и объяснитесь теперь в адмиралтействе. По поводу отступления от буквы договора тоже. - На кой черт Вы в это ввязались, мистер Скотт?
Генри Скотт: Кан не верил ему. Не верил ни одному его слову. Да и действительно.. Кто поверит человеку, давшему клятву верно служить конфедерации и так просто нарушившему ее? Генри отчаялся. Со слов командира выходило, что он совсем никудышный военный, космический турист. И в армии ему делать нечего. Но как же так! Генри мечтал служить, мечтал о подвигах, о схватках с селикоидами и пиратами. Неужели этому не суждено сбыться, лишь потому, что он решил немного подзаработать. Или не по этому... а потому что он дезертир и злостный нарушитель. Канфил как в воду глядел, задал ему тот же вопрос, которым мальчишка терзал сам себя. Филипп Кан писал: - На кой черт Вы в это ввязались, мистер Скотт? Что оставалось Генри.Выкручиваться , врать?? Зачем ? Все равно уже ничего не поправить. И его вышвырнут из армии. Какая теперь разница, зачем он рванул помогать торговцам, измучившихся убегать от пиратов. Пожалев их или для того, чтобы заработать немного денег. - Решил немного заработать,- честно признался он командиру.
Филипп Кан: - Голодаете, сержант? - с интересом в голосе задал командир следующий вопрос. Подчиненного наконец-то пробрало, но командир бы не взялся утверждать, что серьёзные настроения не исчезнут, едва гроза пройдёт. Генри совсем ещё мальчишка. Только мальчишке не место на военном судне.
Генри Скотт: Филипп Кан писал: - Голодаете, сержант? - с интересом в голосе задал командир следующий вопрос. Канфил откровенно издевался. Хотя имел на это полное право. - Никак нет, сэр, - повесив голову пробормотал Генри. Генри понял, что проиграл.Что он потерял все, что имел. Честь, звание, уважение, доверие, любимую работу, и самого дорогого ему человека. Удастся ли им когда нибудь свидится... Да и захочет ли Хьелен с ним встречаться. С тем, кто продал за гроши верность присяге. На что готов отчаявшийся человек? Да на что угодно. Все зависит от силы его характера. Кто то катится по течению, не пытаясь сопротивляться, кто то, не видя другого выхода, уходит из жизни, а кто то бьется. До последнего. Используя малейший шанс, последний глоток воздуха. Сейчас Генри думал даже не столько о себе, сколько о Хьелен, без которой пожалуй ему незачем жить. О Джейс и о ее брате, судьба которых зависит и от его тоже. Все смешалось в большом котле под названием жизнь. И похоже все уже и закончилось...
Филипп Кан: - А что тогда?! Мистер Кан требовал объяснений и имел на это полное право.
Генри Скотт: Филипп Кан писал: - А что тогда?! Генри в ответ лишь пожал плечами. Он не задумывался зачем ему лишняя пара тысяч кредитов.Издержать их на Елании было невозможно. На планетах, на которых они останавливались, получить увольнительную удавалось не часто. А после их загула на Гномме, вовсе не реально. Тех сбережений, которые у него были на счету, с лихвой хватало на мелкие расходы. Он просто не задумывался зачем ему нужны деньги. Его попросили об услуге и он не смог отказать. А деньги.. это всего лишь оплата его работы. не более того.
Филипп Кан: - Все из карманов на койку. - неожиданно распорядился старший лейтенант, - Пойдешь в медотсек, сдашь кровь на предмет употребления наркотиков. Не хотите по-хорошему, мистер Скотт, будем по инструкции.
Генри Скотт: Филипп Кан писал: - Все из карманов на койку. - неожиданно распорядился старший лейтенант, - Пойдешь в медотсек, сдашь кровь на предмет употребления наркотиков. - Есть ,сэр,- козырнул Генри. Ну вот и все... Это уже арест. Тяжело вздохнув Генри начал выворачивать карманы. Из кармана вывалились пара чипов с кинофильмами, которые он намеревался посмотреть на досуге. Отвертка - незаменимый инструмент, который Генри всегда таскал с собой. Носовой платок. не первой свежести. Электронная пластинка - ключи от каюты и от ангара. Два презерватива, которые он зачем то таскал в кармане. Последняя вещь заставила Генри покраснеть. И фото Хьелен. Расставаться с ним было особенно трудно. Мальчишка вопросительно гдянул на Канфила. Вдруг разрешит оставить... Закончив выворачивать карманы Генривытянулся смирно. - Разрешите идти в медпункт сэр? - Сэр, в своей каюте юнга Трэвел. Он... то есть она не завтракала. Готовится к зачету.Надо бы сообщить, отменить...
Филипп Кан: Дойдет и до юнги очередь... - Потом живо обратно. Я с тобой еще не закончил. - хмуро и вовсе не по уставу ответил мистер Кан и открыл люк каюты. - Дарла, проследите за мистером Скоттом. Пусть роботы хорошенько им займутся.
Генри Скотт: Филипп Кан писал: - Потом живо обратно. Я с тобой еще не закончил. - хмуро и вовсе не по уставу ответил мистер Кан и открыл люк каюты. Генри вышел. ОН еще слышал, как в коридоре, у него за спиной Командир давал последние указания бортовому компьютеру. - Дарла, проследите за мистером Скоттом. Пусть роботы хорошенько им займутся. Особо скрывать Генри было нечего. Каких либо незаконных препаратов он не принимал. Только те транквилизаторы, которые были назначены ему после последней порки у Кана. По дороге он решил связаться с Хьелен. Вряд ли у него будет еще такая возможность в ближайшее время. Хьелен сегодня несла вахту и наверняка была на мостике. Но заглянуть туда Генри не рискнул, а воспользовался коммуникатором. - Хьелен, любимая,- мальчишка запнулся. Он еще никогда не говорил такие слова и наверно больше никогда не скажет. - Наверно мы больше никогда не увидимся. Но ты должна знать, я люблю тебя. И любил все это время, с момента нашей первой встречи , там. на борту Белатрикс. Прости меня. Слеза невольно покатилась по щеке. Мальчишка смахнул рукавом проявление своей слабости и решительно вошел в открывшуюся перед ним дверь лазарета. Полностью обнажив тело, сержант улегся на стол. Автоматические защелки тут же закрылись на его запястьях и лодыжках. Сразу после этого зажужжали роботы, протыкая кожу, залезая в естественные отверстия. Генри закрыл глаза.
полная версия страницы