Форум » Космическая одиссея продолжается » На новом месте прилип жених к невесте. » Ответить
На новом месте прилип жених к невесте.
Инки Димки:
Генри Скотт: Хьелен Нортон писала: - Ох, Генри, не тешь себя очень уж большой надеждой и не обнадеживай Томми, - негромко сказала она. - Я бы с удовольствием поддержала бы твою идею, но - увы! - будь реалистом, Генри. Канфил не простит Томми. Разве ты не видишь какой он? - Хьелен, я понимаю. Но надо использовать каждую возможность. - Мы с Томми год, можно сказать, одним воздухом дышали, в одну мишень стреляли. Я его учил всему , что умею сам. Он мне... - Генри задумался, подбирая нужное слово.- Как младший брат. -Да что я тебе говорю! Ты бы сама для своей ведомой делала бы все, что в твоих силах. Только, у твоей девочки есть папа и мама, а у Томми нет никого, кто бы мог за него заступиться, кроме меня. Если надо будет прыгнуть через голову, для того чтобы Канфил от него отстал, я это сделаю. Томми Фишер писал: - Генри, а она точно подействует? - уточнил он. - Если ты на сможешь уговорит Канфила не пороть меня, то тогда я ее проглочу, - заявил он друзьям. - За таблетку не переживай. Она подействует на 100%. Это проверенное отменное средство. Лишь бы на Канфила это подействовало так, как надо. Это же не человек. Чувство жалости ему неведомо. Он знает только устав. Генри открыл дверь и вышел в коридор чтобы оказаться в поле зрения Дарллы. -Дарлла, сколько баллов начислено кадету Томми Фишеру?- поинтересовался он. - И когда у вас тут обед? Есть хочется!
Дарла: Генри Скотт пишет: -Дарлла, сколько баллов начислено кадету Томми Фишеру?- поинтересовался он. - И когда у вас тут обед? Есть хочется! - Десять, курсант Скотт. Этот вопрос Вы могли задать кадету. Он обязан знать. Обед в половине второго. Распорядок дня и график дежурств у Вас на внутренней стороне дверки шкафа.
Генри Скотт: Дарла писала: - Десять, курсант Скотт. Этот вопрос Вы могли задать кадету. Он обязан знать. Обед в половине второго. Распорядок дня и график дежурств у Вас на внутренней стороне дверки шкафа. - Спасибо, буду иметь в виду. - Дралла, да кто же может сосчитать сколь нам получать лучше тебя,- " кинул леща" Генри. - Поэтому к самому верному источнику и обращаюсь. А ты все ворчишь на меня. Генри Глянул на часы. Двадцать минут второго. Парень вернулся в каюту. - Господа, переодеваемся и обедать! Дралла , в половине второго пригласила нас на обед,- съехидничал Генри. Если бы Дарлла его слышала, то наверняка бы оценила. - Томми, тебе всего десяток получать. Как нибудь уж... Если наш план провалится. Не отчаивайся, малыш! Прорвемся! Не из таких переделок выходили,- ободрил малыша - Томми , Генри.
Хьелен Нортон: Хлопнув по плечу Томми, чтобы немного приободрить его, Хьелен шагнула к Генри. - Так я же не говорю, что не буду ничего делать для спасения ваших ..- Хьелен подмигнула Генри, попутно бросив взгляд на то, что Томми держал в ладонях. Генри Скотт пишет: - Господа, переодеваемся и обедать! Дралла , в половине второго пригласила нас на обед,- съехидничал Генри. Если бы Дарлла его слышала, то наверняка бы оценила. - Она пригласительные рассылает? - отшутилась на шутку Генри девушка и глянула на Томми. - К обеду переодеваться идешь? Или в этой форме явишься? - А я, пожалуй, одену вечернее платье! Знаешь, меленькое такое, черного цвета! И туфли, на высоченных каблуках! Надо же выглядеть соответственно на праздничном обеде! - продолжила шутить Хьелен.
Дарла: Генри Скотт пишет: - Дралла, да кто же может сосчитать сколь нам получать лучше тебя,- " кинул леща" Генри. - Поэтому к самому верному источнику и обращаюсь. А ты все ворчишь на меня. - Не "сколь", а когда, Генри Скотт. Десятый балл означает лишь решение о наказании, а не его объём.
Томми Фишер: Генри Скотт пишет: - Томми, тебе всего десяток получать. Как нибудь уж... Если наш план провалится. Не отчаивайся, малыш! Прорвемся! Не из таких переделок выходили,- ободрил малыша - Томми , Генри. На это Томми только хмыкнул, как и на широкий жест Хьеленки. Утешительница. Напоминание об обеде отозвалось урчанием в животе и парнишка сразу же переключился на более приятные мысли. Обед! Да, пора бы и пообедать. Дарла пишет: Не "сколь", а когда, Генри Скотт. Десятый балл означает лишь решение о наказании, а не его объём. - Ууу..! Так это сам Канфил объявит - сколько! - слова Дпрлы снова переключили внимание Томми на предстоящий после обеда "разбор полетов!, но тут же беспечно махнув рукой, чтобы ни Хьелен ни Генри не подумали, что он такой трус и только об этом и думает. Томми вышел за дверь, чтобы не смущать Хьелен. Дождался друзей. Все вместе они пошли обедать. На обеде Томми старательно налегал на еду, помятуя что так надо!
Генри Скотт: Два часа пролетели незаметно. Генри и Томми еще раз обговорили свой план и в 15. 28 оба были уже у каюты старшего лейтенанта. В идеально чистой, отглаженной форме, надраенные и отмытые как шкура гирповоруза. Генри видел как у Томми душа уходит в пятки, в преддверии неприятной процедуры. Хоть парень виду не показывает - храбрится. Подбодрив мальчишку, сам стукнул в дверь каюты стар лея.
Томми Фишер: Стоя возле дверей каюты Канфила Томми испытывал чувство, которое он ненавидел. И старался отогнать его подальше. Какой-то холодный сгусток шевелился внутри. В самом центре живота. Но Генри стоял рядом. С ним Томми всегда чувствовал себя уверенней. Генри Скотт пишет: Подбодрив мальчишку, сам стукнул в дверь каюты стар лея. Томми невольно подтянулся и стал в смотреть прямо перед собой, ожидая разрешения войти.
Филипп Кан: Мальчишка не опоздал. Точно в назначенное время перед открывшим люк старшим лейтенантом оказалось аж двое подчиненных. Внешний вид воспитанников был совершенно безупречен даже для самого строгого проверяющего, хоть на рекламный плакат "Ими гордится Академия" - начищенные до блеска туфли, темно-синие брюки с идеальными стрелками, нужные части кителей блестят, как звёзды, а галстуки под белоснежными воротничками завязаны со вкусом. Томми куда-то умудрился спрятать непослушные прядки со лба и сейчас явил идеальную выправку. Все в нем выглядело по уставу, от настроения до взгляда. Нервное напряжение выдавали лишь чуть более частые смаргивания и красные пятна на шее. А может быть это результат ношения галстука... Генри выглядел ни чуть не хуже, если учесть, что ко всему перечисленному добавлялись юношеские стать и рост. Только черты лица ещё выдавали в нем мальчишку. В коридоре витал приятный аромат крема после бритья. - У Вас что-то срочное, мистер Скотт? - поинтересовался командир, не спеша впускать мальчиков.
Генри Скотт: Филипп Кан писал: - У Вас что-то срочное, мистер Скотт? - поинтересовался командир, не спеша впускать мальчиков. - Так точно , сэр, срочное. Генри щелкнул каблуками и продолжил. - Я бы хотел просить Вас, отменить наказание кадету Фишеру. Он осознал свои ошибки и больше не допустит подобных нарушений устава. Я за него ручаюсь. - Кадет Фишер отличный ученик, вообще все схватывает на лету. Не требуется прилагать никаких дополнительных мер внушений, достаточно просто сделать замечание. Поверьте мне, сэр. Я работал с этим кадетом год, бывал в различных ситуациях. Он отличный солдат, сэр. - Кроме того, сэр, кадет Фишер неважно себя чувствует, наверно из за смены пищи. - Простите его , сэр, на этот раз. Закончив перечислять все достоинства Томми, Генри вытянулся по стойке смирно, ожидая вердикта Канфила.
Филипп Кан: Ах вооот в чем дело. Юная леди никуда не выходит без гувернантки... Лейтенант уже открыл было рот, чтобы отмести доводы Генри, а самого его отправить поискать более важные дела, чем защита дерзких сопляков, но вид идеально тянущегося перед командиром кадета, явно неуютно чувствующего себя перед наказанием, мистера Кана подкупил. Кто боится порки, тот все равно что выпорот, говорят англичане. И они правы на все сто. - Подождите нас здесь, мистер Фишер. Мне нужно поговорить с курсантом. - ответил мужчина и отступил на шаг, приглашающе кивнув Генри.
Томми Фишер: Томми , вместе с Генри к назначенному часу были у двери каюты старлея. При одной только мысли о том, что ему придется сейчас пережить сердце мальчишки уходило в пятки. Его даже не столько беспокоила обещанная кадетом Инки боль, на сколько убивало унижение, которое ему предстоит пережить. Томми давно никто не порол. С тех пор, как он сбежал из детского приюта, никто не унижал его подобным образом. Лишь Генри, иногда, шлепал его пониже спины. Скорее шутя, по дружески, но и тогда , Томми немного обижался на Генри, хоть и недолго. Потому что знал, Генри за него и в огонь и в воду. Они как братья! Но как бы мальчишке не было страшно, он не подавал виду. Да и вообще, он решил для себя, что как бы Канфил не старался, он не проронит не звука, не доставит такого удовольствия, услышать как он кричит, своему мучителю. Но все же, в глубине души Томми надеялся, что до порки дело не дойдет. Он до боли сжимал кулачок, в котором спрятал таблетку. Томми все никак не решился постучать в дверь каюты Кана. Генри сделал это за него. Как только старлей появился в проеме, Томми вытянулся о отрапортовал, не забыв при этом щелкнуть каблуками: - Сэр, Кадет Фишер по вашему приказанию явился. Кан , не больно обращая на него внимания, стал разговаривать с Генри. Генри, как и обещал, стал просить Канфила не наказывать Томми. Мальчишка несколько смутился. Он и предположить не мог, что разговор будет происходить при нем. Еще подумает этот старлей, что Томми струсил! Однако командир повел себя более чем странно. Филипп Кан писал: - Подождите нас здесь, мистер Фишер. Мне нужно поговорить с курсантом. - ответил мужчина и отступил на шаг, приглашающе кивнув Генри. - Есть сэр, подождать Вас здесь! Нехорошие подозрения закрались в душа мальчишки. Зачем Канфилу понадобилось тащить Генри в каюту? Он хотел передать таблетку Генри, как бы она самому ему не понадобилась, но Генри отверг рвение Томми, весело подмигнув ему. Томми оставалось только восхищаться храбростью Генри, и держать за него кулаки.
Генри Скотт: Филипп Кан писал: - Подождите нас здесь, мистер Фишер. Мне нужно поговорить с курсантом. - ответил мужчина и отступил на шаг, приглашающе кивнув Генри. Генри, теряясь в догадках, зачем он понадобился Канфилу решительно шагнул в каюту. Будет неправдой, если не сказать, что мальчишке на мгновение показалось, что Кан сейчас предложит ему занять место Томми. Но чему быть, тому не миновать, и если это понадобится для спасения шкуры юнги, он пойдет на это. Поэтому Генри отверг предложенный Томми кулачок с таблеткой, понимая, что если она спасет его, то не спасет мальчика. Таблетка может сработать только один раз и то не обязательно. Поэтому он только подмигнул ведомому, мол держись, прорвемся, не из таких переделок выходили.
Филипп Кан: Люк медленно закрылся за курсантом, оставляя бывшего юнгу снаружи, и глазам Генри предстала небогатая обстановка. Каюта старшего лейтенанта не была его домом. По праву командира корабля, он занимал капитанскую, а в этих гостеприимных стенах устроил кабинет. Места здесь было немного, как и в любом корабельном кубрике, однако, каюта старшего лейтенанта превосходила жилище курсантов размерами приблизительно вдвое, а мебели в ней оказалось поменьше. Справа от Генри располагалась стандартная подвесная койка, безупречно заправленная серым морским одеялом, рядом узкий шкаф, чуть впереди стол, заваленный чипами с картами и голограммами. Особенно странно смотрелись там же две толстые бумажные книги, непонятно каким образом уцелевшие во времени и настольная лампа. Эти предметы, вероятно, были призваны маскировать своей фундаментальностью рабочий беспорядок... А может быть, мистер Кан просто любил старые вещи. Возле левой стены странной древней черепахой смотрелся корабельный рундук. Невысокое деревянное сооружение было украшено коваными уголками и клёпками, что выглядело весьма симпатично. Венчала рундук простая потертая крышка, а со стороны петель по задней стенке выступал край пеньковой верёвки. Наверное, чтобы было удобно переносить. Только повернут корабельный сундук был несколько странно - торцом к стене, а не задней стенкой, как очевидно удобнее. Командир дал мальчишке минутку, чтобы осмотреться и возник перед курсантом, привычно заложив руки за спину: - А теперь, когда нас не слышит кадет, потрудитесь доложить истинную причину своего присутствия здесь, мистер Скотт.
Генри Скотт: Оказавшись в каюте старлея, Генри вытянулся по струнке, лишь краем глаза позволил себе осмотреть нехитрую обстановку. Генри надеялся увидеть тут, нечто, напоминающее кабинет Терри Говарда. Стол, обтянутую кожей кушетку, на которую Говард иной раз укладывал курсантов, шкаф, в котором хранился ремень. Но интерьер каюты Кана, больше походил на каюту пирата, чем на каюту командира военного судна союза Террана. Филипп Кан писал: - А теперь, когда нас не слышит кадет, потрудитесь доложить истинную причину своего присутствия здесь, мистер Скотт. - Сэр, возможно Вам это покажется странным, но я здесь, сейчас именно затем, чтобы просить Вас отменить наказание кадету. Какой то другой, скрытой причины, нет. - Сэр, пожалуйста, я прошу Вас, отмените Томми наказание. Оно принесет больше вреда, чем пользы. Урок, кадет Фишер извлек, без порки. Если вы хотели проучить мальчишку, то вам это уже удалось. За себя просить не стану, но Томми ... Отмените Ваше решение, сэр. Генри сказал все, что считал нужным, а сейчас ему оставалось только ждать вердикта Кана.
Филипп Кан: - Вольно, курсант. ПодышИте. - разрешил мистер Кан, непринуждённо вставая к собеседнику в полоборота. Не каждый будет откровенным, если человек напротив пялится в упор. - Цель Вашего визита мне понятна, - вкрадчиво сообщил старший лейтенант. - Мне хотелось бы разобраться с причиной. Немного помолчав, командир решил подтолкнуть Генри в правильном направлении: - Вы сами констатируете, что мистер Фишер серьёзно нарушил устав. Вы правы. Сопливым кадетам разрешено открывать рот только в двух случаях: для ответа на вопрос и в столовой. Требование объяснений от командира корабля может привести этих детей либо на бочку, - и рука лейтенанта обвиняюще-резко указала на рундук, - либо на гауптвахту с куда более тяжелыми для чести и благополучия последствиями. Мистер Кан сглотнул, бросил оценивающий взгляд на Генри и продолжил. - И, как умный человек, мистер Скотт, Вы не можете счесть основанием для отмены порки поручительство офицера, в чьем подчинении данный кадет не состоит. Это кажется странным, что здесь стоите Вы, Генри, а не мисс абидоска. Она отвечает за кадетов. Снова взгляд скользнул по курсанту. - Ведь именно поэтому Вы упомянули самочувствие Томми. - Кан снова встал напротив, - Очень хотите спасти мальчишку. Почему?
Генри Скотт: Филипп Кан писал: - Вольно, курсант. ПодышИте. - разрешил мистер Кан, непринуждённо вставая к собеседнику в полоборота. Генри автоматом перешел в стойку "вольно",отставив левую ногу на шаг в сторону и заложив руки за спину, хотя для него она мало чем отличалась от "смирно". Когда нервы напряжены до предела, мозг мало интересует комфортность для физического тела. Вкрадчивый тон старлея, не подкупал, поэтому Генри продолжил весьма официальным тоном. - Сэр, Вы наверняка ознакомились с личным делом кадета Фишера. И Вы прекрасно осведомлены что Томми не военный. То есть я хотел сказать, что генетически он родился не военным. За год кадет освоил столько, сколько некоторые кадеты гинетически для этого рожденные, осваивают десять -двенадцать лет. Парень хорошо обучаемый. Если он где то совершил промашку, чуть уклонился от устава, довольно сделать замечание и он ее больше не повторит. Когда он сбежал из своего приюта, и попал на Орион, это я нашел его первым. Это я прятал его до того момента как мы удалились на достаточное расстояние от земли, чтобы его не вернули назад. Это я потом обучал его военным премудростям, учил летать, стрелять, не бояться трудностей. Его победы - это мои победы. Его промахи - это мои промахи. Он был моим ведомым, прикрывал мой зад. И я уверен в нем, как в самом себе. До сих пор я чувствую психологическую ответственность за мальчишку, хотя несколько часов назад, Томми, перешел под ответственность сержанта Нортон. Если вам угодно, думаю офицер Нортон, подтвердит каждое мое слово. А то что кадет плохо себя чувствует - истинная правда, никак не связанная с моим решением просить Вас, сэр, отменить наказание. Я действительно хочу спасти зад мальчишки, потому что он мне дорог как младший брат.
Филипп Кан: Генри Скотт пишет: Когда он сбежал из своего приюта, и попал на Орион, это я нашел его первым. Это я прятал его до того момента как мы удалились на достаточное расстояние от земли, чтобы его не вернули назад. Это я потом обучал его военным премудростям, учил летать, стрелять, не бояться трудностей. Его победы - это мои победы. Его промахи - это мои промахи. Он был моим ведомым, прикрывал мой зад. И я уверен в нем, как в самом себе. Угу... Чувство вины мучает. И Героем хочется побыть. Мистер Кан чуть помолчал и перешел к совсем-совсем доверительной беседе: - Не буду приводить вам никаких доводов в защиту корабельных порядков. Во-первых, это должны были сделать до меня. Другие люди. А во-вторых, я не отношусь к тем людям, кто верит, что порка может изменить человека. Но ведь этого на флоте никто и не ждёт. Главное, чтобы не осмеливались пакостить открыто и не мозолили командиру глаза, а уж что там будет твориться за спиной - дело десятое. Порка учит тщательнее прятать концы в воду, только и всего... - Я не господь Бог, мистер Скотт, чтобы менять людей, но не допущу бардака на корабле. А такой, как Вы, среди подчиненных это бомба с непонятным взрывателем. - командир помолчал и объявил своё решение. - Я сниму с мальчишки баллы, если Вы пообещаете перейти в моё абсолютное подчинение на время полёта. Так, чтобы я мог Вам доверить благо команды, корабля и истребитель. Угомонитесь, Генри, и проблем не будет. В противном случае я прижму Вас так, что смогу лично сосчитать каждый вздох. Что скажете?
Генри Скотт: Почему он бомба, Генри так и не понял. Майор вполне ему доверял. Корабельная дисциплина... Сам Генри не любил куда либо опаздывать или не точно, спустя рукава, выполнять приказы. С Томми требовал того же. А пошалить... Ну случалось ! Но ведь и получали они за свои шалости по полной. Но даже на этом странные выводы старлея не закончились. Филипп Кан писал: - Я сниму с мальчишки баллы, если Вы пообещаете перейти в моё абсолютное подчинение на время полёта. Так, чтобы я мог Вам доверить благо команды, корабля и истребитель. Угомонитесь, Генри, и проблем не будет. В противном случае я прижму Вас так, что смогу лично сосчитать каждый вздох. Что скажете? Мда... Продать душу дьяволу? А разве она и так не у него в кармане? Сначала снял с него погоны, теперь делает чуть ли не своей правой рукой... Чего он от него хочет? - Сэр, я Вас не понимаю. На время полета Вы располагаете мной 24 часа в сутки. Я выполню любой ваш приказ или распоряжение , боевой или бытовой - не важно. Если понадобится отдам жизнь, защищая корабль и каждого члена экипажа в отдельности. Я давал присягу! Вы можете на меня положиться, сэр. Я хороший солдат , сэр. - Но что значит угомониться? Разве быть хорошим наставником и верным другом - это плохо, сэр? Я двумя руками за дисциплину на судне, за разумную дисциплину. Без нее в армии нельзя, сэр.
Филипп Кан: Генри Скотт пишет: - Сэр, я Вас не понимаю. На время полета Вы располагаете мной 24 часа в сутки. Я выполню любой ваш приказ или распоряжение , боевой или бытовой - не важно. Если понадобится отдам жизнь, защищая корабль и каждого члена экипажа в отдельности. Я давал присягу! Вы можете на меня положиться, сэр. Я хороший солдат , сэр. Но что значит угомониться? Разве быть хорошим наставником и верным другом - это плохо, сэр? Я двумя руками за дисциплину на судне, за разумную дисциплину. Без нее в армии нельзя, сэр. - Отлично понимаете, мистер Скотт. - по-военному грубо оборвал мальчишку Кан, - Я требую не исполнительности, Генри, а преданности. В мыслях и чувствах, если понадобится. Вы станете примерным курсантом. По своей ли воле, или под давлением обстоятельств, выбирать Вам. Выбросьте глупости из головы. И кадету помогите с этим. Чтобы впредь мне не приходилось напоминать о субординации никому здесь. И про формализм слышать тоже. Вызывающее поведение вовсе не признак смелости. Разумность дисциплины, говоришь?
полная версия страницы