Форум » Спортивный интернат. » "Как упоительны в России вечера..." » Ответить
"Как упоительны в России вечера..."
Жорка Киселев: Как упоительны в России вечера - В закатном блеске пламенеет снова лето, И только небо в голубых глазах поэта: Как упоительны в России вечера.
Владимир Николаевич: С чего начать разговор? Как объяснить пацану, что он его выпорол для его же блага? Владимир Николаевич мучил себя вопросами, пока Жора глотал выступившие было слезы и обматывал себя полотенцем. - Жора, ты на меня не обижайся, я был вынужден тебя наказать. Прости меня. В том, что ты, вместо того, чтобы улечься спать отправился купаться, есть и моя вина. Я не должен был оставлять тебя одного в таком состоянии. Наверное, тебе совсем было плохо? - Он попытался объяснить мальчишке, что очень переживает за то, что причинил ему такую боль. Но получалось как - то не правильно, но зато искренне. Владимир Николаевич надеялся, что парень поймет его и прежние доверительные отношения восстановятся.
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: - Жора, ты на меня не обижайся, я был вынужден тебя наказать. Прости меня. В том, что ты, вместо того, чтобы улечься спать отправился купаться, есть и моя вина. Я не должен был оставлять тебя одного в таком состоянии. Наверное, тебе совсем было плохо? Охх...!!! Вот почему, когда дерут, то стараешься всеми силами не зареветь и это получается?? А стоит только услышать в голосе взрослого что-то похожее на жалость, как тут же возникает дикое желание выплеснуть целый поток слез! Кисель итак потратил много сил на то, чтобы не опозориться и не показать своих слез, как вот математик снова их будто нарочно выжимает. Пацан опять почувствовал комок, поступающий к горлу, поднял лицо вверх и несколько раз глубоко вздохнул. Помогло. - Да я и не обижаюсь, - негромко произнес он, когда к нему вернулась возможность разговаривать. - Мне правда было плохо, я уснуть не мог. Я ж вам говорил, - Жорка глянул на математика и непроизвольно потянулся потереть, через полотенце, горящий зад.
Владимир Николаевич: Едва сдерживая слезы от обиды Жора потирал горящий зад. Жорка Киселев пишет: Да я и не обижаюсь, - негромко произнес он, когда к нему вернулась возможность разговаривать. - Мне правда было плохо, я уснуть не мог. Я ж вам говорил, Владимир Николаевич смотрел на Жору . Тот не выглядел обиженным и педагог слегка успокоился. Глядя на мальчишку, Владимир Николаевич подумал о том, что у того был и правда тяжелый вечер. - Жора, я думаю, что ты больше не совершишь такой ошибки. Это я говорю о купании в неположенном месте и в неположеное время. Тебе не нравиться получать такие наказани, а мне не очень-то приятно пороть тебя. Ведь вам же не запрещают купаться днем, под присмотром взрослых, а ночью нужно отдыхать, - Владимир Николаевич хотел, чтоб у пацана не осталось обиды за сегодняшнюю взбучку. - Давай, как-нибудь на перегонки сплаваем? - предложил он Жоре.
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: - Жора, я думаю, что ты больше не совершишь такой ошибки. Это я говорю о купании в неположенном месте и в неположенное время. Тебе не нравиться получать такие наказания, а мне не очень-то приятно пороть тебя. Ведь вам же не запрещают купаться днем, под присмотром взрослых, а ночью нужно отдыхать, "Да уж, конечно, не совершу - в ваше дежурство уж точно в бассейн не полезу! - Жорка мысленно отвечал на реплики препода стоя напротив него. - Дождусь когда кто-нибудь другой будет дежурить и сбегу на речку в деревню". Между дневным купанием (под присмотром!) и сегодняшним существовала, оказывается, колоссальная разница. В ночном купании было нечто таинственное. Необычное. И, не смотря, на то, что этот его заплыв закончился не совсем весело, отказываться от подобной идеи совсем Кисель не собирался. Владимир Николаевич пишет: - Давай, как-нибудь на перегонки сплаваем? - - Давайте,- не долго думая согласился пацан. Он уже видел сегодня в бассейне на что способен математик и ему было интересно, сможет ли он с ним потягаться. - Сплаваем. Как-нибудь. - Владимир Николаевич, - произнес Кисель и негромко кашлянул, прочищая горло. Можно было бы больше ничего не говорить, но глянув на препода пацан решился задать один каверзный вопросик. Математик, вроде, не злился и разговаривал спокойно. Может не разозлиться и сейчас? - А вы правда меня спасать полезли или вам самому искупаться захотелось? - в глазах пацана мелькнули задорные искорки.
Владимир Николаевич: Он, было практически, успокоился. Пацан вину осознал и воде бы на него больше не дуется. Владимир Николаевич хотел уже уходить, но Жора влез с абсолютно неудобным для него вопросом. Жорка Киселев пишет: - А вы правда меня спасать полезли или вам самому искупаться захотелось? Препод даже слегка растерялся. Он и сам не помнил уже , какого черта он полез в бассеин, а тут еще что - то надо ответить пацану.Сказать правду, что ему захотелось искупаться - это значит признаться в том, что он сам нарушил правила интерната и по логике вещей тогда и ему полагается наказание. Конечно, никто преподавателям напрямую не запрещал купаться ночами, но соблюдение правил всеми, как бы подразумевалось. Соврать и сказать, что он полез вытаскивать его, значит самому быть не честным и в то же время требовать откровенности и честности от мальчишки. Это тоже показалось ему не правильным. - Давай ложись спать. Смотри уже светло, - попытался уйти он от ответа. Потом, немного подумав, решил все же ответить мальчишке. Пусть не сказать правды, но и не соврать. - Я видел, что ты тонуть не собирался. Подстраховать тебя я полез, мало ли что случится могло, а так я рядом был.
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: - Давай ложись спать. Смотри уже светло, - Я видел, что ты тонуть не собирался. Подстраховать тебя я полез, мало ли что случится могло, а так я рядом был. "Подстраховать, значит? Ну - ну!" Кисель не поверил преподу. Вернее,поверил, но не до конца. Видимо, неудобно тому было сознаваться, что ему купаться захотелось. - Спасибо, что подстраховали, - сказал он, и пытаясь скрыть свое внутреннее веселье кинул взгляд в сторону кровати. - Тогда я спать?
Владимир Николаевич: Владимир Николаевич поднял с пола ремень, подождал, когда Жора уляжется в кровать, сказал "Спокойной ночи" , выключил свет и закрыл за собой дверь. Сам он сегодня, наверняка, не уснет до утра. Будет думать о том, не напрасно ли наказал мальчишку и что делать утром, когда придет время писать отчет о сегодняшнем дежурстве и принимать какие - то меры в отношении Киселева. Это, наверняка, подорвет и без того хрупкий мир между ними. Утро застало его спящим в комнате дежурного воспитателя за столом. Дождавшись девяти часов, что, по его мнению было приемлемым временем для раннего звонка, набрал номер доктора Ворохова. Он долго слушал гудки. Пока, наконец, в трубке не услышал голос врача. - Здравствуйте. Это доктор Ворохов? Вас беспокоят из лагеря, дежурный учитель. Как там моя воспитанница? - ему не терпелось узнать как там Аглая, все ли с ней в порядке.
Доктор Ворохов: Я стоял в коридоре и разговаривал с коллегами, когда услышал, что на моем столе разрывается телефон. Открыв дверь и схватив со стола трубку был почти уверен в том, что не успею и услышу только частые прерывающиеся гудки. Но после моего поспешного "Да-да!" мне ответили. Владимир Николаевич пишет: - Здравствуйте. Это доктор Ворохов? Вас беспокоят из лагеря, дежурный учитель. Как там моя воспитанница? - Здравствуйте, - я сразу вспомнил того молодого человека, который вечером пытался прорваться в отделение, чтобы увидеть недавно доставленную к нам после аварии девочку. Только вот его имя вылетело из моей головы. Видимо,очень переживает,раз звонит ни свет ни заря. - Обход больных будет в 10 часов утра, после этого я смогу вам сообщить о состоянии вашей подопечной подробней. Сейчас же могу сказать то, что и говорил вчера вечером - особой опасности для ее жизни нет. Так же мы получили результаты анализов, как ее, так и вашего парня. Одну минуту, - попросил я подождать своего собеседника и положив трубку на стол стал быстро перебирать бумаги, ища нужные - Аглаи Романиной и..как бишь его? Ага, Георгия Киселева.
Аглая Романина: Аглая открыла глаза. Какой - то незнакомый потолок. Наверное,это ей снится. Она зажмурилась,потом вновь посмотрела вверх. Потолок никуда не делся. Значит это не сон. Девочка повернула голову и обвела глазами незнакомую комнату. Кровати, какие-то чужие тетеньки, стеклянная дверь, за которой мелькают люди в белых халатах. Она что? В больнице? Аглая резко уселась в кровати, спустив ноги вниз. Голову сразу же мотнуло назад, перед глазами все куда-то поплыло. Придерживаясь за матрац руками Аглая закрыла глаза и подождала, пока закончится головокружение. - Проснулась, красавица? - обратилась к ней вошедшая медсестра. В руках у нее был шприц и Аглая подумала, что это для нее, но девушка направилась к соседней кровати и стала разговаривать с лежащей на ней женщиной. "Доброе утро!" - мысленно пожелала самой себе Аглая, пытаясь вспомнить,что же такое произошло и как она здесь оказалась.
Владимир Николаевич: Доктор Ворохов пишет: Обход больных будет в 10 часов утра, после этого я смогу вам сообщить о состоянии вашей подопечной подробней. Сейчас же могу сказать то, что и говорил вчера вечером - особой опасности для ее жизни нет. Так же мы получили результаты анализов, как ее, так и вашего парня. Одну минуту, Владимир Николаевич прилип к трубке. То, что жизни Аглаи ничего не угрожает слегка успокоило его. Конечно, он перезвонит позже еще раз, но сейчас ему не терпелось узнать результаты анализов. Никак не хотелось верить в то, что ребята принимали наркотики. - Ну, что там? - поторопил он замолчавшего было доктора. - Наркотики не подтвердились?
Доктор Ворохов: Я нашел нужные результаты и едва приставил трубку к уху, как тут же услышал нетерпеливое. Владимир Николаевич пишет: - Ну, что там? - поторопил он замолчавшего было доктора. - Наркотики не подтвердились? - Могу вам сказать, милейший, - помятуя о вчерашнем поведении этого воспитателя я старался подобрать нужные слова, чтобы не очень шокировать своего собеседника. - Что в отношении девочки, как впрочем, и в отношении мальчика, я не ошибся, - не очень -то мне хотелось озвучивать такие результаты, но что поделать? - Анализы подтвердили, что девочка, все же, принимала наркотики, - сделав небольшую паузу я продолжил. - А вот ваш парень к этому никакого отношения не имеет. Но в его крови обнаружен остаточный алкоголь. Правда, незначительной концентрации. По всей видимости он выпил пива или вина. Вот такие неутешительные результаты, милейший, - подвел я итог.
Владимир Николаевич: Доктор Ворохов пишет: - Анализы подтвердили, что девочка, все же, принимала наркотики, Владимир Николаевич помрачнел. Как же так? Аглая? Романина? Такая хорошая девочка. От нее он не ожидал ничего подобного и вот, на тебе, подтвердилось. Значит где то они, педагоги, проглядели. Это их недоработка. Доктор Ворохов пишет: - А вот ваш парень к этому никакого отношения не имеет. Но в его крови обнаружен остаточный алкоголь. Правда, незначительной концентрации. По всей видимости он выпил пива или вина. Вот такие неутешительные результаты, милейший, Владимир Николаевич аж подпрыгнул на месте. - Как алкоголь? Он что, пил?? Ему же всего 13 лет!! - закричал он в трубку, как будто доктор был виноват в том, что Жора выпил. Вот тебе и хваленая наша дисциплина! Вот тебе и прогрессивные методики воспитания! Проглядели наркотики в интернате! Да еще и Жора напился, но этот, наверняка, на дискотеке, а вчера ведь не сказал ничего. Владимир Николаевич попрощался с доктором, обещал позже перезвонить, сел на стул и обхватил голову руками. Подумать было о чем!
Доктор Ворохов: Когда воспитатель, попрощавшись, положил трубку я задумчиво потер подбородок. Хм, темпераментный мужчина! Но сидеть и размышлять мне было некогда. Поэтому, положив телефонную трубку и захватив нужные документы, я вышел из кабинета и вернулся к своим коллегам.
Жорка Киселев: Кисель валялся в кровати. Он проснулся уже давно, но подниматься не было никакого желания. Мысли пацана все нет-нет да возвращались к событиям вчерашнего вечера. Правда, уже утром все не казалось так мрачно. Надо будет сходить и узнать, как там Аглая. Вроде, математик собирался утром доктору звонить. Кисель наконец-то решил подняться. Не лежать же до обеда. Он встал, запутался в полотенце, которое так и не скинул с себя вечером. Чертыхнувшись, пошел умываться. Натянуть на себя шорты и футболку заняло у пацана пару минут. Идти на завтрак не хотелось. Надо бы прибраться в комнате. Да,ладно! Мысленно махнув на все рукой Жорка вышел в фойе. К кому бы податься? Пацанам стукнуть? Рассказать, что вчера натворил?
Владимир Николаевич: Голове было отчего болеть. Надо было как - то сообщать о наркотиках и о ночном прошествии начальству, по головке его не погладят. Но это его мало сейчас заботило. Больше всего его беспокоил Жора. Он надеялся, что мальчишка был с ним откровенен, а он оказывается далеко не все ему рассказал. Придется его все же наказывать, а ведь после последнего наказания прошло всего несколько часов и ему стоило немалых сил восстановить нормальные отношения с мальчишкой после порки и вот опять... Однако выбора Киселев ему не оставил и ВладимирНиколаевич решительными шагами направился на нужный этаж спального корпуса. Киселев стоял на пороге своей комнаты. - Доброе утро. Чего стоишь? В гости не пригласишь? Разговор есть...
Жорка Киселев: Жорка уже хотел стукнуть в Сенькину дверь, как услышал шаги и тормознулся. На этаже появился математик. Во всем облике препода было что-то такое, что заставило пацана насторожиться. Чего это он так торопится? Владимир Николаевич пишет: - Доброе утро. Чего стоишь? В гости не пригласишь? Разговор есть... - Доброе утро, - ответил Кисель, глянув в глаза математику и постарался понять, так ли справедливы только что прозвучавшие слова. - Заходите, - он спиной толкнул дверь, пропустил препода вперед и шагнул следом. - А вы про Аглаю узнавали? - тревожное состояние начинало накатывать на Киселя и не дожидаясь, пока математик что-нибудь скажет, он спросил первый
Владимир Николаевич: Владимир Николаевич шагнул в неубранную комнату Жорв, огляделся кругом , поморщил нос. Конечно, сделать замечание необходимо, но сейчас не до этого. Настроен он был решительно. Вчера он был достаточно терпелив, чтобы сегодня иметь право сердиться. Преподаватель пристально заглянул в глаза ученика. - В больницу я звонил, как там Аглая, будет известно чуть позже. Зато доктор нагрузил меня другой информацией, - Владимир Николаевич нахмурился. - Она касается тебя и она меня не порадовала. Напротив, я разочарован в тебе. Я считал, что мы с тобой откровенны друг с другом и что я вчера услышал всю правду о твоем похождении. На деле оказалось, что ты просто испугался, что я вызову милицию и чтобы этого избежать выдал мне то, что было тебе выгодно. О всей правде речь и не шла! Вы, молодой человек, просто трус, не умеющий отвечать за свои проступки! - Владимир Николаевич перешел на "ВЫ". Он всегда так делал, чтобы подчеркнуть, что человек ему неприятен и что дружеские отношения закончены. - Из - за вас едва не погибла девочка. А вы спасали свой зад, а не раскаивались в своем проступке! Мне стыдно за вас и я больше не хочу считать вас своим другом. Мне это не приятно. Я даже не стану вас наказывать, марать о вас руки не буду. Сообщу о происшествии завучу, директору, не знаю кому...начальству, пусть они решают, что с вами делать. Вот для этого я и пришел, чтобы сообщить это. И уберите свою комнату! Свинарник полнейший! Владимир Николаевич по жизни не выносил беспорядка ни в чем, ни в делах, ни в одежде, ни в комнате и это его раздражало, но сейчас казалось незначительной мелочью. Еще раз взглянув на ученика он развернулся к выходу.
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: - В больницу я звонил, как там Аглая, будет известно чуть позже. Зато доктор нагрузил меня другой информацией, - Владимир Николаевич нахмурился. - Она касается тебя и она меня не порадовала. Напротив, я разочарован в тебе. Я считал, что мы с тобой откровенны друг с другом и что я вчера услышал всю правду о твоем похождении. На деле оказалось, что ты просто испугался, что я вызову милицию и чтобы этого избежать выдал мне то, что было тебе выгодно. О всей правде речь и не шла! Вы, молодой человек, просто трус, не умеющий отвечать за свои проступки! Кисель ждал, что математик расскажет что-то об Аглае. Что ее состояние ухудшилось или что-то в этом роде, но,оказалось, речь шла о другом. А вот о чем, пацан так и не смог уловить. Он молча взирал на препода, который ничего толком не пояснял, а только лишь обвинял Жорку в трусости, вранье и в чем-то еще. Владимир Николаевич пишет: - Из - за вас едва не погибла девочка. А вы спасали свой зад, а не раскаивались в своем проступке! Мне стыдно за вас и я больше не хочу считать вас своим другом. Мне это не приятно. Я даже не стану вас наказывать, марать о вас руки не буду. Сообщу о происшествии завучу, директору, не знаю кому...начальству, пусть они решают, что с вами делать. Вот для этого я и пришел, чтобы сообщить это. Чего это он? Ведь Жорка вчера все ему рассказал! Сам! То,что он был за рулем этого чертового мотоцикла! Да, это он, Кисель, сбил Аглайку! И математик обещал ему, что... А теперь вот, значит как! Владимир Николаевич пишет: И уберите свою комнату! Свинарник полнейший! Бросив мимолетный взгляд на разбросанные в комнате вещи Кисель вперился в спину собирающемуся уходить преподу. - Владимир Николаевич! Вы вообще о чем сейчас говорили? - ему вдруг стало страшно, что сейчас математик уйдет, а он останется один. И снова его мысли не дадут ему покоя. Раз уже все так плохо, то пусть ему препод объяснит,что же такого он узнал, что сегодня с такой легкостью отказывается от своих вчерашних слов! - Я вам вчера все рассказал! Все!!! Понимаете? И про мотоцикл! И про Аглаю! - ему вдруг стало горько, так горько, что хоть вой. Если же ему не поверил даже математик, то что тогда можно сказать о других? А ведь Жорке нелегко далось это признание. Значит, то, что он мучается никого не волнует? Он теперь изгой, преступник,трус, без стыда и совести? - Ну и фиг с вами. Идите. Докладывайте, - тихонько выдал пацан и закусил губу, чтобы не сказать еще чего-нибудь ненужного.
Владимир Николаевич: Жорка Киселев пишет: - Владимир Николаевич! Вы вообще о чем сейчас говорили? Неужели парень не понимает, о чем он говорит? Может забыл, а может считает тот факт что он пил перед тем как сел за руль мелким и не значительным? А может пьянство, как таковое, он вообще не считает за серьезный проступок? Как бы то ни было это надо выяснить. Как бы не был рассержен препод это часть его работы и он должен сделать ее, а не переваливать на плечи других педагогов. Поэтому, Владимир Николаевич задержался в комнате. - Жора, я тебе вчера обещал поддержку при условии что ты мне расскажешь всю правду. Так? Почему ты не рассказал мне, что был пьян и не контролировал своих действий? Теперь понятно почему ты не смог во время затормозить. Свалил все на Аглаю. Она выскочила неожиданно, а ты получался не виноват! Может я еще чего то не знаю? Я уже не знаю верить тебе после этого или нет! Возможно, все совсем не так было. А эту версию ты придумал, чтобы свой зад спасти?!! Жорка Киселев пишет: - Ну и фиг с вами. Идите. Докладывайте, Вот тут Владимир Николаевич действительно вскипел! Всю ночь он провозился с этим мальчишкой и что на утро получил?? "ФИГ С ВАМИ"! Вот чего! Значит он все же был прав, недостучался он до Георгия. Тому важнее выкрутится, а для этого и паинькой побыть можно какое - то время. А как увидел, что ничего не получается ему стало плевать и на педагога и на однокласницу! Да, по всей видимости ему и раньше было наплевать на них. Он обиженно глянул на пацана и ни слова не говоря отправился к двери.
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: - Жора, я тебе вчера обещал поддержку при условии что ты мне расскажешь всю правду. Так? Почему ты не рассказал мне, что был пьян и не контролировал своих действий? Теперь понятно почему ты не смог во время затормозить. Свалил все на Аглаю. Она выскочила неожиданно, а ты получался не виноват! Может я еще чего то не знаю? Я уже не знаю верить тебе после этого или нет! Возможно, все совсем не так было. А эту версию ты придумал, чтобы свой зад спасти?!! Только тут до Киселя дошло о чем говорил препод. - Да я не был пьяный! - на разгоне выкрикнул пацан и осекся. - Одна банка пива...Всего то... Он смотрел в спину преподу и понимал,что ему не хочется, чтоб тот уходил. Обида, которая неожиданно накатила на пацана, постепенно куда исчезала и ее место занимало позднее раскаяние. Может математик прав? Он не успел затормозить, потому что ...из-за пива? И не сказал, про то, что пил вчера из-за того, что побоялся, что за это может здорово влететь? Математик прав? Блин!!! - Владимир Николаевич, погодите, - попытался остановить он препода.
полная версия страницы