Форум » Спортивный интернат. » Снежная баталия. (продолжение) » Ответить
Снежная баталия. (продолжение)
Кирилл Петрович: Кто-то, где-то, когда-то сказал умную фразу: ничто человеческое им не чуждо. Кому "им" Кирилл Петрович не знал. Но наверняка и учителя тоже могли попасть в этот список, так как были человеками и тоже хотели проводить выходные с пользой для души. Зимние выходные вообще статья особая. Во-первых не надо тащится на шестисоточный огород и набрасываться на сорняки и вредителей как Матросов на амбразуру. Во-вторых комары, слепни и клещи не раздражали, так как отсутствовали как класс. А в-третьих вероятный летом солнечный удар заменялся маловероятным замерзанием. Но замёрзнуть человеку сложно, если на улице всего минус пятнадцать, а ты - повесив на ветку дерева куртку - лепишь снежную крепость начхав на то что ты учитель и всё такое прочее. Раз учитель в интернате, то почему бы с детьми не поиграть? Вот Кирилл Петрович и забавлялся, совмещая приятное с полезным. Намекнул на последнем уроке что неплохо бы и в снежки поиграть, а пока дети расшевеливались после полдника решил построить снежную крепость. [more](Вход свободный)[/more]
Ответов - 32, стр:
1 2 All
Кирилл Петрович: С точки зрения Чернова возился-то как раз Киселёв. Впрочем ему простительно. Дождавшись пока подросток уляжется более-менее нормально Кирилл Петрович положил розги ему на ягодицы. - Всё. Начинаем. - Скомандовал он и взмахнул розгами. Короткий свист и три ярких, чётких полоски загорелись почти параллельно друг другу. - Один. Второй взмах и свист розог и три следующие полоски легли ниже первых. - Два.
Жорка Киселев: Влажные прутья не прибавили Жорке настроения, когда коснулись его обнаженного зада. Пацан невольно мелко дернулся. Он-то ожидал удара, а тут легкое касание. Бррр... По коже пробежались мурашки. Кирилл Петрович пишет: Всё. Начинаем. Жорка подобрался. Даже затаил дыхание. Ожидание выворачивало душу пацана наизнанку. Кирилл Петрович пишет: - Один. - Ттттссссс....- выдохнул Кисель и поскорей закусил на руке большой палец. Снова свист розог...Вдох и.. Кирилл Петрович пишет: - Два. Жорка вильнул телом. Все же один прут бьет не так, как три сразу...Опять выдохнув с тихим свистом Жорка продолжал сжимать зубами уже свое запястье.
Кирилл Петрович: - Лежи ровно. - Потребовал Кирилл Петрович, увидев юления Киселёва на кушетке. - Только начали, а ты уже виляешь. - Розги взметнулись вверх и обрушились на ещё белое место. - Три. - Девять полосок заняли половину "рабочей площади". - Четыре, пять. - Два удара с меньшими чем между другими паузами легли точно между попой и ногами. Одна розга по попе, другая розга по бёдрам, третья розга почти в складку между ними.
Жорка Киселев: Кирилл Петрович пишет: Лежи ровно. Нееее! Ну, нормально! Ему еще и лежать ровно надо!!! Жорка разозлился. Он не йог, чтоб не чувствовать, как в его тело впиваются прутья и не бревно, чтобы совсем уж не реагировать на эти удары. Кирилл Петрович пишет: - Три. - Ыыыыххх, - не разжимая зубов Кисель послал подальше Пирата с его "лежи ровно" , но на сей раз улежал на кушетке без лишних телодвижений. Кирилл Петрович пишет: - Четыре, пять. - Два удара с меньшими чем между другими паузами легли точно между попой и ногами. Одна розга по попе, другая розга по бёдрам, третья розга почти в складку между ними. Пират нарочно попадал по самым чувствительным местам? Те места, куда ужалила словно раскаленная кочерга, пиратовсая рога сразу же зажгло огнем. И Жорка, сразу же забывший то, что ему секунду назад приказал Пират не только заново вильнул задом, но и выгнул верхнюю часть тела, правда опустившуюся сразу же на место, после того, как прутья взвились вверх.
Кирилл Петрович: Очередные пять ударов прошли в той же манере. Четыре стежка с паузой на "раз-два" и последний на "раз". Три прута прошлись по мальчишеской попе сверху вниз, ровненько и аккуратно, дважды хлестнув в одном и том же месте внизу. На этот раз, разделяя двадцать пять пополам, Кирилл Петрович добавил ещё два удара перед тем как поменять розги. И положил из по исполосованной попе наискосок, по одному хлестку по каждой половинке. - Одиннадцать. Двенадцать.
Жорка Киселев: Каждый следующий удар Жорка встречал сдавленными шипящими звуками, которые помогал заглушать все тот же закушенный уже не палец, а кулак. Пират продолжал усердствовать, наверное желая, чтобы мальчишка запомнил подольше эту их теплую встречу в цуге. И в который раз Кисель обрадовался, что сейчас под ним не твердая деревянная скамья о которую можно содрать коленки и локти, исполняя под прутьями дикий танец. Кирилл Петрович пишет: - Одиннадцать. Двенадцать. Еще два полувсхлипа - полустона, которые вырываются из Жоркиного горла при встрече его зада с веником Пирата. Хорошо, что Киселя не заставляли считать. Эту миссию взял на себя сам Кирпет, значительно облегчив Жоркину задачу. Двенадцать. Почти половина. Пот уже катился по лицу пацана.
Кирилл Петрович: Поменяв "веничек" Кирилл Петрович проверил как там Жорик. - Руку себе не откусил? Ну лежи, лежи. Умней. - Кирилл Петрович проверил результат первой половины порки, похлопал Жорку рукой по ещё белым местам на его попе. - Продолжаем. - Взмах рукой и резкий стежок по самому белому месту. - Тринадцать. -
Жорка Киселев: Получив небольшой перерыв Жорка сразу же воспользовался моментом, и протянув одну руку назад, быстро растер расписанное прутьями место, пока Пират стоял отвернувшись к вазе. Кирилл Петрович пишет: - Руку себе не откусил? Ну лежи, лежи. Умней. - Жорка бросил хмурый взгляд из под растрепанной челки на препода и тут же подскочил от неожиданности. Пират несильно хлопнул его рукой. чего Кисель никак не ожидал и воспринял, как личное оскорбление. Одно дело, когда бьют прутом или ремнем, и совсем другое - когда вот так вот рукой. Что-то сродни пощечине. И Кисель непременно бы выступил и сморозил бы что то вроде "откусить бы тебе чего-нибудь самому", но Пират зря время не терял. Кирилл Петрович пишет: - Продолжаем. - Взмах рукой и резкий стежок по самому белому месту. - Тринадцать. - - Апс..тиссс... Тьфу, бл@@! Получилось так, будто из воздушного шарика выпустили воздух. Жорка разозлился на себе, еще больше на Пирата и выдал. - Сиквэл, блин!
Кирилл Петрович: - Будут тебе и сиквел, и приквел, и триквел. - Розга взметнулась и опустилась три раза подряд и хотя каждый удар по отдельности Кирилл Петрович вслух не произносил, в конце серии назвал: - Шестнадцать. - Теперь все белые места на Жоркиной попе превратились в красные. Оставшиеся девять стежков добавят сочности и густоты в эту красноту.
Жорка Киселев: Кирилл Петрович пишет: Розга взметнулась и опустилась три раза подряд Жорка уже не закусывал запястье, а вцепившись в край кушетки выгибался под ударами, которые приносили ему с каждым разом все большие и большие страдания. Пацан мычал, шипел, ойкал и негромко вскрикнул, когда последний стежок полоснул с особым пристрастием. Кирилл Петрович пишет: Шестнадцать. Прикинув в воспаленном уме Жорка все же высчитал, что осталось ему получить еще менее десятка. Пацан вцепился еще крепче в кушетку и приготовился к продолжению.
Кирилл Петрович: Детей жалко тогда, когда они несчастны, больны и голодные. Но визги и вопли ребёнка получающего заслуженную и справедливую порку не причина проявлять к нему жалость или снисхождение. Сначала пусть расплатится за своё поведение, а потом и пожалеть можно будет. - Семнадцать. Восемнадцать. Девятнадцать. Двадцать. - Кирилл Петрович размеряно отсчитал четыре стежка, положив их по наименее настёганным местам.
Жорка Киселев: Кирилл Петрович пишет: - Семнадцать. Восемнадцать. Девятнадцать. Двадцать Боль уже бушевала всеми цветами радуги не только на Жоркином заду. Киселю стало казаться, что лицо его пылает всеми оттенками красного, розового, и алого, что было недалеко от истины. А тело протестовало выгибаясь, дергаясь и изгибаясь, впечатываясь в мягкую оббивку лежанки. Страшно уже не было. Стыдно тоже. Ни перед Пиратом, ни перед пацанами. Была только боль, режущая, рвущая тело Киселя.
Кирилл Петрович: Последняя пятёрка должна запомниться надолго. Дольше чем вся порка. Порка продолжилась уже без счёта, после проверки состояния розог. С куда большей силой и с большими паузами. Три удара с увеличенным интервалом, следующий с обычным и последний практически сразу. - Слезай, свободен. - Выкинув розги Кирилл Петрович разрешил Киселёву встать. - Вы в углах, можете одеваться. -
Жорка Киселев: Неожиданно Пират замолк. Но розги не молчали. Они все так же взвизгивали в воздухе и смачно хрястали, падая на Жоркин зад. Кисель вздрагивал, всхрапывал, уже не сдерживая стонов и коротких вскриков, которые в небольшой степени облегчали его страдания. А боль продолжала кипеть и бурлить. И последние язычки пламени - последняя пятерка упавших на Киселя ударов, лишь продлила эту боль, которая не становилась ни больше ни меньше. Кирилл Петрович пишет: - Слезай, свободен. - Вот и все! Эти слова Кисель сейчас воспринял, как объявление о занятом "первом месте". Пацан не спешил соскакивать в кушетки. Он утер со лба капли пота, откинул в глаз взлохмаченную мокрую челку и только тогда медленно слез на пол. На трясущихся ногах Жорка дошел до стула, выдернул из общей кучи одежды свои трусы и на выдохе, рывком, будто древний воин выдергивающий стрелу из раны, натянул их на выпоротый зад. И только тогда сделал шумный выдох.
Кирилл Петрович: Чернов прислонился к столу, поправил лежащий на нём календарь и ждал пока все наказанные оденутся. Оставалось ещё одно маленькое дело. Кирилл Петрович отметил на календаре сегодняшний день и то же число, но в следующем месяце.
Арсений Разумов: - А че, нам тоже можно выходить,- поинтересовался Сенька, все еще топчась в углу. Розги свистеть перестали Разум обернулся и увидел что Кисель уже натягивает трусы. - Или Киселю тока такой приз?
Кирилл Петрович: Арсений Разумов пишет: - А че, нам тоже можно выходить,- поинтересовался Сенька, все еще топчась в углу. Розги свистеть перестали Разум обернулся и увидел что Кисель уже натягивает трусы. - Или Киселю тока такой приз? - Всем можно. - Почти ласково позволил Кирилл Петрович. - Одевайтесь и идите сюда.
Григорий Заваленский: Жорка вытерпел наказание достойно. А и если бы не достойно, то понять другана всегда можно. Наконец все закончилось и КирПет разрешил уже одеваться. Гришке чего два раза-то повторять.. Он из кармана трусы вытащил, натянул, изо всех сил стараясь не шипеть и слишком заметно не морщиться. Кирилл Петрович пишет: - Всем можно. - Почти ласково позволил Кирилл Петрович. - Одевайтесь и идите сюда.Ага. Теперь можно и полностью одеться. Хорошо. Штаны Гришка далеко не пихал, поэтому взял, где положил, и влез сначала одной ногой, а потом и второй в просторные брючины. Нормально. Высекли не слабо, конечно, но это у них, у преподов, работа такая. Кузнец старается посильнее кувалдой по заготовке вдарить, а учителя - розгой или ремнем по мальчишечьим задам. Гриня поправил одежу и подошел на безопасное расстояние туда, куда позвали. Че Пират там им показать хочет?!
Жорка Киселев: Кисель не смотрел на Пирата, когда тот возился у стола. Как обычно наверное записывает замечания в карточки - кто, когда, сколько и за что.... Натянуть штаны и кроссовки было делом нескольких минут. Спешить Жорке было сейчас некуда, да и не особо хотелось. Вот тут он немного завидовал пацанам, которые после порки еще успели постоять в углах. Ему же приходилось натягивать ставшую вдруг грубую ткань на все еще горящий и распухший зад. Кирилл Петрович пишет: - Всем можно. - Почти ласково позволил Кирилл Петрович. - Одевайтесь и идите сюда. "И чего еще надо?" - недовольно подумал Жорка и нехотя приблизился к столу, встав рядом с Гриней.
Арсений Разумов: Сенька раздевался первым, поэтому сейчас его штаны были в самом низу. Он терпеливо ждал, когда пацаны свои портки разберут, потом и сам принялся натягивать. Боксеры решил проигнорировать, незаметно скомкав их затолкал в карман. Больно они узкие, заразы такие! Без них лучше. Хотя грубая шерстяная ткать, к поротым ягодицам- тоже не слишком приятные ощущения, надо сказать. Так что со штанами Сеня справился быстро. Одеванием носков себя утруждать он тоже не стал. засунул их в карман уличной одежды. А босые ноги сунул в прохладные, мокрые кроссовки. ( Лучше бы туда задницу сунуть, жаль не входит). В общем процесс одевания прошел достаточно быстро. И Сеня встал плечом к плечу в ряд,к друзьям.
Кирилл Петрович: Наконец. Оделись и построились. - Значит так. Я уже сказал что месяц у вас будет как испытательный, когда за провинность одного порку будут получать все. В дополнение объясню вам о маленьких бонусах. Вот смотрите. - Кирилл Петрович повернулся так, что бы Горынычи видели календарь. - Вот тут у вас срок начинается, вот тут ваш срок заканчивается. Это месяц. Предположим три дня подряд у вас не было залётов. - Три пальца левой руки учителя закрыли три дня на календаре, начиная с сегодняшнего. - Минус один день в конце месяца. - Правая рука закрыла один день с конце указанного месячного периода. - Ещё три дня не было залётов. Минус ещё один день. - Левая рука сдвинулась вправо, закрывая очередные три дня, а правая влево, закрывая предпоследний день. - Понятно? Но по три дня без залётов считаются только подряд. Если два дня у вас всё было хорошо, а на третий залетели, получаете своё в цугундере и счёт дней начинается с начала.
Арсений Разумов: - 24 - 24 дня выходит, без залетов продержаться надо,- махом подсчитал Арсений и тут же сообщил друзьям. - Да, поняли, Кирилл Петрович. - Это мы запросто,- за всех ответил Сенька. - Можно идти?
Жорка Киселев: Кирилл Петрович пишет: Значит так. Кисель насторожился. Когда преподы начинали вести такую байду, то как правило ничего хорошего из этого не выходило. Но Жоркины волнения оказались напрасными. Кажется. Разум с ходу решил заданную им задачку. Но Киселя смущал один момент.. Кирилл Петрович пишет: Если два дня у вас всё было хорошо, а на третий залетели, получаете своё в цугундере и счёт дней начинается с начала. - Это че получается? - возбухнул сразу же Кисель. - Схлопочем мы уже заслуженное, а потом все заново начнется? На такое Кисель не подписывался! Пират благодетель, бл@!
Кирилл Петрович: - Что тебя смущает, Киселев? - Уточнил Кирилл Петрович. - Покажи.
Григорий Заваленский: Сенька явно поторопился, а вот Гришка торопиться в таких вещал не любил после того, как однажды сам же подписал очень сильно завуалированный отказ от зонального соревнования ещё в школе до интерната. Понял, что абы под чем больше подписываться не станет. - Арс погоди, - одернул он друга, прислушиваясь к словам Жорки. Жорка Киселев пишет: - Это че получается? - возбухнул сразу же Кисель. - Схлопочем мы уже заслуженное, а потом все заново начнется? - Верно. Кирилл Петрович, мы на месяц договаривались, а не на всю жизнь. Получать вместе за проступок одного, но в течение ОДНОГО месяца, - попытался объяснить не только КирПету, но и Разуму пацан, что им тут пожизненное хотят впарить. Ведь даже если проступок будет мелкий, но отмеченный, то отсчет все равно заново пойдет. А уж придраться всегда к чему-то можно. Вон хоть сам Пират же и прикопается .
Жорка Киселев: Григорий Заваленский пишет: Верно. Кирилл Петрович, мы на месяц договаривались, а не на всю жизнь. Получать вместе за проступок одного, но в течение ОДНОГО месяца, ВО! Гриня правильно просек! Кирилл Петрович пишет: Что тебя смущает, Киселев? - А то и смущает, - пояснил Кисель. Он все же ждал подвоха от милость Пирата. - За один залет всегда была одна раздача пилюлей. Без всяких оговорок. А потом этот залет отпадал. А у вас что получается? Если мы 22 дня вели себя, как институтки благородные, а потом накосячили, то все летит кверху тормашками и начинается снова? Пока полностью не пройдет 24 дня? Так мы с вами так до конца года не рассчитаемся! Так и будет у нас каждый месяц ...- Жорка хмуро поглядывал на Пирата из-за разлохмаченной челки.
Кирилл Петрович: - Не совсем верно, Киселёв. Счёт ТРЁХ дней начинается с начала. - Уточнил Кирилл Петрович. - А не весь срок.
Жорка Киселев: Кирилл Петрович пишет: - Не совсем верно, Киселёв. Счёт ТРЁХ дней начинается с начала. - Уточнил Кирилл Петрович. - А не весь срок. Кисель продолжал с недоверием смотреть на Чернова. Как -то непонятно он сегодня выражается. Оставалось лишь небольшая радость от того, что слова Разума Пират не опроверг. Значит, не все так плохо! Продержаться 24 дня! Да как два пальца об асфальт! Пирату же Кисель лишь сдержано кивнул. - Идти можно? - спросил Жорка, намекая на то, что находится в этой комнатушке ему уже осточертело.
Кирилл Петрович: - Да скатертью дорога и до встречи в цугундере. - Махнул рукой учитель. - Кстати, не для протокола. Если что, вы сами приходите, или мне вас вызывать? -
Григорий Заваленский: Кирилл Петрович пишет: - Не совсем верно, Киселёв. Счёт ТРЁХ дней начинается с начала. - Уточнил Кирилл Петрович. - А не весь срок. Ага, вот теперь понятнее. Счет трех дней для бонусов. Ну и загнул этот КирПет. Хотя.. в фантазии мужику не откажешь. Но главное, что месяц остается месяцем, а значит, все по честноку! Кирилл Петрович пишет: - Да скатертью дорога и до встречи в цугундере. - Махнул рукой учитель. - Кстати, не для протокола. Если что, вы сами приходите, или мне вас вызывать?Всё! Можно уже покинуть это невеселое место, почесывая совсем другое место, но тоже крепко связанное с этим. - Сами придем, - бросил Завал, понимая, что это уже дело чести. И трусливо поджимать хвост не к лицу.. эээ.. не к лицам Горынычу.
Жорка Киселев: Кирилл Петрович пишет: - Да скатертью дорога и до встречи в цугундере. - Махнул рукой учитель. - Кстати, не для протокола. Если что, вы сами приходите, или мне вас вызывать? - "А вот тебе!" - запихнув руку в карман Кисель скрутил там смачный кукиш. Он твердо был настроен в течении этого месяца не совершать никаких выкрутасов и поэтому, знал, что Горынычи во время бонусного месяца в цуг не попадут. Не прощаясь Жорка развернулся и вышел из цугундера. Теперь осталось только добраться до комнат. Предлагаю закрыть ветку. Если никто не против и нет иных пожеланий.
Арсений Разумов: В общем, месяц, а точнее 24 дня , интернат отдыхал от горынычей. а они от самих себя. А на 25 день!!!! Но это уже другая история, а этой КОНЕЦ.
полная версия страницы