Форум » Спортивный интернат. » Урок прикладной математики. ( Все что происходило за дверью) » Ответить

Урок прикладной математики. ( Все что происходило за дверью)

magistr: ходил Слава тут

Ответов - 216, стр: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 All

Кочубей: Славка вышел из кабинета математики в коридор и не задерживаясь на одном месте быстро ушел в спальный корпус. От обиды наворачивались слезы. Ему жутко хотелось кому-нибудь, желательно отцу, излить душу. Но мобильная связь молчала. Видимо, отец, как обычно, находился на задании в каком-нибудь труднодоступном регионе, из которого можно соединиться только с базой по спецсвязи. Мальчик вломился в свою комнату, бросил сумку на пол и не раздеваясь уткнулся носом в подушку. Больше он себя не сдерживал и слезы обиды полелись в 3 ручья.

Евгений Павлович: Евген, идя по коридору спального корпуса интерната, как обычно спешил. Хотя у него на этом уроке было окно, но неожиданная "учебная тревога" заставила преподавателя принимать участие в эвакуации, а затем , после ее отмены, в водворении нескольких младшеклассников в их комнаты. Проводив их историк решил пройтись по незабвенному и любимому им этажу своих подопечных - легендарному 6"а". На этаже было тихо. В крыле девочек царила звенящая тишина и Евген, немного успокоенный тем, что вроде бы все в порядке уже хотел отправляться в свой кабинет. Проходя мимо двери комнаты №321 немного притормозив, увидев приотткрытую дверь. Это была комната Кочубея. Забыл закрыть дверь, когда уходил? Толкнув дверь Евген заглянул в комнату, чтобы убедиться, что его догадки правильные и несказанно удивился, увидев лежащего на кровати мальчика. - Слава? Кочубей? - позвал историк ученика. - Ты почему не на уроке? У вас же сейчас математика! - чтоб Кочубей прогуливал урок? Что-то небывалое.

Кочубей: - Не буду я туда ходить, злые они и не понимают ничего. - повернулся Славка к учителю, размазывая слезы по раскрасневшемуся лицу.


Евгений Павлович: Кочубей пишет: - Не буду я туда ходить, злые они и не понимают ничего. - повернулся Славка к учителю, размазывая слезы по раскрасневшемуся лицу. Евген нимало удивился, увидев заплаканное лицо Славы. Если пацан плачет, значит что-то случилось. Подойдя к мальчишке, присел на корточки. - Слава, я ничего не понимаю, потому что не в курсе - что произошло. Может расскажешь?

Кочубей: - А что произошло? Ну подложил я Владимиру Николаевичу маленькую петарду под ножку стула, ну она бахнула. Так Владимир Николаевич тревогу на всю школу устроил, а ЮрьГеннадьевич сказал, что я террорист и меня в полицию сдать нужно. - Славка насупившись посмотрел на учителя

Евгений Павлович: Евген пересел к Славке на кровать, рядом с мальчишкой, понимая, что двумя фразами тут дело не обойдется. Такой маленький и емкий рассказ ученика приподнял "завесу тумана" над загадкой, которую историк задавал себе - почему так неожиданно объявили в школе учебную тревогу, хотя про нее никто и слыхом не слыхивал. - Теперь становится яснее, - Евгену хотелось ухмыльнуться, подумав, как бы он сам отрегарировал, если б бабахнуло бы под его стулом. - И что? Большую петарду подложил? Что, кстати, за боеприпас использовал? - историк стал выяснять - как это было?

Кочубей: Славка сел на кровати свесив ноги к полу. - Совсем маленькую, как 10-ти рублевая монетка. Всего пол-грамма смеси бертолетовой соли с красным фосфором и пару кристалликов ацетиленида серебра для шуму. И никакие это не боеприпасы. Военные используют составы более стабильные и предсказуемые. Си-4, например, или тротил. Они не склонны с самодетонации и не промокают.

Евгений Павлович: - Понятно! - Евген потер подбородок, а затем подсел ближе к мальчишке и полуобнял его за плечи. - То, что у тебя по химии твердая пятерка - я знаю,- немного улыбнулся он Славке, - И то, что парень ты серьезный, я тоже знаю. Но вот видишь ли в чем дело, не всегда люди видят все одинаково, - перед историком сейчас встала нелегкая задача. Глядя на встрепанного, зареванного мальчишку историк понял, что произошло нечто, что подходит под определение "ситуация вышла из-под контроля". - Ты из-за чего расстроился то больше всего? Из-за того, что тебя террористом назвали или из-за обшешкольной тревоги?

Кочубей: - Евгений Павлович, - мальчишка, видя что на него не наезжают, а даже стараются выслушать, перестал плакать - я не понимаю, почему нужно было подымать тревогу. Меня папа приучил не расстраиваться из-за того, что не понятно, а постараться понять явление. Но кто такие террористы я знаю не понаслышке. Мне каждую ночь снится деревня, из которой папин взвод выбил бандитов. Это было в этом апреле. А в июне в нашу школу в Гайдерабаде подложили бомбу. Террористом оказался охранник. А моя бомбочка не теракт, и я не террорист. Я не убивал детей и женщин, не запугивал людей. И не имеет права Юрий Геннадьевич так меня обзывать.

Евгений Павлович: - Слава, я уверен, что Юрий Геннадьевич ни в коем случае не причисляет тебя к убийцам, - поспешил заверить Евген мальчишку, видя, что для него все это слишком серьезно. "Кочубей, необычный рядовой подросток, а это они, педагоги иногда не учитывают. К этому ученику следует относиться по особенному. Надо будет поднять этот вопрос на педсовете, чтоб не влипать в подобные ситуации," - это историк уже решил твердо. - Слава, ты ведь, когда устраивал этот взрывчик, не думал, что так получится - все спохватятся и станут эвакуировать школу? Я уверен, что нет, - убежденно произнес Евген. - Вот и Юрий Геннадьевич, называя тебя террористом, не думал, что ты так остро отреагируешь на его слова. Потому, что не хотел тебя оскорбить. Очевидно, в тот момент он просто неправильно подобрал слово. "Террорист" в этом случае обозначал, не убийцу женщин и детей, а человека, устроившего взрыв. Подрывника. Артиллериста, - перечислил Евген, глядя на мальчишку и протягивая ему платок.

Кочубей: Мальчик принял предложенный платок и смачно в него высмаркался. Евгений Павлович пишет: - Слава, ты ведь, когда устраивал этот взрывчик, не думал, что так получится - все спохватятся и станут эвакуировать школу? Я уверен, что нет, ... - Конечно ничего такого не думал. И почему я должен был решить, что все будет именно так? Вон после учений все саперы в баре рассказывали истории, как они такие же бомбочки в своих школах взрывали, когда сами были школьниками. Но ни у кого уроки не срывались. Ну учителя шумели немного, но ведь это обычно, ну двойку по поведению ставили, ну родителей вызывали в школу. Ну пусть и приврали чуть-чуть, за пивом это нормально. Но если бы хотя бы у кого было так же, как сегодня у нас, то обязательно бы кто-то рассказал. Когда объявляется эвакуация, то это серьезно. А я думал, что Владимир Николаевич отреагирует намного спокойнее. Еще Жорке рассказывал, что Владимир Николаевич проведет урок даже на развалинах. И я в нем ошибся. Оказалось, что он ... А, - пацан махнул рукой, - ну что тут говорить? Не боец, в общем. - А Юрий Геннадьевич сказал. Он был рассержен. А меня всегда учили внимательно слушать, что говорит рассерженный мужчина потому, что тогда он говорит все, что думает именно в этот момент.

Евгений Павлович: - Слава, я тебе о том и говорю - что предугадать реакцию другого человека крайне сложно! Ты пошутил и тебе кажется, что это смешно, а тот, кому эта шутка предназначалась - обиделся! - Вот и Владимир Николаевич и Юрий Геннадьевич очень серьезно восприняли с твоей точки зрения - безобидную шутку, как что-то крайне неприятное и опасное. Грохот в классе, а ведь рядом с ними - дети. То есть - вы. Ну и в итоге - срочная эвакуация всей школ. Хотя, скажу честно - вы меня все поразили! За такой короткий период вся школа высыпала на крыльцо. Причем, не толкаясь и не создавая паники. Молодцы! Порадовали меня! - похвалил историк. - В каждой отрицательной истории, есть свои положительные моменты, - подмигнул Евген Славе, желая подбодрить мальчика.

Кочубей: Евгений Павлович пишет: - Слава, я тебе о том и говорю - что предугадать реакцию другого человека крайне сложно! Ты пошутил и тебе кажется, что это смешно, а тот, кому эта шутка предназначалась - обиделся! ... - Обиделся, значит виноват. Я, конечно же, извинюсь перед Владимиром Николаевичем и ЮрьГеннадьичем. Да хоть перед всей школой. Я же не со зла. Только иллюзий жалко. Я ведь считал, чо Юрий Геннадьевич и Владимир Николаевич вначале разбираются, а только потом выводы делают. Но, с другой стороны, что их жалеть? Это же иллюзии! Хороший вышел урок прикладной математики, поучительный. Евгений Павлович пишет: скажу честно - вы меня все поразили! За такой короткий период вся школа высыпала на крыльцо. Причем, не толкаясь и не создавая паники. Молодцы! Порадовали меня! - похвалил историк. - В каждой отрицательной истории, есть свои положительные моменты, - подмигнул Евген Славе, желая подбодрить мальчика. - А вот эвакуация, Евгений Павлович, на троечку. Все классы выходили центральным входом. Боковой дверью воспользовалась только Аглая Романина. А ведь есть еще целых 2 черных хода сзади школы, вечнозакрытый выход на стадион из спортзала, технический вход в мастерской и, если не ошибаюсь, есть еще выход во двор из кабинета домоводства у девочек. Да и из самих классов эвакуация происходила коряво. Но это не вина администрации. Просто у вас никогда, хвала Кришне, не было повода для настоящей эвакуации.

Евгений Павлович: Кочубей пишет: - Обиделся, значит виноват. Я, конечно же, извинюсь перед Владимиром Николаевичем и ЮрьГеннадьичем. Да хоть перед всей школой. Я же не со зла. Только иллюзий жалко. Я ведь считал, чо Юрий Геннадьевич и Владимир Николаевич вначале разбираются, а только потом выводы делают. Но, с другой стороны, что их жалеть? Это же иллюзии! Хороший вышел урок прикладной математики, поучительный. - Вот вывод-то ты сделал, как я понимаю, правильный! - ободряюще похлопал по плечу историк мальчишку. - Иногда вещи не такие, как кажутся. Вот что я тебе еще скажу. Притча такая есть. Наверняка, ты ее слышал. Кочубей пишет: - А вот эвакуация, Евгений Павлович, на троечку. Все классы выходили центральным входом. Боковой дверью воспользовалась только Аглая Романина. А ведь есть еще целых 2 черных хода сзади школы, вечнозакрытый выход на стадион из спортзала, технический вход в мастерской и, если не ошибаюсь, есть еще выход во двор из кабинета домоводства у девочек. Да и из самих классов эвакуация происходила коряво. Но это не вина администрации. Просто у вас никогда, хвала Кришне, не было повода для настоящей эвакуации. - А вот тут Слава, я тебе скажу - есть над чем поработать. Это же была наша первая эвакуация. А первый блин - всегда комом. И она, эвакуация, была неожиданная. Никто не был готов, значит и проходила она, как будто по-настоящему. Даже ты видишь, где наши недоработки. А если предложить Кириллу Петровичу потренироваться? Как думаешь? - начал свой деловой подход к технической части вопроса Евген.

Полковник Кочубей: Полковник набрал мобильный номер директора спортивного интерната, в котором учился его сын. В трубке послышались длинные гудки. У Юрия Геннадьевича на дисплее высветилась надпись "Private caller".

Юрий Геннадьевич: Юрий Геннадьевич пишет: Юрий Геннадьевич посмотрел на часы. - Владимир Николаевич, я должен Вас покинуть. Еще раз сурово оглядев класс, директор удалился. До начала следующего урока оставалось ещё 15 минут. Еще в классе Юрий Геннадьевич предполагал, что Слава Кочубей может вернуться на урок. Но этого не произошло. То, что мальчик не покинул территорию, директор был почти уверен, потому что во время "учебной!" тревоги охрана была предупреждена об особом внимании к воротам и оградам. Сидя в своем кабинете, Юрий Геннадьевич собрался звонить Лохвицкому, чтобы тот разыскал Кочубея, но в это время раздался звонок на его мобильном. - Алло, слушаю Вас!

Полковник Кочубей: - Добрый день. Разрешите представиться: Кочубей Валерий Александрович, я отец вашего ученика Владислава Кочубея. - раздался в трубке директора голос полковника. - Юрий Геннадьевич, извините что отрываю от дел, окно связи очень короткое. Первый вопрос касается моего сына напрямую. Недавно он набирал мой номер, хотя знает, что связь практически невозможна. Я обычно сам ему звоню. Не случилось ли что-нибудь серьезное? Я звоню Вам потому, что Ваш номер единственный, который у меня есть, а у Славки телефон не отвечает. Вообще же я на днях и так собирался Вам звонить. Это по поводу второго вопроса, скорее организационного.

Кочубей: Евгений Павлович пишет: - Вот вывод-то ты сделал, как я понимаю, правильный! - ободряюще похлопал по плечу историк мальчишку. - Иногда вещи не такие, как кажутся. Вот что я тебе еще скажу. Притча такая есть. Наверняка, ты ее слышал. - Согласен. Я бы даже поправил, что все обычно не такое, как кажется. А притчу не слышал. Расскажете, Евгений Павлович?

Юрий Геннадьевич: Полковник Кочубей пишет: Недавно он набирал мой номер, хотя знает, что связь практически невозможна. Я обычно сам ему звоню. Не случилось ли что-нибудь серьезное? "Таак, недавно набирал!" Первая мысль, которая возникла, была типичной для всех руководителей закрытых детских учреждений: "Не навострился ли ребенок бежать?" - Очень рад Вас слышать, Валерий Алексанадрович!" - Юрген быстро схватил второй мобильник и написал сообщение Лохвицкому: "СРОЧНО НАЙДИ КОЧУБЕЯ И ПРИВЕДИ КО МНЕ!" - Ваш Слава - мальчик очень способный, даже одаренный! Почти по всем предметам у него твердые пятерки. Также и спортивные его успехи радуют тренера... А как давно он Вам звонил? ... По характеру он мальчик активный, живой. Конечно, как всякому ребенку его возраста, ему свойственны и озорство, и шалости, это естественно, но в этом мы здесь в состоянии разобраться сами. - Валерий Александрович, сейчас Слава должен быть на уроке, но как только урок закончится, я передам ему, что Вы звонили. Он позвонит сам или напишет Вам на почту все, что хотел сказать.

Евгений Павлович: Кочубей пишет: - Согласен. Я бы даже поправил, что все обычно не такое, как кажется. А притчу не слышал. Расскажете, Евгений Павлович? - Я всегда знал, что ты мальчик здравомыслящий, - похвалил историк Кочубея. Мальчишка расслабился, успокоился, а это главное. Теперь еще чуть чуть и обида на всех и на вся исчезнет, а выводы, которые засядут в этой голове, как следствие неприятной ошибки, будут долго помниться. - А притчу - расскажу обязательно. Только я вот подумал, она не длинная, и надо бы чтоб ее все наши услышали. Вот я на ближайшем уроке всему классу и расскажу. Согласен? Неожиданно запищавший мобильник отвлек Евгена от диалога. - Минуту, Слава, - извинился историк и прочитав на экране... Юрий Геннадьевич пишет: "СРОЧНО НАЙДИ КОЧУБЕЯ И ПРИВЕДИ КО МНЕ!" .. немедленно поднялся в кровати. - Слава, нас с тобой просит Юрий Геннадьевич зайти к нему в кабинет. Причем, срочно, - убирая мобильник Евген следил за реакцией пацана. - Пойдем?

Полковник Кочубей: - Хм, минут десять назад. Мне из штаба передали. Не стоит Славку срывать с урока, раз ничего экстраординарного. В 2 часа ночи по Москве опять будет окно, я сам его наберу. Давайте перейдем ко второму вопросу. Времени у нас на разговор не много. - Правительство Эфиопии наградило Владислава медалью "Пурпурное Сердце". Это боевая награда. Медаль уже выслана и вскорости ее получит Почетный Посол Республики Эфиопия господин Андронов. Официальное вручение награды состоится в конце октября, на осенних каникулах. Я думаю, что на церемонии будет присутствовать представитель МИДа России и, возможно, посольства Украины. Если удастся, я тоже приеду. Вот, собственно, о какой халепе я хотел Вас, Юрий Геннадьевич, предупредить заранее.

Кочубей: Евгений Павлович пишет: Неожиданно запищавший мобильник отвлек Евгена от диалога. - Раз командир просит и срочно, то идём. - Славка встал с кровати и поправил на себе подмявшийся костюм. Дело дошло до прямых команд. Для пацана это было нормальное состояние окружающей среды. Никаких эмоций. Команды не обсуждают, а выполняют.

Юрий Геннадьевич: Полковник Кочубей пишет: - Правительство Эфиопии наградило Владислава медалью "Пурпурное Сердце". Это боевая награда. Медаль уже выслана и вскорости ее получит Почетный Посол Республики Эфиопия господин Андронов. Официальное вручение награды состоится в конце октября, на осенних каникулах. Я думаю, что на церемонии будет присутствовать представитель МИДа России и, возможно, посольства Украины. Если удастся, я тоже приеду. Вот, собственно, о какой халепе я хотел Вас, Юрий Геннадьевич, предупредить заранее. - Спасибо, очень интересная информация! - о незнакомом слове "халепа" Юрген переспрашивать не стал. Итак ведь все понятно. - Всего доброго, Валерий Александрович, очень приятно было с Вами побеседовать! - отключив телефон, директор переключился мыслями на текущее местонахождение юного Героя братской Эфиопии. " И где этот Лохвицкий? Нашел он мальчишку в конце концов?"

Евгений Павлович: Кочубей пишет: - Раз командир просит и срочно, то идём. Мальчишка сразу собрался и выразил готовность идти, куда вызывают. Евген уже тоже успокоился. Все же за Кочубеем нужно приглядеть. Необычный мальчик. До кабинета директора дошли быстро. Уже открывая дверь Евген ободряюще подминул Славе. - Юрий Геннадьевич, вызывали? - приоткрыв дверь сначала заглянул, а потом уже и вошел в кабинет историк.

Кочубей: Славка вошел в кабинет директора вслед за Евгением Павловичем.

Юрий Геннадьевич: "Ну наконец-то!" - Евгений Павлович и Слава Кочубей зашли в кабинет. Юрий Геннадьевич внимательно посмотрел на ученика. Выглядит довольно спокойно, глаза немного красные, признаков сильного перевозбуждения не видно. - Слава, подойди ко мне! Евгений Павлович, а Вы присядьте на тот стул у двери, - "на всякий случай", - додумал Юрген. Как только мальчик приблизился, директор начал говорить: - Слава, ты без разрешения покинул класс. Мы с Владимиром Николаевичем дали тебе шанс исправить эту ошибку, предполагали, что ты одумаешься и вернешься, но ты этим шансом не воспользовался, поэтому Евгению Павловичу пришлось тебя искать! Это недопустимое поведение, я надеюсь, что ты понимаешь. - А теперь ответь мне, пожалуйста, на вопрос, который я задал тебе в классе: Какую цель ты преследовал, организовывая взрыв на уроке?

Кочубей: После разговора с Евгением Павловичем к Славке вернулось самообладание. Теперь пацан знал, что директор несколько своеобразно подбирает формулировки вопросов. Потому остро уже не реагировал. - Практически все время, с момента, когда я покинул класс рядом со мной был Евгений Павлович. Мы с ним, как раз, обсуждали произошедшее. Спросите сами и Евгений Павлович все подтвердит. Я уже готов был идти извиняться перед вами и Владимиром Николаевичем, когда вы нас вызвали эсэмэской. - А взрыв... Юрий Геннадьевич, вы, видимо, никогда не изучали методику ведения допроса. Вопрос в такой форме подразумевает злой умысел в действиях, более того, подразумевает, что следователю и так все известно, свое решение он уже вынес, а ответ нужен исключительно для протокола допроса. Задавая вопрос именно так вы рискуете получить не правдивый на него ответ, а такой, как вы сами себе его представляете. Хотите настоящий результат, расположите собеседника к себе. А я прошу прощения за свои смешки в классе вместо ответа. - Не было никакой особой цели. Урок точно срывать не собирался. Хотел немного пошутить, немного пошуметь, обратить на себя внимание, посмотреть на реакцию Владимира Николаевича. Дурня, в общем. Наслушался дядек, да сам учудил. - почесал затылок Славка.

Евгений Павлович: Юрий Геннадьевич пишет: - Слава, подойди ко мне! Евгений Павлович, а Вы присядьте на тот стул у двери Евген без лишних слов опустился на указанный стул, следя за развитием разговора Юрия Геннадьевича и Славы. Директор задал вопрос. Славка ответил и извинился. Камень, небольшой по размеру, свалился с души историка. Один "острый угол" обойден.

Юрий Геннадьевич: Когда юный герой братской Эфиопии начал говорить, у Юргена в голове мелькнула фраза то ли из советского фильма, то ли еще откуда-то: " Даа, с тобой надо говорить, накушавшись гороху!" Причем здесь горох он никогда до конца не понимал... "Это что несет этот 12-летний ребенок? Я не изучал методику ведения допроса! Да! Не изучал! А он изучал, что ли? Где? И меня учить собрался!" - Ученик Кочубей! Я здесь пока учитель и директор школы! И ты обязан на мои вопросы ОТВЕЧАТЬ, а не комментировать их форму! И за свои поступки ты тоже должен отвечать! Кочубей пишет: Не было никакой особой цели. Урок точно срывать не собирался. Хотел немного пошутить, немного пошуметь, обратить на себя внимание, посмотреть на реакцию Владимира Николаевича. - То есть ты предполагал, что шум развеселит одноклассников, учителя, и урок не сорвется, пойдет дальше своим чередом? Никто не испугается, девочки, например, а учитель, который постоянно получает инструкции о том, как защищать детей в случае непредвиденных обстоятельств, будет продолжать урок, не отвлекаясь? Ты так считал, Слава? Очень недальновидное рассуждение! - А получилось так, так получилось! Слава, запомни, никакого веселья не получится, если на уроках будут звучать взрывы. - А ты помнишь свою реакцию на своеобразный телефонный звонок в аппарате Кирилла Петровича? Помнишь, как ты отреагировал на него в первый день, в столовой? Слава, ты же находился в горячей точке, видел настоящих живых террористов, и почему-то именно тебе захотелось вот так возмутить мирное спокойствие нашего интерната! Плохо ты поступил, Слава! - Кстати, твой папа мне только что звонил.

Кочубей: Юрий Геннадьевич пишет: - Ученик Кочубей! Я здесь пока учитель и директор школы! И ты обязан на мои вопросы ОТВЕЧАТЬ, а не комментировать их форму! И за свои поступки ты тоже должен отвечать! На металл в голосе и командирский тон дира Славка прореагировал практически машинально, по привычке: - Yes sir, of course sir! - и чуть было не щелкнул каблуками, да вовремя остановился Юрий Геннадьевич пишет: - То есть ты предполагал, что шум развеселит одноклассников, учителя, и урок не сорвется, пойдет дальше своим чередом? Никто не испугается, девочки, например, а учитель, который постоянно получает инструкции о том, как защищать детей в случае непредвиденных обстоятельств, будет продолжать урок, не отвлекаясь? Ты так считал, Слава? Очень недальновидное рассуждение! - А получилось так, так получилось! Слава, запомни, никакого веселья не получится, если на уроках будут звучать взрывы. - Я все понял, Юрий Геннадьевич. Больше подобное не повторится. Юрий Геннадьевич пишет: - А ты помнишь свою реакцию на своеобразный телефонный звонок в аппарате Кирилла Петровича? Помнишь, как ты отреагировал на него в первый день, в столовой? Слава, ты же находился в горячей точке, видел настоящих живых террористов, и почему-то именно тебе захотелось вот так возмутить мирное спокойствие нашего интерната! Плохо ты поступил, Слава! - Так тож СВД стреляла. - смущенно произнес пацан. - Этот звук в саванне все знают. Я все понял, Юрий Геннадьевич, больше никаких армейских шуток со штатскими. Юрий Геннадьевич пишет: - Кстати, твой папа мне только что звонил. От такой новости Славка подпрыгнул. - Вам?!! - пацан полез в карман за телефоном, быстро потыкал кнопки. - А у меня батарея села

Юрий Геннадьевич: Кочубей пишет: - Yes sir, of course sir! - и чуть было не щелкнул каблуками, да вовремя остановился - Вот так и нужно впредь: и поступать и думать! - Юрген прям раздулся от гордости - надо же, он теперь "сэр"! И чтобы никто не заметил, сразу же резко посерьезнел. Кочубей пишет: - Я все понял, Юрий Геннадьевич. Больше подобное не повторится. - Хотелось бы верить, Кочубей, очень хотелось бы! - Ты очень много совершил сегодня нарушений дисциплины, и конечно же, их будет рассматривать педсовет. Но то, что можно еще исправить - надо исправить сейчас! Вернись в класс, и извинись перед Владимиром Николаевичем! - А папа позвонит тебе сегодня ночью и сообщит очень приятную новость.

Кочубей: - Обязательно извинюсь, Юрий Геннадьевич. Мне можно идти? Евгений Павлович? ЕвгениЙ Павлович пишет: - У меня больше к Славе вопросов нет, - Евген поднялся вопросительно посмотрел на Юрия Геннадьевича. ========================================================= Славка, отпущенный диром, бегом понесся на математику. Но в коридоре перед классом замедлил скорость. Почему-то в у класса, где в это время должно быть пусто, собрались сразу математик, врач, Вейбицкий и Романина. - Владимир Николаевич, приношу извенения за переполох, можно мне вернуться в класс? Пришел слава в класс тут

Денис Жабкин: Заболел Ромка тут Денис довел Ромека до медпункта. - Плохо, Рома? - участливо спросил доктор у Вейбицкого и сочувственно покачал головой. - - Будем оформлять тебя в карантин под наблюдение. Врач достал большой пустой бумажный пакет и другой, по-меньше, полиэтиленовый, в который была запаяна фланелевая пижама голубого цвета в веселенький синенький и красненький цветочек. Бери пакеты, иди в душевую, всю свою одежду и бельё аккуратно скаладывай в бумажный пакет, мойся и переодевайся в пижаму. Тапки выбери себе по размеру там на полочке. Пакет с одеждой и обувь поставь в любую свободную ячейку у стены. Я потом закрою. Отпустив пацана, Денис взялся за изготовление успокоительного отвара из трав.

Ромка: - А в карантин-то зачем? - Спросил Ромка, непонимающим взглядом осматриваясь вокруг. Теперь он не притворялся, он и вправду не понимал зачем карантин. Он же ничем заразным не болен. - Я вообще-то в порядке. Просто представил себе что бы было бы, если бы вместо той хлопушки в классе настоящая бомба бы было. Как представил, так и поехало. Да ещё директор на меня наорал. Я в карантин не хочу. - Перегнув палку сильне чем хотелось Ромка старался создать впечатление, что прогуливать уроки он не собирается, а его поведение на уроке вполне реальное, не притворное. Ромка замолчал, наблюдая за манипуляциями Жабкина.

Денис Жабкин: - Э, Рома, вопрос не стоит хочешь ты или не хочешь. Если ты стал вдруг таким впечатлительным, что представил себе что-то и сразу же у тебя такие симптомы, то за тобою обязательно нужно понаблюдать. Не менее трех дней. Полежишь у меня тут в изоляторе, отдохнешь, попьешь микстурок. А там будет видно. Иди мойся. Денис залил кипятком навеску травок в стеклянной колбе и накрыл колбу крышкой.

Ромка: - Три дня говорите? А уроки делать надо будет? - Уточнил Ромка, подумывая уже что его проделка может быть и не так удалась, как он хотел, но выгоду сулит. - А если вы ничего не найдёте? Что тогда? -

Денис Жабкин: Ромка пишет: - Три дня говорите? А уроки делать надо будет? - Уроки нужно будет делать обязательно. От программы отставать нельзя. Ромка пишет: - А если вы ничего не найдёте? Что тогда? - - Понаблюдаю, а там будет видно, везти тебя на более детальное обследование или нет.

Ромка: Ромка приблизился вплотную ипосмотрел на колбу, в которой чтото парилось. - Это вы мне готовите? - Поинтерсовался он, ткнув пальцев в стеклянный бок. Мальчишка ещё не решил, признаваться в симуляции или нет. Вдруг признаешься и накажут. А если не признаться, могут счесть за психа. - Я не хочу в изолятор. Там скучно и телевизора нет. - Попытался отмазаться Ромек.

Денис Жабкин: Ромка пишет: - Это вы мне готовите? - Да, Вейбицкий, тебе. Пустырник, боярышник, валериана, как остынет, мед ещё добавлю. Да ты не бойся, этот чай не противный, а многие и вкусным считают, особенно, если с лимоном. Ромка пишет: - Я не хочу в изолятор. Там скучно и телевизора нет. - А тебе телевизор вообще противопоказан. Покажут там что-то, а ты бац, чего доброго, школу пойдешь крушить или из окна прыгать. Нет уж. Будешь читать книжки. У меня тут неплохая библиотека. Джек Лондон, Марк Твен, Даниель Дефо. Журналов несколько подшивок: "Вокруг Света", "Популярная Механика" и вообще классные старые журналы "Химия и Жизнь" за 80-е годы прошлого столетия. Сейчас такие уже не выпускают.

Ромка: - А компьютер? В компе можно будет поиграть? А мобилу взять можно будет? - Продолжал Ромка засыпать врача вопросами. Если хоть что-то разрешат, то он останется в изоляторе. Ну а нет, то признается в обмане. Если смелости хватит конечно.

Денис Жабкин: - Какой ещё комп? В твоём состоянии к компьютеру долго подходить нельзя будет, может и вообще всю жизнь. Мобильник тоже придётся сдать. Я его в сейф закрою, что бы не потерялся. С такими симптомами, как у тебя не шутят. Скажи спасибо, что не обколол транквилизаторами и к кровати не привязал, как положено по инструкции. И вообще, понаблюдаю тут за тобою 3 дня, потом отвезу в психдиспансер. Там квалифицированные врачи тебя пронаблюдают ещё 45 суток, а потом решат, отправлять домой к родителям или подыскать тебе другую школу с меньшими нагрузками. Спортом тебе уже нельзя будет заниматься. Мало ли что может произойти во время соревнований? Представишь себе что-то подобное во время прыжка с трамплина и шею сломаешь, не дай боже. Кто тогда за тебя отвечать будет? - врач, недолго пообщавшись с пацаном, уже понял, что тот попросту косит от уроков. Но косит явно неудачно.

Ромка: Лицо у Ромека вытягивалось всё больше и больше. Словно у ребёнка, которому показали шоколадку, а потом её отняли. Разочарование своей задумкой было полнейшее и Ромка сдулся. То есть сдался. - Не надо. - Поникнув головой прошептал Ромек. - Не надо ничего, не отправляйте меня никуда. Я не хочу.

Денис Жабкин: - Как это "не хочу"? Что значит "не надо"? А кто только что представление устраивал? Нет уж, надо, очень даже надо, Рома. - продолжал давить на пацана интерн.

Ромка: Поникнув головой Ромек подавленно молчал. А чего он мог сказать, если Жаба только что сам его расколол? "Представление устроил". В простой школе признаться страшно, а в такой и подавно. А смелость это вовсе не тот дух, что обитает в щупловом ромкином тельце. Порки Ромек боялся до ужаса, но только сейчас до него дошло чем грозит ему эта неудачная попытка симулировать чёрти-что. Наконец мальчик поднял голову и посмотрел на врача. Лицо ребёнка было просто залито слезами. - Не надо. Ну пожалуйста. -

Денис Жабкин: - Что "не надо, ну пожалуйста"? Я не понимаю тебя, Роман. За поступки нужно отвечать. За дурость тоже. Ты чем думал, когда устроил такой закос? Вот отправил бы я тебя на обследование к психиатрам, и что? Даже если бы тебя оттуда выписали без диагноза, ты бы нормально себя чувствовал в школе, среди пацанов, а? Тебе что, захотелось получить какое-нибудь обидное погонялово?

Ромка: - Я просто не хотел дальше сидеть. - Признался Ромка в том, что уже было давно ясно. - Боялся что к доске вызовут.

Денис Жабкин: - Так ты и получил, что хотел. На уроке сидеть не нужно, к доске не вызовут. И что мне теперь с тобою делать прикажешь?

Ромка: - Можно я у вас до перемены побуду? А потом я сам всё Владниколаичу расскажу. - Попросил Ромка. Он понимал, точнее знал что его ждёт за обман. Но надеялся выкрутиться. Во-первых сразу его не выпорят. Педсовет, ещё педсовет. Ему дадут время оправдаться, доказать что его проделка не система и больше он так поступать не станет.

Денис Жабкин: - Конечно расскажешь, у тебя другого выхода нет. И на педсовете мы разберём твой проступок. Но прогул с обманом это одно, тема для педсовета, а дурь совсем другое. Дурь нужно лечить. И мы этим прямо сейчас и займемся. А лучшим средсвтом от дури является поркотерапия. Понимаешь, дурь из головы, почему-то, наиболее надежно выбивается через задницу. Денис открыл манипуляционную, в которой одна кушетка для поркотерапии так и осталась несложенной. - Сымай штаны и укладывайся. - Денис указал Роману на кушетку.

Ромка: - Не лягу. - Шарахнулся Ромек прочь от двери. - В правилах такого не сказано. В правилах написано что я имею право на защиту. - На защиту от чего, или от кого он имеет право Ромка не помнил. Но помнил эту строчку и всё. - А про терапию я ничего не читал. Не было такого в правилах. - Продолжая пятиться тараторил Ромек. Бледность его лица практически сравнялась с цветом светлых волос, а перепуганные глаза увеличились в диаметре вдвое. Допятившись до стены Вейбицкий начал отчаяно шарить обеими руками вокруг себя, пытаясь нащупать дверную ручку. Но так как перепуганный взгляд не слезал с кушетки, а глаз на затылке небыло, находящаяся совсем рядом рукоятка так и не была обнаружена. И продолжая отступать от двери в манипуляционную Ромек теперь двигался уже вдоль стены, пока не загнал себя в угол.

Денис Жабкин: Ромка пишет: - Не лягу. - ... - В правилах такого не сказано. В правилах написано что я имею право на защиту. - ... - А про терапию я ничего не читал. Не было такого в правилах. Денис удивленно посмотрел на метания подростка по медпункту: - Тебя что, еще никто не порол? Ты чего так испугался-то? - о том, что входная дверь закрыта на замок, врач решил Ромке не напоминать.

Ромка: - Нет. - Мотнул головой побледневший Ромек. - Я в правилах читал. Там написано... Что не сразу порят. - Видя что врач не спешит выхватывать скальпель и резать Ромку на кусочки мальчк осмелел. То есть он перестал толкать спиной стену, но из спасительного угла не выходил. - Ну может вы отпустите меня, а? Ну я больше не буду. Честно. -

Денис Жабкин: Денис сразу понял, почему так испугался мальчишка. До 12 лет ни разу не испробовать березовой каши мало кому удается, а авторы книг и киносценариев зачастую склонны к преувеличению негатива. - Рома, присядь, пожалуйста, - Денис указал на стул для пациентов у своего стола, достал из холодильника бутылку лимонада, и налил в стакан. - Выпей и успокойся. Нам есть о чем поговорить.

Ромка: - Я лучше здесь посижу. - Отказался Ромек от смены места сидения, но от лимонада отказываться не стал, просительно-требующе протянув к нему руку.

Денис Жабкин: Если гора не идет к Магомеду, то Магомед идет к горе. Денис сам подал стакан Ромке и подвинул ему стул, а сам сел на кушетку рядом. - Ромка, я запросто могу тебя прямо сейчас отпустить. И ты попадешь на педсовет. Ты действительно этого хочешь?

Ромка: - Нет. - Мотнул Ромек своем беловолосой головой. - Но педсовет не назначит мне порку сразу же. Там дадут неделю на исправление. А исправиться я сумею. Смогу. - Рома отпил половину предложенного лимонада, встал, развернул стул спинкой вперёд и сел на него как наездник. Допил оставшийся напиток. - Спасибо. - Вернул стакан. - Я не хочу чтоб меня пороли. Меня никогда так не наказывали. Ни разу.

Денис Жабкин: - Видишь в чем сейчас твоя проблема, если бы ты нахватался плохих отметок и тебя вызвали на педсовет, ты бы имел возможность исправиться. Сломал бы что-то или окно разбил, тоже можно все починить. Ломал бы ты комедию один на один с учителем, тоже можно простить. Но ты устроил цирк перед всем классом. Это педсовет безнаказанным не оставит. Иначе обязательно еще найдется кто-то, кто тоже начнет ломать комедию, только что бы не учиться или не ходить на тренировки. Помнишь первое сентября и сразу же наказание Кочубея за побег? Ты желаешь такого себе? Только не ремнем, а розгами? - Денис говорил спокойно, что бы дать возможность пацану все обдумать и принять свое решение.

Ромка: Ромек вздрогнул, ярко вспомнив извивающегося под учительским ремнём голого одноклассника, привязанного за руки и за ноги к крепкой скамейке. Что его так же?!! Да ни за что!!! Ромка отрицательно помотал головой. - Нет, что вы, конечно не хочу!!

Денис Жабкин: - И правильно, что не хочешь. Розга это не ремень. Физику учишь ведь, должен знать, что импульс распределяется на площадь соприкосновения. Ремень шире и мягче. А ты еще и ремня даже не пробовал. Если не хочешь на педсовет с со всеми вытекающими, то ты должен согласится на участие в медицинском эксперименте в рамках программы минздрава. То есть, пройти сеанс поркотерапии. Пока один раз.

Ромка: - Сеанс поркотерапии? - Ромек задумался. Порка слово само по себе неприятное. Терапия чтото из медицины. А всё вместе что-то не понятное. - А это как?

Денис Жабкин: - Да так. Отшлепаю тебя специальным девайсом 15 раз, это минимум, вон на том столе, на который ты сначала не хотел ложиться. Потом искупаешься в душе и ляжешь спать часика на три. После на сегодня свободен. Ну там температуру тебе измерим несколько раз за это время. Участие в эксперименте избавит тебя от физического наказания педсоветом. Что-то тебе, конечно, придумают, скорее всего какие-то хозработы по интернату, но пороть не будут. И если будешь себя до второго педсовета вести хорошо, этот сеанс для тебя будет первым и последним. Но зато будешь иметь представление, что такое порка и будешь впредь лучше думать, прежде, чем что-то делать.

Ромка: Слово "девайс" было незнакомым. Ромек хотел спросить что это такое, но слушая объяснения Жабкина далее услышал более важное для себя. А именно то, что его избавят от более серьёзного наказания, которое может назначить педсовет. Да и пятнадцать раз показалось Роме не таким уж и страшным делом. Ромка задумался, положив голову на спинку стула. Думал почти минуту, сравнивая предпологаемые наказания и поркотерапию. - А вы не очень сильно будете меня пороть? - В полголоса спросил Ромек, почти уже решившийся на эксперимент, если конечно ответ его устроит.

Денис Жабкин: - Синяков точно не останется. Это же не розга.

Ромка: - А это не больнее будет? - Спросил Ромка и тут же спохватился. Ведь уже же сказали разницу между ремнём и розгой. Так что перспектива очень даже ничего. Может стоит потерпеть? - Ну хорошо. Я согласен на терапию. - Ромек встал со стула и остался стоять, ожидая указаний.

Денис Жабкин: - Тогда готовься. Денис открыл дверь изолятора. - Всю одежду складывай здесь на стул, а обувь под стул и топай на манипуляционный стол. Интерн открыл свой журнал и стал там что-то писать.

Ромка: Ну так было сказано "всю одежду" Ромка всю одёжку с себя и снял. Мальчишка не стеснялся ходить голышом просто потому, что ещё с Польши был завсегдатаем нудистских пляжей. О чём свидетельствовал ровный загар, покрывающий его тело. Ромка разделся догола прямо там, где и стоял. "Здесь" значит здесь. Обувка спряталась под стул, носки внутрь. На спинку стула повешены пиджачок и брюки, поверх них наброшена рубашка. Трусики и майку Ромка положил на сидение стула и бодренько потопал в соседнюю комнату, пройдя мимо что-то писавшего доктора. В манипуляционой покрутился возле стола, разбираясь в какую сторону головой надо лечь. И решив что значения это не имеет забрался на стол и разлёгся на животе, подперев голову руками и качая ногами, как если бы лежал не в ожидании порки, а загорал бы на пляже.

Денис Жабкин: Денис записал назначения в журнал, после чего, взяв термометр и тонометр подошёл к Ромке, разложившемуся на столе. Мальчишка не стеснялся без одежды. А врач не стал ему ничего говорить. Он уже знал, что мальчишки, занимающиеся спортом меньше своих простых сверстников склонны к ложной стыдливости. А судя по ровному загару, Ромке пляжиться в таком виде привычно. - Вот тебе термометр, зажимай, - Денис вложил термометр Ромке под правую подмышку, - а на левой руке давление измерим. - Денис надел манжету тонометра на левое плечо мальчишки и нажал кнопку. Компрессор тонометра зажужжал, накачал воздух, потом утих и открыл стравливающий клапан. Через минуту на дисплее высветилась цифра в 115мм.рт.ст систолического давления, 60 диастолического и пульс в 83 удара сердца в минуту. Артериальное давление было нормальным при ускоренном пульсе. Явный признак стресса, перенесённого мальчишкой. Денис снял манжету с руки пацана и записал данные тонометра в карточку. Тут и термометр пропищал, что результат измерения готов. 36,70С, температура нормальная, записал доктор, кожные покровы без повреждений. Внешних признаков противопоказания процедуры не выявлено. Денис раскрыл свой алюминиевый чемоданчик и извлек из него пакет со шлепалкой. Вскрыв пакет, Денис вынул инструмент и спросил Ромку: - Хочешь посмотреть на шлепалку перед перед применением или потом?

Ромка: Медицинские процедуры были Ромке не в новинку. Он спокойно зажал градусник и вытянул левую руку. Правда оставшуюся без поддержки голову пришлось положить на стол (разумеется не отдельно от туловища). Манжетка несильно сжала руку, потом пшикнуло и давление спало. Потом и градусник пикнул, чем немного удивил Ромека, привыкшего иметь дело с простыми, ртутными термометрами. Денис Жабкин пишет: - Хочешь посмотреть на шлепалку перед перед применением или потом? - А какая разница? - Поинтересовался Ромек и подумав секунду согласился. - Ну покажите. Ромку больше занимал вопрос будут ли его привязывать. Ромка порку видел только в кино. И там всегда привязывали. А тут?

Денис Жабкин: Ромка пишет: - А какая разница? - ... - Ну покажите. - В общем, никакой. Одни люди более любопытны, другие менее. Держи. - Денис передал шлепалку в руки пацану. - Ромка, будет больно - кричи, плачь. Ничего плохого в этом нет. Стесняться этого не нужно. Девчонок, которым нужно демонстрировать типа мужество тут нет.

Ромка: - А вы меня привязывать будете? - Спросил Ромка, взяв в руки "шлёпалку". - Или руки свяжете? - Шлёпалка показалась не страшной. Но когда Рома для пробы шлёпнул сам себя по ладони, то понял что предмет сей таит в себе "скрытую угрозу". - Ну давайте. - Ромек протянул шлёпалку врачу и вздохнул. - Я готов. - Ромек напрягся в ожидании.

Денис Жабкин: - Привязывать? - удивился "познаниям" Ромека Денис - Зачем? Ну разве что уж очень сильно будешь вырываться, только тогда. Тебе, правда, сравнивать пока не с чем, но эта штука не очень злая. - Денис взял шлепалку в правую руку. - Раз готов, тогда поехали. Обними зголовье стола руками и крепко держи. Сделай глубокий вдох... Денис положил левую руку на спину Ромеку, на всякий случай, что бы придержать мальчишку.

Ромка: Ромек глубоко вдохнул, задержал дыхание и обнял стол. Почувствовал на спине руку врача и это прикосновение вызвало у мальчика странный трепет. Такой, какой ранее Ромек никогда не испытывал. Вообще ощущения были незнакомые. Немного напоминало прививку в школе. Немного первый день на пляже. Что-то неуловимо знакомое и новое одновременно. По коже пробежали мурашки, коленки мелко задрожали и Ромек посильнее прижался к столу.

Денис Жабкин: Почувствовав, что парень готов, Денис нанес первый удар. И с короткой паузой, пока пацан не стал дергаться, второй и третий, стараясь не попадать по одному и тому же месту. Шлепалка хлопала исправно и в тишине кабинета довольно громко.

Ромка: На первый удар Ромек не среагировал. Просто не успел. На второй что-то промычал невнятное, на третий ойкнул. Боль и горячесть от шлепков были терпимые. Разве что с каждым шлепком всё более усиливались, но предела терпения не превысили.

Денис Жабкин: Денис, видя что реакция Ромки на процедуру адекватная, приложился еще три раза с равными промежутками времени, чуть сильнее и чуть реже, чем в первой серии шлепков.

Ромка: На этот раз ойкания и айкания прозвучали чуть громче, на полтона выше и протяжнее. Второй и третие ой и ай почти слились в один звук. Боль и горячесть ударов по прежднему не превышали уровень терпения Ромки. Но если можно мерить боль объёмами, как воду, то в Ромке этот объём стремительно набирался.

Денис Жабкин: Ромка непроизвольно стал подергиваться под ударами шлепалки. Но все еще было в рамках. И, пожалуй, очень хорошо, как для первого раза. Денис продолжил еще одной серией из трех ударов. Ритм оствался прежним, но силы добавилось еще. "Девять" - Денис окончил счетом про себя очередную серию.

Ромка: Ромку пороли первый раз в жизни и он не знал что происходит. Ему становилось всё больнее и больнее. Те удары, на которые вначале Ромек отзывался только повизгиванием, теперь выбивали чёткие и ясные вскрики. А боль нарастала и вскоре Ромчику казалось что он сидит на нагретой сковороде. Удар шлёпалки и ромкин крик сливались в один звук. Судорога пробегала по телу мальчика, стремясь оторвать от стола голову и плечи. Если бы он не держался руками, то точно бы сбежал.

Денис Жабкин: Ромка ощутимо дернулся под рукой у Дениса, но вырваться не попытался. - Молодец, хорошо держишься! - похвалил мальчишку Денис. - Потерпи, осталось не много, всего шесть (шлеп), пять (шлеп), четыре (шлеп), всего три раза. Эта серия ни силой, ни темпом не отличалась от предыдущей.

Ромка: Похвальба взбодрила мальчика, придала ему сил. Но ненадолго. Когда что-то крайне неприятное и болезненое подходит к концу терпеть становится очень трудно. Просто невозможно. Тем более если терпишь первый раз в жизни. Тем более если тебе всего двенадцать лет. Тем более если это о-о-оче-е-нь б-о-о-ольно-о-о-о! И последние удары растворились в ромином крике: непрерывном и громком.

Денис Жабкин: Ромка заорал на двенадцатом ударе. Денис рукой почувствовал, как у пацана прошла судорога по мышцам спины и те так и остались в напряженном состоянии, а ягодичные мышцы так и вовсе стали сами собою подергиваться. Денис остановился. - Знаю, Ромка, это больно. Плачь, не стесняйся, от этого легче. - Денис погладил мальчишку по голове, сделал небольшой расслабляющий массаж мышцам спины и попы. Тремор прекратился, мальчишка сумел расслабиться. - Теперь соберись с силами, тержись за поручни крепко-крепко, сделай глубокий вдох. Тебе осталось потерпеть три последних раза. Но они будут значительно сильнее, как в цугундере. Это что бы ты знал, чем медицинская порка отличается от такой, когда наказывают. - Денис почувствовал, что пацан от последних слов весь напрягся. - Ромка, максимально расслабся, не так больно будет. - посоветовал интерн.

Ромка: Сделать вдох сквозь рыдания, когда воздух вылетает из груди со свистом, очень трудно. Только вдохнув раз пять Ромек смог сделать глубокий вдох. И задержать воздух в лёгких. Вот только максимально расслабиться ни как не получалось. Во-первых вцепившись в поручни со всех сил Ромек уже напрягал руки и плечи. Ну а новость о том, что последние удары будут самыми сильными вообще доконала бедного ребёнка. И расслабиться полностью у мальчишки никак не получалось. Он покрепче сжал ладонями поручень и стиснул зубы. Прилетел первый удар. Ромка закричал. Даже заорал, отчаяно дёргаясь на столе и удерживаемый только крепкой рукой. Второй удар. Крик продолжился, Ромек заколотил ногами. Третий удар. Громкость вопля достигла максимального значения.

Денис Жабкин: - Все, Рома, все закончилось, иди в душ. Теплая вода успокаивает. Полощись сколько хочешь, торопиться не нужно. Денис помог мальчишке слезть со стола и дойти до душевой. Разговор можно будет продолжить и потом, когда Ромка придет в себя.

Ромка: Тёплая вода и вправду успокоила Ромека. Но ещё лучше, ещё сильнее успокоила его вода чуть прохладнее, чем тёплая. Аккурат такая же по ощущениям, как в речке после полудня. Ромек держался обеими руками за штангу для душа, то отталкиваясь от стены и подставляя приятной прохладе грудь и живот, то прижимаясь к стене и охлаждая спину и выпоротую попу. Сколько времени он так охлаждался Ромек не знал, но вылез из душа вполне успокоившимся, не пляцущим. Да и боль по большей части прошла, оставив некое "послевкусие". Шлёпая босыми ногами по полу и оставляя на нём мокрые следы и лужицы стекавшей с него воды, Ромек вышел из душа и в нерешительности позвал Жабкина. - А чем мне вытереться?

Денис Жабкин: Пока Рома мылся, Денис успел все записать в журнал и карточки. - А, ну да, забыл тебе сказать, справа от душевых шкафчик с ячейками. У дверец всех ячеек синий цвет, кроме двух, с зелеными и белыми дверцами. Открой белую и возьми полотенце, за зеленой шампуни и мыло. А в ячейке под белой найдешь тапочки. Остальные шкафчики пустые. Это для одежды.

Ромка: - Я мыться не хочу. - Капризнул Ромек, услышав про мыло и шампунь. Он протопал к белой дверце и достал полотенце с медведем из мульсериала "Чудеса на виражах". Вытер тело и вытирая голову вернулся в кабинет. - Всё? Я могу идти? Больше меня не будут? - Спросил мальчик, чуток покачиваясь на ногах.

Денис Жабкин: Ромка пишет: - Я мыться не хочу. - Не хочешь, не надо. Моё дело предложить. Ромка пишет: - Всё? Я могу идти? Больше меня не будут? - Да, иди в постель. Тут тебя точно никто тревожить не будет. Кроме того, нужно опять измерить температуру и давление. - Денис осмотрел раскрасневшуюся и слегка отекшую кожу на попе у подростка. - Выпей чай из травок и ложись. - Денис подал мальчишке стакан остывшего до нормальной для употребления температуры отвара и пододвинул блюдце с медом и ломтиками лимона. - В постель можешь одеть пижаму, а лучше ложись прямо так.

Ромка: Вообще-то под понятием "идти" Ромек предпологал "идти в комнату". Но раз уж врач сказал "в постель", значит в постель. - Эх, блин. - Вздохнул Ромка, беря в руки стакан с отваром. - Ну и дёрнуло же меня с этим концертом. А мёд и лимон зачем? Это что, в чай положить надо? - Чаем Ромек назвал отвар в стакане. В стакане плавали несколько кусочков растительного происхождения, ничуть не смущавших мальчишку. Ромек перевёл взгляд с блюдечка на стакан, потом на Жабкина.

Денис Жабкин: Ромка пишет: - Эх, блин. - Вздохнул Ромка, беря в руки стакан с отваром. - Ну и дёрнуло же меня с этим концертом. - Со всеми бывает. Но не все попадаются... Ромка пишет: А мёд и лимон зачем? Это что, в чай положить надо? - Так вкуснее и полезнее. Ты же не привык пить травы каждый день? Можно в чай, можно вприкуску. Я предпочитаю раздельно.

Ромка: Ромка действительно не привык пить травы. Ну зверобой пил, когда болел. Мяту ещё иногда. Мальчик попробовал напиток на вкус. Вкус оказался препротивным и Ромек поспешно отправил в рот ложку мёда. А вот лимон пробовать вообще отказался. - Кислый. - Пояснил. Отвар уменьшался быстрее чем мёд, который Ромек специально оставлял на потом, как обычно оставлял самую вкуснятину. Этим Вейбицкий отличался от большинства сверстников. Все хитрили, пытаясь съесть сперва вкусное, а от вкусного отказаться. Ромка первым делом поедал самую противную еду, а потом смакуя кадый кусочек уничтожал самое вкусное. Отвар был выпит, мёд был съеден и Ромек решил, что сегодняшний день не так уж и плохо прошёл. Ну выпороли. Но ведь не прутом. И так мало, всего пятнадцать раз.К тому же не перед классом. Ромка поставил стакан и посмотрел на Жабкина почти влюблённым взглядом.

Денис Жабкин: - Молодец, - Денис взъерошил волосы на голове мальчишки, - теперь измерения и баиньки. Денис подвел пацана к кровати в изоляторе, отвернул одеяло: - Ныряй.

Ромка: "Ныряй" было сказано так по-домашнему, что Ромка не попытался и капризничать. Он юркнул под одеяло, поелозил там ногами и повернувшись на бок уставился на врача. - А завтра что будет?

Денис Жабкин: - До завтра еще дожить нужно. - философски заметил доктор. - "Тихий час" поспишь у меня тут, что бы тебя никто не беспокоил. А там посмотрим. Будет все нормально, пойдешь обедать вместе со всеми. Денис еще раз измерил кровяное давление у мальчишки. 115/60 те же, что и раньше, нопульс 70 стал реже, значит Ромка успокоился. Осталось подождать термометр.

Татка: Татка подбежала к дверям медпункта. Все тихо. Посмотрела на пол: чистый, нет грязных следов врачей со скорой. Значит, никто не приезжал, и Ромку никуда не увезли. А где тогда Ромка? В изоляторе? И ему вкололи галоперидол или как его? Это, наверное психотропное лекарство, и Ромка теперь будет тихий... скромный... заторможенный... На глаза девочке навернулись слезы. Ей вспомнились "страшилки" , что в детдомах детей сдают на исправление в психушки! "Вот и всё, вляпались мы по уши! И будут из нас дураков делать, если что не так! " ..... Дурой Татка не была, все ж-таки. И где-то в глубине возникла мысль: " Кому нужны заторможенные психи в спорте? И ведь еще проверяют взрослых спортсменов на наркотики! Чего-то я совсем сдурела! И родители у нас есть, кто это посмеет делать из нас тихих дураков?" "Так, сейчас постучу и спрошу, что с Ромкой! Надо быть вежливой. Мама говорит, что нехорошо в разговоре со взрослыми говорить "Ага" и "Ладно", а надо говорить "Да" и "Хорошо". Ага, вот так и буду!" И Татка мелкой и частой дробью заколотила в дверь медпункта.

Ромка: Значит уроки делать придётся. Ромка протянул руку для измерения давления, потом зажал подмышкой градусник. - А вы можете мне одну просьбу выполнить? - Спросил Ромек, вспомнив сегодняшний урок. - Я по физике сегодня домашку не сделал и попросил у Апрельцевой тетрадь. А списывал прямо на матеше. А учитель увидел и забрал тетради. Главно он таткину тетрадь забрал. Вы можете попросить Владимира Николаевича чтоб он Татку не наказывал и отдал бы ей её тетрадку? А тоя не хочу с ней из-за этого ссориться и чтоб ей попало бы из-за меня. Раздался стук в дверь.

Денис Жабкин: - Списывал физику на математике? - сделал удивленное лицо доктор - Надо же. Теперь понятно, почему Владимир Николаевич тетради забрал. Как же можно физику списывать на математике? На математике математику обычно списывают. - беззлобно съязвил Денис. - Хорошо, поговорю, раз ты за Апрельцеву просишь. В дверь постучали. - Термометр запикает, вынь и положи на тумбочку. А я сейчас, посмотрю, кто там к нам в гости. Денис открыл дверь. На пороге стояла недавно вспоминаемая Татка. - Таисия, что случилось? Почему не на уроке? - поинтересовался доктор.

Татка: - Добрый день, Денис Викторович! Татка стояла, выпрямив плечи, по стойке смирно, как на построении. "Ой, надо прикинуться больной, что ли!" Девчонка резко согнулась и проблеяла: - У меня живот болит! Но что-то в суровом взгляде молодого доктора заставило её выпрямиться опять: - Денис Викторович, у меня живот уже прошел! Я больше не буду.... жаловаться на живот...("Дурища, раскололась, что вру!" - Денис Викторович, мне нужно узнать, как здоровье Ромы Вейбицкого! Его в больницу не увезли? И он когда вернется в класс? "Вот так лучше. Мне нужно узнать - это ведь непонятно, я сама решила узнать, или меня послал Владимир Николаевич!" И Таисия опять встала по стойке смирно, стараясь сделать преданно-вопросительный взгляд.

Денис Жабкин: - Таисия Апрельцева, - Денис строго глянул на ученицу - Симуляцию болезни у нас принято лечить поркотерапией, а острый живот лечут в больнице, а не в амбулатроных условиях. Потому говори внятно, что ты хочешь?

Ромка: Ромка уже расслышал таткино щебетание и радостно крикнул в ответ. - Тать, я тут. У меня всё в порядке!! - Если можно, то Жабкин сам впустит, а нельзя, то и просить нет смысла. - Я после полдника вернусь!

Татка: Денис Жабкин пишет: Симуляцию болезни у нас принято лечить поркотерапией, а острый живот лечат в больнице, а не в амбулатроных условиях. Потому говори внятно, что ты хочешь? - Денис Викторович, не надо никаких терапий, у меня все прошло! Пожалуйста, не надо! - Я только про Рому должна узнать, и все! И в это время раздался веселый и бодрый Ромкин голос: Ромка пишет: - Тать, я тут. У меня всё в порядке!! - Я после полдника вернусь! - - Спасибо большое, Денис Викторович, что Вы Рому вылечили! Я пойду на урок обратно! Мы там такие трудные задачи решаем, нельзя пропускать! - от греха подальше (а особенно от поркотерапии) Татка начала пятиться назад, а потом повернулась и побежала обратно в класс.

Денис Жабкин: Денис только пожал плечами в ответ. "Добрым словом и пистолетом вы можете добиться гораздо большего, чем одним только добрым словом." - почему-то вспомнились врачу слова Альфонсо Капоне. Денис вернулся обратно в изолятор. Судя по всему, Ромка пропустил тихий писк термометра мимо ушей. Денис взял прибор сам. Температура была 36,80С. На одну десятую выше "стандарта", но это могла быть и обычная погрешность цифрового прибора. - Убежала твоя Татка, - констатировал факт Денис - благодарила за лечение.

Ромка: - А она тоже заболела? - Удивился Ромка и, перевернувшись на бок, затянул одеяло до шеи. - Вот не знал.

Денис Жабкин: - Нет, Тая хотела сделать вид, что заболела. Наверно искала повод тебя проведать. И поблагодарила за то, что тебя вылечил. - В общем, не буду тебе мешать. Спи, я тебя закрою, что бы никто не беспокоил. Захочешь выйти по нужде, вон белая дверь - доктор указал на дверь внутри изолятора. - Минералка в тумбочке. А я вернусь через полчасика. Я обещался к Владимиру Николаевичу зайти.

Ромка: Ромек блаженно распластался под прохладным покрывалом и уткнулся ухом в подушку.

Денис Жабкин: Звонок, обозначивший такой длинный урок, застал интерна у кабинета математики. Денис предусмотрительно встал в сторону от двери. Денис ушел сюда

Ромка: Тем временем где-то в дебрях изолятора проснулся Ромка. Сел на кровати, покачиваясь и сонно-изумлённо оглядываясь по сторонам. Вейбицкий вспоминал, каким ветром его сюда занесло.

Денис Жабкин: Денис заполнял формуляры. Дверь изолятора была уже отперта. Врач открыл замок, как только вернулся в свой кабинет.

Ромка: - Есть тут кто? - Робко позвал Ромек, спуская ноги на пол и пытаясь по привычке нашарить тапочки. - Ау?

Денис Жабкин: Денис услышал шуршание в изоляторе и голос Ромки - Проснулся? Как самочувствие? - спросил Денис, войдя в изолятор.

Ромка: - Нормально. - Неуверенно ответил Ромек и оставив попытки найти тапки переместился по кровати поближе к врачу. Перемещался на четвереньках и опёрся руками на спинку, всё ещё хлопая глазами.

Денис Жабкин: - Не, вижу, что не слишком нормально. - Денис подошел к пацану и потрогал лоб. - Да у вас, батенька, жар. Ну ка ложись назад, да попей водички. - Денис налил в стакан минералку и передал Ромке. - Ты пей, а я сейчас за термометром схожу.

Ромка: Ромка взял стакан нехотя стал пить. Минералка в горло не лилась и отмучив всего треть напитка Ромка бросил это дело. И только сейчас почувствовал, что ему и вправду нездоровиться. Переполз на середину кровати и прилёг на бок, поперёк кровати, ногами к стене, свернувшись клубочком.

Денис Жабкин: Денис прихватил с собой не только термометр, но и шпатель с фонариком, фонендоскоп и даже тонометр. - Ромка, извини, сейчас тебя потревожу немного. Кровяное давление оказалось несколько пониженным 100/55, пульс, наоборот, повысился до сотни. Осмотр горла воспаления не выявил. Прослушав фонендоскопом, Денис не заметил каких-то хрипов или посторонних призвуков в грудной клетке. - Теперь ложись и меряй температуру. - Денис вложил Ромке в подмышку термометр, а сам пошел к компу сделать записи. "Скорее всего пирогенная реакция на подкожное кровоизлияние в результате порки" решил Денис.

Ромка: Ромка зажал градусник подмышкой и тут его начало трясти и колотить. Не градусник конечно, а Ромку. Почему-то ему стало казаться что в комнате то очень холодно, то наоборот очень жарко. Свернувшись в позу эмбриона Ромек пытался согреться, не догадываясь накрыться одеялом.

Денис Жабкин: Через пару минут термометр бибикнул, и доктор поспешил к пациенту. Денис застал скрючившегося и трясущегося Ромку. - Так дело не пойдет. - Денис глянул на термометр. Прибор показывал 39,8. - Нужно срочно принимать меры. - Денис накрыл пацана одеялом и пошел в манипуляционную. Через минуту вернулся со шприцом, наполненным анальгином и парой проспиртованных ватных шариков. - Ромка, я сейчас сделаю тебе укол и тебе станет намного легче. Не бойся, я не больно делаю. Денис отвернул край одеяла. Благо, что бы добраться до ягодицы, больше ничего делать было не нужно. Аккуратно смазав первым ватным шариком нужное место место, Денис быстро вколол лекарство и, приложив второй шарик, вынул иглу. Ромка даже пикнуть не успел. - Ну все, через несколько минут все пройдет, полежи пока в теплом и не раскрывайся. Денис дополнительно проверил, хорошо ли пацан укутан, подправил где нужно одеяло.

Ромка: Ромек медленно выпрямился под одеялом, нащупал подушку. Ему хотелось бы под два одеяла, но вряд ли врач догадается сам, а у Ромки язык не поворачивался попросить. Вообще он чувствовал себя бедным и несчастным, остро нуждающимся в ласке.

Денис Жабкин: Ромка выглядел таким нещастным, дрожащим, кутающимся под одеялом, что Денис снял с соседней койки еще одно и укрыл им пацана. Потом сел на кровать рядышком и погладил Ромку по белым шелковистым волосикам: - Горе ты мое луковое, потерьпи немного, скоро все пройдет.

Ромка: Ромка вымученно улыбнулся. Прикрыл глаза и затих. Под двумя одеялами он стал быстрее согреваться и скоро опять уснул.

Кочубей: Славка вернулся в медпункт с обедом для Ромки. Без стука вошел в дверь. Интерн сидел за столом и что-то писал в компе. - Вот обед Ромке, как он?

Денис Жабкин: - Спит, - коротко и негромко ответил доктор - Поставь посуду в холодильник. Если хочешь, можешь посидеть с ним рядом. Ты говорил, что учился за больными ухаживать? Вот тебе и практика будет. А я пока пообедаю схожу. Если что не так, звони сразу мне на мобильный.

Кочубей: Славка поставил ромкин обед в холодильник. - Идите, Денис Викторович, я подежурю. Не беспокойтесь, все будет в лучшем виде. Славка проводил взглядом доктора до дверей. А когда тот ушёл, пацан перебрался в бокс к спящему Ромеку и сел рядом на стул. Ромек уткнулся носом в стенку и мирно посапывал. Его длинные белые волосы локонами расстелились по подушке и одеялу. Славке захотелось их пощупать. Волосики оказались мягкими, как шёлк. Славка погладил несколько раз Ромку по головке и опять уселся на стул рядом.

Ромка: Ромек приоткрыл один глаз и посмотрел на Славку. Ему нравилось ласкаться. Но сейчас не хватило сил даже улыбнуться в ответ на ласку.

Кочубей: "Ромка не спит, или мне показалось?" - подумал Славка - "И температура у него... Э, была не была, хуже не будет, точно" Славка подсел поближе к кровати и очень мягко и аккуратно стал массировать голову Ромчику. Вначале промассировал шею, открыв протоки для слива негативной энергии, затем началь мягкими надавливаниями массировать волосистую часть головы, постепенно сгоняя потоки вниз, к шее.

Ромка: Ромек не стал сопротивляться. Во-первых было приятно и чем-то напомнило мамины ласки. Которые он избегал пока жил дома, считая их прявлением ненужной нежности. А вот в интернате заскучал по ним. Как обычно: имел - не берёг, а потеряв - заплакал. Во-вторых ещё и потому что что-то стало меняться. Может в самом Ромке, может вокруг него. Ромку словно покидало что-то. Что-то тёмное и мрачное, как-будто бы даже инородное.

Кочубей: Промассировав голову и шею Ромки ндавливаниями, свойственными для школ массажа Юго-Восточной Азии, Славка повторил массаж тех же мест и более привычными для Европы поглаживаниями и подкручиваниями. Рома не спал, а тихо-тихо лежал. - Ромчик, а сядь ко мне спиной.- прошептал Славка на ухо дружку.

Ромка: Рома зашевелился, откинул одеяло. Одежды на нём не было абсолютно никакой, но Вейбицкий на такую мелочь внимания не обратил. Он сел, как и просили, спиной к Кочубею, положив голову на колени. - Нормально?

Кочубей: - Нормально. - подтвердил Славка. - Вейбицкий без одежды в постели на Славку впечатления особого не произвел. Славка сам любил в постельке поваляться голяком. Славик укутал Ромека в одеяло, что бы тот не замрз, сам стал сзади Ромки на колени и продолжил массаж. Славка провел серию надавливаний на определенные точки надбровных дуг, помассировал Ромке виски. Перешел на лоб, воспользовавшись разными техниками, согнал напряжение к мочкам ушей и увел в землю. Помассировал нос и щечки, вокруг глаз, еще раз уши и увел остатки негатива по шее вниз.

Ромка: Ромек улыбался, мурлыча от удовольствия как котёнок, которому чешут за ушком. Протянул руки и обнял Славика.

Кочубей: Славка совсем не ожидал такого развития событий, но не потерялся и тоже обнял Ромчика, и повалил его на подушки. Ромчик был весь такой мягкий и тепленький. Его так и хотелось мять дальше, как котенка. - Ромка, а давай я тебя всего помну, как только йоги друг дружку массируют?

Ромка: - Давай. - Разрешил Ромек и выполз поверх одеяла. Там распластался, раскинув руки и ноги в стороны, как морская звезда. - А ты где этому научился? Наверное какой-нибудь индийский храм, как Шаолинь, да?

Кочубей: - Это тайская техника, Северная школа, в основном, но я добавляю и технику Южной школы, и аюрведические, индийские, техники. Славка сбросил с себя всю одежку. - Расслабься, сейчас будет совсем хорошо. Славка забрался на кровать к Ромке и уселся на коленки у его стоп. Свел ноги Ромки вместе, положил ему на стопы свои руки и прочитал негромко короткую молитву-благодарность Дживака Кумару Бхаку. После молитвы Славка мягко потоптался ладонями Ромке по ногам, раскрывая энергетические каналы. Потом развел Ромке ноги немного в стороны и уселся между ними по-турецки, уперевшись спиной в промежность, а затем согнул Ромчиковы ножки в коленях сложив его голени у себя на бедрах. В таком положении Славка стал мягко разминать Ромкины стопы, левую, затем правую.

Ромка: Ромек нисколько не удивился, увидев как Славка тоже раздедлся догола. Ну тоже человек любит голышом побегать. А что в этом такого? Правда немного удивило когда Славик Ромке ноги раздвинул. Удивило, но не больше. А дальше пошло так приятно, что знай Ромек это слово, сказал бы что это близко к оргазму. А так просто было весело. Вейбицкий всегда загорал голеньким, играл с другими пацанами, с девчонками и вид обнажённого тела его нисколько не смущал и не возбуждал. Так что в славкиных процедурах Ромек реагировал только на массаж, и ни на что больше.

Кочубей: Помяв Ромке стопы, Славик продолжил разминать активные точки и энергетические каналы на ногах выше, в щиколотках, ахиллесово сухожилие, голени. Массируя нужные участки вначале снизу вверх, а затем сверху вниз, к стопам.

Ромка: Ромка не знал что там мудрил у него с ногами Славка, но намудрил он что-то приятное. Ромек не мог описать словами возникающие ощущения. Они были не знакомы и поэтому слов для их описание не было. Но в целом и в ообщем было приятно.

Кочубей: Славка развернулся на 180 градусов. Теперь ромкины бедра удобно разместились на бедрах у Славки. Пацан продолжил процедуру массажем бедер мягко, но глубоко продавливая энергетические каналы снизу вверх и наоборот ладонями, а затем и составленными вместе подушечками больших пальцев, поочередно на левой и правой ноге у Ромки.

Ромка: - Прикинь сейчас Жабкин войдёт. - Хихикнул Вейбицкий. - Вот офигеет. Два голым пацана в одной кровати.

Кочубей: - Точно, Кама-сутру разучивают,- хихикнул Славка и пересел справа от Ромки, для удобного массажа живота.

Ромка: - Ага. Кама с утра, Волга днём с Днепр к вечеру. - Пошутил Ромка. - Ты, кстати, приятно делаешь. Долго учился? Это сложно? Научишь меня?

Кочубей: - Два года, сколько в Индии жил. У нас специальные уроки были по Аюр-веде, это священное писание об медицине, на этих же уроках и Кама-сутру изучали. Впринципе научиться не трудно, если понимать, где расположены главные энергетические линии и активные точки. - Вот смотри, когда я массирую тебе живот, то все закручивания и движения направляю по часовой стрелке, точно так, как располагаются кишки у тебя там внутри. В других медицинах живот обычно не массируют, а в индийской массируют. Это хорошо для пищеварения. Но прежде, чем трогать живот, нужно помассировать ноги. Иначе будет щекотно, особенно, если это делать холодными руками. А у м еня ладони уже разогреты, потому можно и не щекотно, а наоборот, приятно. Особенно, когда тут. Славка несколько раз понажимал самый низ живота, у самого основания члена и вокруг него.

Ромка: - "У каждого свой вкус, сказал индус, слезая с обезьяны." - Продекламировал Ромек. Было и вправду приятно. Даже очень.

Кочубей: - Не вздумай что-то подобное в Индии ляпнуть. - ответил на неудачную шутку Славка. Славка подвинулся чуть выше, остановившись у правой руки Ромека, разместив оную у себя на коленях. Массаж продолжился. Особенно тщательно Славка прорабатывал ладонь и пальцы, практически переминая каждую мышцу, каждое сухожилие, каждую косточку по отдельности.

Ромка: - А почему? Они шуток не понимают? - Поинтересовался Ромка, пытаясь запомнить в какой последовательности Славик пересчитывает ему косточки.

Кочубей: - Это плохая шутка. - повторил Славка. - Для индуса это оскорбление. Только грязные извращенцы будут заниматься любовью с обезьяной или другим животным. Правда, мусульмане могут с овцой или ослицей, пока не женились. Тьфу, какая гадость. Славка перешел на левую руку.

Ромка: - Интересно кто после этого у ослицы родиться? - Хмыкнул Ромек. - Наверняка что-то, похожее на Пегасика, Брыкуна или Калигулу. - Ромка перечислил клички ослов, который Незнайка превратил в людей, путешествуя по Солнечному городу.

Кочубей: - Ничего не родится. И хорошо. - Славка продолжал мять Ромке плечо левой руки и перешел к груди и ключицам.

Ромка: - Жаль. - Зевнул Ромка. - А это правда что в Индии обезьяны как у нас бродячие кошки?

Кочубей: - Наверно, в других местах. Там, где я жил, обезьяны есть только в зоопарке. Зато у нас ящерицы бегают размером с кошку, есть ядовитые змеи и пауки, а за школой и на киностудии павлины слетаются просто так, дикие.

Ромка: - Бррр. - Ромка покрылся "гусиной кожей". - Не люблю пауков. У нас сосед паука в банке держал. Какой-то австралийский. Ма-аленький такой. А как кусил соседа в палец, так через неделю палец сгнил. Всю ладонь отрезать пришлось.

Кочубей: - Странное хобби у твоего соседа. Почему не кобру? - пожал плечами Славка. - А у мамки мангуста дома живет, Машка. Ничем не хуже кошки, только еще и змей давит. Наш дом имеет общий забор с киностудией, сразу за забором каменная пустыня миль на пять. Змейки бывает и заползают во двор. Для них-то Машку и держим. Славка закончил массировать переднюю сторону Ромку и мягко, но настойчиво потянул того за левую руку, переворачивая на правый бок. - Повернись на правый бочёк, правую руку согни и ладошку под голову подложи, левую ногу согни в колене, ступню держим возле правой ноги. Славка помог правильно расположить Ромке конечности.

Ромка: - Наверное потому, что кобра в баночку не помещалась. - Предположил Ромка, переворачиваясь как сарделька на сковороде. Ладонь очень удачно легла под щёку. - Я тоже люблю когда зверушка маленькая. Но не такая, чтоб в кармане терялась. А мангуста какая? Большая? - Ромек читал "Рикки-Тикки-Тави". Там тоже была мангуста. И кобра была. - Змейки это фигня. У нас однажды медведь в город забрёл. Так пока его снотворным не накачали мы по подвалам прятались. -

Кочубей: - Наша Машка по размерам как кошка. Длинная и худая. Почти ярд в длину, если с хвостом. И очень ласковая. Любит ночью в кровать залезть под одеяло и греться в ногах. Славка продолжил массаж опять начиная со стом и дальше, подымаясь по ноге. - Интересно, медведей только в телевизоре видел. А у вас, это в Польше? Заповедник? Ты где-то близко возле Белоруссии живёшь? Возле Беловежской Пущи? Бизонов, то есть зубров, правильно, видел?

Ромка: - Не. Это на востоке, недалеко от Белостока. Другое воеводство. - Ромек смежил веки. - Я в Малопольском воеводстве жил. Недалеко от Кракова, город Величка. А летом к деду уезжал. Так это вообще у Балтики, в Колобжег.

Кочубей: - О Кракове слышал, древняя столица Польши, Варшава сейчас столица, Родители Анджея из Познани. А больше ничего не знаю. Слушай, Ромка, ты летом на каникулах домой поедешь? Я бы с тобою тоже поехал. Очень хочу посмотреть на Грюнвальд и Мальборк. Славка домял левый бок Ромчика и перевернул своего пациента на правый бок, в зеркальную предыдущей позицию.

Ромка: - Да, скорее всего поеду. Правда не сразу домой. Меня знакомый в Канаду зазывает, на месяцок. Давно хотел поехать. - Ромка подтянул под голову уголок подушки, подложил его поудобнее. - Вообще я хотел бы жить или в Канаде, или в Австралии. И там и там просторы обалденные. Ты меня ещё долго мариновать будешь?

Кочубей: - Ага, как будешь в Польшу собираться, так сразу свистни, мне виза для поездки не нужна, а разрешения от родителей не заржавеют. Ромка пишет: - Вообще я хотел бы жить или в Канаде, или в Австралии. И там и там просторы обалденные. Не, я в Канаду только туристом, там холодно. А я люблю, где тепло. Австралия подходит. Ромка пишет: Ты меня ещё долго мариновать будешь? - А тебе что, не нравится? - удивлённо спросил Славка - Еще спину помять и на этом можно закончить, если надоело. А так вообще этот массаж часа три делают, когда полностью.

Ромка: - Да нет. Просто боюсь что Жаба сейчас заскачет. - Выкрутился Ромка, чтоб не обидеть Славика. - Три часа? Да ты что? - Ромек непроизвольно приподнялся на локте. - Ни фига себе. А что так долго?

Кочубей: - Ты, лежи, расслабся, три часа это еще не много, это ведь не медицинский массаж, а ритуальный, его делают человеку всего один раз в жизни, когда в монахи принимают. - попытался успокоить Славка Ромку. - А что будет, если Жаба заскочет? Скажу, что массаж делаю, он и успокоится. Кстати, чтоб ты знал, он массаж и сам делать умеет, и не только такой. - Славка погладил Ромке попу, на которой в свете из дверного проема стали видны полосы от работы ремнем. - Это кто, Жаба тебя так?

Ромка: - Ясно. - Ромек оглянулся через плечо, пытаясь рассмотреть себя пониже спины. - А чего там? Сильно заметно?

Кочубей: - Сейчас заметно. Красные полосы, некоторые еще припухшие. И след от укола. Нужно специальный массаж сделать, что бы синяков не было. А то некоторые в душе перед бассейном обязательно зубоскалить будут. Славка закончил массаж левого бока Ромки. - Ложись теперь на живот.

Ромка: - Не надо. - Отказался Ромка, переворачиваясь на живот. - Получат по зубам и перестанут. - К Вейбицкому постепенно возвращалось его хорошее настроение. - Сами потом будут ходить полосатыми. Слав, а как ты был после порки? Тебе кто массаж делал? Я видел как тебя... Думал такого никто не выдержит.

Кочубей: - Никто. Мазь у меня есть, если использовать сразу, то потом синяков не остаеьтся, да и жопа становится на пол-дня деревянная. Славка опять, как положенно, начал со стоп плавно передвигаясь вверх.

Ромка: - А ты ею мазался до, или после? Если ею целиком намазаться, то станешь неуязвимым, да?

Кочубей: - Конечно после. Если намазать жопу до, могут быть проблемы. Мазь вызывает прилив крови к месту. Кожа лопнет от ремня, кровищи будет море, а остановить почти невозможно. Это раз. Есть еще и два, кровь приливает ко всем органам таза. И к енгу тоже. Этим пользуются те, у кого с этим делом плохо. Импотенты, в общем. А я не импотент. Мне нет проблем пройтись по школе голяком, но не хочется, что бы при этом писька торчала. Ну и третье, мазь в больших количествах ядовитая, если целиком намазаться, то станешь и целиком мертвым. Славка размял Ромчику стопы, лодыжки, голени и бедра с тыльной стороны. Взявшись за ступни, Славка поднял Ромке ноги, согнув их в коленях, помял переднюю сторону, а потом мягко нажимая на переднюю часть ступней, дожал ноги Ромке так, что бы пятки коснулись ягодиц, и в этом положении еще покрутил ступнями наружу-внутрь. После чего вернул ноги Ромчика на постель, но уже разведенными на небольшой угол.

Ромка: - Да мне, кстати, тоже. Помнишь в столовке? - Ромка полуобернулся на "массажиста" и подмигнул. - А давай сейчас пройдёмся по коридору. Голыми. - Ромка округлил глаза и захихикал. - Правда тогда точно подумают что я спятил. -

Кочубей: - Ну да, и нас двоих запишут полными придурками. Тут не пляж и не вельд, а школа. Не поймут. Славка расположился голенями прямо на бёдрах у Ромчика. Теперь можно было проводить самую приятную часть массажа, причем сразу для обоих участников. Из этого положения очень удобно мять попу. Чем, собственно, Славка и занялся.

Ромка: - А жаль. - Ромек расслабился так, что был похож на кисель, залитый с оболочку в форме мальчишки. - Я на пляжах любил голышом походить. Однажды, представь себе, на нудистском пляже загорал. Взял книжку почитать, ну и зачитался. И как-то сам не заметил как стал прохаживаться. Читаю, читаю, иду и вдруг - бац - выхожу к автобусной остановке. Она как раз от пляжа недалеко была. А там народ, люди. А я голый весь. Прикинь?

Кочубей: - Я тоже не люблю одежду на пляже. Но у нас там попроще с этим. Если с пацанами собрались купаться, то одежду сразу всю дома оставляем. Я ж плавки только здесь купил, а то в бассейн без них не пускали. Славка закончил массаж пятой точки ромчика тем, что промассировал тому промежность. А потом перешел на спину, топчась ладонями по мышцам справа и слева от позвоночника.

Ромка: А вот когда Славик массировал ТАМ Ромка не выдержал и расхохотался от щекотки. Отдышался только тогда, когда Слава стал топтать спинку.

Кочубей: Пройдясь ладонями по спине Ромчика вверх, вниз, а потом снова вверх, Славка протоптался по рукам до далоней, взял их в свои. А затем потянул его руки на себя, а сам плавно прогнулся назад, оторвав Ромку от кровати до самого пояса и плавно отпустил назад. - Ну вот и все на сегодня. Как тебе такой массажик?

Ромка: Ответ Ромки прозвучал по-польски, но был понятен без перевода. А сладкая улыбка на довольной мордахе вообще в комментариях не нуждалась.

Кочубей: - Хех, а хош, покакажу эротический массаж, из Кама-сутры? - и не дожидаясь разрешения, Славка как бы пауком, спиной и тем, что пониже нее вниз, налез над Ромкой, а потом стал масиировать Ромчикову спину своей мягкой попкой, опираясь о кровать своими ступнями и ладонями. - Прикинь, мы это тоже на уроке в школе учили! - пацану было явно весело.

Денис Жабкин: То ли Денис вернулся в свой кабинет слишком тихо, то ли пацаны были слишком заняты. То, что он увидел в изоляторе, заставило его зрачки расшириться до размера блюдец, дыхание перехватило. Такого врач увидеть в своих владениях не ожидал совершенно. Но будучи современным молодым человеком, тем более, имеющим доступ к интернету, Денис быстро взял себя в руки. - Ну конечно, молодые люди, это не уроки делать! Я понимаю, это намного лучше! Извините, что потревожил, но во время интима дверь обычно закрывают. - Денис прикрыл дверь в изолятор, дошел до своего стола, упал в кресло и громко рассмеялся.

Ромка: - Ой! - Вздрогнул Ромка, увидев Дениса почти в двух шагах от себя. Он попытался вскочить, накрыться одеялом, но забыл что сверху его полирует Славик. Толчок, рывок и Кочубей теряет одну из точек опоры и, вероятно, равновесие.

Кочубей: Ромка резко подбил снизу ничего не подозревающего, ушедшего с головой в процесс, Славку. Одна нога соскользнула с кровати и Славка попой приземлился прямо на Ромкину спину, вдавив того в постель. - Ты чего дёргаешься? - спросил Ромку вышедший из нирваны пацан. И тут до него долетели звуки мужского смеха из приемного покоя. - Денис вернулся, что ли?

Ромка: - Ага. - Выкарабкиваясь из-под Славика кивнул Вейбицкий на дверь. - Слышь? Ржёт сидит.

Кочубей: Славка слез с Ромки. - Если ржет, значит все хорошо. - сделал вывод пацан. - Вовремя он пришел, в самый интересный момент. Ну да ладно. Ты жрать хочешь? Я твой обед принес, сейчас согреем в микроволновке, если что.

Ромка: - А что у нас на обед? - Осведомился Ромка, рассматривая себя через плечо. Следов от порки было не видно и Ромка, удовлетворённо хмыкнув, стал одеваться. Ответом на "жрать хочешь" было урчание роминого живота, способное заглушить шум японского скутера.

Кочубей: - Часа два уже прошло, как закончился. - развел руками Славка. - Ты ж никакой был, когда я принес его тебе. Славка тоже оделся. - Ну как, выходим? - Славка взялся за дверную ручку. - Кажись, Жаба уже не ржет.

Ромка: Поняв что Славик просто не понял вопроса Рома переспросил. - Что было на обед? А ужин скоро? Или ещё полдника не было? - Одевшись Ромек не забыл причесаться. А как же? Он ведь такой красивый.

Кочубей: - Полдника еще не было. А что на обед? Да фиг его знает. Я не помню. Ты же знаешь, что мне одинаково что, я все перцем на сантиметр присыпаю и ем. Тебе перец не сыпал, а что положили тебе в лотки на раздаче, не рассматривал. Сказал им, что в медпункт больному, так они ответили, что положат чего-то вкусненького. Сам, в общем, увидишь. Славка открыл дверь на выход из изолятора.

Ромка: - Ну ладно, пошли тогда. - Ромек направился в открытые двери. - Посмотрим чем угостят больного человека. Здрасьть. - Поздоровался он с Жабкиным, хотя виделись они совсем недавно.

Денис Жабкин: Денис с трудом отдышался. Так хорошо его давно не веселили. - Ну и что это было? - спросил доктор вышедших пацанов, хорошо, что хотя бы одетых.

Ромка: - В смысле? - Ромек поспешил спрятаться за Славку. Ну мало ли что. На всякий случай.

Кочубей: Славка не спасовал. - Вначале я сделал Ромке тайский массаж в стиле Северной школы. Уж очень нездорОво Ромка выглядел. А потом показал технику эротического массажа по Кама-сутре. А то останется он, как-нибудь, один на один с Таткой, а что делать, так и знать не будет. Вы же нам уроки полового воспитания не проводите, как в индийских школах.

Татка: Модеры, вы можете, конечно, это удалять, но сердце мое под барабаны джунглей не в силах это переносить! Кочубей пишет: А то останется он, как-нибудь, один на один с Таткой, а что делать, так и знать не будет. Вы же нам уроки полового воспитания не проводите, как в индийских школах. А ЕСЛИ В ГЛАЗ? А ЕСЛИ ОТ МОЕГО СТАРШЕГО БРАТА? Кочубей видел его в первый день, и Ярик видел, расспросите его! НЕ СМЕЙТЕ МЕНЯ "ЧЕСТНУЮ ДЕВУШКУ" ПОЗОРИТЬ ПЕРЕД ДЕНИСОМ ВИКТОРОВИЧЕМ!

Дмитрий Данилович: Татка, просто Кочубей слишком часто оставался наедине с Ромеком. Размечтались по ходу = ))

Ромка: Предлагаю убрать последний пост Кочубея и следующие за ним Татки и ДД. Славик перепишет. Верно, Славок?

Кочубей: Ну какой же тут "позорить"? Наоборот даже! Это Кочубей тут, понимаешь ты, уже "созрел". А "интим" между Таткой и Ромкой дальше совместного щелканья семечек не доходит

Татка: Ромка пишет: Предлагаю убрать последний пост Кочубея и следующие за ним Татки и ДД. Славик перепишет. Верно, Славок? - Ах, Ромек! Как меня умиляет твое простодушие!- хихикнула Татка и легкой птичкой (этаким страусенком!) выпорхнула из ветки!

magistr: При согласии всех соавторов модеры готовы удалить все, что пожелаете)). Мне абидна только одно. Жаль Денис Викторович зашел. К Вам бы дира нада, да во время массажа.Он бы вас от массажировал

Денис Жабкин: Все нормально, болтовню оставляем как есть - Сдается мне, что уроки полового воспитания у вас проводить уже поздно, а нужно проводить уроки половой гигиены. - Рома, как себя чувствуешь? Кочубей тебя уже покормил?

Ромка: - Что я ребёнок, чтоб меня кормили? - Притворно обиделся Ромек. - Сам слопаю. Даже слона. Кстати, Слав, а где... обещанное?

Кочубей: - Я ж говорил, в холодильнике, сейчас разогрею. - Славка потопал к холодильнику.

Денис Жабкин: - Правильно, пусть разогревает сам, если раньше не дал. Ромка иди присядь, температуру нужно и давление померять, пока Кочубей тебе все приготовит.

Ромка: - Угумс. - Ромка быстренько сел на стул. Приподнял глаза в потолок, поёрзал на стуле. Выражение лица сравнилось с роденовским Мыслителем. Потом вернулось в нормальное, что означало только одно: сидеть можно. Ромка протянул руку.

Денис Жабкин: Денис нацепил на правое плечо Ромке манжету тонометра и нажал на кнопку. Тонометро зажужал компрессором, накачивая воздух в манжету. Через пару минут показания были на дисплее. Все в норме. Денис свернул тонометр и дал Ромке термометр. - Засунь в подмышку.

Ромка: Ромка засунул градусник, оглянулся на Славку: что он там возиться? - А почему в Америке, когда температуру мерют, градусник в рот запихивают? - Поинтересовался Вейбицкий, снова обратив взор голубых глаз на врача.

Денис Жабкин: - Традиция у них такая. Когда Фаренгейт придумывал шкалу для своих термометров, то за 100 градусов он принял не температуру кипения воды, как по шкале Цельсия, а нормальную температуру человеческого тела. И измерил ее во рту. Теперь им так удобно, 100 градусов, значит температура нормальная. А у тебя 36 и 6, тоже нормальная. Теперь можешь идти за стол в изоляторе. Пищу принимать лучше за специально предназначенным для этого столом.

Кочубей: У Славки в это время ударил звонок в микроволновке. Пацан аккуратно достал посуду из печки и поставил на поднос. - Ромка, кушать подано. - сообщил пацан, поставив открытые лотки перед Ромкой и подав тому столовые приборы.

Ромка: - Ну и придурок же этот Фаренгейт. - Резюмировал Ромка. - Придумал же ерунду. При скольких же градусах у него вода кипит? - Взяв у Славика нож и вилку Ромка пошёл к столу, картинно лязгая ими, будто бы точил друг об друга. Встал у стола, над подносом. Поднял глаза в потолок и что-то прошептал. Неслышно, одними губами. Потом сел и принялся за еду.

Денис Жабкин: Денис дал возможность Ромке спокойно помолиться перед едой. И только когда мальчик уселся за стол, продолжил разговор. - Фаренгейт не был придурком, Рома. Он изобрел современный термометр. До него вообще не было никаких шкал и градусов. Цельсий придумал свою шкалу только через 20 лет, да и то в перевернутом виде. У него вода замерзала при 100 градусах, а кипела при нуле. Перевернул шкалу другой ученый, ботаник Карл Линней. А кипит вода при 212 градусах по шкале Фаренгейта. Кстати, в современной физике шкала Цельсия тоже считается устаревшей. В старших классах вы будете изучать, что физика оперирует абсолютной температурой, единицей которой является один Кельвин. У абсолютной температуры не бывает отрицательных значений, может быть только абсолютный ноль. Так вода кипит при температуре в 373,15 келвина. То есть, абсолютный ноль, это температура, равная -273,15 градусов Цельсия. Холоднее уже быть не может.

Ромка: - Ну если у Келвина ноль градусов это абсолютный ноль, то что у него считается сто градусов? - Подумав спросил Ромка и отправил в рот первую ложку еды.

Денис Жабкин: - В абсолютной шкале температур нет градусов. Единицы называются Кельвинами и названы так по имени физика Вильяма Томсона, лорда Кельвина, как это принято в международной системе единиц СИ. Размерность одного Кельвина совпадает с размерностью одного градуса по шкале Цельсия. Поэтому можешь сам сосчитать, какой температуре по шкале Цельсия будет соответствовать 100 Кельвинов. Повторяю, абсолютный ноль соответствует -273,15 градуса по шкале Цельсия.

Ромка: Ромек задумался, но ничего подходящего вспомнить не смог продолжил обед. - Надо будет свою щкалу придумать. - Подмигнул он Славке. - А, Слав? - Еда поглощалась быстро и вскоре тарелка была пустая. Ромка облизнулся и вопросительно посмотрел на Жабкина. Отпустят, или придётся дальше тут торчать?

Кочубей: - Да, нужно. А какую шкалу? - Славка подставил Ромке лотки со вторым

Ромка: - Шкалу сытости человека. - Изрёк Ромек и принялся за второе. - Еденица измерения один Ромек. Не, или один Вейбицкий. Хе, какой я скромный. - На второе были голубцы со сметаной и Вейбицкий уминал их за милую душу. - Придумал. Один голубец на один кило веса. Вот единица сытости. -

Кочубей: - Ага, понятно. Один голубец на килограмм равен одному вейбицкому, сокращенно Вб. Допустим ты весишь 45 кило и съел 8 голубцов, ну так, что бы до отвала, правильно? Теперь считаем, 8 делим на 45, получится примерно 0,18. То есть, для того, что бы ты перестал быть голодным, тебе нужно скормить 18 сантивейбицких, сокращенно сВб. Ты еще хочешь, что бы какие-то единицы назывались твоей фамилией?

Ромка: - Сорок шесть семьсот. - Оторвавшись от голубца поправил Рома Славика. - Не, Денис Викторович, хорошо у вас тут. Буду дальше болеть, не выписывайте меня.

Денис Жабкин: Денис слушал мальчишеские разговоры и только посмеивался. Ромка пишет: - Не, Денис Викторович, хорошо у вас тут. Буду дальше болеть, не выписывайте меня. - А кто тебе сказал, что я тебя сегодня выпишу? Побудешь под наблюдением до утра. Поделаешь домашнее задание в спокойной обстановке. Кочубей тебе поможет после тренировки, если что. Правда Славик, поможешь Роме?

Ромка: - Ураааа!! - Радостно возвопил Ромка. - Слав, ты только мобилу мою с комнаты принеси. А то мало ли мама позвонит. - Хитрый Ромек хотел ещё и телевизор посмотреть, который был а его "мобильнике".

Кочубей: Денис Жабкин пишет: Правда Славик, поможешь Роме? Славке было не в напряг провести вечер с Ромкой, потому он сразу согласился: - Не вопрос, Денис Викторович, все будет в лучшем виде. - пообещал пацан. Ромка пишет: - Слав, ты только мобилу мою с комнаты принеси. А то мало ли мама позвонит. - Хорошо, возьму.

Денис Жабкин: Ромка пишет: - Ураааа!! - Не ори, как оглашенный. - Денис прочистил ухо пальцем. - От домашнего задания я тебя не освобождаю. - Пацаны, компот из шиповника будете пить? - Денис пошел к холодильнику за графином со свежим шиповниковым отваром.

Ромка: - Нуууу. - Разочарованно протянул Ромек, расстроенный невозможностью откосить от домашки. - Шиповник? - Брови Ромки забавно раздвинулись в разные стороны, одна вверх, другая вниз. - Шиповник буду. - И Ромка вытянул шею, высматривая напиток на дальних рубежах.

Кочубей: - Я тоже буду шиповник. - кто же отказывается от лакомства?

Денис Жабкин: Денис разлил компот по трем стаканам, а графин поставил на стол. - Так, пацаны. Я сегодня дежурю по интернату, поэтому долго с вами сидеть не могу. Потому надеюсь на вашу сознательность. Не шумите и не устраивайте погром. Заявки на полдник и ужин для Романа лежат на столе в приемной. Если кто-то придет на прием, звоните мне на мобильный. Мой номер написан прямо на городском телефоне. Денис покинул медпункт.

Ромка: Ромек очень старался изобразить пай-мальчика. И лишь когда Жабкин вышел Ромка проказливо улыбнулся и покосился на Славика. - Ну? Чем займёмся?



полная версия страницы