Форум » Спортивный интернат. » Спор (часть вторая - "Гопники") » Ответить
Спор (часть вторая - "Гопники")
Жорка Киселев: Григорий Заваленский пишет: [quote]Жорка Киселев пишет: цитата: - Я эту кашу заварил, пойду сдаваться. Завал, а ты ж не при чем тут. Я скажу, что сам все придумал. А ты и правда, ходил Углу за...стати, ты че у него спрашивал то? Что аж в коридор его вызвал?[/quote] - Не при чем бы был, если бы о цели не знал, а так.. даже больше виноват. - А? Что?.. аааа.. ты об этом. Да так, фигня, - отмахнул Гришка, - поговорили.. о физиологии. - Пошли. Угол наверняка там рвет и мечет. И в туалет по пути завернем, мало ли.. вдруг Арс не ушел ещё.
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: Ну и для этого тоже, Жорка смотрел на Угла и не шевелясь слушал препода. Владимир Николаевич пишет: - Но по большому счету, Жорка, лупить - то вас приходится, чтобы воспитать из вас людей с большой буквы. Больше, просто некому тебя воспитывать. Родители далеко, у самих, сознательности не хватает. И приходится нам на себя эту обязанность, по воспитанию брать. Ведь не секрет, что каждый учитель мечтает, чтобы на старости лет они могли гордится своими воспитанниками. А пока, Жора, мне стыдно за вас. Получалось, что Угол преследует благую цель, сделать из Жорки человека. И "Человека" с большой буквы. И тут Жорку понесло. Слова Угла натолкнули сейчас Киселя на очень важный вопрос. А как бы на этом месте поступил его отец? Во все времена и годы жизни Жорка лишь помнил одно - отца никогда не было дома. Приходил поздно, когда Кисель или уже дрых или собирался в школу или на трешу. Бегом, толком не выслушивал его, Жоркины проблемы, бегом спрашивал о делах, бегом раздавал подзатыльнии или ругался. А Угол? А Угол, ак ни странно, всегда основательно выслушивал, долго разбирался, выворачивая душу, а потом и порол, когда было за что. То есть так и выходило. Что учителя в интернате оказались для Жорки ближе и..родней (?). Тьфу, ты... мысли были неожиданные. Владимир Николаевич пишет: - Стыдно, что мои ученики растут ворами, лжецами, трусами. И поверь мне, я вывернусь наизнанку, но выколочу из вас эту дурь. Глянув на Унла Жорка сейчас ему поверил. Да, так и будет. Ох, что же так погано на душе -то? Владимир Николаевич пишет: - И Диана Францевна, убивая с вами после работы время , преследует те же, благие цели. Научить, воспитать, привить... - И я, ей богу, не понимаю, зачем надо мешать ей, спасая от мнимой порки друга. - Педагог Арсению враг? Желает плохого? Убьет? Покалечит?? - Нет! - Так какого тогда черта нужна ваша партизанщина?? - Не враг, - тут Кисель был вынужден согласиться. - Может и не убьет, и не покалечит. А вот получать никому не охота, - буркнул Кисель. И почувствовал себя абсолютным дураком. - Я тогда об этом и не подумал даже, - помолчав произнес он. - Это сейчас вот так понятно. Когда вы так говорите. - Владимир Николаевич, простите меня, - искренне раскаивался пацан.
Владимир Николаевич: Жорка Киселев пишет: - Не враг, - тут Кисель был вынужден согласиться. - Может и не убьет, и не покалечит. А вот получать никому не охота, - буркнул Кисель. - Ха! Георгий! Ты бы только знал, как нам выдавать пилюли не охота! Вот ты даже представить себе не можешь как это не приятно! - У вас хоть выбор есть, зарабатывать порку или без нее обойтись. А нам вы этого выбора не оставляете. - Я тогда об этом и не подумал даже, - помолчав произнес он. - Это сейчас вот так понятно. Когда вы так говорите. - Владимир Николаевич, простите меня, - искренне раскаивался пацан. - Не подумал,- передразнил мальчишку педагог. - Голова- то для чего? Кепку носить? - Телефон стянул - не подумав, Диану Францевну терроризировал- тоже не подумав. - Ну вот что мне с тобой, таким недумающим делать?
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: - Ха! Георгий! Ты бы только знал, как нам выдавать пилюли не охота! Вот ты даже представить себе не можешь как это не приятно! - У вас хоть выбор есть, зарабатывать порку или без нее обойтись. А нам вы этого выбора не оставляете. Жорка невольно растянул губы в улыбке. Не веселой. Угол сейчас еще скажет, что преподы несчастней тех, кому они эти пилюли вваливают! Владимир Николаевич пишет: - Не подумал,- передразнил мальчишку педагог. - Голова- то для чего? Кепку носить? - Телефон стянул - не подумав, Диану Францевну терроризировал- тоже не подумав. - Не совсем, чтобы не подумал, - пошел в отступную Кисель. Полным лохом чувствовать себя он не любил. - Только я по-другому думал, - "и мне казалось, что я поступаю правильно!". Но эти мысли вслух Жорка решил не повторять. Владимир Николаевич пишет: Ну вот что мне с тобой, таким недумающим делать? Хороший вопрос! Взгляд невольно метнулся на стоящую возле окна кушетку, немного задержавшись там. А если посчитать в часах? Или - лучше в минутах? Сколько времени провел на этой, уже практически родной, лавочке Жорка? Сказать - выпороть. И наступить на свое самолюбие. Лишь однажды Кисель просил об этом Владимира Николаевича и помниться ооох, как ему было плохо на душе! Попросить отпустить с уверениями в том, что больше ни за что и никогда... Не по-пацански как-то. Завала то уже выдрали. А чудили они вместе. Выбор есть! Но ни один вариант Жорке не катит! - Сами же только что сказали, что у вас выбора нету, - Кисель шумно выдохнул. Скривил губы. - Мне на лавочку ложиться? - уточнил он, тем самым отвечая на вопрос математика.
Владимир Николаевич: Жорка Киселев пишет: - Сами же только что сказали, что у вас выбора нету, - Кисель шумно выдохнул. Скривил губы. - Мне на лавочку ложиться? - уточнил он, тем самым отвечая на вопрос математика. - На лавочку,- кивнул Владимир Николаевич , вздохнув. - На ее , родимую,- и отправился к вазе, за пучком свежих вымоченных, гибких прутьев.
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: - На лавочку,- кивнул Владимир Николаевич , вздохнув. - На ее , родимую,- и отправился к вазе, за пучком свежих вымоченных, гибких прутьев. Жорка проводил Угла взглядом. Вот сейчас он подойдет к этой идиотской вазе (дизайнера на мыло надо отправить!), начнет выбирать прутья, ощупывая их, словно покупатель в магазине выбирающий телескопическую удочку, потом вытащит их, взмахнет в воздухе. Прутья взвизгнут,рассекая воздух и заставят по Жоркиной спине пробежать стадо мурашек. Жорка будто очнулся. Слишком затянулась пауза, им же и устроенная. Пацан подошел к стулу. Стал расшнуровывать обувь. Вот запара -то! Еще несколько минут назад Кисель страдал оттого, что его мучают словами и думал, что лучше уж на лавке побыстрей оказаться, чем слушать Угла. А теперь Жорка старался всячески оттянуть момент появления своей задницы на лавочке. Кисель не торопясь снял обувь, аккуратно поставил ее под стул, носки впихнул в кроссы, вместе с трусами стянул треники и так же неспеша подошел к кушетке. Устроиться на ней было делом минуты и вот уже пацан лежал на лавке, скрестив перед лицом руки.
Владимир Николаевич: Сколько раз, Владимиру Николаевичу, приходилось лицезреть голый, тощий зад Жорки... Сосчитать, пальцев на руках точно не хватит. И каждый раз, педагог надеялся что это последний раз. Взрослый мальчишка уже. Должен бы за ум взяться. А нет, проходило какое- то время и Жорка опять попадался с какой нибудь дурацкой выходкой, или, что бывало гораздо реже, с серьезным проступком. Как квалифицировать сегодняшний инцидент, Владимир еще не решил. С одной стороны, мотив, толкнувший ребят на подвиги, кроме как шалостью не назовешь, а с другой.. Самая настоящая кража с учительского стола! Да еще и телефон сломали... И наверно уже не важно, что цели мальчишки при следовали благие, друга спасти от разгневанной училки. Эдак рассуждать, любого убийцу оправдать можно. Тщательно отобрав два прута, он сложил их вместе, стараясь поровнее, чтобы не сильно торчали в разные стороны. Взмахнул, примериваясь. Гибкие хорошо вымоченные прутья рассекли воздух. Владимир Николаевич даже поежился, прикинув, как должно быть больно они секут. Бррр. Жорка уже привычно устроился на лавочке. Храбрится. Герой, блин... А у самого, поди душа в пятки от ужаса уходит, пока дожидается начала экзекуции. Не стал он томить долгим ожиданием мальчишку. *Вжик* *Вжик* * Вжик*- зачастила розга без всякого предупреждения.
Жорка Киселев: Звук приближающихся к нему шагов показался Жорке слишком громким. Странно. Ведь Угол не топает, как слон и ходи он так в коридоре учебного корпуса этих же самых шагов и слышно бы не было. А тут - бум, бум, бум. Шаги замерли, Жорка спрятал лицо в сложенные руки, закусил губу. Владимир Николаевич пишет: *Вжик* - Ыыыымммттттссссс.....! Прутья ударили сразу, резко и больно. И Угол молчал. Никаких тебе вопрос - готов? Никаких тебе предупреждений - ну, начали. Молча. Ррраааззз..и все! Расслабить, распустить тело Жорка не успел и встретил первый удар сжатыми половинками. Тело вильнуло в сторону и вернулось на место. "Раз!" Владимир Николаевич пишет: *Вжик* Второй удар прилетел так же молча со стороны Угла. На этот раз Жорка успел сжать зубы и молча встретить горячий укус прута, невольно вздрогнув. "Два!" Владимир Николаевич пишет: *Вжик* - Мммммм! И опять Угол молчит. А Жорка вздрагивает и страдает не только от розог, но и от этого глухого, странного молчания. Угол вроде и не злиться. Не орет ведь. Не язвит. Просто молчит. Недавно Жорка так мечтал об этом - чтобы Угол заткнулся. А теперь... "Три!" - на автомате мысленно считает Кисель.
Владимир Николаевич: И не сбавляя темп- продолжил *Вжик* *Вжик* * Вжик* Утомлять мальчишку беседами пока не стал. Все уже сказано, все осмыслено. Пока только боль. На сколько возможно сильная, долгая и ооочень запоминающаяся.
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: *Вжик* *Вжик* * Вжик* С каждым новым огненным ударом Жорка продолжал стискивать зубы, невольно дергаясь. Но продолжал молчать, как и сам Угол. Но боль телесная не приносила избавления от боли душевной. Угол зол. Это Жорка понимал чуть ли не каждой клеточкой своего тела, вытянувшегося на кушетке.
Владимир Николаевич: Все новые и новые красные полоски расчерчивали Жоркины ягодицы. Владимир Николаевич размеренно и методично обрабатывал зад мальчишки, стараясь сдержать свои эмоции. Нельзя сейчас их было выказывать, ну никак нельзя. Сейчас, здесь он педагог, отвечающий за жизнь,и здоровье, (в том числе психическое) пацанов. А вооружившись розгой, он ответственней вдвойне. А как хочется сейчас взять, встряхнуть, этого избалованного юнца, зажать голову между колен и надрать по отечески зад так, чтобы эта надежда российского спорта не только на тренировки, а вообще ходить не могла, пару - тройку дней. Потом отлеживалась на животе, осознавая свои проделки. Может тогда, Жорка Киселев пропадет из списка постоянных клиентов цугундера? - Ну что, Георгий, как тебе? Будешь еще чужие вещи брать,- поинтересовался Владимир Николаевич меняя старый прут на новый.
Жорка Киселев: Было что-то в этом молчании болезненно - неправильное, давящее - мучительное. Почти физически пацан ощущал не только ту резкую рвущую боль на своем теле, которая периодически вспыхивала и резала, и жгла его зад. Жорку еще и терзала ...что же это было? Совесть? Проснувшаяся под розгой? Нет..Жоркина совесть проснулась давно, еще при разговоре. Но вот это давящее на мозг молчание было страшным. Не видимый глазом, но ощушаемый замах.. Свист... И... - Мммммм! - тело виляло в сторону, не подчиняясь Жоркиному желанию лежать смирно, как бесчувственное бревно. и снова...замах.. ..свист... И..молчание... - Ыыыхххх! - и вновь тело вздрагивает от боли, вновь голова дергается, а мокрые волосы трепыхаются, бьют по лицу.... И снова..млчание.. А потом..опять все заново.. Замах..свист..удар..стон.. Замах...свист..удар...стон... Владимир Николаевич пишет: - Ну что, Георгий, как тебе? Будешь еще чужие вещи брать, - Нее.. - вырывающееся из глотки хриплое дыхание не дает закончить фразу, которую надо бы выплюнуть все сразу, без перерыва. - Я же..сказал...не буду! На вопрос "как тебе" Жорка ничего не ответил. Да и что ответить? Что больно? Что стыдно? Что..? Что? - Правда..не буду брать.. Обещаю!
Владимир Николаевич: Жорка Киселев пишет: - Правда..не буду брать.. Обещаю! Владимир опробовал новый прут и подошел к кушетке. - Надеюсь ты это на долго запомнишь! *Вжик* *Вжик* * Вжик* ,- выдал он новую порцию обжигающей боли, на полосатую Жоркину попу.
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: Надеюсь ты это на долго запомнишь! Тут Кисель был склонен верить Углу. Еще бы! Такого с ним раньше никогда не было. Осознание совершенного, да и то, что рухнуло что-то такое, которое раньше было и казалось незаметным, пока не разрушилось. А именно - доверие Угла. Ну, да. Орал. Ну, да. Порол за мелкие промашки и пакости. И часто! И бывало, не слабо. И придирался. И Кисель, бывало, злился и даже ненавидел Угла! Но заживали синяки. Затухала обида. И снова можно было прийти к нему, спросить, поговорить... Но вот чтоб так... Чтоб Киселя накрывало осознание и чувство потери...Никогда не было. Даже в тот раз... И злился сейчас Жорка только на одного дурака на свете. На себя. Владимир Николаевич пишет: *Вжик* И снова тело дергается, пытается вильнуть в сторону от обжигающего прута. Владимир Николаевич пишет: *Вжик* И губа, прикушенная зубами лопается, и Жорка чувствует этот грький вкус крови на языке. Владимир Николаевич пишет: * Вжик* - ВладимколаООооууууииич! - прут ударил в ту границу, которая разделяет зад и ноги, заставив пацана выгнуться, дернуть рукой, которая рванулась потереть след удара. Но так и не добравшись до нужного метса - вернулась назад, вцепившись в ножки кушетки.
Владимир Николаевич: Жорка Киселев пишет: - ВладимколаООооууууииич! - прут ударил в ту границу, которая разделяет зад и ноги, заставив пацана выгнуться, дернуть рукой, которая рванулась потереть след удара Наверно сам почувствовал КАК больно мальчишке. Сглотнул комок в горле. Остановился. Опустил прут. Дал отступить жгучей боли. Пожалел? Наверное да. Как бы не сердился сегодня он на пацанов, но ведь он всем сердцем желал им только добра. И машет сейчас он здесь прутом, не для удовлетворения собственного чувства мести, а чтобы мальчишки больше никогда, НИКОГДА!! не смели воровать. Разрешил... Уже не тем учительским тоном, а почти сочувствующе. - Ну потри, потри...
Жорка Киселев: Жорка уже приготовился резко выдохнуть, ожидая очередного удара и пытался расслабить ягодицы, чтоб не так больно было, как услышал совершенно не то, что ожидал. Владимир Николаевич пишет: - Ну потри, потри... От неожиданности пацан ударился лбом о мягкое тело кушетки, а когда понял, что ему разрешают сделать повернул голову и скосил глаза, чтобы через растрепавшуюся челку увидеть лицо Угла. - Да..нет...- хрипло пробормотал он. - Йа..не..то хотел... И тем не менее - воспользовался случаем. Рука метнулась назад, быстро растирая сразу же вспухшую на теле полоску. Ох, горячоооо! - Йа..это...хотел сказать...- прерывисто дыша продолжил он. - Вы..ругайтесь..что ли! А то..непривычно..как то... Злоупотреблять добротой Угла Жорка не стал. Сделав еще пару растираний Кисель убрал руку на прежнее нее место - схватился за ножку кушетки.
Владимир Николаевич: Жорка Киселев пишет: - Вы..ругайтесь..что ли! А то..непривычно..как то... - Нет уж, Жор. Надоело мне с вами ругаться. - У тебя это уже в привычку вошло, что Владимир Николаевич тебя ругает. Уж и внимания не обращаешь на мои слова. - Разве не так?- то ли уточнил, то ли констатировал факт учитель. - Выпороть- выпорю. - А ругаться... Ты уж сам себя ругай. Вот дожился! Ученики сами просят их отругать! Стареешь Вова,стареешь. Твое ворчание, всерьез, уж и не воспринимают. Вместо сказки... - Убирай руки.
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: - Нет уж, Жор. Надоело мне с вами ругаться. - У тебя это уже в привычку вошло, что Владимир Николаевич тебя ругает. Уж и внимания не обращаешь на мои слова. - Разве не так? Фу - ха! Хоть какие-то слова нарушили звенящую тишину в этой холодной комнате. Тишина была не полной. Свистели прутья, слышалось мычание Киселя, а вот слов Угла не было. Ни одного. Будто он не человек. А робот. Машина. Которая бесстрастно и добросовестно выполняет запрограммированную работу.Владимир Николаевич пишет: - Выпороть- выпорю. - А ругаться... Ты уж сам себя ругай. Жорка шмыгнул носом. Ругать сам себя? Да нафиг надо! - Непривычно как-то..молча когда...- пацан уже восстанавливал дыхание. Оно уже так не клокотало и делалось тише. Владимир Николаевич пишет: Убирай руки. - Убрал уж..- вякнул Жорка, снова спрятав лицо в согнутую руку на кушетке. Постарался распустить тело. Сейчас прилетиииит...
Владимир Николаевич: - Начинай себя ругать! * Вжик* Тут же прут ужалил ягодицы мальчишки несколько раз, без остановки. * Вжик** Вжик** Вжик* - Не слышу, Жорка критики!!! * Вжик* - Неужели считаешь что правильно поступили,* Вжик*- наказывал не только попу, но и жалил мозг мальчишки учитель.
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: - Начинай себя ругать! * Вжик* - Че..? Увввссс...! Это было неожиданно! Себя ругать?! Это как это?! Не, на такое Жорка был не способен. Его полувопросительный-полувозмущенный возглас был прерван и задушен в самом начале новым щедрым щелчком, от которого тело пацана вновь вильнуло на кушетке. Локти и коленки шаркнули по кожаной оббивке, рука вцепилась в ножку лавки, а Кисель вновь попытался прикусить запястье. После "перерыва", хоть и небольшого почему то очередной "первый" удар кажется больнее. Владимир Николаевич пишет: * Вжик** Вжик** Вжик* - Не слышу, Жорка критики!!! * Вжик* - Неужели считаешь что правильно поступили,* Вжик* "Нахренаж было надо, чтоб Угол рот открыл?!" - Жорка мычал, из прикушенного рта вырывались шипящие полустоны разной громкости. "А..дурак! Сам себе.....ЫЫЫЫХ!....нас вою жо.ооо....ССССсссссссссс!...напросссссссиилсяяааааа!" - Неет! - Жорка выплюнул запястье, на котором уже четко проглядывался след будущего синяка. - Не правильно! Не правильно поступили! А вот ругать себя...буду сам! Но вы не услышите!!! Жорка не делал попыток увидеть лицо взрослого, но мотнувшаяся голова и отлетевшая в сторону челка открыли Углу лицо взрослого. Не будет Кисель себя ругать, потому что Углу этого хочется! Он себя ругает. Внутри. Не на публику! Так пусть это все внутри его и остается.
Владимир Николаевич: Жорка Киселев пишет: - Неет! - Жорка выплюнул запястье, на котором уже четко проглядывался след будущего синяка. - Не правильно! Не правильно поступили! А вот ругать себя...буду сам! Но вы не услышите!!! - Вот это, Жора, и называется самовоспитанием! * Вжик* -Слышишь? Воспитанием! * Вжик*- маематик исправно подкреплял свое внушение ударами розги. - Воспитывать себя надо регулярно! * Вжик* - А не только когда учитель жопу греет! *Вжик* * Вжик* - Слышишь, Жорка!!! Всегда! * Вжик* Владимир Николаевич не частил. Внушал! А уж потом закреплял, крепким ударом розги по уже порядком исполосованному заду. Порка давалась не просто, не только пацану , но и ему тоже. Потому что хотелось не просто наказать и забыть, а воспитать, внушить. Навсегда!
полная версия страницы