Форум » Спортивный интернат. » Спор (часть вторая - "Гопники") » Ответить
Спор (часть вторая - "Гопники")
Жорка Киселев: Григорий Заваленский пишет: [quote]Жорка Киселев пишет: цитата: - Я эту кашу заварил, пойду сдаваться. Завал, а ты ж не при чем тут. Я скажу, что сам все придумал. А ты и правда, ходил Углу за...стати, ты че у него спрашивал то? Что аж в коридор его вызвал?[/quote] - Не при чем бы был, если бы о цели не знал, а так.. даже больше виноват. - А? Что?.. аааа.. ты об этом. Да так, фигня, - отмахнул Гришка, - поговорили.. о физиологии. - Пошли. Угол наверняка там рвет и мечет. И в туалет по пути завернем, мало ли.. вдруг Арс не ушел ещё.
Жорка Киселев: Жорка хехекнул, услышав последние слова Гришки. Но допытываться не стал что за ерунду Завал спрашивал у Угла. Пацаны поднялись на четвертый этаж, тихонько прошмыгнули в туалет. Убедились, что он пуст и вот тогда уже стало понятно, что надо приближаться к кабинету. И тут Кисель жалел,что до кабинета идти - всего ничего. Лишь несколько десятков шагов. Но они давались почему-то очень тяжело. - Тук-тук-тук, - вежливо постучался в открытую дверь кабинета математики Кисель.
Григорий Заваленский: Гришка не отставал от другана, но и впереди паровоза не бежал. Просто шел.. и думал о своем, а именно о своей роли во всей этой нехорошей истории. Получилась она какой-то нехорошей, а задумывалась очень даже ого-го. Как спасение Арса из лап Хранцевны. Благое такое дело! Жорка Киселев пишет: - Тук-тук-тукГришка замер, ожидая ответа ВладНика.
Владимир Николаевич: - Чего стучать в открытую дверь? - Входите! Владимир, который до сих пор никак не мог успокоится, не без удивления увидел на пороге своего кабинета " спасателей". Сразу стало как- то, спокойнее, приятнее , что ли. Видимо не всю последнюю совесть мальчишки растеряли. Вот, хватило смелости явится. - Ну чего толчетесь возле двери? Входите!- поторопил он их Как бы не передумали, а то еще убегут, лови потом... - Сами рвались поговорить... Вот теперь и мне с вами есть о чем...
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: - Чего стучать в открытую дверь? - Входите! Кисель перешагнул порог и тут из соседнего кабинета раздался хоть и приглушенный, но тем не менее хорошо узнаваемый вопль Арсеня. Жорка поморщился. Сеня блажит не просто так. Неужели ему Диана все же решила накостылять по заду?! Владимир Николаевич пишет: Ну чего толчетесь возле двери? Входите!- поторопил он их - Сами рвались поговорить... Вот теперь и мне с вами есть о чем... Ввалившись в кабинет математики Кисель был уже точно уверен в том, что Сеня с Франей не чай пьют. Но вид Угла быстро его отвлек от посторонних мыслей и заставил смотреть на препода. Надо бы было что то сказат, но Жорка решил, что Угол им сначала сам все скажет.
Григорий Заваленский: Владимир Николаевич пишет: - Чего стучать в открытую дверь? - Входите! Голос Угла пустил табун мурашек по спине Гришки. Вроде и не боялся он преподов, но вот так вот ещё не поступал. Чтоб на доверие ответить обманом. Было очень не по себе. Вопль Арса тоже о многом сказал Гришке, что и друга не спасли, и сами себя подставили по полной. Владимир Николаевич пишет: - Ну чего толчетесь возле двери? Входите! - Сами рвались поговорить... Вот теперь и мне с вами есть о чем... Жорка вошел первым. Гришка за ним, но прятаться не стал, встал плечом к плечу с другом. Вместе крали, вместе и отвечать. А отвечать придется, в этом Завал был уверен. - Владимир Николаич, Вы это .. извините нас, - проговорил Гришка, вспомнив похожую ситуацию с отцом. Именно тогда он понял, что первое, что нужно сказать в такой ситуации, это - "извини, пап, я был не прав".
Владимир Николаевич: Два бойца, плечом к плечу встали у самой двери. Владимир смотрел то на одного, то на другого, решая что же с ними делать. Вообще -то, воровства в интернате хватало, но все как то по мелочи тырили и без умыслу. То рапиры, вместо шампуров, то книжку у доктора, почитать. А вот так, откровенно спереть у преподавателя ценную вещь- такого не было. И наказывали за мелкие кражи строго. Очень строго. Кое кто из учителей даже настаивал на том, что за такие проступки надо гнать из интерната. Владимиру было не столь жалко гаджета, сколько обидно. Заваленский, так искренне сыграл свою роль отвлекающего, что Владимир поверил, что мальчишка нуждается в его помощи. И вот сейчас он старался понять искренне ли с ним мальчишки или опять пускают пыль в глаза, после беседы с Дианой Францевной. Григорий Заваленский пишет: - Владимир Николаич, Вы это .. извините нас, - проговорил Гришка, вспомнив похожую ситуацию с отцом. - Извинить?
Жорка Киселев: Взгляда Угла Жорка не выдержал. Как только препод остановил на нем свой тяжелый взгляд, который, казалось, придавил Жорку сверху вниз, пацан опустил глаза в пол. Так хреново он чувствовал себя очень редко. Этот раз был один из немногих, когда свою вину Жорка чувствовал целиком и полностью. Когда в сознание вгрызалась мысль, что все ранее казавшееся шуткой, обернулось чуть ли не мировой катастрофой, не только для Жорки, но и для Завала. Вот и поверишь сейчас, что ни одно благое дело не остается безнаказанным. Григорий Заваленский пишет: - Владимир Николаич, Вы это .. извините нас, Владимир Николаевич пишет: Извинить? Черная тоска с болью вгрызлась в Жоркино сердце. В тоне Угла он не чувствовал показного недовольства, сердитости, или еще чего-нибудь такого, от чего можно можно сжаться, ощериться, как волчонку и забившись в угол - огрызаться. В тоне математика сквозило разочарование. И еще - такое усталое презрение. Да за что вас извинять? Я даже мараться об вас не хочу... Бросив взгляд на Угла из-под непослушной челки Жорка засунул руку в карман и вытащив телефон Угла - положил его на стол. - Я его не своровал, - негромко пояснил он. - Я не хотел его присваивать, - местоимение "Я" выделялось с Жоркиной речи, доказывая то, что Гришка вообще тут мимо пробегал...
Григорий Заваленский: Завал уж собирался пихнуть Жорку, чтоб тот не тормозил и телефон вернул. Но он и сам догадался. На душе было паршиво, от чувства вины, которое не так часто разрасталось до такой степени внутри у Гришки. Жорка Киселев пишет: - Я его не своровал, - негромко пояснил он. - Я не хотел его присваивать- Мы бы вернули.. сразу, - добавил Гришка, засовывая руки в карманы.. тут же их вытаскивая и располагая по швам. Получалось, вроде он оправдывается, Гришка мотнул головой. - Я правду Вам говорил, Владимир Николаич, - и добавил, - извините нас.
Владимир Николаевич: - У меня к вам был только один вопрос. Понимаете ли вы, как вот это называется... - Но вижу что вполне... -И что за это бывает- тоже знаете?
Жорка Киселев: - Называется это - взять на время, - Кисель не поднимал глаза на математика.Все же было стыдно. - Еще - стибрить, слямзить...ну, еще по -разному называется. Это когда на время берешь и собираешься вернуть. А воровство - это когда берут чужое и насовсем, - Жорка не пытался оправдаться, но хотелось, чтобы Угол все же не считал их с Гришкой законченными негодяями. Владимир Николаевич пишет: И что за это бывает- тоже знаете? Вот на этот вопрос отвечать совсем не хотелось. Немного помолчав он все же отважился спросить. - Милицию вызывать будет?
Григорий Заваленский: Владимир Николаевич пишет: - У меня к вам был только один вопрос. Понимаете ли вы, как вот это называется... - Но вижу что вполне...Гришка все понял по-своему. С его стороны было что-то сильно попахивающее подлостью, хоть и ради благого дела. Про воровство он пока не думал. Тем более, что ВладНик сам сказал, что ему гаджет не жалко. Завал предпочел пока помолчать. Мерзко было, даже не так - мерзопакостно. Владимир Николаевич пишет: -И что за это бывает- тоже знаете?А вот на этом вопросе Гришка очнулся. Не потому что ПОНЯЛ, о чем речь, а потому что понял, что вина другая имеется в виду. А это меняло дело. Если бы Завал один был, он бы щас так прям и сказал, чтоб Угол ему ввалил. Но решать надо было за двоих. Жорка Киселев пишет: - Милицию вызывать будете? - Полицию, - буркнул-исправил Завал, - только оно ни к чему, телефон же вернул..ся к хозяину. Или не так? - Гришка глянул на математика. Вопрос про полицию его тоже взволновал.
Владимир Николаевич: Жорка Киселев пишет: - Милицию вызывать будет? Григорий Заваленский пишет: - Полицию, - буркнул-исправил Завал, - только оно ни к чему, телефон же вернул..ся к хозяину. Или не так? - Гришка глянул на математика. - Да не в телефоне дело, Гриша... - В факте... Владимир не спешил забрать свой телефон с парты. Пусть видят мальчишки, что не за трубу он переживает, а за их судьбу. А может он сам виноват? Вот так раскладывает свои вещи, в том числе и ценные , представляющие интерес для мальчишек. Полностью доверяя, а может , невольно и искушая их взять то, что им не принадлежит, но так доступно. Может надо завести сейф в кабинете и складывать туда все ценное, прежде чем на минуту выйти из кабинета. Но разве так, не доверяя, перестраховываясь , унижая недоверием, можно вырастить Человека? Нет! Не станет он прятать, трястись. Где - то, и в этих пацанах есть совесть. Ну просто не может ее не быть! Надо просто достучаться, пробудить. Кража у учителя- это уже не шалость. Серьезный проступок! И урок из него мальчишки должны извлечь соответственный. Только бы донести его. Достучаться....
Григорий Заваленский: Владимир Николаевич пишет: - Да не в телефоне дело, Гриша... - В факте... - Почему не в телефоне? - не согласился Гришка, - нам же просто позвонить надо было. Да, права не имели брать.. вот так, - пацан снова вспомнил о своей роли во всем этом, - но мы не воры. Факты-факты . Вот уж полиции до этих фактов точно нет никакого дела. Это их, интернатские дела. Это как в семье, где сор из избы не выносят. Завал посмотрел на ВладНика с надеждой на понимание.. нет, не так, на прощение. Реально ж отвратно поступили. А ещё на веру! Что не подонки они, не преступники.
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: Да не в телефоне дело, Гриша... - В факте... Не в телефоне?! Жорка вскинул взгляд на Угла. А чего тогда на факт кивать?! Может не так все плохо?! Кисель понимал, что сейчас бы надо объяснить Углу, ПОЧЕМУ они стибрили его телефон! Может быть тогда препод и другой факт увидит?! Григорий Заваленский пишет: - Почему не в телефоне? - не согласился Гришка, - нам же просто позвонить надо было. Да, права не имели брать.. вот так, - пацан снова вспомнил о своей роли во всем этом, - но мы не воры. Во! Завал успел раньше Жорки. - Да, - подтвердил Жорка. - Мы - только позвонить! А позвонить срочно нужно было. Вот я и..взял.
Владимир Николаевич: Григорий Заваленский пишет: - Почему не в телефоне? - не согласился Гришка, - нам же просто позвонить надо было. Да, права не имели брать.. вот так, - пацан снова вспомнил о своей роли во всем этом, - но мы не воры. Жорка Киселев пишет: - Да, - подтвердил Жорка. - Мы - только позвонить! А позвонить срочно нужно было. Вот я и..взял. - Почему? В классе воцарилась тишина. Владимир давал время мальчишкам самим подумать. - Да потому что телефон- это всего лишь гаджет, который можно купить на каждом углу. - А вот доверие...
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: Почему? Угол продолжал разговаривать необычным для него тоном. И от него Жорке становилось все больше и больше не по себе. Появилось ощущение, что такое уже было. Пацан пытался вспомнить, уловить тот момент, когда же все это с ним происходило?! Владимир Николаевич пишет: Да потому что телефон- это всего лишь гаджет, который можно купить на каждом углу. - А вот доверие... И тут Жорку озарило! Так было в тот раз. Ну, тогда. Летом. Когда они с Аглайкой... Уффф... Ситуации разные, а чувство - гаденькое такое чувство - то же самое. Доверие... Угол был неплохим человеком. Да, он порой бывал жестким и даже жестоким. Порой будил в Жоркиной душе ураган ненависти и бурю самых разных эмоций, но проходило время и Кисель как-то переставал дуться и злиться на Угла за очередную порку. И вот тогда - то он мог запросто прийти к математику и попросить его о чем угодно. А все почему? Да все просто... Между ними и было это самое доверие. А теперь, выходит, Угол ему не будет доверять? - Купить нельзя, - глухо проговорил пацан, чувствуя, как сжимает горло спазм. - А завоевать его назад..можно?
Григорий Заваленский: То факты, то доверие.. Гришку снова зацепило, как осколком от гранаты. Вот так вышло он им доверял, они ему доверяли. Ну, в смысле, Гришка, доверил.. тоже ведь самое то, что никому и под расстрелом бы не рассказал. А вместе херня какая-то получилась. - Да мы бы вернули раньше, чем Вы бы о нем вспомнили, - жарко попытался заверить ВладНика Гришка, но осекся, - только с Вашего телефона можно было и нужно.. Хотя, нет, Завал уже не был уверен, что нужно было. Поскольку никому они не помогли, да ещё и сами в такое вляпались, что хрен отмоешься теперь. Жорка Киселев пишет: - Купить нельзя, - глуха проговорил пацан, чувствуя, как сжимает горло спазм. - А завоевать его назад..можно? Доверие.. Прав Жорка, не купишь. И завоевывается оно долго. Завал глянул на математика, что отразится на его лице? Презрение? Усталость? или все же..
Владимир Николаевич: Жорка Киселев пишет: - Купить нельзя, - глуха проговорил пацан, чувствуя, как сжимает горло спазм. - А завоевать его назад..можно? Владимир пожал плечами... - Не знаю. - Преступников, даже после того как они отбудут наказание в тюрьме, первыми подозревают... Оправдываются мальчишки... Вернули бы, позвонить надо было срочно... А раскаяние?? Есть ли оно? Или просто отгребают вину от своей задницы? Нет. Владимир его не видел... Стыд.. что попались, ну и пожалуй желание вернуть доверие. А что взамен? Где та работа души которой так жаждал учитель. Где самобичевание, искреннее раскаяние, выводы... - Пустой это разговор. - Стыдно мне мальчишки...
Григорий Заваленский: Владимир Николаевич пишет: - Пустой это разговор. - Стыдно мне мальчишки... - Да Вам-то с чего?! - возник Гришка, - это нам! Правда, Жорка?! Нет-нет, молчать нельзя. Слишком много молчания, слишком скупые фразы. Да, были проблемы. Завал понимал, что не известно, как бы он поступил, повторись ещё раз эта ситуация, но так, чтоб они не помнили о том, что произошло дальше! Может снова не разбирая средства, пошел бы на все, ради спасения Разума. Но если бы помнил.. то отговорил бы Жорку, придумали бы что-нить другое!! - Мне.. - перевел на себя Гришка, - я же отвлекал, - голос сорвался в хрип, признаваться в подобном было ох как не просто, - но я даже забыл тогда, что отвлекал.. Я честно.. В голосе Завала слышался чуть ли не вой. - Владимир Николаич.. мы.. Я.. подло поступил, - горло сжал спазм, - да, подло. И я не хочу оправдываться. И извинился не поэтому. А потому что самому теперь тошно. Завал опустил взгляд.. потом перевел его на другана, и ещё придвинулся к Жорке, сдвинув плечи.
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: - Не знаю. - Преступников, даже после того как они отбудут наказание в тюрьме, первыми подозревают... Угол их в преступники записал? Вот так вот сразу?! По факту?! Только по одному факту, который видит сам математик. Значит и правда - они с Гришкой в его глазах упали ниже плинтуса. Ворюги, вот они кто теперь. Огрызки и отбросы общества. Они стырили у него вещь, а он - отобрал у них свое доверие. Одним движением вот так вот раз! - и отсек, как ненужный орган. Владимир Николаевич пишет: Пустой это разговор. - Стыдно мне мальчишки... Ему? Стыдно? Издевается что ли? Но глянув на Угла, Жорка понял, что препод и не думает издеваться. Григорий Заваленский пишет: Да Вам-то с чего?! - возник Гришка, - это нам! Правда, Жорка?! Кисель только кивнул, подтверждая, что ему и правда стыдно. Ведь когда они с Гришкой придумали телефон - то взять, они только и думали, чтоб Сеньке помочь! Если бы в том момент Кисель знал, что их невинная "шутка" обернется вот такой ситуацией, то скорее бы дал руку себе отсечь, чем потянулся бы за этим телефоном. Григорий Заваленский пишет: - Владимир Николаич.. мы.. Я.. подло поступил, - горло сжал спазм, - да, подло. И я не хочу оправдываться. И извинился не поэтому. А потому что самому теперь тошно. Завал опустил взгляд.. потом перевел его на другана, и ещё придвинулся к Жорке, сдвинув плечи. Гришкино плечо уперлось в Жоркино. И Кисель встрепенулся. Нет! Он не желает быть огрызком! И Гришка - он тоже не такой! И он, Жорка, это докажет! Только..как?! Этого еще и не знал и сам Жорка. - Владимир Николаевич, - Кисель уже не упирал взгляд в пол, а смотрел на математика прямо. - Я только сейчас понимаю, что я натворил, - честно сказал он. - Когда я придумал вашим телефоном воспользоваться, то думал только об одном - как Разума от порки спасти. А о том, что вас обижу и...- Жорка запнулся, помолчал и продолжил. - Или - еще хуже, что ваше доверие вот так потеряю, я даже и не подумал. Вот сейчас только, когда вы так говорите - понятно становиться. - Мне так все просто казалось - возьму телефон, позвоню, потом - на место положу. И все. Ничего такого тут нет. - А вот сейчас...- Кисель снова отвел глаза в сторону. Признаться, что ему стыдно? Что хочется провалиться сквозь пол, только чтоб не видеть математика?! Потому, что щеки Жоркины уже начали наливаться жаром.
Владимир Николаевич: Григорий Заваленский пишет: - Да Вам-то с чего?! - возник Гришка, - это нам! Правда, Жорка?! Стыдно? Или только слова? Пожалуй, все же осознали. Владимир молчал, не перебивая мальчишек. Иной раз, самостоятельная работа, проделанная под чутким руководством, приносит лучшие результаты, чем даже самая заумная лекция. Пусть трудятся, уговаривают, убеждают его. Пусть поймут, как легко потерять и как трудно вернуть доверие. Как просто зарыть, уничтожить, все то, что было накоплено за долгие годы.Владимир давал им именно такую возможность. - Ну и что мне с вами делать?- после долгой паузы спросил учитель, и тут давая возможность мальчишкам определить степень вины и полагающуюся ответственность.
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: Ну и что мне с вами делать? Угол молча хмурился и не перебивал ни Киселя ни Завала, когда они говорили. . Слушал. А потом, так немногословно выдавал по одной или паре фраз, но таких, которые ставили Киселя в тупик. Что делать? Что делать?! Кажется, у кого-то был написан роман под таким названием. Но как же по разному можно воспринимать эту фразу. Вот сейчас, например, это вопрос поставил Жорку в капитальный тупик! И что же с ним нужно сделать?! Это его Угол спрашивает?! Что с ним делать? Математик хочет, чтобы Жорка сам попросил наказать его? Кисель отвел от математика взгляд. Снова в душе поднялась буря протеста. Характер бунтовал против насилия над телом. А сознание подсказывало правильный ответ на этот сложный вопрос. - Наказать, - глухо произнес Жора. Его сознание все же одержало победу над характером.
Григорий Заваленский: Владимир Николаевич пишет: - Ну и что мне с вами делать?Этот вопрос всегда был самым сложным. Не потому что Гришка боялся порки, .. боялся, конечно, но в меру, без истерик.., а потому, что слово порка было однозначным, а отец требовал, чтоб это не было упрощенным ответом. Гришка напрягся, покарабал бока сквозь штанины. Ну и вот что сказать. Да пусть всё, что угодно делает, только чтоб ему не стыдно за них было и чтоб им.. доверие его вернуть. Но ведь так не скажешь. Жорка Киселев пишет: - Наказать Да, Гришка был согласен. Именно, наказать! - По-любому наказать, - подтвердил двузначно Завал, сам этой двузначности не заметив. - И потом.. поверить, что мы больше никогда.. и ни за что.. - добавил так же сдавленно, но при этом жарко, пацан.
Владимир Николаевич: Жорка Киселев пишет: - Наказать, - глухо произнес Жора. Григорий Заваленский пишет: - По-любому наказать, - подтвердил двузначно Завал, сам этой двузначности не заметив. - И потом.. поверить, что мы больше никогда.. и ни за что.. - добавил так же сдавленно, но при этом жарко, пацан. Ох, что то екнуло в душе Владимира. Что - то такое ... подозрительно - нехорошее. Больно уж просто пацаны на порку подписались. Не переборщили - ли они, учителя, в своих "педагогических" стараниях? Не стала ли процедура прохождения через цугундер, этаким отбеливателем. Потерпел минут пятнадцать и ты белый и пушистый. Учителя тебе снова верят и любят. В жизни - то все гораздо сложнее. И "цугундер" там суровее. Но главный - то судья все же совесть! Без нее никак. Она и остановит вовремя и подопнет когда надо и накажет, похлеще любой розги. А есть ли такой судья в душах мальчишек? Или они( педагоги в смысле) умудрились заменить ее розгой. Владимир долго молчал, размышляя и анализируя все сказанное мальчишками, примиряясь и даже борясь со своим внутренним Я. Одна его часть твердила, что нельзя спускать на тормозах этот инцидент и свести его к банальной порке. А другая...Другая побуждала понять, списать все на детскую шалость и просто пожалеть сорванцов. Все же Владимир считал что "горынычи", в целом, не плохие парни.А их дружбе завидовал просто. Сидит, в каждом из них, этакий непоседливый чертенок, который толкает их хулиганить. А вместе они- Везувий! Непонятно когда и как сильно, но взорвется - точно. - По закону наказать или ... Или по совести, без ментов, разбираться будем?-после затянувшейся паузы поинтересовался учитель.
Жорка Киселев: Григорий Заваленский пишет: По-любому наказать, - подтвердил двузначно Завал, сам этой двузначности не заметив. - И потом.. поверить, что мы больше никогда.. и ни за что.. Ну да.. И это тоже. Ни за что и никогда... Теперь-то Жорка был уверен, что прежде чем хватать и пользоваться вот так чужими вещами он сто раз сначала подумает, вспомнив те чувства, которые испытывает сейчас. Владимир Николаевич пишет: По закону наказать или ... Или по совести, без ментов, разбираться будем?И опять выбор. Трудный такой. По закону - это ..с ментами что ли? Жорка передернул плечами. А по совести? Это с Углом. Опять хмурый взгляд на математика. - Телефон ваш, - как в омут головой. - Вам и решать, как с нами..разбираться. - И..кому, - и Жорка бросил печальный взгляд на телефон, лежавший на столе. Угол - пострадавший. И Кисель полностью сдался "на милость пострадавшего".
Григорий Заваленский: Владимир Николаевич пишет: - По закону наказать или ... Или по совести, без ментов, разбираться будем?Первое звучало сухо и официально, как протокол. А второе.. второе кольнуло эту самую, по которой разбираться предложили. По закону - это суд человеческий, с прокурорами и адвок.. эээ нет, им тут адвокаты точно ни к чему. По совести - это суд никак не более гуманный, потому как всю сущность, которую ещё душой называют, перевернуть может. Выбор для Гришки был не такой уж и трудный. Трудно потом будет. Или все ж уже полегче будет?! - По совести, Владимир Николаич, - ответил, не задумываясь, Завал. Но тут же сник. А захочет ли ВладНик с ними по совести-то. Они-то явно без.. совести.. и обманывали, и телефон тырили на время. Хотя.. выбор предлагает. Жорка Киселев пишет: - Телефон ваш. - Вам и решать, как с нами..разбираться. - И..кому Ну, и это тоже верно. Но Гришка все же надеялся, что математик его услышал.
Владимир Николаевич: Жорка Киселев пишет: - Телефон ваш, - как в омут головой. - Вам и решать, как с нами..разбираться. - И..кому, - и Жорка бросил печальный взгляд на телефон, лежавший на столе. Григорий Заваленский пишет: - По совести, Владимир Николаич, - ответил, не задумываясь, Завал. -Ну пошлите, коль по совести... Владимир прихватив ключи направился на выход из кабинета. Работа, по спасению душ, которую сейчас ему предстоит проделать, представлялась Владимиру совсем не простой.Он не собирался тупо пороть мальчишек, хотя и без этого конечно не обойдется, он не собирался ругаться. Он хотел заставить работать их совесть, вынуть, выполоскать душу и поставить назад. Девственно чистой, кристально честной. Чтобы и ему не стыдно было за своих воспитанников и сейчас и через много лет. И чтобы жизнь мальчишки себе не сломали, вот так, по глупости, стянув то, что плохо лежит.
Жорка Киселев: Григорий Заваленский пишет: По совести, Владимир Николаич, Владимир Николаевич пишет: -Ну пошлите, коль по совести... Жорка прикусил себе язык, с которого вот-вот готов был сорваться неуместный вопрос "Куда?". Только, что сам сказал Углу, что будет согласен с его решением, какое оно ни было б. А тут -"куда?" Кисель бросил взгляд на Гришку, пожал плечами и направился в коридор. В голове мелькнула мысль, что топают они все же в небезызвестный им с Завалом цуг..Но кто его знает. Может Угол все же решил по-своему.
Григорий Заваленский: Владимир Николаевич пишет: -Ну пошлите, коль по совести...Гришкина шкура тут же отозвалась легкой дрожью, пробежавшей от шеи вдоль лопаток и до копчика, но на ум пришла известная поговорка, раньше ляжешь, раньше выйдешь.. А о том, куда их ВладНик повел, у Завала не возникало никаких сомнений. Туда, где преподы вели разговоры по душам с лежащими кверху задами учениками. Обычно Горынычи старались всячески этого места избежать, но сегодня был другой случай. Совесть грызла настолько неистово, что требовала хоть какого-то "успокоительного". Гришка засунул руки поглубже в карманы и пошел.
Владимир Николаевич: До цугундера шли практически молча. Обсуждать что либо в коридоре, Владимир не собирался. Возле двери он опять остановился. Заглянул в глаза мальчишкам. Не струсили? Не поборол страх перед поркой совесть? Так же молча открыл дверь и первым вошел в кабинет. - Заваленский, если не передумал- входи. - Киселев, ожидает своей участи в коридоре.
Григорий Заваленский: Владимир Николаевич пишет: - Заваленский, если не передумал- входи.Нет, какое там передумал. Передумать легко, струсить и даже найти этой своей трусости на время оправдание, а дальше ЧТО?! Презирать себя за подлость и трусость всю жизнь? Или толстую шкуру нарастить, как у носорога или бегемота? Чтоб ничего не чувствовать.. А как ВладНику потом в глаза смотреть.. и классному тоже? Нет, передумывать поздно, дело сделано, поезд обратно не идет.. Гришка обернулся на Жорку, улыбнулся натянуто и твердо перешагнул порог, хотя сердце бухало в груди, не от страха перед наказанием, а от того, что сейчас все то, что он держит в себе, от чего мутит и крутит, будет вывернуто и прожито заново. Завал дошел до середины комнаты и повернулся, нехотя вытянув руки из карманов.. Открылся перед математиком.
Владимир Николаевич: - Садись, Гриш,- указал Владимир на стул. - Разговор у нас с тобой длинный будет... Кабинет он закрывать, как делал обычно, не пошел. Компьютер включать тоже не стал, чтобы не мешался и не отвлекал. Просто сел на стул, собирая мысли в кучу. А эмоции засовывая подальше. Им сейчас не место...
Жорка Киселев: Очень скоро у Жорки иссякли все сомнения, куда именно они направляются. Вот ужепоказалась та самая дверь, которую Кисель с удовольствием не видел бы вечность. Владимир Николаевич пишет: Киселев, ожидает своей участи в коридоре. О,как! Вот тут Жорка не стал скрывать своего удивления. Угол решил отпустить им с Гриней грехи по одиночке? Обычно, если их компания "залетала", то и в цуг они отправлялись толпой. Григорий Заваленский пишет: Гришка обернулся на Жорку, улыбнулся натянуто и твердо перешагнул порог Проводив друга взглядом Жорка отступил от двери на шаг и..снова вытаращил глаза - дверь за Гриней не захлопнулась. Это что за....? Кисель напрягся. Где-то тут кроется подвох.
Григорий Заваленский: Владимир Николаевич пишет: - Садись, Гриш,- указал Владимир на стул. - Разговор у нас с тобой длинный будет... Завал дошел до стула, старательно не показывая, как с каждым шагом сдувается, подобно шарику, который забыли крепко завязать. Сел, сложил в замок руки перед собой. Длинный?! Ёпт.. Кисель там поседеет.. Гришка вздохнул и решил начать первым. - Глупо всё получилось, Владимир Николаевич.. и неправильно. Слова давались с большим трудом.
Владимир Николаевич: Владимир, размышляя над произошедшим, тихонько наблюдал за Гришкой. Понятно дело, мальчишка заметно нервничает. Атмосфера цугундера не предназначена поднимать воспитанникам настроение. Однако и попыток избежать наказания не предпринимает. Уже похвально. Есть надежда что не всю совесть растерял. Григорий Заваленский пишет: - Глупо всё получилось, Владимир Николаевич.. и неправильно. - Да ты не шуми, Григорий. Рано еще выводы делать и голову пеплом посыпать. Да и я не глухой,- тихонько ответил разгорячившемуся мальчишке учитель. Эх, закрылся пацан.Вон как руки сцепил. Попробуй теперь достучись... - Гриша. А разве неправильно? - А мне Диана Францевна сказала, что вы благое дело делали. Друга из беды выручали....
Григорий Заваленский: Владимир Николаевич пишет: - Да ты не шуми, Григорий. Рано еще выводы делать и голову пеплом посыпать. Да и я не глухой"А я разве громко?" - вздрогнул мальчишка от тихого голоса учителя. Он не хотел громко, но видимо эмоции, Гришка прислушался к себе, как бы мысленно убавляя громкость в динамиках. - Извините, - проговорил пацан намного тише, будто проверяя качество выполненных действий. Пальцы расплелись и снова сжались. Владимир Николаевич пишет: - Гриша. А разве неправильно? - А мне Диана Францевна сказала, что вы благое дело делали. Друга из беды выручали....- Да, - вышло немного с хрипотцой, пришлось откашляться, - выручали.. друга. Но все равно не правильно, - упрямо стоял на своем Завал.
Владимир Николаевич: Григорий Заваленский пишет: - Да, - вышло немного с хрипотцой, пришлось откашляться, - выручали.. друга. Но все равно не правильно, - упрямо стоял на своем Завал. - И что. - Он крупно попал? Разумов, в смысле... Владимир намеренно уводил разговор в сторону, желая понять мотив проступка. И то, как далеко могут зайти эти "горынычи", доказывая настоящую дружбу.
Григорий Заваленский: Владимир Николаевич пишет: - И что. - Он крупно попал? Разумов, в смысле...Гришка попытался вспомнить всё, что знал, всё, что на бегу выдал ему Кисель, но пазлы никак не хотели складываться. Крупно? Не крупно? А хрен его знает!! Жорка сказал, надо выручать. За Гришкой никогда не ржавело, и в этот раз все остальное на задний план ушло. Снова замаячил ДэДэ. Ещё и ему объяснять прогул. Пальцы пацана снова ожили, показывая степень напряжения. Плечи непроизвольно пошли вверх. Завал и правда был не в курсе. Почему Диана одного Арса оставила, если урок срывали они с Киселем?! Он оглянулся на незапертую дверь. Вот Жорка точно знает. - Наверное, крупно, - наконец выдавил из себя ответ Гришка, - его ДианФранцевна после уроков оставила.. а она редко кого.. оставляет так.
Владимир Николаевич: Григорий Заваленский пишет: - Наверное, крупно, - наконец выдавил из себя ответ Гришка, - его ДианФранцевна после уроков оставила.. а она редко кого.. оставляет так. Владимир не стал скрывать своего удивления. Диана Францевна с крупными, по меркам мальчишек, неприятностями у него не вязалась. Да и знали все в интернате, про ее гуманные взгляды на воспитание. Не махала завуч розгой! Просто не было в журнале ее пометок. - Ну оставила.. Заниматься наверное оставила? - Или натворил он чего?
Григорий Заваленский: Владимир Николаевич пишет: - Ну оставила.. Заниматься наверное оставила? - Или натворил он чего? Гришка хмыкнул, вспомнив выкрутасы друганов на уроке. Но математик его врасплох не застанет. Никого сдавать он не будет. - А это Вам лучше у него спросить, - начал закрываться Завал, хотя внутренне и надеялся, что ВладНик не хотел его стучать заставить, просто случайно спросил. - Долго его не было.. а нам на тренировку. "Да Жорка ещё прибежал, как нахлыстанный - Арса спасать надо!", - додумал Гришка.
Жорка Киселев: Сначала из глубины цугундера раздавались голова - приглушенный Угла и хорошо различаемый Завала. А потом эти голоса как то смолкли, превратясь в негромкое расплывчатое бормотание. Кисель напряг слух, но это не помогло. Тогда Жорка подошел вплотную к дверям, но так, чтобы его не было заметно. Григорий Заваленский пишет: Долго его не было.. а нам на тренировку. Бл@! Похоже, что идет дознание. Жорка выдохнул и прислонился к стенке лопатками, спиной и головой, надеясь, что так ему будет лучше слышно о чем идет речь внутри комнаты.
Владимир Николаевич: Григорий Заваленский пишет: - Долго его не было.. а нам на тренировку. - А без Разумова на тренировку значит никак?- удивился учитель. - Я вот что Гриня думаю... Если Диана Францевна оставила Арсения после уроков, то значит с русским у него совсем беда. Оттого и занимались они долго. - Учитель в свое личное время индивидуально позаниматься взялся, а вы... - Лучше бы помогли товарищу, а не мешали заниматься. Владимир замолчал, давая время Григорию осмыслить сказанное. - Я бы еще понял, если бы вы его от хулигана какого спасали, или с цугундера, на крайней случай вытаскивали... - А так... Хулиганство выходит... А не дружба. - Не находишь Григорий?
Григорий Заваленский: Владимир Николаевич пишет: - А без Разумова на тренировку значит никак? Горынычи и так-то никуда друг без друга, а уж на тренировку вообще святое дело. - Мы одна команда, - ответил, как ему казалось, весомо Гришка. И что тут ещё скажешь?! Команда - и это все объясняет. И не обязательно знать ВлаНику, что единство этого слова не распространяется на остальных членов волейбольной команды. Владимир Николаевич пишет: - Я вот что Гриня думаю... Если Диана Францевна оставила Арсения после уроков, то значит с русским у него совсем беда. Оттого и занимались они долго. - Учитель в свое личное время индивидуально позаниматься взялся, а вы... - Лучше бы помогли товарищу, а не мешали заниматься. Завал многозначительно хмыкнул. Ага! На конфеты его пригласила.. так он и поверил, после того, что учудили его друганы. Однако ж маленькое зернышко сомнения слова математика в душу пацана заронили. Киселя-то Диана не оставила. Может и впрямь.. хотя! Он же слышал звуки! - Владимир Николаич, - с обвинением проговорил Гришка, - занимаются они там.. ага.. Мы только что слышали, КАК они там занимаются. Владимир Николаевич пишет: - А так... Хулиганство выходит... А не дружба. - Не находишь Григорий?Снова вспомнились их дела.. Завал сник. - Хулиганство, - согласился он со сдержанным вздохом, - только не потому, что позвонили. А потому .. что не со своего.. телефона, что Ваш .. взяли. А так мы ничего такого не сказали. "Не про бомбу же заложенную", - снова додумал пацан.
Владимир Николаевич: Григорий Заваленский пишет: - Владимир Николаич, - с обвинением проговорил Гришка, - занимаются они там.. ага.. Мы только что слышали, КАК они там занимаются. - Григорий, если ты намекаешь на то, что Диана Францевна все это время Разумова в кабинете наказывала?-ухмыльнулся учитель. - Ну во первых, для этих целей другой кабинет предназначен. В классе несподручно как - то. - Во вторых, хоть убей меня, не представляю я нашу завуч и розгой в руке. - Да и не кажется тебе, что слишком много времени наказание заняло. Ну может шлепнула она Арсения раз, другой. Однако это не повод поднимать кипишь. - Хулиганство, - согласился он со сдержанным вздохом, - только не потому, что позвонили. А потому .. что не со своего.. телефона, что Ваш .. взяли. А так мы ничего такого не сказали. - Да нет... Владимир вздохнул и задумался... - То что позвонили- это хулиганство. - А телефон.. Это по другому называется. - Это Гриша называется кража и классифицируется как уголовное преступление. Вот так ...
Григорий Заваленский: Владимир Николаевич пишет: - Григорий, если ты намекаешь на то, что Диана Францевна все это время Разумова в кабинете наказывала? Ну во первых, для этих целей другой кабинет предназначен. В классе несподручно как - то. - Во вторых, хоть убей меня, не представляю я нашу завуч и розгой в руке. - Да и не кажется тебе, что слишком много времени наказание заняло. Ну может шлепнула она Арсения раз, другой. Однако это не повод поднимать кипишь."А чего ж он орал-то?!" - сделал свой вывод Гришка. Про кабинет он тоже понял, тем более, что именно в этом кабинете и находились. - Да я тоже, - горячно начал Завал про то, что Хранцевну с розгой не представляет.. - может указкой.. она его? - с этим предметом пацан себе ручиску вполне мог представить. И Арса рядом со спущенными штанами. Бл@!! Владимир Николаевич пишет: - Да нет... То что позвонили- это хулиганство. - А телефон.. Это по другому называется. - Это Гриша называется кража и классифицируется как уголовное преступление. Вот так ...- Владимир Николаич, не хотели мы украсть. Взять на время, - выпалил Завал на одном дыхании до полного окончания воздуха в легких. Отдышался и продолжил уже тише. - А хулиганство почему? Потому что.. обманули.. ? - да, ответ сам пришел в голову Гришки, котрый расплел руки и запустил их в шевелюру, громко выпыхнув воздух.. - Пффф..
Владимир Николаевич: Григорий Заваленский пишет: - Да я тоже, - горячно начал Завал про то, что Хранцевну с розгой не представляет.. - может указкой.. она его? - Вполне возможно,- согласился с доводами Заваленского учитель. -Разума иной раз надо... Простимулировать. Ленивый он. - Но согласись,указка это не повод, чтобы на преступление идти. Григорий Заваленский пишет: - Владимир Николаич, не хотели мы украсть. Взять на время, - выпалил Завал на одном дыхании до полного окончания воздуха в легких. - Гриш... А просто попросить не пробовали? Зачем воровать? - Думаешь я бы вам телефона пожалел??- Владимир заглядывал в глаза мальчишке.- Тем более для такого благого дела, друга выручить. - Взять на время... - Как бы это " на время" у вас в привычку не вошло... - То шампуры сопрете, то телефон... - Все ведь с таких мелочей и начинается Григорий. Владимир начинал кипятится, но изо всех сил себя сдерживал, чтобы не наорать, не начать прессинговать.Потому как хотелось все же достучаться до мальчишки, до самого сердечка донести свои мысли. Крик тут не помощник. - Ну вот представь.. следующий раз, когда у меня чего нибуть пропадет, я на кого подумаю в первую очередь? - На вас, с Киселем, - сам на свой вопрос ответил учитель. - Потому как знаю, вы на такое способны. - Тебя устраивает такая репутация?
Григорий Заваленский: Владимир Николаевич пишет: - Гриш... А просто попросить не пробовали? Зачем воровать? - Думаешь я бы вам телефона пожалел??- Владимир заглядывал в глаза мальчишке.- Тем более для такого благого дела, друга выручить. Завал с недоумением глянул на ВладНика из-под челки. Попросить? Дал бы, зная ЗАЧЕМ?! Поверить в это было сложно. - Поддержали бы.. эхм.. хулиганство? - уточнил пацан. Вот же только что Угол объяснил свою точку зрения именно на звонок, как на хулиганство. И вдруг такие заявы. Владимир Николаевич пишет: - Взять на время... - Как бы это " на время" у вас в привычку не вошло... - То шампуры сопрете, то телефон... - Все ведь с таких мелочей и начинается Григорий. - Не войдет, Владимир Николаич, - тряхнул волосами Гришка и твердо посмотрел прямо в глаза математику, - обещаю, - и зубы сцепил так, что одна скула дернулась. Владимир Николаевич пишет: - Ну вот представь.. следующий раз, когда у меня чего нибуть пропадет, я на кого подумаю в первую очередь? - На вас, с Киселем, - сам на свой вопрос ответил учитель. - Потому как знаю, вы на такое способны. - Тебя устраивает такая репутация?В Гришкиной душе все клокотало, отдавая в желудок, какой-то сгусток эмоций переворачивался, как в барабане стиралки, то подкатывая тошнотой к горлу, то опускаясь до самых чресел. - Не устраивает нас, Владимир Николаич. Поэтому и говорю. Сам не сделаю и друзей остановлю. Ну как, как доказать??? Завал небезосновательно считал, что его обещание дорогого стоит, так как давал он их очень редко, продуманно и сделав серьезную зарубку на внутреннем стержне. Снова что-то подкатило к горлу и в глазах закипели слезы. Гришка слез стеснялся, хотя сейчас хотелось именно, как в детстве, прижаться к отцовской груди и дать волю слезам.. Бл@@ь!! Завал оглянулся на дверь, скользнув по ВладНику блеснувшим влагой взглядом.
Владимир Николаевич: Григорий Заваленский пишет: - Поддержали бы.. эхм.. хулиганство? - уточнил пацан. - Друга из беды выручить- это не хулиганство. - А вот заниматься ему мешать, учителя отвлекать - это да! - Чувствуешь разницу?- Владимир вопросительно поглядел на ученика, понимает ли он... - Не войдет, Владимир Николаич, - тряхнул волосами Гришка и твердо посмотрел прямо в глаза математику, - обещаю, - и зубы сцепил так, что одна скула дернулась. - ... Обещаешь... Это хорошо. - Постараюсь тебе поверить... Хотел Владимир верить, очень хотел, что из мальчишек вырастут порядочные люди, а не отморозки- уголовники. И видел он, что не по душе мальчишке этот разговор. Переживает, нервничает... - Не устраивает нас, Владимир Николаич. Поэтому и говорю. Сам не сделаю и друзей остановлю. - Нас? - За друзей отвечать берешься? - Не страшно, что подведут, а ты слово дал... - У вас же это... Одна голова за всех думает... Куда один- туда и все. - И еще, Григорий, кто тебя надоумил так меня отвлечь? -Выдумали ведь... А я и повелся...
Григорий Заваленский: Владимир Николаевич пишет: - Друга из беды выручить- это не хулиганство. - А вот заниматься ему мешать, учителя отвлекать - это да! - Чувствуешь разницу? Гришка кивнул, но остался при своем мнении. Ибо цугундер преподы бедой точно не считали. А многие даже называли панацеей от всех бед. Да и как узнать, занимаются они там или уже перешли.. к.. более радикальным методам усвоения материала. Гришке на раздумья и минуты не дали. Жорка ураганом прилетел, закружил и.. завертелось. Владимир Николаевич пишет: - ... Обещаешь... Это хорошо. - Постараюсь тебе поверить... Больше ничего к своим словам Завал добавлять не стал. Постарается ВладНик поверить - это уже хорошо, большего он пока не заслуживал. И сам понимал, не дурак. Владимир Николаевич пишет: - Нас? - За друзей отвечать берешься? - Не страшно, что подведут, а ты слово дал... - У вас же это... Одна голова за всех думает... Куда один- туда и все.- Слово я за себя дал, - твердо ответил Гришка, - а друзей я остановлю, а дальше пусть сами решают. Но, думаю, не подведут. Вместе мы думаем, а не одна голова за всех, - упрямо выразил свое несогласие с пониманием математика сущности Горынычей, - но друг за друга постоим. Не, влипали они тоже все вместе, решения хоть и принимали, но далеко не всегда они были правильными с точки зрения устава и мнения педагогов. Владимир Николаевич пишет: - И еще, Григорий, кто тебя надоумил так меня отвлечь? - Выдумали ведь... А я и повелся...Сложный вопрос оказался попроще остальных. И хотя в глазах поблескивали непролитые слезы, Завал сглотнул и ответил: - ТАК - никто, Владимир Николаич, - провел под носом, - я и в самом деле хотел.. ну.. поговорить. И так.. удачно.. сложилось, правда удачно, - почти выкрикнул пацан.. и тут же опустил голову и негромко шмыгнул носом, - я даже забыл про цель.. - Вы мне правда помогли, - один взгляд в глаза ВладНику, и голова снова обреченно опустилась. - Я понимаю, что Вы имеете право не верить, но я правду говорю.
Владимир Николаевич: Григорий Заваленский пишет: - Слово я за себя дал, - твердо ответил Гришка, - а друзей я остановлю, а дальше пусть сами решают. Но, думаю, не подведут. Вместе мы думаем, а не одна голова за всех, - упрямо выразил свое несогласие с пониманием математика сущности Горынычей, - но друг за друга постоим. Владимир задумался. - А ты знаешь, Гриша... Я иной раз вам даже завидую, дружбе вашей. Настоящая она у вас. - Только вот, мудрости вам что ли не хватает. А может... Может мало вас лупят, то и шкодите! Григорий Заваленский пишет: - ТАК - никто, Владимир Николаич, - провел под носом, - я и в самом деле хотел.. ну.. поговорить. И так.. удачно.. сложилось, правда удачно, - почти выкрикнул пацан.. и тут же опустил голову и негромко шмыгнул носом, - я даже забыл про цель.. - Вы мне правда помогли, - один взгляд в глаза ВладНику, и голова снова обреченно опустилась. - Я понимаю, что Вы имеете право не верить, но я правду говорю. - Так значит книга все же нужна? Владимир даже выдохнул. Значит не показалось ему. Доверяют мальчишки... Это сильно подняло Владимира в его же глазах. Значит я не самый плохой педагог и место в школе не зря занимаю.
Григорий Заваленский: Владимир Николаевич пишет: - А ты знаешь, Гриша... Я иной раз вам даже завидую, дружбе вашей. Настоящая она у вас. - Только вот, мудрости вам что ли не хватает. А может... Может мало вас лупят, то и шкодите!Насчет первой фразы Гришка был полностью согласен, а вот по поводу второ-ой.. Мало лупят Горынычей?! Ээээ.. хммм.. разве мало?! Ему казалось, что все шишки всегда на Горынычей летели. Заслуженно, конечно, но вот чтоб чего спустили им.. кроме штанов перед поркой естественно, ..проступок какой, такого не было. Даже зад у пацана зачесался, вспомнил, видимо, последнюю встречу с розгами и ночь холмами в потолок. Владимир Николаевич пишет: - Так значит книга все же нужна? - Конечно, нужна, - вскинул Гришка влажный взгляд на мужчину и в нем явно обозначилась и вся его открытость и благодарность за то, что поверили, за то, что даже без биться в грудь кулаком... Гришке стало легче, но слезы сдерживать становилось все сложнее. - Можно мне.. туда? - пацан мотнул головой в сторону двери, за которой находился санузел, и втянул сопли, как мог бесшумно.
Жорка Киселев: На протяжении всего этого разговора Жорка так и стоял, обратившись в одно Бльшое Ухо, пытаясь расслышать о чем же Угол ведет разговор с Гриней. Полностью этот разговор слышно не было. Лишь отдельные фразы и моменты, когда собеседники немного повышали свои голоса удавалось услышать Кмселю. Жорка уже изогнулся и наклонился к самому косяку открытой двери, рискуя ввалиться непрошеным гостем внутрь комнаты. Владимир Николаевич пишет: И еще, Григорий, кто тебя надоумил так меня отвлечь? -Выдумали ведь... А я и повелся... Григорий Заваленский пишет: ТАК - никто, Владимир Николаич, - провел под носом, - я и в самом деле хотел.. ну Ну - ка ну - ка! Жорка напрягся еще больше. Ведь Завал замял ответ, когда он спросил у него о той причине, по которой Угол вышел из кабинета. Что же Гриня у него спросить то хотел? Тут уже взыграло обычное любопытство. Владимир Николаевич пишет: - Так значит книга все же нужна? Григорий Заваленский пишет: Конечно, нужна Что за книга? Кисель напрягся еще больше, хотя казалось уде больше было и некуда и...потеряв все же равновесие ввалился в цугудер, чуть не растянувшись на полу в виде коврика. - Ой!...- глупо охнул пацан. - Ззздрасти! - ничего умнее не пришло в его голову в этот момент.
Владимир Николаевич: Григорий Заваленский пишет: - Можно мне.. туда? - пацан мотнул головой в сторону двери, за которой находился санузел, и втянул сопли, как мог бесшумно. УУУУ!!! Видеть Гришку Заваленского с глазами на мокром месте, в интернате не приходилось еще никому. Видно их тихая беседа, " по душам" проняла мальчишку больше, чем громкие нотации и грозные выговоры. - Конечно иди, кивнул Владимир. - Думаю разговор наш на этом закончен. Надеюсь ты многое Григорий понял. - Порку ты конечно заслужил. Хорошую. - Я тебя жду..... Владимир Николаевич еще не успел закончить свою мысль, о том, что он ждет Завала на кушетке с готовым к порке задом, как в кабинет ввалился, в прямом смысле этого слова, Киселев. Жорка Киселев пишет: - Ой!...- глупо охнул пацан. - Ззздрасти! - ничего умнее не пришло в его голову в этот момент. Владимир лишь тяжело вздохнул... Вот ведь нашкодили, виноваты по колено и все равно ровно на жопе не сидится! Надо свой нос везде сунуть. - Ну входи, коль не сидится в коридоре,- пригласил он Киселева. - Мы почти закончили.
Григорий Заваленский: Владимир Николаевич пишет: - Конечно иди. - Думаю разговор наш на этом закончен. Надеюсь ты многое Григорий понял. - Порку ты конечно заслужил. Хорошую. - Я тебя жду.....Гришка подорвался встать, тем более, что даже и разговор закончен. - Понял, - выдохнул пацан и .. в этот момент у двери раздался шум. Завал обернулся и увидел распластавшегося на полу Жорку. Жорка Киселев пишет: - Ой!...- глупо охнул пацан. - Ззздрасти! Завал фыркнул и ломанулся в туалет, чтоб не заржать прям тут, выпуская скопившиеся эмоции в форме истеричного ржача. Дверь, щелк выключателем, дерг, ввалился внутрь и зажал рот ладонью. - Гы-ыгы.. - и слезы по щекам. Прикрыл дверь, открыл воду и начал умываться и сморкаться. Может, и зря, конечно, порка тоже заставит слезу пустить, но вот именно сейчас лицо себе вернуть стоило.
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: Ну входи, коль не сидится в коридоре,- пригласил он Киселева. - Мы почти закончили. - Да я..уже, - приходя в себя Кисель выровнялся, отдернул форму, внутренне порадовался тому, что Угол даже и не разозлился и проводив взглядом влетевшего в туалет Гриню. Удивляться было некогда и Жорка, чувствуя себя немного неловко из-за возникшей ситуации, прошел в комнату до середины, решая куда ж ему примостить свою задницу или уж так и остаться стоять?! - Неее! Я лучше...подожду! - неожиданно решил он и ломанулся назад в коридор.
Владимир Николаевич: Заваленский ушел утирать слезы. Клоун Жорка, решил что дожидаться своей очереди все же лучше в коридоре и поплотнее , после себя прикрыл дверь. Владимир остался один... Не спеша встал, снял свой пиджак и повесил его на стул. Ну вот так лучше.. Мешать ничего не будет. Заглянул в шкаф, со сложенными стопками простынями. Положено как бы застилать кушетку... Поморщился. Захлопнул шкаф. Ох и не любит он эти тряпки, скользящие, собирающиеся в кучу на гладкой поверхности. Глупость какая - то. Кто эти простыни придумал?? Подошел к вазе с розгами. Вытащил большой пучок, почти все ухватил... Оценил... Ничего так партия. Вчера совсем отвратительные были. Жидкие, мягкие.. Такие в парную только, а не наказывать. А сегодня ничего так... Поставил пучок назад, в вазу и принялся выбирать. Одна, вторая.... Хватит? Может еще добавить? Жалеть и гладить мальчишек он не собирался. Заработали на хорошую взбучку- пусть ее и получат. Прощать такое- не стоит. Каким бы глубоким не было Гришкино раскаяние. Вытащил третий прут. Присоединил к двум другим. Оценил... НеТ! Решительно убрал лишнюю розгу назад в вазу... Ну где там Заваленский?? Уж не томил бы душу, а то и так тошно(((
Григорий Заваленский: Посмотрев в зеркало над раковиной и оценив свою мордень с чуть красноватым, надерганным носом, Завал невесело усмехнулся, скорчил рожу своему непрезентабельному отражению и перечеркнул крест накрест мокрым пальцем по зеркалу. После чего высушился большим полотном бумажного полотенца, провел раскрытыми пятернями по волосам, проборонив их, и решительно открыл дверь. Не с пинка, конечно, но тоже очень даже неплохо. ВладНик уже приготовился. Розги. Завал чуть поёжился, знакомые тварюги. Гришка зыркнул по углам - Жорки нигде не наблюдалось. Ну, .. и ладно. Завал знал, что поддержка другана и оттуда, из-за двери, будет ощущаться. Пацан щелкнул выключателем и захлопнул дверь..
Владимир Николаевич: Дверь туалета хлопнула так, что Владимир вздрогнул. Это фактически означало, Заваленский готов занимать место на кушетке. - Ложись,- не поворачиваясь Владимир указал пальцем в сторону кушетки. - Порядок знаешь... Сам же смотрел в окно, словно через плотно закрытые жалюзи пытался разглядеть ответ на мучивший вопрос: Как вырастить из хулигана Заваленского гражданина которым будет гордится страна.
Григорий Заваленский: Владимир Николаевич пишет: - Ложись. - Порядок знаешь...Да, Гришка знал. Он эти порядки.. ему эти порядки. Здесь уместно было бы черкнуть по горлу ребром ладони, но все только мысленно. Завал подошел к стулу. Все тому же неизменному стулу, на который складывали одежду проштрафившиеся учащиеся интерната всех возрастов. Гришка старался ничем не выдавать дрожь. Он боялся того, что должно произойти, и это было нормально. Ибо не боятся ничего только психи, а Гришка к таковым не относился. Пацан, разулся, вжикнул молнией и снял спортивную олимпийку, повесил на спинку стула, потом развязал шнурки спортивных штанов и, спустив их, вышагнул из них, поднял, тряханул и аккуратно сложил на том же стуле. Подошел к кушетке, улегся на неё и после этого, приподнявшись немного, стянул трусы до середины бедер. Для наказания этого было более, чем достаточно. В цугундере не было холодно, хотя и чувствовалось, что режим проветривания данного помещения не нарушается. Но Гришкины ноги быстро покрылись мурашками. Никаких поблажек себе выпрашивать пацан не собирался, виноват был по самое не хочу, и все же надеялся на то, что чистосердечное признание хоть немного, но смягчит наказание. - Владимир Николаич, я готов, - проговорил Завал и ухватился за край кушетки. Потом словно опомнился, обернулся на выход. - А дверь?! - как-то нервно спросил пацан и сам себе же ответил, - аа.. там Жорка же. Он никого не впустит.
Владимир Николаевич: Григорий Заваленский пишет: - Владимир Николаич, я готов, - проговорил Завал и ухватился за край кушетки. - А? - Ну да, конечно, - Владимир вернулся из глобальных дум своих на грешную землю. Делать из Гришки законопослушного гражданина предстояло здесь и сейчас и вполне понятным способом. Вон лежит, готов, скрипит зубами. Понимает что не сладко придется. О чем только думал, когда телефон воровать шел? - А дверь?! - как-то нервно спросил пацан и сам себе же ответил, - аа.. там Жорка же. Он никого не впустит. Обычно кабинет Владимир Николаевич закрывал на ключ, чтобы потом не бегать по коридору, не отлавливать провинившихся. Не особо- то учащиеся жаждали добровольно, под розги... Сегодня ни за кем бегать он не собирался. Напротив, ему было важно знать, что мальчишки осознанно пришли получать свое наказание, осознав вину. Потому на Гришкино замечание лишь махнул рукой: - Никто не войдет... Все же видно стыдно Гришке, что его вот так, на лавочке, розгой. Как щенка нашкодившего... Все же взрослые парни уже.Не хотят, чтобы кто - то видел. Тайны Мадридского дворца, блин... Педагог подошел к кушетке. Положил прутья Гришке на задницу, примериваясь. - Не надоело получать, Гриша? Взрослый ведь уже... Не сильно хлестнув поперек ягодичек, эх, заживать не успевают , поинтересовался он.
Григорий Заваленский: Владимир Николаевич пишет: - Никто не войдет...Гришка уткнулся в кушетку, настраиваясь на то, на что настроиться невозможно, так как боль каждый раз была новой, потому что память фиксировала только эмоции и чувства, полностью стирая ощущения. Затылком он слышал, как ВладНик приблизился. Потом на зад попала пара мелких брызг, и мокрые тонкие прутья легли на нетронутые ещё сегодня ягодицы. Владимир Николаевич пишет: - Не надоело получать, Гриша? Взрослый ведь уже...Ого, вопросик! И что, если он скажет, что надоело, математик откажется от своей идеи? Мысль Завала недалеко в этом направлении отработала, зашла в тупик и вернулась - нет, пусть уже лупит, все же обсудили уже. - Заслужил же, - только и буркнул мальчишка в ответ. И слегка дернулся от первого двойного укуса, понимая, что дальше будет совсем не так легонько.
Владимир Николаевич: Григорий Заваленский пишет: - Заслужил же, - только и буркнул мальчишка в ответ. - Заслужил,- кивнул Владимир утвердительно и еще раз,пригладил Гришкин зад прутьями, не для воспитания, для острастки. Иной раз , ожидание наказания, хуже самой порки.Видимо учитель решил проверить эту истину, наблюдая как содрогнулся, поджался мальчишка в ожидании удара. И пока боль, которую Гришке предстоит вытерпеть, не затмила разум мальчишки,Владимир решил использовать свой шанс внушить ему пару прописных истин. - Пора бы уж научится обходится без цугундера. Взрослея, человек умнеть должен, набираться опыта и не совершать промахов и ошибок, которые совершают дети, которые только набираются социального опыта.
Григорий Заваленский: Владимир Николаевич пишет: - Заслужил Гришка подобрался весь, вытянул носки ног, но розги снова лишь чесуче шлепнули. Завал прекрасно понимал, что долго это продолжаться не будет. Он и хотел, чтоб подольше, и злился, потому что такие вот стежки напрягали. Владимир Николаевич пишет: - Пора бы уж научится обходится без цугундера. Взрослея, человек умнеть должен, набираться опыта и не совершать промахов и ошибок, которые совершают дети, которые только набираются социального опыта.Чё это было, Завал не сразу понял. Это что - продолжение предыдущей мысли математика?! Вот интересно, кто из учеников не хотел бы обходиться без цугундера, но, видимо, без него не могли обойтись сами преподы, потому и не закрыли его навсегда, не переоборудовали во что-нибудь нужное. Взрослеть, умнеть.. Гришка поерзал на месте, времени на подумать о средствах для достижения цели было у пацанов не много, поэтому и вляпались по самое не хочу. - А Вас до какого возраста пороли? - спросил Гришка, хмурясь.
Владимир Николаевич: Григорий Заваленский пишет: - А Вас до какого возраста пороли? - спросил Гришка, хмурясь. Владимир едва не повелся на провокацию мальчишки ,едва не развел сорокапятиминутную лекцию- воспоминание о своем детстве, о том, каким он был хорошим мальчиком, о том, что у родителей, практически не было хлопот с ним. И не важно что это было полуправдой, тут главное авторитет свой не потерять. А какой тут авторитет, если самого в тринадцать лет вовсю ремнем гоняли.Но он вовремя опомнился. - Не обо мне речь идет, Григорий. Если тебе интересно, то я никогда ни у кого ничего не крал. Я уважаю частную собственность. И прежде чем взять что - то чужое, наверняка бы подумал, что вещь, которую я собираюсь стырить, наверняка очень нужна своему хозяину. Что ему пришлось много работать чтобы купить ее и он наверняка расстроится, когда не обнаружит ее на месте. Владимир наверное накрутил себя, поставив на место жертвы, а потому разозлился. Наверное напрасно Гишка перевел разговор в это русло. Но что сделано, то сделано... И за это придется отвечать. На сей раз руку педагог не сдерживал и розги со свистом впились в мальчишичий зад. - Меня не до определенного возраста пороли, а за конкретные проступки. Впрочем как и вас... - Только я, в отличие от тебя, Григорий, выводы правильные делал и не повторял ошибок! И снова горячий укус, который заставит непроизвольно дернутся, от боли.
Григорий Заваленский: Владимир Николаевич пишет: - Не обо мне речь идет, Григорий. Если тебе интересно, то я никогда ни у кого ничего не крал. Я уважаю частную собственность. И прежде чем взять что - то чужое, наверняка бы подумал, что вещь, которую я собираюсь стырить, наверняка очень нужна своему хозяину. Что ему пришлось много работать чтобы купить ее и он наверняка расстроится, когда не обнаружит ее на месте. Слова математика задели пацана. А он что - крал?! Да и Жорка красть нифига не собирался. Частная собственность, высокий слог и тут же стырить.. Повторяться, что они ничего не воровали, Гришка не стал. Не было смысла, это во-первых, а во-вторых.. просто не успел. Потому что розги со свистом впились в едва тронутое прежними ударами место, заставив Завала вскрикнуть от неожиданности и тут же зажать в себе отголосок стона. - Аувссссммм... Владимир Николаевич пишет: - Меня не до определенного возраста пороли, а за конкретные проступки. Впрочем как и вас... - Только я, в отличие от тебя, Григорий, выводы правильные делал и не повторял ошибок! Теперь он знал, чего ждать.. и уже приготовил себя ко второму удару, не отвечая математику, благо, он вопросов не задавал. Только подумал пацан, что он тоже выводы делает, хоть кому-то и кажется, что нет. - Умммм, - звонко промычал Гришка, дернувшись после того, как прутья обожгли тонкой и резкой болью.
Владимир Николаевич: - А знаешь чего, Григорий,- Владимир перестал махать розгой. - Ты уже взрослый. И раз нотации учителей на тебя особого влияния не оказывают, будем с тобой заниматься самовоспитанием! Математик, почему -то решил, что именно так будет правильно. Слишком уж его задели слова пацаненка. - Порку ты заслужил- сам признал! Я тебя буду сечь, а выговор себе ты будешь делать сам! и так, до тех пор, пока не получишь все, что тебе причитается! - А то лежишь как на пляжу, в лучшем случае мимо ушей слова мои пропускаешь, а то и... Что именно " и", Владимир, договаривать не стал. Сам был мальчишкой, лежал кверху задом, и такие мысли иной раз лезли в голову в эту минуту, Ожегов там или Даль, обзавидовались бы такому разнообразию оборотов русской речи.
Григорий Заваленский: Владимир Николаевич пишет: - А знаешь чего, Григорий. - Ты уже взрослый. И раз нотации учителей на тебя особого влияния не оказывают, будем с тобой заниматься самовоспитанием! А нахрена это самому Гришке?! Пацан повернулся к свихнувшемуся, похоже, преподу на ниве воспитания учеников. Много их уж слишком, воспитуемых этих, совсем преподы себя не жалеют. И вся эта гамма чувств, с жалостью вкупе, отразилась на моське Завала. Владимир Николаевич пишет: - Порку ты заслужил- сам признал! Я тебя буду сечь, а выговор себе ты будешь делать сам! и так, до тех пор, пока не получишь все, что тебе причитается! - А то лежишь как на пляжу, в лучшем случае мимо ушей слова мои пропускаешь, а то и... Вот насчет "и" математик прав, ох как науськивал себя порой Завал на того, кто внушение делал подручными средствами природного и не совсем природного происхождения, чтоб терпеть легче было, чтоб не завопить с первого удара. - Нихрена, - честно выразил свое отношение к идее ВладНика пацан, сдержав нецензурщину, вернее пропустив её через фильтр с ба-альшими дырками.
Владимир Николаевич: Григорий Заваленский пишет: - Нихрена, - честно выразил свое отношение к идее ВладНика пацан, сдержав нецензурщину, вернее пропустив её через фильтр с ба-альшими дырками. И тут же получил суровый, наверное даже через чур, удар по ягодицам. - Не верный ответ, Гриня, не верный! - Не нравится когда с тобой так?- Владимир даже поморщился, разглядывая проступающий след и представив на сколько это больно? - А вот теперь я хочу от тебя услышать, за что ты его получил, этот сюрприз.
Григорий Заваленский: - Ух еххххть, - взвился Гришка от последовавшего удара, тюкнулся лбешником в кушетку и шумно со стоном выдохнул в неё. На заду выделялся, стучал в задние ворота, острой жгучей болью след от орудия воспит.. мать его за ногу. Владимир Николаевич пишет: - Не верный ответ, Гриня, не верный! - Не нравится когда с тобой так? Да он уж и сам понял. Половинки до сих пор вздрагивали, то ли стряхивая боль, то ли просто подбрасывая её как шарик на ракетке для пинг-понга. Владимир Николаевич пишет: - А вот теперь я хочу от тебя услышать, за что ты его получил, этот сюрприз.- Зззззыыы.. нахр.. бл.. ззыы ругассильссствъ, - выдавил с шипением змея, которому прижали хвост, Гришка.
Владимир Николаевич: Григорий Заваленский пишет: - Зззззыыы.. нахр.. бл.. ззыы ругассильссствъ, - выдавил с шипением змея, которому прижали хвост, Гришка. Гришка удар выдержал и даже сделал определенно правильные выводы, а вот прутья в руках Владимира пришли в полную негодность. По крайней мере, больше, мало- мальски крепкого удара больше не получится. Пришлось поменять. А вот ответ Григория Владимиру Николаевичу все же не понравился. Понятно что нестерпимо больно, понятно что неожиданно, но матом то зачем отвечать? Мат надо искоренять из лексикона школьников! Или это ему послышалось??? - И..? Владимир со свежей розгой вернулся к кушетке. - Какой ты вывод сделал,- новый удар обрушился на ягодицы. В этот раз розги о зад Заваленского Владимир не ломал, но ударил прилежно, чтобы мальчик прочувствовал, не шутит он с ним!
Григорий Заваленский: Владимир Николаевич пишет: - И..? Чё и? Вот чё ему ещё и "и"?! Скрипел зубами Завал, проводив взглядом поднятой головы математика до вазы со злополучными прутьями.. и обратно. Владимир Николаевич пишет: - Какой ты вывод сделал- Ммммм, - утробно промычал пацан, который не то что расслабиться, даже просто перестать подрагивать не мог пока. А по напряженному заду так прижарило, что Гришка снова тюкнулся в поверхность кушетки, посильнее вцепившись в края этой лавкоподобной конструкции. - Ды понял я.. Чё так сильно-то? - выдавил из себя Гришка сквозь зубы даже обиженно, - я ж не матом..
Владимир Николаевич: Григорий Заваленский пишет: - Ды понял я.. Чё так сильно-то? - выдавил из себя Гришка сквозь зубы даже обиженно, - я ж не матом.. - А разве не матом?- Владимир провел рукой по голове, от макушки, пригладив чуть взмокшие, растрепавшиеся волосы и придавил мальчишку за шею к кушетке. - Нет Гриша, ты видимо не все понял! Я не спрашиваю понял ты или нет! - Я спрашиваю за что ты получил! Розги вновь прошлись по заду Гришки , оставив на них еще парочку полосок. - И хочу услышать ответ... - Шутки кончились!
Григорий Заваленский: Владимир Николаевич пишет: - А разве не матом? Гришка почувствовал, как его за загривок прижала мужская ладонь. Дергаться не стал, только протянул: - Не-е-е.. Владимир Николаевич пишет: - Нет Гриша, ты видимо не все понял! Я не спрашиваю понял ты или нет! - Я спрашиваю за что ты получил!- Дык за.. айввв...ссс.. - Завал полностью оценил коварство математика, спрашивает, а стоит только рот открыть, ка-ак жахнет... свежие полосы, накладываясь на предыдущие, уже ныли на разные голоса. Владимир Николаевич пишет: - И хочу услышать ответ... - Шутки кончились!- Тык дайте ответить, - и обида и возмущение сквозили в голосе Гришки, - не лупите пока.. и на вопрос я ответил уже, - пробурчал пацан, - за слова.. ругательские. И Гришка снова сжался, напрягся.. Мол, теперь бейте, а то.. взяли моду..
Владимир Николаевич: Григорий Заваленский пишет: - Тык дайте ответить, - и обида и возмущение сквозили в голосе Гришки, - не лупите пока.. и на вопрос я ответил уже, - пробурчал пацан, - за слова.. ругательские. - То - то же! Кажется Гришка наконец понял правила игры. Можно считать это маленькой победой. Первой, пока ничего не значащей, но победой. Заваленским сейчас руководит голос разума. Не мальчишечья гордыня, не понты, а разум. И если пацан научится им пользоваться, то можно смело отпускать его в большое плавание, под названием жизнь - не пропадет. - А теперь вернемся к самовоспитанию. - Если за ругательские слова бьют, то какой вывод, сам собой ,Григорий, напрашивается? - Будешь еще ругаться? *Вжик* Будешь?*Вжик*- приговаривал учитель, охаживая зад мальчонки прутом.
Григорий Заваленский: Владимир Николаевич пишет: - То - то же! То же самое холтелось сказать и Гришке. Мол, то-то же, и нефиг поперек слов розгами махать. И ладно бы просто махать, а вот вдаривать-вжаривать совсем не обязательно. Владимир Николаевич пишет: - А теперь вернемся к самовоспитанию. - Если за ругательские слова бьют, то какой вывод, сам собой, Григорий, напрашивается?Вывод напрашивался не сложный, а вот произнести его было сложно. Ну, не ругаться.. а если по-иному никак?! Однако у препода был совершенно твердый принцип.. и очень хлесткий аргумент. Владимир Николаевич пишет: - Будешь еще ругаться? *Вжик* Будешь?*Вжик*Если бы прутья при этом не впивались в чувствительную мишень, можно было бы и пошутить в стиле "наливай", но Гришке было совсем не до шуток. Боль буквально рассекала, разрезала огненными полосами. - УЙййвссс! Умммм, - со стором и даже немного с рыком. Но сам Завал чувствовал, что долго так не продержится. Вон и зад после каждого удара стремится в сторону вильнуть, пацану приходится напрягаться, чтоб удержаться на месте. - Не буду - выкрикнул Гришка и тише выдохнул, - при Вас.
Владимир Николаевич: Григорий Заваленский пишет: - Не буду - выкрикнул Гришка и тише выдохнул, - при Вас. Ой поросенок! Ну поросенок!! Ему шкуру с задницы спускают, а он еще и выделывается Однако хоть не врет, и то приятно. - Я остальным педагогам передам, - пошутил Владимир. - Чтобы Заваленский, наконец, ругаться перестал, выдрать его надо. Каждому, персонально. - Ладно, с ругательствами, будем считать , разобрались. Владимир сделал небольшую паузу, опустив руку с прутом, давая мальчишке отдышаться. И вообще, сегодня он не торопился, решив драть мальчишек неспешно, основательно и долго. Как они этого заслуживают. Вернее сказать так... Цель себе поставил Владимир Николаевич, не столько выдрать провинившихся, сколько заставить работать их голову, сердце и если хотите душу. - Так как, Гриша, с самовоспитанием?
Григорий Заваленский: Владимир Николаевич пишет: - Я остальным педагогам передам, - пошутил Владимир. - Чтобы Заваленский, наконец, ругаться перестал, выдрать его надо. Каждому, персонально. ВладНик шутил, а Гришка как мог сдерживал мокроту, которая после пары резких вжигов, так и норовила вытечь. Хлюпать, как первоклашка, с первых практически ударов Завалу было стремно. Но смысл шутки до пацана дошел и он проурчал не согласно с выводом Угла. И отцепив одну руку от кушетки, провел ею под носом. Типа у Чапая усы во! Владимир Николаевич пишет: - Ладно, с ругательствами, будем считать , разобрались. Зад бы тоже потереть-почесать, но это слабость, а Гришке хотелось быть сильным. *Шмыг* Никаких вопросов пока не задавали, пацан приводил мысли и чувства в порядок. Ощущения были и так "в порядке". Владимир Николаевич пишет: - Так как, Гриша, с самовоспитанием? - Ды зачем оно? - с досадой воскликнул Гришка, поняв, что мучения далеко ещё не окончены. Никак у Завала было с самовоспитанием.
Владимир Николаевич: Григорий Заваленский пишет: - Ды зачем оно? - с досадой воскликнул Гришка, поняв, что мучения далеко ещё не окончены. Никак у Завала было с самовоспитанием. - Ну а кто твоим воспитание заниматься должен? Учителей ты не слушаешь. Друзья тебя хорошему не научат, их самих воспитывать надо. Вариантов нет. - Остается , Гриня, только самому себя воспитывать. Между прочим, многие ценные качества, человек может воспитать в себе только сам. Например сила воли, мужество,настойчивость,терпение, уверенность в своих силах. Ни один педагог тебе их не привьет. Впрочем ты воспитал в себе их неплохо. Но тебе, к этим качествам еще можно добавить пару тройку, которых тебе явно не достает, над которыми поработать стоит. Честность например, а еще умение различать плохое и хорошее. Вот с этим у тебя явно напряг. - Потому Гришка, только сознательная деятельность, направленная на возможно более полную реализацию себя как личности. - Я только наказать могу,- развел руками учитель. Высечь. - А вот воспитывать себя тебе придется самому. Громко и четко, чтобы я слышал! - Ты все понял, Гриня? - после непродолжительной лекции прут в руках Владимира Николаевича снова ожил.
Григорий Заваленский: Гришка честно старался вникать в то, что ему там вещают. Про силу воли, про терпение. Это он к чему вообще?! Мужество, настойчивость.. это были какие-то очень глобальные понятия. Смелость - да, смелости пацану не занимать. И упорство, если есть конечная цель - тоже. Да, всё же шарики-подшипники в башке у Завала со скрипом но поворачились. Но вот одна фраза выбила все остальные мысли. Владимир Николаевич пишет: - Потому Гришка, только сознательная деятельность, направленная на возможно более полную реализацию себя как личности.Во..бля.. завернул Угол. Сам-то понял ваще, чего сказал. Владимир Николаевич пишет: - Я только наказать могу. Высечь. - А вот воспитывать себя тебе придется самому. Громко и четко, чтобы я слышал! - Ты все понял, Гриня? - Ды чё воспитывать-то? - с явным недовольством проговорил Гришка, снова непроизвольно шмыгнув носом и ерзнув на лавке, и расслабил пальцы и снова сильно ухватился за край кушетки. - Я Жорку не остановил, ну и Вас.. получается обманул, за это и бейте. Чё ему ещё надо.. всё ж уже обговорено. - Мне и самому в такую дурацкую ситуацию больше попадать не хочется.
Владимир Николаевич: Григорий Заваленский пишет: - Ды чё воспитывать-то? - с явным недовольством проговорил Гришка Ворчиит! Но все же мозгой зашевелил, задумался. Ну, ну, соображай Гришка! Чем быстрее до тебя дойдет, прописная истина, тем меньше шкурка твоя страдать будет. - Я Жорку не остановил, ну и Вас.. получается обманул, за это и бейте. - Воот, Григорий! Только ты не спеши! По очереди с твоими грехами разбираться будем. Тебе искоренять их надо, а не перечислять. *Вжик* - Мне и самому в такую дурацкую ситуацию больше попадать не хочется. - Да это как раз понятно! Кому хочется задницу под розги подставлять! - А надо Гриша! Надо!- приговаривая как в том кино, про Шурика, Владимир Николаевич исправно крошил прутья о Гришкину попу.
Григорий Заваленский: Владимир Николаевич пишет: - Воот, Григорий! Только ты не спеши! По очереди с твоими грехами разбираться будем. Тебе искоренять их надо, а не перечислять. Сам просил перечислять, громко и вслух. Розга снова принесла с собой полосатую боль. Вот если бы в цугундере поселился домовой.. этот.. цугундерный, то он наверняка был бы в полосочку и сине-фиолетовый. - Увссс, - просипел Завал, напрягаясь и тут же расслабляясь. Владимир Николаевич пишет: - Да это как раз понятно! Кому хочется задницу под розги подставлять! - Да при чем здесь это-ыый!!?! - возмущенно вскинулся Гришка, не сдержав вскрик после очередного огненного пересечения его зада Угольниковскими прутьями. Владимир Николаевич пишет: - А надо Гриша! Надо! И снова влепилась розга во вздрогнувшую мишень. - Аау-йё!! - и тюк лбешником в гладкую поверхность кушетки. Не верит математик в искренность.. думает, что из страха все эти слова.
Владимир Николаевич: - Тииихо, тихо- Владимир Николаевич кинулся спасать Гришкину голову, забыв о том, что кушетка мягкая, и причинить себе травму у воспитанника получится даже при большом желании. Убедившись что Заваленский жив - здоров и даже ни капли не пострадал,(если не считать исполосованного зада , конечно, ) учитель выдохнул. - Подпрыгивать будешь- привяжу, грозно пообещал он, слабо представляя как и к чему можно привязать голову. Но тут главное поругаться. Заваленского привязать вряд ли получится. Это ниже его мальчишечьего достоинства. И ваще.. использовать привязные ремни в цугундере, у пацанов, как расписаться в собственной трусости. - Так говоришь меня обманул...- вышвырнув измочаленные прутья в корзину Владимир отправился за новыми. - И что ты по этому поводу думаешь, какие выводы делать будем?
Григорий Заваленский: Владимир Николаевич пишет: - Тииихо, тихо. - Подпрыгивать будешь - привяжуЧе это было, Гришка не понял. Это его от кушетки спасали что ли?! Вот это да, вот вам и несгибаемый Угол. Впрочем, тут же последовали слова, вызвавшие возмущение, снова даже поднявшего по такому случаю голову, пацана. - Я разве подпрыгивал?! Ведь нифига ж он не подпрыгивал. Ни ногами, хоть и очень хотелось, так нет, нарочно тянул носки, чтоб не начать стучать ногами по кушетке, ни тем местом, из которого эти самые ноги растут. Владимир Николаевич пишет: - Так говоришь меня обманул...- Ну да, обманул, получается, довольно четко пробурчал Завал, ерзнув на кожаном ложе, пока ВладНик меняет прутья, быстро они у него мочалятся, бл..ин, - хоть и не обманывал, - зачем-то добавил Гришка, наверное, чтоб запутать математика, а заодно и самому запутаться. Владимир Николаевич пишет: - И что ты по этому поводу думаешь, какие выводы делать будем?- Так это.. Гришка почувствовал, что ТУПИК и поезд дальше не идет. - Если б я раньше подумал, то и не пришлось бы.. отвлекающим быть.
Владимир Николаевич: Григорий Заваленский пишет: - Если б я раньше подумал, то и не пришлось бы.. отвлекающим быть. - Если бы, да то бы..,- передразнил Владимир Николаевич мальчишку. - Неверные выводы ты Григорий делаешь! Вытянув пару прутов из вазы, учитель вернулся к кушетке. - Думать конечно надо... - Но.. * Вжик* Не ври учителю! * Вжик* Не ври, * Вжик* Не при каких обстоятельствах нельзя обманывать учителей!* Вжик* - Будешь еще хитрить? * Вжик* Будешь обманывать?... Вопрошал с пристрастием Владимир, прилежно исполосовывая виляющий, уползающий Гришкин зад.
Григорий Заваленский: Владимир Николаевич пишет: - Если бы, да то бы... - Неверные выводы ты Григорий делаешь!Так он и не претендовал.. на самовоспитание-то. Он вот как понимает, так и говорит. А че там математик услышать хочет.. В этот момент страх охолонул пацана. Если выводы не верные, то щас опять начнется. И оно не преминуло. Владимир Николаевич пишет: - Думать конечно надо... - Но.. * Вжик* Не ври учителю! * Вжик* Не ври, * Вжик* Не при каких обстоятельствах нельзя обманывать учителей!* Вжик* Ёперный теятр, вот это но было совсем неспроста. Завал напрягся и на его зад ка-ак посыпались рассекающие острой парной болью хлесткие стежки. Даже такой выносливый пацан, как Гришка, не выдержал подобного натиска и, позабыв про приоткрытую дверь, взвыл так, что у самого в ушах зазвенело. Просто град обжигающих стрел по мишени противника выдал ВладНик, чтоб противник не противился, а признал свою неправоту. - АААААвввв-ааа-ввуййй!!уйю-к-ыы-ыых.. - и прочее нечленораздельное вырывалось из глотки Завала, вихляющегося на кушетке, но не сваливавшегося с неё. Владимир Николаевич пишет: - Будешь еще хитрить? * Вжик* Будешь обманывать?...-Не-АААауййввсс.. - розги прочертили очередную пару широт на сплошь излинованном глобусе, состоящем, как и положено, из пары полушариев. - Не буду, - совсем как первоклассник выкрикнул Гришка, отлепляя от кушетки мокрое лицо с прилипшими прядками на лбу и висках. Вот это битва..
Владимир Николаевич: Пронял... Видимо до самого мозга костей пронял. Если уж терпеливый Завал взвыл, символ стойкости горынычей, то видимо приложился Владимир крепко. Но ничего, не на массаж Гришка явился. Сам виноват. - Ну тихо, тихо, чего ты.. ,- то ли пожалел, то ли при срамил он мальчишку и сунув в корзину останки розг, отошел за новыми. - Что там у нас дальше... - Говоришь Киселева не остановил. Ну это пусть на твоей совести останется. Не остановил, повелся как теленок на его затеи, за это теперь и получаешь. - А вот другой урок я тебе все же преподам! - Готов?
Григорий Заваленский: Владимир Николаевич пишет: - Ну тихо, тихо, чего ты.. Да Гришка и сам не знал, чего он. От слишком частых прилетов аж уши заложило. Завал и сам не понял, что произошло. Стыдно не было, хотя и вспомнил Гришка про дверь и про Жорку возле неё. К боли пацан медленно, но притерпевался. Дышал все ещё, как после спринтерского забега, но лопатки уже вздымались не так сильно. Владимир Николаевич пишет: - Что там у нас дальше... - Говоришь Киселева не остановил. Ну это пусть на твоей совести останется. Не остановил, повелся как теленок на его затеи, за это теперь и получаешь.Слова препода, хоть и были правильными, но показались пацану обидными. "Сам ты бык," - зло подумал Гришка, не отдавая отчет своим мыслям. На то они и мысли. Владимир Николаевич пишет: - А вот другой урок я тебе все же преподам! - Готов?- Готов, - выдавил Гришка, не совсем понимая, что ещё скажет математик. Может, про воровство?! Завал напряг по очереди сначала одну, потом вторую часть исполосаченной мишени, и постарался расслабиться, насколько это было возможно, покрепче вцепившись в кушетку.
Владимир Николаевич: Григорий Заваленский пишет: - Готов, - выдавил Гришка, не совсем понимая, что ещё скажет математик. Может, про воровство?! - Ну раз готов... - * ВЖИК*Запомни Гриша!* ВЖИК* Никогда! * ВЖИК* Слышишь, никогда!!!* ВЖИК*Не бери ничего чужого без спросу!!!* ВЖИК** ВЖИК** ВЖИК* - Не бери! * ВЖИК* - Никогда! * ВЖИК* - Ни при каких обстоятельствах! * ВЖИК* - Ты понял?* ВЖИК* - Будешь брать?* ВЖИК* Будешь?.. - Лупил и лупил он без устали мальчишку, приговаривая. Владимир уже изломал прутья в хлам. И только когда в его руке остались лишь два жалкие огрызка, его рука перестала хлестать несчастную мальчишечью попу. На которой и без того, уже не осталось живого места.
Григорий Заваленский: Владимир Николаевич пишет: - Ну раз готов... - * ВЖИК*Запомни Гриша!* ВЖИК* Никогда! * ВЖИК* Слышишь, никогда!!!* ВЖИК*Не бери ничего чужого без спросу!!!* ВЖИК** ВЖИК** ВЖИК* Гришка подготовился, но он и сам не представлял к чему, а когда "представил", то было уже поздно, потому как розги с новой силой заарабанили по пацаньему заду, как косой дождь по крыше дома. Прутья пели, со свистом разрывая воздух и впиваясь в подставленные половинки. Сначала Завал с напрягом втянул в себя воздух и зажал его внутри, но раз-два-три огненных удара, и вскрик, удлинненный завывающим стоном, вырвался из глубин непрокуренных легких пацана. - Увы-ыЫЙыыыыуЙЮ-ууувввввввввв, -глаза сами зажмурились так, что перед мысленным взором поплыли круги, вспыхивающие красным, зеленым.. с каждым новым моментом пламенной встречи неумолимых прутьев с Гришкиным задом. "Чё ж так ча-аста-а-то?!!!" Обычно Гришка успевал пропустить через себя ощущения предыдущего удара перед следующим, сейчас же не были никакой возможности передохнуть даже мысленно. Владимир Николаевич пишет: - Не бери! * ВЖИК* - Никогда! * ВЖИК* - Ни при каких обстоятельствах! * ВЖИК* - Ты понял?* ВЖИК* - А-А-айвв.. Не выйя-ааа-да.. пы-ы-Ааа-они-ал! Но не смотря ни на какие заверения, идущие от самого сердца так скоро, что душа за ними не поспевала, экзекуция не прекращалась, словно ей нужно было ещё больших жертв.. Казалось, что каждое слово - это лишь новое полено, подброшенное в костер ненасытного действа. Владимир Николаевич пишет: - Будешь брать?* ВЖИК* Будешь?..- АААА-а-а, НЕТ, НЕТ НЕ БУ-уауу-ыыыыы! - никаких шуток и сил для них у Гришки не осталось. Он вскрикивал уже без всякого стесненья, не вспоминая о том, что за дверью стоит Кисель, ожидающий своей "очереди" на это ложе, и вихляя иссеченным задом так, что того гляди вся тушка Завала сковырнется с кушетки. Однако сильные руки крепко удерживали пацана в требуемом положении. И только в ушах звенело и шумело от непривычного темпа розгопляски и от связанного с этим напряжения силящегося сдержать рвущиеся наружу вопли пацана. В какой-то момент одна нога соскользнула, но усилием шестикласника была тут же возвращена на место.. Слёзы, признак слабости, уже залили Гришкино лицо пополам с потом, от которого взмокли и виски, и лоб.. а сопли не успевали вбираться с хлюпом, чем сильно раздражали самого Завала.
Владимир Николаевич: Зашвырнув, видимо с психу останки розг куда - то в угол Владимир плюхнулся на стул. - Ладно, хватит с тебя. - Поднимайся Гриша. Считай, что на этот раз ты прощен, но второго раза не будет...
Григорий Заваленский: Владимир Николаевич пишет: - Ладно, хватит с тебя. - Поднимайся Гриша. Считай, что на этот раз ты прощен, но второго раза не будет...Полосатая боль продолжала разливаться по рифленой поверхности Гришкиного зада, а он сам закусывал губы, чтоб не выть, как раненый зверь. Не подобает Горынычу после порки нюни распускать. Отцепив свои побелевшие от напряжения пальцы от кушетки, пацан провел по лицу запястьем.. сначала по глазам, которые застилал пот, потом под носом. Увы, и там было непривычно сыро. Что это было?! - Ч-чё я дурак что ли - второй раз на такое идти? - пробурчал Гришка, чуть приподымаясь. Но снова упал на кушетку и руки к источнику боли прижал. - Увв.. блиин, больно-то как.. - слова, которых и так еле вытянешь из Завала, давались пацану с трудом. - Щас я встану, - вроде как пообещал он, а сам подумал, что погодит Жорка ещё пару минут.. дольше ждал.
Владимир Николаевич: Григорий Заваленский пишет: Ч-чё я дурак что ли - второй раз на такое идти? - пробурчал Гришка, чуть приподымаясь. Но снова упал на кушетку и руки к источнику боли прижал. - Ну во второй раз так легко не отделаешься, - Владимир сканирующим взглядом глядел на парнишку. И не было в том взгляде ни жалости, ни сочувствия, тем более осуждения или злобы. Учитель считал что он сделал для парня все, что было в его силах. Но он не бог. Просто серьезно выдрать- не мало. А если при этом еще заставить мыслить, да на совесть придавить... Эх, все же это не панацея. Не вставить мальчишкам своего ума. Не научатся различать плохое и хорошее, бело и черное- будет беда. А парни, горынычи эти, не плохие по сути. Все их беды оттого, что остановиться вовремя, в своем геройстве, не умеют. - И все же я надеюсь что не дурак ты Гриша. Шкодь, развлекайся,геройствуй, но закон не приступай. Если на собственную судьбу не наплевать. - Увв.. блиин, больно-то как.. - слова, которых и так еле вытянешь из Завала, давались пацану с трудом. - Заработал.. от того и больно... Учитель встал и подошел к кушетке, еще раз окинул взглядом свою работу. Мда уж.. не слабо. Не позавидуешь Завалу. Хотя,может и правильно. Такое должно запомнится. - Зайди в Жабакину. Обработает,- посоветовал он и тут же пообещал- Освобождение напишу. - Щас я встану, - вроде как пообещал он, а сам подумал, что погодит Жорка ещё пару минут.. дольше ждал. - Лежи. Я не тороплюсь. Как сможешь, встанешь. - А Жорка.. наверняка не в обиде на тебя будет. Вряд ли он особо торопится на кушетку...
Григорий Заваленский: Владимир Николаевич пишет: - Ну во второй раз так легко не отделаешься - Нафиг надо в полицию попадать, - пробурчал Гришка, снова с шумом вшмыгивая влагу, которая пока не готова была застыть в его носу. - Вы.. это.. Владимир Николаич, Вы отцу не говорите, - приподнял голову Завал. Он уже полностью поверил, что совершил самое настоящее преступление. И вот перед кем-кем, а перед родителями было нестерпимо стыдно. Владимир Николаевич пишет: - И все же я надеюсь что не дурак ты Гриша. Шкодь, развлекайся,геройствуй, но закон не приступай. Если на собственную судьбу не наплевать.Хотелось Гришке ответить, что мол - да понял он все. И как не понять после слов таких, да послесловия. Но не сказал так. - Не наплевать, Владимир Николаич. Спасибо. Вы это.. извините, что.. ну, мы так.. Владимир Николаевич пишет: - Зайди в Жабакину. Обработает. Освобождение напишу.- Не надо, - отказался пацан, - освобождение. Чё я слабак что ли.. - без возмущения, без обиды, насколько смог, спокойным голосом проговорил Гришка, хотя самому уже хотелось скрыться с чужих глаз в своей комнате и упасть на кровать, ткнувшись пылающей морденью в подушку. Владимир Николаевич пишет: - Лежи. Я не тороплюсь. Как сможешь, встанешь. - А Жорка.. наверняка не в обиде на тебя будет. Вряд ли он особо торопится на кушетку...Гришка усмехнулся, но получилось как-то совсем тускло. Однако с места пока не сдвинулся.
Жорка Киселев: Как далеко не отходи от дверей цуга, а все равно слышны звуки, раздающиеся из не зарытой двери. И Жорка слышал. И в мельчайших подробностях представлял себе ту картину, которая происходила сейчас в цугундере. Да и Гришкины вопли, сначала приглушенные, а потом все ясней и ясней слышимые заставляли Жорку внутренне метаться и терзаться. За друзей Жорка переживал так, как не переживал за самого себя. В порыве отчаяния даже засветил кулаком в стену. Боль резанула по руке, но страданий Киселя не облегчила.
Владимир Николаевич: Григорий Заваленский пишет: - Вы.. это.. Владимир Николаич, Вы отцу не говорите, - приподнял голову Завал. - Зачем мне надо твоего отца впутывать? Это наши с тобой дела. Я тебе сказал все что хотел. Ты понял, все что тебе нужно было понять. - Ябедничать- не в моих правилах. - Захочешь- сам скажешь. Не захочешь- не скажешь,- Владимир опять вернулся за стол. Облегчить участь Заваленского теперь не в его силах. А унижать жалостью- не хотел. Телячих нежностей ежик Гришка Заваленский не терпел. - Не наплевать, Владимир Николаич. Спасибо. Вы это.. извините, что.. ну, мы так.. - Я уже простил...Но смотри... - Не надо, - отказался пацан, - освобождение. Чё я слабак что ли.. - Я напишу, положено так. А как им распорядится- решишь сам. - Тренировку - то вы по любому прогуляли... Справочка нужна. Владимир Николаевич быстро черкнул в отпечатанном бланке пару строк, поставил подпись- закорючку и отложил готовую справочку на край стола. Потом , написал вторую, точно такую же, лишь сменив фамилию и сунул ее в стол...
Григорий Заваленский: Владимир Николаевич пишет: - Я уже простил...Но смотри... Отец тоже говорил эти слова - первую фразу, но это у него всегда означало, что больше он не вспомнит о данном проступке, не укорит, не унизит. Вторая оборванная фразочка ВладНика как раз надежду на это рассеивала, как туман. Однако простил. Завал начал подниматься с удобного, когда розги не свистят над гол.. над тем местом, на котором обычно сидят.. и которым нормальные люди не думают, ложа. Гришка не позволял себе стонать, он кусал губы, когда боль вспыхивала и начинала стучать изнутри, пробуждая к жизни и другие следы-полосы. Владимир Николаевич пишет: - Я напишу, положено так. А как им распорядится- решишь сам. - Тренировку - то вы по любому прогуляли... Справочка нужна. Это да, это он прав. ДэДэ за прогул вломит не по-детски. - Решу. С-сс-спасибо, - скупо проговорил-прошипел Гришка, натягивая одежу на вспухший рифленый зад. Потом провел по мордени, что-то его не устроило. - Эх ёшкин кот.. - Я умоюсь, - то ли спросил, то ли просто поставил в известность математика пацан и прошел в туалет, где был недавно, перед самим физическим внушением.
Владимир Николаевич: Григорий Заваленский пишет: - Эх ёшкин кот.. - Я умоюсь, - то ли спросил, то ли просто поставил в известность математика пацан и прошел в туалет, где был недавно, перед самим физическим внушением. Пожав плечами, типа иди, фиг ли спрашивать, дорогу знаешь, проводив взглядом Гришку до туалета, Владимир встал и выглянув в коридор позвал: - Входи, Киселев...
Григорий Заваленский: Пацан зашел в уборную и сразу же глянул в зеркало. Ёпть! волосы всклокоченные, влажными сосульками прилипли ко лбу и вискам, вся морда лица какая-то помятая и испачканная. Гришка врубил воду и хорошенько умылся, удостоив своим вниманием также шею и уши. Волосы намокли ещё сильнее, Завал их зализал назад, проведя растопыренными пятернями против "шерсти"..
Жорка Киселев: Жорка продолжал нарезать круги неподалеку от цугундера, то приближаясь то удаляясь от него. И вот ему показалось, что за дверью образовалась тишина. Показалось? Пришлось прислушаться. Нет, все правильно. Характерные звуки свистящих розг прекратились, Гришкины вопли поутихли. Все? С Гришкой все? Жорка продолжал прислушиваться не двигаясь с места. И тут в этой тишине разнеслось.. Владимир Николаевич пишет: - Входи, Киселев... Жорка шумно выдохнул. Ну,вот. И по его душу пришли. Вернее, ему самому нужно идти. Не торопясь, нога за ногу Кисель двинул к двери. Теперь уже не стесняясь вошел, глянул на кушетку. Пустая. Гришки нет. Значит там. Покосился на дверь уборной. Перевел взгляд на Угла, спрашивая - что делать?
Владимир Николаевич: - Поговорим? - поинтересовался учитель планами Жорки, как только тот соизволил явиться. - Или сразу готовится пойдешь,- Владимир Николаевич кивнул на кушетку, наверняка еще хранящую Гришкино тепло.
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: Поговорим? Жорка согласно кивнул. Ему было, что сказать Углу и тому, в свою очередь, было что сказать Жорке. Владимир Николаевич пишет: - Или сразу готовится пойдешь, Кисель невольно проследил за взглядом Угла, вновь косясь на кушетку. Туда он всегда успеет. Лавочка не конь. Ускакивать от Жорки никуда не собиралась. - Давайте поговорим, - озвучил Кисель свои мысли. - Владимир Николаевич, - начал Жора и глянул на препода. - Я больше никогда чужого не возьму без разрешения, - произнес Жорка и вперился в глаза математику. - Не думайте, что это я сейчас говорю. потому что боюсь...- Жорка скосил взглядом на кушетку. -Это совсем по другому поводу.
Григорий Заваленский: Как только Гришка остался относительно доволен своим отражением в зеркале, он вытер мокрые ладони о бока штанов и, привычно тряхнув волосами, пошел к двери. Чуть приоткрыл и сразу же услышал голоса. Жорка уже там. Жорка Киселев пишет: - Владимир Николаевич, - начал Жора и глянул на препода. - Я больше никогда чужого не возьму без разрешения, - произнес Жорка и вперился в глаза математику. - Не думайте, что это я сейчас говорю. потому что боюсь...- Жорка скосил взглядом на кушетку. -Это совсем по другому поводу. Завал дождался конца фразы, чтоб не перебивать другана, и вышел из уборной, тщательно скрывая то, насколько неприятны ощущения при ходьбе, когда ткань одежды трется о вспухшие и налившиеся непролитой кровью полосы. Пошел к столу по длинной траектории мимо друга, который уже начал разговор, это чувствовалось, показал ему сжатую в кулак пятерню в жесте "держись". Многое хотелось сказать немногословному пацану, поддержать друга, вместе с ним опять начать убеждать, но! теперь должен был сам Кисель убедить. И только так правильно. Поэтому Гришка сдержал свои порывы. - Я к ДэДэ, встретимся после, - проговорил он тихо. После чего пацан прошел до места, взял с края стола справку. Повернулся к математику. - Владимир Николаич, я пойду, - в голосе не было гордыни, не было обиды. Гришка действительно все понял и принял.
Владимир Николаевич: Григорий Заваленский пишет: - Владимир Николаич, я пойду, - в голосе не было гордыни, не было обиды. Гришка действительно все понял и принял. - Ступай, Гриша. - До завтра... Владимир Николаевич проводил взглядом мальчишку, понаблюдал как за ним закрылась дверь, и лишь только после этого вернулся к Киселеву. Жорка Киселев пишет: - Давайте поговорим, - озвучил Кисель свои мысли. - Владимир Николаевич, - начал Жора и глянул на препода. - Я больше никогда чужого не возьму без разрешения, - произнес Жорка и вперился в глаза математику. - Не думайте, что это я сейчас говорю. потому что боюсь...- Жорка скосил взглядом на кушетку. -Это совсем по другому поводу. - И что же, Жора, это за повод такой был, что ты не постеснялся у меня на столе рыться?
Григорий Заваленский: Владимир Николаевич пишет: - Ступай, Гриша. - До завтра... В голосе математика тоже было больше участия, чем неприязни, и это придало сил и терпения. Гришка вышел из цугундера, прикрыв плотно за собой дверь, чтоб не дай бог кто не подслушал, как Киселя.. как Кисель .. короче, Завал башку потом отвернет тому, кто хоть заикнется о том, что здесь было. А в том, что будет, сомнения не возникало. Об этом напоминал каждый шаг, каждое напряжение мышц таза. Пацан медленно, но твердо направился к спортзалам. Надо было объяснить ДэДэ причину отсутствия на тенировке.. и своего, и Арса.
Жорка Киселев: Появившийся Гриня отвлек на себя все внимание Киселя. Жорка моргнул другану в ответ, когда тот показал ему сжатый кулак. Видок у Завала был...помятый. Но пацан держался! И Жорка продолжал следить за друганом и их с Углом диалогом. Потом Кисель увидел, как старается идти ровно друган, как пытается перед ним показаться молодцом и отвернулся, чтобы не смущать Завала. Звук закрывшейся за Гришкой двери был сигналом для пацана. Он перестал косить глазом и стал смотреть на препода. Владимир Николаевич пишет: И что же, Жора, это за повод такой был, что ты не постеснялся у меня на столе рыться? - Да вам, наверное, Гришка уже все рассказал, - начал Жорка и тут же подумал, что сейчас его слова Угол может принять за нежелание разговаривать. - Друга хотели из беды выручить. Арсения Разумова, - и дальше дал более развернутый ответ. - Его Франя... кхым...Его Диана Францевна наказать хотела. А я решил ему помочь.И избавить Сеньку от наказания.
Владимир Николаевич: Жорка Киселев пишет: - Да вам, наверное, Гришка уже все рассказал, - начал Жорка и тут же подумал, что сейчас его слова Угол может принять за нежелание разговаривать. - Друга хотели из беды выручить. Арсения Разумова, - и дальше дал более развернутый ответ. - Его Франя... кхым...Его Диана Францевна наказать хотела. А я решил ему помочь.И избавить Сеньку от наказания. О таких подробностях Владимир Николаевич мог только догадываться. Из немногословного Завала их выудить так и не удалось. Хотя, его догадки были не далеки от истины. - Хм... а что же Разумов? Чего же он вас спасать не идет? Владимир Николаевич с интересом посмотрел на ученика из под очков.
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: Хм... а что же Разумов? Чего же он вас спасать не идет? Владимир Николаевич с интересом посмотрел на ученика из под очков. - Мог бы - пришел! - убежденно заявил Кисель, невольно оглядываясь на дверь цугундера. А ведь и правда. Разве Арс стоял бы (или сидел) и молчал бы в тряпочку, зная, что друзья в беде и он сможет им помочь? Да Кисель башку бы дал на отсечение! Пришел бы, Сенька! Стопудово пришел бы!
Владимир Николаевич: Жорка Киселев пишет: - Мог бы - пришел! - убежденно заявил Кисель, - Ну что же.. Давай проверим... - Последний номер его?? Владимир Николевич достал из кармана пиджака многострадальный телефон и нажал кнопку вызова. - Хм... Не работает...- протянул он в качестве доказательства трубку мальчишке.
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: - Ну что же.. Давай проверим... - Последний номер его?? Жорка лишь неопределенно пожал плечами. "Да звоните!" Идея сейчас казалась ему бредовой. ну, позвонит. Ну, придет Сенька. Чем он ему здесь поможет? Разделит лавочку? Или за ноги подержит? Бред.. Владимир Николаевич пишет: - Хм... Не работает. Кисель машинально сгреб в руки телефон. Уставился на темный экранчик. - Я его уронил, - констатировал Жора недавний факт, протягивая математику мобилу. Признаваться, так уж до конца и во всем. По этому факту. - Может его починить можно? - в голосе Киселя протолкнулись нотки надежды. Правда, слабенькие. - Он мягко упал. Скользяще, - дорисовал он картину произошедшего до конца.
Владимир Николаевич: Жорка Киселев пишет: - Может его починить можно? - в голосе Киселя протолкнулись нотки надежды. Правда, слабенькие. - Он мягко упал. Скользяще, - дорисовал он картину произошедшего до конца. - Может и можно...- Владимир Николаевич убрал мобильный телефон в карман. - Но факт остается фактом! Взяли без спросу чужую вещь, испортили ее. - Это, дорогой мой,- учитель глянул на ученика из под очков... - называется воровством. - И?? Что будем с этим делать??
Жорка Киселев: Жорка снова уткнулся взглядом в пол. Все правильно выходило. Он ( в данный момент Кисель размышлял только о себе, не приписывая в ситуацию Завала) взял, он сломал, теперь он стоит и Угол предоставляет ему право выбора - Что будем с этим делать? А что тут можно сделать? Телефон отдать в починку или заменить на новый. За счет Жоркиных родственников (ух, они обрадуются!) Воровство....Ну, за воровство понятно что будет. Это пережить можно. А вот свою репутацию отчистить..или даже не так... Вернуть доверие Угла ...хм..остается только чесать в затылке. Как это сделать?! Жорка вздохнул, поднял глаза. - Владимир Николаевич, а вы смогли бы мне поверить..может не сейчас..когда-нибудь...если я поклянусь, что чужого больше никогда не возьму? Хоть под каким предлогом?
Владимир Николаевич: Жорка Киселев пишет: - Владимир Николаевич, а вы смогли бы мне поверить..может не сейчас..когда-нибудь...если я поклянусь, что чужого больше никогда не возьму? Хоть под каким предлогом? - Поклянешься,- переспросил математик, словно такая просьба ученика его удивила.- Чем же? - А что же, Георгий, тебе раньше мешало, следовать этому правилу? - Разве ты не знал, что чужое, без спроса, брать нельзя?? Заглядывать в глаза ученику, когда он этого особо не жаждет, а напротив, прячет глаза, дело отнюдь не простое, но стоящее. Мнооого чего там можно увидеть! И лукавство и стыд и даже страх, в общем ассортимент эмоций самый разнообразный. А вот что читается в глазах Киселева , Владимир пока не понял...
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: Поклянешься,- переспросил математик, словно такая просьба ученика его удивила.- Чем же? Жорка вскинул глаза на препода. Странный какой. Ему надо, чтоб Кисель чем-то поклялся? "Зуб даю!" Такая присказка ходила между пацанами интерната, но сейчас она выглядела бы, как насмешка. Владимир Николаевич пишет: А что же, Георгий, тебе раньше мешало, следовать этому правилу? - Разве ты не знал, что чужое, без спроса, брать нельзя?? - Ничем не буду клясться, - серьезно произнес Жорка, продолжая смотреть в глаза преподу. - Дам вам честное слово. И не нарушу его. Следующие слова Угла ковырнули. Ну, да! Именно так все и было. Спиз@@л телефон. Взял чужое. - Владимир Николаевич, это я его стырил. Ваш телефон. И Гришку подбил на это. А он только мне чуть чуть и помог. И все! - заступился за другана Кисель. - А что брать чужое нельзя, я с самого детства знаю. Только, не было у меня раньше такого, как сейчас. Иногда там брал у пацанов ручку, резинку, плеер, сотку, айпад, так на место же и клал тут же. Ничего себе не присваивал. И с вашим телефоном так же хотел. Думал, позвоню быстренько. Скажу, что надо. И назад положу. - А вышло..так вот... - И мне стыдно сейчас, - Кисель отвел взгляд в сторону. Не выдержал. - Правда, стыдно.
Владимир Николаевич: Жорка Киселев пишет: - Владимир Николаевич, это я его стырил. Ваш телефон. И Гришку подбил на это. А он только мне чуть чуть и помог. И все! - заступился за другана Кисель. - Ну Заваленского выгораживать не стоит. Он в своем проступке раскаивается. Все осознал и причитающееся получил. - Другое дело если твоя совесть тебя грызет, за то что друга подбил на нехороший проступок и он по твоей вине получил наказание, тогда это стоит обсудить. Но давай , Жора, мы сегодня не об этом оговорим. - Вот скажи мне, Георгий, зачем учителям вас наказывать? Лишнюю работу себе создавать, нервы тратить... - Вот ты говоришь, что и без моих нотаций все прекрасно знаешь что учиться надо хорошо, вести себя прилично на уроке, что брать чужое нельзя, что обманывать нехорошо, что стыдно потом будет. Зачем мне в третий, десятый раз это все повторять? Зачем Диане Францевне ругать Разумова, а мне вас? Для кого мы все это делаем?
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: - Ну Заваленского выгораживать не стоит. Он в своем проступке раскаивается. Все осознал и причитающееся получил. - Другое дело если твоя совесть тебя грызет, за то что друга подбил на нехороший проступок и он по твоей вине получил наказание, тогда это стоит обсудить. Но давай , Жора, мы сегодня не об этом оговорим. - Угумк, - а совсеть Киселя грызла. Да так, что казалось, прогрызет в груди дырку, размером во всю Жоркину грудь. Ггаденькое чувство. Бррр... Владимир Николаевич пишет: - Вот скажи мне, Георгий, зачем учителям вас наказывать? Лишнюю работу себе создавать, нервы тратить... такого вопроса Кисель никак не ожидал. Он подобрался, почувствовав, что разговор вильнет сейчас в сторону, не менее неприятную, чем раньше. Владимир Николаевич пишет: Вот ты говоришь, что и без моих нотаций все прекрасно знаешь что учиться надо хорошо, вести себя прилично на уроке, что брать чужое нельзя, что обманывать нехорошо, что стыдно потом будет. Зачем мне в третий, десятый раз это все повторять? Зачем Диане Францевне ругать Разумова, а мне вас? Для кого мы все это делаем? О, подстава! Вот в такие моменты Жорка чувствовал себя, как будто его поставили на раскаленный песок. Стоять невозможно! Пятки припекает и хочется "плясать", попеременно дергая ногами. Жорка в упор смотрел на Угла, соображая, чего же ему на это ответить-то?! Вопросы, на которые не хочется отвечать. Абсолютно не хочется. Не потому, что нет ответа. А потому, что сами ответы Киселю не нравятся. Уж лучше бы Угол орал. Так легче. Тогда можно ощетиниться и огрызаться в ответ, чувствуя себя правым. А тут...Ох бл***! - Работа у вас такая, ругаться, - Жора снова отвел взгляд. Что он должен на это сказать? да фиг его знает!
Владимир Николаевич: Жорка Киселев пишет: - Работа у вас такая, ругаться, - Жора снова отвел взгляд. Что он должен на это сказать? да фиг его знает! - Ну нет, Жора, моя работа состоит в том, чтобы вам математику преподавать. Ну и в качестве подработки дежурить вечерами. - А у Дианы Францевны, как у завуча, и того нагрузка больше. А вот же...остается после уроков, с Разумовым занимается.
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: Ну нет, Жора, моя работа состоит в том, чтобы вам математику преподавать. Ну и в качестве подработки дежурить вечерами. "Ага! А в дежурство вылавливать мятежников и вправлять им мозги!" - Жорка невольно скользнул взглядом в сторону громадного кубка с ветками, стоящего у окна. Владимир Николаевич пишет: А у Дианы Францевны, как у завуча, и того нагрузка больше. А вот же...остается после уроков, с Разумовым занимается. - Да не занималась она, - недовольно буркнул Кисель и вдруг понял, что Угол не в курсе того, зачем Франя оставила после урока Разума. - Сказала ему, чтобы пришел для того, чтоб всыпать ему хорошеньких, - пояснил пацан. - А знаете за что? За то, что он дал ответ не тот, который от него ждали. Скажете, что это справедливо?! - моет и не стоило сейчас заводить разговор про это, но Угол сам виноват. Тоже учитель. пусть знает!
Владимир Николаевич: Жорка Киселев пишет: - Да не занималась она, - недовольно буркнул Кисель и вдруг понял, что Угол не в курсе того, зачем Франя оставила после урока Разума. - Сказала ему, чтобы пришел для того, чтоб всыпать ему хорошеньких, - пояснил пацан. - А знаете за что? За то, что он дал ответ не тот, который от него ждали. Скажете, что это справедливо?! - Ну вот тут ты не прав. Я сам видел, что Диана Францевна занималась с Арсением. - А вот за что он наказан был, я действительно не знаю. Одно могу сказать наверняка. Если Арсений и был наказан, то был наказан справедливо. Не так уж часто Диана Францевна наказывает учеников. - Но не про это сейчас речь, Жора. - Я ведь спросил, для чего мы вас наказываем? А не за что... - Так для чего же Жора??
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: Ну вот тут ты не прав. Я сам видел, что Диана Францевна занималась с Арсением. - А вот за что он наказан был, я действительно не знаю. Одно могу сказать наверняка. Если Арсений и был наказан, то был наказан справедливо. Не так уж часто Диана Францевна наказывает учеников. - Но не про это сейчас речь, Жора. А, ну да! Да! Кисель и не расчитывал, что Угол сейчас примет его сторону. За Франю заступился. Ну, поняяяятно.. Владимир Николаевич пишет: Я ведь спросил, для чего мы вас наказываем? А не за что... - Так для чего же Жора?? Тьфу ты, ну ты! да что же эт такое? Угол будто клещами вытаскивал из Жоркиной груди что-то такое, что пацан сам, по доброй воле, ни за что не открыл бы никому. - Чтоб поведение свое исправляли. Чтоб думали сначала, потом делали. Чтоб запомнили, как это больно, - перечислил он все то, что преподы не скупились перечислять во время наказаний. А самого Жорку от этих слов корежило. Тяжелый этот был для него разговор. Во -первых, он не ожидал, что Угол об станет разговаривать. А во-вторых, ..лучше бы Жока согласился сразу на порку! Потому, что уже сейчас у него в голове мелькали мысли:"скоро ли Угол начнет его пороть"? Вот тогда уж от моральной пытки Жорка будет избавлен.
Владимир Николаевич: Жорка Киселев пишет: - Чтоб поведение свое исправляли. Чтоб думали сначала, потом делали. Чтоб запомнили, как это больно, - перечислил он все то, что преподы не скупились перечислять во время наказаний. - Ну и для этого тоже,- подтвердил учитель. - Но по большому счету, Жорка, лупить - то вас приходится, чтобы воспитать из вас людей с большой буквы. Больше, просто некому тебя воспитывать. Родители далеко, у самих, сознательности не хватает. И приходится нам на себя эту обязанность, по воспитанию брать. Ведь не секрет, что каждый учитель мечтает, чтобы на старости лет они могли гордится своими воспитанниками. А пока, Жора, мне стыдно за вас. - Стыдно, что мои ученики растут ворами, лжецами, трусами. И поверь мне, я вывернусь наизнанку, но выколочу из вас эту дурь. - И Диана Францевна, убивая с вами после работы время , преследует те же, благие цели. Научить, воспитать, привить... - И я, ей богу, не понимаю, зачем надо мешать ей, спасая от мнимой порки друга. - Педагог Арсению враг? Желает плохого? Убьет? Покалечит?? - Нет! - Так какого тогда черта нужна ваша партизанщина??
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: Ну и для этого тоже, Жорка смотрел на Угла и не шевелясь слушал препода. Владимир Николаевич пишет: - Но по большому счету, Жорка, лупить - то вас приходится, чтобы воспитать из вас людей с большой буквы. Больше, просто некому тебя воспитывать. Родители далеко, у самих, сознательности не хватает. И приходится нам на себя эту обязанность, по воспитанию брать. Ведь не секрет, что каждый учитель мечтает, чтобы на старости лет они могли гордится своими воспитанниками. А пока, Жора, мне стыдно за вас. Получалось, что Угол преследует благую цель, сделать из Жорки человека. И "Человека" с большой буквы. И тут Жорку понесло. Слова Угла натолкнули сейчас Киселя на очень важный вопрос. А как бы на этом месте поступил его отец? Во все времена и годы жизни Жорка лишь помнил одно - отца никогда не было дома. Приходил поздно, когда Кисель или уже дрых или собирался в школу или на трешу. Бегом, толком не выслушивал его, Жоркины проблемы, бегом спрашивал о делах, бегом раздавал подзатыльнии или ругался. А Угол? А Угол, ак ни странно, всегда основательно выслушивал, долго разбирался, выворачивая душу, а потом и порол, когда было за что. То есть так и выходило. Что учителя в интернате оказались для Жорки ближе и..родней (?). Тьфу, ты... мысли были неожиданные. Владимир Николаевич пишет: - Стыдно, что мои ученики растут ворами, лжецами, трусами. И поверь мне, я вывернусь наизнанку, но выколочу из вас эту дурь. Глянув на Унла Жорка сейчас ему поверил. Да, так и будет. Ох, что же так погано на душе -то? Владимир Николаевич пишет: - И Диана Францевна, убивая с вами после работы время , преследует те же, благие цели. Научить, воспитать, привить... - И я, ей богу, не понимаю, зачем надо мешать ей, спасая от мнимой порки друга. - Педагог Арсению враг? Желает плохого? Убьет? Покалечит?? - Нет! - Так какого тогда черта нужна ваша партизанщина?? - Не враг, - тут Кисель был вынужден согласиться. - Может и не убьет, и не покалечит. А вот получать никому не охота, - буркнул Кисель. И почувствовал себя абсолютным дураком. - Я тогда об этом и не подумал даже, - помолчав произнес он. - Это сейчас вот так понятно. Когда вы так говорите. - Владимир Николаевич, простите меня, - искренне раскаивался пацан.
Владимир Николаевич: Жорка Киселев пишет: - Не враг, - тут Кисель был вынужден согласиться. - Может и не убьет, и не покалечит. А вот получать никому не охота, - буркнул Кисель. - Ха! Георгий! Ты бы только знал, как нам выдавать пилюли не охота! Вот ты даже представить себе не можешь как это не приятно! - У вас хоть выбор есть, зарабатывать порку или без нее обойтись. А нам вы этого выбора не оставляете. - Я тогда об этом и не подумал даже, - помолчав произнес он. - Это сейчас вот так понятно. Когда вы так говорите. - Владимир Николаевич, простите меня, - искренне раскаивался пацан. - Не подумал,- передразнил мальчишку педагог. - Голова- то для чего? Кепку носить? - Телефон стянул - не подумав, Диану Францевну терроризировал- тоже не подумав. - Ну вот что мне с тобой, таким недумающим делать?
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: - Ха! Георгий! Ты бы только знал, как нам выдавать пилюли не охота! Вот ты даже представить себе не можешь как это не приятно! - У вас хоть выбор есть, зарабатывать порку или без нее обойтись. А нам вы этого выбора не оставляете. Жорка невольно растянул губы в улыбке. Не веселой. Угол сейчас еще скажет, что преподы несчастней тех, кому они эти пилюли вваливают! Владимир Николаевич пишет: - Не подумал,- передразнил мальчишку педагог. - Голова- то для чего? Кепку носить? - Телефон стянул - не подумав, Диану Францевну терроризировал- тоже не подумав. - Не совсем, чтобы не подумал, - пошел в отступную Кисель. Полным лохом чувствовать себя он не любил. - Только я по-другому думал, - "и мне казалось, что я поступаю правильно!". Но эти мысли вслух Жорка решил не повторять. Владимир Николаевич пишет: Ну вот что мне с тобой, таким недумающим делать? Хороший вопрос! Взгляд невольно метнулся на стоящую возле окна кушетку, немного задержавшись там. А если посчитать в часах? Или - лучше в минутах? Сколько времени провел на этой, уже практически родной, лавочке Жорка? Сказать - выпороть. И наступить на свое самолюбие. Лишь однажды Кисель просил об этом Владимира Николаевича и помниться ооох, как ему было плохо на душе! Попросить отпустить с уверениями в том, что больше ни за что и никогда... Не по-пацански как-то. Завала то уже выдрали. А чудили они вместе. Выбор есть! Но ни один вариант Жорке не катит! - Сами же только что сказали, что у вас выбора нету, - Кисель шумно выдохнул. Скривил губы. - Мне на лавочку ложиться? - уточнил он, тем самым отвечая на вопрос математика.
Владимир Николаевич: Жорка Киселев пишет: - Сами же только что сказали, что у вас выбора нету, - Кисель шумно выдохнул. Скривил губы. - Мне на лавочку ложиться? - уточнил он, тем самым отвечая на вопрос математика. - На лавочку,- кивнул Владимир Николаевич , вздохнув. - На ее , родимую,- и отправился к вазе, за пучком свежих вымоченных, гибких прутьев.
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: - На лавочку,- кивнул Владимир Николаевич , вздохнув. - На ее , родимую,- и отправился к вазе, за пучком свежих вымоченных, гибких прутьев. Жорка проводил Угла взглядом. Вот сейчас он подойдет к этой идиотской вазе (дизайнера на мыло надо отправить!), начнет выбирать прутья, ощупывая их, словно покупатель в магазине выбирающий телескопическую удочку, потом вытащит их, взмахнет в воздухе. Прутья взвизгнут,рассекая воздух и заставят по Жоркиной спине пробежать стадо мурашек. Жорка будто очнулся. Слишком затянулась пауза, им же и устроенная. Пацан подошел к стулу. Стал расшнуровывать обувь. Вот запара -то! Еще несколько минут назад Кисель страдал оттого, что его мучают словами и думал, что лучше уж на лавке побыстрей оказаться, чем слушать Угла. А теперь Жорка старался всячески оттянуть момент появления своей задницы на лавочке. Кисель не торопясь снял обувь, аккуратно поставил ее под стул, носки впихнул в кроссы, вместе с трусами стянул треники и так же неспеша подошел к кушетке. Устроиться на ней было делом минуты и вот уже пацан лежал на лавке, скрестив перед лицом руки.
Владимир Николаевич: Сколько раз, Владимиру Николаевичу, приходилось лицезреть голый, тощий зад Жорки... Сосчитать, пальцев на руках точно не хватит. И каждый раз, педагог надеялся что это последний раз. Взрослый мальчишка уже. Должен бы за ум взяться. А нет, проходило какое- то время и Жорка опять попадался с какой нибудь дурацкой выходкой, или, что бывало гораздо реже, с серьезным проступком. Как квалифицировать сегодняшний инцидент, Владимир еще не решил. С одной стороны, мотив, толкнувший ребят на подвиги, кроме как шалостью не назовешь, а с другой.. Самая настоящая кража с учительского стола! Да еще и телефон сломали... И наверно уже не важно, что цели мальчишки при следовали благие, друга спасти от разгневанной училки. Эдак рассуждать, любого убийцу оправдать можно. Тщательно отобрав два прута, он сложил их вместе, стараясь поровнее, чтобы не сильно торчали в разные стороны. Взмахнул, примериваясь. Гибкие хорошо вымоченные прутья рассекли воздух. Владимир Николаевич даже поежился, прикинув, как должно быть больно они секут. Бррр. Жорка уже привычно устроился на лавочке. Храбрится. Герой, блин... А у самого, поди душа в пятки от ужаса уходит, пока дожидается начала экзекуции. Не стал он томить долгим ожиданием мальчишку. *Вжик* *Вжик* * Вжик*- зачастила розга без всякого предупреждения.
Жорка Киселев: Звук приближающихся к нему шагов показался Жорке слишком громким. Странно. Ведь Угол не топает, как слон и ходи он так в коридоре учебного корпуса этих же самых шагов и слышно бы не было. А тут - бум, бум, бум. Шаги замерли, Жорка спрятал лицо в сложенные руки, закусил губу. Владимир Николаевич пишет: *Вжик* - Ыыыымммттттссссс.....! Прутья ударили сразу, резко и больно. И Угол молчал. Никаких тебе вопрос - готов? Никаких тебе предупреждений - ну, начали. Молча. Ррраааззз..и все! Расслабить, распустить тело Жорка не успел и встретил первый удар сжатыми половинками. Тело вильнуло в сторону и вернулось на место. "Раз!" Владимир Николаевич пишет: *Вжик* Второй удар прилетел так же молча со стороны Угла. На этот раз Жорка успел сжать зубы и молча встретить горячий укус прута, невольно вздрогнув. "Два!" Владимир Николаевич пишет: *Вжик* - Мммммм! И опять Угол молчит. А Жорка вздрагивает и страдает не только от розог, но и от этого глухого, странного молчания. Угол вроде и не злиться. Не орет ведь. Не язвит. Просто молчит. Недавно Жорка так мечтал об этом - чтобы Угол заткнулся. А теперь... "Три!" - на автомате мысленно считает Кисель.
Владимир Николаевич: И не сбавляя темп- продолжил *Вжик* *Вжик* * Вжик* Утомлять мальчишку беседами пока не стал. Все уже сказано, все осмыслено. Пока только боль. На сколько возможно сильная, долгая и ооочень запоминающаяся.
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: *Вжик* *Вжик* * Вжик* С каждым новым огненным ударом Жорка продолжал стискивать зубы, невольно дергаясь. Но продолжал молчать, как и сам Угол. Но боль телесная не приносила избавления от боли душевной. Угол зол. Это Жорка понимал чуть ли не каждой клеточкой своего тела, вытянувшегося на кушетке.
Владимир Николаевич: Все новые и новые красные полоски расчерчивали Жоркины ягодицы. Владимир Николаевич размеренно и методично обрабатывал зад мальчишки, стараясь сдержать свои эмоции. Нельзя сейчас их было выказывать, ну никак нельзя. Сейчас, здесь он педагог, отвечающий за жизнь,и здоровье, (в том числе психическое) пацанов. А вооружившись розгой, он ответственней вдвойне. А как хочется сейчас взять, встряхнуть, этого избалованного юнца, зажать голову между колен и надрать по отечески зад так, чтобы эта надежда российского спорта не только на тренировки, а вообще ходить не могла, пару - тройку дней. Потом отлеживалась на животе, осознавая свои проделки. Может тогда, Жорка Киселев пропадет из списка постоянных клиентов цугундера? - Ну что, Георгий, как тебе? Будешь еще чужие вещи брать,- поинтересовался Владимир Николаевич меняя старый прут на новый.
Жорка Киселев: Было что-то в этом молчании болезненно - неправильное, давящее - мучительное. Почти физически пацан ощущал не только ту резкую рвущую боль на своем теле, которая периодически вспыхивала и резала, и жгла его зад. Жорку еще и терзала ...что же это было? Совесть? Проснувшаяся под розгой? Нет..Жоркина совесть проснулась давно, еще при разговоре. Но вот это давящее на мозг молчание было страшным. Не видимый глазом, но ощушаемый замах.. Свист... И... - Мммммм! - тело виляло в сторону, не подчиняясь Жоркиному желанию лежать смирно, как бесчувственное бревно. и снова...замах.. ..свист... И..молчание... - Ыыыхххх! - и вновь тело вздрагивает от боли, вновь голова дергается, а мокрые волосы трепыхаются, бьют по лицу.... И снова..млчание.. А потом..опять все заново.. Замах..свист..удар..стон.. Замах...свист..удар...стон... Владимир Николаевич пишет: - Ну что, Георгий, как тебе? Будешь еще чужие вещи брать, - Нее.. - вырывающееся из глотки хриплое дыхание не дает закончить фразу, которую надо бы выплюнуть все сразу, без перерыва. - Я же..сказал...не буду! На вопрос "как тебе" Жорка ничего не ответил. Да и что ответить? Что больно? Что стыдно? Что..? Что? - Правда..не буду брать.. Обещаю!
Владимир Николаевич: Жорка Киселев пишет: - Правда..не буду брать.. Обещаю! Владимир опробовал новый прут и подошел к кушетке. - Надеюсь ты это на долго запомнишь! *Вжик* *Вжик* * Вжик* ,- выдал он новую порцию обжигающей боли, на полосатую Жоркину попу.
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: Надеюсь ты это на долго запомнишь! Тут Кисель был склонен верить Углу. Еще бы! Такого с ним раньше никогда не было. Осознание совершенного, да и то, что рухнуло что-то такое, которое раньше было и казалось незаметным, пока не разрушилось. А именно - доверие Угла. Ну, да. Орал. Ну, да. Порол за мелкие промашки и пакости. И часто! И бывало, не слабо. И придирался. И Кисель, бывало, злился и даже ненавидел Угла! Но заживали синяки. Затухала обида. И снова можно было прийти к нему, спросить, поговорить... Но вот чтоб так... Чтоб Киселя накрывало осознание и чувство потери...Никогда не было. Даже в тот раз... И злился сейчас Жорка только на одного дурака на свете. На себя. Владимир Николаевич пишет: *Вжик* И снова тело дергается, пытается вильнуть в сторону от обжигающего прута. Владимир Николаевич пишет: *Вжик* И губа, прикушенная зубами лопается, и Жорка чувствует этот грький вкус крови на языке. Владимир Николаевич пишет: * Вжик* - ВладимколаООооууууииич! - прут ударил в ту границу, которая разделяет зад и ноги, заставив пацана выгнуться, дернуть рукой, которая рванулась потереть след удара. Но так и не добравшись до нужного метса - вернулась назад, вцепившись в ножки кушетки.
Владимир Николаевич: Жорка Киселев пишет: - ВладимколаООооууууииич! - прут ударил в ту границу, которая разделяет зад и ноги, заставив пацана выгнуться, дернуть рукой, которая рванулась потереть след удара Наверно сам почувствовал КАК больно мальчишке. Сглотнул комок в горле. Остановился. Опустил прут. Дал отступить жгучей боли. Пожалел? Наверное да. Как бы не сердился сегодня он на пацанов, но ведь он всем сердцем желал им только добра. И машет сейчас он здесь прутом, не для удовлетворения собственного чувства мести, а чтобы мальчишки больше никогда, НИКОГДА!! не смели воровать. Разрешил... Уже не тем учительским тоном, а почти сочувствующе. - Ну потри, потри...
Жорка Киселев: Жорка уже приготовился резко выдохнуть, ожидая очередного удара и пытался расслабить ягодицы, чтоб не так больно было, как услышал совершенно не то, что ожидал. Владимир Николаевич пишет: - Ну потри, потри... От неожиданности пацан ударился лбом о мягкое тело кушетки, а когда понял, что ему разрешают сделать повернул голову и скосил глаза, чтобы через растрепавшуюся челку увидеть лицо Угла. - Да..нет...- хрипло пробормотал он. - Йа..не..то хотел... И тем не менее - воспользовался случаем. Рука метнулась назад, быстро растирая сразу же вспухшую на теле полоску. Ох, горячоооо! - Йа..это...хотел сказать...- прерывисто дыша продолжил он. - Вы..ругайтесь..что ли! А то..непривычно..как то... Злоупотреблять добротой Угла Жорка не стал. Сделав еще пару растираний Кисель убрал руку на прежнее нее место - схватился за ножку кушетки.
Владимир Николаевич: Жорка Киселев пишет: - Вы..ругайтесь..что ли! А то..непривычно..как то... - Нет уж, Жор. Надоело мне с вами ругаться. - У тебя это уже в привычку вошло, что Владимир Николаевич тебя ругает. Уж и внимания не обращаешь на мои слова. - Разве не так?- то ли уточнил, то ли констатировал факт учитель. - Выпороть- выпорю. - А ругаться... Ты уж сам себя ругай. Вот дожился! Ученики сами просят их отругать! Стареешь Вова,стареешь. Твое ворчание, всерьез, уж и не воспринимают. Вместо сказки... - Убирай руки.
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: - Нет уж, Жор. Надоело мне с вами ругаться. - У тебя это уже в привычку вошло, что Владимир Николаевич тебя ругает. Уж и внимания не обращаешь на мои слова. - Разве не так? Фу - ха! Хоть какие-то слова нарушили звенящую тишину в этой холодной комнате. Тишина была не полной. Свистели прутья, слышалось мычание Киселя, а вот слов Угла не было. Ни одного. Будто он не человек. А робот. Машина. Которая бесстрастно и добросовестно выполняет запрограммированную работу.Владимир Николаевич пишет: - Выпороть- выпорю. - А ругаться... Ты уж сам себя ругай. Жорка шмыгнул носом. Ругать сам себя? Да нафиг надо! - Непривычно как-то..молча когда...- пацан уже восстанавливал дыхание. Оно уже так не клокотало и делалось тише. Владимир Николаевич пишет: Убирай руки. - Убрал уж..- вякнул Жорка, снова спрятав лицо в согнутую руку на кушетке. Постарался распустить тело. Сейчас прилетиииит...
Владимир Николаевич: - Начинай себя ругать! * Вжик* Тут же прут ужалил ягодицы мальчишки несколько раз, без остановки. * Вжик** Вжик** Вжик* - Не слышу, Жорка критики!!! * Вжик* - Неужели считаешь что правильно поступили,* Вжик*- наказывал не только попу, но и жалил мозг мальчишки учитель.
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: - Начинай себя ругать! * Вжик* - Че..? Увввссс...! Это было неожиданно! Себя ругать?! Это как это?! Не, на такое Жорка был не способен. Его полувопросительный-полувозмущенный возглас был прерван и задушен в самом начале новым щедрым щелчком, от которого тело пацана вновь вильнуло на кушетке. Локти и коленки шаркнули по кожаной оббивке, рука вцепилась в ножку лавки, а Кисель вновь попытался прикусить запястье. После "перерыва", хоть и небольшого почему то очередной "первый" удар кажется больнее. Владимир Николаевич пишет: * Вжик** Вжик** Вжик* - Не слышу, Жорка критики!!! * Вжик* - Неужели считаешь что правильно поступили,* Вжик* "Нахренаж было надо, чтоб Угол рот открыл?!" - Жорка мычал, из прикушенного рта вырывались шипящие полустоны разной громкости. "А..дурак! Сам себе.....ЫЫЫЫХ!....нас вою жо.ооо....ССССсссссссссс!...напросссссссиилсяяааааа!" - Неет! - Жорка выплюнул запястье, на котором уже четко проглядывался след будущего синяка. - Не правильно! Не правильно поступили! А вот ругать себя...буду сам! Но вы не услышите!!! Жорка не делал попыток увидеть лицо взрослого, но мотнувшаяся голова и отлетевшая в сторону челка открыли Углу лицо взрослого. Не будет Кисель себя ругать, потому что Углу этого хочется! Он себя ругает. Внутри. Не на публику! Так пусть это все внутри его и остается.
Владимир Николаевич: Жорка Киселев пишет: - Неет! - Жорка выплюнул запястье, на котором уже четко проглядывался след будущего синяка. - Не правильно! Не правильно поступили! А вот ругать себя...буду сам! Но вы не услышите!!! - Вот это, Жора, и называется самовоспитанием! * Вжик* -Слышишь? Воспитанием! * Вжик*- маематик исправно подкреплял свое внушение ударами розги. - Воспитывать себя надо регулярно! * Вжик* - А не только когда учитель жопу греет! *Вжик* * Вжик* - Слышишь, Жорка!!! Всегда! * Вжик* Владимир Николаевич не частил. Внушал! А уж потом закреплял, крепким ударом розги по уже порядком исполосованному заду. Порка давалась не просто, не только пацану , но и ему тоже. Потому что хотелось не просто наказать и забыть, а воспитать, внушить. Навсегда!
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: - Вот это, Жора, и называется самовоспитанием! * Вжик* - Ыыыывссссссссттт! - розга полоснула снова и Жорка снова дернулся. Вильнул на кушетке с мокрым звуком отрывая вспотевшее тело от кожаной обшивки. Владимир Николаевич пишет: -Слышишь? Воспитанием! * Вжик* - Аааа! - зубы разжались. Крик сам выдернулся из горла пацана. Жорка не хотел, он изо всех сил старался хранить молчание, но эта режущая боль, словно кусачая стальная крыса, вспыхнула на бедре, заставив совершить еще одно очередное змеиное движение телом. Владимир Николаевич пишет: Воспитывать себя надо регулярно! * Вжик* - дааа! - *я и так воспитываюсь" хотел выкрикнуть Кисель, но дальше слова забулькали и перешли в нечленораздельный выкрик. Владимир Николаевич пишет: - А не только когда учитель жопу греет! *Вжик* * Вжик* - Слышишь, Жорка!!! Всегда! * Вжик* Конечно, Жорка слышал . Он слышал и слова, и свист разряженного воздуха в цуге, по которому, как и по его телу стегали розги. Угол не частил, в коротких перерывах между ударами Кисель успевал не только вздохнуть, но и почувствовать, как резкая боль от удара не только режет, но и отдает потом тягучим , протяжным следом. - Да дураак! ууу...ураак йаа! - после последнего стежка завопил Жорка, ненавидя сам себя.
Владимир Николаевич: Жорка Киселев пишет: - Да дураак! ууу...ураак йаа! - после последнего стежка завопил Жорка, ненавидя сам себя. - Чё чё? Владимир Николаевич даже сечь забыл по виляющему Жоркиному заду. - Это ты сейчас что имел в виду * Вжик* Удар получился какой то смазанный, словно розга решала, на сколько сильно ей надо ударить Жорика за такие вот выводы.
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: - Чё чё? Жорка приготовился. Обычно, когда Угол входит в ритм он редко нарушает его. За словом идет дело. Сказал - ударил. Сказал - ударил. И сейчас Кисель ждал удара. Владимир Николаевич пишет: Это ты сейчас что имел в виду * Вжик* - Ммммммыыыссссс! - удар, хоть и не сильный, но все же прожег Жоркин зад, заставив замычать. - Я и говорю....- сообразив, что учитель ждет от него ответа, Кисель хрипло дыша принялся объяснять. - Дурак я..дурак..- уже отчетливо произнес пацан и потерся о согнутую руку лбом. Пот катил градом, щипая кожу на лице и шее.
Владимир Николаевич: Жорка Киселев пишет: - Я и говорю....- - Дурак я..дурак..- - Ну это правильно ты говоришь * Вжик*,- поняв что комплимент не в ее адрес, розга опять исправно полосонула по Жоркиному заду. - Только почему дурак? * Вжик* - Не дурак ты Жорка вовсе! * Вжик * * Вжик* - Не дурак! Совсем не дурак!- приговаривал учитель, выискивая прутом участочки по светлее, чтобы равномерно украсить их красными полосками. - Умный, талантливый и хитрый! Только не туда ты свои таланты расходуешь* Вжик* - Совсем не туда! Владимир Николаевич исправно полосовал, пока прут окончательно не истрепался. Пришлось снова менять...
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: - Ну это правильно ты говоришь * Вжик*,- поняв что комплимент не в ее адрес, розга опять исправно полосонула по Жоркиному заду. - Только почему дурак? * Вжик* Кисель и не понял, что сейчас его слова могут быть восприняты, по другому. Как-то не так, как он сам себе думал. И потому слова учителя воспринимались, как дополнение к проводимому наказанию. Владимир Николаевич пишет: - Не дурак ты Жорка вовсе! * Вжик * * Вжик* Радоваться бы. Вроде его хвалят. Но лежа под режущими ударами Жорке было не до радости. Он уже не лежал спокойно.И не молчал, отзываясь на каждый стежок коротким криком. Владимир Николаевич пишет: - Не дурак! Совсем не дурак!- приговаривал учитель, выискивая прутом участочки по светлее, чтобы равномерно украсить их красными полосками. - Умный, талантливый и хитрый! Только не туда ты свои таланты расходуешь* Вжик* - Совсем не туда! Если бы сейчас Угол пригнулся и заглянул в глаза мальчишке, то он увидел бы слезы. Они сбегали по щекам, брызгая в стороны и капая на кушетку. Это Жорка не мог контролировать...
Владимир Николаевич: - Не бери чужого * ВЖИК*!! - Не обманывай * ВЖИК*, даже ради друзей!! - Не хитри * ВЖИК*! - Думай Георгий головой! Сто раз подумай, прежде чем что либо творить * ВЖИК* Свежая розга, нисколько не щадя истерзанную попу Киселя, четыре раза легла по диагонали, как бы переписывая начисто, закрепляя все, что было сказано ранее. Владимир Николаевич старался от души, вкладывая в каждый удар все силы. - Все понял и запомнил? - Точно все?
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: - Не бери чужого * ВЖИК*!! - Не обманывай * ВЖИК*, даже ради друзей!! - Не хитри * ВЖИК*! - Думай Георгий головой! Сто раз подумай, прежде чем что либо творить * ВЖИК* Безжалостный прут все так же методично прикладывался к Жоркиному заду. Там пылал уже адский огонь и Кисель с каждым новым стежком, сползал на несколько миллиметров вперед, стараясь увильнуть от жгучей, палящей боли. Владимир Николаевич пишет: - Все понял и запомнил? - Точно все? Кисель замер, обрадовавшись передышке. Кивнул, не желая демонстрировать математику своих красных глаз и боясь, что дрогнувший от спазмов голос выдаст его. Остатки стыда все еще не исчезли, не перечеркнулись той болью, которая, казалось уже заползала в мозг, заставляя Жорку подумывать о том, чтобы запросить пощады. Но остатки характера продолжали сопротивляться.
Владимир Николаевич: - Не слышу, Жор ответа... -Продолжить? Владимир не спешил сложить прутья в мусорное ведро. Гордость гордостью, но подчиняться учителю надо! Именно это и требовал сейчас Владимир Николаевич от мальчишки.
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: - Не слышу, Жор ответа... -Продолжить? Вот это всегда выводило Жорку из себя. За каким буем ему надо докапываться? За каким буем ему нужно, чтобы Жорка подал голос? Мало он тут орал? Кисель сглотнул. Ерепенится сейчас не время. Надо ответить, раз требуют.. - По...-Жорка шмыгнул. - ..нял... - с усилием разжал спазм сжимающий горло. - Все..понял... ...чужого не...возьму...Не..обману...не буду...хитрить...- пообещал он, не поднимая лица на математика.
Владимир Николаевич: Жорка Киселев пишет: - По...-Жорка шмыгнул. - ..нял... - с усилием разжал спазм сжимающий горло. - Все..понял... - чужого не...возьму...Не..обману...не буду...хитрить...- пообещал он, не поднимая лица на математика. Вот тут Владимир и понял отчего Жора стал столь неразговорчивым. Во как он на него насел! Довел таки пацана до слез. Или не я или она? Владимир глянул на розгу в своей руке и отправил ее в корзину. Там ей и место! - Ну будет будет,- потрепал он мальчишку по взмокшим вихрам. - Все уже... - Можно вставать. - Но если, не дай бог...!- повысил он голос и постучал для пущей выразительности по столу... - Чужое возьмешь... - Пеняй, Жорка , на себя. Сегодняшняя порка детской шуткой покажется!
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: - Ну будет будет,- потрепал он мальчишку по взмокшим вихрам. - Все уже... - Можно вставать. Все? Все... Ощущая на своей голове руку препода Жорка чувсвовал, как приходит это понимание облегчения. Все! Пытка закончилась! Отмучался. Вытерпел и на этот раз, не опустился, не звизжал, как резанный, не запросил пощады. Тепреь бы еще с достоинством подняться. Да спрятать наверняка красные глаза.... Владимир Николаевич пишет: - Но если, не дай бог...!- повысил он голос и постучал для пущей выразительности по столу... - Чужое возьмешь... - Пеняй, Жорка , на себя. Сегодняшняя порка детской шуткой покажется! - Я буду..помнить..- подниматься Кисель не спешил. Спешить некуда. Он был вторым и последним. Можно не соскакивать. Можно приподняться медленно, осторожно, не делая резких движений и не доставляя истерзанному заду дополнительных страданий. Он и так сегодня достаточно страдал. Жорка стал дышать через раз, задерживая выдох. Сейчас, дыхание восстановится, слезы немного высохнут, еще бы зад перестал пылать. А то ведь горит,будто Жорка им сел в костер. Наконец-то, пацан стал подниматься. Коряво встал с кушетки, сразу же руки прилипли к иссечённым половинкам, растирая их и принося небольшое облегчение. Все так же пряча лицо, (а это было не особенно трудно за ниспадающей вперед мокрой челкой) Кисель двинул к стулу. Начал натягивать на себя одежду, жалея о том, что нельзя пойти в комнату прямо так! Будет ржать весь интернат! Да и пофиг! Он скажет, что нудистом заделался! Размышляя таким образом Кисель продолжал пялить на себя штаны. - Можно идти? - когда с одеванием было покончено Кисель обратился к Углу,так и продолжая стоять к нему вполоборота.
Владимир Николаевич: Жорка Киселев пишет: - Я буду..помнить..- - Ну ну... Владимир Николаевич сел в пол оборота и якобы уткнулся в свой ноут, чтобы не смущать мальчишку. А сам глядел на отражение, наблюдая с каким трудом пацану дается натягивать на себя одежду. Видимо хорошо он ему всыпал. Хотя вроде и не очень много. Бывало и гораздо больше. - Можно идти? -Можно идти умыться. - А потом, свободен,- отпустил он мальчишку . - Но смотри у меня,- снова и снова грозил он сегодня Жорке. Хотя, если по правде, давно был уверен, что сегодняшнюю встречу Георгий запомнит на долго, на всегда.
Жорка Киселев: Владимир Николаевич пишет: -Можно идти умыться. - А потом, свободен,- отпустил он мальчишку . - Но смотри у меня, Да, умыться! Желание покинуть эту камеру пыток было у пацана настолько сильным, что он как-то и подзабыл, что тут же находится умывалка. Жорка кивнул преподу и вошел в ванную комнату. Потянулся открыть кран и наткнулся на свое отражение в зеркале. Оттуда на него смотрел встрепанный с мокрой челкой Кисель, с припухшими веками и красными глазами. А еще это отражение было какое-то сгорбленное, скрюченное. Жорка тряхнул головой, мотнулась челка, распределяясь по лбу.Кисель выпрямился, невольно зашипев, когда его движение отдалось снизу стрельнувшей болью, расправил плечи. Глубоко вдохнул и медленно выдохнул, продолжая всматриваться в свое отражение. Вот так-то лучше. Сегодня он совершил очередную глупость, за которую не слабо отхватил люлей. И порка эта переносилась плохо. Наверное потому, что чувство стыда и раскаяние мучали пацана так же сильно, как и угольниковсие розги. А еще - давило чувство потери. И неопределенности. Как там Угол говорил? Потеряли его доверие? Жорка открыл холодную воду, набрал полную пригоршню воды и утопил в ней свое лицо. Постоял, повторил так трижды. Снова глянул в свое отражение. Воот! Почти незаметно. Теперь бы чуток полежать, подумать. Или нет! Просто отдохнуть. А подумает обо всем этом Жора потом! Вечером, когда соберутся они все вместе у кого-нибудь в комнате. Друзья и выслушают и поймут. И может быть на мысль натолкнут. Здравую! Кисель вышел из ванной. Остановился у дверей. Не смотря на жжение и зуд в пятой точке стоял прямо, держа спину, как перед прыжком с вышки. - Владимир Николаевич, - негромко позвал он. - Я и правда все понял. И буду помнить, - повинился он. - Можно идти?
Владимир Николаевич: Работа выполнена. Вроде бы совесть математика должна быть чиста. Но, как часто бывало с Владимиром Николаевичем, сейчас его не покидало ощущение чего - то недоделанного, недосказанного. Отругал, внушил, наказал - вреде больше и желать нечего. Ах да! Наверно запись забыл сделать... И запись сделал о проведенном внушении и даже освобождение мальчишкам выписал, а противное чувство все сидело и сидело в его мозгу... Нет! не в мозгу, скорее в сердце. Жорка вышел из туалетной комнаты. Ага. Умылся, успокоился. Почти не хромает. Идет к столу... Ну ясно, за освобождением! Жорка Киселев пишет: - Владимир Николаевич, - негромко позвал он. - Я и правда все понял. И буду помнить, - повинился он. - Можно идти? - Хорошо, Жор. - Иди.. Там не закрыто. Вспомнил. Окликнул. - Стой! Возьми освобождение, может пригодится,- подвинул мальчишке бумажки. Вновь проводил взглядом до двери. Хорошие они мальчишки, правильные. Достал из кармана неработающий телефон. вздохнул, глядя на потухший экран. Достал батарею. Поставил снова. Пикнув, телефон ожил, стирая последнюю причину по которой Владимир мог сердится на мальчишек. Простил. Совсем. И даже забыл , чтобы никогда уже не напоминать. Противное чувство испарилось. Значит теперь все. Все сделал. И самое главное тоже! Конец
полная версия страницы