Форум » Спортивный интернат. » Мышки - не игрушки 2 » Ответить
Мышки - не игрушки 2
Артём Нечаев: Всякие от завтрака вкусные излишки очень любит лакомка серенькая Мышка
Артём Нечаев: «Опять… не то… ляпнул…!» высверкивало между посыпавшими удар за ударом в разрывающем болью сознании. «Покалечил бы?!!...» дошло вдруг до пацана. - Нееет!!! – в ответ своим мыслям взвыл вслух, и больше не смог сдерживать вскриков. Вжимался в кушетку и давился хлынувшими слезами. Накрывало огненными росчерками, куда там терпеть. Не умеет он… Не сразу понял, что прекратилось. Сам удивился, что все ещё на лежанке находится, вцепившийся мертвой хваткой за край. - Я понял!.. Правда!.. Не должен был… так.. Я знаю!... Я никогда бы… никогда больше… так… - сбивчиво, задыхаясь от боли и желания убедить, глотая слёзы и слова, признаваясь, без ненужной ни тогда ни тем более сейчас дурацкой спеси и гордости. Он правда понимал, даже больше того – знал. Отметал только… - Я не знаю… что нашло… в-в-виноват даа… - зажмурился, зажал всхлипы, стыд и раскаянье. Трясло на кушетке. Соскальзывали потные ладони с края. Но утихал. Заставил себя дышать ровнее. Только пылающее лицо не остывало, как и разбитая на горящие полосы попа. Хотя полос-рубцов отдельно и не ощущалось. Было одно орущее пылающей болью место.
Владимир Николаевич: Владимир Николаевич сменил прут. Вернее заменил одну истрепанную розгу на два новых и гибких прута. - Вот теперь я вижу, что этот момент ты усвоил. - Только , Артем, это еще не все... Если в начале разговора Владимир чувствовал от Артема только сопротивление, то сейчас мальчишка сдался, по крайней мере какую-то часть вины, готов был признать и понести наказание. Владимир прикинул сколько примерно ударов он успел положить, пока розга полностью пришла в негодность. Выходило около десятка.Значит пятнадцать всего, ровно половина, - оценил он воспитательный потенциал. - Самое главное ты никак не усвоишь, или не хочешь запомнить... - Придется повторить... Опробовав в холостую прутья, занял прежнюю позицию. - Думать Артем надо!! Прежде чем сказать, прежде чем сделать, прежде чем ребенка обидеть... А у тебя голова отдыхает, вплоть до кушетки в цугундере!! - Придется тебе ее полечить... Взмахнув прутьями, Владимир с определенной силой приложился ими к уже достаточно красным ягодицам.* Вжик** Вжик** Вжик** Вжик*
Артём Нечаев: Артём, поняв что учитель отошел, закусив губу, пытаясь справиться с неотпускающей болью, наложил влажные от слез и пота ладони на, ставшую такой неровной и вздрагивающей, попу. Успел поймать начавшиеся размышления, своё разобранное состояние, удивление от того, что сознавшись, признав вслух и себе тоже, пусть так несвязно и позорно даже, в слезах, как будто освободился частично от чего, что мешало, что не давало покоя, где-то там, глубоко… Как то быстро учитель вернулся к ожидающему в страхе и боли мальчишке. А, ну да, выбрано то было немало, да на стол выложено, долго ли из приготовленного взять … Парнишка прерывисто вздохнул. - Только , Артем, это еще не все... Захотелось заныть в отчаяньи. Задержал дыхалку, затыкая себя «знаешь ведь сколько будет, чего ныть-то» укорил себя Артём каким-то вторым я. Только вот сколько было он не мог понять. Заставил убрать, вцепившиеся в защите, руки с протестующего зада. Свистнуло сбоку от кушетки. Не так! Но опять же, знакомо... и память отозвалась прошлым… Глянул… Ну не хотел же смотреть, специально же сдерживался!.. Два. Как тогда. Отвернулся, уткнулся сжатыми губами в кулак. Сжался весь, прибавив болезненности в нахлестанных половинках. Задышал глубже, готовясь. - Думать Артем надо!! Прежде чем сказать, прежде чем сделать, прежде чем ребенка обидеть... А у тебя голова отдыхает, вплоть до кушетки в цугундере!! «Думать, да…» эхом отзывалось в пацане, «не думал, уж точно…» Фиг он там готовился то?! Вдребезги разлетелась вся подготовка, когда по уже битому попало. Прогнулся гибко, на первый парный стежок, и в стон уложил себя назад. Следующую тройку вскриков глуша кулаком принимал, и дерганья свои, другой рукой за за край кушетки обняв, гасил.
Владимир Николаевич: - Да ладно уж, не сдерживайся, кричи,- то ли посоветовал, то ли посочувствовал мальчишке учитель, видя как не легко ему дается каждый удар. - Легче будет... В принципе, порка легкой не бывает ни для кого. Для этого и наказываю. Проступок, который совершил сегодня Тёмка, вряд ли можно назвать мелким. А значит и наказание должно быть соответствующим. Чтобы, другой раз, пацану и в голову не пришло, поднять кулак на младшеклассника. Защитить животное- это конечно хорошо, похвально. Но нельзя защищая одного, избивать другого. Это уже не защита, а проявление какой то дедовщины... "Кто сильнее , тот и прав." Не дай бог допустить такие отношения в интернате. Затюкают малышню так, что побеги станут не исключением, а скорее правилом. Но кажется Артем осознал. По крайней мере, Владимир Николаевич, очень хотел в это верить. Искреннее раскаяние из уст мальчишки убедили его в этом. В общем-то, и наказывать его Владимиру было уже незачем, если бы только не тот факт, что он не мог пойти простив своего слова. Обещал тридцать- значит будет тридцать! И эту чашу стыда и боли Артем выпьет до дна, дабы стало это ему хорошим уроком. - Добрее Артем надо быть! * Вжик** Вжик** Вжик* - Добрее! - И любить * Вжик** Вжик** Вжик* - ближнего своего... - Слышал такие заповеди? - Правильные они!!! Хорошие.
Артём Нечаев: - Да ладно уж, не сдерживайся, кричи И мальчишка не распознал в окружающей жгущей боли, то ли это жалостливое снисхождение было, то ли забота от приносящего эту боль. Только подумалось вдруг, дам себе слабину, отпущу ор наружу и забуду опять себя, заработают рефлексы… и без того стыдно… и так больно!! Новыми слезами заплатил за свое решение пацан, уткнулся крепче в руку. - Добрее Артем надо быть! * Вжик** Вжик** Вжик* - Добрее! Посыпалось опять, хищными вжиками, жгуче встряхивая все тело, без пощады, как казалось натерпевшемуся уже мальчишке. Да кричал он. Только крик вполовину в горле застревал. Непослушное тело съезжало в дерганье все сильнее в бок, к краю кушетки. - И любить * Вжик** Вжик** Вжик* - ближнего своего... И тут отдернул руку от лица, взметнул, в неудержимой тяге прикрыться, и чуть не свалился с края. Освобожденной рукой удержался, уперевшись в пол, полусвесившись. - Слышал такие заповеди? - Правильные они!!! Хорошие. Всхлипывая, Артём втянул себя на место. «Не подумал бы ещё привязать!» с тревогой метнулось в звенящей голове. - Слышал… правильные… - послушно поддакнул сипло парнишка, упирая мокрый лоб в обивку. Прижал скорее, в очередной раз, ладошками болючее место. - Только ведь я… разве злой?... просто… так вышло… не сдержался… я никогда не бью… не бил… кто меньше… - опять слова не хотели вязаться в предложения, вылетали обрывками, пусть даже и совершенно не униженно, просто и понятно, но все-равно жалко, от лежащего, с битым задом, только что воющего и сопливого. Неужели он правда выглядел таким зверем, когда мстил за свою питомицу? И почему кто-то в башке согласно и укоряюще кивает на это головой? «Ну, чё, поделом тебе Нечаев!» Ох уж и печет это «поделом» под жалеющими ладонями. Когда завершится его искупление? Без счета в этот раз… «Может попросить? Поныть? Разжалобить? Ну ведь понял же все… согласился… зачем ещё то продолжать?» так трусливо страхом закопошилось в Тёмке… так, что самому противно тут же стало. «Не моё это! Не буду!» отмел, нахмурившись. А боль злорадно не отпускала, заставляя морщиться и прерывисто вздыхать.
Владимир Николаевич: Артем Нечаев пишет: - Только ведь я… разве злой?... просто… так вышло… не сдержался… я никогда не бью… не бил… кто меньше… - Вновь перед глазами встал тот взгляд Артема. Ошалелый, злой. В ту секунду, Владимиру Николаевичу показалось что не поймай он тот занесенный кулак лежать бы Сашке в изоляторе со сломанной переносицей. Кровь вновь вскипела в праведном гневе. Отшвырнул прутья в сторону и схватив мальчишку за волосы повернул его лицо к себе. Наклонился к нему и задрав голову, практически в лицо зашипел: - Артем, ты спортсмен! Как никто другой должен уметь контролировать свои эмоции. А ты... Учитель занес руку, еще мгновение и ударит пацана по лицу, чтобы дошло, чтобы понял, как это обидно, когда тебя совершенно беззащитного унизили, растоптали. И дело даже не в боли. Розги жалят куда больнее. Дело в той беспомощности, обиде, которую испытываешь, когда бьет сильный. Ни за что, не обременяя себя пояснениями. Просто бьет. Мстит. Как Артем Сашку... Владимир вдруг почувствовал яростное желание заступиться за мальчонку из 3 класса. С позиции силы, взять и треснуть! Да, с колокольни Артема, это была именно месть. Возможно пацан убежден что праведная. Но месть -это не наказание, она нужна лишь для того, чтобы утолить гнев. Именно этим она и страшна. Гнев Артема велик. Следовательно и месть... Бррр. Владимир вовремя остановился. Похоже он и сам поддался этому чувству. Хорош же учитель! Опустил кулак. Пробормотал не особо внятно: - Извини Тём,- и ткнул мальчишку назад, носом в кушетку. Взял со стола оставшиеся три розги. Покрутил их, складывая в пучок. - Продолжим... - Десяток остался...
Артём Нечаев: Артём застонал тихо, от неожиданной, совершенно не той боли, да и не боли даже, не сравнить ведь с тем что полыхает сзади, да и та пропала вмиг куда-то, от того что случилось. Вздернуло его голову с лежанки, выдернуло из омута своих мыслей и переживаний, уперся рукой в кушетку прогибаясь за захватом, глянул возмущенно в лицо учителю… В горячей ярости смотрел тот в распахивающиеся в страхе глаза мальчишки. Не тот страх захватывал Артёма, что раньше в ожидании боли, другой… как в бездну глядел он, в чистый гнев... как в зеркало глянул, знакомым прошило… только слова другие, скребущие душу - Артем, ты спортсмен! Как никто другой должен уметь контролировать свои эмоции. А ты... Взметнулся кулак над побледневшим лицом пацана, холодным ужасом накрыло, не смог выдержать, зажмурился, сжав челюсти. Дернулась рука, защищаясь, да не стал… смолчал, ждал, беспомощно хлебая свою слабость и унижение. Секунда, две, три… раскрыл глаза… Не было в лице взрослого больше того, что в себе тогда ощущал… когда Сашку в таких же тисках держал. Холодным потом прошибло пониманием. Весь ужас свой – как его… и себя – в учительском гневе… вот только не извинился он перед мальком, так, как в звенящем напряге разобрал, услышал «извини» к себе. Застыл неподвижно, откинутый ненужным хламом носом в кушетку, только зубы еле слышно стукнули, сжимая нервную дрожь. - Продолжим... - Десяток остался... - Да… - шепнул безжизненно и обхватил голову руками. Не так как до этого обычно, а сверху, как будто защищаясь, укрываясь от этого мира, от всего своего стыда, затыкая локтями уши, сцепив кисти на затылке в замок. «Десять» отстраненно отметил Артём и снова расчуял своё тело, услужливо подкинувшее саднящей боли в настеганном заду и усталую взмокшую дрожь.
Владимир Николаевич: Новый пучек, раз за разом, оставлял свой след на Артемкиной попе. А Владимир Николаевич молчал. Ему было стыдно за свою слабость, за то, что позволил себе поднять на мальчишку кулак. Чем же он лучше Тёмки? Тем что смог сдержаться, не дать волю своей злости? Но ведь он старше, опытнее, мудрее наконец. По другому просто не могло быть. И все же он сорвался... Именно потому он сейчас себя чувствовал не в своей тарелке. Выдав половину, из оставшихся десяти, остановился. Дал мальчишке минуту выдохнуть. Чтобы через мгновение продолжить...
Артём Нечаев: Учитель молчал, а Артём нет. Взвывал снова и снова, выдыхая свою боль и слёзы в поверхность кушетки. Вдавливал голову лбом в лежанку, прижимая подбородок к груди, закинутыми сверху руками, не давая ей вскидываться, как и телу, уворачивающемуся от каждого удара. Зажимал уши локтями, не желая слышать звуков падающих прутьев, да только тщетно – звуки всё равно вгрызались в голову как и следы в полыхающий зад. Артём больше не думал ни о чем, он считал. После пятого, когда больше не влепило размеренно, сжался, вздрогнул по инерции и со стоном выдохнул длиннее. «Хватит! Хватит… Не надо больше…» взмолилось в Тёмке, рыдая. Мальчишка зажмурился и провел с силой ладонью по лицу, ещё больше размазав слякоть. Не решился схватиться за то, что рвало болью на попе, тупо побоявшись, что не сможет заставить себя потом отпустить... Засопел глубже и снова прижал себя к лежанке.
Владимир Николаевич: Отсчитав оставшиеся пять ударов, Владимир Николаевич, сложил использованные прутья в корзину. Жаль ли было ему рыдающего на кушетке мальчишку? Наверно жаль. Наверно надо было его сейчас пожалеть, погладить по головке, вытереть нос. Но не в состоянии был сейчас учитель, заниматься физическим состоянием мальчишки. Ему бы со своими, психологическими, проблемами справиться. Да и Артему, наверное, надо побыть сейчас одному. Подумать, понять, осознать... Слова все сказаны. И наверное даже несколько больше, чем надо было сказать. Владимир не спешил успокаивать и жалеть. Он искренне надеялся, что сейчас рыдает не поротая задница, а все же вскрывшаяся совесть мальчишки. Наверно впервые, за все время работы, он, нарушив все мыслимые инструкции, оставив мальчишку рыдать на кушетке, ушел из цугундера первым. - За пропуском в учительскую зайдешь,- кинул он , прикрывая за собой дверь.
Артём Нечаев: Вот вроде бы пять, какое маленькое число. Всего ничего... Если не несет за собой боль... А когда несет? И не первую особенно, и даже далеко не вторую… добавочно, к уже настолько имеющейся… даже если без злости… В замыкающем от боли мозгу Артёма пять ударов длились вечность. Но и она оказалась не бесконечной. Дернувшись в последний раз, с очередным вскриком и прочими переживаниями поротого тела, мальчишка, всхлипывая, затихал. Наконец-то можно было отпустить звенящее в напряге тело и бережно прижать нажаренное обратной стороной ладони. ВладНик опять молчал. И Артём невольно был благодарен этому. Возвращающиеся связные мысли начинали ныть, ворочаясь и вытаскивая, пропавший в падающих стежках, стыд. - За пропуском в учительскую зайдешь,- кинул он , прикрывая за собой дверь. То, что его оставили тут одного, что ему не придется скрывать своих больных раздраенных чувств от взрослого, растерянно удивило пацана. Долго прохлаждаться в таком виде уж точно не катило и Артём начал подниматься сразу за раздавшимся звуком закрываемой двери. Тяжело. В этот раз все было гораздо хуже, чем тогда. Может, потому что он соглашался? И считал, что получил заслуженно? Отчего так хреново? И как буд-то это ещё не всё? «Не всё. Долги надо возвращать… Но долг к Сашке подождет» Артём проковылял, позволяя себе постанывать и морщиться, к стулу и зацепил штаны. Покрутил головой и направился к санузлу. Неприязненно оглядев в зеркале своё мокрое, припухшее, в неровных красных пятнах, лицо, умылся. Затем были прикладывания мокрых, холодных рук к истерзанным местам и печальная оценка полученного урона. Натягивание, когда то таких нужных, а сейчас совершенно мешающих штанов… Нужно было выбираться из этого мрачного логова. Затворив за собой дверцу «веселой» комнатки, медленно поплелся, направляя себя в учительскую.
Владимир Николаевич: Владимир добрел до учительской и плюхнулся за свой стол. Чувствовал он себя ужасно. Словно отработал не четыре часа , а трое суток без отдыха разгружал вагоны. Из головы никак не шел Артем, с его озверелым взглядом. Но не он сейчас беспокоил Владимира Николаевича, а то, как мальчишка воспринял его гадкий срыв. Может надо было поговорить, объясниться... Хм.. что то он еще должен был сделать... Ах да! Освобождение от тренировок и... .. и мальчишка просил пропуск. дабы выпустить свою мышь. Опасно конечно. И не положено после нарушения сразу отпускать. Есть угроза что удерет. Но он же пообещал... Вздохнув, Владимир Николаевич, пошарился в столе, и вынул оттуда необходимые бланки. Немного поразмыслив на тему : "Правильно ли он делает", аккуратным почерком заполнил графы и поставив дату и каракулю- подпись отодвинул справки на край стола. Сегодня Владимир нарушил ВСЕ инструкции и наверное ему стоило задуматься на тему: "что ему за это будет." Хорошо что он учитель....
Артём Нечаев: «И че эта учительская не на первом?! Понастроили этажей, переходов…» бубнил про себя мальчишка, терпя каждый свой болезненный шаг. Все эти мысленные ворчания, заставляния держать себя прямо, не выдавая попадающемуся навстречу народу своих мучений, неплохо служили оттягиванием размышлений о том, что необходимо будет сделать. И только у учительской стало не до болезненных ощущений. Артём подобрался и, стукнув в дверь, открыл и сразу просунул лохматую голову внутрь. - Можно? – спросил, выцепив взглядом фигуру математика.
Владимир Николаевич: - Проходи... Владимир Николаевич, в принципе не переносящий одиночества, сейчас , как никогда был рад, что в учительской, кроме его, никого не было. Может получится сказать пацану то, что должен. Те слова, что комом стоят в горле. - Присаживайся. Справки я тебе написал,- Владимир подвинул мальчишке приготовленные бумажки.
Артём Нечаев: Мальчишка проник в учительскую. Стало как-то очень неуютно опять оказаться под взглядом того, кто не так давно был свидетелем его расхристанного, в прямом и переносном смысле, состояния, да и исполнителем для этого состояния то же… Артём пересилил себя, прошел ближе к столу и поднял глаза на учителя. Владимир Николаевич являл собой вид усталой задумчивости и даже некоей мрачности, как показалось пацану. Тёмка виновато еле слышно вздохнул. - Присаживайся. Справки я тебе написал, - Владимир подвинул мальчишке приготовленные бумажки. Пацан, скривив губы, с опаской глянул на стул, а потом, с молчаливым укором, перевел взгляд на математика. - Спасибо, - «я постою» додумал, но протянул руку к бумагам, давая понять, что благодарность всё-таки к ним относилась.
Владимир Николаевич: - Ну так, Артем,какие выводы сделал,- Владимир Николаевич никак не мог сформулировать то, что хотел донести до мальчишки. Вернее не знал, как начать разговор. Под руку попалась ручка и учитель стал нервно ее крутить.
Артём Нечаев: "Вот именно этого я и боялся" с тоской подумал Артём. "Повторного подтверждения своей вины... как буд-то того, что вопил, признаваясь, под прутьями было мало или вовсе неправда " пацан угрюмо наблюдал за пляской ручки в руках у учителя. Потом перевел взгляд на бумаги в руках - все верно. Сегодня, выход за пределы интерната. Вторая - освобождение от тренировок. Вздохнул недовольно... ещё и там объясняться. Стоять было тяжело, а сесть - боязно даже представить. Мальчишка, скрыв гримасу боли, переступил на месте. - Зло - порождает зло... - почему то всплыло в мозгу и Тёмка невесело усмехнулся. Глаза опять зацепились за гуляющую ручку и уже не отрывались. - Страшно это, Владимир Николаевич... когда ненавидят... когда понимаешь, что избежать не можешь, - проглотив комок воспоминаний, с трудом подбирая слова, признался пацан. - А я сорвался… себя не помнил... это тоже страшно... когда понимаешь, к чему привести может... Я не хочу чтобы со мной такое повторилось. Я буду помнить... не допущу больше... Да что за опять рваные фразы и слова? Зачем глаза опять застилает пелена? Артём куснул губу, будто той боли, что сзади гуляет, мало. Постарался взять себя в руки…
Владимир Николаевич: Артём Нечаев пишет: - Зло - порождает зло... Владимир, от таких выводов, даже уронил на стол ручку, рука сама сжалась в кулак. Зря порол? Не донес? Неужели пацан так и не понял что кулаками ничего не докажешь, только шишек набьешь? Очки, от удивления поползли на лоб. Артём Нечаев пишет: - Страшно это, Владимир Николаевич... когда ненавидят... когда понимаешь, что избежать не можешь, - Страшно,- подтвердил он, все еще не совсем понимая куда клонит мальчишка. А так хочется верить что все понял, осознал. Ведь сам он верил в то, что смог донести, убедить, доказать. А вон как... у мальчишки - то свои выводы. Артём Нечаев пишет: - А я сорвался… себя не помнил... это тоже страшно... когда понимаешь, к чему привести может... Я не хочу чтобы со мной такое повторилось. Я буду помнить... не допущу больше... Хм... А слова - то правильные. Выводы, которые мальчишка для себя сделал. А ведь ему всего лишь тринадцать. Повисла дурацкая пауза. Надо было что - то сказать, какие - то правильные слова, но они никак не шли. Владимир, не зная куда деть руки, снял очки. Покрутив их в руках опять надел и снова снял. Мальчишка в тринадцать лет.. больше не будет...А ему уже за тридцать и он тоже не научился контролировать свои эмоции. Стыдно... и перед мальчишкой и перед самим собой. - Я тоже, Артем , сорвался, извини. Не имел конечно же права.. кулаком...- учитель подбирал каждое слово, но они.. они застревали у него в горле. - И не потому что я твой учитель, а просто чисто по человечески это не правильно. -Ну ты тоже.. это.., что кулаками не надо.... Владимира Николаевича словно гора с плеч свалилась, когда он наконец сказал что хотел. Может после этого дар речи снова к нему вернется? Очки снова заняли положенное место.
Артём Нечаев: Реакция учителя на подкол, оказалась яркой. Артём в какой раз укорил себя за то вредное чувство, которое все ещё не переставало подставлять его время от времени. Пацану даже показалось, что вот сейчас вскочит ВладНик и наподдаст по свежему, чем под руку попадется… Но потом стало не до дурацких страхов… Владимир Николаевич пишет: - Я тоже, Артем , сорвался, извини. Не имел конечно же права.. кулаком...- учитель подбирал каждое слово, но они.. они застревали у него в горле. - И не потому что я твой учитель, а просто чисто по человечески это не правильно. -Ну ты тоже.. это.., что кулаками не надо.... От извинений стало как-то по-особенному плохо. Будто не у него извинений просят, а это он виноват, и в этом тоже… Мальчишка запутался… - А может вы правильно сделали… может так надо было? Не было же, кулаком… - А я испугался… и понял зато… - А Сашка не особо и боялся, - мимолетно улыбнулся Артём, потом помрачнел опять, - а я не извинялся… и кулаком… - в голове мазнуло отголоском прошлых эмоций, но как буд-то не его, отдаленно и чуждо. - Я найду его... Сашу... и поговорю. Мы выясним с ним всё. Я думаю, он поймет... и... я извинюсь, - последнее было произнесено еле слышно, но все-таки было высказано. Парнишка поднял взгляд на преподавателя и попытался понять, верят ли ему? Смог ли донести что хотел? Что понял...
Владимир Николаевич: Артём Нечаев пишет: - А может вы правильно сделали… может так надо было? Не было же, кулаком… - А я испугался… и понял зато… Владимир лишь пожал плечами. - Нет Тём, нельзя так, не по человечески. Звери так отношения выясняют, дракой. - Я ведь не пугал, я ведь действительно чуть не ударил... - Только Тёмка вспыльчивость свою, мне положено дома оставлять, коль сюда пришел вас учить. Вот так - то... Артём Нечаев пишет: - А Сашка не особо и боялся, - мимолетно улыбнулся Артём, потом помрачнел опять, - а я не извинялся… и кулаком… - в голове мазнуло отголоском прошлых эмоций, но как буд-то не его, отдаленно и чуждо. - Я найду его... Сашу... и поговорю. Мы выясним с ним всё. Я думаю, он поймет... и... я извинюсь, - последнее было произнесено еле слышно, но все-таки было высказано. - Вот и хорошо... - Я вижу что ты все понял,- одобрил план действий Артема учитель. - Иди Артем, иди....
полная версия страницы