Олег Югорский: Дом стоял на берегу озера. Совсем близко к воде и если бы берег не был бы обрывистым, то два раза в год дом бы заливали вешние воды, или осенние дожди. А так два метра позволяли жильцам отставлять пол сухим и не бояться за картошку в погребе. Плюс ко всему с обрыва было удобно нырять и ловить рыбу. Олег так же прикрепил длинную доску и с такого трамплина сигал в воду каждое утро. Чуть в стороне от дома к воде спускалась тропинка, ведущая к кладке. К ней была привязана лодка: хорошо просмоленная деревянная однопарка. Олег встал, как и полагается неуспевающему ученику на каникулах, после полудня. Поиграл с котом, одел майку и вышел на кухню. - С добрым утром, деда. Что сегодня на завтрак? - Спросил он и сел на табуретку.
Данила Ковалёв.: - Извини, не сдержался, когда с кулаками на меня полезли! - "Волк" отвернулся. - Разреши мне уйти! в детдом я всё-равно не вернусь; пойду искать своих! Может, и найду кого из родичей, не пропаду, короче!!! -
Сорока: - Но ведь раньше сдерживался. - Напомнил Сорока о пройденных испытаниях. И ведь не одну неделю испытания шли. И не месяц даже. Присматривались к Ковалёву почти полгода, прежде чем пригласить в Патруль. - Если на тебя членство в Патруле так влияет, то мы можем тебя на берег отправить. К девочкам на кухню, на недельку. -
Данила Ковалёв.: Сорока пишет: - Если на тебя членство в Патруле так влияет, то мы можем тебя на берег отправить. К девочкам на кухню, на недельку. - Данила медленно поднялся, в упор глядя на Сороку сверху вниз: - Издеваешься, да?! Что я, девчонка тебе, картошку начищать на кухне?! Или разреши остаться, или отпусти! Но на кухню я ни ногой! - отрезал "Волк".
Сорока: Сорока тоже не спеша поднялся на ноги. - Ну тогда выбирай. - Президент показал принесённый с собой ремень. - Или. - показал рукой в сторону берега. - Или. Так просто тебе не остаться. Решение вынесли всем патрулём. Не хочешь подчиняться решению коллектива: уходи. -
Данила Ковалёв.: Сорока пишет: - Или. Так просто тебе не остаться. Решение вынесли всем патрулём. Не хочешь подчиняться решению коллектива: уходи. - - Согласен! Раз решили, согласен! - сразу выпалил Данила. Понимал в душе, что не подчиниться Президенту и уйти сейчас - это значит, что можно никогда больше не встретиться с ним. А расстаться с Сорокой "Волк" не мог.
Сорока: - Тогда что же ты убежал? - немного удивлённо спросил Сорока, не спеша приниматься за "работу". Во-первых Данила ещё не готов, во-вторых надо выбрать место. Вернуться в лагерь.
Данила Ковалёв.: Сорока пишет: - Тогда что же ты убежал? - немного удивлённо спросил Сорока. - Не знал, что позволишь остаться! - ответил Данила. Он внимательно наблюдал за Сорокой.
Сорока: - Придётся тебе все наши уставы перечитать и по новой мне ответить. - Подвёл итог Сорока. - Чтобы ты больше не забывал и не путал ничего. А теперь пошли. - Президент сделал шаг в сторону лагеря, остановился поджидая Ковалёва. - Что ждёшь? Пошли.
Данила Ковалёв.: - Нет, в лагерь я не пойду! Если драть будешь, то давай здесь, вдвоём! -
Сорока: Сорока слегка удивлённо посмотрел на Данилу, но настаивать не стал. - Здесь так здесь. Раздевайся. Полностью. - Лес на острове был вычищен. Валежник и сухостой вырублены. Кустарника и подлеска не было. Лес был почти прозрачный, видимость и слышимость были отличными и поэтому не было необходимости вести Ковалёва обратно в лагерь. Там и так всё услышат. - И становись к дереву. - указал Сорока на липу, ствол которой до высоты человеческого роста рос сильно наклонённым, а потом уже поднимался вертикально вверх.
Данила Ковалёв.: Сорока пишет: - И становись к дереву. - указал Сорока на липу. - Нет, к липе не хочу! Трусы-то разрешишь оставить?!- спросил Данила. Волк принялся раздеваться, аккуратно складывая штаны и майку на ветку хлипкой липы. На нём оставались одни только плавки. "Волк" подёргал их за швы на боках и, твёрдо передумав скидовать, лёг на траву прямо так. Вытянул вперёд себя руки.
Сорока: Это рассердило Сороку. - Сказано тебе всё снимать, значит всё снимать. - Президент не крикнул, а немного повысил голос. Настолько, чтобы стало понятно что дальнейшие споры приведут только к серьёзным проблемам. - Тебе и так поблажки делают. А ну живо к дереву! Ну! - Сорока коротко хлестнул Ковалёва ремнём по голым бедрам, наклонился, схватил за подмышку и потянул вверх.
Данила Ковалёв.: Данила дёрнулся под хлёстким ударом и посмотрел вверх, в лицо Президенту. Сорока пишет: - Тебе и так поблажки делают. А ну живо к дереву! Ну! - - Не хочу я к липе становиться! - трусы стянул с себя до коленок.
Сорока: - Ну как хочешь. - В голосе Сороки прозвучала угроза. Он отпустил Данилку, но стянул с него плавки и бросил их на ветку дерева. - Вот так. - Оценил он исходное положение. - Теперь можно начинать. -
Данила Ковалёв.: Данила покорно лёг на траву, готовясь получить ремня. Снова вытянул перед собой руки...
Сорока: Неудобство той позиции, которую занял Ковалёв заключалась в том, что он лежал очень низко, на земле., и сложенный пополам ремень не доставал до него. Сороке пришлось бы встать на колено, что было неудобно. Пришлось взять ремень за один конец, у самой пряжки. Наказывать Данилу самой пряжкой Сорока не решился бы даже во сне, ведь она была железной и тяжёлой. - Ну, начинаем. - Предупредил Сорока и взмахнул ремнём. Первый удар вышел смазанным, неточным. Сорока отшагнул на шаг назад и хлестнул во второй раз. Теперь вышло точнее и Президент прибавил силу. Ремень оставил на попе жертвы красную полоску и скользнул к ногам Сороки. Оценив результат Президент продолжил порку, постепенно прибавляя в силе удара. Ритм был неторопливый, как бы нехотя. Между ударами уходило до семи-восьми секунд, что делало порку очень длительной.
Данила Ковалёв.: Сорока пишет: - Ну, начинаем. - Предупредил Сорока Данила внутренне напрягся и потому совсем не почувствовал первый удар. Зато второй был покрепче! - Умммс - шумно выдохнул воздух изо рта "Волк" и вцепился пальцами в травинки. Сорока порол довольно крепко, пришлось сжать челюсти, чтобы сдержать голос. Удары Данила не считал...
Сорока: Шшшщёлк! Шшшщёлк! Шшшщёлк! Шшшщёлк! Шшшщёлк! Шшшщёлк! Ремень пел свою песню, оставляя на попе Ковалёва всё больше и больше красных полосок. Президент был силён и выносливый, так что отделаться дюжиной ударов Данила мог не расчитывать. По крайней мере за первые две минуты порки попало уже более дюжины ударов, а порка продолжалась. Сорока зашёл с другой стороны, обойдя лежащего на траве возле ног. Перешагивать через было дурной приметой.
Данила Ковалёв.: Удары продолжали обжигать задницу, "Волк" дёргался и стонал, сдерживая крик. "Скорее бы уже конец порки" - мысленно пожелал он. - Сколько "выдашь", Сорока?! - спросил, повернув голову.
Сорока: Но до конца порки было далеко. Ещё ой как очень далеко. Знал бы Волк сколько долго его пороть будут, наверняка предпочёл бы на неделю на берег. А пока посвистывающий ремень продолжал раскрашивать красным цветом лежащего на траве голого мальчика, отмеряя своими стежками уже пятую минуту порки. А ведь Сорока не то что не устал, а даже раскочегарился и стегал сильнее чем в начале. Попа у Ковалёва была вся красная. А если прикинуть число ударов, то получалось около тридцатипять, плюс-минус два. Вообщем пороть ещё и пороть. - Сколько заслужил.