Форум » Мир Империй » Афины на Шпрее » Ответить
Афины на Шпрее
Фельдорф: Эрик и Анатоль выглядели довольно сонными, хотя вроде и умылись на совесть. Фельдорф позволил себе легкую улыбку. - Смотрите, парни. Если будете ходить по Берлину как сонные мухи и ничего не запомните, потом себе от досады локти покусаете. Кто знает, когда вам еще удастся оказаться в столице.
Анатоль Викмайер: Ну да, подняли ни свет ни заря... Поспать Анатоль любил, да редко удавалось. Сейчас он стискивал челюсти, подавляя зевки. Но никакой сон не помешает ему побродить по великому Берлину! Даже если Эрик будет тащить его на себе. Или он - Эрика, который выглядит ненамного бодрее. Задавать лишние вопросы не поощрялось, и мальчик предпочитал помалкивать, если не было веских причин раскрывать рот.
Эрик Шульц: Эрик протер глаза и уставился в окно, за которым мелькали деревья и пригородные постройки. Этого события он ждал наверно всю свою жизнь, потому что раньше дальше своего родного городка ему бывать не приходилось, лишь пару раз в Нанси с семьей ездили, да один раз к дальним родственникам в Эльзас. А тут Берлин! Столица империи! - Сколько у нас там времени будет? - сухо по-деловому, стряхивая остатки сна, спросил Эрик.
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: - Сколько у нас там времени будет? - сухо по-деловому, стряхивая остатки сна, спросил Эрик. - Поезд с Силезского вокзала отходит примерно четверть десятого. Сейчас около семи. - Гауптман был в штатском, а значит должен был отвечать с некоторой неточностью, в пределах допустимой для обычного немца. - По Кольцу мы не поедем, У-баном тоже пользоваться не станем. Только трамваем, если время станет нас поджимать. Нет ничего лучше для знакомствас новым городом, чем пройтись по нему пешком.
Анатоль Викмайер: Анатоль быстро произвел в уме нехитрые подсчеты - на знакомство с Берлином у них было часа два. Очень мало... Но это лучше, чем вообще проехать мимо. Хотелось бы поболтать с Эриком, но под присмотром гауптмана это не очень получится. И Анатоль терпеливо ждал, пока поезд прибудет на станцию. Осталось совсем чуть-чуть.
Эрик Шульц: Чем ближе становился город, тем большее нетерпение охватывало Эрика и тем сложнее было сохранять внешнее спокойствие в тон Фельдорфу. Эрик нетерпеливо обернулся на пассажиров, проходящих к тамбуру, и взял свои пожитки, положил на колени, для удобства. Да... Два часа - это не много... Разве можно за это время столицу посмотреть? Анатоль молча сидел рядом. - Ты раньше в Берлине бывал? - спросил он мальчика и перевел взгляд на гуаптмана. - А вы? Были?
Фельдорф: - Да, я неоднократно был в Берлине, - подтвердил гауптман. - Так что, дорогие племянники, не сомневайтесь, я покажу вам самое интересное, что можно увидеть в столице за эти два часа. Чтобы было что рассказать дома. Поезд слегка тряхнуло и он остановился. - Прибыли на Потсдамский вокзал, - констатировал Фельдорф. - Первая задача выйти из вагона и не потерять меня из виду.
Анатоль Викмайер: Эрик Шульц пишет: - Ты раньше в Берлине бывал? - спросил он мальчика и перевел взгляд на гуаптмана. - А вы? Были? - Нет, - ответил Анатоль. - Я вообще почти нигде не был... А не побывать в таком городе - это непростительно. Фельдорф пишет: - Прибыли на Потсдамский вокзал, - констатировал Фельдорф. - Первая задача выйти из вагона и не потерять меня из виду. Анатоль вскинул на плечо потрепанную сумку со своими пожитками и сказал, спрятав улыбку: - Мы постараемся не отстать, дядя. Приходится привыкать к штатскому обращению. Не хватало еще проколоться и заявить на перроне, "герр гауптман"
Эрик Шульц: Фельдорф пишет: - Так что, дорогие племянники, не сомневайтесь, я покажу вам самое интересное, что можно увидеть в столице за эти два часа. Чтобы было что рассказать дома. Эрик расплылся в улыбке, раздумывая что именно его так обрадовало: то, что гауптман Фельдорф назвал их племянниками - ведь к этому обращению еще нужно было привыкать, или то, что была обещана хоть недолгая, но интересная прогулка. - Я готов! - и, получив разрешение, Эрик нетерпеливо встал, готовый поскорее выйти из душного поезда на перрон. Перехватив поудобнее свой фибровый чемодан, Эрик пропустил гауптмана вперед и поспешил следом на выход, изредка оглядываясь, чтобы убедиться, что названный брат не отставал.
Фельдорф: На платформе, естественно, толчея: приехавшие, встречающие, носильщики... Фельдорф двигался в общем потоке к зданию вокзала, то и дело бросая взгляды на мальчишек: не утянул ли кого из них людской водоворот. Ребята старательно держались рядом. Так они и дошли до конца платформы, прошли через похожее на дворец здание вокзала, и вышли в город. Перед ними лежала большая площадь, на которой кипела жизнь: всюду двигались люди, сновали конные экипажи, двигались моторные повозки и трамваи. - Потсдаммер плац - Потсдамская площадь, - коротко пояснил Фельдорф.
Анатоль Викмайер: Анатоль ошалело вертел головой. Он будто попал в большой муравейник, где суетились десятки людей, звенели трамваи, покрикивали извозчики. И всё это после нескольких месяцев тишины, когда вокруг только кадеты-сверстники. Чтобы не заблудиться, Анатоль вцепился в руку Эрика. Проделать тот же номер с гауптманом, мальчик, естественно, не рискнул. Но через несколько мгновений он устыдился такого детского поведения, и рука друга освободилась.
Эрик Шульц: Эрик едва поспевал за гауптманом, пробегая змейкой между спешащими куда-то людьми. А когда Анатоль протянул ему руку, с благодарностью сжал в своей, почувствовав некоторую уверенность. Смотреть по сторонам было не когда, особенно когда стояла важная задача - не потерять спину Фельдорфа из виду. Наконец гонка прекратилась и, чуть не сбив "дядюшку", мальчишки остановились, оказавшись на большой площади. Эрик перевел дух, перехватывая чемоданчик по удобней, и огляделся. Красота-то какая! - "Потсдаммер плац"... - повторил вслед за гауптманом Эрик, глядя на снующих туда-сюда людей. Мальчик, привыкший к размерной провинциальной жизни, словно оказался в другом мире, и с восхищением осматривал величественные дома и столичные трамвайчики. Ох, как Эрик любил трамваи! Не очень часто ему доводилось на них ездить, но когда мальчик приезжал в гости к тетке в Нанси, это было его любимое развлечение. - Мы на трамвае? - сверкнул глазами Эрик в сторону Фельдорфа. Но гауптман, вместо того, чтобы ответить, неожиданно двинулся в сторону, к странному господину, который с жутким акцентом пытался что-то выяснить у людей, входящих и выходящих из вокзала. В его тарабарщине Эрик мог разобрать только слово "пожалуйста", да и то с большим трудом. После нескольких секунд такой речи прохожие извинялись и шли дальше. Но гауптман уверенно подошел к странному человеку и что-то ему прошипел. Тот расплылся в улыбке, после чего что-то быстро залопотал на странном шипящем языке, сильно жестикуляруя руками. Фельдорф ему отвечал на том же языке. В итоге довольный человек подхватил свои пожитки и поспешил в вокзал, попрощавшись вполне членораздельным "спасибо". Эрик с недоумением уставился на гауптмана, пытаясь разобраться в происходящем и пихнул Анатоля локтем, кивнув на мужчин. - Ты понимаешь, что он говорит? На каком языке? Это какой-то диалект? Эрик с недоумением уставился на гауптмана, который уже возвращался к мальчишкам.
Фельдорф: - Эрик, ты спрашивал, поедем ли мы на трамвае? Возможно, но точно не сейчас. Сначала попробуем успеть добраться до вокзала пешком. .
Анатоль Викмайер: Эрик Шульц пишет: Эрик с недоумением уставился на гауптмана, пытаясь разобраться в происходящем и пихнул Анатоля локтем, кивнув на мужчин. - Ты понимаешь, что он говорит? На каком языке? Это какой-то диалект? Анатоль тоже с интересом прислушивался к странному разговору, но не разобрал почти ничего. - Он вроде дорогу спрашивает, - неуверенно предположил мальчик. - а может и нет. Но намного больше, чем этот господин, Анатоля увлекла столичная жизнь. Прокатиться на трамвае было бы очень неплохо, но только одну остановку, не больше. Из окна ничего толком не разглядишь...
Эрик Шульц: Что ж... Не сейчас - так не сейчас! Трамвай никуда не денется, можно будет и потом проехаться. Но вот гулять с чемоданом было не очень удобно. Однако ныть и жаловаться мальчик не собирался. Нужно будет - и кирпичи в гору потащит. Птичий щебет, которым обменялся гауптман со странным мужчиной, не выходил у Эрика из головы. - Герр Юрген, - мальчик, не забыв о конспирации, решил напрямую задать волнующий его вопрос, - А на каком языке вы сейчас говорили?
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: - Герр Юрген, - мальчик, не забыв о конспирации, решил напрямую задать волнующий его вопрос, - А на каком языке вы сейчас говорили? - На польском, - слегка усмехнулся гауптман. - Земляка встретил. Ну, идемте, нечего тут стоять и мешать. По пути он коротко объяснил: - Я родом из Бреслау, или как мы сами его называем, Прасселя. У нас в Силезии каждый второй в родстве с поляками, а каждый десятый так и просто поляк. Так что по-польски говорят почти все. А этот пан из глухой деревни, да в столицу. Подучил бы сперва немецкий... Так, парни, давайте-ка обернулись и запомнили, как выглядит Потсдамский вокзал. Хорошенько запомнили.
Анатоль Викмайер: Польский, ну теперь понятно. Анатоль не знал ни одного славянского языка, не было причины выучить. Он жил на северо-западе Империи, а славяне - на юге и востоке. Фельдорф пишет: Так, парни, давайте-ка обернулись и запомнили, как выглядит Потсдамский вокзал. Хорошенько запомнили. Последнюю фразу гауптман произнес, будто на мгновение превращаясь в самого себя - как приказ. Естественно, Анатоль тут же обернулся и тщательно зарисовал в памяти увиденную картинку. С неподвижными зданиями и подвижными трамваями. Хотя конечно, это было лишнее.
Эрик Шульц: Фельдорф пишет: - На польском, - слегка усмехнулся гауптман. - Земляка встретил. Ну, идемте, нечего тут стоять и мешать. - На польском? - разочарованно протянул Эрик, вот так речь! Все так просто - земляк, а воображение мальчишки уже рисовало важные спецзадания, неуловимых агентов и шпионов, шифровки и тайные знаки, а тут - просто земляк... Фельдорф пишет: Так, парни, давайте-ка обернулись и запомнили, как выглядит Потсдамский вокзал. Хорошенько запомнили. Эрик последовал примеру Анатоля и медленно обернулся вокруг своей оси, словно панораму запоминая весь обзор до мельчайших подробностей - и трамвайчики, и величественные здания с большими витражными окнами, и кротон на подоконнике второго этажа, и моторные автомобиль, и даму с саквояжем в клетчатом твидовом пальто, которая поспешно выскочила из повозки и помчалась к вокзалу. И сам вокзал с яркими вывесками, и часы, которые мерно отмеряли ход времени с высоты Постдамского вокзала. Время! Эрик обратил внимание на часы. И повернулся к гауптману, ожидая дальнейших указаний.
Фельдорф: Дождавшись, когда мальчики будут готовы, Фельдорф повел их дальше, на ходу рассказывая: - Сейчас Потсдамская площадь, можна сказать, визитная карточка столицы и всей нашей Импери. В этих домах самые дорогие гостиницы и рестораны, здесь останавливаются самые богатые и знатные путешественники... или просто самые богатые. А лет пятьдесят назад здесь был угол крепостной стены, которая защищала Берлин. И Посдамские ворота. Хотя мне рассказывали на самом деле, ворота были немного правее. Гауптман махнул рукой в сторону. - Там где сейчас Лейпцигер платц, Лейпцигская площадь.
Анатоль Викмайер: Анатоль внимательно слушал, откладывая в памяти и названия, и картинки Берлина. Кто знает, вдруг гауптману захочется устроить экзамен и он начнет все это спрашивать позже. Конечно, с первого раза трудно, но на память Анатоль пока не жаловался. - А где этот, ну, Рейхстаг? Про самое главное здание Берлина Анатоль, естественно, был наслышан.
Эрик Шульц: Эрик об экзамене не думал, а просто слушал, с любопытством оглядываясь по сторонам, следя за жестами гауптмана. В доказательство слов Фельдорфа, к гостинице на противоположной стороне подъехало такси, из которого вышел ухоженный господин, а его чемоданы несли лакеи. Эрик перехватил свой чемоданчик и чуть ускорился, чтобы не отставать. Фельдорф пишет: А лет пятьдесят назад здесь был угол крепостной стены, которая защищала Берлин. И Посдамские ворота. - Интересно, а сколько лет простояла эта стена? - задал свой вопрос Эрик, впрочем и не надеясь на ответ. Спросил просто так, а сам мысленно уже переключился на Лейпцигер платц.
Фельдорф: Анатоль Викмайер пишет: - А где этот, ну, Рейхстаг? - Рейхстаг? Да, мы обязательно побываем на Королевской площади и вы его увидите. Эрик Шульц пишет: - Интересно, а сколько лет простояла эта стена? - задал свой вопрос Эрик, впрочем и не надеясь на ответ. Вопрос был непрост, гауптьману пришлось подумать и посчитать. - Немногим больше ста лет. Ее построили, конечно, при Короле-Солдате, потому что Берлин в единый город собрал его отец перед самой своей смертью. а разобрали в середине прошлого века. Лепйцигская площадь так и осталась справа, ребята мсогли лишь издалека видеть ее большое пространство. Гауптман повел ребят в одну из выходящих на Потсдаммер плац улиц. - Кстати о стене. Сейчас мы идем по тому месту, где она проходила. Или совсем рядом. Эта улица, Кёниггрец штрассе как раз построена на ее месте. А названа она так в честь победы под Кёниггрецом.
Анатоль Викмайер: Чем дальше, тем больше убеждался Анатоль, что Берлин - великий город с великой историей. И слушать рассказ гауптмана было интересно, хоть он и давал сухие сведения. Было бы любопытно послушать старинные легенды, но ведь Фельдорф не гид, а они - не туристы. Они здесь по заданию...
Эрик Шульц: Анатоль Викмайер пишет: - Немногим больше ста лет. Эрик разочарованно махнул головой. Сто лет для крепости - срок не велик. Вот если бы около тысячи... Эрик с интересом вертел головой по сторонам, едва поспевая за гауптманом, который словно экскурсовод рассказывал об истории Берлина. - Откуда вы все так хорошо знаете? - слегка смутившись спросил Эрик, который и про родной город-то знал меньше, не говоря уже о столице. Фельдорф пишет: . Эта улица, Кёниггрец штрассе как раз построена на ее месте. А названа она так в честь победы под Кёниггрецом. А вот разговор про Кёниггрец Эрика тем более заинтересовал. - Это когда война с Австрией была? - спросил он, догнав Фельдорфа.
Фельдорф: - Откуда вы все так хорошо знаете? - слегка смутившись спросил Эрик, который и про родной город-то знал меньше, не говоря уже о столице. - Любовь к родине включает в себя знание ее истории. Любой солдат, а тем более офицер должен знать, что именно он защищает. А вот разговор про Кёниггрец Эрика тем более заинтересовал. - Это когда война с Австрией была? - Верно, - одобрительно кивнул гауптман. - Эта битва стала поворотным сражением прусско-австрийской войны и важной точкой на пути образования вокруг Пруссии единой Германии.
Анатоль Викмайер: Анатоль не мешал беседе Эрика с командиром. Было интересно их слушать, да и историю Эрик знал получше. У Анатоля больше в чести были прикладные военные искусства, а сидеть за учебниками он был вынужден, чтобы не отчислили. Правда, выручала хорошая память.
Эрик Шульц: Фельдорф пишет: - Любовь к родине включает в себя знание ее истории. Любой солдат, а тем более офицер должен знать, что именно он защищает. Эрик с удивлением обнаружил, что даже очевидные вещи из уст Фельдорфа звучат по особенному важно. Он внимательно посмотрел на гауптмана и поставил себе цель - хочу быть как он! Историю Эрик любил, но не настолько хорошо в ней разбирался, чтобы дискутировать на эту тему, поэтому решил переключиться на Анатоля. - Твои предки воевали в Прусско-австрийская войне? - спросил Эрик мальчика.
Анатоль Викмайер: Эрик Шульц пишет: - Твои предки воевали в Прусско-австрийской войне? - спросил Эрик мальчика. Анатоль вздохнул, явно сожалея: - Не воевали. Мой город, Анторфф, не входил в состав Империи. Впрочем, не думаю, что они не воевали в какой-нибудь другой войне. Мальчик посмотрел искоса на гауптмана, может он добавит что-нибудь по этому поводу. Как жаль, что Анатоль не расспрашивал отца о деде и прадеде.
Эрик Шульц: И географию Германии Эрик тоже не очень хорошо знал, смутно представляя где именно находится город Антрофф. - А у меня дедушка и дядя по материнской линии, - не громко сказал Эрик и повернулся к гауптману. - Вы тоже их семьи военных? - осторожно задал Фельдорфу волновавший его вопрос.
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: - Вы тоже их семьи военных? - осторожно задал Фельдорфу волновавший его вопрос. - Нет, я из семьи каменщиков, - Фельдорф чутко прислушивался к разговору. - А мои польские предки были потомствеными плотогонами, но осели в Прасселе больше сотни лет назад. Военные, это не те, кто становятся солдатами, когда начинаентся война, а те, кто защищает свою страну в мирное и спокойное время.
Эрик Шульц: Эрик изумился. Уж он-то был уверен, что военная направленность у Фельдорфа в крови, а тут оказывается - сын каменщика. И снова пришлось удивиться последней фразе гауптмана. "Военные, это не те, кто становятся солдатами, когда начинается война, а те, кто защищает свою страну в мирное и спокойное время" - проговорил про себя мысль Эрик. Про свою семью он предпочел не распространятся если не спросят - уж очень много там было непонятного. Тем временем с левой стороны закончились дома и показались обширные зеленые насаждения. - Ух ты! - выдохнул Эрик, невольно останавливаясь. - Что это за парк?
Анатоль Викмайер: Может Анатоль тоже порасспрашивал бы Фельдорфа, но ландшафт вдруг начал меняться - серый цвет асфальта сменился зеленым, радующим глаз. Анатоль вообще не очень любил город с его суетой, а Берлин и вовсе поразил его мельтешением множества людей. И парк был как нельзя кстати. Хоть они все еще шли по улице, вдоль которой стояли дома, мальчик потянулся к деревьям. - Мы зайдем туда? - спросил он.
Фельдорф: - Этот парк называется Большой Тиргартен, - пояснил гауптман. - Раньше, здесь были сплошные леса, охотничьи угодья Бранденбургского курфюрста. А в тридцатые годы прошлого века, когда вырос и город и его значение, по приказу короля Фридриха-Вильгельма лес был превращен в парк. И звериный парк в нем действительно есть, но только на дальнем конце. Туда мы не пойдем, но немного в парк мы заглянем, хоть это нам и не по пути.
Эрик Шульц: Анатоль Викмайер пишет: - Мы зайдем туда? - спросил он. Эрик с надеждой глянул на гауптмана, но проситься не стал, хоть и очень хотелось пройтись по парку. Не смотря на то, что лишним временем они не располагали, Фельдорф разрешил свернуть к парку. Эрик обрадовался, но как и полагается, сдержал эмоции и внутренний порыв пробежаться до ворот. Жаль, что в зоопарк они не попадут, но Эрик был готов довольствоваться и малым. - А там есть фонтан? - может повезет хотя бы пройти мимо фонтана.
Анатоль Викмайер: Весть про зоопарк обрадовала и Анатоля. Но он не сильно надеялся, что им позволят поглазеть на зверей. Не для того они сюда приехали. Так и получилось, Фельдорф отказался вести кадетов туда. Но хотя бы пройти по парку, вдохнуть свежего воздуха - и то дело.
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: - А там есть фонтан? - может повезет хотя бы пройти мимо фонтана. - Фонтан? Да, фонтан вы тоже увидите, - пообещал Фельдорф. Вопрос мальчика пробудил в гауптмане воспоминания, которые быстро преобразились в небольшое изменения плана прогулки по городу. Взгляд скользнул по огораживающей парк решетке. Так, вот и небольшая калитка, открытая по случаю дневного времени. Что ж, значит так тому и быть. - Сворачиваем здесь, мальчики, - решил офицер, увлекая ребят в тенистый зеленый парк.
Эрик Шульц: Фельдорф пишет: - Фонтан? Да, фонтан вы тоже увидите, - пообещал Фельдорф. Эрик довольно улыбнулся и подмигнул Анатолю. Чудесное утро, чудесная прогулка, чудесная апрельская погода - о чем можно еще мечтать? Фельдорф пишет: - Сворачиваем здесь, мальчики, - решил офицер, увлекая ребят в тенистый зеленый парк. Эрик внимательно глядел по сторонам, но маленькую калитку не заметил. Как только гауптман указал дальнейшее направление, с нескрываемым удовольствием свернул в парк. Оказавшись на узкой тропинке, по которой можно было идти лишь по одному, чуть ускорился, и выйдя на аллею, остановился и обернулся на своих сопровождающих.
Анатоль Викмайер: Да, похоже, что гауптман и вправду прекрасно знал этот парк. Разглядеть эту тропинку было сложно за зарослями. Интересно, куда она приведет. Анатоль шел замыкающим, и казался самому себе настоящим разведчиком. Потому то и дело оглядывался, будто позади за ними крадутся шпионы. Но конечно, если в парке и были люди, то это обычные посетители.
Фельдорф: Фельдорф уже успел немного подзабыть парк, но все-таки правильно вывел ребят куда собирался: к узкому вытянутому озерцу. - Этот водоем называется Гольдфиштайх: Пруд Золотых Рыбок. Вообще-то здесь есть самые настоящие озера, но мы к ним не пойдем, это нужно забираться слишком далеко вглубь. А вот вдоль берега этого пруда пройти можно, нам как раз в эту сторону.
Анатоль Викмайер: - Оу... - восхищенно выдохнул Анатоль, увидев такую красоту - зеркальную гладь озера в обрамлении зеленых деревьев и синего неба. - Как красиво... А рыбки здесь и правда живут или только так называется? Конечно, тут же захотелось подбежать поближе к берегу, набрать полные ладони воды. Но в присутствии гауптмана Анатоль не решился.
Эрик Шульц: Просто идти по аллее было несказанным наслаждением, но когда гауптман вывел ребят к красивейшему озеру, у Эрика дух захватило от восхищения. Кра-со-та! Анатоль Викмайер пишет: - А рыбки здесь и правда живут или только так называется? Конечно, тут же захотелось подбежать поближе к берегу, набрать полные ладони воды. Но в присутствии гауптмана Анатоль не решился. А Эрик легко сорвался с места и подбежал к краю озера, благо оно было рядом с тропинкой, и заглянул в воду. Сначала кроме плывущих облаков и собственного отражения он ничего не увидел - до того была прозрачная вода в водоеме. И лишь спустя мгновение ему удалось разглядеть дно, камни на дне и какие-то водоросли и только потом разглядел тоненькие полупрозрачные тельца рыбок. - Есть! - радостно заключил он, возвращаясь на аллею, - Есть там рыбки, но не золотые, обычные.
Фельдорф: Фельдорф усмехнулся. Мальчишки оставались мальчишками. Сейчас это было только к лучшему: от ребят требовалось естественное поведение, а что может быть естественнее, чем выяснить вопрос, живут ли в пруду золотые рыбки? Помнится, сам он серьезно спрашивал об этом у Эммы. Эмма жила неподалеку от парка, этот район даже так и назывался: Тиргартен. Они часто гуляли долгими летними вечерами... Но ехать в далекую заснеженную Москворусию женой новоиспеченного лейтенанта она не захотела, ждать его возращения тоже. А он по возвращении из Москворуссии до сегодняшнего дня не бывал в Берлине... Наверное, зря. В промежутке между Дальним Востоком и Трансваалем он успел сыграть свадьбу с Анной. А Эмма... все теперь в прошлом... - Знакомство с рыбками придется оставить на другой раз, - поторопил ребят гауптман. - А сейчас мы идем туда. Он указал на тянущуюся по берегу пруда дорожку.
Эрик Шульц: Эрик догнал своих сопровождающих довольно быстро. - А почему пруд называется Голдфиштайх? Разве там когда-нибудь жили настоящие золотые рыбки? У друга Эрика в Нанси был аквариум в котором жили золотые рыбки, поэтому мальчик знал как они выглядят, и что довольно неприхотливы в содержании. Но вот выжили бы они в настоящем пруду? - он сомневался, поэтому с интересом уставился на гауптмана, подстраиваясь своими шагами в тон Фельдорфу, стараясь шагать также широко и размеренно.
Анатоль Викмайер: Анатоль позавидовал - Эрик оказался смелее, чем он, все таки проверил, кто в пруду обитает. - Большие? - спросил он. - Устроить бы рыбалку... Я всего один раз был, давно. Вот такую поймал. И мальчик известным всем рыбакам жестом развел руки в стороны. Судя по всему, ему попалась небольшая акула.
Фельдорф: - Ловлей рыбы можно заниматься при наличии разрешения и только в отведенных для этого местах, - напомнил Фельдорф. - Данный пруд к числу таких мест не относится.
Эрик Шульц: Анатоль Викмайер пишет: - Большие? - спросил он. - Устроить бы рыбалку... Я всего один раз был, давно. Вот такую поймал. - Нет, вот такие, - Эрик отмерил 5-6 сантиметров пальцами и показал Анатолю. - Серые, почти прозрачные. Рыбалка, о которой заговорил напарник, навеяла какие-то совсем далекие воспоминания с детства. Но это было словно в другой жизни и теперь лишь на каникулах можно снова отдаться своим любимым увлечениям. А сейчас у них есть общее дело и вполне определенная цель... Эрик невольно подтянулся и присобрался и, переложив чемодан в другую руку, снова засеменил рядом с гауптманом, не забывая впрочем вертеть головой по сторонам и обращаться внимание на разные мелочи, словно фотографируя их в своей памяти.
Анатоль Викмайер: Эрик Шульц пишет: - Нет, вот такие, - Эрик отмерил 5-6 сантиметров пальцами и показал Анатолю. - Серые, почти прозрачные. - Мелочь совсем, - улыбнулся Анатоль. - Но раз тут ловить нельзя, то и такие хороши. Дорожка шла все дальше и дальше, и куда она вела, было известно только самому гауптману. Анатоль пытался угадать, что же они увидят дальше. Но не расспрашивать же.
Фельдорф: Вдоль берега они дошли до самого конца пруда. А потом гауптман выбрал дорожку, забирающую вправо. Шарлоттенбургское шоссе было уже рядом, за деревьями можно было видеть движущиеся экипажи и трамваи. Но Фельдорфу хотелось вывести мальчишек чуть в сторону. Зачем это делал, стало понятно, когдла они все же вышли на шоссе, которое справа огрничивалось впечатляющей конструкцией. Именно за счет того, что они забрали вправо, деревья не мешали ребятом рассмотреть ее во васем великолепии. - Бранденбургские ворота, - пояснил Фельдорф.
Эрик Шульц: Пока мальчишки шли по аллее вдоль озера, успели рассказать свои рыболовные байки, как вдруг пришлось свернуть вправо на небольшую тропинку. Эрик юркнул вперед, и пошел по тропинке впереди. Среди густой заросли деревьев замаячила колесница с тройкой запряженных лошадей, но находилась она уж слишком высоко. "Что это?" - хотел спросить Эрик, но гауптман его опередил. Фельдорф пишет: - Бранденбургские ворота, - пояснил Фельдорф. - Бранденбургские ворота? - зачем-то переспросил мальчик. - А куда они ведут?
Анатоль Викмайер: Когда перед мальчишками выросли знаменитые ворота, Анатоль даже придержал шаг. Не сводя глаз с великолепного сооружения, он сказал восхищенно: - Вот это да... Я слышал про них раньше, но не знал, что такие красивые. А кто на этой колеснице? Наверное, какой-то император?
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: - Бранденбургские ворота? - зачем-то переспросил мальчик. - А куда они ведут? Фельдорф вспомнил придирчивого барона фон Шлоссера и сокрушенно признался себе, что такую подготовку ребят он сочтет неудовлетворительной. Но ведь нельзя же от детей, которых пока только готовят для тайных операций, требоваать как от уже подлготовленных агентов. - Эрик, помнишь, когда мы шли по Кёниггрец штрассе, то я сказал, что там проходила городская стена? Потом мы ушли налево, в Тиргартен. По берегу пруда мы двигались паралельно улице. Значит, стена стояла справа от нас, как раз там, где сейчас ворота. Отсюда вывод: ворота в этой стене ведут в старую часть Берлина. А Шарлоттенбургское шоссе, на которое мы вышли, ведет из Берлина в Шарлоттенбург. Анатоль Викмайер пишет: - Вот это да... Я слышал про них раньше, но не знал, что такие красивые. А кто на этой колеснице? Наверное, какой-то император? - Нет, всего лишь Ника, богиня Победы, которой поклонялись древние греки. Кстати, и эти ворота сделаны на манер древнегреческих.
Эрик Шульц: Фельдорф пишет: - Эрик, помнишь, когда мы шли по Кёниггрец штрассе, то я сказал, что там проходила городская стена? - О! точно! - Эрик хлопнул себя по лбу, - Я за был про стену! Она вот так шла... И Эрик провел рукой по горизонту, мысленно рисуя расположение старой стены. А Анатоль с Фельдорфом уже переключились на колесницу, возвышающуюся на самом верху ворот. Эрик поднял глаза на статую, пытаясь лучше рассмотреть легендарную богиню.
Анатоль Викмайер: - Ника? Да, я вспомнил, нам рассказывали про греческих богов, - сказал Анатоль. Он еще раз взглянул на Бранденбургские ворота и представил, как под ними идет войско древних легионеров. Правда, в Берлине никогда не было греческой армии. Да и самого Берлина в те старые времена не было и в помине.
Фельдорф: Анатоль Викмайер пишет: Он еще раз взглянул на Бранденбургские ворота и представил, как под ними идет войско древних легионеров. Правда, в Берлине никогда не было греческой армии. Да и самого Берлина в те старые времена не было и в помине. Словно прочитав его мысли, Фельдорф произнес: - По традиции, по окончании победный войны под этими воротами проходят германские солдаты. После войны с Романским Союзом, когда наша армия взяла Париж, этой чести удостоился ваш наставник, обер-фельдфебель Шольц.
Эрик Шульц: О том, чтобы и самому пройти под этими воротами после победы над каким-нибудь врагом, Эрик даже мечтать постеснялся. А вот то, что его собственный наставник, герр Шольц был удостоен такой чести, возвысило фельдфебеля в глазах мальчишки на недосягаемую высоту. - А мы пройдем в город через эти ворота? - спросил Эрик, заглядывая искоса на гуаптмана. Ведь обычно все самое интересное в центре. В Нанси это так. Есть Старый Город, Новый Город, построенный паном Лещинским, и пригороды.
Анатоль Викмайер: Эрик Шульц пишет: - А мы пройдем в город через эти ворота? - спросил Эрик, заглядывая искоса на гуаптмана. - Когда-нибудь обязательно пройдем и по праву, - сказал Анатоль, чуть опережая гауптмана. Хотя может Эрик имел в виду сегодняшний день. Командиры были в его представлении сплошь героями, и Фельдорф только что подтвердил это на примере герра Шольца.
Фельдорф: - Да, мы пройдем в центр города через Бранденбургские ворота, - подтвердил Фельдорф. - Но не сейчас. Немного позже. Ведь ты, Эрик, хотел увидеть фонтан, а Анатоль - Рейхстаг. Поэтому мы идем на Королевскую площадь.
Анатоль Викмайер: Отлично! Анатоль был доволен решением гауптмана. Посмотреть на дом, где заседает правительство, было заманчиво. Тем временем добрались до широкого шоссе, и глаза у мальчика разбежались - столько хаоса было в движениях трамваев, пешеходов, машин. Как они умудрялись не сталкиваться друг с другом, было совершенно непонятно. А главное, как шоссе перейти? Анатоль понадеялся на герра Фельдорфа.
Эрик Шульц: Сразу три хорошие новости: мы увидим фонтан, побываем на Королевской площади и пройдемся под Бранденбургскими воротами. О большем сейчас и мечтать было трудно! У широкого шоссе Эрик остановился, ожидая Фельдорфа. Казалось, перейти через улицу самостоятельно невозможно, однако приглядевшись, Эрик заметил, что некоторые люди довольно ловко снуют между машинами.
Фельдорф: Движение по Шарлоттенбургскому шоссе было весьма интенсивным, но время от времени в потоке экипажей возникали небольшие разрывы. - За мной, живо! - скомандовал Фельдорф, подметив один из них, и все трое благополучно перебрались через проезжую часть, а затем снова углубились под сень деревьев.
Эрик Шульц: Фельдорф пишет: - За мной, живо! - скомандовал Фельдорф Эрик вертел головой наблюдая за снующими туда-сюда повозками и за людьми, которые сидели внутри и куда-то ехали по своим очень важным делам, как вдруг над ухом раздался резкий голос гауптмана. За два года Эрик привык выполнять приказы быстро и четко, и поэтому ринулся за Фельдорфом, и лишь потом понял, что Шарлоттенбургское шоссе осталось позади. Они снова оказались в тенистой аллее, а впереди сквозь деревья стало проглядываться какое-то здание. - Это... Рейхстаг? - осторожно спросил Эрик, боясь снова промахнуться с предположением.
Анатоль Викмайер: Совсем другое дело оказаться в аллее, где кроме деревьев никаких трамваев и прочего транспорта. А возглас Эрика и вовсе отвлек Анатоля от городской суеты. - Рейхстаг? Уже пришли? Здорово! - воскликнул мальчик, не сдержавшись. И принялся разглядывать пока еще далекое здание.
Фельдорф: - Это Рейхстаг, - подтвердил Фельдорф. Больше говорить он ничего не стал. Мальчикам полезно будет посмотреть на площадь своим, непредвзятым взглядом.
Эрик Шульц: Наконец аллея с деревьями, прикрывавшими обзор, закончилась, и перед путниками открылась Королевская площадь во всем ее великолепии. В центре площади возвышалась колонная со статуей на самом верху. Эрику пришлось напрячь память, чтобы вспомнить, что говорили о ней на занятиях. - Триумфальная колонна? - мальчик вопросительно взглянул на гауптмана, может он расскажет об этом памятнике поподробнее.
Анатоль Викмайер: Величественный вид заставил Анатоля замереть в восхищении, он приоткрыл рот. Знаменитый Рейхстаг поразил его своей красотой и мощностью. Не успев толком насмотреться, мальчик уже разглядывал высоченную колонну. Кто был на ее верхушке, не позволяло рассмотреть солнце, и Анатоль спросил вслед за Эриком: - А кто там на ней? Тоже греческая богиня или бог?
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: - Триумфальная колонна? - мальчик вопросительно взглянул на гауптмана, может он расскажет об этом памятнике поподробнее. - Да, эта колонна воздвигнута по приказу Кайзера Вильгельма Первого в память о тех войнах, которые превратили Германский Союз в нашу нынешнюю Империю. Если бы тогда была проиграна хотя бы одна из трех войн, мы жили бы совсем в другом мире. Но войны были выиграны, а мы, родившиеся после их окончания, должны чтить память тех, кто своей храбростью и кровью создал нашу страну. Анатоль Викмайер пишет: - А кто там на ней? Тоже греческая богиня или бог? - Да, это снова богиня, и, больше того, это снова Ника. Берлинцы порой называют ее "золотая Эльза", - позволил себе пошутить гауптман. - Видишь, как ярко блестит она в свете солнца.
Эрик Шульц: Фельдорф пишет: - Да, это снова богиня, и, больше того, это снова Ника. Берлинцы порой называют ее "золотая Эльза". Видишь, как ярко блестит она в свете солнца. - Я слышал, что на нее килограмм золота перевели, чтобы она вот так сверкала, - добавил Эрик, разглядывая статую. - Интересно, а какого она размера на самом деле, если даже издалека ее вон как хорошо видно! - Вы знаете какой высоты колонна? - спросил Эрик Фельдорфа и шепнул Анатолю, - Здорово было бы посмотреть на город с той высоты, правда?
Анатоль Викмайер: - Тоже Ника? - удивленно переспросил Анатоль. - Интересно, в Берлине вообще есть статуи другим богам? Вслед за Эриком мальчик повторил: - И вправду, золотая. Конечно, так блестит! А влезть туда не получится, не пустят. А как ее чистят, может с цепеллина? Я не видел ни одного, но слышал, здоровенные штуки такие, летучие. Только намного медленней, чем аэроплан.
Фельдорф: - Ну, ребята, у вас столько вопросов, что я не справнусь, - улыбнулся Фельдорф. - Для того, чтобы получить ответ, вам, наверное, придется сделать карьеру и получить постоянную работу в одном из этих трех зданий, причем на большую должность. Он последовательно указал сначала на Рейхстаг Потом на здание напротив, и на красный дом в глубине площади.
Эрик Шульц: Фельдорф пишет: - Для того, чтобы получить ответ, вам, наверное, придется сделать карьеру и получить постоянную работу в одном из этих трех зданий, причем на большую должность. - Слышь, - Эрик слегка пихнул Анатоля, не скрывая смешок, - Получишь постоянную работу дворника и узнаешь, как статую чистят на такой высоте! А вот о своем будущем месте работы мальчик еще не задумывался. Эрик осмотрел величественное здание Рейхстага, с ним все понятно - здесь заседает правительство. И посмотрела на здания в глубине площади, на которые указал Фельдорф. - А это что?
Анатоль Викмайер: - Ну нет, я на дворника не согласен, - ответил смеясь Анатоль. - На него и учиться незачем. Я там какой-нибудь кабинет займу. Он разглядывал Рейхстаг, на который можно было смотреть очень долго. Но еще интереснее было бы пройтись по его этажам. Хотя кто же их пустить внутрь, да и времени на это нет.
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: Эрик осмотрел величественное здание Рейхстага, с ним все понятно - здесь заседает правительство. И посмотрела на здания в глубине площади, на которые указал Фельдорф. - А это что? - Это знаменитый "красный дом", - оченьл серьезно ответил гауптман. - Здесь находится Большой Генеральный штаб Германской Империи.
Эрик Шульц: Эрик как будто потерял интерес к Рейхстагу и уставился на внешне более скромное здание из красного кирпича, которое почему-то привлекало его значительно сильнее. - Вот, Анатоль, куда бы нам с тобой на работу устроиться, - мечтательно произнес Эрик, озвучив свои нескромные мысли, и улыбаясь на глянул на сопровождающих.
Анатоль Викмайер: О да! Большой Генеральный штаб Германской Империи - звучало куда внушительнее, чем Рейхстаг. - Я даже не слышал, что есть такой штаб в Берлине, - слегка растерялся Анатоль. - Конечно, я бы здесь хотел служить! А политикой заниматься это наверное скучно. Так Анатоль с легкостью сменил будущее место работы.
Фельдорф: - Служить в Генеральном Штабе мечта каждого германского офицера, но исполнить эту метчу удается далеко не всем, - заметил Фельдорф. - Придется хорошенько постараться, ребята. Тем более, что третий путь вам, скорее всего, недоступен. Он кивнул на здание напротив Рейхстага.
Эрик Шульц: Эрик мысленно согласился с Фельдорфом - третьего не дано. Обернулся на Генеральный штаб и торжественно пообещал себе... стараться. А гауптман уже кивнул на здание напротив. Эрик внимательно посмотрел на интересное архитектурное сооружение с резными окнами. - Там что? Тоже какой-нибудь штаб? - мальчик с интересом посмотрел на Фельдорфа и еще раз оглядел Королевскую площадь - Генеральный штаб Германской империи, Рейхстаг, что же еще тут может быть?
Анатоль Викмайер: Анатоль тоже заинтересовался таинственным зданием. Уж очень оно было богатое на вид, да и кареты у парадного подъезда очень отличались от экипажей на вокзальной площади. - Здесь кто-то богатый живет, - предположил мальчик.
Фельдорф: - Нет, это столичный оперный театр, - усмехнулся Фельдорф. - Его обычно называют "Кролль Опера", в честь архитектора, который построил это прекрасное здание.
Эрик Шульц: Эрик с почтением посмотрел на красивое здание, и вдруг шевельнулось какое-то далекое детское воспоминание. Он вспомнил радостное праздничное событие, которое ждали они всей семьей, когда ходили в театр в Нанси. И как долго потом обсуждали дома сказочное действо, происходящее на сцене, а детьми, с братьями и сестрами, ставили спектакли дома. Об этом Эрик, конечно рассказывать не стал, но спросил Фельдорфа: - А вы были тут? - кивнул на оперный театр, - Именно в этом театре? - А ты, Анатоль, в театре был? - повернулся мальчик к другу.
Анатоль Викмайер: - Театр? - удивился Анатоль. - Да, похоже... Все встало на свои места - и экипажи у подъезда, и красивое большое здание, как нельзя лучше подходящее для театра. И понятно, почему у гауптмана было такое загадочно-шутливое выражение лица, когда он говорил про третий путь будущей профессии. Вот уж актером Анатоль совершенно не собирался становиться. Эрик Шульц пишет: - А ты, Анатоль, в театре был? - повернулся мальчик к другу. Сперва Анатоль хотел отделаться простым "да, был", но в нем вдруг взыграла гордость. Ну еще бы, чего это он, разинув рот, восхищается Берлином, когда его родной Антверпен ничем не хуже? Ну, разве что не столица, и не так известен. - У нас есть Королевская Опера, - сказал мальчик. - Мы там были, давно. Очень красиво! Там стоят много-много разных статуй - и музы, и писатели, и композиторы знаменитые. Папа рассказывал, что там выступали самые известные музыканты и дирижеры. - А еще у нас новое здание строить собирались для Оперы, но я не знаю, построили или нет, - добавил он напоследок.
Фельдорф: - В "Кролль Опере" я никогда не был, - признался гауптман. Он вообще не относил себя к меломанам. Все-таки опера больше для дворян, хотя, конечно, вход никому не заказан, были бы деньги, да приличный костюм. Но все равно, Фельдорф предпочитал более простые и доступные развлечения. - Эрик, ты говорил о фонтане? Вот он перед зданием Оперы. Раньше был фонтан перед Рейхстагом, но теперь, я вижу, тут стоит памятник.
Эрик Шульц: Эрик оценивающе оглядел фасад здания, кареты, стоящие по-близости. С легкой завистью глянул на Анатоля. Ему-то похвастаться особо было не чем. Может и есть чем, но Эрик об этом не знал, поэтому благоразумно промолчал. Благо, гауптман пришел на помощь и спас ситуацию, переведя разговор на другую тему. Фельдорф пишет: - Эрик, ты говорил о фонтане? Вот он перед зданием Оперы. Раньше был фонтан перед Рейхстагом, но теперь, я вижу, тут стоит памятник. Ура! Фотнан! И почему Эрик не сразу его заметил? Рассказ гауптмана премного удивил Эрика. - А как целый фонтан перенести можно? - удивился он и спросил у Фельдорфа, - А подойти можно?
Анатоль Викмайер: Поглядеть на фонтан было и вправду интересно. Анатоль вообще любил все, что связано с водой - может, у него предки были из моряков? - Да, может подойдем? Или у нас совсем нет времени? Но не один фонтан заинтересовал мальчика, он хотел знать все: - А что это за дворцы? Вон там, справа от Штаба? Наверное, тоже военные?
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: - А как целый фонтан перенести можно? - удивился он и спросил у Фельдорфа, - А подойти можно? Анатоль Викмайер пишет: - Да, может подойдем? Или у нас совсем нет времени? - Подойдем, но ненадолго, - согласился Фельдорф. - Время у нас есть, но его не так много. А фонтан, похоже, не переносили. Его просто построили новый. Анатоль Викмайер пишет: Но не один фонтан заинтересовал мальчика, он хотел знать все: - А что это за дома? Вон там, справа от Штаба? наверное, тоже военные? - Нет это не военные здания. Это Альзенфиртель, посольский квартал. В этих дворцах живут послы различных государств: Москворуссии, Объединенного Королевства, Романского Союза, Британии, Швейцарии, Швеции, Северо-Американских Штатов... Объяснение давалось уже на ходу.
Эрик Шульц: Анатоль Викмайер пишет: - А что это за дворцы? Вон там, справа от Штаба? Наверное, тоже военные? Эрик очень удивился и с интересом уставился туда, куда указывал Анатоль. Он так был занят фонтаном, что даже не заметил еще какие-то "дворцы", а судя по тому, как их назвал напарник, то, наверное, они заслуживали внимания и были красивы. Фельдорф пишет: - Это Альзенфиртель, посольский квартал. - Ух ты! - восхитился Эрик, - То есть живут только знаменитости и иностранцы?
Анатоль Викмайер: - Посольства? - переспросил Анатоль. - Интересно! Но туда мы, конечно, не пойдем, зачем мешать работать? Мальчик много слышал о военной разведке, о том, как здорово было бы работать за границей, выведывать чужие секреты. Но вслух он этого не сказал, постеснялся.
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: - Ух ты! - восхитился Эрик, - То есть живут только знаменитости и иностранцы? - Иностранцы здесь живут, а знаменитости поют, - уточнил Фельдорф. Анатоль Викмайер пишет: - Посольства? - переспросил Анатоль. - Интересно! Но туда мы, конечно, не пойдем, зачем мешать работать? - Туда мы не пойдем, потому что посторонних туда не пускают. Посольство, мальчики, является как бы территорией другого государства. Ступить на его территорию все равно что перейти государственную границу. За этим разговором они достигли фонтана перед "Кролль-Оперой". Из середины круглого бассейна на несколько метров вверх била толстая водяная струя.
Эрик Шульц: Фельдорф пишет: Ступить на его территорию все равно что перейти государственную границу. Эрику нестерпимо захотелось "ступить на государственную границу", но озвучить мысли вслух не посмел, лишь вздохнул украдкой. Сегодня ему открылась новая и неизведанная, а потому и очень манящая, сторона Германской империи. Однако невеселые мысли скоро отошли на второй план, потому что они вышли к самому фонтану. Эрик оставил чемодан у обочины и бегом подбежал с круглому бассейну, и которого вверх поднимался столб воды и возвращался назад мелкими брызгами. Эрик закрыл глаза, подняв лицо навстречу влаге, и, немного освежившись, неспешно обошел фонтан вокруг. Жаль, что они не располагали большим временем! Напоследок Эрик зачерпнул в пригоршни воды, умылся и вернулся к своему чемодану. - Я готов, - сообщил он гауптману.
Анатоль Викмайер: Анатоль тоже не стоял столбом, пока Эрик развлекался. Совсем привыкнув к роли штатского, мальчик помчался следом за другом и, перегнувшись через высокий бордюр, зачерпнул в обе ладони прохладной чистой воды. Интересно, а в фонтане рыбок не запустили? Нет, никто не плавал, кроме занесенных ветром зеленых листков, которые никак не желали тонуть. Наплескавшись, Анатоль вернулся к офицеру, и эхом отозвался на слова Эрика: - И я! Хотя к чему он готов, Анатоль не сумел бы выразить - просто готов и все. Прогулка завершилась, можно начинать службу.
Фельдорф: Позволив мальчишкам немного вольности, Фенльдорф снова посерьезнел. - Идемте посмотрим памятник на месте фонтана перед Рейхстагом, а потом вернемся к Бранденбургским воротам. Как и предполагал Фельдорф, это был памятник Бисмарку.
Эрик Шульц: Фельдорф пишет: - Идемте посмотрим памятник на месте фонтана перед Рейхстагом, а потом вернемся к Бранденбургским воротам. Серьезный тон Фельдорфа не остался Эриком незамеченным. Он посмотрел на гауптмана и уточнил: - Сколько времени у нас осталось? - прогулку завершать не хотелось, но уже чувствовалось, что ее большая половина уже позади. Впереди показалась величественная фигура, окруженная не менее интересными скульптурами. - Bis-marck... - прочитал Эрик надпись на памятнике, - Первый канцлер Германской империи. А у нас в Нанси тоже памятник Бисмарку есть, только он поменьше... - Книга... глобус... лев... - Эрик задумчиво разглядывал скульптурные композиции, - А почему они здесь? Они что-то значат?
Анатоль Викмайер: Первый канцлер Германии Бисмарк тоже не остался незамеченным Анатолем. Еще бы, не зря его прозвали Железный канцлер. И что за предметы на памятнике, мальчику тоже было любопытно, Эрик просто опередил на минутку. Наверное, у них одни мысли на двоих.
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: - Сколько времени у нас осталось? - прогулку завершать не хотелось, но уже чувствовалось, что ее большая половина уже позади. - Времени еще много, но и путь неблизкий, - неопределенно ответил Фельдорф. Он придерживался прежнего плана: не торпиться, но мальчики должны все время помнить, что время ограничено. Эрик Шульц пишет: - Книга... глобус... лев... - Эрик задумчиво разглядывал скульптурные композиции, - А почему они здесь? Они что-то значат? - Возможно. Только вот чтобы толковать эти символы нужно совсем не то образование, которое есть у меня. Так что этот вопрос мы отложим на будущее, а сейчас идем к Бранденбургским воротам. До ворот они прошли снова по прямой дорожке через Тиргартен. А потом через ворота, за которыми лежала большая площадь. - Паризер платц, - пояснил Фельдорф. - Парижская площадь. Через эти ворота лежал путь из Берлина на запад, и там, на западе, находится Париж.
Эрик Шульц: Фельдорф пишет: - Времени еще много, но и путь неблизкий, - неопределенно ответил Фельдорф. Эрика вполне удовлетворил такой ответ, тем более что беспокоиться особо не приходилось, раз гауптман позволял им отклониться от первоначального курса. В вот вопрос о символах занимал Эрика куда более серьезно. Раз на этот вопрос не может ответить Фельдорф, то тогда у кого вообще об этом можно узнать? Решив расспросить фельдфебеля Шольца как подвернется возможность, Эрик сосредоточился на дороге. Под Брандербурскими воротами он чуть задержался, и, задрав голову к небу, обошел колонну кругом, разглядывая причудливый свод ворот, а когда они оказались позади, снова обернулся на Шарлоттенбургское шоссе. Фельдорф пишет: - Паризер платц, - пояснил Фельдорф. - Парижская площадь. Через эти ворота лежал путь из Берлина на запад, и там, на западе, находится Париж. Эрик посмотрел в направлении запада, прикидывая путь до Парижа. А потом обвел взглядом площадь, по периметру которой располагались красивые стройные здания. А вдоль аллейки расположились в ряд фонари и лавочки. - Ух и красиво тут вечером наверно! - задумчиво произнес мальчик, представляя себе площадь в вечернее время, и чтобы свет от фонарей непременно отражался на мокром асфальте.
Анатоль Викмайер: - Да, красиво, - подтвердил Анатоль, оглядывая площадь и здания. Но если честно, его на этот раз больше привлекла резная деревянная скамейка. Но сказать, что он немного устал - было выше его сил. Это после всех тренировок? Да его сейчас на смех поднимут. Чтобы отвлечься, он сказал с некоторой гордостью: - А на Париж германцы уже все-таки ходили!
Фельдорф: - Солдаты воюют с вражескими армиями, но не с народами и не с культурой, - наставительно произнес Фельдорф. - Германская Империя многим обязана Франции и не стесняется этого признаться. В свое время великие Афины считались самым первым городом всего мира и собирали в себе все самое лучшее, что есть в других культурах. А сегодня наш Берлин так и называют: Афины на Шпрее. Вы оба знаете французский язык. Не удивляйтесь, если услышите, как на нем разговаривают на берлинских улицах.
Эрик Шульц: Фельдорф пишет: - В свое время великие Афины считались самым первым городом всего мира и собирали в себе все самое лучшее, что есть в других культурах. А сегодня наш Берлин так и называют: Афины на Шпрее. Эрик серьезно слушал Фельдорфа, проникаясь гордостью за свою страну, искренне веря, что ему повезло родиться и служить на благо Германской Империи. Эрик покрутил головой, прислушиваясь к проходящим мимо людям, пытаясь уловить среди их разговора французскую речь. Но к небольшому разочарованию, ничего подобного мальчик не услышал.
Анатоль Викмайер: Анатоль видел, как выпрямился Эрик, услышав такие речи гауптмана. Еще бы, сам Анатоль тоже был горд, что служит такой великой стране. Но сам того не ожидая, вдруг задал вопрос: - Герр Фельдорф, а вы тоже знаете французский? Конечно, было неосторожно мальчишке расспрашивать офицера, но это от усталости - ум был не такой острый, как в начале пути.
Фельдорф: Анатоль Викмайер пишет: - Герр Фельдорф, а вы тоже знаете французский? - Только в пределах военного разговорника, - честно ответил гауптман. - Не приходилось сталкиваться. Даже во Франшхуке он не в ходу.
Эрик Шульц: Анатоль Викмайер пишет: - Герр Фельдорф, а вы тоже знаете французский? Эрик оглянулся на Анатоля, заметив, что голос его потерял былую бойкость, а взгляд чуть затуманен. - Ты чего? - тихо спросил Эрик у мальчика. - Может пить хочешь? Фельдорф пишет: - Только в пределах военного разговорника, - честно ответил гауптман. - Не приходилось сталкиваться. Даже во Франшхуке он не в ходу. Эрик лишь улыбнулся в ответ, решив, что они с гауптманом тогда друг друга могут и не понять, потому что Эрик знал лишь на бытовом уровне, а вот в военной терминологии на французском языке совсем не разбирался. - А Франшхук - это где? - спросил мальчик после минутного замешательства, сначала сам прикидывая, что это за город и где он находится.
Анатоль Викмайер: Фельдорф пишет: - Только в пределах военного разговорника, - честно ответил гауптман. - Не приходилось сталкиваться. Даже во Франшхуке он не в ходу. Анатоль кивнул, получив ответ. Развивать тему он не стал, и так понятно, что иностранные языки военному не обязательно досконально изучать, это дело послов и политиков. Эрик Шульц пишет: - Ты чего? - тихо спросил Эрик у мальчика. - Может пить хочешь? - Нет, все в порядке, - не стал жаловаться Анатоль. Раз нет времени на отдых, придется потерпеть. В бою будет еще хуже, надо привыкать.
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: - А Франшхук - это где? - спросил мальчик после минутного замешательства, сначала сам прикидывая, что это за город и где он находится. - В Трансваале, - коротко ответил Фельдорф. Мальчики знали и то, что он помогал бурам на юге Африки защищаться от британского вторжения, и то, что обсуждать это при посторонних не следует. Так что он мог ограничитьься кратким ответом, не ожидая дальнейших распросов. - На местном языке это означает "уголок Франции". Или "Французский уголок". Там живут потомки переселенцев из Франции, но язык предков они почти не используют. В отличие от тех, чьи предки перебрались в Бранденбург и Пруссию. Здесь французский язык в ходу. И не только язык, вы убедитесь в этом чуть позже. Гауптман сделал короткую паузу и продолжил: А пока запоминайте где мы идем. Это Унтер-ден-Линден, Бульвар под липами. Его приказал проложить великий курфюрст Фридрих Вильгельм ещё в середине семнадцатого века. И с тех пор он считается красивейшей улицей города.
Эрик Шульц: Фельдорф пишет: - В Трансваале, - коротко ответил Фельдорф. Эрик принял к сведению и просто кивнул в ответ, решив порасспросить Фельдорфа об этом потом по-подробнее. А сам краем г лаза наблюдал за Анатолем - мало ли что, вдруг опять в обморок упадет, - припомнил Эрик недавний случай в подвале. - Унтер-ден-Линден, - негромко повторил Эрик название улицы, и оглянулся по сторонам, желая прочитать название на указателе или одном из домов. Дома и правда были очень красивые, как сказочные пряничные замки.
Анатоль Викмайер: Анатоль тоже глазел по сторонам, и улица ему действительно нравилась. Красивые, аккуратные дома. Старательно запоминал названия и мысленно рисовал карту Берлина. Ее изучали на занятиях по географии, но вот так, наяву - все было совсем другое.
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: Дома и правда были очень красивые, как сказочные пряничные замки. - На Фридрихштрассе мы свернем направо, чтобы побывать на Жандармсском рынке, а потом вернемся на бульвар, - предупредил Фельдорф.
Эрик Шульц: При упоминании о рынке у Эрика загорелись глаза и он тайком сунул руку в карман, чтобы пересчитать свои пфенниги. - А нам можно будет что-нибудь купить? - спросил Эрик, с надеждой глядя на Фельдорфа. Трудно удержаться от соблазна побывать на рынке и ничего не купить там.
Анатоль Викмайер: Услышав про рынок, Анатоль оживился. Сразу захотелось чего-нибудь вкусного. А когда Эрик зазвенел монетками, Анатоль тоже полез пересчитывать свою наличность. Впрочем, Фельдорф еще не ответил, может покупать нельзя, чтобы не светиться. Но это вряд ли. Наоборот - двое мальчишек на рынке, которые ничего не покупают, вот это подозрительно.
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: - А нам можно будет что-нибудь купить? - спросил Эрик, с надеждой глядя на Фельдорфа. Трудно удержаться от соблазна побывать на рынке и ничего не купить там. Гауптман улыбнулся. - Рынок уже давно переехал в другое место, от него осталось только название площади. О прошлом теперь напоминают только рождественские ярмарки. И купить теперь там можно разве что утренний бутерброд, да чашечку кофе с мармеладом. Кстати, мне кажется, это не самая плохая идея. В любом случае, позавтракать нам нужно здесь, в Берлине.
Эрик Шульц: Вот именно в эту минуту под ложечкой у Эрика засосало и он явно почувствовал, что устал и проголодался, а чашка кофе была бы определенно кстати. Да еще и с бутербродом, и с мармеладом!
Анатоль Викмайер: Жаль, что от рынка осталось одно название. А как было бы здорово побродить по его рядам. Но раз Фельдорф заговорил о кофе, то завтрак - вернее, обед - не за горами. У гауптмана слова не расходились с делом обычно. - Может быть, найдем по дороге кафе? - предположил Анатоль. "Заодно и отдохнем наконец" - добавил он мысленно.
Фельдорф: - Вот там на площади мы его и найдем, - объявил окончательное решение Фельдорф, сворачивая на Фридрихштрассе. И сразу слева впереди стала заметна верхушка высокого купола. Что именно он венчал, пока что оставалось загадкой: мешали дома.
Эрик Шульц: Фельдорф пишет: - Вот там на площади мы его и найдем, - объявил окончательное решение Фельдорф, сворачивая на Фридрихштрассе. "А вдруг не найдем?" - обеспокоенно подумал мальчик, мечтая не меньше Анатоля передохнуть в придорожном кафе. О своих сомнениях вслух говорить не стал, полностью доверяя Фельдорфу - сказал позавтракать в Берлине, значит так и будет. Его слова с делом никогда еще не расходились. Эрик резво свернул за гауптманом на просторную, пусть и сильно уступающую бульвару шириной улицу и тоже заметил купол, который сразу привлек внимание мальчика. - Это что, какой-то храм? - спросил Шульц.
Анатоль Викмайер: Полюбовавшись на купол, Анатоль спросил в свой черед (интересно же все-таки) - А почему тот рынок назвали Жандармским? Там много жандармов наверное было? Задав вопрос, мальчик тут же отвлекся. А как иначе, если он уловил звуки своей родной, французской речи. Это было так приятно, что Анатоль заслушался и засмотрелся на идущую мимо них влюбленную парочку - девушку в пышном белом платье и ее кавалера в строгом костюме. Что они делают в Берлине? Может, работают в одном из посольств?
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: - Это что, какой-то храм? - спросил Шульц. Анатоль Викмайер пишет: Полюбовавшись на купол, Анатоль спросил в свой черед (интересно же все-таки) - А почему тот рынок назвали Жандармским? Там много жандармов наверное было? Задав вопрос, мальчик тут же отвлекся. А как иначе, если он уловил звуки своей родной, французской речи. Вопросы мальчишек требовали обстоятельного ответа, а встречная французская парочка его сильно упрощала. - Это купол одного из соборов-близнецов. Только не скажу, какого именно. Вот выдем на площадь, вы их там и увидите. Дело в том, что город Фридрихштад, по которому мы сейчас идем, был построен по приказу короля Фридриха, когда он был еще только курфюрстом Бранденбургским. Почти половину жителей города составили перебравшиеся из Франции гугеноты. Для них был построен Французский собор, а для немцев, чтобы им было не обидно, Немецкий. Ну а рынок тогда назывался Липовый, потому что здесь повсюду раньше были липовые рощи. Жандармским он стал после того, как Король-Солдат приказал построить поблизости кеазармы кирасирского полка. Догадываетесь, почему название стало именно таким? Вопрос был с подвохом. Для правильного ответа было мало знать французский язык, требовались серьезные познания в истории.
Эрик Шульц: Фельдорф пишет: - Это купол одного из соборов-близнецов. Только не скажу, какого именно... Для них был построен Французский собор, а для немцев, чтобы им было не обидно, Немецкий. Эрик с интересом слушал рассказ о братьях близнецах. Воображение сразу рисовало невероятные легенды, результатом которых стало появление необычных храмов. - А где стоит второй? - задумчиво спросил Эрик, обращаясь к Фельдорфу. - Тут же, на площади? Или где-то в другом месте? Это наверно здорово, если бы два одинаковых здания стояли друг на против друга... Фельдорф пишет: - Догадываетесь, почему название стало именно таким? Определенные идеи, конечно были, но Эрик отрицательно покачал головой, ожидая, что гауптман сам все расскажет.
Анатоль Викмайер: Анатоль наморщил лоб, но память сумела подсказать ему только одно: - Раньше "жандарм" переводили с французского gens d'armes — "люди оружия" , но при чем тут кирасиры, я не помню... Может быть, это один и тот же род войск? Это предположение было отдаленно похоже на правду, но ответ знал только гауптман.
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: - А где стоит второй? - задумчиво спросил Эрик, обращаясь к Фельдорфу. - Тут же, на площади? Или где-то в другом месте? - Да, они на одной площади. Думаю, когда-то она была центром города, на ней стояли все главные здания. Сейчас сами увидите, мы почти пришли. Кстати, улица, на которую мы сейчас повернем, называется Французская. Получается, что и ближний к нам собор тоже Французский. Анатоль Викмайер пишет: - Раньше "жандарм" переводили с французского gens d'armes — "люди оружия" , но при чем тут кирасиры, я не помню... Может быть, это один и тот же род войск? - Мысль правильная, - похвалил мальчика гауптман. - Но не доведена до конца. Прозвище "люди оружия" имело значение "элитных войск". Это уже потом таких стали называть гвардией. Вот и кирасиры из Фридрихштадта были в числе лучших воинов, то есть жандармов короля.
Эрик Шульц: Эрик с уважением посмотрел на Анатоля. Вроде Шульц к Франции ближе, а напарник знает о ней больше. Вот и про "людей оружия" раньше догадался. - А почему вы говорите про Фридрихштадт? Ведь мы идем по Берлину? Эрик попытался вспомнить весь сегодняшний маршрут - Лейпцигская площадь, Кёниггрецштрассе, Большой Тиргартен, Бранденбургские ворота... Точно... Фельдорф говорил, что это ворота в старый город. - А что, Берлин раньше назывался Фридрихштадтом?
Анатоль Викмайер: Да, путаница с названиями удивила и Анатоля. Неужели великой столице могли сменить название в честь короля? Нет, он конечно тоже великий, но не настолько же! Не назвали ведь Париж Людовиквиллем каким-нибудь. Мальчик с интересом ждал ответ Фельдорфа.
Фельдорф: Фельдорф улыбнулся. - Города, как и люди, растут. Если бы мы вдруг очутились на двести лет в прошлом и спросили бы про Берлин, нам бы ответили, что Берлин на том берегу Шпрее, а здесь новый город Фридрихштадт. Только вот оставалось быть собой этому городу совсем недолго. Когда бранденбургский курфюрст стал первым королем Пруссии, он решил, что королевству полагается большая столица и объединил старый Берлин, Кёльн на острове, новый Фридрихштадт и еще... Название вылетело из головы. Как же звали вторую супругу препоследнего курфюрста? Точно, Доротея. Да уж, в свое время юному Фельдорфу пришлось помучаться в школе над германской историей. Предмет считался одним из самых важных, а отец плохих отметок не признавал даже и по второстепенным предметам. - ...и ещё Доротеентшадт в один большой город. Так и появилась 1709 году "главная королевская резиденция Берлин", теперяшняя столица нашей Империи. Ну вот, а теперь Французский собор прямо перед вами.
Эрик Шульц: Рассказ Фельдорфа захватил Эрика, и он внимательно прислушивался к каждому слову. - А, - воскликнул Эрик, - Это город в городе? Фридрихштадт, а вокруг теперь Берлин... Эрик даже представил, как с годами разрастался новый город, как будто обхватывал собой маленький Фридрихштадт, Кёльн, и другие старые города. Фельдорф пишет: Ну вот, а теперь Французский собор прямо перед вами. - Ух! Какой красивый! - выдохнул Эрик, когда наконец они оказались на некогда главной площади Берлина, и перед ними возник стройный и красивый собор. Мальчишка сразу же поискал взглядом второй, Немецкий...
Анатоль Викмайер: - Здорово, несколько городов в один слились, - воскликнул Анатоль. Все-таки история - довольно увлекательная наука. Теперь он не будет отвлекаться на занятиях. Он тоже задрал голову и попытался рассмотреть верхушку собора, но солнце слепило глаза. Да и без того было видно, что собор высоченный и строили его на совесть. - Интересно внутри побывать. Представляю, какой громадный там зал!
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: Мальчишка сразу же поискал взглядом второй, Немецкий... И он нашелся, как и обещал гауптман, на другой стороне площади. А между ними было еще столько всего: и какое-то очень античное здание, и памятник, и фонтаны... Анатоль Викмайер пишет: - Интересно внутри побывать. Представляю, какой громадный там зал! Фельдорф оказался в несколько неудобном положении. С одной стороны, он был силезцем, а силезкие католики считались одними из самых религиозных жителей Империи. А с учетом того, чтоб оба мальчика тоже были католиками, напрашивалась легкая выволочка Анатолю, чтобы запомнил, что в храм ходят молиться, а не смотреть. С другой стороны, Империя стояла на равенстве перед властью двух своих основных вероисповеданий, а гауптман Фельдорф сейчас и был в глазах мальчишек олицетворением Империи. Поэтому он ответил очень аккуратно: - Только не в этот раз, Анатоль. Мы не знаем, не идет ли там сейчас служба, а если она идет, то наше появление там может не понравиться молящимся, ведь это протестантский храм.
Эрик Шульц: Анатоль Викмайер пишет: - Интересно внутри побывать. Представляю, какой громадный там зал! Да, внутри наверняка было также красиво, как и снаружи. Вот интересно, а внутри храмы-близнецы были тоже одинаковые? Но после замечания Фельдорфа, Эрик понял, что внутрь им попасть не удастся. Вздохнув с легким сожалением, он окинул площадь. - Тут тоже есть что посмотреть, - утешил Эрик Анатоля. Площадь Станислава была очень красивой. Эрик внимательно осмотрел сначала Немецкий храм, затем Французский, словно пытаясь найти в них отличия. Ведь даже клумбы перед зданиями были симметричными. Наконец Эрик перевел взгляд на центральное здание. На крышах располагались какие-то статуи, которые мальчик тут же попробовал пересчитать, а на фасаде крыши рельеф военных баталий. - А это что за здание? - спросил Эрик у гауптмана.
Анатоль Викмайер: Фельдорф пишет: - Только не в этот раз, Анатоль. Мы не знаем, не идет ли там сейчас служба, а если она идет, то наше появление там может не понравиться молящимся, ведь это протестантский храм. Анатоль смущенно шмыгнул носом. Похоже, он не был прилежным католиком, раз забыл, что бывают храмы другой веры и просто так в них не сунешься. Но Эрик его выручил, задав очередной вопрос. Впрочем, и снаружи было очень красиво и впечатляюще.
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: - А это что за здание? - спросил Эрик у гауптмана. - Это берлинский драматический театр, - пояснил Фельдорф. - А вот на той стороне площади как раз то что нам нужно: кафе, где мы сможем позавтракать. Так что, в нашем походе наступает небольшой перерыв.
Эрик Шульц: Фельдорф пишет: - Это берлинский драматический театр, - пояснил Фельдорф. Эрик присмотрелся к крыше театра. Да. Так и есть. На крыше рельеф был совсем не военный, как первоначально показалось мальчишке. - А это наверно музы? - спросил Шульц, кивнув на крышу, которая была украшена статуями. - А на рельефе что? Мельпомена? Перерыв, обещанный Фельдорфом, был как нельзя кстати. Эрик покрутил головой и заметил притягательную вывеску на другой стороне площади. Наконец-то обещанный кофе и пара минут отдыха. Вот бы здорово было у окна расположиться...
Анатоль Викмайер: Будто почуяв запах кофе, Анатоль даже на театр почти не обратил внимания, посмотрел мельком. Да, красиво, что скрывать, но это не повод задерживаться. Если бы не правила приличия и субординации, мальчик помчался бы туда вприпрыжку. Не от голода, а от прилива энергии, непонятно откуда взявшейся. А интересно, откуда Эрик узнал имя музы? Кажется, этот урок Анатоль прозевал.
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: - А это наверно музы? - спросил Шульц, кивнув на крышу, которая была украшена статуями. - А на рельефе что? Мельпомена? - К сожалению, на этот вопрос я ответить не могу, - признался гауптман. - Единственная статуя, про которую я могу сказать уверенно, это та, что стоит перед театром. Это памятник нашему великому поэту Иоганну фон Шиллеру. Поэтому площадку перед театром так и на зывают: Шиллерплац. На Шиллерплац он когда-то назначал Эмме свидания. Они встречались у памятника поэту и отправлялись гулять по Берлину. И садились в каком-нибудь кафе, благо здесь их было много: все первые этажи домов напротив театра. Сейчас гауптман долго не выбирал, он решительно вошел в первое попавшееся заведение. Поставив чемодан на пол, решительно присел за один из свободных столиков.
Эрик Шульц: Фельдорф пишет: Это памятник нашему великому поэту Иоганну фон Шиллеру. Эрик кинул взгляд на памятник Шиллеру, окруженному какими-то женщинами. Музы - решил Эрик. И осмотрел еще раз Шиллерплац. "После кафе внимательно посмотрю", - пообещал себе мальчишка, забегая вслед за Фельдорфом в небольшое кафе на площади. Повторил за ним все движения - поставил свой клетчатый чемоданчик на пол рядом с большим чемоданом гауптмана, сел за столик напротив.
Анатоль Викмайер: У Анатоля все было проще - уронил с плеча рюкзачок на пол - биться там нечему. И сел рядом с Эриком. Ноги гудели, мальчик с удовольствием вытянул их под столом, постаравшись не задеть Фельдорфа. Осталось дождаться, пока принесут завтрак. В кафе было немного посетителей и на двух мальчишек со взрослым почти не обратили внимания. Во всяком случае, Анатоль не заметил пристальных взглядов.
Фельдорф: Подошедшему кельнеру Фельдорф заказал обычный немецкий завтрак: вареные яйца, ветчину, сыр, булочки с маслом, мармелад и кофе. Кельнер принес еду почти сразу же. Перед каждым поставил яйцо на подставке, и чашку с горячим кофе, а остальное на общих тарелках в центре стола.
Эрик Шульц: Наконец Эрик смог выдохнуть и расслабиться. Он облокотился на спинку своего стула и присмотрелся к людям в кафе. Люди как люди, но какие-то дела их привели в такую рань в кафе. Тут перед Эриком оказалось яйцо на белой керамической подставке и чашка кофе. Вдохнув бодрящий аромат, мальчик блаженно улыбнулся и приступил к трапезе, как и полагается, взяв в руку прибор. Срезал ножом верхушку яйца и покосился на Анатоля - он тоже ест как полагается? Мама часто говорила, что воспитанные люди не должны бить ложкой по яйцу, а тем более яйцом о стол, но дома это было вполне позволительно.
Анатоль Викмайер: Ну вот, теперь, когда на столе столько всего, что глаза разбегаются, появилась новая проблема - как удержаться и не наброситься на все сразу. Но будущий военный разведчик должен себя контролировать и Анатоль, не торопясь, стал устраивать себе себе завтрак, копируя Фельдорфа и Эрика. И только утолив первый голод, мальчик вздохнул свободно и ел уже спокойно. А кофе здесь готовили восхитительный - горячий, ароматный.
Фельдорф: На короткий момент оторвавшись от завтрака, гауптман достал из кармана часы, отщелкнул крышку, удовлетворенно кивнул, закрыл часы и убрал их обратно.
Эрик Шульц: Эрик не особо церемонился за столом, поэтому быстро прикончив свой завтрак, снова увлекся окружающими. Заметив, что Фельдорф достал часы, и удовлетворенно кивнул, тоже немного успокоился. Торопится не хотелось, но Эрик чувствовал, что большая часть прогулки уже позади, поэтому хотелось насладиться этим состоянием спокойствия и безмятежности. А за временем пусть гауптман следит...
Анатоль Викмайер: Конечно, трудно было наесться тем, что лежало на столе, да еще поделенное на троих. Самому Анатолю хотелось еще и хорошую прожаренную отбивную. Но чтобы дотянуть до обеда, было вполне достаточно. Зато появилась новая напасть - стали слипаться глаза. И кофе не помог - сказывался ранний подъем. Чтобы не выдать себя зевком, Анатоль лениво доедал булочку с маслом.
Фельдорф: Фельдорф никогда не забывал, что он работает с детьми. В то же время он никогда не позволял воспитанникам забывать, что служба есть служба. Вот и сейчас, как только с завтраком было покончено, он расплатился с кенльнером и повел ребят обратно к Унтер-ден-Линден, но теперь напрямую по Маркграфской улице.
Эрик Шульц: Подхватив свой чемодан, Эрик вышел из кафе вслед за гаупманом. Кинув прощальный взгляд на Шиллерплац, на Немецкий и Французский соборы, снова стал разглядывать пробегающих мимо людей, поспешно семеня за Фельдорфом, чтобы не затеряться в толпе и не отстать.
Анатоль Викмайер: Фельдорф шел так, что Анатоль сразу понял - прогулка закончилась. Хорошего понемногу, посмотрели Берлин, поели, теперь надо сосредоточиться. Но быстрый шаг, которым теперь шли гауптман и мальчишки, был к лучшему - голова сразу просветлела, сонливость пропала и Анатоль был готов к любым приказам.
Фельдорф: На самом деле Фельдорф вовсе не собирался заканчивать знакомство мальчиков с городом. Просто предстояло преодолеть небольшой участок Берлина, лишенный особых достопримечательностей. Чтобы подготовить ребят к тому, что им предстоит увидеть, гауптман на ходу спросил: - Вы помните, как в древних, античных городах называлась главная городская площадь?
Эрик Шульц: Фельдорф пишет: - Вы помните, как в древних, античных городах называлась главная городская площадь? То ли и правда стали идти намного быстрее, то ли потому, что народе на улице значительно прибавилось, но по сторонам Эрик смотреть уже и не успевал. Однако вопрос гауптмана мальчик уловил. - Агора? - удивленно спросил Эрик на ходу, - В Берлине есть что-то античное?
Анатоль Викмайер: Анатоль же удивился больше не вопросу, а тому, как быстро Эрик вспомнил название. Конечно, оно крутилось и в голове Анатоля - ведь одни и те же уроки посещали - но память подвела. - Римляне здесь вряд ли что-то строили, - улыбнулся мальчик. - Они называли германцев варварами и постоянно воевали. Но германцы все равно победили. Они всех побеждают.
Фельдорф: - В Берлине римляне ничего не строили, - кивнул Фельдорф, - но я уже называл вам прозвище нашей столицы "Афины на Шпрее". В Большом Берлине очень многое скопировано с античных городов и площадь на которую мы сейчас идем часто называется "форумом Фридриха". Название "агора" гауптману ничего не говорило, и он постарался аккуратно обойти этот вопрос. Нельзя было исключить, что Эрик знает древнюю историю лучше самого Фельдорфа. Это все-таки не устройство картечницы Гартлинга. Тут улица как раз закончилась Т-образной развилкой. Гауптман свернул направо. - Римляне ничего здесь не строили, но посмотрите на этот храм впереди. Он сделан по образу римского Пантеона. После этих слов Фельдорф перекрестился на купол храма.
Эрик Шульц: Оказавшись на небольшой площади, Эрик не сразу заметил необычное здание, которое спряталось справа между небольшим домом и еще одним зданием более сложной архитектуры. Фельдорф пишет: - ...посмотрите на этот храм впереди. Он сделан по образу римского Пантеона. Точно! Пантеон! Сразу захотелось обойти здание кругом, но он понимал, что сейчас на это у них просто нет времени. Отец Эрика очень увлекался искусством Античного мира, поэтому мальчик в детстве часто листал его энциклопедии, а увидев знакомые очертания, обрадовался.
Анатоль Викмайер: Увидев настоящий (почти настоящий) римский пантеон, Анатоль представил себя римским воином. Даже в руке будто бы появилось тяжелое деревянное копье. Мальчик давно мечтал побывать в древних временах, но это было ему суждено только в фантазиях. Но гауптман вывел его из мечтаний, и Анатоль тоже перекрестился. Хотя позже засомневался, можно ли креститься на древний храм, пусть даже выстроенный недавно. Впрочем, Фельдорфу виднее.
Фельдорф: - Это собор святой Ядвиги Силезской, - пояснил Фельдорф. - В Берлине принято говорить святой Гедвиги. Самый первый католический храм, построеный в Берлине. Велкий Фридрих принимал в свое королевство всех, кто был готов ему служить. Не только французских протестантов, но и католиков из Силезии.
Эрик Шульц: Фельдорф пишет: - Это собор святой Ядвиги Силезской, - пояснил Фельдорф. Эрик внимательно посмотрел на собор, в очередной раз удивляясь и проникаясь уважением к Великому Фридриху, который смог сделать Германию центром Европы, сумев объединить разные культуры и разные народы.
Анатоль Викмайер: Насмотревшись на собор, Анатоль покрутил головой и спросил: - А что еще здесь построено в римском стиле? Интересно, нет ли в Берлине где-нибудь Колизея. Это величественное здание, где проводились гладиаторские бои, Анатоль видел на картинке. К сожалению, оно было полуразрушено.
Фельдорф: Анатоль Викмайер пишет: - А что еще здесь построено в римском стиле? Интересно, нет ли в Берлине где-нибудь Колизея. - А тебе не кажется, Анатоль, что Рейхстаг и драматический театр на Жандермермаркт несути в себе черты римского стиля? Вот мы выходим на Опернплац - площадь у Оперы, как я говорил, сами берлинцы порой называют ее Форумом Фридриха. "Кролль Опера" построена не так давно, а Опера на Унтер-ден-Линден гораздо раньше. И тоже несет в себе черты римского стиля. Разве нет? И что по этому поводу думает Эрик?
Эрик Шульц: А Эрик ничего не думал, а лишь наслаждался красотами Берлина, переводя взгляд с одного здания на другой. Услышав вопрос, адресованный к себе, Эрик оценивающе посмотрел на здание оперы. Нет. Не очень похоже. Колонны со стороны площади были не настоящие, хоть и украшены. - А вот то здание, - Эрик кивнул на красивое полукруглое здание с левой стороны площади, - больше похоже. У него колонны красивые. Как у римлян. Правда? Что это за здание? - спросил Эрик Фельдорфа, разглядывая статуи, которыми щедро был украшен фасад здания - и у входа, и на крыше.
Анатоль Викмайер: - Да-а, - протянул Анатоль. - Если не знать или не помнить названия, можно представить, что мы в древнем Риме. Наверное, именно этого и хотели строители. Он немного помолчал и добавил: - А наш кайзер, получается - Цезарь! Вот здорово! И даже слова эти похожи по написанию.
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: - А вот то здание, - Эрик кивнул на красивое полукруглое здание с левой стороны площади, - больше похоже. У него колонны красивые. Как у римлян. Правда? Что это за здание? - Это библиотека, - ответил Фельдорф. - Когда-то давно она называлась курфюршеской библиотекой Кёльна-на-Шпрее, а сегодня она Королевская библиотека Берлина. Но мне кажется, что римского тут действительно что колонны да статуи. А так это совсем другой стиль. Кажется, его называют барокко. Мальчики, вы бывали когда-нибудь в Вене? Анатоль Викмайер пишет: - А наш кайзер, получается - Цезарь! Вот здорово! И даже слова эти похожи по написанию. - Ну еще бы. Кайзер это и есть Цезарь, только на немецкий лад, - улыбнулся Фельдорф.
Эрик Шульц: Эрик еще раз осмотрел здание. Барокко, так барокко, но все равно библиотека была очень красивой. Может быть даже более впечатляющей, чем все остальные здания, которые им удалось сегодня увидеть. Фельдорф пишет: - Мальчики, вы бывали когда-нибудь в Вене? Эрик лишь отрицательно покачал головой. В Австрии ему бывать еще не приходилось, поэтому мальчик с любопытством посмотрел на Фельдорфа - какое отношение имеет Вена к сегодняшней прогулке?
Анатоль Викмайер: - Я тоже не был в Австрии, - следом за Эриком ответил Анатоль.- Если там так же интересно, как в Берлине, то наверняка туда поеду, через несколько лет.
Фельдорф: - Вена совсем иная чем Берлин, их не стоит сравнивать, каждый город прекрасен по-своему, - по-своему истолковал ответ Анатоля Фельдорф. - Но иногда они похожи. Например, вот этим зданием библиотеки. Оно построено по проекту, сделанному для Венского Хофбурга. Самое удивительное, строителдьство такого дворца в Вене долго отклавдывалось, так что берлинская библиотека опередила его на много лет.... А вот что строят здесь, я даже и не знаю. Но наверняка это будет что-то величественное и красивое. За разговором они почти прошли всю Опернплац и дошли до Унтер-ден-Линден. На другой стороне бульвара из-за длинного забора выступали следы большого строительства. Новому зданию предстояло занять целый квартал.
Эрик Шульц: - В Вене есть точно такое же здание? - мальчик с удивлением посмотрел на Берлинскую библиотеку, представляя себе, в каждом городе одинаковые строения. Не. Не очень хорошо. Тогда будет не интересно по другим городам ездить, если везде одинаковые здания будут. - Герр Юрген. А вы были в Вене? Фельдорф пишет: А вот что строят здесь, я даже и не знаю. Но наверняка это будет что-то величественное и красивое. Эрик оценил масштабы стройки и удивился. - Вот это здание отстроят! Какое длинное! Тут будет одно здание или комплекс из нескольких? - спросил Эрик гауптмана, потому что размеры строительства впечатляли.
Анатоль Викмайер: Анатоль даже присвистнул, когда перед ним открылась стройка. - Представляю, что здесь будет...- сказал он. - Наверное, тоже что-то в римском стиле. Может быть театр.
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: - В Вене есть точно такое же здание? - мальчик с удивлением посмотрел на Берлинскую библиотеку, представляя себе, в каждом городе одинаковые строения. Не. Не очень хорошо. Тогда будет не интересно по другим городам ездить, если везде одинаковые здания будут. - Герр Юрген. А вы были в Вене? - Да, мне приходилось там бывать. Военный это самая мобильная профессия на свете. Уверен, если вы станете офицерами, то побываете во всех концах нашей большой Империи. А здание в Вене не точно такое, но очень похожее, - ответил гауптман. Анатоль Викмайер пишет: - Представляю, что здесь будет...- сказал он. - Наверное, тоже что-то в римском стиле. Может быть театр. - Все может быть, - согласился Фельдорф. - Несомненно только одно: это будет прекрасное здание. Около этого знаменитого памятника Фридриху Великому другого построить просто не смогут. Ведь этот монумент тоже один из символов Берлина. Памятник стоял на Унтер-ден-Линден как раз там, где бульвар выходил на площадь.
Эрик Шульц: Стать офицером хотелось очень. И вовсе не для того, чтобы побывать во всех уголках Германской империи, хотя эта перспектива тоже была весьма заманчивой. Памятник Фридриху Великому располагался на таком высоком постаменте, что вблизи ничего рассмотреть, наверное, было бы невозможно, даже если задрать голову. Поэтому Эрик даже порадовался, что они могут посмотреть на знаменитый памятник издалека. - Какой он высокий! А из чего он сделан? Из бронзы?
Анатоль Викмайер: - Если бы он соскочил сейчас с постамента и увидел нынешний Берлин, - сказал Анатоль, тоже высоко поднимая голову и глядя на конную статую великого кайзера, - он был бы горд потомками. Смутившись от таких мечтаний, мальчик покраснел и поспешил повернуться, чтобы Фельдорф ничего не заметил. А Эрика Анатоль давным давно не стеснялся. За годы учений они стали почти братьями.
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: - Какой он высокий! А из чего он сделан? Из бронзы? - Думаю что да, - согласился Фельдорф. - Сомневаюсь, что это какой-то другой металл или сплав. Анатоль Викмайер пишет: - Если бы он соскочил сейчас с постамента и увидел нынешний Берлин, - сказал Анатоль, тоже высоко поднимая голову и глядя на конную статую великого кайзера, - он был бы горд потомками. Фельдорф снова согласно кивнул головой и серьезно ответил: - Да, и прямо с первого же взгляда. Библиотека, опера и университет. Такой и мечтал видеть свою столицу великий король. Да, вот это большое здание и есть главный корпус Берлинского Университета.
Эрик Шульц: Все самые красивые здания Берлина, которые сегодня показал мальчикам Фельдорф, пролетели сейчас у Эрика перед глазами. Слова Анатоля заставили Эрика задуматься. А каким, интересно, был город, когда в нем жил Великий Фридрих? Ведь наверняка и в годы его правления, Берлин был тоже очень красивым. - А когда были построены все эти здания? Неужели Фридрих II ничего этого не видел?
Анатоль Викмайер: Зазевавшись, Анатоль едва успел отскочить от пробегавшего мимо экипажа. Хорошо еще, что две лошадки шли лениво, едва подгоняемые сонным кучером. Анатоль вернулся к отошедшим в сторону Фельдорфу и Эрику, старательно делая вид, что у него не колотится сердце и вообще - прогулка продолжается. Разведчик называется, не услышал стук копыт по мостовой. Подошел мальчик вовремя, услыхав вопрос Эрика, и теперь ждал вместе с ним ответ.
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: - А когда были построены все эти здания? Неужели Фридрих II ничего этого не видел? - Аккуратно, Анатоль, - сделал замечание Фельдорф, краем глаза заметивший инцидент. Пожалуй, замечания будет достаточно. Можно вернуться к вопросу Эрика. - Оперу и библиотеку построили по приказу Фридриха Великого, точно не скажу, успели ли закончить до его смерти, но уж с проектами он точно был знаком. А вот университет построен в более позднее время, около ста лет назад, стараниями Вильгельма фон Гумбольдта. Как считаешь, Эрик, он хоро вписался на это место. Кстати, отсюда, с бульвара здание оперы выглядит намного более антично, чем с площади. Не так ли?
Эрик Шульц: Фельдорф пишет: - Как считаешь, Эрик, он хорошо вписался на это место. - Конечно хорошо, - с жаром подтвердил Эрик. - И новое здание тоже будет таким же красивым! Эрик обернулся на стройку, чтобы попытаться представить новое здание. Какое оно будет? В каком стиле? Сколько этажей? И будут ли колонны? Фельдорф пишет: Кстати, отсюда, с бульвара здание оперы выглядит намного более антично, чем с площади. Не так ли? Здание оперы со стороны главного входа более напоминало античный стиль. - Похоже! - обрадовался Эрик, разглядывая капитель колонн. "Как там, - пытался припомнить Эрик отцовскую книжку, - Дорический? Ионический? Нет-нет... Коринфский стиль!"
Анатоль Викмайер: Побывать в Древнем Риме Анатолю было не суждено, зато он сумел перенестись туда силой своей фантазии. По площади уже грохотали щитами и копьями легионы, громко приветствуя Цезаря. Вокруг стояли жители Рима, радостно крича что-то воинам. Кони, запряженные в колесницы, высекали искры копытами. Это было так увлекательно, что современный Берлин просто перестал существовать. Но конечно мальчик не терял головы окончательно и слушал, о чем говорят Эрик и Фельдорф.
Фельдорф: - А вот это небольшое здание слева Ное-Вахе, Новая Караульня. - Это не только помещение для охраны Его Величесчтва, но и памятник германским солдатам и офицерам, погибшим в Наполеоновских войнах. Их подвиг беспримерен, ведь речь шла тогда вообще о полном подчинении Германии Франции.
Эрик Шульц: Из-за массивных зданий, который блистали своим великолепием, Эрик не сразу заметил небольшое здание, возле которого стояли два солдата-гвардейца в парадной синей форме. - Это здание тоже похоже на античное, - Эрик глянул на Фельдорфа, ожидая подтверждения своих предположений. А потом снова оглядел гвардейцев, который словно застывшие статуи стояли в портике караульни. - Наверно это большая честь, стоять тут на почетном карауле. Лучшие из лучших. А нам удастся увидеть смену караула? - осторожно спросил Эрик, чувствуя, что время уже поджимает и вряд ли им так повезет сегодня.
Анатоль Викмайер: Да, тут не поспоришь, почетный караул - большая честь для любого солдата. Но, посмотрев на застывших без движения гвардейцев, Анатоль решил, что это можно выдержать от силы раз в месяц. Не хотел бы он стоять так под палящим солнцем или в дождь, не шевелясь. Гораздо интереснее выполнять какое-то секретное задание.
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: - Это здание тоже похоже на античное, - Эрик глянул на Фельдорфа, ожидая подтверждения своих предположений. Гауптман согласно кивнул. Потому и Афины на Шпрее, до которой, кстати, оставалось всего ничего. Эрик Шульц пишет: - Наверно это большая честь, стоять тут на почетном карауле. Лучшие из лучших. А нам удастся увидеть смену караула? - осторожно спросил Эрик, чувствуя, что время уже поджимает и вряд ли им так повезет сегодня. - Не удастся, потому что мы должны спешить, - оправдал худшие ожидания мальчика Фельдорф. Он вел мальчишек дальше по Унтер-ден-Линден, а в памяти вдруг неожиданно ярко всплыла его непарадная встреча с Императорской Гвардией. Обер-лейтенант был молод, наверное на два-три года старше Фельдорфа. И изумление на его лице было самым что ни на есть мальчишеским. А еще у гвардейца были темно-зеленые, в тон драгунского мундира, глаза. Тоже распахнутые совсем-по мальчишески. - Авантажёр! Какого... Откуда вы здесь взялись? В голосе гвардейца было даже больше изумления, чем во взгляде, и это решило дело. В голове у Фельдорфа взыграло то ли детство, то ли командирский коньяк, которого он все-таки отведал уже перед самой высадкой. Лихо козырнув, он доложил: - Фельд-лейтенант Фельдорф, отдельная бронедесантная рота. Прибыли в качестве подкрепления для обороны вокзала. Звания "фельд-лейтенант" в Имперской Армии не было, так в шутку называл своего не успевшего получить офицерский чин заместителя гауптман фон Оппельн-Брониковски. И рота их официапльно не называлась бронедесантной. Просто отдельная пехотная рота при бронепоезде номер один. В общем, сказал Фельдорф сущую чепуху. Но гвардеец в ответ широко улыбнулся: - Обер-лейтенант фон Визен! Рад вашему прибытию. Только времени для разговоров сейчас нет, занимайте позиции, фельд-лейтенант.
Эрик Шульц: Фельдорф пишет: - Не удастся, потому что мы должны спешить, - оправдал худшие ожидания мальчика Фельдорф. Эрик расстроился, что смену караула не удастся посмотреть в этот раз, но виду не подал. В следующий раз обязательно повезет, - решил он для себя. - Анатоль. А что внутри Ное-Вахе? - спросил Эрик у приятеля, чтобы не отвлекать Фельдорфа, который задумался о чем-то.
Анатоль Викмайер: Эрик Шульц пишет: - Анатоль. А что внутри Ное-Вахе? - спросил Эрик у приятеля, чтобы не отвлекать Фельдорфа, который задумался о чем-то. Анатоль пожал плечами - внутри он не был, и мог только предполагать: - Наверное это обычная казарма внутри, и оружейная комната вдобавок. Должны же где-то жить караульные. Ну и конечно там должен быть музей войны с Наполеоном.
Фельдорф: Вопросы мальчишек вернули гауптмана в настоящее время. - Нет, в караульной солдаты не живут, там только служебные помещения. И мемориальный зал для церемоний. Когда-то солдаты в ней охраняли крепостные ворота. Они стояли вот тут, чуть дальше. Гауптман указал рукой вперед по Унтер-ден-Линден. - Кстати, мальчики, помните мы с вами говорили про города, из которых сложился новый Берлин? Выйдя на Оперную площадь, мы покинули Фридрихштад и попали в город Доротеештад. Это оба пригорода за крепостной стеной. А вот сейчас мы пройдем немного вперед и окажемся на острове Фридриха, Фридрихвердере. Его называли так потому, что берлинская крепость захватила в себя часть западного берега за Кёльном. И получился как бы остров, зажатый между Купферграбеном и крепостным рвом.
Эрик Шульц: Анатоль Викмайер пишет: - Наверное это обычная казарма внутри Эрик недоверчиво глянул на Анатоля, а потом на саму караульню. Не очень было похоже, что это жилое помещение, к тому же там должно быть что-то очень ценное, раз у этого здания выставили такой караул. Фельдорф пишет: - Кстати, мальчики, помните мы с вами говорили про города, из которых сложился новый Берлин? Мальчик согласно кивнул, вспоминая, что новый и быстро разрастающийся Берлин как бы поглотил в себе старые города. - А крепость сохранилась в настоящее время? - спросил Шульц гуаптмана.
Анатоль Викмайер: Крепость это уже интересно, подумал Анатоль и его внимание усилилось. - Наверное, об этой крепости много легенд ходит, - предположил он. - Сколько она войн видела. Теперь-то враг не то что до крепости, даже до границ Германии не подступит.
Фельдорф: - Нет, крепость разобрали, когда она стала ненужной, - ответил Фельдорф. - Анатоль прав, от нее остались теперь только легенды. Точнее, названия. Вот посмотрите, крепостная стена шла по той улице, она называется Обервалльштрассе. А этот дворец на той стороне улицы был построен когда стена еще стояла. Может только без ближнего нам флигеля. Сейчас это Дворец Кронпринцев, он традиционно принадлежит наследнику престола.
Эрик Шульц: Эрик немного расстроился. Как крепость вдруг стала не нужной? Даже если бы она пострадала от военных действий, ее все-равно можно было бы восстановить. Мальчик скользнул взглядом по Обервалльштрассе и по воображаемой крепостной стене, сожалея, что увидеть ему самому уже не удастся. Фельдорф пишет: - Сейчас это Дворец Кронпринцев, он традиционно принадлежит наследнику престола. - Именно здесь живет Кронпринц Вильгельм? - Эрик с удивлением глянул на дворец, который по королевским меркам выглядел достаточно скромно - лишь колонны да статуи на крыше украшали здание.
Анатоль Викмайер: - А сколько ему лет? - спросил в свой черед Анатоль и уточнил: - Кронпринцу. Почему-то он представил Кронпринца мальчиком, их с Эриком сверстником. Было бы здорово познакомиться, посмотреть, как живут наследники престола. Хотя скорее всего, Кронпринц был уже вполне солидным взрослым дяденькой и с мальчишками играть ему некогда - дела государства намного важнее.
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: - Именно здесь живет Кронпринц Вильгельм? - Эрик с удивлением глянул на дворец, который по королевским меркам выглядел достаточно скромно - лишь колонны да статуи на крыше украшали здание. - Правильнее сказать, это его официальная резиденция. А где он живет, мне сказать сложно: я ведь не приближен к Императорскому Дворцу, - позволил себе улыбнуться Фельдорф. Анатоль Викмайер пишет: - А сколько ему лет? - спросил в свой черед Анатоль и уточнил: - Кронпринцу. "Детство", - с некоторой завистью подумал Фельдорф. - "Да, в их возрасте еще можно позволить себе не знать, сколько лет Кронпринцу". - Его Высочество родился в 1882 году. Так что скоро ему исполнится 22 года. Кстати, последнее время он был студентом Боннского Университета. И уж точно жил не в этом дворце. Тут гауптман резко повернул тему разговора. - А вот дом, мимо которого мы сейчас идем, это Цойгхаз. Его тоже построили в старой крепости сразу за стеной, как крепостной арсенал. Оно и сейчас является арсеналом, хотя снаружи куда больше похоже на музей.
Эрик Шульц: У Эрика знакомиться с Контрпринцем желания не возникло. Даже если бы ему случайно удалось с ним встретиться, мальчик бы сильно смутился и застеснялся. Положение наследника обязывало быть почтительным с ним подчиненных, а Эрик частенько бывал неуклюж. "Дом оружия" был намного величественнее, чем резиденция наследников. Эрик озадаченно переводил взгляд с одного здания на другое - и выше, и стройнее, и окна красивее, и статуй на крыше больше. И даже парадный вход был более парадным. - Это чтобы отвлечь внимание от настоящего дворца и запутать врагов? - неуверенно спросил Эрик, путаясь в собственных догадках.
Анатоль Викмайер: В возрасте Анатоля каждый год разницы очень существенен, и в свои 22 Кронпринц уже показался ему слишком взрослым. Мальчик вздохнул и выбросил из головы Наследника престола. Тем более что Эрик задал интересный и вполне логичный вопрос.
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: - Это чтобы отвлечь внимание от настоящего дворца и запутать врагов? - неуверенно спросил Эрик, путаясь в собственных догадках. - Нет, конечно, - гауптман снова улыбнулся. Да, вне строя мальчишки были совсем другими. - Просто это же не обычный цойхгауз, а, можно сказать, самый главный цойгхауз Германской Империи, и он должен выглядеть соответствующе. Да еще он стоит в таком месте. Разве можно было поставить здесь какой-нибудь серый обшарпаный барак? Вы видите сразу за ним река? Это Купферграбен, рукав Шпрее. Мост через него называется Шлоссбрюке, потому что справа на том берегу Штадшлосс, Городской Дворец нашего Кайзера. А слева, прямо перед нами, Берлинский собор. Два огромных здания, с большими куполами мальчишки, конечно, заметили давно. Но, надо отдать им должное, вопросов не задавали, ждали, пока гауптман сам им все объяснит. Что ж, пришло время вознаградить их терпение.
Эрик Шульц: Фельдорф пишет: - Разве можно было поставить здесь какой-нибудь серый обшарпаный барак? Эрик мысленно согласился - простой барак здесь строить было нельзя. Перед окнами Кронпринца должен быть красивый вид. Это точно. Это здание вполне подойдет - мальчик удовлетворенно кивнул. Фельдорф пишет: Это Купферграбен, рукав Шпрее. Мост через него называется Шлоссбрюке, потому что справа на том берегу Штадшлосс, Городской Дворец нашего Кайзера. А слева, прямо перед нами, Берлинский собор. Дорога неожиданно закончилась, и перед мальчиком открылось сразу множество интересных объектов - и река, и мост, и собор, зеленый купол которого маячил вдалеке. Глаза разбегались. Очень хотелось подбежать к мосту и посмотреть на реку, и лишь силой воли Эрик заставил себя спокойно перейти дорогу, не отставая и не обгоняя Фельдорфа.
Анатоль Викмайер: Да-, открывшийся вид не мог не понравиться, настолько он был живописный. Анатоль засмотрелся, едва не споткнувшись о бордюр, но удержался. - А почему название такое интересное ""Купферграбен"? Это реку назвали "медная канава"? Здесь где-то рудники? - с интересом спросил Анатоль.
Фельдорф: Анатоль Викмайер пишет: - А почему название такое интересное ""Купферграбен"? Это реку назвали "медная канава"? Здесь где-то рудники? - с интересом спросил Анатоль. - Нет, рудников здесь никогда не было, - пояснил Фельдорф. - А вот литейная мастерская была. Там, за зданием Цойгхауза. Поэтому этот рукав Шпрее и называли Купфенграбен. Мы сейчас входим на остров Шпрееинзель. Давайте-ка остановимся и оглядимся. Время у нас еще есть, постарайтьесь запомнить все как можно лучше, когда еще сюда попадете. Конечно, каждый германец сам определяет, что для него главное место Берлина, но для меня это именно Дворец. А теперь будут Дворец и Собор, пусть даже он и протестантский. Фельдорф помнил небольшую красивую кирху на месте собора. Помнил как ее начали разбирать, как раз к началу войны с Королевством, если не подводит память. Помнил начала строительства. Но не подозревал, что будет возведено такое чудо, а ведь он повидал немало прекрасных храмов.
Эрик Шульц: Для литейной мастерской лучше места и не придумаешь! Как раз возле оружейной палаты. А оружейная палата как раз возле дворца Кронпринца. Все очень близко, удобно и логично. Эрик остановился, и медленно провернулся вокруг своей оси, внимательно рассматривая и запоминая каждую мелочь - башенки, шпики крышах домов. Наконец взгляд снова зацепился за новый только то отстроенный собор. Казалось, что от него еще исходит запах свежей краски. Новый Собор был еще более массивным и величественным, чем те храмы, которые они видели до этого момента. Но что-то общее в них все равно просматривалось. Фельдорф пишет: - Конечно, каждый германец сам определяет, что для него главное место Берлина, но для меня это именно Дворец. - Я к концу прогулки для себя выберу Главное место, - пообещал Эрик больше себе, чем гауптману.
Анатоль Викмайер: - А мне здесь все нравится, - сказал в свой черед Анатоль. - Даже не знаю, что выбрать самое лучшее. Наверное, пусть это будет весь Берлин. Мальчик хотел добавить, что приложит все силы, чтобы враг не сумел разрушить такую красоту, но засмущался и умолк.
Фельдорф: - Да, Берлин меняется... - задумчиво произнес гауптман, глядя на собор. - Но так было всегда. Что-то ломается, что-то строится, это жизнь. Вот эта площадь, - он кивнул направо, - называется Люстгартен. Но не надо понимать дословно: "парк радости". Это термин, обозначающий один из стилей регулярных парков. В который раз за сегодняшний день Фельдорф с благодарностью вспомнил Эмму. Она постоянно щебетала ему разные истории про Берлин, а он слушал... и запоминал. Никогда бы не подумал, что это ему пригодится в жизни. Но вот пригодилось. - Вся северная часть острова когда-то была заболоченым лугом. Потом, когда Купферграбен перегородили шлюзами и эту землю перестало постоянно заливать, здесь был то военный плац, то парк. Сейчас вот... видите сами.
Эрик Шульц: Фельдорф пишет: - Вот эта площадь, - он кивнул направо, - называется Люстгартен. Но не надо понимать дословно: "парк радости". Это термин, обозначающий один из стилей регулярных парков. про стиль регулярных парков было ничего не понятно. Вот про регулярный полк - понятно. - А что такое регулярный парк? - уточнил Эрик. Мальчик с интересом окинул взглядом сквер, который раскинулся слева от дороги. Тропинки в нем были ровные и прямые, словно начерченные по линейке. А по середине возвышался очередной памятник. - На коне какой-нибудь полководец? - Эрик вопросительно глянул на гауптмана. Конечно, можно было бы прочитать, но памятник находился далеко и надпись была не видна.
Анатоль Викмайер: После завтрака и небольшого отдыха в Анатоле снова появилась энергия и проснулось любопытство. К тому же, он ведь был первый раз в Берлине, и упускать такой шанс не годилось. Мальчику понравился и прекрасны парк, и памятник. Да вообще все, что он сейчас видел. Наверное, это очень приятно, прогуливаться здесь каждый день. - А кто живет во дворце за этой площадью? - спросил Анатоль, когда вопросы Эрика закончились.
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: - А что такое регулярный парк? - уточнил Эрик. Эрик Шульц пишет: - На коне какой-нибудь полководец? Анатоль Викмайер пишет: - А кто живет во дворце за этой площадью? Любопытство мальчишек радовало гауптмана. Если спрашивают, значит им интересно, и его слова не падают в пустоту. - Видишь ли, Эрик, парки появляются двумя способами. Либо это может бытьрасчищеный лес, таким парком стал Тиргартен. Либо же расчищают площадку, а потом на ней по плану высаживают деревья. Вот это и называется регулярным парком. После короткой паузы Фельдорф продолжил: - Что касается памятника, то он поставлен королю Прусси Фридриху Вильгельму Третьему. Потому что этот дворец, был построен по его приказу по образцу древних греческих дворцов, чтобы открыть там музей. В этом музее собраны предметы древнего мира, а начало музею положила личная коллекция Его Величества. Сначала он назывался Королевским музеем, но потом рядом с ним построили еще несколько музеев, и теперь его называют просто Старый музей, а этот кусочек Шпрееинзеля стал известен как Музеумсинзель, то есть Музейный остров.
Эрик Шульц: Фельдорф пишет: - Сначала он назывался Королевским музеем, но потом рядом с ним построили еще несколько музеев, и теперь его называют просто Старый музей, а этот кусочек Шпрееинзеля стал известен как Музеумсинзель, то есть Музейный остров. - Значит весь остров теперь часть большого Берлинского музея! - восхитился Эрик. - Чтобы все посмотреть в этом музее и суток наверно не хватит... Оторвавшись наконец от Люстгартена и памятника Фридриху Вильгельму, мальчик оглядел Королевский дворец. Огромное, длинное многоэтажное здание протянулось справа от дороги. Справа и слева от центрального входа располагались небольшие фонтаны. Эрик завистливо посмотрел на богато оформленные фонтаны и окинул взглядом массивное здание. - Неужели тут может кто-то жить? "И сколько человек в этой семье?" - уже додумал про себя Эрик. - "В таком доме заблудиться запросто можно..."
Анатоль Викмайер: Долгая прогулка по столице сильно повлияла на Анатоля. Он догадывался, что знать не живет в лачугах, что что дворцы настолько пышные и красивые, не представлял. Конечно, мальчик завидовал придворным, но все равно не променял бы свой дом даже на самый большой дворец в Берлине.
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: - Значит весь остров теперь часть большого Берлинского музея! - восхитился Эрик. - Чтобы все посмотреть в этом музее и суток наверно не хватит... - Не совсем так, - поправил гауптман. - Здесь несколько независимых музеев, просто они собраны в одном месте. Но ты, Эрик, прав, осмотр их всех займет очень много времени. Эрик Шульц пишет: - Неужели тут может кто-то жить? - Быть Кайзером это не только почет и власть, но и огромная ответственность и необходимость соблюдать этикет, - дипломатично ответил Фельдорф. - Каждый человек должен вести себя сообразно званию, даже если это ему и не нравится. Люстгарден остался позади, офицер и мальтчики проходили мимо Собора. А впереди лежал еще один мост, через второй, рукав Шпрее.
Эрик Шульц: - Наверно наш Кайзер лютеранин, раз рядом с его дворцом стоит такой красивый протестантский собор, - решил Эрик, внимательно слушая гауптмана. Про то, что быть Кайзером не так уж и хорошо, он раньше совсем не задумывался. Мост по другую сторону был немного другой - поуже, поэтому и колонн в нем было меньше. Но от этого он не стал менее красивым. За то теперь Эрик смог сделать то, о чем давно мечтал. Чуть притормозив, он подошел к перилам вплотную, повис на перилах и свесившись, уткнулся в гладь воды. - Даже камни на дне видно! - чуть слышно сделал заключение Эрик, уже спрыгнув на мостовую и догоняя своих.
Анатоль Викмайер: Конечно, Анатоль тоже не отказал себе в удовольствии поглядеть на струящуюся реку под мостом. Вода была чистой, захотелось искупаться, но момент был явно неподходящий. И конечно, только такая река могла быть в этом прекрасном месте, возле этих красивых зданий.
Фельдорф: Пока мальчики глядели с моста в реку, Фельдорф посмотрел на часы. Времени оставалось еще достаточно. Изначально гауптман планировал сразу свернуть к "красной ратуше", башня которой маячила впереди еще с тох пор, как они вернулись на Унтер-ден-Линден. Но теперь гауптман решил сделать маленький крюк и показать малчикам Новый рынок и Мариенкирхе.
Эрик Шульц: На красную башню Эрик не обратил внимание. Вокруг было много интересного, поэтому он только успевал рассматривать то, что располагалось поближе. Перейдя реку, Эрик вспомнил, что Фельдорф рассказывал на острове Кельн, за рекой Старый Берлин. - Получается, мы сейчас в Старом Берлине? - уточнил Эрик.
Эрик Шульц: На красную башню Эрик не обратил внимание. Вокруг было много интересного, поэтому он только успевал рассматривать то, что располагалось поближе. Перейдя реку, Эрик вспомнил, что Фельдорф рассказывал на острове Кельн, за рекой Старый Берлин. - Получается, мы сейчас в Старом Берлине? - уточнил Эрик.
Анатоль Викмайер: Для того, чтобы все как следует запомнить, одно раза уж точно мало, и в Берлине придется побывать снова. Но мальчик вовсе не был против. - Я уже запутался, что здесь где... - сказал он вполголоса Эрику. - Надо было с собой карту взять, как нормальные туристы делают.
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: - Получается, мы сейчас в Старом Берлине? - уточнил Эрик. - Да это уже изначальный Берлин, - подтвердил гауптман. - Мы сейчас выйдем на Новый рынок, чтобы вы могли поближе посмотреть на Мариенкирхе, самую старую церковь города. Вот она, впереди.
Эрик Шульц: Эрик словно окунулся в старину. Все здания резко отличались от той части Берлина, который остался позади. Многоэтажные каменные дома были щедро украшены резными кованными балконами и каменными рельевами вдоль стен и окон. - Интересно, сколько этим зданиям лет? Наверно столько же, сколько и самому Берлину? - предположил Эрик, и вдруг заметил одинаковые купола на двух домах по разную сторону дороги - "Еще дома-близнецы!" Фельдорф пишет: - Мы сейчас выйдем на Новый рынок, чтобы вы могли поближе посмотреть на Мариенкирхе, самую старую церковь города. Вот она, впереди. Заслышав про рынок, Эрик приободрился и снова невольно полез в карман - очень хотелось какой-нибудь сувенир с Берлина привести домой. Но вслух говорить о своем желании не стал, лишь молча рассматривал красную башенку, которую уже стало хорошо видно в конце улицы.
Анатоль Викмайер: Красная башня не ускользнула и от внимания Анатоля. Он сказал: - У нас в городе есть похожая. Там дежурит пожарный, и если что увидит - звонит в колокол. А здесь тоже так? Старая часть Берлина была мало похожа на праздничную новую. Не удивительно, что туда переселилась вся знать.
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: - Интересно, сколько этим зданиям лет? Наверно столько же, сколько и самому Берлину? - предположил Эрик, и вдруг заметил одинаковые купола на двух домах по разную сторону дороги - "Еще дома-близнецы!" - Именно эти дома не очень старые, но дальше будут очень древние, - пообещал Фельдорф. - Их узнать довольно просто: они меньше размерами, и у них островерхие черепичные крыши. Вроде того, что стоит справа.. Слова Эрика он пока оставил без ответа: всему свое время. А через несколько минут они оказались на Новом рынке: большой площади, украшеной памятником.
Эрик Шульц: Эрик посмотрел на еще "не очень старые дома". Новыми они не выглядели, а если дому всего сто лет, то какой-же он новый? Мальчику казалось, что "сто лет" - это очень много. Но посмотреть на еще более старые дома было интересно. И все же интересно, сколько этим зданиям лет? Но вслух ничего говорить не стал. Лишь прислушался к словам Анатоля. Анатоль Викмайер пишет: - У нас в городе есть похожая. Там дежурит пожарный, и если что увидит - звонит в колокол. А здесь тоже так? Эрик не смог вспомнить как выглядит пожарная вышка в Нанси, поэтому было вдвойне интересно что это за здание. Наконец, перед путешественниками открылась большая рыночная площадь.
Анатоль Викмайер: - Это Новый рынок? - немного растеряно спросил мальчик. - А где же он? Площадь была почти пуста, если не считать памятника, прохожих и несколько повозок. Но на рынок это было совсем не похоже.
Фельдорф: Анатоль Викмайер пишет: - Это Новый рынок? - немного растеряно спросил мальчик. - А где же он? - Ты имеешь ввиду торговлю? Теперь тут, как и на Жандармском рынке, торговля идет только по праздникам, - улыбаясь, пояснил Фельдорф. - Все-таки ежедневная торговля на городских площадях уходит в прошлое: теперь горожане покупают все необходимое в магазинах. А площади остаются, чтобы мы могли ими любоваться, гулять по ним. И еще для памятников. Это памятник Мартину Лютеру, ведь Берлин в основном протестантстский, лютеранский город.
Эрик Шульц: Фельдорф пишет: - А площади остаются, чтобы мы могли ими любоваться, гулять по ним. И еще для памятников. Эрик задумался. Вот они тут проездом и город видят первый раз. Поэтому им все интересно - и площади, и красивые дома, и даже памятники. А люди, которые тут живут, наверно даже не замечают всей этой красоты, когда ходят мимо. Фельдорф пишет: - Это памятник Мартину Лютеру, ведь Берлин в основном протестантский, лютеранский город. - Значит Мариенкирхе это лютернаская церковь? - сделал свой вывод Эрик.
Анатоль Викмайер: Анатоль не хотел влезать в религиозную беседу, его это не слишком увлекало. Да и про Мартина Лютера он не очень помнил из уроков истории. Просто посмотрел на памятник, который выглядел так же солидно, как прочие.
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: - Значит Мариенкирхе это лютернаская церковь? - сделал свой вывод Эрик. - Да, как и большинство церквей Берлина и все его старые церкви, - подтвердил Фельдорф. - Помните, я говорил, что храм Святой Гедвиги это старейшая католическая церковьб в Берлине. Но ее начали строить в середине восемнадцатого века, а Мариенкирхе, если я ничего не путаю, чтоит здесь с тридацатого столетия. Фельдорф немного помолчал и добавил: - Но, вне зависимости от веры, это место священо для любого германского солдата и офицера: в Мариенкирхе похоронен первый бранденбургский генерал-фельдмаршал: Отто Кристоф фон Шпарр.
Эрик Шульц: Фельдорф пишет: - Но, вне зависимости от веры, это место священо для любого германского солдата и офицера: в Мариенкирхе похоронен первый бранденбургский генерал-фельдмаршал: Отто Кристоф фон Шпарр. Эрик почтительно замолчал, поглядывая на Мариенкирхе. Про этого знаменитого фельдмаршала они изучали на уроках истории, но вот что он похоронен прямо в церкви - не знал. - Он служил Фридриху Вильгельму Первому, верно? - уточнил Эрик.
Анатоль Викмайер: На последних словах Фельдорфа Анатоль невольно выпрямил спину, принимая более торжественный вид.
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: - Он служил Фридриху Вильгельму Первому, верно? - уточнил Эрик. - Верно, - подтвердил Фельдорф. - А сейчас мы вернемся немного назад и свернем. Вокзал там. Он указал рукой направо, туда, где над домами возвышалась красная кирпичная башня, которую Анатоль принял за пажарную вышку.
Эрик Шульц: Фельдорф пишет: - Верно, - подтвердил Фельдорф. - А сейчас мы вернемся немного назад и свернем. Вокзал там. - Мы уже возвращаемся? - огорченно спросил Эрик, услышав про вокзал. Эрику нравилось ехать в поезде, но и гулять по незнакомому городу было здорово. Когда он тут еще побывает? А поезд от него никуда не денется.
Анатоль Викмайер: В отличии от Эрика, Анатоль был не прочь продолжить путь на поезде. Ведь это приближало их к тому заданию, ради которого и было все затеяно. А Берлин... В Берлине Анатоль наверняка еще побывает и не раз.
Фельдорф: - Мы сейчас свернем на Шпандауэрштрассе и пойдем вдоль Шпрее, - на ходу объяснял Фельдорф. - Правда реки мы не увидим, ее будут закрывать дома. Зато подойдем к тому зданию, которое Анатоль издалека принял за пожарную часть.
Эрик Шульц: Эрик снова обратил внимание на то ли дело выглядывавшую из-за крыш красную башенку с часами, внешне не похожую ни на каланчу, ни на церковь. Могло бы быть дворцом, но слишком просто. В Нанси дворцы пышнее. - А что это? - наконец спросил он Фельдорфа, проследив взглядом новое направление.
Анатоль Викмайер: Теперь Анатоль и сам видел, что это не пожарная башня - туда часы не поставили бы. Но тогда что же это? Эрик опередил с вопросом, осталось дождаться ответ.
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: - А что это? - наконец спросил он Фельдорфа, проследив взглядом новое направление. Гауптман и мальчики как раз свернули на Шпандауэрштрассе и теперь впереди было видно здание, которому принадлежала башня: длинное, трехэтажное, сложенное из красного кирпича. - Это берлинская ратуша. Сами горожане называют ее "Красная ратуша", - пояснил гауптман.
Эрик Шульц: Фельдорф пишет: - Это берлинская ратуша. Сами горожане называют ее "Красная ратуша", - пояснил гауптман. Эрик кинул взгляд на строгое, но в тоже время солидное и величественное здание из красного кирпича. Как много тут таких зданий - и ратуша, и Рейхстаг, и королевские резиденции... - А что, есть еще и не красная? - немного удивился Эрик, сегодня он увидел много интересного, и если вдруг окажется, что в Берлине не одна ратуша, странным это не покажется - ведь городов тут несколько.
Анатоль Викмайер: - Ратуша? - переспросил Анатоль, задирая голову. - Ого, высоченная. Забраться бы наверх, наверно весь Берлин видно.
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: - А что, есть еще и не красная? - немного удивился Эрик, сегодня он увидел много интересного, и если вдруг окажется, что в Берлине не одна ратуша, странным это не покажется - ведь городов тут несколько. - Вроде бы нет, ратуша в городе должна быть одна, - с легким сомнением ответил Фельдорф. - Наверное тут дело в том, что такой цвет для здания несколько необычен. Одно дело построить из кирпича жилой дом или даже станционное здание. Но вот чтобы ратушу... Такого я не припомню. Анатоль Викмайер пишет: Ого, высоченная. Забраться бы наверх, наверно весь Берлин видно. - А у себя дома в Анторффе ты тоже на башню ратуши лазил? - поинтересовался гауптман, решив, что ирония в данном случае будет уместнее нотации.
Анатоль Викмайер: Фельдорф пишет: - А у себя дома в Анторффе ты тоже на башню ратуши лазил? - поинтересовался гауптман, решив, что ирония в данном случае будет уместнее нотации. - Нет, - ответил Анатоль, помолчал секунду и уточнил: - на ратушу не лазил. Там караульный стоял у дверей. Конечно, хотелось похвастать, куда с мальчишками они лазили, но откровенничать Анатоль не решился. Фельдорф ведь не Эрик.
Фельдорф: Анатоль Викмайер пишет: - Нет, - ответил Анатоль, помолчал секунду и уточнил: - на ратушу не лазил. Там караульный стоял у дверей. - Вот и здесь не надо этого делать, - уже серьезно ответил гауптман. - Посмотреть на Берлин с высоты птичьего полета было бы интересно, но для этого нужна соответствующая техника. Аэростаты, дирижабли графа фон Цеппелина, аэропланы. Не знаю, что из этого возьмет верх, но человек стоит на пороге покорения воздушного океана, это несомненно. Ну а мы на пороге Молочного рынка. Так называется эта площадь впереди.
Эрик Шульц: Анатоль Викмайер пишет: - Нет, - ответил Анатоль, помолчал секунду и уточнил: - на ратушу не лазил. Эрик тоже задумался на тем, куда он в своей округе еще не лазил, но Фельдорф задел очень интересную тему, и мальчик весь обратился в слух. Фельдорф пишет: - Посмотреть на Берлин с высоты птичьего полета было бы интересно, но для этого нужна соответствующая техника. Аэростаты, дирижабли графа фон Цеппелина, аэропланы. - А вы летали? - затаив дыхание спросил Эрик. Гауптман много знал и умел, пользовался уважением в кругах и мальчишек-кадетов, и среди военных. Может и в воздух ему тоже удалось подняться раньше других? Фельдорф пишет: - Ну а мы на пороге Молочного рынка. Так называется эта площадь впереди. - Наверно молока тут тоже нет, осталось одно название? - уточнил Эрик, уже привыкший к тому, что в Берлине нет ни одного рынка, хотя они проходят уже третий.
Анатоль Викмайер: - Я видел аэроплан, - сообщил Анатоль. - Только издалека. Он пролетал над нашим городом. И в кинохронике еще. Было бы здорово полетать... А насчет рынков он был совершенно согласен с Эриком. Рынки в Берлине исчезли, но наверно горожанам хватало и магазинов.
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: - А вы летали? - затаив дыхание спросил Эрик. Гауптман много знал и умел, пользовался уважением в кругах и мальчишек-кадетов, и среди военных. - Летал. Один раз на аэроплане, второй на розьере. Первый полет был великолепен, а вот второй... Это было ужасно. Моя воля - я бы запретил розьеры на всей территории Империи. Без малейшего снисхождения! Анатоль Викмайер пишет: - Я видел аэроплан, - сообщил Анатоль. - Только издалека. Он пролетал над нашим городом. И в кинохронике еще. Было бы здорово полетать... - Вам надо немного подрасти для этого, - Фельдорф не стал говорить, что программой был предусмотрен курс воздушных наблюдателей. Это будет еще очень не скоро, когда мальчикам исполнится 16 лет. Эрик Шульц пишет: - Наверно молока тут тоже нет, осталось одно название? - уточнил Эрик, уже привыкший к тому, что в Берлине нет ни одного рынка, хотя они проходят уже третий. - Да, от прочих рынков этот ничем не отличается. Разве только возрастом. Пока еще мы не покинули самую старую часть Берлина. И вот та церковь справа тоже очень старая, хотя и немного новее Мариенкирхе. Если не ошибаюсь, она освящена в честь святого Николая. Он указал на отделенную от площади рядом домов церковь с парой несимметричных башенок над фасадом.
Эрик Шульц: Фельдорф пишет: - Летал. Один раз на аэроплане, второй на розьере. Первый полет был великолепен, а вот второй... Это было ужасно. - Ух-ты! - Эрик в восхищении уставился на гауптмана. Неприятные воспоминания Фельдорфа ни чуть не испугали мальчика. Он был уверен - ему в воздухе точно бы понравилось. Но Фельдорф быстро спустил Эрика с небес на землю, обратив его внимание на остроконечную церковь Святого Николая.
Анатоль Викмайер: Поскольку прямо сейчас перед ними аэроплан не приземлился, Анатоль выбросил его из головы и тоже поглядел на церковь Святого Николая. - Красиво, - оценил мальчик. - Тоже мастера строили, как и почти всё здесь.
Фельдорф: - Город должен быть красивым, даже если это маленький город, - заметил Фельдорф. - А уж тем более, если это столица. Но каждая эпоха накладывает свой отпечаток. Видите впереди мост над улицей? Это уже примета нашего времени. По таким эстакадам сейчас с вокзала на вокзал переезжают чекрез Берлин пассажирские и товарные поезда.
Эрик Шульц: Фельдорф пишет: - Видите впереди мост над улицей? Это уже примета нашего времени. По таким эстакадам сейчас с вокзала на вокзал переезжают через Берлин пассажирские и товарные поезда. Эрик присмотрелся и действительно заметил впереди мост. Он был еще достаточно далеко, поэтому если бы Фельдорф не обратил на него внимание Эрика, мальчик бы его еще не скоро заметил. Поезд прямо над головой. Здорово было бы оказаться под мостом в этот самый момент. - А мы пройдем под мостом? - спросил Эрик у гауптмана, пытаясь предугадать дальнейший маршрут.
Анатоль Викмайер: - Надеюсь, мосты здесь такие же крепкие, как все здания... - пробормотал Анатоль. - Если целый поезд на него заедет, это же какая тяжесть! Но прогуляться туда и ему захотелось тоже.
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: - А мы пройдем под мостом? - спросил Эрик у гауптмана, пытаясь предугадать дальнейший маршрут. - Да, наш путь лежит дальше вдоль Шпрее на юг, пройдем под эстакадой и дальше по Хольцмарктштассе. А справа вы увидите это, будет Янновицбрюкке, мост Янновица. Очень красивый мост. Надеюсь, вы не потеряли ориентировку и помните, что справа от нас совсем рядом течет Шпрее? Анатоль Викмайер пишет: - Надеюсь, мосты здесь такие же крепкие, как все здания... - пробормотал Анатоль. - Если целый поезд на него заедет, это же какая тяжесть! - Анатоль, а разве тебя удивляет, что такую тяжесть выдерживают мосты над Рейном или Дунаем?
Эрик Шульц: Фельдорф пишет: Надеюсь, вы не потеряли ориентировку и помните, что справа от нас совсем рядом течет Шпрее? Эрик лишь кивнул в ответ. Река была недалеко, и даже было слышно ее журчание. Неудивительно, что тут много мостов. Эрик стал вглядываться вперед, чтобы разглядеть еще один мост. Судя по названию, он должен быть большим и величественным - Янновицбрюкке...
Анатоль Викмайер: Фельдорф пишет: - Анатоль, а разве тебя удивляет, что такую тяжесть выдерживают мосты над Рейном или Дунаем? - Над реками мосты более... массивные... - с запинкой сказал Анатоль, подбирая слово. - А этот такой тонкий издалека. Наверное, если поближе подойти, он будет гораздо больше, конечно.
Фельдорф: Анатоль Викмайер пишет: - Над реками мосты более... массивные... - с запинкой сказал Анатоль, подбирая слово. - А этот такой тонкий издалека. Наверное, если поближе подойти, он будет гораздо больше, конечно. - Да, пожалуй, он выглядит легким, - согласился гауптман. - Но можешь поверить, он столь же прочный, как и его собратья над реками. И действительно, когда они прошли под этакадой, то мальчики увидели, какие массивные у нее опоры. - А вот и Янновицбрюкке, - указал направо гауптман.
Эрик Шульц: Мост Янновибрукке казался более ажурным и более длинным, чем предыдущий мост, то ли Эрик уже забыл как выглядит предыдущий. На всякий случай обернулся, но моста уже давно не было видно. - А здесь даже и станция есть? - удивился Эрих. Мост действительно переходил в идущую вдоль реки высокую насыпь, на которой виднелись станционные постройки.
Анатоль Викмайер: - Сколько тут всего, - сказал с некоторым восхищением Анатоль. - И паровозы, и трамваи, и корабли, и машины. Как берлинцы от шума не оглохли еще? В моем городе намного тише.
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: - А здесь даже и станция есть? - удивился Эрих. - Да, станция тут есть. Было бы не верно не использовать такие ветки, соединяющие вокзалы, для перевозки пассажиров. Анатоль Викмайер пишет: - Сколько тут всего, - сказал с некоторым восхищением Анатоль. - И паровозы, и трамваи, и корабли, и машины. Как берлинцы от шума не оглохли еще? В моем городе намного тише. - Жизнь в большом городе имеет свои минусы, - согласился гауптман. - Но человек привыкает ко всему.
Эрик Шульц: Вспомнив свою тихую и размеренную жизнь дома, в пригороде Нанси, Эрик отметил про себя, что предпочел бы все же жить в спокойном месте. Хотя Берлин - это столица. Тут много интересных и красивых мест, наверно поэтому люди готовы мириться с некоторыми неудобствами вроде транспортного шума.
Анатоль Викмайер: - А куда дальше идем? - спросил Анатоль, уточняя маршрут. Хотя было бы куда интересней прокатится по реке на одной из многочисленных лодок. Немного помолчав, мальчик добавил: - Ох и большой город выстроили! Идем, идем, а Берлин все не кончается!
Фельдорф: Анатоль Викмайер пишет: - А куда дальше идем? - спросил Анатоль, уточняя маршрут. Хотя было бы куда интересней прокатится по реке на одной из многочисленных лодок. Немного помолчав, мальчик добавил: - Ох и большой город выстроили! Идем, идем, а Берлин все не кончается! - Строго говоря, Берлин мы уже прошли, - ответил Фельдорф. Граница города проходит как раз по этой железной дороге. Так что мы сейчас уже в пригороде Берлина, который называется Форштадт Штралау. И Силезский вокзал тоже здесь, в ШЩтралау. Так что идти нам остается совсем немного.
Эрик Шульц: Эрик удивленно вертел головой. Вот как так? Идешь-идешь по ровному месту, а вдруг незаметно оказывается, что ты уже находишься в другом месте... Присмотрелся вперед, чтобы разглядеть вокзал. Раз железная дорога рядом, то и вокзал должен быть совсем близко. Но впереди Эрик увидел еще один мост. - Что это? - удивился он, указав рукой на сооружение впереди, - Снова эстакада?
Анатоль Викмайер: - Да, похоже и правда прошли, - согласился Анатоль. - В центре города столько железных дорог и мостов вряд ли построили бы.
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: Что это? - удивился он, указав рукой на сооружение впереди, - Снова эстакада? - Да, там поезда сворачивают от реки в сторону вокзала, - подтвердил Фельдорф. - А мы сейчас выйдем на перекресток и окажемся как бы между двух церквей. Слева в конце улицы будет храм святого Марка в Штралау, на Большой Франкфуртской улице. А направо будет мост чере Шпрее: Михаэльбрюкке. А за ним Михаэльштрассе ведет прямо к храму архангела Михаила. И действительно, справа насыпь сменилась мостом, чсерез который можно было видеть и мост через Шпрее и урасный кирпичный храм с синеваато-стальным куполом в конце улицы.
Эрик Шульц: Эрик еще раз удивился, что практически весь Берлин состоит из одних только храмов. Сколько они их сегодня увидели - и не сосчитать. Вот и еще два - практически на одной улице и ограничивали видимость по этой улице направо и налево. - Вокзал будет сразу после эстакады? Мы уже почти пришли? - Эрик вопросительно глянул на Фельдорфа.
Анатоль Викмайер: Анатоль не переставал удивляться красоте зданий. Что ни храм - настоящее произведение искусства, глаз не отвести. - Наверное пришли, - предположил Анатоль. - Где железная дорога, там и вокзал.
Фельдорф: - Это не совсем верное суждение, - поправил Анатоля гауптман. - Где железная дорога, там равно или поздно будет станция, и одну мы совсем недавно прошли. но вот до вокзала может быть и далеко и близко. К счастью для нас, сейчас до него именно близко. И действительно, как только они прошли под эстакадой, гауптман свернул на косо отходящую влево улицу, ведущую прямо вдоль насыпи. - Бреслауэрштрассе, - пояснил он мальчикам. - Улица в честь моего родного города.
Эрик Шульц: "Но если идти вдоль железнодорожной линии, никогда не заблудишься. И не важно - далеко или близко, мимо вокзала все равно не пройдешь" - подумал Эрик. Фельдорф пишет: - Бреслауэрштрассе, - пояснил он мальчикам. - Улица в честь моего родного города. Фельдорф уже говорил ребятам, что из города Бреслау в Силезии. Поэтому Эрика удивило лишь, то, что в Берлине есть улица, названная в честь города. "Интересно, а есть улицы имени Нанси?" - подумал Эрик, но вслух спросил: - За какие заслуги улицу в честь вашего города назвали?
Анатоль Викмайер: Отдавая дань улице с таким названием, из уважения к гауптману, Анатоль стянул кепку и сжал ее в руке. А откуда взялось такое название, мальчику было тоже интересно. - Наверное, это связано с военными заслугами - предположил Анатоль.
Фельдорф: Манипуляции с кепкой гауптман не понял. А вот на вопросы отреагировал: - Бреслау большой город и столица Силезии. С Веной или Прагой нам, конечно не сравняться, а вот с Дрезденом поспорим. Ну а Эрфурт нам не соперник. Так что иметь Бреслауэрштрассе в столице вполне логично. И потом, не забывайте, что ведет она к вокзалу, с которого идут поезда на Силезию. Конечно, не только на Силезию, отсюда идет много поездов. Даже в Москворуссию. Но все же вокзал называется Силезским. За этим разговором Фельдорф подвел мальчишек к боковым дверям одного из домиков с большой вывеской "СТАРЫЙ БРЕСЛАУ". Рядом более мелким шрифтом была выедена очевидно та же самая надпись, но уже на каком-то ином языке. - У нас есть еще время до поезда, - поляснил гауптман. - Чем перехватывать в станционном буфете, лучше попробуйте настоящую силезскую кухню.
Эрик Шульц: Эрик вывеску тоже заметил. "Старый Бреслау" - прочитал он одними губами. Из-за двери доносились легкие ароматы свежей выпечки, которые смешивались с другими подозрительно-вкусными запахами. И тут Фельдорф подтвердил догадки Эрика. Фельдорф пишет: - У нас есть еще время до поезда, - поляснил гауптман. - Чем перехватывать в станционном буфете, лучше попробуйте настоящую силезскую кухню. Хотя мальчишке и станционный буфет бы подошел, но раз есть возможность попробовать что-то новое, то это еще лучше.
Анатоль Викмайер: Конечно, нос Анатоля тоже учуял вкусные запахи, и тут же захотелось есть еще сильнее. Долгая прогулка требовала пополнения сил. - Интересно, что это за силезская кухня, - проговорил мальчик. - Чем она так особенна...
Фельдорф: Гауптман повел мальчиков, разумеется, не в ресторан, а в соседствовавшее с ним одноименное кафе, которое тоже держало марку: стены были украшены многочисленными картинами с видами "города мостов и каналов". Фельдорф не отказал себе в удовольствии приветствовать подошедшего кельнера на родном бреславльском диалекте, парень не смутился, легко поддержал разговор. Когда он приняв заказ удалился, гауптман поинтересовался у мальчишек: - Эрвин не рассказывал вам, чего приезжим не следует делать в Вене?
Эрик Шульц: Эрик обратил внимание на бреславльский диалект, в котором даже привычное "Guten Morgen" прозвучало чуждо и неизвестно. Эрик с интересом разглядывал уютную обстановку в кафе и картины городских пейзажей, пока Фельдорф беседовал с земляком. Фельдорф пишет: - Эрвин не рассказывал вам, чего приезжим не следует делать в Вене? Эрвин, мальчишка из параллельной группы, много чего рассказывал о родном городе, о семье и друзьях, просто забавные истории, но вот что он говорил о венских обычаях Эрик вспомнить не мог, поэтому посмотрел на Анатоля - может друг вспомнит?
Анатоль Викмайер: Фельдорф пишет: - Эрвин не рассказывал вам, чего приезжим не следует делать в Вене? Эрик Шульц пишет: Эрик вспомнить не мог, поэтому посмотрел на Анатоля - может друг вспомнит? - Нет, он ничего нам не говорил, - сказал неуверенно Анатоль. Потому что может и говорили, да сейчас не вспомнить.
Фельдорф: - Венцы не любят, когда кто-то говорит на венском диалекте, не умея этого делать, - пояснил Фельдорф. - Поэтому если вы им не владеете, то не стоит там этого делать. А вот в моем родном городе с этим проще. Наверное потому что почти каждый бреславец пусть понемногу, но владеет четырьмя языками, а венцы одним лишь немецким.
Эрик Шульц: Эрик облеченно вздохнул и улыбнулся. Он-то точно не собирался нарушать негласных правил ни венцев, ни бреславцев.
Анатоль Викмайер: - Понятно, - кивнул Анатоль. - А я даже не знаю, есть ли у меня какой-нибудь акцент. Никто не говорил. Но в Вене он никогда не был и вряд ли успел научиться их акценту.
Фельдорф: - Теорией и практикой языков вы будете заниматься на более старших курсах, - пообещал Фельдорф. - Но, Анатоль, когда ты говоришь, как привык дома, сразу чувствуется, что это не хох-дойч. Прислушайся к своим гласным. У тебя очень выраженный нижненемецкий. И словечки оттуда постоянно проскакивают.
Эрик Шульц: Эрик сел поближе к окну и с удовольствием выглядывал в окошко, разглядывая повозки и спешащих по делам людей, которых к обеду на улице стало значительно больше.
Анатоль Викмайер: Фельдорф пишет: - Теорией и практикой языков вы будете заниматься на более старших курсах, - пообещал Фельдорф. - Но, Анатоль, когда ты говоришь, как привык дома, сразу чувствуется, что это не хох-дойч. Прислушайся к своим гласным. У тебя очень выраженный нижненемецкий. И словечки оттуда постоянно проскакивают. Ага, ну вот теперь понятно. Если кто-нибудь спросит, какой акцент, будет что отвечать. - Значит нижненемецкий, - пробормотал Анатоль. - Я запомню. Однако где запропал кельнер? Пора бы уже и принести чего-нибудь! Анатоль забегал взглядом по залу.
Фельдорф: А кельнер уже был тут как тут. И не просто так, а с тарелками, на которых лежали толстые аппетитные белые колбаски. Расставив тарелки на столе, он пожелал приятного аппетита и удалился.
Анатоль Викмайер: Запах жареного мяса подействовал одуряюще. Анатоль быстренько схватил нож и вилку, отрезал кусочек, сочащийся соком, и отправил в рот. Это было опрометчиво - мясо оказалось горячим. Но желание отведать было слишком большим! Прожевав по очереди несколько кусочков и добравшись до середины, Анатоль немного устал и решил передохнуть. Попутно осмелившись задать вопрос: - Какие интересные сосиски, я такие никогда не видел. Это наверное местное блюдо? Герр Фельдорф, а вы какие языки знаете?
Эрик Шульц: - А я слышал, белые колбаски традиционно делают в Мюнхене, - осторожно прицениваясь к своей порции, произнес Эрих.
Фельдорф: Анатоль Викмайер пишет: - Какие интересные сосиски, я такие никогда не видел. Это наверное местное блюдо? Эрик Шульц пишет: - А я слышал, белые колбаски традиционно делают в Мюнхене, - осторожно прицениваясь к своей порции, произнес Эрих. - Мюнхенские белые колбаски самые известные, это так, - согласился гауптман. - Но подобные блюда готовят и в других землях, в том числе и у нас в Силезии. По вкусу мюнхенские и слелезские колбаски немного отличаются, поскольку готовятся по-разному. Вообще такие подробности очень важны, когда вы пытаетесь определить, из каких мест родом человек. Вам в будущем пригодится как умение это определять, так обратное умение: выдавать себя за уроженца совсем других мест.
Анатоль Викмайер: - Как много всего запоминать надо... - вздохнул Анатоль. - Обычные сосиски, а сколько про человека могут рассказать. За разговором он все же не забывал отведывать это вкусное блюдо, и количество сосисок в тарелке постепенно уменьшалось.
Эрик Шульц: Анатоль Викмайер пишет: - Как много всего запоминать надо... - вздохнул Анатоль. - Обычные сосиски, а сколько про человека могут рассказать. Эрик кивнул, полностью согласный с товарищем. - Это ведь такие мелочи, на них никто не обращает внимание.
Фельдорф: - Именно к таким мелочам вы должны быть предельно внимательными. Вас готовят к такой службе, при которой от них будут зависеть и выполнение порученных вам заданий, и ваша жизнь. Вам придется примерять на себя личины других людей, иного происхождения. И чем лучше вы сумеете создать фальшивый облик, тем сложнее будет врагам увидеть за ним настоящий. Разговор разговором, но и о колбасках гауптман не забывал. Хорошо их тут готовили, совсем как в Бреслау.
Анатоль Викмайер: Анатоль уже привык, что слушать офицеров надо внимательно, и не пропускать мимо ушей ничего. А Фельдорф к тому же рассказывал иногда вполне увлекательно. Разведка - дело серьезное...
Эрик Шульц: Фельдорф пишет: - Именно к таким мелочам вы должны быть предельно внимательными. Вас готовят к такой службе, при которой от них будут зависеть и выполнение порученных вам заданий, и ваша жизнь. Вам придется примерять на себя личины других людей, иного происхождения. И чем лучше вы сумеете создать фальшивый облик, тем сложнее будет врагам увидеть за ним настоящий. - А почему нельзя создать себе облик своего земляка? - на всякий случай поинтересовался Эрик.
Фельдорф: - Разумеется, можно и так. Но иногда это не совпадает с интересами дела и тогда приходится надевать иную личину. Скажем, за берлинца я бы мог сойти, но тут была бы проблема. Можете сказать, какая именно?
Анатоль Викмайер: - Наверное, если попадется навстречу какой-нибудь настоящий берлинец, он с легкостью раскусит подделку. И тогда будут неприятности, - предположил Анатоль.
Эрик Шульц: - За счет чего же он может догадаться? - возразил Эрик. - Ведь герр... дядя Юрген отлично знает Берлин.
Фельдорф: Эрик Шульц пишет: - За счет чего же он может догадаться? - возразил Эрик. - Ведь герр... дядя Юрген отлично знает Берлин. - Я не владею берлинским диалектом, - пояснил гауптман. - Понять что сказано, пойму, а вот самому на нем говорить у меня не получится. Я его никогда специально не учил. А теперь вопрос: что с этим можно сделать?
Анатоль Викмайер: Загадка была интересная, и наверняка у нее было решение. Анатоль попытался придумать хоть какой-то вариант, но в голову лезла всякая ерунда. - Можно прикинуться немым, - сказал он без уверенности. - Или зубы завязать, будто болят. Или горло...
Эрик Шульц: Анатоль Викмайер пишет: - Можно прикинуться немым, - сказал он без уверенности. - Или зубы завязать, будто болят. Или горло... Эрик с сомнением покачал головой. - Это еще больше привлекает к себе внимание. А разведчик, напротив. должен всяески его от себя отводить. Верно, герр Юрген?
Фельдорф: - Верно, - кивнул гауптман. - Нужно придумать такого берлинца, который бы не говорил на берлинском диалекте. Больше всего для этого подходят берлинские французы и берлинские чехи. Поскольку французского языка я не знаю, а чешский у меня почти родной, то выбор очевиден: мне пришлось бы изображать потомка переселенцев из Моравии.
Анатоль Викмайер: - Да, точно, - кивнул Анатоль. Ответ оказался простым, но догадаться было непросто. - А если иностранца изображать, это будет еще подозрительней.
Эрик Шульц: Фельдорф пишет: - Верно, - кивнул гауптман. - Нужно придумать такого берлинца, который бы не говорил на берлинском диалекте. Больше всего для этого подходят берлинские французы и берлинские чехи. Поскольку французского языка я не знаю, а чешский у меня почти родной, то выбор очевиден: мне пришлось бы изображать потомка переселенцев из Моравии. - А я думал, в Силезии говорят на польском, а не на чешском, - озадачено произнес Эрик. - И на вокзале, помните, тот человек?.. Вы сказали, что это польский язык.
Фельдорф: - Да, тот человек на вокзале говорил на польском. Но и чешский язык в Силезии тоже в ходу. Конечно, не так как в Богемии или в Судетах, но все равно большинство жителей с ним хоть немного, но знакомы. А уж Тешенском-то герцогстве чешский знает каждая собака. Гауптман позволил себе слегка улыбнуться.
Анатоль Викмайер: Из Эрика разведчик получится гораздо лучше, чем из Анатоля. Запомнил ведь того мужчину, хоть прошло сколько времени. Анатоль про него и думать забыл уже. - Славянские языки такие трудные наверное, - сказал мальчик. - Я ни слова не понял тогда.
Эрик Шульц: - Я тоже ничего не понял, - признался Эрик. - Все это было так неожиданно...
Фельдорф: - Есть такие ученые, которые изучают разные языки. Не помню, как они называются, но они есть. Вот они и спорят, какой язык проще, а какой сложнее. А у вас задача простая: на овладение языком отводится год. Через год вы должны уметь бегло говорить на языке и читать газеты. Это реально, проверено временем. Гауптман позволил себе легкую улыбку. - Ну что, со второмы завраком покончено?
Анатоль Викмайер: Год - понятие слишком непонятное мальчикам в возрасте Эрика и Анатоля. Это для них целая вечность. И Анатоль отнесся к словам Фельдорфа не слишком внимательно. - Да, выучимся конечно, - ответил он. Завтрак и вправду был завершен, тарелки опустели и задерживаться не было причин.
Эрик Шульц: - Мы готовы, герр Юрген! - взял на себя вторую половину ответа Эрик.
Фельдорф: - Тогда все, идем на вокзал, - Фельдорф достал часы, посмотрел на циферблат. - Да через пять минут поезд подадут под посадку. Самое время. Он подозвал официанта, расплатился, они покинули кафе.
Анатоль Викмайер: Да, идти стало намного веселее, когда как следует поели. Анатоль воспрянул духом, ему не терпелось добраться до поезда. - А вокзал ведь уже совсем рядом? - спросил он, пытаясь уложить в голове карту города.
Эрик Шульц: - А уже вижу вокзал! - сообщил Эрик. - Вон он в конце улицы! Нельзя сказать, что очень роскошное здание, но главное, чтобы поезда приходили вовремя!
Фельдорф: - Да, это наш вокзал, подтвердил Фельдорф. - И до отправления поезда у нас остается чуть больше четверти часа. Так что, мальчики, приготовтесь к длительному путешествию, в Риге мы будем уже вечером.
полная версия страницы