Форум » На берегах великой Миссисипи » Воспитание чувств. Ева » Ответить
Воспитание чувств. Ева
Сен-Клер: Евангелина Сен-Клер пишет: [quote]- Вот эта книга, папочка- Евангелина достала из шкафа и протянула папе красивый, большой фолиант, отделанный темно-красной кожей, на которой золотым тиснением было написано: "Поучительные и нравоучительные притчи для нашей молодежи, дабы следовала она путем праведным, не опускаясь во тьму сует, лжи и страстей сего бренного мира". [/quote] - Н-да... Мистер Сен-Клер посмотрел на книгу, пытаясь вспомнить, когда и зачем она была куплена. Не смог. - Доченька, ты читаешь такие серьезные книжки? А тебе не скучно? В них же нет ни единой картинки, да и истории там совсем взрослые.
Сен-Клер: - Ах, Ева, хотел бы я смотреть на мир твои детским взглядом, когда все кажется так просто. Может быть, так оно и есть, но взрослому это не дано, - вздохнул мистер Сен-Клер. - Во всяком случае, я этого не умею. Взрослый сразу скажет, что назвать недостаток мало, далеко не все недостатки можно победить одним лишь усилием воли... А знаешь что, Ева... А не пройтись ли нам до книжного магазина мистера Аарона?
Евангелина Сен-Клер: Сен-Клер пишет: - Ах, Ева, хотел бы я смотреть на мир твои детским взглядом, когда все кажется так просто. Может быть, так оно и есть, но взрослому это не дано, - вздохнул мистер Сен-Клер. - Во всяком случае, я этого не умею. Взрослый сразу скажет, что назвать недостаток мало, далеко не все недостатки можно победить одним лишь усилием воли... А знаешь что, Ева... А не пройтись ли нам до книжного магазина мистера Аарона? Глубокомысленных размышлений своего папочки и его тоски Ева совсем не поняла, наверное и вправду не все так просто и легко решается как ей кажется, хотя девочка была уверена что взрослые слишком часто любят усложнять все. Вот поссорятся дети, даже подерутся и если взрослый не узнает об этом и не вмешается в это дело, то глядишь прошло всего ничего, а они вновь вместе играют, смеются, болтают как ни в чем не бывало. Сколько раз девочка видела это, да и у нее самой так было и не раз. А вот папино предложение пойти в книжный магазин Еве очень понравилось! И в город выйти и с папой по дороге поговорить, и сам магазин...там же куда больше книг, чем в их огромной библиотеке. Одних детских великое множество, глаза просто разбегаются! А хозяин очень дорый человек, он не торопится, всегда все покажет и обязательно поищет для любознательного ребенка что-то интересное и подходящее. И когда прибывают новинки, что правда происходит не так уж часто, которые могут оказаться интересными для девчурки, то всегда поспешит ознакомить с ними. - Конечно, папочка - живо ответила Ева, глаза у нее загорелись, а щечки порозовели от неожиданной радости - пойдем конечно, там обязательно найдется что-нибудь интересное и для тебя и для меня! Я уже готова, мне не надо переодеваться.
Сен-Клер: - Ну что же, это просто замечательно. Идем, Ева. Мистер Сен-Клер протянул дочери левую руку. - Только мне надо не переодеться, приодеться. Проще говоря, взять цилиндр. Надеюсь, он отыщется на своем месте в прихожей.
Евангелина Сен-Клер: Сен-Клер пишет: - Только мне надо не переодеться, приодеться. Проще говоря, взять цилиндр. Надеюсь, он отыщется на своем месте в прихожей. - Так он там и лежит на своей полке себе спокойненько и тебя дожидается! - живо ответила Ева, обрадованная тем что не будет никаких долгих и утомительных сборов и обсуждений что одеть. Впрочем затягивать сборы чтоб куда-то идти это уж была прерогатива мамы, если она выбиралась куда-нибудь, ну например, в воскресенье в церковь, а никак не папы. - Когда мы шли в библиотеку, я его там видела.
Сен-Клер: Цилиндр действительно был в прихожей, но не на полке, а на голове у Адольфа. Мулат придирчиво рассматривал себя в большом зеркале. - Красавец! - оценил мистер Сен-Клер. - Но мне кажется, Дольф, это мой цилиндр. - Хозяин, да ведь он весь потрепан, того и гляди прорвется! Такому важному джентльмену, как вы, не подобает носить потрепанные цилиндры. Я решил, что теперь он может перейти ко мне. Бедному негру не зазорно в нем показаться. - Бедному негру показаться в нем не зазорно, - согласно кивнул мистер Сен-Клер. - Вот только важному джентльмену никак нельзя показаться на улице без цилиндра. А поскольку другого цилиндра я здесь не вижу, то мне придется воспользоваться этим. И он требовательно протянул руку. Поникший Адольф протянул хозяину цилиндр.
Евангелина Сен-Клер: Как все же взрослые ослажняют себе жизнь! Цилиндр...в нем ведь жарко и неудобно... Но что поделать- этикет есть этикет, уважаемый джентльмен и вправду не может выйти на улицу без него, не опасаясь уронить свою репутацию. Такие вещи почему-то слишком волновали местное общество и долгим пересудам кто как одет, у кого какой выезд и приемы не было конца. Но войдя в библиотеку Ева увидела довольного собой Адольфа в папином цилиндре! С широко раскрытыми глазами наблюдала Ева за всем что разворачивалось на сцене! Нет, девочку ничуть не удивило поведение Адольфа. Примерно такая же картина повторялась на ее глазах не раз и не два. Да что говорить, в день приезда семьи домой с только что купленным Томом, Адольф вышел встречать их в рубашке хозяина, обьяснив это теми же самыми выражениями, которые словно братья- близнецы употреблял в таких ситуациях. Ева до сих пор не может забыть взгляд дяди Тома, в котором словно в капле воды отразилась вся гамма негативных эмоций, мыслей и чувств подобного явления. Причем от взгляда ребенка не укрылось что больше всего новый негр ужаснулся и изумился одновременно не самому поступку Адольфа, со всех сторон заслуживающего осуждения, а спокойному и радостному выражению лица Адольфа. Такое выражение лица может быть только в том случае когда человек абсолютно уверен- его никак не накажут за содеянное. Привыкнув к мягкости и доброму отношению к неграм царившие в доме Сен-Клеров, слуга убедившись в том, что на конюшню его никто никогда не пошлет, будучи к тому же обладателем очень красивой наружности, почти белой кожей и обладая исключительной популярностью у особей/ особ женского полу, возомнил о себе слишком много и убедившись в безнаказанности, стал позволять себе лишнего; без зазрения совести прикарманивая не только поношенные вещи хозяина, но и деньги, которые Сен-Клер посылая слугу на рынок за покупками, совал ему в карман не считая и не требуя отчитываться о расходах. Удивило совсем другое! Папа не позволил Адольфу взять этот цилиндр! Когда Ева за руку с папой вышли из прихожей, покинув кислого как лимон Адольфа, не привыкшего к отпору, девчурка задумалась. Папа поступил так потому что ему действительно был нужен именно этот цилиндр, а другого в пределах досягаемости просто не было или все же...под влиянием тетушки и дяди Тома папа решил поставить своего слугу на место? Подумав Евангелина решилась спросить: - Папочка, ты не отдал Адольфу свой цилиндр, потому что тебе не хотелось возвращаться в комнаты и искать там другой или потому что решил не позволять ему продолжать брать твои вещи, причем часто без спросу?
Сен-Клер: Евангелина Сен-Клер пишет: - Папочка, ты не отдал Адольфу свой цилиндр, потому что тебе не хотелось возвращаться в комнаты и искать там другой или потому что решил не позволять ему продолжать брать твои вещи, причем часто без спросу? - Нет, Ева, воспитывать Адольфа слишком утомительное занятие. А у него, бедняги, не так много радостей в жизни. И одна из самых больших это нарядиться получше. Ты же знаешь, Ева, что мулаты в нашем городе устраивают свои приемы и собрания, и у них свои правила, почти как в высшем свете. Мистер Сен-Клер улыбнулся.
Евангелина Сен-Клер: Сен-Клер пишет: - Нет, Ева, воспитывать Адольфа слишком утомительное занятие. А у него, бедняги, не так много радостей в жизни. И одна из самых больших это нарядиться получше. Ты же знаешь, Ева, что мулаты в нашем городе устраивают свои приемы и собрания, и у них свои правила, почти как в высшем свете. - Да я знаю, папочка, что Адольф очень любит приодеться и надушиться одеколоном как следует да на балы ходить. Я часто слышу как Роза и Джейн говорят об этом, как они стремятся туда пойти и долго обсуждают какое платье и сережки одеть. И еще они бал обсуждали, а Дина ругалась, что мол они корчат из себя белых на этих мулатских балах. - Только, папочка, почему ты говоришь что Адольф бедняга и у него мало радостей в жизни? Он слава Богу, жив-здоров и даже красив; у него много друзей и подруг, работой за кусок хлеба он не перегружен; всегда сыт, в тепле и его никто не посмеет обидеть. Если заболеет, то к нему придет врач, в воскресенье утром он ходит в церковь, а вечером на бал. Ему вовсе не плохо живется. - Далеко не все белые имеют все это, тут уж мама и дядя правы, говоря что нашим неграм могут позавидовать рабочие Англии, вынужденные день и ночь трудиться за кусок хлеба и еще дрожать от страха потерять такую тяжелую, каторжную работу - осторожно возразила Ева, глядя на папу своими ясными глазами.
Сен-Клер: - Да, лапушка моя, ты права, Адольфу, конечно, живется очень неплохо. Вот только ли понимает это сам Адольф? Я не думаю, что он сравнивает свою судьбу с судьбой рабочих Англии, в которой он никогда не был. А свое существование считает само собой разумеющемся и поэтому не может его высоко ценить. То, что у нас есть всегда обычно не вызывает радость. Радуемся мы тогда, когда на нас неожиданно сваливается что-то большее... А что большое и приятное падало на Адольфа? Что-то я такого не припомню. Мистер Сен-Клер рассмеялся, а потом очень серьезно сказал дочери. - Вот сравни, Ева, Адольфа, например, с дядей Томом. Дядя Том умеет находить в труде радость, а Адольф нет. Поэтому дядя Том счастливее Адольфа даже без моего цилиндра.
Евангелина Сен-Клер: Облачко задумчивости пробежало по лицу Евы. Да, очевидно и правда далеко не все так просто, как это кажется на первый взгляд. - Да, папочка, ты конечно прав, что Адольфу нет никакого дела до рабочих в Англии и наверняка сравнивать свою жизнь с их жизнью даже не придет ему в голову, но он же видит как в нашем городе живут другие люди. И даже не негры, а вполне себе белые и не самые несчастные и обездоленные. - Вот хозяин книжной лавки, хотя бы. Он рад-радехонек когда у него купят пару книжек и он сумеет внести плату за аренду лавки и жилья, отдать долг лавочнику и зеленщику за нехитрые продукты, купить ботинки ребенку. А Адольф об этом даже и не думает, его вовсе не мучат подобные проблемы. Я уж не говорю что он вовсе не так молод, здоров и уж совсем не красив, как Адольф. - А дядя Том - Ева широко улыбнулась- так ему для счастья вовсе не нужен твой цилиндр! Он находит свое счастье в чтении Библии, в молитвах, в дружбе, в работе, тут ты прав. И он совсем другой чем Адольф. Разве Адольф сам принес бы корыто или убрал посуду? Никогда! Он счел бы это постыдным для себя и считал себя самым несчастным на свете, коль ему бы пришлось так поступить.
Сен-Клер: - Ты взрослеешь на глазах, доченька. Не ожидал от тебя такого серьезного взгляда на жизнь, Ева, - озадаченно произнекс мистер Сен-Клер. - Я не заметил того, как моя девочка из малышки превратилась почти во взрослого человека. Даже и не знаю, как теперь быть.
Евангелина Сен-Клер: Девочка не знала что ответить на эти слова, хотя и согласилась с ними внутренне, поэтому только мягко улыбнулась и сказала, подпрыгнув на одной ножке: - Ну пап, так все ж дети рождаются совсем крохотными, ничего не умеют, только губками шевелят в ожидании молочка, а время идет, растут растут и хлоп уже сами женятся и своих деток заводят, правда же это прекрасно и удивительно? Наконец-то они вышли на воздух, дышащий прохладой, ароматом спелых апельсинов и персиков, журчанием ручейка, птичьим пением и сердечко Евы наполнилось тихой радостью при созерцании этой картины, знакомой с самого рождения и давным-давно ставшей родной и близкой, как и люди окружавшие и любившие малютку...
Сен-Клер: Евангелина Сен-Клер пишет: - Ну пап, так все ж дети рождаются совсем крохотными, ничего не умеют, только губками шевелят в ожидании молочка, а время идет, растут растут и хлоп уже сами женятся и своих деток заводят, правда же это прекрасно и удивительно? Мистер Сен-Клер рассмеялся. - Ох, Евангелина. Вот это-то "хлоп" и есть самая большая проблема родителей. Не зря же говориться: "Дети маленькие и заботы маленькие. Дети выросли, выросли и заботы". Конечно, при этом и радости тоже растут, но все-таки родители хотели бы остановить мгновение, чтобы их дети подольше оставались маленькими. Как в сказках. Как Дюймовочка. Тебе же нравится сказка про Дюймовочку, правда? Раньше эта сказка дочери нравилась, но сейчас мистер Сен-Клер совсем не был уверен в ответе.
Евангелина Сен-Клер: Сен-Клер пишет: - Ох, Евангелина. Вот это-то "хлоп" и есть самая большая проблема родителей. Не зря же говориться: "Дети маленькие и заботы маленькие. Дети выросли, выросли и заботы". Конечно, при этом и радости тоже растут, но все-таки родители хотели бы остановить мгновение, чтобы их дети подольше оставались маленькими. Как в сказках. Как Дюймовочка. Тебе же нравится сказка про Дюймовочку, правда? - Да, папочка - нежно, с оттенком тихой радости произнесла Ева- я и правда очень люблю сказку о Дюймовочке, она такая добрая и умная. Только вот Дюймовочка же не осталась с той доброй женщиной, что купила ее в дочки у колдуньи. Ее жаба украла. Но наверное не это, так другое, но что-то должно было случиться. Она не выросла ростом, это да, но ведь она вышла замуж, а значит все равно стала взрослой и у нее скоро появятся собственные детки... - Жаль правда что это произошло так быстро и та женщина даже не успела понаслаждаться теплыми ручками и ножками своей малышки, ее улыбкой и шалостями - сказала Ева, понимая как счастливы от этого родители и как им хочется, чтоб эти счастливые мгновения длились вечно, чтоб они никогда не кончались, так же как не кончается синее море, зеленый густой лес, голубое небо и сама земля...
Сен-Клер: - Я открою один секрет, Ева. Для родителей это всегда происходит слишком быстро. Если бы на то была воля родителей, то дети навсегда бы оставались детьми. Мистер Сен-Клер улыбнулся. - Ну вот, я почти как король Альфонсо Арагонский. А что делать?
Евангелина Сен-Клер: Сердце девчурки сжалась, когда папа произнес слова, что родителям хочется, чтоб дети навсегда оставались детьми. Внутренний голос давно уже шептал, что она сама, Ева, навечно останется ребенком и будет жить в капельке росы, облачке посылающем летний дождик, чем-то вроде светлого духа, совсем как тот, в который превратилась Русалочка, после того как приняла решение не спасать свою жизнь путем подлости, а тихо уйти, оставив земное счастье другим. Говорить папе об этом Ева не стала, чтоб не огорчать его, ведь он имел ввиду совсем не это, но часто ведь наши желания сбываются, просто совсем не так как мы хотим, а потом рвем на себе волосы... Но держать все в себе невыносимо, и Ева решила поделиться своими предчувствиями со своим верным другом Томом. Не желая думать об этом, Ева покрутилась на пятках и стала рассматривать цветы на клумбе, из которых можно сплести венок для себя и для Топси. Сен-Клер пишет: - Ну вот, я почти как король Альфонсо Арагонский. А что делать? - Папочка, а кто такой этот король? Имя вроде испанское, да? И что ты хочешь делать, представляя себя на его месте? - оживленно спросила Ева, пытаясь отогнать печальные мысли.
Сен-Клер: Евангелина Сен-Клер пишет: - Папочка, а кто такой этот король? Имя вроде испанское, да? И что ты хочешь делать, представляя себя на его месте? - Это было очень давно, когда ещё не было Испании, а на ее месте было несколько государств. Альфонсо был королем Арагона, мудрым и справедливым, в народе его назвали Велкодушным. А еще он поддерживал развитие ремесел, техники и науки. В городе Барселоне он основал Университет. И сам был человеком по тем временам весьма ученым. Однажды он попросил своего придворного учителя, чтобы тот объяснил ему, как движутся по небу Солнце, Луна и планеты. В те времена люди для объяснения этого движения использовали очень сложную систему. Его Величество в ней разобрался, а потом сказал: "Если бы при сотвеорении мира Господу Богу было угодно выслушать мое мнение, то многое бы в этом мире было устроено лучше, а главное, проще". А через сто лет после этого в Польском Королевстве ученый человек Николай Коперник нашел очень простое объяснение такому движению. Вот и получается, Ева, что когда мы говорим, что замысел Господа неверный или слишком сложный, мы просто не знаем по-настоящему Его замысла. А когда узнаем, то понимаем, что Господь придумал лучше, чем это могли бы сделать люди.
Евангелина Сен-Клер: - Да, папочка, ты очень интересно рассказываешь! - с живым интересом выслушав рассказ, сказала Ева. - И ведь так оно и есть, промысел Господа всегда верен и нам нельзя усомниться в этом ни на капельку. Наше дело только верить, не роптать, творить добро и молиться о том, чтоб наши глаза и уши хоть немного открылись для понимания. - Жаль только что этот король не дожил до времен как истина открылась, он бы сразу раскаялся в своей самонадеянности. А что он бы раскаялся, это точно, я в этом и не сомневаюсь, он же был мудр и справедлив, а справедливый человек всегда признает свою ошибку, если поймет что был неправ. - А как сложилась судьба этого короля, папочка? - с интересом спросила, вся превратившаяся в слух девчурка.
Сен-Клер: - Увы, Ева, больше об этом короле я ничего не знаю. Древние короли они такие... Ничего не узнаешь, пока не встретишь статую и человека, куоторый способен о ней рассказать. А иногда бывает так, что потом встретишь другую статую совсем в другом месте, но окажется, что это тот самый король, который и тут успел прославиться. Сен-Клер помолчал, а потом добавил: - А вот насчет самонадеянности короля ты все же не права, Ева. Он не был самонадеяным. Он, как понимал, пытался сделать что-то такое, за что Господь бы его похвалил. Вот и отец Рош всегда говорил, что Господь одобряет, когда мы пытаемся сделать что-то хорошее и помогает нам, если дело действительно доброе. Ты помнишь отца Роша, Ева? Старый священник умер уже больше двух лет назад, Ева знала его немного и совсем маленькой. А вот мистер Сен-Клер знал его дольше и относился с большим уважением. Но после смерти отца Роша в собор ходить почти перестал: другие священники еще при жизни старика считали, что он немного не в себе и уважали его старсть, но не его мнение.
Евангелина Сен-Клер: - Этот король очень необычный человек и жаль что о нем так мало известно. Я уверена что его жизнь была вполне достойна того, чтоб написать o нем целую книжку - задумчиво сказала Ева, по-новому глядя на статую маленького мальчика в саду и воображая целую интересную жизнь... Сен-Клер пишет: - А вот насчет самонадеянности короля ты все же не права, Ева. Он не был самонадеяным. Он, как понимал, пытался сделать что-то такое, за что Господь бы его похвалил. Вот и отец Рош всегда говорил, что Господь одобряет, когда мы пытаемся сделать что-то хорошее и помогает нам, если дело действительно доброе. Ты помнишь отца Роша, Ева? - Вот как, папочка, наверняка так оно и есть, нам и правда надо пытаться что-то делать, изменять мир к лучшему, а не просто сидеть сложа руки, надеясь что Господь сам все управит. - А отец Рош, я его помню, он уже старенький был и очень добрый, часто детям конфеты раздавал после службы, гладил по головке, вот только что он говорил нет, совсем не помню... Мне трудно было тогда высидеть службу, я ж совсем ребенком еще была и няня уводила меня в парк около церкви, побегать и поиграть. Тогда еще павлины и фламинго там были, они мне и не только так нравились, а счас их нет и я не знаю куда они делись. Фламинго такие необычные, розовые. - Ева впервые решилась спросить про павлинов и фламинго, всей душой надеясь что ничего плохого с ними не случилось- они или улетели на родину или были куплены городским зоопарком... - А что он еще говорил важного, папочка?- с живым интересом спросила Ева, готовая как губка внимать словам мудрости и благочестия.
полная версия страницы