Форум » В кругу семьи » Большой город » Ответить
Большой город
Григорий Макарович: На дворе стоял сентябрь. Прошёл месяц после дня рождения Григория Макаровича: ему исполнилось 37 лет. Работал он менеджером в одной из крупных фирм в Москве. Его единственный собственный ребёнок - 12-летняя дочь Ира осталась жить с матерью после развода родителей. Отец каждую неделю общался с дочкой по телефону и исправно платил матери алименты. Виделся он с Ирой раз в месяц, но ему хотелось бы видеться с ней чаще. Поскольку так уж сложилось, что воспитанием Иры занимались в основном её мама и родители мамы, то воспитательные усилия Григория Макаровича в основном были направлены на 16-летнего пасынка Диму - ученика выпускного класса школы, а с недавних пор - ещё и на 17-летнюю племянницу Свету, которая полтора месяца назад приехала в Москву из небольшого городка Михайловка в Самарской области для учёбы в московском вузе, в который прошла по результатам ЕГЭ, и осталась жить в трёхкомнатной московской квартире дядиной семьи из-за нехватки мест в институтском общежитии. Одну комнату занимал Григория Макарович с женой Еленой Александровной, вторую – сын Елены Александровны от первого брака Дима, в третью же поселили Свету. Света была отборной красацицей. Её милое лицо, изящные плечики и стройные ноги, которые она не скрывала под закрытым платьем, не могли оставить равнодушным ни одного нормального юношу. В телефонном разговоре родители Светы рассказали Григорию Макаровичу, что Света победила на конкурсе красоты в Михайловке, получив титул «мисс Михайловка», хотела выбрать карьеру модели и не продолжать образование, и свернуть её с этого скользкого пути – заставить пойти учиться в институт отцу удалось только с помощью хорошей порки ремнём. Света несколько месяцев обижалась на отца за то, что он выпорол её – 17 летнюю девушку, однако, познакомившись со студентами в своей группе в институте и найдя там интересных подруг, стала склоняться к мнению, что отец был скорее прав… Родион Макарович – отец Светы и брат Григория Макаровича попросил брата следить за светиными успеваемостью и поведением и при необходимости быть с ней строгим – вплоть до употребления ремня. Григорий Макарович был готов следовать этому совету: Диму за различные провинности он порол не раз, в том числе четыре раза за последний год, и никаких предубеждений против порки девушки, если это требовалось для воспитания, у него не было...
Ответов - 39, стр:
1 2 All
Дима: Дима. Красивый, стройный юноша 16-ти лет, одиннадцатиклассник. Парень не без способностей, но после смерти отца, немного запустивший учёбу. К тому же взыграли юношеские гормоны и учёба отошла на второй план, стал скатываться на тройки, чего раньше никогда с ним не было. Появление в семье отчима поначалу не слишком обрадовало его, но Григорий Макарович оказался интересным человеком и сумел добиться, если не любви, то по крайней мере уважения пасынка. Настоящим шоком оказалась для Димы реакция Григория Макаровича на тройку, полученную примерно год назад.. Отчим честно предупредил его, что ещё один подобный случай и ему – шестнадцатилетнему юноше, будет хорошая взбучка, как малолетке. И Дима решил «проверить» - буквально на следующий же день сделал всё возможное, чтобы получить даже не тройку, а пару, да ещё и дневник положил на столе на видном месте. Григорию Макаровичу, чтобы не уронить авторитет, пришлось коротко спросить: -Я тебя предупреждал, насчёт учёбы? -Да, а что? – дерзко ответил Дима. -«Что, что» - передразнил тогда Григорий Макарович и строго добавил: -Снимай штаны, да ложись на диван – вот что. В Диме вдруг сыграла гордость: «в детстве не слишком боялся отцовского ремня, а теперь струшу» и он улёгся… Порол Григорий Макарович узким брючным ремнём очень больно и даже такой уже почти взрослый юноша не мог сдержать вскриков и стонов… На пару месяцев это пошло ему это на пользу, но потом опять тройка и опять порка… За десятый класс так получилось всего четырежды - учёба заметно улучшилась… А летом к Григорию Макаровичу приехала из небольшого Самарского городка племянница, поступившая в ВУЗ по результатам ЕГЭ. У Димы уже была девушка, но когда он увидел Светлану (так звали новую родственницу), он как-то очень быстро забыл про неё. Светлана просто поражала своей красотой…
Елена Александровна: Елена Александровна решила поговорить с сыном о его успехах в учёбе. - Дима, ну как твои дела в школе? - сказала она сыну, входя в его комнату.
Светлана: Светлана. Умница и редкая красавица. «Мисс Михайловка». Втайне от родителей мечтала о карьере модели и не собиралась поступать в ВУЗ, хотя по результатам ЕГЭ имела такую возможность без вступительных экзаменов. Когда родители узнали об этой её мечте, то попытались объяснить к чему может привести модельный бизнес. Светлана пыталась упорствовать и отцу пришлось напомнить ей детство – «разукрасить» очаровательную попку несостоявшейся модели ремнём так, что она неделю вынуждена была ходить в юбке почти до колен. Джинсы натянуть было невозможно, а под короткой юбочкой были видны синяки (по верхней части ног тоже досталось). Поехала в Большой город с тайной надеждой, что в отрыве от родительской опеки, ей удастся всё-таки осуществить свои мечты. Но, увы, места в общежитии не оказалось, и ей пришлось поселиться у дядя (родного брата отца), которому папа по телефону, прямо при ней сказал: «если будет отлынивать от учёбы, не стесняйся – бери ремень»… Пришлось пока смириться…
Дима: Дима никак не мог отделаться от мыслей о красоте Светлане. Наташа - его девушка была уже давно забыта, но Светлана не подавала никаких признаков, что ей хоть чуть нравится Дима. "Неужели я ей совсем не нравлюсь" - думал он, не привыкший к игнорированию со стороны девушек. Елена Александровна пишет: Елена Александровна решила поговорить с сыном о его успехах в учёбе. - Дима, ну как твои дела в школе? - сказала она сыну, входя в его комнату. - Нормально... буркнул Дима, даже не вникнув в вопрос мамы...
Елена Александровна: Елене Александровне такой ответ сына совсем не понравился. "Что-то он в последнее время какой то не такой" - подумала она, а вслух произнесла: - Что значит - "нормально"? Покажи ка дневник. У тебя ведь выпускной класс, ошибок допускать нельзя - испортишь аттестат...
Дима: Елена Александровна пишет: - Что значит - "нормально"? Покажи ка дневник. У тебя ведь выпускной класс, ошибок допускать нельзя - испортишь аттестат... -Что? Дневник? - переспросил Дима и с ужасом вспомнил, что из за своей рассеянности успел схватить на этой неделе уже два трояка. -Может... потом... - как то неуверенно промямлил он, но увидев удивлённый взгляд матери, достал дневник из сумки и со вздохом протянул матери...
Елена Александровна: Елена Александровна взяла дневник из рук сына. Пролистав его, она заметила у в нём две тройки за контрольные работы. - И как ты умудрился получить тройки по алгебре и по обществознанию?! Это ведь такие важные предметы. Увидев, что сын мнётся и не знает, что ответить, мама захлопнула дневник, положила его на стол, покачала головой и сказала: - Не знаю, что с тобой делать. После небольшой паузы Елана Александровна вернулась во взрослую комнату и обратилась к мужу: - Ещё сентябрь, а Дима умудрился получить две тройки за контрольные по алгебре и по обществознанию! Причины никакой уважительной нет. Объянить это он никак не может. Что с ним делать - не знаю...
Григорий Макарович: - Тут нужен жёсткий мужской разговор, - ответил муж. Любой серьёзный проступок хоть Димы, хоть Светы - дело общесемейное. Поэтому и разговоры с виновниками в таких случаях будем проводить при всей семье: это и на виновника произведёт больший эффект, чем разговор один на один, и второму нашему воспитаннику будет наглядный урок того, как вести себя не следует. - Дима!!! - рявкнул Григорий Макарович громким злым голосом, выйдя в корридор - зайди в зал! (так называли родительскую комнату, потому что она была самой большой в квартире). - Света, ты тоже зайди, - сказал он племяннице мягким тоном, увидя её в корридоре. Света была одета в домашний халатик, который оставлял открытыми её красивые ноги, плечи и верхнюю половину грудей. Позвав Диму и Свету, Григорий Макарыч вернулся в зал.
Светлана: Григорий Макарович пишет: - Дима!!! - рявкнул Григорий Макарович громким злым голосом, выйдя в корридор - зайди в зал! (так называли родительскую комнату, потому что она была самой большой в квартире). - Света, ты тоже зайди, - сказал он племяннице мягким тоном, увидя её в корридоре. Света была одета в домашний халатик, который оставлял открытыми её красивые ноги, плечи и верхнюю половину грудей. Позвав Диму и Свету, Григорий Макарыч вернулся в зал. Услышав голос Григория Макаровича, Света поспешила в зал, на ходу думая, что же случилось, что он звал Диму таким злым голосом...
Дима: Григорий Макарович пишет: - Дима!!! - рявкнул Григорий Макарович громким злым голосом, выйдя в корридор - зайди в зал! (так называли родительскую комнату, потому что она была самой большой в квартире). Дима услышал грозный оклик отчима и понял, что ничего хорошего это не предвещает. "Уже успела нажаловаться" - подумал он о матери, поднялся и медленным обречённым шагом (как по ступенькам на эшафот) двинулся в зал... Григорий Макарович пишет: - Света, ты тоже зайди, - сказал он племяннице мягким тоном, увидя её в корридоре. "О, Боже, зачем он её то зовёт? Неужели он хочет меня при ней отругать? Как неудобно будет, она такая красивая..." Бедный Дима ещё не догадывался, что его ждёт...
Григорий Макарович: Дима вошёл в зал, через полминуты после него вошла Света. - Присаживайтесь, - сказал Григорий подросткам, указывав на диван, который стоял напротив письменного стола и лёгкого кресла-вертушки к этому столу. Юноша и девушка сели на диван примерно в 40 см друг от друга. Сам Григорий сидел на кресле, повернув его на 180 градусов - лицом к дивану. Елена Александровна сидела сбоку на отдельном кресле. - Я решил созвать всех членов нашей семьи, потому что вопрос, который мы сейчас будем обсуждать - серьёзный, а потому общесемейный. - Как ты умудрился получить в выпускном классе две тройки за контрольные - по алгебре и обществознанию? Я понимаю, бывают гуманитарии, которые не в ладах с математикой, бывают технари, которые не сильны в гуманитарных предметах, бывают спортсмены и будущие работники физического труда, которые не сильны в науках вообще. Наконец, бывают люди с умственными и психическими расстройствами. Их плохие успехи по каким-то предметам имеют свои оправдания. Но ведь ты не относишься ни к одной из этих категорий. Так как тебя понимать?! - последние две фразы Григорий Макарович произнёс особо суровым тоном, глядя пасынку прямо в глаза.
Дима: =Я... я... я не знаю... пробормотал покрасневший Дима, стараясь не смотреть в сторону Светланы...
Светлана: "Ну, влип парень - подумала Светлана - сейчас три часа будут морали читать". А вслух сказала: -Дядя Гриша, тётя Лена, может быть я к себе пойду? Ей совсем не хотелось выслушивать нотации, тем более к ней не относящиеся...
Григорий Макарович: - Нет, Света: все мы - члены одной семьи, и серьёзные вопросы воспитания любого из вас - хоть Димы, хоть тебя это дело всего нашего семейного коллектива.
Григорий Макарович: =Я... я... я не знаю... пробормотал покрасневший Дима, стараясь не смотреть в сторону Светланы... - Не знаешь? А я, похоже, знаю: ты стал лениться, отвык от дисциплины, - сказал Григорий Макарович строгим тоном. О том, что ты должен хорошо готовиться и сдавать все контрольные на хорошие оценки с тобой был не один разговор. Я с тобой говорил об этом, не раз говорила мать... В воздухе повисла пауза, которая продолжилась две минуты. - Что ж, если слов недостаточно, придётся прибегнуть к иным педагогическим средствам. Лицо Григория Макарыча ещё более посуровело. Он молча двинулся к платяному шкафу, открыл его дверцу и решительным рывком снял с реи, которая была внутри шкафа, узкий кожаный ремень в два сантиметра шириной. Далее Григорий сложил ремень вдвое, крепко сжал в ладони его концы и встал напротив Димы, в двух метрах от него. - Надеюсь, порка наставит тебя на ум. Встань! Снимай рубашку! И майку тоже.
Елена Александровна: - Гриша, ну ты только держи себя в руках, не переусердствуй.
Григорий Макарович: - Не беспокойся, Лена, - ответил Григорий смягчившимся тоном, - меру в наказаниях я знаю. И в конечном счёте это делается для его же пользы. И для пользы Светы заодно: она, как мне рассказывал брат, тоже порой имеет склонность отлынивать от обязанностей и для неё прилюдное наказание Димы, надеюсь, послужит хорошим уроком дисциплины и ответственности.
Светлана: Григорий Макарович пишет: - Что ж, если слов недостаточно, придётся прибегнуть к иным педагогическим средствам. Лицо Григория Макарыча ещё более посуровело. Он молча двинулся к платяному шкафу, открыл его дверцу и решительным рывком снял с реи, которая была внутри шкафа, узкий кожаный ремень в два сантиметра шириной. Далее Григорий сложил ремень вдвое, крепко сжал в ладони его концы и встал напротив Димы, в двух метрах от него. Светлана вдруг почувствовала, что у неё почему-то заныла попа, хотя угроза была и не для неё, но память о недавнем строгом наказании от отца ещё не стёрлась. Григорий Макарович пишет: - Надеюсь, порка наставит тебя на ум. Встань! Снимай рубашку! И майку тоже. "Неужели он его прямо сейчас пороть будет?" - подумала Светлана. Григорий Макарович пишет: - Не беспокойся, Лена, - ответил Григорий смягчившимся тоном, - меру в наказаниях я знаю. И в конечном счёте это делается для его же пользы. И для пользы Светы заодно: она, как мне рассказывал брат, тоже порой имеет склонность отлынивать от обязанностей и для неё прилюдное наказание Димы, надеюсь, послужит хорошим уроком дисциплины и ответственности. "Это что же: если что, то и меня тоже так? - и Светлана почувствовала, что попа заныла ещё сильнее - а я то думала, что я уже не дома..."
Дима: Григорий Макарович пишет: Лицо Григория Макарыча ещё более посуровело. Он молча двинулся к платяному шкафу, открыл его дверцу и решительным рывком снял с реи, которая была внутри шкафа, узкий кожаный ремень в два сантиметра шириной. Далее Григорий сложил ремень вдвое, крепко сжал в ладони его концы и встал напротив Димы, в двух метрах от него. "Ну вот, доигрался... Опять... - подумал Дима - ой, ОНА же будет смотреть, как стыдно... Попробовать убежать, что ли?.. А ОНА что подумает? Что я не только троечник, но ещё и малолетка - трус: ремня испугался." Григорий Макарович пишет: - Надеюсь, порка наставит тебя на ум. Встань! Снимай рубашку! И майку тоже. Дима встал (ноги почему-то стали, как ватные) и начал неслушающимися пальцами расстёгивать рубашку. - "Треники" не надо снимать? - с надеждой, но каким-то не своим, дрожащим голосом спросил он...
Григорий Макарович: - Треники оставь. Григорий Макарович взял левой рукой середину вдвое сложенного ремня, продолжая держать его концы в правой, и трижды резкими одновременными движениями обеих рук в противоположные стороны вытянул ремень. При этом две половинки ремня с хлопками ударялись друг о друга.
Светлана: Григорий Макарович пишет: Григорий Макарович взял левой рукой середину вдвое сложенного ремня, продолжая держать его концы в правой, и трижды резкими одновременными движениями обеих рук в противоположные стороны вытянул ремень. При этом две половинки ремня с хлопками ударялись друг о друга. При этих звуках Светлана невольно вздрогнула... В голове всплывали картинка за картинкой. Вот она - первоклассница, получила первую двойку за контрольную в самом конце учебного года, тогда с такими же звуками отцовский ремень впервые впивался в её попку, вот уже постарше - играя с мячом в квартире разбила торшер, вот ещё старше - впервые попробовала сигарету, а соседка увидела и сообщила родителям... Светлана впала в какой-то ступор и продолжала сидеть на своём месте, как статуя...
Дима: Григорий Макарович пишет: - Треники оставь. Григорий Макарович взял левой рукой середину вдвое сложенного ремня, продолжая держать его концы в правой, и трижды резкими одновременными движениями обеих рук в противоположные стороны вытянул ремень. При этом две половинки ремня с хлопками ударялись друг о друга. "Спасибо и на этом - подумал Дима - хоть не по голой заднице в ЕЁ присутствии... Григорий Макарыч - не такой уж и плохой мужик... Ой, о чём я думаю... Ведь сейчас же он меня будет пороть при НЕЙ..." С такими мыслями он медленно - пуговицу за пуговицей растёгивал рубашку слегка дрожащими руками...
Григорий Макарович: Григорий Макарович стоял и ждал, пока парень разденется выше пояса, не сводя с него сурового взора.
Дима: Григорий Макарович пишет: Григорий Макарович стоял и ждал, пока парень разденется выше пояса, не сводя с него сурового взора. Диме наконец удалось справиться со всеми пуговицами, он снял рубашку и держал в руках, не зная куда деть...
Елена Александровна: Дима пишет: Диме наконец удалось справиться со всеми пуговицами, он снял рубашку и держал в руках, не зная куда деть... - Давай мне, сынок... сказала Елена Александровна, протянув руку... - И майку тоже...
Дима: Елена Александровна пишет: - Давай мне, сынок... сказала Елена Александровна, протянув руку... - И майку тоже... Дима отдал рубашку матери, собрался с духом (ОНА же смотрит) и одним движением сняв майку, отдал её вслед за рубашкой. Потом повернулся лицом к дивану и столкнулся с отсутствующим взглядом Светланы, продолжавшей неподвижно сидеть на месте...
Григорий Макарович: - Теперь становись на колени и ложись животом на диван сбоку от Светы. Колени держи на полу, таз - на весу, живот на диване. Отодвинься от Светы в самый край. Руки скрести и ложь под голову. - Света, отодвинься от него в противополжный край дивана, чтобы тебя случайно не задело.
Светлана: Дима пишет: потом повернулся лицом к дивану и столкнулся с отсутствующим взглядом Светланы, продолжавшей неподвижно сидеть на месте... Григорий Макарович пишет: - Света, отодвинься от него в противоположный край дивана, чтобы тебя случайно не задело. От этих слов Светлана вышла из ступора и заметила взгляд Димы, направленный прямо на неё. Что-то ёкнуло в её сердце. Светлана молча отодвинулась к краю дивана, не в состоянии оторвать глаз от взгляда Димы.
Дима: "А какие у неё прекрасные глаза..." - неожиданно заметил Дима. Раньше он замечал только её великолепную фигуру и красивое лицо...
Григорий Макарович: - Давай, укладывайся, не мешкай.
Дима: Григорий Макарович пишет: - Давай, укладывайся, не мешкай. Слова Григория Макаровича вернули Диму из мира грёз в суровую реальность. И он невольно отвёл взгляд от Светланы: "Через несколько мгновений эти прекрасные глаза будут смотреть на мою исполосованную спину - думал мальчик - хорошо, хоть не на другое место... Только бы не заорать..." С такими мыслями он опустился на колени перед диваном, лёг животом на него и сложил руки под головой...
Светлана: Дима пишет: он опустился на колени перед диваном, лёг животом на него и сложил руки под головой... Светлана невольно увидела оголённый торс Димы и при виде его прекрасного телосложения её сердце забилось быстрее...
Григорий Макарович: "Парню уже 16 лет, он - подрастающий мужчина. Поэтому пороть нужно крепко",- мысленно решил Григорий Макарович. Григорий Макарович собрался пороть пасынка по верхней части спины и плечам, чтобы удары ремня не повредили почки. Отчим примерился и с силой нанёс первый удар. Ремень издал в воздухе резкий свист, который перешёл в звучный хлопок при столкновении со спиной Димы. Конец вдвое сложенного ремня попал на левое плечо Димы, а основная часть ремня легла на верхнюю часть его спины. Григорий отдёрнул ремень. На спине юноши вспыхнула красная полоса, на которой появились капельки крови. Григорий Макарович изготовился к следующему удару.
Дима: Спина Димы непроизвольно выгнулась. Через сжатые зубы послышалось: "ффссссссссс"...
Светлана: Григорий Макарович пишет: Ремень издал в воздухе резкий свист, который перешёл в звучный хлопок при столкновении со спиной Димы. Конец вдвое сложенного ремня попал на левое плечо Димы, а основная часть ремня легла на верхнюю часть его спины. При этом звуке Светлана дёрнулась, как будто ударили её... Дима пишет: Спина Димы непроизвольно выгнулась. Через сжатые зубы послышалось: "ффссссссссс"... Григорий Макарович пишет: Григорий отдёрнул ремень. На спине юноши вспыхнула красная полоса, на которой появились капельки крови. "Как же ему больно! Бедный мальчик..." - пронеслось в голове Светланы...
Григорий Макарович: Григорий Макарович стегнул второй раз. На этот раз удар рассёк до крови кожу на левом плече парня ближе к шее и прочертил на его спине вторую красную полосу. Отчим отдёрнул ремень, который с резким свистом ушёл назад и приготовился к третьему удару.
Дима: Григорий Макарович пишет: Григорий Макарович стегнул второй раз. На этот раз удар рассёк до крови кожу на левом плече парня ближе к шее и прочертил на его спине вторую красную полосу. - Ааууууу! - вырвалось у Димы. Григорий Макарович пишет: Отчим отдёрнул ремень, который с резким свистом ушёл назад и приготовился к третьему удару. Дима, понимая, что следующий удар он без крика не вынесет, незаметно прикусил руку...
Григорий Макарович: Третий удар воспитателя пришёлся по правой лопатки юнца. И в этот раз кожа была рассечена до крови. На этот Григорий убрал ремень со спины пасынка спокойный движением руки.
Светлана: Григорий Макарович пишет: Третий удар воспитателя пришёлся по правой лопатки юнца. И в этот раз кожа была рассечена до крови. На этот Григорий убрал ремень со спины пасынка спокойный движением руки. При каждом ударе Светлана вздрагивала, как будто ремень врезался в её тело, сердце билось часто-часто и она вдруг почувствовала, что на глазах появились слёзы, она незаметным движением руки смахнула их. "Как больно..." - подумала Светлана...
полная версия страницы