Форум » В кругу семьи » Два дневника. » Ответить
Два дневника.
Семён : В воздухе пахнет грозой... Но пока Намертво спрятаны два дневника. В первом, который за шкафом лежит, Красная двойка от гнева дрожит. Там же чернильным пером приговор- С мамой хотят провести разговор. Врал, не учил, прогулял. Виноват! Жаль, не вернуть уже время назад...
Лёня Родионов: Лёня прикусил язык. И зачем он только это сказал! Ситуация и так хуже некуда, а тут ещё он и папу разозлил. Новые язвительные слова крутились у него в ответ в голове, но чувство самосохранения заставило замолчать, хоть и хотелось безумно ответить отцу что-нибудь. Поэтому Лёня просто слабо усмехнулся в ответ и присел на свой стул, стараясь не смотреть на папу и по возможности изображать спокойствие, потому что нервы у мальчишки уже были на пределе и руки слегка похолодели от грозного отцовского тона. А тут ещё мама в дневник полезла... Наталья пишет: - А что, на этой неделе у тебя ни одной оценки? - издалека спросила Наташа немного отрешенно. Никакого замечания в дневнике нет, да и про собрание ничего... - Нам выставляют по окончанию недели. - лихо соврал Лёня. Впрочем, это он ещё давно придумал.
Семён : - Притих? - прищурился отец, оставив надежды на спокойный вечер, - Как не по делу вякать, храбрый, сил нет, а родителям сказать, что собрание в школе случая не нашел. Обветренные руки главы семейства сцепились в замок прямо посреди столешницы и замерли, шевелились только большие пальцы, потирая крупные плоские ногти. - Вот как будет, - нарушил гнетущую тишину отец через некоторое время, взяв с подоконника свой мобильник и делая большие паузы между предложениями, - На меня смотри, а не в пол. Я первый и последний раз отреагирую на такую ситуацию. Сейчас позвоню твоей учительнице и переговорю. Если окажется, что мы с мамой плохие родители, воспитывали тебя как-то не так, мало уделяли внимания, криво объясняли, как себя вести надо и не внушили необходимых азов, я тебя выпорю. Понял?
Лёня Родионов: Ну вообщем Лёню тоже прорвало... А что отец, как чуть что, сразу про пороть говорит? И что теперь, его судьба сейчас зависит от того, что скажет учительница? Да мало ли, что ей в голову взбредет сказать на ночь глядя? - Да, я понял. Понял, что если ты плохой родитель, то ты меня сейчас выпорешь, а также будешь меня по субботам драть от собственного же безделья. Конечно же, пап, я всё понял. Иди звони своей учительнице, если тебе так интересно её мнение. - попытался гордо и насмешливо сказать мальчик, хоть и вышло с некоторыми запинками. Ну вот, сказал и аж дух перехватило. Но теперь уже поздно рыпаться, слово не воробей, как говорится...
Семён : - Выговорился? - хмуро уточнил отец, наконец-то услышавший что-то кроме нытья. - А теперь номер учительницы продиктуй. Пожалуйста.
Лёня Родионов: - В дневнике. На первой странице написан. - сказал мальчишка, немного удивленно посмотрев на Семена. Затишье перед бурей? - Вот. - Лёня протянул дневник с открытой страничкой отцу. Чтобы ещё сильнее всё-таки не злить. Хотя уже поздно наверное.
Семён : Сёма взглянул на часы, прикидывая насколько покаянными должны быть произнесённые извинения, ни слова не говоря взял дневник, открытый на нужной страничке и удалился в гостиную. Папе внезапно ставшего известным хулиганом ребёнка оказались рады не смотря на поздний час. Семёну без военной лаконичности доложили о прегрешениях Лёни, расписав подростка как самое распоследнее хулиганьё и двоечника. Папка даже на минуту гордость почувствовал. Но не дольше. Поскольку вся "вопиющая" провинность уместилась в замочную скважину. Замочную скважину класса физики, куда мальчишка напихал спичек и залил клею, "чтобы сорвать урок". "Хулиган" был взят с поличным, клей и спички реквизировали, а ему, Семёну, теперь следует поскорее явиться в школу, чтобы исправить оплошность ребёнка, заменив личинку замка, о чем было записано в дневник рукой завуча. Приблизительно в том же месте, но страницей ранее физрук отметился с замечанием о матерщине, а учительницей английского был обозначен прогул. В дневнике таковых летописей не наблюдалось. Закончив длительную, беседу с педагогом, Сёма явился в кухню, открыл форточку, положил мобильный на подоконник, прикурил, пристроил дневник на угол стола и задумчиво уставился на сына. Стоял, смотрел, курил и молчал.
Наталья: Казалось, атмосфера в семье накалилась до предела. Лёнечка не хотел сознаваться в содеянном, предпочитая отмалчиваться и грубить отцу. Семен с телефоном ушел за разъяснением к классному руководителю. Теперь-то уж муж точно сможет разобраться в сложившейся ситуации и выведет мальчишку на чистую воду. Кинув на сына испепеляющий взгляд, Наталья занялась мытьем посуды. - Виноват? Сознайся! А он отцу грубить взялся! Вот зачем доводить до крайности? Ремня давно не получал? Зачем было папу сердить? Думаешь, что Марина Михайловна тебя сейчас ему расхваливать станет?... Когда Семен вернулся, на кухне воцарилась гнетущая тишина. Наташа, волновавшаяся наверное не меньше Лёни, присела на табуретку, ожидая, что скажет Семен...
Лёня Родионов: Наталья пишет: - Виноват? Сознайся! А он отцу грубить взялся! Вот зачем доводить до крайности? Ремня давно не получал? Зачем было папу сердить? Думаешь, что Марина Михайловна тебя сейчас ему расхваливать станет?... - И ты туда же. - обиженно просопел мальчишка маме в ответ. Честно говоря, от мамы он ожидал некоторой поддержки. За время ожидания Лёнька уже успел от нервов погрызть все ногти. Ну о чём так можно долго разговаривать? Неужели она ему ВСЁ рассказала? Тишина, наступившая по возвращению отца, была страшнее всего. Лучше бы сразу начал ругать! Нет, стоит, курит и молчит. Специально издевается что-ли? - Ну что? - робко проговорил мальчик, с беспокойством взглянув на отца.
Семён : Не сказать, что Лёнька был совсем прозрачным, но чувства его легко читались по лицу и фигурке. Если оставлял Семён подростка с дерзко задранным подбородком и трепещущими от гнева ноздрями, то вернулся к мальчишке с пылающими ушами и опущенной головой. В которой нестройной толпой метались перепутанные мысли. Сильнее всего, по глазам видно, напирала надежда. На то, что папка поругается, сходит в школу сменить замок, ну, пяток раз даст ремешком для порядка и отпустит. Одновременно, мечтая почесать вспотевшую за долгие двадцать минут ожидания спину, Лёнька решал стоит ли сейчас сопротивляться. С отцом это обычно не прокатывало, чуть рассерди и такого ремешка впорет, что на стену полезешь. Ещё и держать станет как-нибудь неудобно. Впору всех соседей воем оглушить. Но вот так покорно подставляться... Противно. - Ну что? - робко проговорил мальчик, с беспокойством взглянув на отца. - А то ты не знаешь... - отозвался папка и прикурил вторую сигарету от первой. - Замечания показывай. На тревожные взгляды жены Семён никак не ответил. Если бы она заступилась тогда, еще можно было бы перевести все в шутку, а теперь уже поздно грозиться "на будущее". Придется воспитывать.
Лёня Родионов: Семён пишет: - А то ты не знаешь... - отозвался папка и прикурил вторую сигарету от первой. - Замечания показывай. - Что? Какие замечания, пап? - первая реакция у мальчишки была защитной, хоть и совершенно бессмысленной в сложившейся ситуации. Конечно явка с повинной сейчас бы облегчила ситуацию в некоторой степени, но верить в то, что его тайна раскрылась Лёня не хотел. Он просто ещё раз с надеждой глянул на отца, понял, что дело пропащее и обреченно уставился в пол, морально готовясь к предстоящему.
Семён : - Не пойдёт, - как совсем взрослому ответил отец. Так он говорил со сменщиком дядей Серёжей, когда тот подкидывал его до дома и заходил на ужин: кратко, лаконично, исключительно по сути, - Выключай дурачка. Раньше надо было суетиться. Доигрался, дружочек, до порки? Не охота... Но стерпишь. Потому, что поступил, как трус - спрятался за отцовскую спину, заставил его краснеть и извиняться за двоих, да еще и замок этот... Мелкий пакостник. Сам себя так унизил. Сейчас и встать-то сразу не смог, небось, коленки дрожат. - Ну? - свирепо поторопил Родионов-старший, усаживаясь напротив и поставив на дневник прозрачное блюдце пепельницы.
Лёня Родионов: Да, без дрожи в коленках явно не обошлось... И без нервных кусаний губ тоже. Лёня в последний раз тоскливо оглядел родителей и вяло удалился из кухни, окончательно покорившись судьбе. Быстро достигнув пределов своей небольшой комнаты, он вытащил заботливо припрятанный дневничок из-за шкафа, присел на пол и стал нервно перелистывать странички, с отчаянием оглядывая учительские художества. И не лень им всё это записывать! Особенно насчёт мата... Ну мало ли ребят матом ругаются? Нет, обязательно Лёне надо было записать. Да и вообще, физрук однажды сам матом выругался. Лёня слышал. А про замочную скважину... Неужели папе правда придется идти ремонтировать? Минут через пять горестных раздумий мальчик всё же решился действовать и уныло поплелся на кухню. Зашел, молча положил дневник на стол и сел, опустив глаза, мысленно поклявшись, что никогда не будет так низко обманывать родителей. Всё-таки было очень стыдно.
Наталья: Семён пишет: - А то ты не знаешь... - отозвался папка и прикурил вторую сигарету от первой. - Замечания показывай. После небольшой перепалки с отцом Лёня удалился к себе в комнату. - Сёмочка, - накинулась Наталья на мужа, тихо шипя, чтобы не услышал ребенок, - Ты успокойся, не сердись... сильно! Себя вспомни в его возрасте! Все мальчишки шкодят... Как только на кухне снова появился Лёня со вторым дневником в руках, она замолчала, отвернувшись к окну, с трудом сдерживая слезы обиды. Вот только вчера Сёма с Лёнечкой ходили в футбол играть в соседний двор, как два равных человека, а сегодня вот уже не равные - один страшнее и главнее, а второй испуганно жмется к кухонному столу.
Семён : - Сёмочка, - накинулась Наталья на мужа, тихо шипя, чтобы не услышал ребенок, - Ты успокойся, не сердись... сильно! Себя вспомни в его возрасте! Все мальчишки шкодят... Ну правильно. Сама разворошила этот костёр, а теперь "Сёмочка"... - Шкодят, да не пакостят, - постно заметил папка и настроения своего переменять не стал. Зашел, молча положил дневник на стол и сел, опустив глаза - Постоишь, - тихо скомандовал Семён, по-хозяйски забирая принесённое. Второй дневничок тоже был нарядный, в жесткой обложке, обклеенной мягкими силуэтами автомобилей разных цветов. Внутри оказалось не менее красочно: нашлись и двойки, и замечания, и предупреждение о родительском собрании. Бегло просмотрев доносы, отец положил тетрадку перед собой и затушил сигарету. - Да, теперь я вижу, что Марина Михайловна права. Позволяешь ты себе действительно многовато. - заключил Родионов-старший, выпуская дым из носа, как сказочный дракон,- Когда успел распуститься? Не говорю про манеры твои, но английский прогуливать в шестом классе, еще додуматься нужно. Это же самое начало. Как догонять теперь? Кого обмануть думаешь? Для нас с мамой что ли учишься? Постарался бы, так смог. Сёма был уверен, что школьную программу писали далеко не для вундеркиндов и посему требования её точно не превышают пределы человеческих возможностей. - Что с замком за история?
Лёня Родионов: Семён пишет: - Постоишь, - тихо скомандовал Семён, по-хозяйски забирая принесённое. Лёня удивленно посмотрел на отца и с места не тронулся. Это ещё зачем? Для усиления морального давления? Ему и так достаточно... Семён пишет: - Да, теперь я вижу, что Марина Михайловна права. Позволяешь ты себе действительно многовато. - заключил Родионов-старший, выпуская дым из носа, как сказочный дракон,- Когда успел распуститься? Не говорю про манеры твои, но английский прогуливать в шестом классе, еще додуматься нужно. Это же самое начало. Как догонять теперь? Кого обмануть думаешь? Для нас с мамой что ли учишься? Постарался бы, так смог. - Я прогулял всего один урок английского. Я нагоню. Я буду заниматься, обещаю. -как можно более честно и уверенно попытался сказать мальчик. Семён пишет: - Что с замком за история? - Нуу... Я туда наложил спичек и клеем ещё залил. Ну мы с мальчишками сговорились...чтобы урока не было. Вот. Лёня бросил на мать взгляд, сожалеющий о содеянном, рискнул также посмотреть на отца, которому придется заменять эту дурацкую личинку, но уж стало очень стыдно, поэтому он просто опустил глаза и отрешенно стал разглядывать узоры на клеёнке, ожидая приговор.
Семён : Лёня удивленно посмотрел на отца и с места не тронулся. И получил в ответ абсолютно "каменный" взгляд, как любила говорить про Сёму лёнькина бабушка. Отцу она находила два эпитета. "Окаянный" если главе семейства приспичивало весело пошуметь и "каменный" в те минуты, когда ни шуметь, ни веселиться Семён не собирался. С бабушкой они жили тогда, когда сыну не исполнилось еще и пяти лет. Отец служил по контракту, пересылая молодой семье все средства и стараясь вернуться целёхоньким. Наташа металась между работой и подработками, а маленький Лёнька проводил все дни с бабой Верой на детских площадках, снабженный непременным набором формочек для куличей и большим желтым самосвалом. Была возможность отправить на пятидневку в сад, но Наташа не захотела. Потом отец, наконец, вернулся. Получил эту квартиру, переехали и у Лёньки появилась собственная комната, где мальчишка по началу боялся оставаться один и родителям приходилось подолгу вечерами сидеть с ним, читать книжки или что-нибудь рассказывать. Мама бросила вторую работу. Лёньке купили новый велосипед. И буквально на второй же день вопреки всем обещаниям кататься только во дворе, он выскочил на оживленный перекрёсток и устроил знатную заварушку, которую тогда они скрыли от мамы. Этот взгляд с тех пор у Лёньки ассоциировался с чем-то исключительно мужским. Для тех, кто понимает. - Я прогулял всего один урок английского. Я нагоню. Я буду заниматься, обещаю. - Это мы ещё проверим, как ты нагонишь. А за прогул неделю домашнего ареста. - Нуу... Я туда наложил спичек и клеем ещё залил. Ну мы с мальчишками сговорились...чтобы урока не было. Вот. - Видала пакостника, мать? Мы думаем, что он в учебное время гранит науки грызет, а он сам не учится и другим мешает. Не знает что ли, что есть вещи, которых нельзя делать по определению. Чтобы потом уважать себя возможность была. - Семён замолчал и выжидательно посмотрел на Наташу. Потом медленно встал, предложив ей занять его место, вертикализировал непослушного отпрыска, будто Лёньке было каких-то три года, приткнул к столу, заставив опереться на него ладонями и попутно больно прищемив мальчишке живот, забрал два стула и скрылся в коридоре.
Наталья: Семён пишет: - Видала пакостника, мать? Мы думаем, что он в учебное время гранит науки грызет, а он сам не учится и другим мешает. - А может его заставили? - попыталась заступиться за мальчишку Наташа, - Ты же слышал - они поспорили! - Но Семен уже ушел из кухни, и возможно, не расслышал ее слов.Наташа устало присела на единственный оставшийся стул на кухне, с которого только что встал Семен. Вздохнула и глянула на Лёнечку, с ужасом представляя, что его ждет. Хотела соскочить и побежать за Семеном, чтобы его остановить - ведь сынок уже все осознал, расстроен случившимся... Но догонять мужа она не стала, а глянула на понурого сына, который теперь был вынужден ожидать своей участи стоя, и несмело переминался с ноги на ногу. - Лёнечка, как же так? - тихо спросила Наташа, - Как ты мог испортить замок? Еще и клеем? Было очень стыдно, что ее сынок - ее Лёнечка, мог так по-хулигански поступить, совершенно не задумываясь о последствиях.
Лёня Родионов: Лёнька, конечно, в душе возмутился от такого бесцеремонного обращения с собой и предпринял некоторые попытки вырваться, правда совсем слабенькие и больше для вида, так что на отцовское решение установить его в нужной позе это не повлияло. Конечно же, он мог сейчас убежать, а лучше заплакать перед мамой, чтобы его помиловали, собственно это, он и хотел сделать в первые секунды. Естественно, такой расклад был бы безболезнен, но как бы потом его загрызла совесть? А Лёня, слава Богу, до этого додумался и решил держать ответ за свои поступки. Ну вообщем как получится... Наталья пишет: - Лёнечка, как же так? - тихо спросила Наташа, - Как ты мог испортить замок? Еще и клеем? Но мамины слова возымели на мальчишку обратное действие. От жалостливого маминого тона решимость как-то спала и слёзы стали подступать к глазам. Он постарался на маму не смотреть и пробурчал что-то вроде "Ну вот так", окончательно отвернувшись от неё и посмотрев в сторону коридора. Вроде сдержался.
Семён : Заставишь его, как же. Семь потов сойдет, - ворчливо думал Семён, оставляя стулья возле шкафа. - Упирается... На все у него свой ответ. Ты слово, тебе десять. В кухню он вернулся быстро, прихватив в шкафу неширокий и очень тяжелый ремень. Встретился с растерянным и испуганным взглядом сына. Только что такой решительный был. А теперь? Дошло вдруг, что это всё всерьёз и через минуту он снова окажется с голой задницей? И будет не только стыдно, но и больно. Очень больно. Не вытерпит точно, а на этот раз ещё и мама дома. Начнёт заступаться и неизвестно, что хуже… Или старая песня про "я больше не буду" всегда выручит? - Штаны до колен, - просто распорядился папка и зазвенел пряжкой, ухватываясь за неё покрепче.
Наталья: Конечно, доводить ребенка до слез она не хотела, тем более, что с этим мастерски справится папа... Семен вернулся достаточно быстро, сжимая в руках грозное орудие. Семён пишет: - Штаны до колен, - просто распорядился папка и зазвенел пряжкой, ухватываясь за неё покрепче. Наталья подскочила со своего стула, как будто эта фраза относилась к ней и метнулась к двери. Быть свидетелем наказания ребенка ей совсем не хотелось. - Кажется, мне пора... У двери она остановилась, глянув на сына, хотелось обнять мальчишку, поддержать его, понимая как ребенку сейчас страшно, но не рискнула жалеть его раньше времени. - Лёнечка... - только прошептала Наташа и перевела умоляющий взгляд на мужа. - Сёма... Хотелось сказать "полегче", "не сильно", но Семён-то лучше знает.
полная версия страницы