Форум » В кругу семьи » Неожиданный сюрприз перед летними каникулами » Ответить

Неожиданный сюрприз перед летними каникулами

Максим: Меня зовут Максим, мне 15 лет. Учусь в 10 классе. В последнее время учёбу запустил, пару раз прогулял, много двоек и троек нахватал. Мама постоянно ругает меня за учёбу. Угрожает взяться за меня, чтобы школу закончил хорошо, но не сказала, как она за меня возьмётся. Да, я признаю, что проблемы есть, каждый раз даю себе обещание исправиться, но постоянно его забываю. С мамой отношения нормальные, ну бывает, что иногда ругаемся. И вот, сейчас вторая половина мая, я сижу в своей комнате. Я одет в синие шорты до колен, красную футболку и чёрные носки. Сам я среднего роста, не худой и не толстый, с тёмными короткими волосами и голубыми глазами. В дневнике за последнюю неделю два прогула и несколько двоек по разным предметам. Мама ещё не знает про них. Сейчас думаю, чем бы заняться. То ли за учёбу взяться, то ли на компьютере поиграть.

Ответов - 50, стр: 1 2 3 All

Марина: Марина протянула руку, погладила Макса по волосам, ласково взъерошила их. - Завтра в любом случае все пройдет, ну разве что немного следов для напоминания останется, чтобы ты вечером сидел и занимался, а не сбежал гулять, - сказала она, - И за пререкания все равно тебе добавлю. Ну а сейчас иди штаны снимай и ложись на живот.

Максим: -Хорошо, но тогда я не буду ходить дома босиком. Сразу же после порки надеваю носки и тапки. Я пошёл к кровати, приспустил шорты. Опустил где-то до середины бёдер. С трусами сложнее. Дрожащими пальцами опустил резинку сзади, но так, чтобы спереди они не были спущены. Верхняя половина попы открылась. -Достаточно?

Марина: - Ты мне тут условия не ставь, - пригрозила опять Марина, - Дома надо босиком ходить, я тебе уже сказала, так что, будешь. И порку такую получишь, как надо. Она посмотрела на то, как Максим спустил штаны и трусы - только до середины, и покачала головой. - Нет, конечно, не достаточно. Попа для порки должна быть открыта вся. И давай уже укладывайся быстрее!


Максим: -Кто сказал, что дома босиком надо ходить? А вот если возьму и надену носки. За это тоже будешь пороть? Сразу подумал, не заработал ли я этими словами добавку Делать нечего. Я спустил трусы, так, чтобы попа была целиком открыта. Медленно лёг на кровать на живот. Вытянул дрожащие ноги, вытянул руки перед собой. Чувствую, как весь дрожу, особенно попа. Я напряг попу от страха. -Мамочка, ну давай не сильно. Завтра точно пройдёт? И в школе мне не будет больно сидеть? И за какие провинности ещё ты меня будешь пороть?

Марина: - Как это - кто? - усмехнулась Марина, - Это я так сказала, а не будешь слушаться - накажу и за это. Я же сказала, дома - закаляться надо! А за такие пререкания дополнительных ударов ты себе уже заработал. Она смотрела, как Максим ложится на живот на свою кровать, как вытягивается там и смотрит на нее со страхом. Потом она подошла ближе с ремнем в руке и развернула его. - Не сильно - эффекта не будет, - отрезала Марина, - А так есть шанс, что после порки ты за ум возьмешься. Пороть буду еще и за то, что ты с матерью пререкаешься! И в комнате своей редко уборку делаешь! И мусор тебя не допроситься сходить выкинуть. Но главное - это твои прогулы в школе и двойки. На этих словах она взмахнула ремнем, и первый удар узким "ожогом" опустился на ягодицы парня.

Максим: Пока мама говорила, мне становилось всё страшнее и страшнее. Я не представлял, насколько это будет больно. Но догадывался, что очень неприятно, ведь такие наказания применяют только в крайнем случае. Ещё своими пререканиями дополнительно заработал. Тут послышался свист ремня, и он громко щёлкнул по моей попе. Это была, наверное, самая сильная боль, которую я когда-либо испытывал. Я сначала на секунду чуть ли не создание потерял. Как пришёл в себя, сразу же застонал, пытаясь сдержать крик. Попа заболела так сильно, что я даже не могу представить, как можно вытерпеть ещё удары. -Ууууууууууу. Потом сквозь слёзы удалось начать говорить -Мааама, это ужааасно больно. Пожааалуйста, не наааадо больше. Я всё-всё понял. Сколько ещё ударов будет? Ну давай максимум 5 раз. Я больше точно не вытерплю. После этих слов продолжил постанывать и всхлипывать

Марина: - Ну уж нет, дорогой, заслужил - терпи. Если говоришь, что взрослый уже, так будь мужчиной, - приговаривала Марина, снова замахиваясь ремнем. Попа лежащего на кровати Макса вздрагивала, от первого удара на ней красовался яркий след, и Марина собиралась добавить таких еще. Женщиной она была довольно хрупкой, и за ремень взялась впервые, но оказалось, что пороть - это не так уж сложно, и получалось у нее, судя по протяжному стону Макса, больно. - Ударов будет столько, сколько я решу, - сказала она и крепко вытянула ремнем попу Максима, теперь уже несколько раз подряд, размеренно взмахивая рукой. Следы на отчаянно вздрагивающих половинках "зажигались" один за одним, ягодицы "краснели" от порки.

Максим: При словах "будь мужчиной" я приложил все силы, чтобы взять себя в руки и не всхлипывать. Слёзы на глазах остались, но их звуков остались только стоны и крики в момент, когда ремень ложился на попу -ААаауууууууууууу После нескольких маминых ударов боль была невыносимая. Казалось, что с попы содрана вся кожа. И, что главное, мама не говорит, сколько будет ударов. Наверное, это никогда не кончится.

Марина: - За слезы и всхлип еще добавку получишь, - строго сказала Марина. Правда, сыну, похоже, и так стало стыдно реветь, как маленькому, хотя и больно было, и это Марина одобрила. Она даже немного уменьшила силу новых ударов, которые продолжила укладывать на его попу, хотя, конечно, слабыми они не стали. Зад и ноги Максима вздрагивали от каждого нового удара ремня, он дергался, но все-таки у него получалось улежать на месте. Кожа на них как следует "раскраснелась", Марина решила дать немного Максу отдохнуть, но потом ремень свистнул, и уже сделанные следы перечеркнул наискосок один раз, и второй, под другим углом.

Максим: Я изо всех сил пытаюсь держать себя в руках, не плакать и не дёргаться. Но чем дальше, тем больнее, тем страшнее. -Уууууууу. Уууууууууууу. Нууу мама, мноого ещё?

Марина: Макс подвывал от боли в смятое на кровати покрывало, но при этом держался. Попа его приобретала уже почти багровый оттенок, а два последних перекрестных удара сначала проявились белой полосой, а потом слились с общим фоном. Сын взмолился, много ли еще осталось. Марина остановилась, давая ему передышку. Осмотрела фигуру Макса, вытянувшегося на покрывале. Ей стало жалко своего Максика, подрагивающего на кровати. Все-таки, он не такой плохой у меня мальчик, - подумалось про себя. Но понимала и то, что если дать сейчас слабину, то сын опять быстро скатится в плохое поведение и наплевательское отношение к учебе. - Еще не все, - сказала она, - я должна тебя строго выпороть, чтобы второй раз понадобился тебе не скоро. Ремень снова заходил в ее руке, попа Макса становилась багровой от ремня. Но Марина теперь делала более длинные паузы, давая парню "откричать" сильную боль.

Максим: Я стонал от каждого удара ремнём, в перерывах меджу ударами пытался просить прощения. -Ну маамааа. Ттыыы меня ужже креепко выыпорола. Не нуужно больше. Я уже доостааточно пполучилл. Прости. Даавай всё, и я сейчас за уроки сяду. Уууу.

Марина: Марина еще раз сильно вытянула ремнем попу сына, дав ему простонать, и остановилась: - Вот она, чудодейственная сила порки, - усмехнулась женщина, - Теперь ты уже и за уроки сесть готов. Вот для этого я тебя и порю, Максим, - объяснила она. После этого она внимательно осмотрела напоротую попу Макса, который, должно быть, был рад такой передышке. Парень продолжал дрожать от перенесенной боли, его ягодицы подрагивали. Цвет их был багровым, как всегда бывает у хорошо напоротой задницы. На этом можно было бы и остановиться, если бы Марина не хотела добавить ударов за пререкания и всхлип Максима в начале. А также еще следовало закрепить урок. - Насчет учебы ты уже понял, - сказала она, - А это за то, что пререкался с матерью! И Марина еще несколько раз крепко вытянула Макса ремешком по заднице, теперь ближе к основанию ног, чтобы на дольше запомнилось, что бывает за долгие пререкания.

Максим: Сначала я обрадовался прекращению, думал, что порка закончилась. Но тут мама сказала, что получу добавку. Я всё же надеялся, что насчёт добавки мама меня пугает. Но, как оказалось, нет. Эти удары были самыми сильными, они почти по ногам пришлись. Наверное, теперь короткие шорты не надеть, всё будет видно. Хотя девушкам в этом плане сложнее, их шорты вообще ничего не закрывают. Но их, наверное, так наказывают реже. — Уууу, ууу. Нне надо. Я не буду пререкаться, честно. В следующий раз даже сам ремень принесу, как только решишь наказать. Обещаю. Хватит. Ну у меня точно живого места не осталось на попе, оставь хоть чуть-чуть, чтобы было на чём сидеть.

Марина: Максим сдавленно выл в покрывало и просил остановиться. Конечно, такую порку выдержать было непросто, тем более, в первый раз. Но все-таки он вел себя послушно, сильно дергался на кровати от ударов, но не старался специально уворачиваться от них. Марина опять остановилась, придирчиво рассмотрела его хорошенько разукрашенную задницу, но потом сказала: - Еще пять ударов, Макс, за то, что в начале чуть не разревелся, как девчонка! Это чтобы стыдно тебе было! Узкий ремешок Марины взлетел, оставляя на попе парня последние пять "ожогов".

Максим: -Ну мама, за что ещё 5 ударов? Только пару раз всхлипнул с непривычки, а ты меня ещё бьёшь. Пожалуйста, не надо больше. Случайно получилось это я сказал ещё до ударов. Но мама слушать не стала, и в очередной раз мне попу обжёг ремень -УУУ -УУУ -УУУУ -УУУУУ -УУУУУУ -Маама, это всё? Ну зачеем ты так?

Марина: Марина уложила на попу сына пять последних, проявляющихся белым на красном фоне полос, и присела на край кровати рядом с ним. Максим просто взмок весь от порки, темные волосы возле шеи были влажными, его футболка тоже немного взмокла на спине между лопатками. Отстонав боль он теперь дышал тяжело. Марина посмотрела в его глаза, зрачки от сильной непривычной боли были сужены. - Осталось еще закрепить наш урок, - сказала она. - три удара пряжкой, чтобы хорошо все запомнилось.

Максим: Я уже обрадовался, что всё. Но тут как гром среди ясного неба. Это как так? -Мама, пожалуйста, только не пряжкой. Давай хотя бы просто ремнём ещё три раза. Ну пряжкой точно больно, так и до крови можно. Милая, не надо. Я не вытерплю пряжку. Как я завтра в школе сидеть буду? Хотелось ещё заплакать, но удалось сдержаться, так как только что за это получил

Марина: - До крови не будет, - сказала Марина, - Но память о порке остаться должна, чтобы мне не скоро пришлось снова за ремень взяться. Ты не думай, что мне тебя не жалко, сынок, - добавила она мягко, - Жалко. Но так надо, просто поверь. Чтобы ты еще завтра на уроках повспоминал, что бывает за плохое поведение, за двойки твои, и за непослушание. Она даже протянула руку и потрепала Макса по взмокшим волосам, но потом встала и намотала на руку ремешок, чтобы пряжка осталась на свободном его конце. Затем Марина взмахнула рукой, и "железка" первый раз впилась в попу Максима, в левую половнику, оставляя после себя иссиня-багровый след.

Максим: Тут на меня нашёл такой страх. Захотелось встать и убежать, но не стал это делать, т.к. знаю, что тогда вообще никогда не смогу сидеть. -АААААААААААААААААААААААААААААаууууууууууууууууууууууууууууу не нааааааааадоооооо Боль от удара была такой страшной, что я не мог сдержать крика. Я закричал во весь голос, а потом ещё долго стонал.



полная версия страницы