Форум » В кругу семьи » Фотожаба » Ответить
Фотожаба
Вихарев-старший:
Купряев П.П.: Счет времени пошел на секунды.Купряеву показалось, что прошла вечность с той минуты, как он закончил разговор с Тохой.Мужчина стоял у окна в терпеливом ожидании своего блудного сына.Суета жены вокруг него невольно раздражала. Нет, это не конец света в конце концов...Мерзавец! Ишь, чего удумал!Ну, будет ему и клуб, и документы, и менты... Петр поймал себя на том, что уже от гнева начинает сам себе бормотать чего-то под нос.Нет, нужно на кого-то это вылить, пожалуй. -Ирка! Вот я не понимаю! Вот как так получилось?! Конечно, тебе-то наплевать, дура! От-то тебе кто? Никто! Да, я знаю, ты так считаешь!А что я чувствую, тебе это интересно?-Купряев схватил мимо прошмыгнувшую жену за рукав.-Если б ты была ему как мать! А ты... Он с трудом сдержался, чтоб не замахнуться на испуганную и плохо понимающую, чего от нее хотят супругу. Руки Купряева сжались в кулаки, что-то зловещее промелькнуло в мозгу. Ух, прибить бы обоих..Сыночек...Мало тебе было в прошлый раз, мало... -Нет, вот ты подумай,-продолжил он сотрясать воздух, жестикулирую перед жениной физиономией,-ведь в прошлый раз чуть до костей ему задницу не пробил! А хоть бы хны! Купряев прищурился.Какая-то идея охватила его воображение.Он подошел к окну и осмотрел дворовый ландшафт.Ветки деревьев и кустов мирно покачивались на ветку, зазывая, заманивая своим шелестом. Недолго думая, Купряев оделся и вышел во двор. Пройдя метров триста до намечающейся стройки, он высмотрел вскинувший к небу свои ровные ветви ивовый куст у небольшого пруда.Достав перочинный ножик, Петр , присев на корточки, стал срезать гибкие прутья. "Ну, я тебя проучу, гаденыш..Ты у меня отведаешь..." Даже настроение поднялось от этой перспективы исполосовать розгам своего любимца. Собрав букет из шести веток, Петр неспешно поднялся и с любовью оглядел заготовку. С улыбкой, словно в руках был букет для приятного свидание с дамой сердца, Купряев направился к дому.
Платон Купряев: Тоха, покинув квартиру дружка, домой не торопился. Если нормальным шагом можно было преодолеть от одного дома до другого расстояние минут за двадцать, а прибавив ходу и того меньше,то сейчас Купряй тащился до дому будто древняя бабулька, которой в обед стукнет сто лет. Тоха свернул в небольшой скверик, присел на лавочку. Но одолеваемые его мысли все крутились и крутились возле одного и того же - нафига дяде Вите понадобилось, чтобы он позвонил папику? Переночевал бы Тоха у них, а потом домой тихой сапой. И все был бы гуд! На ту же лавочку приземлились рядом с ним две тетки с громадными пакетами из супермаркета и их трескотня сбила Тоху с мыслей, заставив пацана еще больше загрустить и возненавидеть весь мир, а этих двух куриц - особенно! У него тут мыслительный процесс, а эти две раскудахтались! И базар то о чем? Одна курица жаловалась другой на своего отпрыска. Купряй смерил недовольным взглядом теток, поднялся и двинул к себе во двор. А во дворе было тихо. Так тихо, что Тоха даже слегка удивился. Пооглядывался по сторонам и уселся на скрипучую качелю, оттолкнувшись от земли ногой и стал мерно раскачиваться, стараясь ни о чем сейчас не думать.
Купряев П.П.: В субботнее утро никого во дворе не было.Это обрадовало Купряева, так как грубоватая экибана в его руках могла бы вызвать странные взгляды у соседей. А впрочем-кому какое дело? Может я метлу хочу сплести?!-улыбнулась интересная мысль в голове, но тут же была согнана унылым протяжным, как набат, скрипом с площадки. Ох ты! Тошка! И радость, и досада , и тяжесть от намеченного мероприятия перешептывались в голове Петра, когда он увидел свое любимое, провинившееся чадо, сиротливо и по-детски покачивающееся на качельках. Понятно, домой идти неохота, страшно, может, и стыдно...Петр и сам бывал в такой ситуации, когда портфель казался тяжелей от полученной двойки, а то и двух двоек, с замечанием в придачу, и вот ты уже у парадной, и смотришь в свои окна и даже видишь там знакомые фигуры, а ноги притормаживают, руки, словно не твои, не могут достать ключ , и понимаешь всю неизбежность встречи с родителями.Это когда помладше.А подростком? Чего только не вытворят эти подрастающие бестии, и потом каются, прощения просят, сами веря, что такого больше не повториться. -Ну что, сынок? Доброе утро!Домой-то собираешься? Или погуляем немного?-Купряев весело поприветствовал Платона, зрительно оценивая, взрослый все-таки у него сын или совсем дите еще.И так вроде и этак... Тут главное не спугнуть.Еще даст стрекоча, если поймет, что это такое в руках у отца.Хотя поймет ли? Но это неважно..Главное , что и он сам, и его задница через минуту будут дома.
Платон Купряев: Негромкий скрип ни разу не смазанных за лето качелей настраивал Тоху на еще более печальный лад. В голове было пусто. Мысли разбрелись и осталось только небольшое понимание того, что долго на этих качелях Тоха не усидит. Купряев П.П. пишет: -Ну что, сынок? Доброе утро!Домой-то собираешься? Или погуляем немного? Купряй развернулся вполоборота к отцу. Взгляд сразу наткнулся на ветки в отцовских руках, заставив Тоху криво усмехнуться. "Утро добрым не бывает!" - Привет, пап, - Тохка скосил глаза на веник. - Че? Мне что ли? - все так же продолжая криво усмехаться спросил он ни разу не сомневаясь, что получит на свой вопрос утвердительный ответ
Купряев П.П.: Купряев тут же встретился взглядом с Тохой.Глаза сына выражали смятение и чувство вины, но умело пытались замаскироваться под насмешливость и безразличие.Но главное-что не было злобы и отчуждения..А на что ему злиться-то? Что папа его к другу отпустил? Разрешил повеселиться малость? Денежку дал? При созерцании этой милой картины у Петра не возникло негатива к Платону.Даже наоборот, как-то умильно все..Ребенок на качелях, как в детстве..Или как всякие пастушки на картинах эпохи рококо.Только вот пейзаж не соответствует немного, да и букет в руках Петра слишком прост и груб. Платон Купряев пишет: - Привет, пап, - Тохка скосил глаза на веник. - Че? Мне что ли? - все так же продолжая криво усмехаться спросил он ни разу не сомневаясь, что получит на свой вопрос утвердительный ответ -Ага, тебе, Тошка...Вот нарвал , свежих...Попаримся малость,-ответил Купряев -старший такой же усмешкой.-Дурь повыколачиваем. Он подошел к Платону, подтянул его за локоток и аккуратно стащил с качелей. -Пойдем домой, соскучился я по тебе, сынок,-Петр вздохнул, покосился на уродливый веник и подтолкнул мальчика вперед.
Платон Купряев: Купряев П.П. пишет: -Ага, тебе, Тошка...Вот нарвал , свежих...Попаримся малость,-ответил Купряев -старший такой же усмешкой.-Дурь повыколачиваем. Тоха ощутил, как при этих словах у него внутри зашевелился ежик. Маленький такой, но вредный и колючий! Знал Купряй, как "парят" такие букетики. Да и с прошлого раза его задница еще доолго ему напоминала при ходьбе, что за "косяки" дома по головке не гладят. И по заднице, тоже. Купряев П.П. пишет: -Пойдем домой, соскучился я по тебе, сынок, - Ты же погулять хотел,- напомнил Тоха отцу, почти не сопротивляясь. Только развернувшись назад, посмотрел на отца. Выбросит или нет эти штуковины? Пугает или и правду решил вспомнить прадедовские приемчики? До этого - то дома Тохе только ремнем прилетало. Купряй испытал жгучее желание попросить отца выбросить этот веник или попросить его понести, а потом самому сунуть его куда подальше. Но лишь усмехнулся еще шире и зашагал к дому, не дожидаясь отца и чувствуя за спиной его присутствие.
Купряев П.П.: Надо же! А еще говорят, что сейчас дети избалованные, непослушные..А вот они какие хорошие,-Купряев любовался , пусть немного понурой, но все же уверенной, со спокойным достоинством походкой сына.-Пусть у меня он один, а троих стоит, Тоха мой... Конечно, домой же идем..А куда ж еще ему идти? Дома-то все его любят..А кто все? Отец, конечно же..Да и мачеха..Да-да, она тоже его очень любит.. Платон Купряев пишет: - Ты же погулять хотел,- напомнил Тоха отцу, почти не сопротивляясь. -Так я и погулял, сынок..И сегодня, и вообще..Достаточно погулял в свое время, чего и тебе желаю.Вот только с умом все надо делать, с умом, понимаешь?-Купряев слегка постучал Платону по " тыкве", пропуская его в подъезд. -А ум, значит, вбивать будем, коль от природы не дан...Но надежда есть, все поправимо, Платон,- Петру хотелось обнадежить ребенка и убедить самого себя в правильности выбранных методов воздействия. -Ира! Мы дома!-как-то радостно он на всякий случай известил жену, зная ее дурную привычку расхаживать по квартире в нижнем белье. -Давай, Тошка, в туалет, умывайся, пей, и что там тебе еще надо-только быстро, а потом побеседуем,-Купряев прошел в просторный санузел, захватив с кухни пакет с крупной солью , бросил прутья в ванну, залил их горячей водой и изрядно посолил. Пусть помокнут, надо будет еще и обработать их слегка,-походя стал вспоминать Петр правила использования этих не изведанных еще им средств воспитания.
Платон Купряев: Тоха дернулся от пальца отца, который довольно чувствительно и грубо стукнул его по черепу. Потер мест куда тюкнул палец и закусил губу, чтобы не выпустить рвущийся наружу вопросек. Отец вроде не злится. Нормально трындит. Поучительно. И Купряй решил не будить лихо, пока оно... Так же молча ввалил в квартиру под продолжающиеся на удивление тихие нотации и остановился в прихожей. раздеваясь и изредка поглядывая на веник в руках отца. Который очень быстро оказался в ванне с водой да еще и присоленной. - Пап, ты чо? - не удержав удивления раскрыл рот Купряй. - На семинаре вчера был? По обработке древесины?! - ну,веник ладно! Это Тоха еще мог понять! Но чтобы этот веник еще и в соленой воде держали?! Папик явно в инете искал инфу - как заготовлять розги?!
Купряев П.П.: Оставив прутики на заготовку, Купряев выполз из ванной и уставился на тушующегося Платона.Дождаться, когда сам начнет?..Ну , типа каяться, объясняться, прощения просить, или самому начать? А то ведь ведет себя , как ни в чем не бывало.. -Что значит-ты чего?-уже пошел в наступление Петр.-Это я-чего? А может все-таки ты? Купряев твердым движением руки прижал Платона к стене. -Объясняться собираешься или только шутки шутить?-Тохин вопрос действительно вызвал улыбку у Петра..Да, какие дети умные, чуткие.И не скроешь от них ничего. Конечно, все действия Купряева и у него самого вызывали легкое волнение-ведь он и понятия не имел, что такое -розги, каково ими пороть и получать.Но слышал, что побольнее ремня они будут, значит, и их черед настал для невменяемого оболтуса. -На семинаре не был! Но теперь буду внимательно следить за новинками в мире воспитательно-наказательной индустрии!-рявкнул на сына Петр. -Раз ремнем тебя не прошибешь, даже пряжкой,-Купряев щелкнул Платона по лбу,-то попробуем что-нибудь более кусачее! -А вот где ты был, расскажи, пожалуйста! И кто ж тебя надоумил на такое хулиганство? Это ж надо-документы подделывать?!В ночной клуб отправиться самовольно!-Петр стал потихоньку расходиться, что впрочем придавало ему определенную уверенность и здоровую агрессию перед наказательным процессом.
Платон Купряев: У Тохи на глазах папик из тихого, мягкого, эдакого радушного хозяина, который Купряю, надо сказать, чем-то нравился, быстро превратился в обычного, привычного напористого и грозного родителя, который с полпинка сразу перешел к выяснению "где ты был, сынок?". Тоха, который вначале тоже был под стать папашке тихий мягкий и пушистый, быстро просек, что и на этот раз раскаивающегося грешника из него не получиться, как ни старайся. Характер не спрячешь. Треснувшись лопатками о стенку и получив еще один фифан в лоб натура Купряя возмутилась такому нелюбезному с ней обращению. - Чё тебе рассказывать? - Тоха дернулся, стараясь отпрянуть от стены и в тоже время оттолкнуть родителя от себя для того. чтобы папашкина фигура, словно египетский сфинкс, не висела над ним. - Ты итак все знаешь! Я тебе уже рассказал! И дядя Витя тоже! Будто его за помело тянуло! - с вызовом, под стать папику, возбухнул Тоха.
Купряев П.П.: Тоха решил перейти в наступление.Ну, понятно-лучший способ защиты типа...Пусть похорохориться напоследок. Купряев увидел в Тохиных вибрациях легкую панику , перемешанную с оскорбленностью. Ишь, рассказать его заставляют! А ему не хочется! Петр небрежно вновь придавил рукой Платона к стенке. -Ты не рыпайся,-вкрадчиво посоветовал он сыну, -а поведуй мне , кто ж надоумил вас, паршивцев, документы подделывать, отцов своих позорить?!А помело сейчас я из тебя сделаю!Его вытащили без проблем, он еще и не доволен! Рассказали про него! И правильно! Я ж в их дом тебя, гаденыша, отпустил, вот мне и ткнули, что за сынок у меня!-Купряев взвинтился от этого умозаключения и чуть не пробил кулаком стену рядом с Тошкиным лицом. Руки уже чесались преподать урок своему обормоту, но с другой сторону хотелось и искусственно оттянуть момент неминуемой расправы, послушать оправдания, вызвать виноватое хныкание. -Смотри у меня, Платон! Доиграешься! Вот сегодня я тебя выдеру так, чтоб запомнил на всю жизнь, как подставляться и отца подставлять! А не поумнеешь? Что тебя ждет? Да и меня тоже?! Всегда смотрят-каковы дети, как их воспитали, и можно ли с этим человеком серьезные дела иметь, или он не способен даже со своим отпрыском совладать!-Купряев перевел дыхание и поднял голову сына за подбородок. -Хоть понимаешь, что ты заслужил сегодня хорошую порку?! Понимаешь это?! Да, кто ж признается , даже если и понимает это.Да и как рассудить-кто чего заслужил? Ведь с детьми все просто:провинился-наказали, а взрослые? Нанимают адвокатов, изворачиваются, врут на каждом шагу, вводят в заблуждение.И опять -таки-все ради них, поганцев любимых, чтоб им хорошо жилось, полегче, почище.. Тяжкие мысли кувалдой ударили в мозгу у Купряева, но сейчас главным было понять-хорошо ли вымокли прутья, превратились ли в розги или не еще?
Платон Купряев: То, что папик заводился все больше Тоха отлично видел и чувствовал. И сам от этого заводился еще больше, будто они с отцом дополняли и подгоняли друг друга, как два регбиста, страхующие друг друга, во время гонки к вражеским воротам с мячом в руках. От отцовского взмаха руки Тоха все же мелко дернулся. Напряженные нервы ждали нападения, удара, тычка и поэтому реагировали на каждый родительский дерг. Столько вопросов сразу! И повторяющийся каждый раз - понимаешь, понимаешь,понимаешь! А что непонятного? Попались тупо, как лохи. Отмазали их, значит будьте благодарны и в знак этой милости подставляйте зад для получения награды. - Сами додумались! - все так же на взводе стал стал отвечать Тоха. - Думаешь, такие тупые, что нам подсказчик нужен? Да и что такого-то? Сходили в клуб! Ничего я там не увидел того, чего до сих пор не видел! Музон и телки! Булками потрясли! Чего такого-то? - Купряй дерзил, а у самого внутри живота шевелился страх. Особенно, после слов о порке. Да и прутики в ванной замачиваются. Мляя....Хорошо, что в углу его комнаты ваза с таким добром не стоит! И снова это дурацкое - понимаешь? - Да уж ..не тупой! - с вызовом выплюнул Тоха и вновь дернулся, пытаясь выскользнуть из объятий папшки.
Купряев П.П.: Купряеву было все очевидно...Обычные подростковые проделки, какими грешат почти все подростки разных времен.От глупости, от жажды приключений, от желания казаться взрослыми.И что, казалось бы, добивать ребенка, когда вот он-виноватый, испуганный, тявкает , скукожившийся под навесом отцовского мощного тела. -Сами додумались!Ишь, хоть тут голова работает!-усмехнулся Купряев, успокаивающе похлопывая Платона по плечу.-Ты не заводись, не заводись...Побереги нервы.. -Что такого? Да в принципе ничего такого..Все нормально, Тошка,-Петр будто взвешивал его откровения.-Музон-хорошо, телки-тоже...пусть..Булками потрясли-полезно..Так что -в целом -ничего... Он сделал шаг назад, отрывая руку от стены.Кольцо захвата разомкнулось. -Вот по булкам своим и получишь сейчас !Потрясешь ими еще разок, а то тебе в клубе менты помешали,- усмехнулся Купряев и легким подзатыльником направил Тошку в комнату. -Иди, готовься, раз не тупой и все понимаешь! Купряев -старший захватил на кухне нож и прошел в ванную. -Так, ну что тут у нас?-он вынул прутья из воды, встряхнул ими и положил их на стиральную машину. Осматривая каждый прутик, Петр срезал ножиком мелкие сучки и почки, проверяя пальцами, насколько гладкой становиться их поверхность. Завернув букет в банное полотенце, как когда-то самого маленького Тошку, Купряев отнес готовые розги в детскую и бросил на кресло.
Платон Купряев: Тоха ждал,что папик после его слова взорвется, начнет орать, но тот внезапно успокоился и стал разговаривать чуть ли не веселым тоном. Правда, тон не соответствовал тем словам, которые звучали многообещающе. Подавил желание удивленно вытаращиться на папика его широкий жест в виде подзатыльника, отправивший Тоху в путь к своей комнате. Пацан резо повернул голову, смерил сердитым взглядом папика "чё, без этого никак?" и неторопясь двинул к себе, показывая всем своим видом, что бежать, выполняя приказ, он не собирается. - Ага! Сейчас! Приготовлюсь! Морально! - зло прошипел Тоха, оказавшись в своей комнате и с размаху упав на кровать на спину, вытянулся на ней. Ни раздеваться, ни укладываться "как положено" пацан не собирался, прислушиваясь к звукам доносившимся из коридора. Появление папика в его комнате и брошенный в кресло сверток из полотенца были встречены одинаково недовольным Тохиным взглядом.
Купряев П.П.: Купряев бросил взгляд на вальяжно развалившегося Тоху.Ну, пусть повыпендривается малость.Ишь, волчонком смотрит-я спесь-то их него выбью. -Что за демонстрацию ты тут устроил? Устал? Не выспался?Это понятно... Так потом поспишь...После... Петр немного нервничал.Вроде все , как обычно.Сколько этих неприятных моментов было в их с сыном жизни.А потом-мирились, сидели рядом, болтали о том, о сем.Но тут-все же что-то новое.Казалось, что его самого сейчас собираются высечь этими орудиями наказания, еще не очень понятными в использовании. -Платон!-обращение прозвучало как-то торжественно, будто отец собрался посвящать сына по крайней мере в рыцаря.-Переворачивайся, штаны до колен...Вообщем, сам все знаешь, научен. Купряев взял в руку розгу, внимательно осмотрел ее , покрутил,затем пропустил сквозь кулак , как в каком-то старом фильме и, резко взмахнув ею, рассек воздух. Невольно мурашки пробежали по спине.Да, а вот сейчас так Тошку придется..Ну что ж, придется...А как с ними иначе? Петр встретился глазами с насупившимся ребенком. -Разденешься сам? Или , как в прошлый раз-помочь? Мне не трудно,-Петр отвел взгляд, чтоб не смущать Тоху, а розга, будто метроном, стала отсчитывать на его ладони секунды ожидания.
Платон Купряев: А ежик внутри у Тохи то сворачивался тугим колючим клубком, то разворачивался вновь, когда пацан все так же не шевелясь наблюдал за приготовлениями отца. Как розга появилась в его руке, как проскользнула сквозь кулак, как рассекла воздух, вызвав у Тохи внутреннее содрогание и желание не видеть и не слышать такого совсем! Купряев П.П. пишет: -Разденешься сам? Или , как в прошлый раз-помочь? Мне не трудно, Вот врет ведь! Трудно! В прошлый раз! Мля, век бы этот прошлый раз не вспоминать! Тоха не двинулся с места, глядя на то,как прут похлопывает по отцовский ладони. - Давай я тебе пообещаю, что больше таких шуток шутить не буду, - негромко произнес Тоха, уголком своего сознания понимая, что начинает делать первые шаги к своей капитуляции. - А ты мне поверишь и отложишь свой букет до следующего раза, - в голосе невольно возникли завуалированные просящие нотки.
Купряев П.П.: Услышав Тохины торгашеские замашки, Купряев нахмурился.Конечно, его предложение было резонным,но...Вот не услышал он извинений сразу, не услышал.Ни раскаяния, ни увещеваний, что такого больше не повториться.А тут-как увидел, что час расплаты настал, так стал придумывать, что бы предпринять... -Платон, не на базаре! Ты мне, я тебе! Что за торг?-Петр бурно возмутился, прям почувствовав какое-то оскорбление. -Ты мне, конечно, пообещаешь, так и должно быть.Но ведь не сдержишь же слова, не сдержишь! Было уже такое и не раз! Ну, не повторишь проступок в точности, так выкинешь что-то другое, в вариациях, так скажем!А букет завянет! Не доживет до следующего раза! Петр как-то демонстративно помахал прутом в воздухе, словно пытаясь убедить сына рационально использовать имущество. -Так что давай, быстро! Или трусишь?!-вот уже смешливые нотки подкола в голосе решили подбодрить Тошика. Для пущей убедительности в самых серьезных намерениях Купряев с размаху полоснул прутом мягкую обивку стула.
Платон Купряев: Ага! Да как же! Тоха и не рассчитывал на то, что папик согласиться на его предложение, но попробовать его выдвинуть ему никто не запрещал. От щелчка прута больно свело зубы. Во, мля! Нафигаж махать? Специально что ли? И чтобы не показать, что внутри у пацана ёкает Тоха опять криво скривился. Купряев П.П. пишет: -Так что давай, быстро! Или трусишь?! А вот тут папшкины слова и тон достигли своей цели. Правда Купряй не вскочил с кровати и не принялся послушно стягивать с себя штаны, но пацан набычился, рывком уселся на кровати, прижавшись спиной к стенке и продолжая не сводить с отца взгляд. - Где я трусю? Трушу? - в голосе вновь прозвучал вызов. - Если бы трусил - домой бы не пришел! А я тут! А ты! Нет чтобы радоваться, что сын вернулся! Сразу за веник хватаешься! Фигасе радость у тя! Еще и трусом обзываешь! Поехали на аэродром! С парашютом спрыгну! Вот и увидишь, какой я трус! - Тоха притянул колени к груди и так и сидел, упершись руками в кровать, и не делая никаких попыток последовать родительскому приказу. А сам ждал, когда же отец прекратить болтать и перейдет к действиям. Он ведь не дурак. Понимает, что Тоха сам добровольно зад под прутья не подставит!
Купряев П.П.: Ну, началось! Понесло отрока-и бахвальство, и непонятные предложения! Да, сейчас! На аэродром его! Размечтался! Это и заслужить еще надо! Купряев всматривался в вопящего сына.Ведь не спроста заголосил, неспроста.Выторговать себе поблажку хочет или вообще полное прощение.Только не будет этого без наказания, не будет! -Домой, говоришь, не пришел бы? Ну, и куда б подался? В бега? Или тусовался у дружков своих? Только вот надолго ли, Платон?-усмехнулся Петр, вспоминая и свои подростковые " угрозы" уйти из дома.Да, глупые детки, да кому ж вы нужны, как только не маме с папой. -И я тебя не обзываю, Тошка! Я не сказал, что ты трус,-уже более спокойно пояснил он набычившемуся сынку.-А радоваться? Так я всегда тебе рад,только вот что за праздник? Ты что ж у меня- с войны вернулся или после тяжелой болезни вышел из больницы?! Я ж сам тебя вчера отпустил к другу! И чему же мне по-твоему радоваться? Что опозорил меня? Что, можно сказать, чуть не подставил? Да и неизвестно, чтобы с тобой, чувырло ты эдакое , могло бы случиться, если бы не дядя Витя?! У Купряева вновь забегали перед глазами " картинки с выставки" где его сын принимает в клубе наркотики или всякие экстази, предложенные " добрым дядей", или его ребенка колотят менты-беспредельщики, не разобравшиеся, сколько ему лет и чей он сын, или ... Много всяких " или " привиделось несчастному отцу, и взгляд на сиротливо прижавшемуся к стене Тошку вызвал бурю праведного гнева и порыв разделаться с этим паршивцем самым жестким образом. -А ну иди сюда, идиотина!-Петр одним шагом оказался рядом с испуганным Платоном. Схватив подростка за лохматые космы, мужчина повалил его вниз лицом на кровать. -Я тебе повыпендриваюсь сейчас!-взревел Купряев -старший, придавив коленом Тошкину спинку и подхватывая валяющийся рядом детский банный халат. В одно мгновение пояс из него был выдернут.Подхватив своей большой ладонью Тохины тонкие запястья, Купряев вытянул их и обвязал махровым пояском.Потом уже более основательно , дав несильную предупредительную затрещину мальчишке, завязал на руках крепкий узел . -Вот так с тобой надо, мой дорогой!-выдохнув с неким сожалением , сделал вывод Петр.
Платон Купряев: Папик начал свое обычное бла-бла-бла и руку с растительным побегом дерева отвел в сторону. Та уже не маячила перед Тохинымы глазами, что помогла пацану сосредоточиться на папашкиных словах, а не на его руках. Купряй смотрел отцу в лицо, видел, как тот спокойно разбивает все Тхины аргументы в пух и прах и готовился пофехтовать еще словесно, вовлекая папика в дискуссию. Тупую, глупую. но позволяющую поумничать и самое главное - оттянуть неприятный момент, который все приближался и Тоха чуял это своей пятой точкой. Лишь на секунду Тоха оторвал от отца напряженный взгляд, отвлекшись на скрипнувшую невовремя дверь, как рёв раненного буйвола огласил его комнату. Купряев П.П. пишет: -А ну иди сюда, идиотина!-Петр одним шагом оказался рядом с испуганным Платоном. А потом Тоха взывл, от боли тягнувших книзу волос, упал на кровать под давлением отцовской лапы и стал барахтаться на ней до тех пор, пока ему на спину не опустилось бетонное отцовское колено, вжавшее его мягкое тело кровати. Дергающиеся руки Тохи оказались очень быстро схвачены и затянуты назад, на что Купряй отреагировал бурным дерганием ног и протяжным: - Отпутииии... @ляяяя...!! Который не оказал на отца никакого действия. Купряев П.П. пишет: -Вот так с тобой надо, мой дорогой! Ага! Следующий этап должен был заключаться в стягивании с Тохи штанов! Этот ритуал никогда не нарушался и исполнялся либо самим Тохой, в некоторых редких случаях, либо, как правило, отцом. И Купряй вжал таз и бедра в кровать, чтобы помешать отцу добраться до застежки его джинс. Конечно, отец мог бы и по джинсам. Не велика защита от розги. Но Тохину душу грела мысль о том, что он все же сопротивляется. А там - как получится!
полная версия страницы