Форум » В кругу семьи » Детский сад. (продолжение) » Ответить
Детский сад. (продолжение)
Татьяна Марковна: Татьяна Марковна. Молодая, симпатичная вдова с шестилетней дочерью. Долго не могла найти приличную работу. Катастрофически нуждалась в деньгах. Но, наконец повезло. Знакомые предложили место водителя на продуктовый фургон в городской Амдинистрации. "Не так уж много работы (права с 18 лет), очень хорошая зарплата и бесплатный детсад для дочки, которой надо готовится к школе..." С такими мыслями я впервые отвела любимую дочку в новый детский сад, а сама отправилась на работу.
Костик: Юляшка пишет: -Папа, пошли.... я заслуживаю самого строго наказания.... - промямлила Юляшка отцу и побрела в сторону лимузина.... Костик пишет: Костик почувствовал, что его чувства раздвоились: с одной стороны ему хотелось, чтобы Юляшку выпороли, с другой - ему вдруг стало жаль её. И всё перевешивало восхищение Мирркой, которая смогла сказать то, что он не мог.... - До свидания, МарьИванна - вдруг выпалил он и бросился бегом к заднему сиденью лимузина. Костик попытался по привычке распахнуть дверцу машны перед Юляшкой
Юляшка: Костик пишет: Костик попытался по привычке распахнуть дверцу машны перед Юляшкой - Не надо, Костик - серьёзно сказала Юляшка... Я сама прекрасно могу открыть дверцу.... Мне перед тобой очень стыдно... Костик, а это очень больно?... Ремнём по попе?..
Костик: Юляшка пишет: Костик пишет: цитата: Костик попытался по привычке распахнуть дверцу машны перед Юляшкой - Не надо, Костик - серьёзно сказала Юляшка... Я сама прекрасно могу открыть дверцу.... Мне перед тобой очень стыдно... Костик с удивлением посмотрел на Юляшку. Она перестала вызывать вдруг в нём страх: из Принцессы превратилась в самую обычную девочку. Хотя, может быть дело было в том, что она переоделась в другое платье - не такое нарядное, но почему-то от этого (или не от этого?) вдруг стала симпатичнее. Юляшка пишет: Костик, а это очень больно?... Ремнём по попе?.. Сначала Костик хотел было храбро ответить, что "ни капельки", но вдруг смутился: - Больно... Очень больно... Но... потерпеть можно... - и он, неожиданно, для себя ободряюще улыбнулся Юляшке...
Юляшка: Костик пишет: Юляшка пишет: цитата: Костик, а это очень больно?... Ремнём по попе?.. Сначала Костик хотел было храбро ответить, что "ни капельки", но вдруг смутился: - Больно... Очень больно... К боли Юляшка не привыкла, при одной только мысли о том, что ей будет очень больно, она уже пожалела о своём недавнем героизме, -Папа, пошли.... я заслуживаю самого строго наказания... потом забилась в угол большого сидения лимузина и невольно тихо всхлипнула... Костик пишет: Но... потерпеть можно... - и он, неожиданно, для себя ободряюще улыбнулся Юляшке... Юляшка ещё раз всхлипнула, потом сквозь слёзы поглядела на Костик и печально улыбнулась в ответ: - Потерплю...
Костик: Юляшка пишет: забилась в угол большого сидения лимузина и невольно тихо всхлипнула... Юляшка пишет: Костик пишет: цитата: Но... потерпеть можно... - и он, неожиданно, для себя ободряюще улыбнулся Юляшке... Юляшка ещё раз всхлипнула, потом сквозь слёзы поглядела на Костик и печально улыбнулась в ответ: - Потерплю... Костику вдруг стало жалко бывшую Принцессу: он ясно представил себе, как она плачет и дёргается под ударами ремня. Мальчик пододвинулся к ней поближе и попытался (в силу своих умений) успокоить: - Не плачь, тогда наплачешься... - и откровенно признался: - Я знаешь, как ревел.. И даже большие дети - школьники плачут... Ничего стыдного в этом нет...
Юляшка: Костик пишет: Мальчик пододвинулся к ней поближе и попытался (в силу своих умений) успокоить: - Не плачь, тогда наплачешься... "Успокоил..." - подумала Юляшка, почувствовав, что у неё снова потекли слёзы... Костик пишет: откровенно признался: - Я знаешь, как ревел.. И даже большие дети - школьники плачут... Ничего стыдного в этом нет... - Да? - Юляшке вдруг стало не так страшно. "Других ведь наказывают и ничего..." - Спасибо тебе, Костик...
Сергей Георгиевич: - Ну что, Юлия, перед смертью не надышишся. Садись давай. И мэр с силой втолкнул дочь на заднее сиденье лимузина. - Давай Костя, тоже садись. Володя, поехали. Тихо урча мотором и едва слышно шурша шинами, машина быстро неслась по полупустым улицам мимо салютующих постовых, оперативно расчищающих ей дорогу. С большой помпой ехала Юляшка на свою казнь! Наверняка, раньше такая возвышенность над простыми смертными доставляла ей большое удовольствие. Теперь же мэр явно видел, что ребенок не находит себе места на сиденье из натуральной кожи, и ее бросает то в жар, то в холод. "Ничего, повертись, попереживай. Тебе это полезно. В другой раз будешь знать, как себя вести. Меня, думаешь, не обижали? И обижали, и по заднице доставалось. И ничего, пережил. Зато человеком стал, и каким человеком! А все таки хорошо, что у нас сиденья такие мягкие. Завтра тебе не так больно будет в садик ехать." Плавно затормозив, лимузин остановился у парадного крыльца мэрского дворца, рядом с втянувшимися по струнке слугами - прахом у Юляшкиных ног, которому, тем не менее, предстоит стать свидетелем ее унижения. Как бы добротно не был построен замок, но таких криков не скроешь. Да и уже сейчас они могли о многом догадаться и по потерянному лицу девочки, и по ее сгорбившейся фигурке, и по качающейся походке, и по нервно вздрагивающим плечикам. Впрочем, какое благородному человеку дело до того, что думают холопы? Тем не менее, благородному человеку нужно уметь себя держать с достоинством даже и перед смердами, а то распустится и не сможет себя контролировать, когда нужно. Вот почему Юляшку нужно наказать! Благодаря своему высокому рождению она не такая, как весь этот низкий сброд, но особое положение подразумевает и особую ответственность! Затащив трясущегося от страха ребенка вверх по лестнице, мэр втолкнул ее в комнату, снял пиджак, повесил его на стул, а затем расстегнул и медленно вытянул ремень из своих брюк, сложил его вдвое и легонько хлопнул им по ладони. - Раздевайся!
Юляшка: Юляшка пишет: Юляшке вдруг стало не так страшно. "Других ведь наказывают и ничего..." Сергей Георгиевич пишет: Плавно затормозив, лимузин остановился у парадного крыльца мэрского дворца, рядом с втянувшимися по струнке слугами - прахом у Юляшкиных ног, которому, тем не менее, предстоит стать свидетелем ее унижения. "Вот и приехали уже..." - подумала Юляшка, выходя из машины, и ей вновь стало страшно... Сергей Георгиевич пишет: мэр втолкнул ее в комнату, снял пиджак, повесил его на стул, а затем расстегнул и медленно вытянул ремень из своих брюк, сложил его вдвое и легонько хлопнул им по ладони. Совсем недавно Юляшке казалось, что с ней такого быть не может никогда, но вчера её поставили в угол и сегодня тоже, чего тоже раньше никогда не случалось... От хлопка она вздрогнула, её героизм окончательно куда-то пропал... Сергей Георгиевич пишет: - Раздевайся! Юляшка окончательно растерялась и зачем-то начала развязывать бантик на голове... Это же тоже в понятие "раздевайся" входит?
Сергей Георгиевич: - Полностью раздевайся ниже пояса: снимай трусики, обувь, носки, ложись на диван на живот, задери платье повыше и держись руками за подушку, - и глава дома бросил диванную подушку на левую сторону.
Юляшка: Юляшка пишет: Юляшка окончательно растерялась и зачем-то начала развязывать бантик на голове... Таким строгим и рассерженным Юляшка отца ещё никогда не видела... Хотя, она его, вообще, не слишком часто видела из-за его постоянной занятости - гораздо чаще она видела прислугу. Сергей Георгиевич пишет: - Полностью раздевайся ниже пояса: снимай трусики, обувь, носки, ложись на диван на живот, задери платье повыше и держись руками за подушку, - и глава дома бросил диванную подушку на левую сторону. - Зачем, папочка... - пролепетала девочка - укол будут делать?.. Не хочу укол...
Алевтина Николаевна: Алевтина видела, как Сергей тащил Юляшку по лестнице. Он был сильно разгневан, а Юля испугана. Аля понимала, что дочка растет избалованной, но не всегда могла с ней справиться. Сергей ребенком практически не занимался, но иногда, когда его начинали сильно раздражать капризы дочки, говорил "Она доиграется и получит ремня!" Аля пыталась напоминать дочери эти слова отца, когда не могла добиться от неё послушания, но девочка не верила в серьезность этих намерений. Но сегодня дочка даже не попыталась попросить защиты у матери, которую явно видела. Стало быть, случилось что-то очень серьезное, и угроза отца вот-вот воплотится в жизнь! Как ни странно, Алевтина, любящая мать, в этот момент явно понимала, что дочке жизненно необходим суровый урок. Ибо мать опасалась, что с таким характером её дочь может вырасти абсолютно несносным человеком, чего допускать было нельзя. Сергей Георгиевич пишет: - Полностью раздевайся ниже пояса: снимай трусики, обувь, носки, ложись на диван на живот, задери платье повыше и держись руками за подушку, - и глава дома бросил диванную подушку на левую сторону. При этих словах мужа Алевтина стояла в дверях. - Юля, слушайся папу и не спорь с ним! - твердо сказала она дочке.
Юляшка: Юляшка пишет: Сергей Георгиевич пишет: цитата: - Полностью раздевайся ниже пояса: снимай трусики, обувь, носки, ложись на диван на живот, задери платье повыше и держись руками за подушку, - и глава дома бросил диванную подушку на левую сторону. - Зачем, папочка... - пролепетала девочка - укол будут делать?.. Не хочу укол... Скрытый текст Алевтина Николаевна пишет: При этих словах мужа Алевтина стояла в дверях. - Юля, слушайся папу и не спорь с ним! - твердо сказала она дочке. Юляшкино "Я" раздвоилось: одна её часть понимала, что она заслуживает очень строго наказания (не в последнюю очередь, благодаря разговорам других детей), но другая никак не могла принять, что это случится именно с ней и случится, что самое ужасное, прямо сейчас. Юляшка присела на диван, расстегнула и сняла сандалии, сняла один носок, начала снимать другой, но так и замерла: - А где доктор? - вырвалось у неё... ("Может быть всё-таки укол?..")
Алевтина Николаевна: - Юля, вместо доктора будет папа. Ты получишь не укол, а ремешок по попке. Ремешок полагается всем непослушным детям, как лекарство от плохого поведения! Алевтина понимала, что заставить Юляшку раздеваться быстрее будет нелегко. Но то, что девочка подчинилась отцу и сняла сандалии и один носок, было хорошим знаком. Опасаясь, как бы разгневанный Сергей, привыкший, что ему все подчиняются с полуслова, не обострил ситуацию, жена решила чуть разрядить напряжение. - Юля, ты все правильно делаешь. Теперь сними второй носок и трусики и аккуратно положи все на стул. - Сергей, а что наша Юляшка натворила, что ты решил её наказать ремешком?
Сергей Георгиевич: Алевтина Николаевна пишет: - Сергей, а что наша Юляшка натворила, что ты решил её наказать ремешком?- Она сегодня делал гадости другим детям и так глупо, что попалась. Совершенно не умеет себя вести. Что он нас люди подумают? Ну и что нам теперь с ней делать?
Юляшка: Юляшка пишет: Юляшка присела на диван, расстегнула и сняла сандалии, сняла один носок, начала снимать другой, но так и замерла: - А где доктор? - вырвалось у неё... ("Может быть всё-таки укол?..") Алевтина Николаевна пишет: - Юля, вместо доктора будет папа. Ты получишь не укол, а ремешок по попке. Ремешок полагается всем непослушным детям, как лекарство от плохого поведения! "Как лекарство? - подумала Юляшка - наверное, я, правда, больна..." Алевтина Николаевна пишет: - Юля, ты все правильно делаешь. Теперь сними второй носок и трусики и аккуратно положи все на стул. Юляшка, неуверенно стянула второй носок, подобрала первый и положила их на стул... Алевтина Николаевна пишет: - Сергей, а что наша Юляшка натворила, что ты решил её наказать ремешком? "Нет... Не говори..." - хотелось закричать Юляшке, она почувствовала, что её щёки запылали от стыда, но было поздно: Сергей Георгиевич пишет: - Она сегодня делала гадости другим детям и так глупо, что попалась. Совершенно не умеет себя вести. Что он нас люди подумают? Ну и что нам теперь с ней делать? Красная, как варёный рак, Юляшка застыла без носков, но в трусиках: "Лучше бы уж отлупил побыстрее... Как стыдно..."
Алевтина Николаевна: Сергей Георгиевич пишет: - Она сегодня делал гадости другим детям и так глупо, что попалась. Совершенно не умеет себя вести. Что он нас люди подумают? Ну и что нам теперь с ней делать? Наконец-то он понял, что его дочь нуждается в отцовском внимании! Что мать и бабушки не в состоянии справиться с капризной девочкой, которой, кстати, во много потакал отец! - Что делать? Воспитывать традиционным дедовским методом! "Твой характер - вот и методы должны быть, принятые у твоего отца!"
Юляшка: Юляшка пишет: Алевтина Николаевна пишет: цитата: - Сергей, а что наша Юляшка натворила, что ты решил её наказать ремешком? "Нет... Не говори..." - хотелось закричать Юляшке, она почувствовала, что её щёки запылали от стыда, но было поздно: Сергей Георгиевич пишет: цитата: - Она сегодня делала гадости другим детям и так глупо, что попалась. Совершенно не умеет себя вести. Что он нас люди подумают? Ну и что нам теперь с ней делать? Красная, как варёный рак, Юляшка застыла без носков, но в трусиках: "Лучше бы уж отлупил побыстрее... Как стыдно..." Алевтина Николаевна пишет: - Что делать? Воспитывать традиционным дедовским методом! "И мама тоже рассердилась... - пронеслось в голове у Юляшке - почему я такая плохая?!...", девочка почувствовала, как у неё потекли слёзы из глаз, но это были не её обычные "крокодиловы", а настоящие - от стыда... Не помня себя, Юляшка бросилась к дверям... Алевтина Николаевна пишет: Алевтина стояла в дверях. Она боялась уже не порки, а того чувства, которое заставляло её краснеть и плакать, она бежала уже не от ремня, а от самой себя...
Алевтина Николаевна: Заплаканная Юляшка, босая, бросилась к матери. Аля присела на корточки и задержала ребенка. Плачущую дочку было очень жалко! Но! Нельзя уступать ей на этот раз. Твердость необходима, раз уже отец вышел из себя! - Юляша, ты сейчас не слушаешься папу, а это нехорошо. Пойдем, вернемся, и я помогу тебе снять трусики. Папа велел - значит надо выполнять! Обязательно! - ласково, но твердо говорила Алевтина, ведя дочку к отцу. - Что ты сделала сегодня? Ты обижала детей в детском саду? - Алевтина начала спускать резинку дочкиных трусов.
Юляшка: Алевтина Николаевна пишет: - Юляша, ты сейчас не слушаешься папу, а это нехорошо. Пойдем, вернемся, и я помогу тебе снять трусики. Папа велел - значит надо выполнять! Обязательно! - ласково, но твердо говорила Алевтина, ведя дочку к отцу. Юляшка почувствовала себя немного спокойнее. Алевтина Николаевна пишет: - Что ты сделала сегодня? Ты обижала детей в детском саду? Но здесь снова покраснела. Она вдруг вспомнила, сколько гадостей наделала и Миррке и Пете и Костику, а те, наоборот, только сочувствовали ей. Алевтина Николаевна пишет: Алевтина начала спускать резинку дочкиных трусов. - Не надо, мама... - вздохнула Юляшка, касаясь рук Алевтины Николаевны: - Я сама...
Сергей Георгиевич: - Ну что, Юлия, долго мне еще ждать? Быстрее снимай трусы и ложись на живот. Быстрее начнем - быстрее закончим. Это все твое воспитание, Алевтина. Распустила ты ее. Мне то некогда этим заниматься. Весь город на мне.
полная версия страницы