Форум » Ребята с нашего двора » Ожившее полотно (продолжение) » Ответить
Ожившее полотно (продолжение)
Ирина Михайловна: Золотая осень. Парк. Пожалуй, это был последний солнечный и теплый день этой осени. Я тогда первая заметила художника, стоявшего с мольбертом в глубине леса. Потом к нему подошел Слава и так и замер, глядя на холст. Не помню, сколько мы тогда простояли, глядя на рождающуюся на холсте картину, помню только, что уже стало темнеть и рисовал нас он уже на закате. Рисовал он портреты, на скорую руку, уверяя, что картину нарисует один, дома, ближе к зиме...
Жанетт: -Ну... значит вот такая я не честная, - вздохнула Жанетт. А за доброту Вашу спасибо! Не легко наверное было простить такое... -А с момента как Вы вогли, я же уже сказала - я не оказала Вам должного почтения вставанием и реверансом! Ну что еще-еее? - жалобно протянула она, с удивлением отметив, что стежки стали почти не ощутимыми - то ли Владиковой матушке стало ее жалко, а то ли это затишье перед бурей... Лучше бы первое, конечно!!
Светлана Николаевна: - Думай. - Погладила по спине девочку Светлана. - Пока не надумаешь, буду каждый следующий стежок делать чуточку по сильнее. - Ибо известно, что розга ум вострит и память пробуждает.
Жанетт: -Ну не знаю, может слово какое плохое сказала? - изо всех сил старалась напрячь свою девичью память Жанетт. -Что мне она не вострит, а тупит, может ну ее, эту порку, может я без нее лучше все вспомню?
Светлана Николаевна: - Без нее ты скорее снова провинишься, чем вспомнишь. - На столе что у тебя стояло? - А про меня что говорила, не подумав? - А как сидела? - А спину как держала? - А носочки почему не оттягивала, когда ножкой шаркала? - Тьфу, да ты вообще не шаркала ножкой! - Стегала она девчонку. - Вот говори теперь, как было надо себя вести!
Жанетт: -Ай-яяяяй! У-ууууй! - завизжала девчонка под вновь усилившимися стежками. -Вино у меня стояло, вино! Но я же только два глоточка, неужели Вам вина жалко?! -Хорошо, больше не буду брать его без разрешения, а спину держать не всегда же надо прямо, когда одна, то и расслабиться можно! -Но я буду все делать как скажете, только а-аааай.... не надо бо-оооольше-ееее! -Больно ведь очень!!
Светлана Николаевна: - Сума сошла? - Укоризненно покачала головой Светлана. - Мне вина жалко? - Да можешь в нем купаться, если тебе так нравится, не обеднею. - Но пить вино натощак и без закуски неприлично. - К тому женщины вообще не должны пить много вина, а девочки тем более. - Продолжим. - Что еще? - Тяжело вздохнула она и снова начала свой тяжкий труд.
Светлана Николаевна: Она старалась, чтобы девчонка не залеживалась просто так, но и больно по настоящему не было. Стоило девчонке перестать реагировать на предыдущий стежок, как тут же следовал следующий, а за ним еще и еще. - Думай быстрее! А то если даже водой в одно место долго капать, то, говорят, поплохеет. - Себя надо беречь!
Жанетт: -Хорошо, буду пить в обед и с закуской! - тут же согласилась со Светланиными доводами Жанетт. И много не буду, я же не падшая женщина какая-то, а приличная девушка, которая станет скоро еще приличнее... ну... раз уж позволила Вам заняться моим воспитанием. -Только вот больше право не знаю что и припомнить, а терпеть уже не могу... ну точно уже кажется, что вся кожа слезла!! Нас даже в школе так подолгу никогда не лупят!! -Солнце уже скоро не только закатится, но и взойдет.... ну и неугомонная Вы однако!! Не завидую Вашему сыну!
Светлана Николаевна: - И правильно, что не завидуешь, ведь тебя я буду драть не меньше. - А в школе то что, кто там вами занимается, кто о вас заботится? - Вас много, а Люси одна. Вот и стараются побыстрее от скучных обязанностей отделаться. - Другое дело я! - Смотрела ты куда, когда со мной разговаривала? - А куда должна была смотреть? И куда отводить глаза от смущения?
Жанетт: -Смотрела Вам в глаза, а куда надо-то?! - искренне удивилась девчонка. Зачем мне отводить взгляд, если я честный человек и у меня в мыслях нет ничего плохого?! -Нет, ну вот если бы, конечно, это не Вы, а Пресвятая дева Мария вошла бы в комнату, то, разумеется, я опустила бы глаза в пол от благоговения и смущения. -Эээ... а может и Вы святая уже при жизни... может я просто не знала?! - от души потешалась она над самовлюбленностью спесивой тетки. Простите... я, наверное, просто нимб не заметила, светит он у Вас не ярко как-то...
Светлана Николаевна: - Во-первых, не в глаза ты смотрела, а на мои сережки, прическу, мушку на носу и ожерелье на шее. В глаза тоже, но меньше. - Во-вторых, благоговеть и смущаться можно не только перед Пресвятой девой, но и просто перед знатной дамой благородного происхождения, преисполненной всяческих добродетелей. - А уж если живешь приживалкой в ее доме, то можно и нимб разглядеть при желании. - Увидишь нимб, кричи, а я пока тебя пороть буду. - Сделала правильный вывод Светлана и продолжала стегать девчонку так же, но чуточку сильнее.
Жанетт: -Ах приживалкой?! - задохнулась от возмущения Жанетт. -На сережки я Ваши смотрела?! Ну да, смотрела, потому что в жизни не видела вот так близко таких красивых украшений, тем более не держала их в руках, поэтому и стала по шкатулкам Вашим шариться! Но мне кажется, что если кому-то повезло жить в богатстве и почестях, а кому-то нет, то это не повод кичиться своим положением в обществе. -И нимб несуществующий себе на башку приклеивать! -Все, хватит меня лупить, не собираюсь я быть приживалкой, в школу вернусь. Там хоть и эта дура Люси, но по крайней мере никто не тычет мордой в твое происхождение и не говорит, что ты червь навозный. -Прекратите, дайте встать, - требовательно заявила девица.
Светлана Николаевна: - Еще чего! - Тут же пристегнула строптивую девицу Светлана. - Встать ей! Я тебе встану! - Я говорю не о о богатстве, о древности рода, дурочка. - Вот когда твои пра-пра-пра-пра-правнуки смогут похвастаться, что их предков, начиная с твоего сына, секли на одной и той же скамейке в родовом замке, тогда он смогут не смущаться, глядя на благородную даму. - А пока ты совершенно не воспитана. Сережки то надеть на тебя не трудно, тем более такую дешевку, как на мне сейчас. Закончив объяснения, Светлана прицелилась и хорошенько отстегала девицу несколькими чувствительными стежками розги. - Надо, пожалуй, можжевеловые взять, а то эти на тебя плохо действуют. - Или ивовые лучше?
Жанетт: -Да при чем тут древность рода?! Это тоже самое, что и богатство. Это дается ни за что ни про что, и нечего этим гордиться. Все люди должны быть равны! - продолжала проповедовать свои идеи Жанетт. -Э-эээй! Вы чего? Вы зачем?! Куда... чего?! - не успела она и опомниться, как была уже крепко зафиксирована на лавке - по видимому у Владиковой мамаши был в этом деле огромный опыт, и она могла бы посоревноваться с кем угодно по пристегиванию на скорость и выиграла бы непременно. -Чего творите-то? А-аааааа! Больно-больно-больно!! - скороговоркой затараторила она, извиваясь на скамейке. С ума сошли что ли?! Какие еще там можжевеловые, Вы еще стебли роз предложите!! До смерти забить решили, да?! Только потому что я не так,как Вы, устроена?!
Светлана Николаевна: - Я тебе покажу "все люди равны"! - Ты у меня попляшешь! - Больно тебе будет, если я тебя сейчас определю на проживание с тебе "равными". - Не с дворовой челядью, а со смердами, которые в первый же день обработают тебя сучковатой палкой, после чего сразу же и изнасилуют. - Все люди равны!
Жанетт: -А смерды может потому такими и стали, что им все в рожи плевали и говорили, что они смерды! - девчонку было не так-то просто "сломать". Конечно, скажи человеку, что он верблюд, он и начнет плеваться! А Вы бы какой стали, если бы озлобились на весь мир?! -А поплясать я могу, нас там в школе тайно одна сестра танцам обучала! - похвасталась Жанетт. Только просто так могу, а не под розгами. А тут хоть убейте, но мнения я своего не изменю! Можете хоть сучковатую палку взять!
Светлана Николаевна: - Ладно уж, вставай, раз плясать под розгами уже не можешь. - вздохнула Светлана. - Озлобились. На что? - На то, что не живут как звери? - Неужели тебе не говорили, что то, что отличает нас от зверей, сохраняется и передается следующим поколениям избранными. - И даю тебе честное слово, за всю свою жизнь я не плюнула в морду ни одному смерду.
Жанетт: -На что, на что, на то! Разве это справедливо, что одни рождаются бедными, а другие богатыми? А живут они еще хуже зверей между прочим! Что Вы вообще о их жизни-то знаете?! Что Вы видели, кроме роскоши и богатства?! И гордитесь этим, как будто это ВАША заслуга. -А ведь Вы могли бы быть на моем месте, а я на Вашем. Никогда не задумывались над этим? -Ладно отвяжите меня, если лупить больше не будете, да и пойду я, наверное. Не уживемся мы с Вами под одной крышей...
Светлана Николаевна: - Не за слугами горжусь, а ответственностью, которая возложена на мои плечи. - И от тебя жду не преклонения перед собой, а перед ответственностью этой. - И когда ты показываешь обладающему властью человеку, что равна ему, то вводишь его в соблазн. Он думает, что есть еще много таких как он и заменить его может. - Не так уж много нужно человеку роскоши и богатства. Не усидишь на десяти креслах и не съешь больше одного обеда без вреда для себя. - И запомни. Никто кроме лишенных свободы узников не живет хуже зверей. Ведь каждый может уйти в лес и стать зверем. - А оказаться на моем месте ты не готова, если предлагаешь от себя отвязаться, а значит считаешь, что я имею на это право.
Жанетт: -Ну гордитесь, если Вам так нравится, - вздохнула Жанетт. Только у каждого человека есть ответственность, просто у кого-то в большей, а у кого-то в меньшей степени. -А Вы гордитесь именно ВЛАСТЬЮ, которая дана Вам как подарок судьбы. -И я не говорю что ГОТОВА оказаться на Вашем месте, я просто сказала, что Судьба могла бы распорядиться иначе и поменять нас местами. -Вот про роскошь и богатство согласна - в могилу все с собой не унесешь и лучше бы было если бы у всех было всего поровну, а не так что одним все, а другим ничего. Разве я не права?
Светлана Николаевна: - Конечно, не права и продолжаешь говорить глупости. - Во-первых, если бы было поровну, то было бы меньше, чем сейчас у нищих. Сама подумай, почему. - Во-вторых, даже если бы было столько же, этого бы все равно не хватило на то, чтобы хотя кого-то научить читать и писать. Даже пергамент было бы купить не на что. - Не было бы врачей, так как в такой бедности они не смогли бы научиться своему искусству. - Художников, архитекторов, даже простых ремесленников. Все бы ковыряли палками землю и пухли от голода, пока людей не стало бы так мало, что охота смогла бы их прокормить.
Жанетт: -Ну я же не предлагаю конкретно ВАШЕ богатство между всеми поровну поделить, - пояснила Жанетт. А имею в виду что изначально всем было бы отпущено поровну, пусть поменьше чем у Вас, но зато ВСЕМ. И не было бы несчастных людей, которые продают своих детей или себя калечат, чтобы хоть как-то выжить. -Почему же я говорю глупости? Разве так было бы плохо?
Светлана Николаевна: - Да какая разница чье! - Воскликнула графиня, отвязывая девчонку. - Люди бедны и если не будет неравенства, будут бедны все. - То есть все будут недостаточно богаты для того, чтобы заниматься искусствами, наукой, а главное, управлением. - Наступит одичание и анархия.
Жанетт: -В том-то и дело что НИЧЬЕ делить не надо, а я про то что если бы изначально Бог дал всем одинаковые условия, достаточные для того, чтобы как раз всем тем, чем Вы перечислили, и заниматься. Ну как же Вы меня не понимаете?! -Впрочем это все равно только мечты, - вздохнула она, как следует растерев попу и надев юбку. -Лупите Вы по крайней мере по-человечески, и на том спасибо... -Так что, если не передумали, то я остаюсь и жду Ваших распоряжений насчет работы по дому.
Светлана Николаевна: - В том то и дело, что мечты. И для их осуществления Бог должен Бог должен был дать всем в совокупности гораздо больше. - Возможно, он так и сделал, вот только мы не можем разглядеть всех даров и проходим мимо. - Потому и надо кому-то дать больше, чтобы этот кто-то научил нас видеть скрытое. - Оставайся. Пока.... пока можешь прислуживать за обедом моему отцу. - Подойдешь в качестве натурщицы, додумала про себя заботливая дочь.
Жанетт: -О, как же мудры Ваши слова! - прониклась Жанетт. Точно! Мы настолько тупы, слепы и ничтожны, что даже не можем разглядеть то, что нам дается свыше. И, не находя смысла в жизни, пускаем ее под откос. Ну... не все, но кто-то поступает именно так. -Останусь с радостью... но, почему только Вашему отцу? А Вам? А Владику? - скромно потупила (как смогла) глазки девчонка и затеребила краешек своей блузки, выражая крайнюю степень смущения.
Светлана Николаевна: - Вот когда начнешь понимать мудрость моих слов не только сразу после порки, то и мне и Владику. - Проворчала Светлана. - Поняла теперь, почему тебя надо пороть? Хоть и не сразу, но понимание пришло. - Я не против, прислуживай и нам, если время останется.
Жанетт: -Да порите на здоровье, раз так нравится! - махнула рукой Жанетт. Только я ведь и так все могу понять, я же не дурочка какая-нибудь! -Но Вам виднее. -Ладно, тогда пойду к этому вашему деду и спрошу чем могу быть полезна...
Владик Груздев: - Значит так, я несу картину, а ты порох. - Стал планировать операцию Владик. - Ядра там к счастью лежат на месте. - Стреляем из Большой Берты, так и быть. Но пороху насыпем в два раза меньше. Тогда далеко не улетит и никого не убьет.
Слава: -А почему у пушки женское имя?! - вытаращил глаза Славка. -А пороху меньше не надо, нам же надо дом твоего учителя разрушить! Он в какой стороне живет, ты знаешь? - на полном серьезе собирался мстить негодяю мальчик.
Владик Груздев: - Не знаю! Может потому, что толстая или потому, что они ее очень любят. - Да, стрелять будем в сторону его дома. Но только чтоб попугать. Стекла ему вышибет и хорошо. - И я не знаю, сколько точно надо пороху, луче не рисковать. - Вдруг ее разорвет.
Слава: -Наверное любят, - хихикнул Славка. Говорят "большая Берта" и представляют себе смачную такую бабищу... ну вот как ты описал - с арбузами и прочими там овощами-ягодами. -Кстати, куда картинку лучше повесить? - перешел он на шепот, так как они уже приблизились к посту. -А про порох ты должен хоть примерно знать, ты ведь стрелял! Просто вспомни, сколько ты в ту маленькую пушку засыпал и сопоставь с Бертой. Это же так просто! А стекли неинтересно, давай ему хату в клочья разнесем, пусть станет бомжом. Да за то, что он сделал, его и самого убить мало, но вот не хочется такой грех на душу брать...
Владик Груздев: - Да он такой трус, что сам с хаты съедет, как только поймет, что на нее прямой наводкой большая берта нацелена! - А дорого ее уже никто не купит после сегодняшнего, так что, считай, мы его и так уже разорили. - Нельзя ее разносить, у него кошка в доме жить может или собака. Ну и родственники еще какие нибудь со стороны жены. Они то в чем виноваты. - Сыпь полные ладони три разы, думаю, как раз будет. - А будет мало, стрельнем со второй попытки.
Слава: -Да подожди ты с порохом, сначала приманку повесим, - наколол он картину на какой-то торчащей из стены штырь. Красотка с арбузами смотрелась великолепно!! -А прикинь, когда она оживет при приближении, какая с ними паника начнется, - подмигнул Славка другу. Вот интересно, испугаются что это бесовщина и разбегутся или все же того... попользуются нашей красоткой? Ты больше склоняешься к какому варианту? -Ну а с хатой это я лоханулся, согласен. Ведь там действительно может быть живое существо!! Хорошо выбьем стекла, ну и создадим мужику кучу проблем, - злорадно потер он руки и предложил: -Давай понаблюдаем за ишаками за этими? Во, кажется заметили картину-то, сюда идут!
Владик Груздев: И точно! Не прошло и минуты, как рядом с картиной раздалось довольное: "Ишь! ", "Иди ты!" и просто утробные смешки и гуканье. А потом.... потом ОНО вылезло по бедра из картины и, схватив за уши ближайшего храбреца стало звучно целоваться. - Ну, это теперь на долго. - Удовлетворенно вздохнул Владик. - Смотри-смотри, один из них сам в картину уже лезет... а второго, второго она тянет туда сама. - Что мы наделали! - Владик попытался схватить за перевязь и остановить третьего, но куда там. Картина висела на месте, но стражников перед ней уже не было... Зато на картине... - Детям до 16 лучше не смотреть, а то у родителей внуков не будет. - Задумчиво почесал за ухом Владик. - Похоже, у нас в замке тремя стражниками меньше стало.
Слава: -Вот это да-аа! - отвесил челюсть Славка. Похоже эта картина тоже портал! -Ну будем надеяться что эти ребятки попадут туда, куда надо! -Надо же, ни фига даже не испугались, что она живая! Вот животные!!! Тем временем шоу на картине закончилось, видимо действующие лица переместились в другую реальность, а картина стала просто картиной, с изображенной на ней сочной шлюшкой. -Интересно, они обратно вернутся? - почесал репу Славка. И, кстати, раз у этого Художника такой талант, то пусть не прикидывается, что и нам не может портал нарисовать. Надо его попросить получше, а может нам даже Жанетт в этом деле поможет.
Владик Груздев: - Нам не просто портал, а портал домой нужен! - Возразил Владик. - А это, похоже, портал в миниреальность, представляющую из себя один единственный публичный дом. - Лично я бы очень не хотел попасть в такое место, хотя мужики, наверное, решили, что попали в рай.
Слава: -Н-да, а вот про МИНИреальность мне как-то в голову не пришло, - призадумался Славка. И похоже что ты прав... -Нет, а что, в миниреальность тоже попасть интересно, пусть он нам нарисует что-нибудь такое, где симпатичные (и не вредные! )девчонки и супер-навороченные компы, с такими играми, чтоб аж...ух!! Или в какую ты хотел бы? Ребята пока еще стояли возле картины, решив немного подождать - а вдруг "блудные попугаи" скоро вернутся? Посмотреть хоть, что с ними сталось! Им теперь все равно не до охраны пушек, а они все равно в шапках невидимках. Так что риска никакого.
Владик Груздев: - В миниреальности такого быть не может. - Грустно вздохнул Владик. - Невредными они могут быть, но симпатичными врятли. Ну сам посуди, заперты всю жизнь в четырех стенах и ждут нас. Ни-че-го ни о чем не знают, только про место воего обитания и все. - Играм там откуда появиться? В общем, такой вариант нам не подходит. - Нас там изнасилуют и все. - Вон, смотри. Похоже,даже этим сейчас не поздоровится. - На картине появилось еще несколько пышногрудых "голодных" девиц легчайшего поведения.
Слава: -Так... похоже надо убираться отсюда куда подальше! - в ужасе попятился от картины Славка. Хоть мы и в шапках-невидимках, но вдруг эти бестии нас увидят! -Пошли короче стрелять пока тут никого нет!
Владик Груздев: - Я что-то уже не уверен, что хочу стрелять. - Робко промямлил Владик. - Вон оно с картиной то как получилось! - Хотели людям удовольствие доставить, а оно вон как. - Сейчас стрельнем и опять то же самое, представляешь? - Кстати... а если... если пушку нарисовать! - Она же прямо из картины палить сможет.... - Давай попробуем, а?!
Слава: -Чего тоже самое-то? - не понял Славка. Одно дело живые картины, а другое - нормальная, настоящая пушка. А вот с нарисованной еще неизвестно какой конфуз приключится может! -Ладно, чего ты сдулся-то?! Стрельнем разок и ходу отсюда! В какой стороне дом этого твоего учителя-мучителя, давай ствол туда наводить...
Владик Груздев: - Вон он! - воодушевился Влад, услышав имя своего недруга. - Он гад и учит еще неправильно! - Говорил, что Солнце центр Вселенной, что свет это капли пламени, а тепло это такая жидкость, заключенная в телах, как вино в сосудах. - В общем, болван, садист и мракобес! - Толкал ствол в нужную сторону Владик. - Пугнем его!
Слава: -Да уж, - покачал головой Славка. С таким не грех расправиться! Он открыл мешок и щедро сыпанул в пушку порох, на его взгляд вполне достаточное количество чтобы ядро долетело до дома полоумного учителя и вышибло бы ему стекла. -А она громко стреляет? - поинтересовался он у Влада, так как от уже имел опыт общения с пушкой. Мы не оглохнем на фиг?!
Владик Груздев: - Оглохнем? Запросто! - Я ж не только об учительской живности беспокоился, когда сказал меньше пороху сыпать. - На всякий случай закрой уши ладонями, когда будем поджигать.
Слава: -Ну хорошо, так и сделаем, - кивнул Славка. Мальчишки затолкали в пушку ядро, подожгли фитиль и... В этот самый момент их волшебные шапки исчезли - мерзкий старикашка решил подшутить над ними и сделал их временными... Теперь они стояли на верхотуре на всеобщем обозрении, разумеется не подозревая об этом...
Владик Груздев: Пушка грохнула, выплюнув из себя целое облако дыма. А когда дым рассеялся и в ушах перестало звенеть, мальчики увидели, что ядро не долетело буквально ста метров до дума учителя и рухнуло на большую кучу с песком. - Совсем озверели, уже из пушек оброк выбивают. - Погрозил кулаком в сторону замка какой-то не слишком бедно одетый мужик и начал ораторствовать. Не прошло и пары минут, как рядом с ним и теплым еще ядром стала собираться толпа смердов. - Нас убивают среди бела дня! - Кричал оратор под одобрительные возгласы из толпы.
Слава: -Эх, мало пороха насыпали, стекла не выбило! - огорчился Славка. Давай еще раз бабахнем? -А народу-то, народу сбежалось, ты посмотри! Сейчас целый митинг здесь устроят! -Ну а мы будем спокойно наблюдать за этим шоу... кстати, что-то никто даже и не удивляется, что пушка выстрелила САМА, может просто снизу стрелков никогда и не видно, потому что высота большая? -Тебя-то в прошлый раз как попалили?
Владик Груздев: - Давай! Бабахнем холостым или... Или чем нибудь безопасным, только надо придумать, чем. - То-то они испугаются! Ведь прямо на них упадет, если столько же пороху насыпать. - А видно нас должно быть только в момент заряжания, так то мы могли бы за пушкой прятаться в глубине стены. - А запалили меня просто, кинулись к пушке, а я вот он стою. Спрятаться то тут негде!
Слава: -И кто же кинулся, стражники? - уже немного обеспокоенно поинтересовался Славка. -А стрельнуть я даже не знаю чем.... что может заменить ядро и при этом быть безопасным?! -А если один порох насыпать, то что будет?
Владик Груздев: - Да вон, смотри! Целая куча пакли. - Собери из нее ком и сделаем пыж, им и выстрелим. - А то глянь, как обнаглели. Маму с дедушкой последними словами поносят. - Старый, говорят, душегуб.
Слава: -Ну прально, а кого им поносить, замок-то ваш! -хмыкнул Славка. -Ну паклей, так паклей! - согласился он с предложением друга, и вскоре пушка снова бабахнула, вызвав жуткую панику в толпе - кто-то голосил не своим голосом, кто-то упал ниц, и, сквозь визги и крики, Славке послышалось что-то вроде "Да уберите же наконец кто-нибудь их оттуда!!" -Я не понял... нас видно что ли?! - ошарашенно посмотрел он на Владика.
Владик Груздев: - Да не, это не про нас, успокойся. - Это они хотят народ из пруда выгнать.- Действительно, импровизированный пыж загорелся и разлетелся на множество горящих мочалок, прилипавшим к зевакам и оратором, больше пугая, чем обжигая. Только на самом горластом заводиле, кажется, по настоящему загорелся сюртук, после чего он, а за ним и все остальные сиганули в пруд. - Мятеж подавлен в самом зародыше! - Гордо сообщил Владик. - Если что, скажем, что узнали о его планировании заранее и приняли свои меры. - А теперь сматываемся отсюда и невидимыми выходим на улицу, чтобы разузнать, что говорят бунтовщики. Подойдем к ним поближе и подслушаем. - Вот, бери блокнот, будешь составлять список смутьянов и зачинщиков. Тем более, смотри, учитель мой объявился. И вопит громче всех, только вот не разберу, что именно!
Слава: -Ну ты чего?! - укоризненно покачал головой Славка. Никогда я доносчиком был и тебе быть не советую! Народу и так досталось, на фига же еще надо, чтоб им плетей отсыпали или на колы попересажали?! -А вот твой учи-иииитель! - состроил он зловещую физиономию. Это дело другое! Зуб за зуб, то есть это... зад за зад, во! Раз уж стекла ему не вышибли, то скажем, что это он все замутил! На кол может и не посадят, но шкуру, думаю, сдерут! -А постреляли классно!! Это тебе не новогоднии фейерверки! Мне жуть как понравилось! - радостно тараторил он, спускаясь с башни.
Владик Груздев: - Никто их на колы сажать не собирается, проведут профилактические беседы. Выяснят, чем собственно недовольны. - А зачинщику, учителю моему то есть, может и дадут плетей. - Вон, вон, смотри! Он и сейчас народ мутит! - Пошли ближе, послушаем, о чем он там распинается. А то после выстрела я что-то слышу не очень хорошо.
Слава: -Профилактические беседы?? - от души расхохотался Славка. А ты не забыл, какие здесь нравы?! Вот плетьми они их и проведут, так что я ни про кого ничего говорить не буду, кроме твоего учителя - ему и поделом! -Сейчас послушаем, что они там буробят, - подошли они вплотную к толпе, будучи уверены, что по прежнему находятся в шапках-невидимках...
Владик Груздев: "- Это внук нашего графа забавлялся! И наверняка по своей инициативе. - Его уже один раз за этим делом ловили, да видно мало высекли. - Пытался утихомирить толпу учитель. - Старый граф тут ни причем!" У Влада подкосились ноги: - Как этот гад догадался? - Уставился он на Славку. - Крикни: "откуда ты знаешь, мы же не видели, кто стрелял!" - А то нам такие слухи не нужны. Нас не видно, подумают, что из толпы кто крикнул. А мне нельзя, мой голос он узнает. - Прошептал он Славке.
Слава: -А черт его знает, как он догадался, - так же шепотом ответил он Владу. Видимо как раз из-за того, что тебя уже ловили за этим занятием. Но теперь-то. Не пойман - не вор, нас же никто не видел... -А откуда ты знаешь, что это именно он?! - гаркнул он почти в самое ухо этому самому учителю, от которого находился в непосредственной близости. Если он занимался этим однажды, то это еще ничего не значит! Не видел - не возводи поклеп!!
Владик Груздев: Учитель повернулся в их сторону и буквально уронил челюсть вниз. Причем так, что сразу стал похож на щелкунчика. Увы, заметил мальчишек не только он. - Какая наглость! - Заорал самый горластый, одергивая на себе опаленную паклей одежду. - Они еще пришли сюда потешаться над нами!!! Толпа взревела и, подхватив мальчишек на руки, потекла в сторону колокольни. - Сбросим их с колокольни робята! - Орал горластый. - Будут знать, как в живых людей палить. Владик отбивался руками и ногами, но народу было много и держали его крепко. И все бы кончилось очень плохо, если бы перед крыльцом колокольни вдруг не появился невесть откуда притащенный учителем священнослужитель. Краткая, но сильная речь его окончилась словами, что бросать отроков с колокольни грех. - А то ведь и верно! - Раздалось из задних рядов толпы. - А ну как, робята, нас за енто дело не похвалят?
Слава: У Славки просто таки вся его жизнь промелькнула перед глазами, а мысль была только одна - если они помрут в этой реальности, что что случится в настоящей? Быть может они просто вывалятся из картины, и всё встанет на свои места, а может... Но об этом даже и думать было страшно. Он так же, как и Владик, отчаянно вырывался из лап озверевшей толпы, но куда там было справиться с дюжими мужиками, да еще в таком количестве. -Владик!! - во все горло заорал он, пытаясь перекричать обезумевших смердов, - прощай, Владик! Я тебя всегда любил, хотя иногда ты вел себя по отношению ко мне как последний гад. Но я тоже иногда был "хорош"! Простим же друг друга и помолимся! -А... аминь! - перекрестился он, уже валяясь на земле и не совсем понимая, в чем дело, а может просто не веря в свое счастье. -Нас это... чего... передумали мочить что ли? - прошептал он, подползая на четвереньках к так же пребывающему на земле Владику. И что... что делать-то теперь?! Как отсюда удрать? И я вообще не понял, а как же шапки-то?? Этот старый выродок нас, что, обманул???
Владик Груздев: Ответить другу Владик не успел, так как просто обезумел от боли в ухе, за которое учитель буквально поднял его над землей и потащил к замку. Другой рукой он тащил за собой за руку Славку. - Не, не передумали! - Мочить будут, но медленно. - Выл Вадик. - Спа-спасибо! - Благодарил он по пути своего мучителя.
Слава: -Да за что же ты его благодаришь-то?! - возмутился Славка. Совсем обезумел что ли от страха?! Лучше бы уж сразу грохнули, чем медленно! -Эй, урод, а ну-ка отпусти нас! - изловчился он и так укусил за руку учителя, что тот взвыл почище Владика и, разумеется, отпустил и его руку и Владиково ухо. -Бежим!! - затравленно оглянулся по сторонам Славка, прикидывая в какую бы лучше стартануть сторону. А этого Художника-мудака я сам теперь замочу!!!
Владик Груздев: - За то, что мы живы, Олух! - Ответил Владик, как только перестал выть. - И еще раз огромное спасибо! - Поклонился он учителю и бросился наутек. - Да, художник козлина редкий! И надо сматываться отсюда, мне даже страшно себе представить, что теперь с нами сделают. Со мной уж точно.
Слава: -Хм, так ты имел в виду под "медленно замочат" свою матушку? - уточнил Славка, когда они отбежали уже на почтительное расстояние от махнувшего на них рукой учителя. -Да уж... оно, наверное, и мне не поздоровится, а про тебя и подумать страшно! - "утешил" он друга. Сматываться однозначно надо, но... куда?! Идеи какие-нибудь есть?
Владик Груздев: - Нет! Я имел в виду учителя. Он бы тоже мог высечь и вот тогда нам был бы конец. - Так что это хорошо, что ты его укусил. - Давай так. Я схоронюсь у деда, а ты признавайся своей и пусть она мою разжалобит. - Ну что мол я тебя останавливал как мог и все такое.
Слава: -Вечно я твой зад прикрываю, - проворчал Славка. Ну да так уж и быть! -А учитель что... реально до смерти мог бы забить?! - как-то не особо поверил он словам друга. Или ты "конец" в каком-то другом смысле имеешь в виду? -Да! И как ты у деда будешь схораниваться, если это и не дед теперь твой вовсе, а проклятый Художник?! Найди место получше и думай пока, как мы отомстим этому гаду! -А признаваться не придется - уверен что о случившемся знает уже каждая собака в королевстве...
Владик Груздев: - Так я чего к деду то, может он нас сразу того, перенесет подальше. - Совесть то у него должна быть! - А учитель нет, не до смерти, конечно. Но сидеть бы потом не смогли точно, это уж как водится. - Моему то "аватару" и после порок за лень сидеть было не слишком комфортно.
Слава: -Однако мы этому учителю жизнями обязаны - ведь это он притащил священника, так что больше его не трогаем, пусть живет спокойно, - недовольно пробурчал Славка. -Кстати, а почему "аватар" твоей мамаши позволяет лупить свое чадо кому ни попадя, тем более садистам разным?! -А насчет "деда" не знаю... как с ним вообще после подлянки с шапками-невидимками дело можно иметь? Может лучше в винном погребе пока спрячешься, у меня и ключ остался как раз. Набухаешься заодно, чтобы не так страшно было с любимой мамочкой разбираться...
Владик Груздев: - Давай! Хоть какое-то обезболивающее. - Вырвал из рук Славки ключи Владик. - А много надо выпить, чтоб не больно было? - И можно ли потом прикинуться трезвым?
Слава: -Ну... тебе стакана водки хватило бы, - задумчиво оглядел друга с ног до головы Славка. Но водки у этих уродов нет, поэтому хлопни бутылочку вина. -А вот насчет трезвым - не знаю, папа всегда пытается, но у него это получается плохо... -Главное стараться не качаться и не буробить ничего лишнего, а еще сожри потом лавровый лист или черный перец горошком - это отобьет запах. Сходи сейчас на кухню и заранее возьми, заодно послушаешь что там про нас говорят! -Ну а я к маме что ли пойду? - упавшим голосом проговорил он. Надеюсь она хоть никому не позволяет меня лупить, а уж сама, думаю, не освежует все же как баранью тушу...
Владик Груздев: - Мама не позволяла, он по собственной инициативе лупит. - Говорит, так положено. Все равно учить тут больше некому, он самый грамотный у нас. - Давай ключи и я на кухню. - Распрощался с другом Влад, а потом услышал и увидел на кухне такое... Как на грех на кухню то ли за солью, то ли еще за чем пришла Славкина мама. И как раз в тот момент, когда в лицах рассказывали про то, как ее сына несли с колокольни сбрасывать. Особую пикантность рассказу придавал тот факт, что свидетель событий наблюдал их издали и сбросили ли мальчишек с колокольни в конечном итоге или нет, точно сказать не мог. - Вроде сверху то ничего не падало, на ту сторону, что я видел. На другую то может оно и того, упало значит. - Но зато каков был вопль! "А-АААААААААА"! - Не могет живой человек так кричать! Только если, считай, покойник уже, когда с колокольни летит. - А потом один из бунтовщиков то и говорит: "Грех то какой! А ну как, робяты, нас за это не похвалят" - Тут толпа то и разошлась. Быстро так, будто бы ее и не было. - Но как тела то о землю шмякнулись, не слыхал. Тут врать не буду! - Закончил оратор акурат в тот самый момент, когда о землю шмякнулось почти бездыханное Ирино тело.
Слава: Владик Груздев пишет: Мама не позволяла, он по собственной инициативе лупит. - Говорит, так положено. Все равно учить тут больше некому, он самый грамотный у нас. - Давай ключи и я на кухню. - Распрощался с другом Влад, а потом услышал и увидел на кухне такое... -Глупости какие! - поморщился Славка. Моя вот если НЕ ПОЗВОЛЯЕТ, так горло бы перегрызла, если бы узнала! Нет, надо с твоей местной проф. беседы провести, нечего над твоим "аватаром" издеваться тут! Настоящая-то никому вон не позволяет! Все это он бубнил уже практически самому себе под нос, потому что Владик как только схватил у него ключи, так тут же и исчез, аки черт от ладана. Наверное не терпелось нажраться вина и не думать о том, в какой высококачественный фарш превратят его задницу. Ну а Славка пришел в их с мамой жилище, принял... ага, душ, как же! Был бы он там еще, тот душ! Ну типа помечтал о душе, но обошелся тем, что кое-как вымылся в чане, надел на себя белые подштанники и белую рубаху в знак того, что он готов к немедленному дранью даже без всяких предисловий, и сел у окна, блаженно уставясь куда-то в одну точку. Проникающие сквозь окно лучи солнца падали на фигуру мальчика и, искажаясь сквозь витраж, создавали впечатление, что она светится.
Светлана Николаевна: Светлану, как по заказу, тоже принесло на кухню - она собственноручно решила приготовить сыну что-нибудь вкусненького - бывали у нее и такие душевные порывы, не только выдрать как следует. А к ее приходу перепуганная обмороком Ирины челядь уже разбежалась, откомандировав главного повара за цирюльником, дабы привести в чувства несчастную мамашу. Драгоценный Светланин сынуля тоже благополучно смылся в подвал, решив что разберутся и без него. Ну а Светлана была, разумеется, весьма удивлена увиденным. -Э-эй! - присела она на корточки рядом с Ирой и потрясла ее за плечо. Ты что это тут валяешься?! Пьяная что ли?!Ну конечно, что с тебя взять-то! Хоть бы людей постеснялась, валялась бы в своих апартаментах! -Э-эээй! Вставай давай, не позорься! - похлопала она ее по щекам и шумно втянула ноздрями воздух....хм... а спиртным вроде бы и не пахнет...
Ирина Михайловна: - Они, наши мальчики, они всего лишь выстрелили в них паклей. - Ира очнулась, но говорила как приведение, а из ее глаз текли слезы. - Никто не пострадал. - Но их, их сбросили с колокольни. Взгляд ее прояснился, она посмотрела в глаза Светланы и потусторонним тоном спросила: - Ты же слышала, как стреляли из большой пушки? Это они! Наш сыновья. - А потом их сбросили. - Надо скорей бежать туда, пока вороны не расклевали их останки.
Светлана Николаевна: -Н-да, - покачала головой Светлана. Вот и белочка к тебе пришла. Наши сыновья стреляли из пушки!! Их сбросили с колокольни!! Нет, ну до чего надо было допиться, а?! -Да мой Владик после того, как я с него спустила шкуру, когда он из пушки стрельнул, теперь и за километр к ним не подойдет! А сбросить с колокольни?! Ну ладно твоего, безродного, но кто же посмеет сбрасывать внука графа?! -Тебе вообще в каком горячечном бреду это в голову пришло? - помогла она бледной, как полотно, Ирине подняться с пола и усадила ее на дубовую лавку. -А выстрел я и правда слышала, наверное к нам прибыл какой-то почетный гость, только вот странно, что меня не оповестили об этом...
Ирина Михайловна: - Гость? А разве гостей не холостыми встречают? - С робкой надеждой спросила Ира и покосилась на висящий у камина обгоревший кафтан, недавно демонстрировавшийся рассказчиком.
Светлана Николаевна: -Ну конечно холостыми! Но ты же вообще про какую-то паклю несла!! -Кстати, а это что? - перехватила Света взгляд собеседницы и тоже заметила кафтан. -Где-то был пожар?! А почему же не били в набат? Да что тут вообще происходит, совсем от рук все поотбились к черту!! Я, хозяйка, не в курсе никаких дел! -Да, и соблаговоли пояснить - откуда ты все же взяла этот бред насчет наших сыновей? - в сердце змеёй вдруг заползла тревога, ведь на самом деле Ира не была никакой алкоголичкой, это Светлана просто ехидничала...
Ирина Михайловна: - Он.... Слуга в обгоревшем кафтане рассказал, как мальчики их толпу паклей обстреляли. - А потом...потом сами к ним пришли.... - Извиниться, наверное, хотели. - Зарыдала Ира. - А их, их... на руки и на колокольню-уууууууууууу
Светлана Николаевна: -Что...? - побелела, как снег Светлана. Значит это... ПРАВДА?! -Так что же мы здесь сидим?! Идем скорее, надо найти этих ублюдков и... -Нет, я не посажу их на кол и не четвертую. Я прикажу палачу медленно строгать их на кусочки.... я придумаю такие пытки, что они проклянут тот день, когда родились. -А потом мы предадим земле наших драгоценных мальчиков, и я уйду в монастырь. -Самоубийство - страшный грех, а жить мне без моего сына не за чем. Вот и умру для этого мира. Светлана говорила спокойно, даже как-то отрешенно, а по бледному, окаменевшему лицу ручьем текли слезы...
Ирина Михайловна: - Я бы почувствовала, если бы Слава умер! - Может... может под колокольней есть пруд, может проезжал стог с сеном или яма отхожая. - Давай не будем терять надежду. - Стучала зубами Ира, следуя за Светланой по лестнице. Выбежав на улицу, она бросила взгляд на свое окно и остолбенела: "Проникающие сквозь окно лучи солнца падали на фигуру мальчика и, искажаясь сквозь витраж, создавали впечатление, что она светится. " - Смотри! - Указала она на окно пальцем.
Светлана Николаевна: Ирина Михайловна пишет: - Я бы почувствовала, если бы Слава умер! - Может... может под колокольней есть пруд, может проезжал стог с сеном или яма отхожая. - Давай не будем терять надежду. - Стучала зубами Ира, следуя за Светланой по лестнице. -Откуда там пруд? - тяжело вздохнула Светлана. Тем более яма отхожая рядом со святым местом!! -А проезжающий стог сена - это один шанс на миллион... -Но... я, честно говоря, тоже не могу поверить в их гибель, вот тоже как бы не чувствую... Ирина Михайловна пишет: Выбежав на улицу, она бросила взгляд на свое окно и остолбенела: "Проникающие сквозь окно лучи солнца падали на фигуру мальчика и, искажаясь сквозь витраж, создавали впечатление, что она светится. " - Смотри! - Указала она на окно пальцем. -И что там? - Светлана подняла голову, отвесила челюсть и, судорожно осеняя себя крестным знамением, сползла по стене на пол: -Свят, свят! Призрак!! Значит все же... -НЕ-ЕЕЕЕЕЕЕТ!!!! - развернулась она лицом к стене и стала биться головой об оную, с неплохой перспективой украсить ее своими мозгами, не будучи вовремя остановленной.
Ирина Михайловна: "Не нет, а вырвались из моих рук и дали деру, паршивцы." - Флегматично произнес проходивший мимо учитель. "Хотел сам их сначала высечь, а уж потом сдать вам на руки для дальнейшего воспитания. Скажите спасибо, что епископ оказался рядом. Без него я бы толпу не остановил. Уж очень они осерчали, что их уже из пушек расстреливают, а потом еще и потешаться над ними же приходят." "Первый раз стреляли ядром по моему дому, но вышел недолет. А потом пыжом из пакли по собравшейся толпе недовольных." - Так они живы или нет?! - Гаркнула Ира прямо в ухо учителю. "А что им сделается, живы, если снова не поймали. Но это врятли, побежали то в замок. Да и вон тот, в окне что торчит, так же похож на мертвого, как и на святого." "Высечь надо." - Флегматично повторил учитель.
Светлана Николаевна: -А ты что это в замке делаешь?! - приостановила свое увлекательное занятие Светлана, и, уперев руки в боки, двинула на учителя. Я тебе сколько раз говорила, чтобы пальцем моего сына не трогал?! Вот еще раз узнаю о рукоприкладстве - велю посадить на кол!! Вот как только найду тебе замену, так и велю!!.... ....-Что говоришь?! Это ты остановил толпу?! Ну... ежели так, то живи пока! Но помни! - потрясла она указательным пальцем, украшенным огромным перстнем, перед носом учителя. -Помни о чем предупреждала! А теперь пшел вон! -Нет, а Славка и правда на привидение похож, - усмехнулась она, потихоньку приходя в себя от пережитого шока. Надо же, дома сидит! Мой то теперь в бега наверное подался, придктся разыскивать по всему королевству. Знает ведь что за второй такой проступой освежую и шкуру постелю перед камином!! -Нет ты подумай!! Ядром стреляли!! И... ты знаешь откуда??? Из Большой Берты!! Я ее по "голосу" знаю. Совсем ополоумели, засранцы!
Ирина Михайловна: "- И это вместо благодарности?! - Остолбенел от возмущения учитель. - Все! Я уезжаю и пусть их спасает кто нибудь другой! - Завтра они точно попадут ядром точно и от моего дома останутся одни головешки. - А послезавтра он из озорства выстрелит в меня из пистоля. - Стенал учитель." Но Ира уже не слушала его, а со всех ног неслась в свои апартаменты. - Жи-во-оооооой! - Завыла она, заключив в объятия и прижимая к себе сына. - Ты, ты не ранен? - Тебя больно хватали? - Не побили?
Слава: -Да, живой... чудом, просто чудом! - сиреной взвыл Славка, тиская в объятиях местную маму, кстати как две капли воды похожую на настоящую и такую же добрую и любящую. Честно говоря, он и разницы то особой не ощущал - то ли от того, что Дух - он един и многогранен во всех реальностях, а то ли от того, что так тосковал по настоящей маме, что был рад и "аватару", как выразился про местных Владик. -Только Владик не виноват! - сразу же взял он быка за рога. Это я его соблазнил, потому как жаба задушила, что он стрелял, а я нет! -Я об одном прошу тебя, мамочка - выдери меня как хочешь, вот только поговори с его мамой, уговори ее не убивать его-оооо! - поливал он слезами Иру. -Пожа-аааалста-ааа!
Ирина Михайловна: - Не нужен мне никакой Владик, не нужно никакое дранье, ты живой и это самое главное. - Тикала она сына. - Какое счастье, какое чудо! - И она. Она все равно не убьет его на смерть, мой хороший. - Владик тоже будет живой, понимаешь?!
Слава: -Не бу-уууудет! - продолжал завывать Славка. Он в погреб пошел, вина напиться, ну чтобы не так страшно было, когда с него шкуру будут сдирать, а пьяного она его точно убъе-ееет! -Я ее знаю, она и в нашей-то реальности дура, а уж в вашем средневековье!!! -Мамочка, ну сделай что-нибудь, а? - в запале мальчик даже и не понял, что ляпнул то, что совсем не надо было бы, просто все мысли у него сейчас и правда были о Владике, ведь по сути это он, Славка, соблазнил его пострелять... но кто же мог знать, что дед-Художник окажется такой скотиной??
Ирина Михайловна: - Да что же я теперь могу сделать то? - Удивленно уставилась на сына Ира. - Не волнуйся! - Сказала, что шкуру спустит и все. Перед камином постелет. - Это она в переносном смысле, Слав! Наверное, имела в виду, что выдерет больно. - А... А ему так и надо, если ты из-за него чуть не погиб! - Снова стала целовать она сына.
Слава: -Ага!! Это наоборот я виноват! - сделал еще одну попытку донести до мамы нужную информацию Славка. Хотя он уже понял, что она пребывает в эйфории в связи с его чудо-спасением, и вся информация сейчас отлетает от ее сознания, как от стены горох. Оставалось только надеяться на то, что Владика не скоро найдут, а потом мама немножечко придет в себя и все же поговорит с этой дурой Светланой. Хорошо хоть еще что про "нашу реальность" и "средневековье" мимо ушей пропустила! А вот что драть не хочет - это плохо. Может у нее психологический шок? -Я же его наоборот уговорил пойти стрелять!! А этот уродец... он нам шапки левые сделал! А так бы нас никто и не увидел и никто убивать бы не собрался! Ты прости, что так переволновалась за меня, мамочка! - в свою очередь истово облобызал он мамины щеки и состроил физиономию точь в точь как Дарси у холодильника, из которого хозяева на его глазах вынимают вкусненькую колбаску или мясо.
Ирина Михайловна: - Какие еще шапки?! - Округлила глаза Ира и стала в панике ощупывать голову сына. - Ударили по голове?! - Так я и знала! Не тошнит? Голова не болит? Голова кружится? - Сволочи! - Снова потекли у нее слезы.
Слава: -Ээээ... да никакие! - вовремя спохватился Славка. Какие-такие шапки? Тебе послышалось, мамочка! -А по голове не били, но все равно, знаешь, как мы испугались??? Я теперь может даже буду заикаться или... ну нет, наверное все же только заикаться. -Ну, не плачь, пожалуйста! Все ведь хорошо закончилось! А я обещаю, что больше никогда так не буду! Да я к этим пушкам теперь и близко не подойду!! Только сходи к Владиковой маме все же, а? Поговори с ней, мне так будет спокойнее! - потерся он носом о мамину щеку и обнял ее еще крепче.
Ирина Михайловна: - Не подойдешь? Ах ты мой хороший! - Залилась счастливыми слезами Ира. - Ну конечно же не подойдешь! - А заикаться? - Вдруг сделала она испуганное лицо. - Нет-нет, ты очень хорошо говоришь и совсем не заикаешься! - Умница ты моя! - А Владика это, освежуют, мой золотой. - Обняла она сына. - Освежуют и это.... - она наморщила лоб, стараясь вспомнить. - Шкуру повесят у камина, вот! - Какое же счастье, что ты цел! - Снова прижала к себе сына Ира.
Слава: -Э нет, мам, так дело не пойдет! - тяжело вздохнул Славка. Я вовсе не хочу чтобы его освежевали, ни в прямом, ни в переносном смысле. Придется мне самому к его маме идти. Надеюсь она не захочет украсить и моей шкурой свой каминный зал... Ну а если захочет, то что поделаешь - вместе напакостили, вместе и ответ держать будем. Раз уж ты так не хочешь идти сама.., - выразительно посмотрел он на Иру. Она явно была еще не в себе от пережитого и вряд ли адекватно оценивала ситуацию.
Ирина Михайловна: - Но я не дам тебя никому освежовывать! - Радостно и удивленно сообщила сыну Ира, не совсем понимая, что сын имеет в виду.
Слава: -Тогда иди сама! - снова вздохнул Славка. Ведь мало ли, что ей в голову взбредет, этой графине полоумной! А ну как и правда решит освежевать, ну в смысле выдрать... но, думаю, это будет выглядеть именно как освежевывание, уж я-то зна... чувствую! Да! Я вообще хорошо людей чувствую. Ну и не драться же мне с ней?! А сбежать могу и не успеть! -Понимаешь, мам? - с тоской посмотрел он Ире в глаза, подумав про себя "когда же ты уже в себя придешь наконец?!"
Ирина Михайловна: - Ага, я пойду, а ты опять куда нибудь выскочишь и тебя поймают! - Нет уж, вместе тогда пойдем. - Упадем в ноги и будем просить не лишать его жизни, то есть шкуры, на жизнь то она точно не покусится. - Или давай я по тарой памяти самого графа попрошу вмешаться. Он мне не откажет!
Слава: -Нет, мам, вдвоем - это не дело! - не согласился Славка. Она меня как увидит, так озвереет еще сильнее! Я обещаю, что никуда не выскочу, запрусь на все засовы и буду сидеть тихо, как мышь! А ты может и правда к графу сходишь, уж он-то ее точно урезонить сможет, все таки он ее отец! -Давай же, иди скорее, а... а потом... ну ты это потом меня... тоже выдерешь или как? - скромно потупил он взор и покраснел как девица на первом свидании в ожидании ответа.
Ирина Михайловна: - А надо? - Участливо спросила Ира. - Вы же и так, наверное, на всю жизнь испугались. - Даже и не знаю, Слав. - Прижала она к груди голову сына.
Слава: -Ну... честно говоря я и сам не знаю.., - растерялся Славка. Испугались, конечно, мы здорово - это правда. Ну тогда ведь и Владика тоже не надо, тем более что инициатива была моя... -Давай так сделаем - если ты уговоришь тетю Свету не лупить его, то и меня не надо, ну, а если нет... меня же совесть тогда просто сожрет!
Ирина Михайловна: - Ты еще скажи, чтобы я тебя как его отлупила! - Фыркнула Ира. - Между прочим, он стрелял уже второй раз, уже будучи за это наказан! - Ладно, пойду я. - Еще раз обняла и на всякий случай перекрестила она сына. - А ты, ты... помолись, поблагодари Бога за чудесное спасение. Попрощавшись с сыном, Ира сразу же направилась к графу. Каково же было ее удивление, когда она увидела, что он занят рисованием картин "Испытание Большой Берты" и "Епископ спасает благородных отроков от смердов". Ассистировали ему, конечно, учитель и епископ кто же еще.
Старый художник: -Ну и чего тебе надо? - "любезно" встретил Ирину старый хрыч. Не видишь что ли, я творю! А ты сейчас мне музу спугнешь! Твое место сейчас где? Правильно - возле кадушки с розгами, чтобы выбрать самые гибкие да крепкие. Вот если бы не этот святой человек, - ткнул он кисточкой чуть ли не в толстое брюхо Епископа, то и пороть сейчас бы было некого! Чего стоишь, рот раззявила?! Целуй руки спасителю ваших непутевых отроков! И попроси у него благословения все розги об из зады сегодня обломать!
Ирина Михайловна: Ирина как подкошенная бухнулась на колени и тала целовать руки епископу, одновременно стараясь донести до него мысль, что дело спасения как минимум одного из детей еще не довершено до конца, так как сыну графини грозит настоящая пытка. - Он, она-аааа шкуру спустить с него хо-чееет. - Спасите! - Мальчик не переживет этот кошмар, а мой сын до конца своих дней не простит себе этого.
Старый художник: -Угомони эту бесноватую! - недовольно проворчал Епископ, обращаясь к Художнику. Что за ересь она глаголит?! Но Художник, зная Ирину натуру, только развел руками и виновато опустил взор. -Дочь моя, - соблаговолило тогда Его Святейшество обратиться к самой "бесноватой", - не гневи Бога и не возводи напраслину на ближнего своего. Разве какая-нибудь мать возжелает зла или причинит вред собственному ребенку? Даже ежели и спустит с него шкуру, то токмо во благо ему же, ибо если не умерщвлять в переносном смысле время от времени плоть, то пострадает душа бессмертная, и ввергнет ее диавол в пучину грехов тяжких, за кои гореть ей вечно в гиене огненной. -Вот и посуди сама, что лучше - истерзанная розгами плоть или истерзанная грехом душа! - покачал он перед носом Ирины сарделькообразным пальцем, украшенным массивным перстнем и нахмурился.
Ирина Михайловна: От слов "истерзанная розгами плоть" Ира побледнела и стала сползать на пол: - Но ведь не всякая душа выдержит такое испытание, а не выдержав, снова погрязнет в грехе! - Одно дело истерзывать плоть самому и по доброй воле. И совсем иное прятаться от матери в страхе, что с тебя спустят шкуру. - Святой отец, пусть он устыдится своего страха и тогда душа излечится!
Старый художник: -Свят, свят! - в испуге осенил Ирину крестным знамением Священнослужитель. Да ты, дочь моя, и впрямь бесноватая что ли!! Я же иносказательно говорю; да разве может Божий человек напутствовать мать на пытки собственного, пускай и неразумного, дитяти?! Я и говорю - постращать надо, пущай убоится, а потом устыдится своего страха и возблагодарит Создателя нашего за то, что послал ему такую любящую и всепрощающую мать. -Вот ты своего тоже постращай как следует и накажи строго,но с любовью и милосердием, так, как сердце твое материнское само тебе подскажет. -Ступай с Богом! - еще раз перекрестил он Иру и выразительно скосил глаза на дожидающуюся их честную компанию бутылочку вина, давая понять, что аудиенция окончена.
Ирина Михайловна: - Да я ж вас, святой отец, как раз и прошу, чтобы напутствовали графиню на милосердие. - А то я скажу вам как на духу, что последний раз, как я ее видела, она на всепрощающую вовсе не была похожа и обещала с сына живьем шкуру спустить и над камином повесить. - Ну, видимо, только с задницы. - Простодушно пояснила она. - Уж спасите вы его за сегодня во второй раз, а уж я так вам благодарна буду, так благодарна.
Старый художник: -Ладно! - тяжело вздохнул Епископ, еще раз с сожалением покосившись на вино. Вижу разговаривать с тобой бесполезно. Как втемяшишь себе что в свою дурную головушку, так и колом это потом оттуда не вышибешь. Пойду уж, так и быть, поговорю с твоей графиней, наставлю ее на путь истинный. "Быстрее пойду, быстрее приду, быстрее выпью", - подумал он про себя и величественно поплыл к двери, добавив на ходу: -А ты к сыну ступай и выполни свой материнский долг как подобает, а не то гореть вам потом вместе в аду за твое нерадение! Напутствовав одну неразумную мамашу на путь истинный, Епископ направился к второй, выполняя данное обещание просветлить и ее мозги тоже. Светлану он застал одну, чему немало удивился и разговор начал с вопроса: -А где же твое чадо, дочь моя? Разве не надлежит ему сейчас быть рядом и слушать гневные и праведные речи твои перед тем, как перейдешь от речей к делу?!
Светлана Николаевна: - Еще как надлежит! - Проворчала графиня. - Нет его негде! Все уже ищут, а найти не могут. -Ума не приложу, где он от меня схоронился. - Ой, да что ж это я! Как встречаю своего спасителя. - Давно берегла для вас эту святыню, хотела преподнести к празднику, да вот не думала, что теперь сей день для меня главным праздником будет. День спасения моего сына! - Вот! Этот драгоценный бочонок наполнен не серебром и не золотом, а тем самым вином, которое собственными своими святыми руками разливал по бочонкам двести лет назад святой Пафнутий. - Выпьем же за здоровье спасенного!
Старый художник: Светлана Николаевна пишет: - Еще как надлежит! - Проворчала графиня. - Нет его негде! Все уже ищут, а найти не могут. -Ума не приложу, где он от меня схоронился. -Непорядок это, что чадо твое от тебя хоронится! - недовольно проворчал Епископ. Неужто и правда то, что про тебя говорят, что ты его чуть ли не пытаешь?! -А ну признавайся, что с отроком учинить задумала?! - жахнул он кулачищем по столу и буквально прожег Светлану суровым взглядом из-под лохматых насупленных бровей. Светлана Николаевна пишет: - Ой, да что ж это я! Как встречаю своего спасителя. - Давно берегла для вас эту святыню, хотела преподнести к празднику, да вот не думала, что теперь сей день для меня главным праздником будет. День спасения моего сына! - Вот! Этот драгоценный бочонок наполнен не серебром и не золотом, а тем самым вином, которое собственными своими святыми руками разливал по бочонкам двести лет назад святой Пафнутий. - Выпьем же за здоровье спасенного! -А вот за здоровье выпить не грех! - тут же просветлел лицом служитель Церкви и довольно крякнул, поправив на груди огромный золотой крест и потерев кругленькое брюшко. Закуску давай тащи!
Светлана Николаевна: - Закуску слуги поднесут, ах да, они же все Владьку ищут! - Точно шкуру с него спущу, как поймают. - И кто это про меня такое говорит?! Пытаю! - Провалиться мне на этом месте, если хоть раз после порки ему сидеть больно было. - Разве что сегодня первый раз и узнает, что это такое. А ведь надо было еще в первый раз, когда стрельбу открыл.
Старый художник: -Неважно, кто говорит! - махнул рукой Епископ и осушил чарочку, преподнесенную ему Светланой, а потом еще одну и еще. А тут и слуги подоспели со всевозможными яствами, от которых морда лица у Епископа вскоре начала лосниться, а настроение зашкалило за отметку "+" с такой интенсивностью, будто его не сегодня-завтра должны были короновать на Папский престол. -Ты это, вот что! - заплетающимся языком проговорил он. Мальчишку обижать не смей! Чтобы я не слышал речей таких гнусных, про первый раз и тому подобное! Грех это великий - обижать детей и животных! Шкуру-то спусти, но с добром и любовью, как я уже дурочке этой и сказал... ну, ты поняла - о ком речь. А сына получше ищи, а ну как его заместо тебя найдут пьяные смерды, которые расправу над ним учинить хотели, а сейчас по кабакам сидят, да вино жрут? Да не вот такой благородный напиток, - еще раз приложился он к бочонку, - а дерьмо, прости Господи, собачачье, от коего разум дурнеет и мысли разные крамольные в голову лезут. Смотри, как бы чего не вышло!
Светлана Николаевна: - На этот счет будьте покойны, ваше святейшество, в замке он прячется и за ворота его теперь силком не вытолкаешь. - Одного не понимаю, как он после стрельбы решился на газа им показаться! Вот за что с него прежде всего шкуру спустить надо. С любовью, конечно, разве можно спускать шкуру без любви! - То, что он стрелял, тем более ядром, тоже, конечно, плохо. Хоть и подлый смерды народ, а все же не должен был забывать, что, лишая их жизни и собственности, лишает свою мать, деда и самого себя имущества, нажитого веками честной службы королю. - Если каждый день палить по смердам, то скоро и землю обрабатывать будет некому. Оскудеет и графская и вот ваша же церковная казна. - Но, ежели с другой стороны посмотреть, то смерды плодятся быстро и настоящего зла в этой пальбе вроде бы и нет. - Но как можно было пойти после этого на площадь! Подвергнуть себя такому риску. Не подумать о том, как дорог ты своей матери. - Ну как тут не спустить шкуру, ваше святейшество! - Подливала вино Светлана.
Старый художник: -Убийство - есть величайший грех, даже если убиенный - смерд! - не согласился со Светланой Епископ. Не о том ты думаешь, дочь моя! Имущество имуществом, но и за просто так жизни лишать никого нельзя, токмо Господь Бог наш, да Его Величество Король жизнями человеческими распоряжаться могут. Вот на что прежде всего упирать надо, когда будешь того... шкуру спускать, - смачно рыгнул божий человек и снова присосался к вину. -А этих, которые отроков порешить хотели, надобно посадить на колы, а их гнусные трупы скормить потом свиньям - как тебе такая идея? - подмигнул он Светлане и стал хватать ее за задницу, хихикая и снова лакая вино. -Да, и за то, что прячется от тебя, отдельно добавь! - снова огласил он Светланины покои ужаснейшим рыгом и осоловело уставился в тарелку, пытаясь поймать на вилку маринованный гриб.
Светлана Николаевна: - Уж больно вы святы и умны, ваше святейшество. - Хихикала Светлана. - С одной стороны убивать грех, с другой, сами же советуете скормить свиньям. - Я бы может и скормила, да только не побрезгуют ли потом ваши же монахи есть такую свинину? Хотя и интересно, какова она была бы вкуса. - Добавлю непременно! - Вы лучше скажите, сколько ему всего полагается розг и насколько сильно следует сечь. - О! Я ж вам самого интересного еще не рассказала! - Вот! Вот эту безбожную картину нашли в том коридоре, который не миновать, если идти к Большой Берте. И стоявшие там стражники пропали. - Кстати, они время от времени мелькают на этой картине. - Провели бы вы экзорсцизм и извлекли бы их оттуда!
Старый художник: -Грех убивать БЕЗВИННЫХ! - все таки поймав гриб, пояснил Епископ. А на смердах этих тяжкая вина - двух юных отроков жизни они лишить хотели, при чем один из них благородных кровей, - хоть язык и плохо слушался уже Епископа, но говорил он все рядом - многолетняя закалка в плане пития давала о себе знать. -А монахи не токмо свинину, но и вообще ничего мясного не вкушают, а тебя саму надо высечь, за то, что ты таких элементарных вещей не знаешь! -Насчет же того, сколько розг - так как же тут скажешь7 Это все равно что сесть за стол и гадать - сколько стопочек пропустить - это уж как пойдет. Все решай сама, руководствуйся не разумом, но сердцем - и сколько и как - оно все тебе само подскажет. -Хм... а картина однако, преинтереснейшая! - вылупил он глаза, в которых тут же запрыгали бесенята. Это кто же сотворил такую? Она словно бы живая... вот ведь чертовщина, прости Господи! У нас в королевстве завелся колдун?! Надо немедленно сжечь его на костре, а с экзорсцизмом - это не ко мне, на это сам Кардинал благословить должен!
Светлана Николаевна: - Не поймешь вас ваше святейшество. - Продолжала кокетничать с епископом и сама изрядно повеселевшая от вина Светлана: - То говорите легонько его, а то как сердце подскажет. Сердце мне сейчас подсказывает, что завтра он сидеть на подушке должен! И тут епископ выразился про картину так, что Светлана вином поперхнулась: - Папу сжечь?! Колдун? - Да это ж талант просто у него. Может талант у благородного человека открыться? - Не век же ему мазней стены замка украшать. - Вы же сами молились, чтобы дарован был ему талант. А теперь сжечь хотите.
Старый художник: Светлана Николаевна пишет: - То говорите легонько его, а то как сердце подскажет. Сердце мне сейчас подсказывает, что завтра он сидеть на подушке должен! -То не сердце, то вино в тебе говорит, - усмехнулся Епископ, продолжая методично опрокидывать чарку за чаркой. Вот как хмель уйдет, тогда с сердцем своим и посоветуешься. А я в любом случае против жестокости и, повторюсь, что это большой грех! И за твои, пусть и пьяные слова, тебе бы надо покаяться... можно прямо сейчас, - приобнял он Светлану, пожирая ее тоже уже далеко не трезвыми глазами. Светлана Николаевна пишет: И тут епископ выразился про картину так, что Светлана вином поперхнулась: - Папу сжечь?! Колдун? - Да это ж талант просто у него. Может талант у благородного человека открыться? - Не век же ему мазней стены замка украшать. - Вы же сами молились, чтобы дарован был ему талант. А теперь сжечь хотите. -Ах, так это твой отец сотворил?! - чуть не подпрыгнул он на месте от удивления. Да уж,да уж! Не такой талант я для него у Бога-то просил! И, одно дело, талант в рисовании, а другое... Ты разве не понимаешь, что тут замешано колдовство?! Если не твой отец, так кто-то другой сотворил оное с этой картиной! Надо срочно узнать - кто это и, если уж не сжечь, то хотя бы бесов из этого чародея изгнать!
Светлана Николаевна: - Вот именно, бесов, а то разу сжечь, сжечь. - Светлана мигом забыла о необхдимости наказать сына и занялась спасением непутевого отца. - Давай сожжем картину, а бесов потом как нибудь без нее тихонечко изгоним. - Без широкой огласки. - Прильнула она к осоловевшему епископу. - А потом можешь и из меня на всякий случай их изгнать, раз во мне от вина такая жестокость делается. - Кокетливо сделала она губки бантиком и укусила святого отца за ушко, незаметно вытерев потом губы и зубы кружевной манжетой.
Старый художник: -Погоди, как сжечь, когда ты говоришь, что там живые люди - стражники?! - вытаращил глаза Епископ. Вместе с ними что ли жечь будем?! -А вот из тебя я бы бесов изгнал! - совсем уже откровенно тискал он подвыпившую Светлану. -Ты как предпочитаешь - розгами или еще каким способом? - пьяно хихикнул он и полез ей под юбку, вдохновленный ее томным покусыванием уха. -Изгоним и хмель заодно вместе с жестокостью, а то ну как твой отрок сюда сейчас придет и в каком виде застанет свою мать?!
Светлана Николаевна: - Да уж, о стражниках то я и забыла! Получается, нельзя жечь то... Хотя, поста сбежали, поделом бы им было. А с другой стороны, куда простому супротив волшебства. - А бесов изгонять другим способом будем, розгами из меня и так их долго изгоняли и те, что остались, к розгам привычные. Некоторым они даже нравятся, как я понимаю.
Старый художник: -Ладно, картину я заберу к себе, - плотоядно облизнулся Епископ. Пусть побудет в моей святой обители, авось бесы сами-то и уйдут. А нет, тогда уж и обряд совершим. -А теперь займемся изгнанием... мне тоже другой способ больше нравится, - припал он к Светланиным губам, задрожав от вожделения, но тут...
Жанетт: ...но тут в комнату неожиданно вошла Жанетт, да так и застыла на пороге, остолбенев от увиденного. -А я... я.., - еле вымолвила она, - я пришла спросить не нужно ли Вам чего, потому что в покоях Вашего отца я уже прибралась, а потом к нему пришел вот... он, - неучтиво ткнула она пальцем в сторону Епископа, - и еще господин Учитель, и они стали пить вино, а меня отправили прочь. -Но... я так понимаю что и сюда я не вовремя пришла!! - попятилась она обратно к двери.
Светлана Николаевна: - Да-да, я исповедуюсь. - Недовольно сказала Светлана и добавило. - Не вовремя, но кстати. Распорядись, чтобы сюда принесли бочку с квасом, чтобы его святейшество мог утром опохмелиться. - А потом... потом он тебя исповедует и ляжет спать. - И заодно посмотрите, нет ли в винном погребе моего сына. Куда-то он запропастился.
Жанетт: -Нет уж, меня исповедовать не надо! - опрометью вылетела за дверь девчонка и побежала отдавать распоряжение насчет кваса. Вскоре в Светланину комнату притащили огромную бочку, а Епископ в это время уже мирно дрых на шкуре возле камина, оглашая мощным храпом ее покои. -Будут ли еще какие распоряжения, - шепотом осведомилась Жанетт, - или мне можно уйти?
Светлана Николаевна: - Уйти? А кто его будет исповедовать?! - Точнее наоборот, кто у него будет исповедоваться. - Потыкала пальцем в епископа графиня. - Давай попьем кваску, ты останешься на исповедь, а я уж пойду сына искать.
Жанетт: -Да он же спит, как убитый! - удивленно посмотрела на Светлану Жанетт и, немного подумав, все же смущенно добавила: -Да и рано мне еще это... исповедоваться так, как Вы сейчас это делали. -А вот кваску я бы попила! - направилась она к бочке, открыла кран, но из бочки почему-то ничего не полилось. -Странно... пустую притащили что ли? - озадаченно пробормотала девчонка. Я еще им и говорю: как-то вы ее слишком легко несете, порожняя поди! А они сказали мол, нет, там на дне ЧТО-ТО вроде болтается. Ленивые ироды, поленились полную притащить! Пойти распорядиться им головы поотрубать, госпожа?
Светлана Николаевна: - Как ты могла подумать такое про святого отца! - И про свою хозяйку! - Я шептала ему на ухо, он плохо слышит. - А в бочке и правда что-то есть! Не такая уж она и легкая! - Давай откупорим ее.
Жанетт: -Да я же ничего ТАКОГО не подумала! - быстренько пошла на попятную Жанетт, вовсе не желавшая огрести новую порцию розг. Ну просто... все равно я бы застеснялась вот так близко стоять возле мужчины! -А бочку сейчас откроем... ой!!! - заметила она приглянувшуюся Епископу картину. А ЭТО что?! Откуда такое безобразие в Ваших покоях?!
Светлана Николаевна: - Епископ не мужчина, а монах, дурочка. - Уже добродушно улыбнулась Светлана. - А безобразие... это ... это для челяди. - Хотя и для нее, на мой взгляд, несколько слишком. - Не обращай внимания и давай открывать бочку. Я тоже квасу хочу.
Жанетт: -Монах? - переспросила Жанетт и простодушно добавила, - но ведь не евнух! -Впрочем ладно, не мое это дело, а картинка-то... н-да... я тоже считаю что и для челяди - слишком! Мне только одно не понятно - как этот ужас к вам-то попал?! -Сомневаюсь я что в этой бочке что-то есть,- проворчала она, встав на стул и открыв крышку (бочка была огромная). "Ну какого хрена поспать не даете?!" - раздалось изнутри недовольное ворчание, и девчонка, с истошными визгами: "черти, черти!!" слетела со стула и резво поползла на четвереньках прочь, осеняя себя крестным знамением и продолжая неистово вопить о присутствии в бочке нечистой силы.
Светлана Николаевна: Светлана сразу же узнала голос сына, поэтому на сообщение о чертях отреагировала спокойно. Она подошла к бочке, заглянула и флегматично сказала: - Действительно, только не черти, а черт. Один мелкий чертенок. - Брысь отсюда! С чертом надлежит святому отцу разбираться, хоть он у нас и не в форме. Она нова закрыла крышку, чтобы не опозориться ни перед кем.
Жанетт: -Свят, свят!! - напоследок истошно проголосила Жанетт и была такова.
Владик Груздев: А Владик, услышав мамин голос, сразу проснулся и даже протрезвел. Высунул из бочки взлохмаченную голову и смущенно пробормотал: -А я тут это... вздремнул немного. От стресса, мам! У меня такой стресс был, такой! Я и сам не помню, как залез в эту бочку и вырубился! Они, они... с колокольни нас хотели... ироды, холопы безмозглые! - театрально всхлипнул мальчишка, протянув маме руки, чтобы она помогла ему выбраться наружу. От него одуряюще разило вином, перемешанным с запахом кваса, а глаза были еще немного мутными после обильного возлияния и крепкого сна. Короче - картина маслом...
Светлана Николаевна: - Кто-кто у тебя был?! - Опять знаешься со всякой швалью, это он тебя напоил? - Какой еще Стресс? Не помню такого! Докатился! Со смердами пьешь. Светлана достала сына из бочки и хотела было шлепнуть, но только рукой махнула. Куда! В таком то состоянии.
Владик Груздев: -Ты чего, мам?! - икнул от удивления Владик. Какой-такой смерд?! Я говорю - стресс у меня был - ну, нервный срыв! Мы же со Славкой чуть не померли со страху, когда нас на колокольню поволокли! И никто меня не поил, с чего ты взяла?! Я только квасу попил немного, но он, правда, оказался хмельным, вот я и уснул! -Да, знаешь что?! Меня теперь драть очень долго нельзя, а то совсем нервным стану, могу даже умом тронуться, - жалобно посмотрел он на маму и робко продолжил: -Я это... пойду еще немного посплю, по-человечески, в кровати, можно, мам? А потом, потом буду уроками заниматься и другими полезными делами - вот все, что скажешь, все буду делать, мам!
Светлана Николаевна: - Поспи-поспи, может заговариваться перестанешь. Видно и правда сильно вы струсили! - Срыв какой-то не пойми какой. Стресс. Откуда слов таких набрался похабных? От смердов? - Драть его долго нельзя! Еще ни один мальчик от этого не тронулся умом, а вот наоборот сплошь и рядом: ум возвращается! - Вот и к тебе вернется. - А сейчас марш спать, не пороть же тебя в таком виде. - Пойдем. - Взяла за руку сына Светлана. - Прямо на лавочке рядом с розгами и поспишь. А я тебя запру, чтобы опять куда нибудь не деля и шею себе не свернул. - Додумался! Из Большой Берты стрелять! Как она только не лопнула. - Она ведь одна такая и не проверенная еще совсем. Из нее даже пушкари трезвыми стрелять боятся. - Нищих безруких-безногих что головой у церкви трясут видел? Вот это наши прежние пушкари, рядом с которыми одна пушка, немного поменьше, лопнула.
Владик Груздев: -Ну ма-ааам! - недовольно заканючил Владик. Зачем же на лавочке-то?! На ней жестко и не удобно! И какие еще розги?! Да я теперь в жизни к этим пушкам не подойду, раз они разорваться могут! Что же ты мне сразу не сказала, когда первый раз еще стрелял?! Это я из-за Славки, он прилип, как репей, говорит мол ты стрелял, а я нет, жаба меня душит, хочу тоже! Ну а одного его разве можно было к пушкам подпускать?! Он бы точно и себя угробил и пол замка разнес! Так что я считай всех спас, и меня надо наградить, а не пороть! -Я лучше к себе в комнату пойду и посплю нормально, на кровати. И никуда не сбегу ,зачем мне от собственной мамы бегать! Ты же у меня самая добрая и самая хорошая и, конечно же, простишь меня, ведь правда?
Светлана Николаевна: - Поудобнее, чем в бочке! - Отрезала Светлана. - А то ты не знаешь, что пушка может разорваться? По два раза в год пушкарей хороним, а он не знает ничего! - Тем более я говорила. Но высекла слабо, потому и забыл! - И мне не жалко ползамка за твою жизнь. И уж тем более не жалко этого королевского бастарда, разве если только его несчастную мать. - Но что с нее взять с хамки, даже сечь как следует не умеет. Так и вырастит грубого неотесанного мужика, хоть и течет в нем королевская кровь. - Погоди-погоди, что ты сейчас сказал? Всех спас?! Ты?! - Ну, знаешь! Такой наглости я раньше за тобой не замечала!!! - За это получишь дополнительно десять розг.
Владик Груздев: -Ну ты чего, мам?! Ты же в тот раз меня до полусмерти чуть не забила, а говоришь "слабо"!! - возмущенно возопил окончательно протрезвевший от Светланиных слов Владик. И не знал я, что пушки разрываются, знал бы, так ни за что бы к ним не подошел! -И зачем ты так про Славку и его маму?! Они хорошие и вовсе не хамы и не неотесанные! -За что??? За что дополнительные розги?! - завопил он пуще прежнего. Что такого наглого я сказал?! Ведь если бы не я, Славка реально беды бы натворил! У меня хоть опыт обращения с пушками есть, а он что? Это вот ТЕБЕ его не жалко, а ты представь на месте его мамы себя! Вот какого бы тебе было, если бы я погиб? А ведь мог сегодня, между прочим, от рук смердов! А тебе бы все драть, нет бы устроить праздник в честь моего чудесного спасения и всё мне простить!
Светлана Николаевна: - Сначала порка, потом прощение и праздник! - Постеснялся бы, до полусмерти. Ты, милый мог, даже мог после этого сидеть! - Да не просто мог, похоже, вовсе ничего не чувствовал! - И святой отец только что меня за это ругал. Говорил, что с тебя надо шкуру спустить. С душой и с любовью. Как сердце мне материнское подсказывает, а не как тебе хочется. - И вот что. Если б не ты, твой Славка и близко к пушке не подошел! - Его б стража остановила. - А ты... Ты стражников погубил! И самих их и их бессмертные души, повесив непотребную заколдованную картину прямо на их посту. - Можешь скажешь, не ты это? За вранье еще 40 розг получишь к сорока за стражников. - Я имею в виду, за каждого из них в отдельности! А за их командира 50, он под потолок ростом был, где я теперь такого найду?
Владик Груздев: -Ма-ааааама!! - в панике запричитал Владик. Ну ты же не знаешь - какого мне было после той порки, ты же не можешь чувствовать вместе со мной! Мало ли, что сидеть мог, но ты не представляешь - как было больно! А Епископ твой пьяный напился, вон до сих пор лежит, дрыхнет! Вот напился, и черти в нем заговорили, что шкуру спустить надо, ибо только по их навету святой человек такие ужасы говорить может! -А стражников я не губил и понятия не имею откуда там взялась та картина! А только когда мы со Славкой пришли, то никого на посту не было, ну мы подумали, что оони картину узрели и отошли в укромные уголки... ну... облегчиться , а при чем тут их бессмертные души - чем Я-то их погубил?! -И что же это получается, что я больше ста розг ни ЗА ЧТО НИ ПРО ЧТО получить теперь должен?! Креста на тебе нету, маменька!! Смерти ты моей наверное хочешь!!
Светлана Николаевна: - Крест то на мне есть, а тебе за твое вранье еще столько же розг причитается! - Думаю, целую неделю тебе их выдавать придется, а то и правда задница не выдержит. - Сами собой картины в нужное место и время не вешаются. И если бы стражники о отошли, то не надолго. И вообще, я их внутри картины видела. - И как не совестно тебе говорить, что святой отец, спасший тебя сегодня, пьян и что в нем черти заговорили? - Вот только за одно это надобно дать тебе сотню другую розг. - Сколько у нас всего получится, если считать, что за поклеп на своего спасителя ты получишь двести. Складывай скоренько: - За стрельбу, ну, скажем, 250, меньше не могу дать. - За картину, хорошо, пусть будет 120. - За вранье 40 я говорил? - За то, что напился пьяным еще 40. - Святой отец говорил, что главная ваша вина в том, что в невинных людей стреляли. Значит тоже 250 за это. - Но хуже всего было то, что вы потом к обстрелянным поперлись дурью своей красоваться и чуть было не были сброшены с колокольни. Уж за это, согласись, меньше трехсот давать нельзя! - Итого, сколько получается, если все сложить и поделить на пять не праздничных дней в неделе? Так и быть, в праздники я тебя сечь не стану. - По 180 в день, правильно я посчитала?
Владик Груздев: -Мам, ты с ума сошла?! - побелел, как полотно, Владик. Не погубили холопы, так ты сама погубишь, собственными руками!! Сама подумай - мыслимое ли это дело - каждый день по 180 розг?! Да у меня ни задница, ни психика этого не выдержат!! -И при том, ты ни за что ни про что мне их назначаешь!! Вот смотри: -На Епископа я поклеп не возвожу, ведь он и правда пьян - от него перегарищем разит за версту! Уж не скажешь ли ты, что это запах Святого Причастия, правда? Две сотни минус! -Про картину знать не знаю, тем более про какую-то волшебную - может это сами черти ее туда повесили, чтоб души погубить христианские, а ты на меня все свалить готова! Минус еще 120! Отсюда же автоматически вычитается 40 за вранье, ибо я не вру!! -И не напивался я, ну ладно, выпил глоток вина, ну пусть за это останется... десяточек. -И не в людей мы стреляли, а в дом учителя, чтобы стекла ему вышибить за его беспредел, а люди потом уже сбежались и мы паклей в них ради смеха стрельнули! А что! Ты сама всегда говоришь, что над смердами потешиться не грех! Так что еще 250 убираем! -Ну а пошли мы к толпе ,потому что были уверены что нас никто не разглядел на такой высоте! Так что минусуем еще 300! -Итак, от полученных тобою в сумме 1200 остается всего 260! Делим на 5, получается 52 в день - это еще куда ни шло, а по твоей арифметике, кстати, не по 180, а по 200 с лишним в день получается, а это, согласись, совсем немыслимо!
Светлана Николаевна: - Ну горазд же ты врать! - Рассмеялась Светлана и взъерошила волосы сына. - Покайся! Покайся во всем перед святым отцом и, возможно, он уговорит меня смягчить наказание. - Враньем ты только усугубишь свою вину и осквернишь уста ложью. - Пока могу только убавить дюжину розг в день за хорошее знание арифметики. - Да! За учителя придется прибавить. Тем более он твой спаситель. Месть недостойна благородного человека. Тем более месть тому, кто ниже тебя.
Владик Груздев: -Мамочка, а давай вспомним все мои добродетели, кроме знания арифметики, и убавим еще количество, а? - состроил умильную физиономию Владик. -А за учителя прибавлять не надо, ты же сама возмущалась, что он драл меня, как сидорова козла! Тем более окна его даже и не пострадали - зря стреляли только... -Ну а покаяться я никогда не против, тем более наш гость кажется протрезвел, - отвесил он низкий поклон вошедшему в комнату Епископу и уединился с ним для исповеди. *************************************************************........... (мы не разглашаем тайну исповеди ) -Нет, я конечно, понимаю, что я виноват, Святой отец, - завершил свои словесные излияния мальчишка. Но.... 1200 розг... помилуйте!! Уговорите маму не делать этого - я точно сойду с ума, я не выдержу такое ни физически ни морально!!
Старый художник: Отпустив непутевому отроку его грехи, Епископ отправился к Светлане. -Скажи мне, дочь моя, - на манер "ты с ума сошла, коза, бьешь шестеркою туза?!", - вопросил он, похоже обезумевшую от пережитого мамашу, - твое решение о 1200 розгах подсказано тебе твоим сердцем или все же винными парами, коие еще не выветрились из твоей головы?! Признаться, услышав подобный вердикт от твоего сына, я был настолько ошарашен, что сомнения уже имею - а хмель ли это в тебе говорил или и правда бесы в тебя вселились?! Не лучше ли тогда сразу посадить его на кол или отрубить голову, чем умертвить медленной и мучительной смертью?
Светлана Николаевна: - Если бы я доверила дать ему эти розги учителю или Вам, ваше святейшество, то и тогда две сотни розг в день никого бы не умертвили. Я же порю сына нежно и бережно, так что могу и две тысячи розг дать совершенно безопасно. - Можете как нибудь привести ко мне какого нибудь провинившегося монашка и сами в этом убедиться. Это будет лучше, ем месяц держать его в сыром подвале на хлебе и воде. - Но даже не смотря на это, я только пугала его. Конечно, я не собираюсь пороть сына всю неделю. Будет достаточно, если он получит свои двести сегодня и проведет день в ожидании следующих. После чего будет прощен, а остальную тысячу получат те, кто громче всех кричал, что его надо сбросить с колокольни. Так как тоже будут прощены и избегнут таким образом виселицы.
Старый художник: -Очень сомнительно мне, что не токмо 2000, но и 200 розг можно дать без вреда для телесного и душевного здоровья, - недоверчиво проворчал Епископ, привыкший к тому что ДРАТЬ - это ДРАТЬ, а не имитировать процесс. Однако делай так, как сердце велит, а ежели твой сын останется жив и здоров, то , так и быть, буду присылать к тебе провинившихся, ибо это будет в любом случае лучше подвала, а может и штатной порольщицей тебя в монастырь приглашу... -Насчет же смутьянов, им мало и тысячи плетей за то, что содеять хотели! На колы бы их попересажать, но проявим милосердие, надеюсь, что они вразумились моими речами, ну а там посмотрим...
Светлана Николаевна: - Можно! И нужно! - Решительно сказала Светлана. - Вот только смогу ли я сама дать столько... - Благословите, ваше святейшество, благословите выдержать и не поддаться искушению. Уж очень он большой мастер выпрашивать прощенья. - А порольщицей в монастырь я не пойду, только попрошу одну выгнать. Как то бишь ее... вылетело из головы имя. - Да вы девчонок что в монастыре учатся спросите, каждая имя назовет. Она с них буквально шкуру спускает.
Старый художник: -Не могу я тебя на такое благословить, - сделался Епископ мрачнее тучи. Никогда не был сторонником излишеств в вопросе наказаний, ибо все мы слабы и грешны и все мы дети Господни и должны быть милосердны друг к другу так же, как он к нам милосерден. -Что же касается сестры Люси, о коей ты глаголишь, то не в моем это ведомстве, эти вопросы решает Матушка-настоятельница женского монастыря, однако обещаю, что поговорю с нею, она уже и сама не чает как от этой бесноватой сестры отделаться. -А тебе, дочь моя, советую еще раз посоветоваться со своим сердцем и сделать все правильно. А теперь - прощай, - величественно поплыл к двери Епископ.
Светлана Николаевна: - До свидания, ваше святейшество! - Поклонись святому отцу! - Шлепнула она сына. А когда он ушел, весело продолжила: - Я даже не знаю, что сегодня с тобой сделаю! - Скажу одно. Эту стрельбу ты на долго у меня запомнишь! - Добродетели у него, видите ли. Когда с колокольни бы летел, добродетели тебе бы не помогли! - Ты хоть понимаешь, как это больно, упасть с колокольни на булыжную мостовую? - Хотя что это я, колокольня не лошадь! Может ты и почувствовать бы ничего не успел. - Хотя мог бы и не сразу! - Нет, подумать только, какая безответственность!
Владик Груздев: Владик едва кивнул головой, что должно было сойти за поклон, и ворчливо поинтересовался у мамы: -Ну что, он благословил тебя на мое медленное убийство или отговорил? -Ну правильно - лучше умереть от рук собственной мамы, чем вонючих смердов... -А удар о землю я бы не почувствовал, ибо умер бы сразу, как только начал бы свой полет. -Зато сейчас кое-какие другие удары почувствую, - на всякий случай пустил он слезу и состроил такое выражение лица, будто его и в самом деле собирались убить.
Светлана Николаевна: - И не мечтай, не умрешь! - Наградила недостаточно низко поклонившегося сына подзатыльником Светлана. - Умрет он! От порки в твоем возрасте только здоровее становятся. - И не ворчи мне! Тебя как сидорову козу сечь надо, даже для профилактики. - Что в прошлый раз обещал помнишь? Вот и пеняй теперь на себя. - графиня взяла сына за руку и быстрым шагом пошла по направлению к порольне.
Владик Груздев: - Ну ма-ма-аааааааа, на надо-оооо! - Не буду больше! - А когда я обещал, то не знал, что Славка стрелять так захочет! - А я ему говорил! А он, он! Все равно! - Говорит, тебе хорошо, ты уже стрелял, представляешь? - Пойми, если сейчас двести, то завтра уже не выпорешь! Там же сплошная рана будет, наверное. - Ну не рана, но ни фига ж не заживет! Потертости они знаешь, как! - Ну можно просто до слез, мамочка! - Ну давай как только я зареву, ты сразу закончишь, а? - От страха у Вадика и правда потекли слезы. Если бы это была его настоящая мама, то все было бы не так страшно - она любит припугнуть, но она адекватна и очень его любит, а от этой средневековой тетки Бог его знает чего ожидать. Может она и правда способна всю неделю драть, да еще с таким бешеным каждодневным количеством раз. И зачем надо было идти на поводу у этого дурацкого Славки!!
Светлана Николаевна: -Ну конечно! Так я тебе и поверила, что не будешь! - усмехнулась Светлана. Ты и в прошлый раз так говорил, когда стрелял, да и вообще все время перед поркой горазд золотые горы обещать. А вот была бы я с тобой построже, так ничего такого бы не происходило. -Ну да ничего, с сегодняшнего дня исправлюсь, а то распустила тебя совсем. Сегодня Славка тебя искусил, аки дьявол коварный, завтра еще кто-нибудь соблазны предложит. Ты за СВОИ проступки отвечай и вину ни на кого не перекладывай. -И уж как-нибудь я сама разберусь - сколько надо и как надо. Ишь выдумал, до слез! Да ты сразу реветь начинаешь, как розги видишь, да только что толку?! Тогда уж можно и не начинать, раз на этом просишь и закончить. -Как напакостить - ты смелый, а как отвечать - душа в пятки! А еще будущий защитник короля!
Владик Груздев: - Потому и начинаю, что порешь слишком больно! - И я не про те слезы. Это я от обиды и от страха реву. - А когда от боли зареву.... - Владик задумался и добавил: - или закричу.. Прекратишь, да? - Нет, ну представляешь, каково орать или реветь от боли? - Размазывал он по щекам слезы. - Не надо, пожалуйста! - Не буду больше! - И искусителя такого больше не будет, куда другим против Славки! - Он ведь точно как диавол, мам! И волосы у него черные и глаза.... - Владик задумался, а какие у его друга глаза, никогда не обращал внимания. - Стреляют у него глаза, из стороны в сторону. - А может у него и хвост даже есть! - Ухватился он за последнюю соломинку.
Светлана Николаевна: -Да-да, и хвост и копыта, а еще рога имеются! - не выдержав, рассмеялась Светлана. -А каково орать или реветь от боли - представляю... теоретически, - сразу помрачнела она от слов сына, - только ты тут при чем? Или точнее будет сказать - Я тут при чем? Или у меня тоже рога с копытами появились? - сосредоточенно ощупала она свою голову. -А вот от обиды можешь реветь сколько угодно, да только обижаться надо на самого себя и свое легкомыслие. Уж не хочешь ли ты сказать, что на меня обижаешься и что я когда-нибудь была к тебя не справедлива? - изобразила на лице Вселенскую скорбь Светлана. Или может думаешь что мне тебя лупить очень нравится? Вот сидели бы сейчас, пили чай ,читали бы интересные книжки или беседовали о прекрасном. А теперь.., - кивнула она в сторону скамейки. -Теперь нас ждет менее увлекательное занятие - размышлять о том - почему нельзя стрелять из пушек и картинки заколдованные честнОму народу на погибель под нос вешать...
Владик Груздев: - Да откуда я знал, что на погибель то! - Я не виноват, что дед заколдованные картины рисует и не предупреждает. - А украл ее у него Славка, я вообще тут ни причем! - Такие опасные картины надо в запертом сейфе, тьфу, в железном сундуке держать, а не разбрасывать на виду у всяких. - А если б Славка сам туда залез?! А потом пришел король и спросил: а где мой сын? - И неужели ты скажешь, что я никогда не орал и ревел от боли? - Да я каждый раз ору и реву! Особенно когда неожиданно лупишь сильно.
Светлана Николаевна: -От блажи ты орешь, - недовольно проворчала Светлана. Если не прекратишь эти разговоры, то я вообще обижусь на тебя! Орал бы от боли, то не вытворял бы того, что вытворяешь. -Это я-то луплю сильно?! Да как язык только поворачивается! -А картину надо было отобрать у Славки и сжечь, а ты же пошел у него на поводу, и вот что теперь? Как их теперь обратно оттуда вытаскивать - одному Богу известно... -Это еще действительно хорошо, что он сам туда не залез, да и ты вместе с ним! -Ладно, иди розги выбирай, - подтолкнула она сына к кадушке. Такие, какие совесть подскажет...
Владик Груздев: - А ты еще не обиделась? - с надеждой спросил Владик. - Я ору и от того и от другого! Не только, как ты обидно выражаешься от блажи, но и от боли. - И потому, что не могу уже терпеть. - Сама выбирай, что я, не знаю, что самой тоненькой можно так, как я уже не выдержу. - Картину надо было, но тогда б нас поймали и не дали пальнуть! - Правильно, надо было так и сделать. И стрелять не надо, и Славке отказывать не надо. - А знаешь, что меня удержало от такого мудрого решения? То, что ты все равно б меня выдрала! За одну только попытку стрелять! - Вот и получается, что я чуть ни погиб от твоей строгости.
Светлана Николаевна: Владик Груздев пишет: - А ты еще не обиделась? - с надеждой спросил Владик. - Я ору и от того и от другого! Не только, как ты обидно выражаешься от блажи, но и от боли. - И потому, что не могу уже терпеть. -Ну... хотела не обижаться, но теперь.., - побагровела Светлана. За твою наглую ложь, за то, что ты выставляешь меня палачом, я действительно выдеру тебя сегодня так, как ты наговариваешь на меня, паршивец! И розги уж сама выберу, очень надеюсь что они тебе НЕ понравятся... Владик Груздев пишет: Картину надо было, но тогда б нас поймали и не дали пальнуть! - Правильно, надо было так и сделать. И стрелять не надо, и Славке отказывать не надо. - А знаешь, что меня удержало от такого мудрого решения? То, что ты все равно б меня выдрала! За одну только попытку стрелять! - Вот и получается, что я чуть ни погиб от твоей строгости. -Ничего, от строгости еще никто не погибал, а вот от излишней лояльности - запросто. Вот видишь, ты же так и не чувствуешь вины за содеянное, а все оправдываешься, оправдываешься! Даже "прости" не сказал ни разу!! Всё - довел! Не знаю даже, что с тобой сделаю сейчас...
Владик Груздев: - Почему сразу палачом то! - Возмущенно заорал Владик. - Может я просто не привык, что меня так полосуют. Вот и ору с непривычки. - А ты сразу драть чтоб не встал. - А прости я много раз говорил! - Точнее, я бы говорил, но ты ж простишь только после порки. Так зачем же просить заранее, если до все равно не простишь? - Ну, мама, не надо уж та-кие! Не надо так, как наговариваю! - Точнее я не наговариваю, а говорю, что ты строгая. - А ты и правда строгая, спроси хоть вон Славкину маму, она тебе врать не будет.
Светлана Николаевна: -Ой, Боже, помолчи, голова от тебя заболела уже! - картинно прижала пальцы к вискам Светлана. Сначала пакости всякие говоришь, а потом верещишь "мам ,не надо"! Не привык он... к ЧЕМУ не привык-то? - недоуменно уставилась она на сына. Я с детства луплю тебя так, как положено - строго, но с любовью и чувством меры! Ни разу, ни единого разу не заорал или не заревел ты именно от БОЛИ, другое дело что ты просто не хочешь терпеть то, что заслуживаешь, но... да никогда в жизни ты со мной таких разговоров не заводил, как сейчас! Может это от того, что к тебе этот приходил... стресс? -Может тогда отставим пока наказание, пока не придешь в себя? - задумчиво помахала она в воздухе толстенной веткой, которые держала в кадушке для понта и устрашения, вот и сейчас вытянула ее оттуда именно с такими целями...
Владик Груздев: - Вот именно! Мне надо прийти в себя сначала. - А то все чувства так обострились, что дотронуться до себя и то больно. - А ты вон какими розгами машешь. - Знаешь, когда по мне сейчас что нибудь ударяет, я вздрагиваю и мне кажется, что это меня они бьют. Смерды! - Видела бы ты их рожи!!! - Никогда не видел столько злобы в человеческих лицах, если их вообще можно назвать человеческими. - И во сне. Наверное, они мне теперь каждую ночь будут сниться. И я буду кричать во сне. - А уж если меня еще и высечь, я могу онеметь, мам. Или как минимум начать заикаться.
Светлана Николаевна: -Мой бедный, бедный мальчик! - совсем уж театрально закатила глаза Светлана и кинулась обнимать сына. Теперь-то мне все понятно, а то я уж было подумала, что ты свихнулся и поэтому наговариваешь на свою любимую мамочку! -Ничего, мой дорогой, эти смерды свое получат, да так получат, что проклянут день и час своего поганого рождения! -А ты ступай к себе, займись чем-нибудь приятным, да... и непременно сходи в Церковь и помолись, чтобы силы небесные помогли нам освободить из сатанинского плена души этих несчастных стражников. -А завтра... завтра я уж смогу воздать тебе по заслугам ,не боясь что ты онемеешь или станешь заикой! - с чувством поцеловала она сына.
Владик Груздев: - Не уверен, что завтра уже смогу прийти в себя. - Вздохнул и прижался к маминому плечу Владик. Точнее, не уверен, что до завтра успеем из этого мира смыться, договорил он про себя. - Возможно, дня через три. Или через неделю. - Как сниться перестанут, так можно. Ну, если осторожно, конечно. - Ну так я, значит, пошел? Пусть побольше свечей мне в комнату принесут, а то я теперь буду бояться спать без света.
Светлана Николаевна: -Ступай, дорогой! - милостиво кивнула Светлана. Через неделю, так через неделю, как раз за неделю еще чего-нибудь учудишь, вот за все сразу и получишь. -Насчет свечей сейчас распоряжусь и насчет ужина тоже - вкусная и сытная трапеза помогает отвлечься от всех проблем!
Владик Груздев: Бесподобный эффект от одних только слов о криках во сне настолько окрылил Владика, что он решил закрепить успех и наверняка избавиться от порки. Почитав при свечах какую-то средневековую муть про убийство дракона своим пра-пра-прадедом, он решил, что с маминой точки зрения давно спит и издал душераздирающий вопль: - А-а-АААААА! Для большего эффекта он шумно грохнулся с кровати и застонал.
Светлана Николаевна: Разумеется Светлана не поверила сыну ,ну разве что немного - все же речь его была странной, видимо и правда сильно перенервничал. Но когда она ночью услышала крик... Впрочем, в первые секунды ей было не до "верю-не верю" - она перепугалась до полусмерти. -Что??? Что случилось, милый? - влетев в комнату Владика, кинулась она поднимать его с пола. -Почему ты на полу? Почему кричишь, тебя кто-то напугал? - стала озираться она по сторонам. -Здесь кто-то был ,говори?!
Владик Груздев: - Ни кого не было. Приснилось просто! - Приснилось, что я вниз с колокольни летел. - Всхлипывал, играя по системе Станиславского Владик. Для убедительности он стал напряженно жмуриться, изображая нервный тик. - А проснулся уже на полу, когда с кровати упал. - Во сне приснилось, что с колокольни, а на самом деле с кровати.
Светлана Николаевна: -Бедный ребенок! - уложила Светлана сына на кровать, заботливо укутала одеялом и радостно сообщила: -Как рассветет, велю всех смердов на колы попересажать! Надеюсь тебе так будет спокойнее и кошмары перестанут мучить. -А сейчас постарайся заснуть, если хочешь, я могу тебе почитать, - присела она на краешек Владиковой кровати.
Владик Груздев: Владик решил, что его местная мама говорит про колы образно, поэтому согласно закивал головой и продолжил изображать нервный тик. Когда мама читала и его клонило в сон, он ловил момент засыпания тут же вздрагивал или слегка вскрикивал.
Светлана Николаевна: Светлана сидела возле сына пока он не уснул, перемежая чтение книги ворчанием по поводу проклятых смердов, из-за которых к дитю пришел Стресс и сделал его непорко... как бы это сказать? Короче теперь его и выдрать нельзя даже!! А на рассвете, как и было обещано, она отдала распоряжение изловить всех поганых псов, которые посмели глумиться над ее сыном, и на колы, на колы их!
Слава: за несколько часов до этого... Славка еле дождался, пока вернется мама и сразу набросился на нее с расспросами: -Ну, что, ну как? Тебе удалось уговорить ее не убивать Владика?! Рассказывай скорее, мам!
Ирина Михайловна: - Ее? Нет! Я сделала намного лучше. - Я натравила на нее епископа! - Он не позволит ей покалечить ребенка ни физически, ни морально. - Он, обладает поразительной силой убеждения сынок! - Просто поразительной. - Даже я, а ты знаешь как трудно в чем-то убедить меня, сразу прислушалась к его словам. - Постой. Как же это он сказал... Вот! - "Твое место сейчас у кадушки с розгами, чтобы выбрать самые гибкие да крепкие". - Хотя нет, это не он сказал, он только важно кивал головой, когда это говорил граф. - А епископ сказал: "если не умерщвлять в переносном смысле время от времени плоть, то пострадает душа бессмертная, и ввергнет ее диавол в пучину грехов тяжких, за кои гореть ей вечно в гиене огненной. -Вот и посуди сама, что лучше - истерзанная розгами плоть или истерзанная грехом душа!" - Короче говоря, епископ сам вразумит графиню, так что за Владика можно не опасаться. - Он еще сказал: "накажи строго,но с любовью и милосердием, так, как сердце твое материнское само тебе подскажет. "
Слава: -Ничего себе, удружила!! - вытаращил глаза Славка. -"Самые крепкие", "истерзанная плоть"... да ты же наоборот погубила Владика! Теперь эта сумасшедшая точно впадет в божественный экстаз и действительно его покалечит, типа спасая бессмертную душу! Но теперь уже ничего не поделаешь ,остается только надеяться на какое-нибудь чудо... -Кстати! А что это ты там говоришь, что прислушалась?! Тоже решила умертвить мою плоть, растерзав ее ,как Тузик грелку?!
Ирина Михайловна: - Какой еще Тузик и какую грелку? И причем тут растерзав? - Сказано же тебе, строго и с любовью. - Разве можно с любовью растерзать?
Слава: -Ну какой Тузик, обычный - собака! - пояснил Славка. Про грелку он решил умолчать ,засомневавшись - а появились ли уже они в природе в те времена... -А про растерзать ты сама процитировала мне его слова: Ирина Михайловна пишет: -Вот и посуди сама, что лучше - истерзанная розгами плоть или истерзанная грехом душа!" -Вот так Божий человек!! А с виду вроде нормальный, от смерти нас даже спас. И тут ТАКОЕ! Может он, конечно, образно... -А вот "с любовью" - это мне нравится, мамочка! Только можно без "строго"?
Ирина Михайловна: - Без строго нельзя, как никак вы себя чуть ни угробили. - Если сейчас не строго, то когда же строго тогда? - Я даже не знаю, что может быть хуже того, что вы сегодня сделали.
Слава: -Да, но ты сама говорила, что мы уже расплатились за свою глупость тем, что нас чуть не угробили! - отбил подачу Славка. Зачем же еще и лупить ,да еще и строго?! Мне кажется что нам сейчас нужны только положительные эмоции, после такого-то душевного потрясения! -И очень наделся, что ты считаешь так же!
Ирина Михайловна: - Не может быть никаких положительных эмоций, пока нечиста совесть, мой дорогой. - А у нас с тобой она еще никогда не была такой нечистой. Особенно у меня! - Зато потом будешь гордиться, что мужественно перенес строгое наказание. Возможно, об этом потом даже сложат легенду. Если станешь королем, конечно. - Подмигнула она сыну.
Слава: -Погоди, а у тебя-то она почему нечистая? - удивленно посмотрел на маму Славка. -Ты здесь совсем ни при чем! -А вот про легенду - это ты что-то загнула, мам! Ты так говоришь, будто мне и правда понадобится мужество, достойное того, чтобы быть увековеченным для потомков! -Ты пугаешь меня! - побледнел он, чувствуя как все тело покрывается мурашками, а ноги слабеют и едва удерживают тело. Фиг его ведь знает - чего от них ждать, от этих дикарей средневековых...
Ирина Михайловна: - Мама всегда причем, когда что-то случается с сыном. И, случись это, я бы всю жизнь чувствовала не только образовавшуюся пустоту, никчемность и бессмысленность своей жизни, но и вину, которую человек сам себе простить не может. - Я должна сделать все, чтобы ты почувствовал серьезность своего поступка. - Трагическую серьезность, Славик. - Его необратимость. - То есть я должна сделать что-то такое, что могло заставить меня сделать только то, что произошло сегодня. - И на что я могу решиться только ради того, чтобы этого больше никогда не повторилось.
Слава: -Я, я и так чувствую, мам! - сразу дошло до Славки, куда клонит мама. Лучше бы и не доходило, ей Богу... Вот теперь ему стало так страшно, что пришлось присесть в огромное бархатное кресло с кривыми резными ножками, ибо его собственные ноги окончательно отказались служить хозяину. В горле пересохло, язык прилип к гортани, и Славка с большим трудом продолжил свое жалобное блеяние: -Я... я чувствую серьезность, мамочка, и трагичность тоже! И эту... необратимость! -Пожалуйста, не надо делать ничего ТАКОГО, я обещаю, что я тоже больше ничего подобного не сделаю! Ну... ну ты же мне веришь, правда, мамочка?
Ирина Михайловна: - Я, конечно, тебе верю, но это не означает, что я могу не выполнить свой долг, дорогой. - Ира почувствовала страх сына и от жалости к нему из глаз ручьем потекли слезы. - Будет бо... - Она проглотила комок в горле не в силах произнести ужасное слово. - Будет больно, дорогой, но мы должны терпеть. - Господи, как это все ужасно. - Но нет, грех так говорить, ведь ты живой и здоровый! - А это испытание пойдет нам обоим на пользу. - И не только нам! Ведь твой пример может послужить уроком другим и спасти их жизни.
Слава: -Что-что будет?! КАК будет?! - не поверил собственным ушам Славка. -Но... почему, зачем?! Разве свой долг нельзя выполнить как-нибудь по другому? "Это не ТВОЯ мама, не ТВОЯ мама, - твердил он сам себе, - и все это для тебя ничего не должно значить, у них здесь другие нравы, другие понятия, они все более жестоки, и тут уж ничего не поделаешь и не исправишь. Скоро мы с Владиком свалим отсюда, и все забудется, как кошмарный сон. Хотя... Двойника своего все равно жалко, и почему бы не попробовать объяснить, что боль причинять совершенно необязательно, даже если и поступок очень серьезный." -Я... я понимаю, что тебе тоже было очень больно, - с трудом проглотил застрявший в горле комок Славка, - но... если ты просто боишься, чтобы подобное не повторилось, а не хочешь заодно и ОТОМСТИТЬ, то вовсе не обязательно причинять боль тому, кто доверяет себя твоей власти и полностью признает свою вину... -И еще. Я не совсем понял, что значит "мой пример"? Уж не хочешь ли ты сделать сегодняшнее наказание достоянием общественности, а может сюда сейчас и зрители придут?!
Ирина Михайловна: - Причем тут зрители? - Ахнула Ира. - Я совсем не это имела в виду, милый. На примере твоего покаяния прежде всего. - А про строгое наказание ты можешь рассказать сам. - Что-что, месть?! Да как у тебя только язык повернулся! - Я не хочу, чтобы ты погиб. Поэтому драть буду добросовестно.
Слава: -Нет, мама, наказание, равно как и покаяние - это очень личное, и я никому ничего рассказывать не собираюсь. Надеюсь ты тоже не опустишься до того, что однозначно разглашению тайны исповеди... -И, если это не месть, то я задал вопрос - ЗАЧЕМ делать больно? Если ты не веришь в искренность моих слов, то это бессмысленно, это значит, что я могу сделать нечто подобное снова, ибо болью и страхом ни от чего не остановишь, а если веришь - тем более бессмысленно... А, если ты видишь смысл в моих страданиях, то поясни мне его, ведь я тоже должен это понять.
Ирина Михайловна: - Уж не хочешь ли ты сказать, что тебе приятно должно быть? - Вытаращила глаза Ира. - Тебя там головой случайно не ударили? - Я же сказала:"я должна сделать что-то такое, что могло заставить меня сделать только то, что произошло сегодня. - И на что я могу решиться только ради того, чтобы этого больше никогда не повторилось." - И это что-то явно не накормить тебя конфетами! - И вера в твои слова тут совершенно ни причем. - Так что приятно тебе не будет, это уж точно. Скажу больше: придется потерпеть и терпеть придется достаточно долго.
Слава: -А про приятно никто и не говорил, - недовольно буркнул Славка. -И я все прекрасно понимаю, вот только БОЛЬ терпеть не буду, говорю сразу. -Если сможешь слушать мои крики и видеть мои слезы, то поступай как знаешь, я-то тебя прощу, но вот сможешь ли ты потом простить саму себя...
Ирина Михайловна: - Чего я смогу слушать?! Крики и слезы?! - Ну знаешь! - Я тебе что? Жена смерда, который тебя чуть с колокольни не скинул? - Надеюсь, ты сейчас не начнешь просить, чтобы я не выбрасывала тебя из окна, чтобы ты переломал ноги и понял, что летать с колокольни неприятно? - Позавчера, помнится, ты кричал "ай больно", когда играл с котом и он тебя оцарапал. Но ни слез, ни истошных криков я что-то не слышала. - Более того, ты снова пошел с ним играть и добился того, что он тебе все руки исполосовал. - Значит, от кота ты терпеть боль можешь, а от родной матери нет. Я что, хуже кота что ли?
Слава: -Вот именно, что ты не хуже кота, и вот именно что ОТ РОДНОЙ МАТЕРИ терпеть боль - это абсурд, так же как и причинять ее РОДНОМУ СЫНУ. -При чем кот не так уж и больно царапается, это даже и не кот еще, а котенок, и коготки у него тонкие и мягкие. Просто "ай, неприятно" обычно не кричат, слово "больно" короче и более удобно в таких случаях. А когда больно по настоящему, то конечно бывают и крики, и слезы! -В общем давай так - как ты решила ,так и будет, - вздохнул Славка. Мне ничего не остается, как довериться и заранее все простить...
Ирина Михайловна: - Значит одним можно употреблять слова короче, а другим нельзя. - Просто прорычала Ира. - Буквоед чертов! Тебя в монастырь надо отдать, ты там как инквизитор прославишься. - Их хлебом не корми, дай к слову придраться. Дождутся, пока человек что нибудь невпопад ляпнет и на костер! - В том числе и родную мать.
Слава: -Ну вот!! Теперь еще и Я виноват!! - в свою очередь вскипел Славка. Я не придирался, а подумал что ты сказала слово в его истинном значении - ты бы себя слышала, с каким надрывом ты его произнесла!! Ничего себе "невпопад"! От таких "невпопадов" и заикаться начать можно! -Все!! Я обиделся и расстроился, да к тому же теперь так напуган, что сразу же начну орать и реветь, так и знай! Тем более если ты вздумала так же "царапаться" ,как котенок, такие ощущения долго терпеть совершенно невозможно...
Ирина Михайловна: - Не говори глупости, кот царапался до крови. - А обижаться тебе надо на себя. - Мало ли что я произношу с надрывом. Да, мне будет непросто наказывать тебя так долго и сильно, как ты того заслуживаешь. Потому и надрыв.
Слава: -А вот и не надо долго и сильно! - тут же ухватился за мамины слова Славка. Я уже все понял, все осознал и пообещал, что подобное не повторится. Давай просто чуть сильнее, чем символически, и не надо мучить себя саму в первую очередь, - подошел он к маме и обнял ее, пытаясь растопить ледяную стену, воздвигнутую между ними их же собственными негативными эмоциями.
Ирина Михайловна: - Хороший мой! - Обняла и поцеловала сына Ира. - Ты очень добрый, но мучить меня надо! - И долго надо и сильно, ничего не поделаешь. - Но нас будет утешать то, что ты жив и здоров. Что ты никого не убил из этой пушки. И что никого не посадят на кол, как сначала собирались.
Слава: -Ладно, мучай! - улыбнулся Славка, радуясь тому, что мир восстановлен. А все остальное уже не важно. Нет, ну конечно же хотелось бы отделаться просто легким испугом, но... Раз заслужил, так заслужил. -Ой, ну на колы все же да, наверное не надо бы, - поразмыслив, сделал вывод "добрый мальчик" Достаточно плетьми дурь выбить, чтобы больше ни на чьи жизни не покушались. Хотя их тоже можно понять... Мы ведь и правда могли погубить не одну жизнь, это еще хорошо, что обошлось без жертв, если не считать сгинувших в картине охранников. -Ой.., - зажал рот руками Славка, с опозданием сообразив, что мама про картину-то ничего и не знала!! Хотя все равно слухи бы дошли, теперь об этом весь замок будет гудеть..
Ирина Михайловна: - Сгинувших где?! - Жертвы все таки были? - Час от часу не легче, рассказывай скорее. А то пидется потом драть еще раз, если сейчас сразу за все не получишь. - А заодно расскажи, как вы додумались стрелять боевым ядром.
Слава: -Это все Владиков дед виноват!! - сразу же взял быка за рога Славка. Рисует картинки разные стремные и где попало их разбрасывает. Ну вот одну такую мы с Владиком и нашли, на ней девица была изображена... ну... сама понимаешь - какая. А Владик и говорит: давай, мол, повесим ее на посту и посмотрим как охранники будут... ну... понятно, что делать ... да вот только кто же знал, что картина-то эта заколдована!! Баба эта живой оказалась и охранников утащила к себе, ну в ад, или уж не знаю куда! Так что нашей вины тут и нет, а дед его - колдун! И шапки он нам левые подсунул ,мы-то думали, что нас никто не увидит, иначе не стали бы так рисковать. А они возьми, да и исчезни в самый ответственный момент. -А ядро... да откуда нам знать - какое боевое, а какое холостое, мам! Взяли то, какое было поближе!
Ирина Михайловна: - Зубы мне заговариваешь? Сказки рассказываешь? Ну погоди у меня! - Бессовестный! Лишь бы от порки отвертеться. - Шапки невидимки им подсунули! Скажи еще ковер самолет! - "Холостое ядро! Да даже я знаю, что холостой выстрел это заряд пороха и совсем никакого ядра!
Слава: -Ну... ты знаешь, а я вот не знал, откуда мне такие вещи знать! - прикинувшись полным дурачком, насупился Славка. -И никакие я сказки не рассказываю - не веришь, так пойди и у самого дедушки Владикова спроси про картину и шапки эти! Это не мне лишь бы отвертеться, а тебе лишь бы мне не верить и драть "долго и сильно", - передразнил он маму и на всякий случай заревел, изобразив на лице Вселенскую скорбь.
Ирина Михайловна: - Ну не плачь, не плачь. В шапки, тем более, что они не сработали, я попробую поверить. - В то, что граф настолько хорошо рисует, что женщина на ней показалась тебе живой, верю. - В то, что охранники, посмотрев на нее, побежали по бабам, тоже. - Но вот то, что ты не знал, чем холостой заряд от боевого отличается, не поверю никогда! - Ведь рядом с тобой был Влад, которого таким вещам учат! Не говоря уже о том, что он стрелял и раньше. - А драть тебя все равно придется, даже если и поверю. - Штаны снимай!
Слава: -Ну вот видишь! Я правду говорю! Сама знаешь, что колдовство разное у вас... у нас процветает здесь просто!! И у деда талант открылся такой, что его картины и впрямь живые, а не только такими КАЖУТСЯ! -А про заряды эти и правда не знал. Да мы как-то с Владиком и не обсуждали это. Мы просто хотели стекла выбить в доме его учителя-садюги, вот и все. И прекрасно видели, что в тот момент возле его дома ни души не было! Так что не так уж мы и виноваты, мам! Ирина Михайловна пишет: - А драть тебя все равно придется, даже если и поверю. - Штаны снимай! -Фу-ууу, как грубо! - страдальчески закатил глаза Славка. Тут и так весь трясусь от страха, а ты еще таким солдафонским со мной тоном... Грубая ты и злая! - не только не прекратил он реветь, но еще и усилил процесс, да так, что от обиды теперь все было совсем натуральным.
Ирина Михайловна: - И картины у него живые и заряды волшебные, ну просто ничего не знает! - Улыбалась и гладила по голове сына Ира. - И мама у него грубая и злая! - Сказочник мой маленький! - И совсем не надо раньше времени плакать. Я еще даже не начала тебя пороть, правда-правда. - Сними сначала штаны, получи пару десятков ремешков, а потом уже можешь потихоньку начинать изображать слезы.
Слава: -Не бу-уууду! - вошел во вкус Славка. Не буду штаны снимать, давай прямо так, а плакать вовсе не раньше времени я начал, а в самый раз, потому что очень страшно! И не хо-ооочется! - ласкался он к маме ,очень надеясь разжалобить ее и получить по минимуму. А вот упоминание о ремешке его очень заинтересовало и одновременно встревожило, ведь в те времена только розги были в ходу, а тогда о чем же мама ведет речь? Неужели о том тихом ужасе, которым местные мужики камзолы подпоясывают??? Но такой хренью ведь можно просто пополам перерубить ,даже не прикладывая к этому особых усилий! -Мам... а каких ремешков-то? А чем розги плохи? - жалобно посмотрел он на Иру. Где ты этот ремешок возьмешь-то? - опасливо огляделся он вокруг.
Ирина Михайловна: - Ну точно головой ударился! Сам в прошлый раз просил ремешок, а теперь еще спрашивает, какой! - Самый лучший, шагреневый, сделанный для тебя по заказу. - Я сказала скорняку, что ты придешь его отблагодарить, так что он очень старался, чтобы ты остался доволен. - Подмигнула она сыну. - Так что хочется или не хочется тебе, а штаны придется снять. Через них ты и вовсе ничего не почувствуешь.
Слава: -Н-да? Я сам просил? - растерялся Славка. А, ну наверное забыл уже просто! Ну ладно, тогда покажи мне его, а штаны... ну это... сама давай.., - покраснел он до кончиков ушей, нервно затеребив подол длинной рубахи. Хоть мама и не совсем его мама, но да чего уж - раз драть ей позволяет, то и насчет штанов стесняться нечего. Просто самому себе задницу оголять - это уже выше его сил!
Ирина Михайловна: - Сама так сама. - Ира вздохнула и одним движением стянула штаны с сына. - Ложись! А ремень сейчас принесу. Я сама его еще не видела, он в шкатулке. - Достав из сундука резную шкатулку, она протянула ее сыну. - Открывай и смотри. Если не понравится, сразу выбросим, обещаю.
Слава: -В шкатулке?! - не поверил своим ушам Славка. Да как же он туда поместился?! -А ну-ка.. ,- открыл он крышку и вынул оттуда небольшой рулончик. -Это ты так шутишь что ли? - разочарованно протянул он ,возвращая маме шкатулку. -Или он может тоже какой волшебный, как и картины Владикого дедушки и умеет трансформироваться?
Ирина Михайловна: - Чего он умеет? Трансфо? - Покажи! - По моему, нормальный ремень. Даже длиннее, чем требуется. - Развернула она кожаную полоску.
Слава: Ирина Михайловна пишет: Чего он умеет? Трансфо? -Ай, да ничего! - махнул рукой Славка, вечно забывающий что нельзя употреблять современные и незнакомые здешней маме слова. Ирина Михайловна пишет: - По моему, нормальный ремень. Даже длиннее, чем требуется. - Развернула она кожаную полоску. -У-уух ты! - восхищенно покачал он головой, как будто бы получил подарок на День Рождения, о котором давно мечтал. Как это мило с твоей стороны, мамочка! Он... он просто великолепен! - взял он в руки полоску из тончайшей шкурки невинно убиенного ягненка (или козленка) и смял ее, словно бумагу. Это прямо то, что надо! Не то что эти гадкие, противные, кусачие розги!! Сожги их немедленно в камине, прямо сейчас сожги! Это придаст мне бодрости и уверенности, так сказать, в завтрашнем дне, и я обещаю вести себя послушно и даже не буду возражать против "долго и сильно"! - просто чуть не лопнул от радости Славка. Такого ремня даже у его настоящей мамы не было, был наподобие, но погрубее, и от него практически ничего не чувствовалось даже при "долго и сильно", ну а с эти вообще будет полная лафа!
Ирина Михайловна: - Что-то ты подозрительно сильно радуешься. - Задумалась Ира. - Так, дай его сюда, сейчас на себе попробую. - Мда.... долго получится, а вот сильно. - Она оголила руку и теперь пыталась стегнуть себя хоть сколько нибудь чувствительно - безрезультатно. - Все ясно! Скорняк перестарался с желанием тебе понравиться! - А я уж и правда собралась сжигать розги!
Слава: "Тьфу, черт, моя открытость и эмоциональность меня погубят!! - разозлился сам на себя обломавшийся Славка. Какого хрена надо было так в откровенно радоваться вместо того, чтобы состроить кислую мину и сказать, что ремень выбрасывать, конечно, не надо, но что им тоже будет не сладко... и так далее и тому подобное. Кретин!! Идиот!!" -Ну, мам, ну ты чего?! - не замедлил он состроить ту самую физиономию, какую и было дОлжно. Ничего он не перестарался - прекрасный, замечательный ремень! Таким тоже можно выдрать довольно чувствительно, а нам же большего и не надо, правда? А розги - они гадкие! Фу! Даже самые тоненькие так противно и неприятно жалят, что терпеть это совершенно невозможно! Сожги, сожги их, мамочка! Они совершенно не годятся для детских задниц - ими только холопов на конюшне драть! -Попробуй лучше еще этот замечательный ремень, ну ты же легонько себя стегала, а ты попробуй посильнее!
Ирина Михайловна: - Стегала я достаточно сильно, дорогой. - Хорошо, сейчас попробую сильнее, вот так. А теперь сложу вчетверо.... - Вот, кажется, уже нормально. Если после сорока шлепков моя рука порозовеет, будем считать, что ремень прошел испытания. - Следи за моей рукой, а то я могу ошибиться. - Начала порку собственной руки Ира.
Слава: -Сильно?! - удивился Славка. Но ты же еле до себя дотрагивалась! -Ну... вот сейчас еще более-менее, даже звук какой-то есть. Но можно ведь и еще сильнее, даже если он сложен вчетверо, уверен, кожа порозовеет тогда уже после двадцати. -Это не значит что МЕНЯ так надо, но ты же можешь проверить на себе полный потенциал этого ремня, если тебе, конечно, себя не жалко. -И тогда ты сжигаешь розги - идёт?
Ирина Михайловна: - Ну, конечно, сжигаю, зачем они тогда нужны! - По моему, все очень хорошо. - Я жгу розги, а ты пока укладываешься. - Договорились? - Сейчас. Ломаю и в печку. - Вот и все, мой хороший. Больше они тебя не испугают. - Поцеловала она сына.
Слава: -Подожди, зачем ты меня так торопишь? - тяжело вздохнул Славка. У меня нет нужного настроя, и потом я не могу сам все делать, неужели непонятно что это очень тяжело?! -И ни фига твоя рука не порозовела, я так и не понял - на чем мы тогда порешим. -Я тебе предложил сильнее, ты никак не отреагировала, ничего проверять не стала. -Я не понимаю что меня ждет, а неизвестность - это совсем не то, что мне сейчас нужно.
Ирина Михайловна: - Не командуй, неслух мой маленький, мама лучше знает. - Прижала к себе сына Ира. - Как это не порозовела, когда я вижу, что она уже почти розовая? - Выдала воображаемое за действительное Ира. - И зачем я буду пробовать сильнее? Ты мне, не чужой, малыш. - Сильнее я бы все равно не смогла. - Давай, наконец, соберемся с духом и сделаем это. Так, как сами сможем, а не как кем-то там положено.
Слава: -Я не командую, я... переживаю ,- подобрал нужное слово Славка. И думал, что ты это понимаешь! Можно подумать я каждый день из пушек стреляю и каждый день ты меня "долго и сильно собираешься"! (Как он уже понял по ситуации, здешняя мама относилась к наказаниям спустя рукава и делала это крайне редко и чисто символически. Уж такой у них был образ жизни, это же только недавно они стали жить в замке, и средневековая Ира видимо решила взяться за ум, во всех аспектах, так сказать, в том числе и... Тем более было странно - почему она сама спокойна как слон, неужели так общение с этой придурошной Светланой подействовало?!) -Ну... тебе виднее - розовая, так розовая, - не стал он спорить с мамой, сообразив, что так было задумано - надо же как-то поставить на ремень штамп "годен" и оправдать предание огню мерзких веток. -А сильнее - это я имел в виду на ТЕБЕ сильнее ,чтобы проверить полную безопасность оного девай... ремня. "Еще бы ты МЕНЯ смогла, - подумал он про себя и с удивлением отметил что она сказала "ты мне не чужой". Обычно такое говорят близким людям, но не родным по крови. Может он ее приемный сын и вовсе никакой не сын короля? Как бы это так спросить, чтобы не в лоб? Подумать надо..." -Давай... сделаем, - неохотно повторил он мамины слова и молча посмотрел на нее в ожидании ЕЕ дальнейших действий.
Ирина Михайловна: - А, ну, давай. - Промямлила Ира и погладила сына по голове. - Безопасность я, конечно, сейчас проверю. - Добавила она и стала лупить себя по руке так, что сразу возникли опасения за здоровье ремня: как бы не порвался. - По моему, он безопасен, сынок. Как на плаху идет, думала она про себя. Ужас какой!
Слава: -Ну и как ощущения? - поинтересовался Славка, во все глаза глядя на мамины старания. -"Безопасен" - это ведь понятие растяжимое! "Нет, ее точно слониха родила, - в свою очередь с ужасом подумал про себя мальчик. Ну ни капли волнения, как будто не ремнем меня драть собралась, а конфетами кормить! Или, как будто она Владикова мама, и каждый день этим занималась, да при чем не просто так, а "долго и сильно", как и обещала!"
Ирина Михайловна: - Ощущения не из приятных. - Чуть ни всхлипнула Ира. - Но что же делать, если ты виноват, милый? Придется нам с тобой отвечать за твои поступки. - Ложись, ложись скоренько, а то у меня уже руки дрожат. - Сейчас. Немного успокоюсь и... - Она посмотрела в окно на купол собора и перекрестилась: - "Укрепи нас, направь и благослови на трудное дело!
Слава: -Ты... и меня так будешь?! - чуть не потерял дар речи Славка. -Что же, я понимаю, что виноват, и тебе решать мою участь, но, прежде, чем начать, ответь мне, пожалуйста на один вопрос. Только ответь честно, ведь я уже взрослый и должен знать правду. -Я тебе не родной сын, да?
Ирина Михайловна: - Тебя?! Да с чего ты взял?! - Вытаращила глаза Ира. - Ну точно головой ударился! Не родной он мне! - Я тебе сейчас дам не родной, паразит. - Легонько стегнула она Славку ремешком и тут же взвизгнула, испугавшись, что сделала это слишком сильно. Но нет, она действительно сделала это совсем легонечко. - Паразит! Да как же у тебя язык повернулся. - Полились из глаз слезы.
Слава: -Эй, ты чего?? - отскочил в сторону Славка. Я же стою, а ты лупишь!! Могла бы и по чем не надо попасть! Хорошо хоть рубашка длинная! Я же ясно сказал, что САМ ни за что не лягу, так ты стоя теперь лупить будешь?! -И головой я не ударялся, ты сама проговорилась, сказав "ты же мне не чужой". А так говорят просто близким людям, но не родне. Значит я тебе приемный ,поэтому ты не сказала что я тебе самый родной и самый дорогой человек на свете, а сказала что просто НЕ ЧУЖОЙ. Ну понятно, привыкла ко мне. А с какого возраста я с тобой живу? И кто мои настоящие родители, где ты меня взяла?
Ирина Михайловна: - Не командуй, неслух мой маленький, мама лучше знает. - Прижала к себе сына Ира. - Как это не порозовела, когда я вижу, что она уже почти розовая? - Выдала воображаемое за действительное Ира. - И зачем я буду пробовать сильнее? - Сильнее я бы все равно не смогла. Это себя легко шлепнуть, во подумай, каково бы было тебе творить такое со мной. - Давай, наконец, соберемся с духом и сделаем это. Так, как сами сможем, а не как кем-то там положено.
Слава: -Я не командую, я... переживаю ,- подобрал нужное слово Славка. И думал, что ты это понимаешь! Можно подумать я каждый день из пушек стреляю и каждый день ты меня "долго и сильно собираешься"! (Как он уже понял по ситуации, здешняя мама относилась к наказаниям спустя рукава и делала это крайне редко и чисто символически. Уж такой у них был образ жизни, это же только недавно они стали жить в замке, и средневековая Ира видимо решила взяться за ум, во всех аспектах, так сказать, в том числе и... Тем более было странно - почему она сама спокойна как слон, неужели так общение с этой придурошной Светланой подействовало?!) -Ну... тебе виднее - розовая, так розовая, - не стал он спорить с мамой, сообразив, что так было задумано - надо же как-то поставить на ремень штамп "годен" и оправдать предание огню мерзких веток. -А сильнее - это я имел в виду на ТЕБЕ сильнее ,чтобы проверить полную безопасность оного девай... ремня. -Давай... сделаем, - неохотно повторил он мамины слова и молча посмотрел на нее в ожидании ЕЁдальнейших действий.
Ирина Михайловна: - На мне, значит, проверять полную безопасность можно?- Рассмеялась Ирина и крепко обняла сына. - Глупенький, я же тебя розгами уже лупила и живым оставила. А уж они то были куда опаснее этого ремня. - Неужели ты так мне не доверяешь? Во если бы ты меня лупил, я б тебе даже железную палку доверила. Правда-правда. - Взъерошила она его волосы и стала ласково укладывать на кровать.
Слава: -Да розгами-то ты понарошку! - жалобно посмотрел на маму Славка, а ремнем собираешься сильно! И долго еще! - зарылся он лицом в Ирины волосы, усердно хлюпая носом. -Я тебе конечно же доверяю, но все равно мне очень страшно! А тебе не-ееет! - вцепился он в маму, совсем даже не желая принимать лежачее положение. Ты вот даже и не переживаешь по поводу того, что шкуру с меня сейчас сдерешь! - всхлипнул мальчишка, прикидывая как переживала бы его настоящая мама. Ну а эта может и умело скрывать чувства - раз, быть пофигисткой - два, драть опять таки символически, просто пугая строгим наказанием - три. Ну... Уж хоть бы вид сделала что волнуется что ли!
Ирина Михайловна: - В тот раз сильно ты не заслужил, мой хороший. А сейчас слабо ну никак не получится. - Но вот бояться не надо. Мне же не страшно! - И зачем ты говоришь, что я не переживаю? Просто не показываю тебе это, чтобы тебе не стало еще страшнее. - Представляешь, ты бы увидел меня бледную, с трясущимися руками. - Отцепляйся-яяя. И ложись скоренько. Ремень стынет. - Подмигнула она сыну.
Слава: -Если бы я тебя увидел бледную и с трясущимися руками, то решил бы, что ты меня собралась зажарить и съесть как ведьма из сказок, - хихикнул Славка. Я уж не имел в виду переживать до такой степени! -Слабо не получится..? Ну это... ну я.. Славке вдруг и правда стало по настоящему страшно, он честно попытался отцепиться, но вместо этого прилип к маме еще сильнее. Теперь их можно было уложить на кровать разве что совместно -Ну может все же не надо, мамочка? - умоляюще проговорил он. Я больше это... не буду так, вот!
Ирина Михайловна: - А то я думала, что ты так еще будешь! Ни дня без выстрела по живому человеку. - Я уверена, что не будешь... стрелять. - Из пушки. - Но тебе может прийти в голову что нибудь еще. - И если я тебя сейчас как следует не выпорю, ты не остановишься и пять попадешь в беду. - Ну ложись, мой хороший, ложись. Не могу же я укладывать тебя насильно. - Ложись, солнышко.
Слава: -Ну ладно тебе, мам, - покраснел до кончиков ушей Славка. Чего издеваться-то надо мной, над несчастным? Я уж сто раз свое любопытство проклял! Вот хрен бы с ней, с этой пушкой, можно было и так попросить посмотреть как стреляют, а не самим... идиотничать. Мне правда очень-очень стыдно, мамочка! И не из чего я больше не буду, даже из рогатки! -Я уверяю тебя ,что больше не попаду ни в какую беду! Вот... даже стихами от страха заговорил! -Ну сейчас я... ну только не надо си-ииильно! - топтался возле кровати Славка, примеряясь и давя на нее косяка, как будто бы это было не мягкое ложе, а семейка ежиков, на которые он должен лечь. Его великие потуги увенчались тем, что он все же заполз на кровать, только не улегся, а уселся, обхватив колени руками, уткнувшись в них носом и жалобно подвывая: -Ну ма-ааааам!
Ирина Михайловна: - Не ма-ааам, а укладывайся. - Поцеловала сына Ирина. - То, что ты силен задним умом, мне хорошо известно. - Сейчас будем тебе переднего ума через зад давать! - Ты не бойся, я потихонечку начну. А уж по-то-ооом.
Слава: -Ну не надо пото-оом! - Славка повалился на бок и застыл в этой позе. Лечь как положено никак не хватало духу. -Я всяким умом силен, мам! -А еще... еще я сразу признаю свои ошибки и во всем раскаиваюсь ,вот! Ни то, что Владик, тот все время оправдывается, а еще и на меня все сваливать любит! -А я хоро-оооший!
Ирина Михайловна: - Ты у меня не только всяким умом силен, ты еще и всеведением обладаешь! - Без году неделя знаешь Владика, а уже так его изучил! - Когда это "все время" он на тебя сваливает и во всем оправдывается? Эти три дня, как он тебя сюда привел?! - Говори, да не заговаривайся, Слава! - А то, что ты хороший, я знаю! Потому и пороть буду строго, чтобы не потерять драгоценность этакую. - Сейчас мы с тобой правильно ляжем. - Ласковыми движениями повернула она сына. - Вот! Теперь все правильно и попка торчит кверху, как ей и положено.
Слава: -А у меня чутье на людей! - выкрутился Славка. Мне стоит немного только пообщаться с человеком и всё становится понятно. Нет, Владик - он нормальный пацан, но язык у него без костей и любит он сухим из воды выходить. -А хороших нельзя строго, они от этого испортится могут!! - урезонил он маму, которая все сильнее и сильнее входила во вкус. На самом деле она, наверное, пыталась скрыть свое волнение, поэтому полушутливо изображала из себя эдакую строгую мамашу ,собирающуюся содрать живьем шкуру. Но тем не менее было стра-ааашно! А уж когда попа заторчала "как ей и положено" ,да еще лишилась прикрытия в виде рубашки, которую мама бесцеремонно задрала вверх, то Славке совсем поплохело. Он весь покрылся крупными мурашками и так крепко вцепился в подушку, как будто она была кислородной, а он - в ней нуждающимся. Анекдот. Учительница просит детей принести какую-нибудь вещь их дедушек и просит прокомментировать, что дедушка про нее сказал. Вовочка принес кислородную подушку. Училка: -Ну и что же сказал дедушка? Вовочка: -Ап...ап... атда-ааай!!!
Ирина Михайловна: - Вот уж не слышала, чтобы от порки ко нибудь портился, сынок. - Святая церковь учит, что портятся от ее отсутствия. - И сегодняшнее, конечно, не твоя вина, а знак свыше мне. Каким бы ни был ребенок, а невозможно ему без порки удержаться от соблазнов! - Вздохнула Ира и, поцеловав, сына в спинку, перекрестила ему задницу. - Начнем, мой хороший. Помни, что это наш с тобой долг перед.... - В общем, это надо нам обоим, а значит необходимо.
Слава: Ирина Михайловна пишет: - Вот уж не слышала, чтобы от порки ко нибудь портился, сынок. - Святая церковь учит, что портятся от ее отсутствия. - И сегодняшнее, конечно, не твоя вина, а знак свыше мне. Каким бы ни был ребенок, а невозможно ему без порки удержаться от соблазнов! - Вздохнула Ира и, поцеловав, сына в спинку, перекрестила ему задницу. -Не-не-не... никакой это не знак! - быстренько сообразил, куда клонит мама, Славка. Ничего я не испорчусь, а порка, она только за конкретную и серьезную вину нужна... правда ведь, мам? А то эта твоя Церковь много чему учит... что и для профилактики драть надо, но ты же с этим не согласна, правда?! Ирина Михайловна пишет: - Начнем, мой хороший. Помни, что это наш с тобой долг перед.... - В общем, это надо нам обоим, а значит необходимо. -Перед самими собой, - закончил мамину мысль Славка. Или перед Богом тоже? -Начнем.. ,- дрожащим голосом повторил он за мамой, - только сначала совсем легонько, как и обещала, ладно?
Ирина Михайловна: - Ну, сейчас что у нас вина какая надо, точнее не надо, вина! - А "умные люди" учат, что лучше выдрать для профилактики, чем потом за дело. Только это не для нас, сынок. По мне так без вины пороть жестоко и бессмысленно. - Опять же, что это значит? Это значит, что я заранее считаю, что ты провинишься. То есть не верю в тебя! - А не верить в своего сына почти то же самое, что в Бога не верить! - Глубокомысленно заключила она и легонечко стегнула Славу ремешком. - Вот, например, сейчас я уверена, что ты часа два смог бы под этим ремнем пролежать!
Слава: Ирина Михайловна пишет: - А "умные люди" учат, что лучше выдрать для профилактики, чем потом за дело. Только это не для нас, сынок. По мне так без вины пороть жестоко и бессмысленно. -Умные - это в смысле на всю голову долбанутые? - усмехнулся Славка, уловив мамину интонацию. -Да уж, даже тетя Света до такого не опустилась, а уж она сильно головой ударенная... -Интересно, что из себя представляют те, кто еще хуже нее?! Ирина Михайловна пишет: - Опять же, что это значит? Это значит, что я заранее считаю, что ты провинишься. То есть не верю в тебя! - А не верить в своего сына почти то же самое, что в Бога не верить! - Глубокомысленно заключила она и легонечко стегнула Славу ремешком. -Правильно! В меня всегда надо верить! - надулся он от гордости и даже как-то приосанился ,если такое вообще возможно в его положении и...телорасположении. Ирина Михайловна пишет: - Вот, например, сейчас я уверена, что ты часа два смог бы под этим ремнем пролежать! -Чивой-то?! - повернулся к маме Славка, глядя на нее, как на безумную. Ну у тебя и шуточки, мам!!! Ты поосторожнее. а то так ведь и заикаться могу начать! -Кстати, давай начнем уж что ли, а то ожидание... сама понимаешь. Ремень был настолько нежным, а первый стежок настолько легким, что мальчишка его грешным делом и не заметил...
Ирина Михайловна: - Вот я и говорю, что только через полчаса заметишь, что начала пороть! - Засмеялась Ира. - Вот! Так и знала, что не рассчитаю силу шлепка. - На этот раз стегнула она раза в два по сильнее. - И я же сказала: долго!
Слава: Второй шлепок был поощутимее, Славка недовольно засопел, вздохнул и заворочался. -Ну долго, долго... ну не два же, в самом деле, часа?! Да я даже просто лежать на одном месте устану!! Не пугай так, мам!!
Ирина Михайловна: - Да ладно тебе! Не два! - Ну может и не два. я ж не говорю, что два часа буду. - Я говорю: верю, что ты бы выдержал! - Кстати, как самочувствие? Я не слишком? - Робко поинтересовалась Ира, продолжавшая тихонечко постегивать сына.
Слава: -Ну верь, если так хочется, - ворчливо согласился Славка. Только спорим, что ты сама не выдержала бы? -А самочувствие ужасное, а какое оно еще должно быть?! Сама подумай - каково оно - лежать с голой жо... задницей, да еще и получать по ней! Мне этого уже через глаза достаточно, так что... ну сама понимаешь. А ты не слишком, пока терпимо, - снова страдальчески вздохнул мальчишка, как будто ему и правда приходилось физически терпеть что-то, помимо прикосновений ремешка к коже, которые пока были совсем неназойливыми и неприятными лишь по своей сути.
Ирина Михайловна: - Я другое дело, я женщина и могу проявить слабость. - Но ты, ты совсем иное дело! - И не ворчи, лежать тебе не сладко, но тут уж ничего не поделаешь. - Надо потерпеть, милый. - Смахнула она вдруг покатившуюся слезу сострадания.
Слава: -А я - РЕБЕНОК! - как бы так невзначай напомнил маме о своем статусе Славка. -Мне сам Бог велел проявлять слабость, тем более... в ТАКИЕ моменты. -И я не ворчу, я жалуюсь! - хотел он уж было обидеться на мамино бессердечие, как вдруг ее тон резко изменился и даже слезы в голосе появились вроде бы. -Надо - так надо, - страдальчески проговорил Славка и сжался в ожидании новой порции ремешка, которая могла быть и неприятнее предыдущей. А могла и наоборот. Ожидание неизвестности волновало и заставляло замирать все внутри, как перед прыжком в воду с довольно большой высоты. Волновало, но не пугало. Потому что Славка доверял. Полностью, как самому себе, не представляя, как может быть иначе.
Ирина Михайловна: - Вот именно! Королевский ребенок. - Принцы не ворчат и жалуются только в самом крайнем случае. - Впрочем, сейчас такой случай и есть. - Обливалась она слезами жалости и умиления. - О тебе. - Всхлип. - Точно. - Всхлип. - Будут слагать легенды.
Слава: -А я - полукровка! - не растерялся Славка. -И, вот и-ииименно! Когда же еще жаловаться бедному ребенку, как не во время порки?! -Кстати, ты что это совсем раскисла, мам! О чем легенды-то, если ты даже не лупишь уже, только слезы льешь! Что... уже все закончено??
Ирина Михайловна: - Ну что ты! Все еще только начинается. - Ласково, но твердо водворила на место сына Ира. - Легенды еще впереди, не беспокойся. - А жаловаться мне можешь сколько угодно, зачем еще мама, если ей не жаловаться? - Даже если и на нее саму. - Еще раз провела она сыну по спине пальчиками и продолжила несильно стегать.
Слава: Ирина Михайловна пишет: - Легенды еще впереди, не беспокойся. -Послушай, мам, а тебе не кажется, что шутка как-то затянулась? - не выдержал Славка. Или это НЕ ШУТКА, и ты действительно намерена трепать языком о том, что сейчас происходит??? А ты тогда еще расскажи и о том, как мы в туалет ходим, как задницы подтираем, в чане моемся и так далее. Весь интим на потеху толпе! Давай, вывали все наше нижнее бельё на поднос и предоставь на обозрение всем желающим. Ирина Михайловна пишет: А жаловаться мне можешь сколько угодно, зачем еще мама, если ей не жаловаться? -Ну мама много зачем нужна, а вот насчет "ворчать", как ты обозвала мою попытку пожаловаться, рот мне тогда больше не затыкай. -И предупреждай, будь добра, когда сильнее начинаешь, - попросил он, поняв что сюрпризов ждать не стоит - они будут только не приятными, слабее эта средневековая... кхем... "мама" лупить не станет, а все будет по нарастающей. Небось и на слезы его наплюет и будет все равно продолжать и действительно два часа драть - с этой станется, судя по обещаниям.
Слава: Ирина Михайловна пишет: - Ну что ты! Все еще только начинается. - Ласково, но твердо водворила на место сына Ира. - Легенды еще впереди, не беспокойся. -Ну вот, обрадовала.., - разочарованно пробурчал Славка. И хватит уже про эти легенды говорить - не смешно! Я не люблю, когда шутят такими вещами, как сохранение конфиденциальности в надлежащих для того случаях. Ирина Михайловна пишет: - А жаловаться мне можешь сколько угодно, зачем еще мама, если ей не жаловаться? - Даже если и на нее саму. -Ну вот я и жалуюсь! А как думаешь - для чего? Ирина Михайловна пишет: - Даже если и на нее саму. - Еще раз провела она сыну по спине пальчиками и продолжила несильно стегать. -Ну чего ты?! - уже конкретно заерзал он под неприятными прикосновениями ремня. Как-то уж сильно слишком и даже без перерыва!
Ирина Михайловна: - Думаешь сильно? - Мягко спросила она сына и погладила настеганные места. - И правда, перерыва мы не делали. - Зарыла она пальцы в шелковистые волосы мальчика. - Мне и самой хочется перерыв, милый. Но в то же время хочется, чтобы все это быстрее кончилось. - Скажи когда отдохнешь. Ладно, мой хороший? - Поцеловала она его в спинку.
Слава: -Ну... ты ведь и сама знаешь что сильно, - нерешительно проговорил Славка. Он ведь совсем не знал местное воплощение его мамы, а мог только чувствовать ее. Его настоящая, разумеется, сама считала бы что лупит сильно, хотя на самом деле еле шлепала. И, конечно же, соглашалась бы со всеми его словами, говорила бы, что ей и самой тяжело, но иначе никак. Это было привычно и понятно, и с родной мамой он знал, как себя вести. Тут же приходилось действовать интуитивно... -А уж как мне хочется, чтобы побыстрее! - вздохнул он, - но ты же сама говорила, что будет очень долго. А значит без перерывов нам никак не обойтись. Он повернулся к маме лицом, поймал ее руку и прижался к ней щекой, прикрыв глаза. Пусть она сама решит, когда продолжать - так будет проще. В такие моменты проще всего полностью отдаться во власть любимого человека, стать с ним одним целым, просто быть уверенным в том, что мама реагирует на каждый твой вздох, на каждое движение, не по внешним их проявлениям, а по голосу сердца, которое никогда не обманет.
Ирина Михайловна: - Я знаю, что по настоящему. - Прошептала Ира, прижав руку сына к губам. - Но надо терпеть, милый, ничего не поделаешь. - Знаешь, я, наверное, сама буду перерывы делать. Ты не думай о них, хорошо? - Так легче, когда не думаешь, сколько еще и когда перерыв. - И еще подумай о том, что как бы ни было нам сейчас тяжело, мы все таки рядом. А если бы... если бы тебя не стало... - Она обняла сына и вдруг стала совершенно мокрой от слез. - Лучше вечно тебя пороть, чем провести вечность без тебя, мой хороший!
Слава: Вот теперь все стало простым и понятным, и Славке даже показалось, что рядом с ним его настоящая мама. И вдруг он почувствовал, как же сильно по ней скучает... нет, даже тоскует. До холода и пустоты в душе, до сжавшегося в маленький, беспомощный комочек сердца, до непрошеных слез, вдруг по-предательски обжегших щеки. Он проглотил застрявший в горле комок и быстро провел пальцами по лицу, надеясь что мама ничего не заметит. Ничего. Скоро, очень скоро он вернется домой, а пока, здесь, он тоже не одинок, он будет любить эту маму и слушаться ее, а потом ... потом она будет счастлива со своим настоящим сыном. -Хорошо, я не буду думать о перерывах, только все же обещай что еще не до-ооолго! И что слишком уж терпеть не придется! - ласкался он к маме, глядя на нее умильными и хитрющими глазами одновременно. -А насчет того, что мы вместе... я тоже этому очень рад, но вот все же вечно пороть меня не надо! А лучше так... иногда... ну, чем реже, тем лучше, мамочка!
Ирина Михайловна: - Да, чем реже, тем лучше. Это всем ясно, сынок. - Но, знаешь, сегодня мне все равно хорошо! - Не смотря на то, что порю! - вернула она сына на место. - И тебе тоже должно быть хорошо. Ты лежи и думай, что мог бы сейчас лежать весь переломанный и тебе бы пилой отпиливал ногу, чтобы не было гангрены. - И это еще в самом лучшем случае! - По сравнению с этим порка просо наслаждение! - Уверенно заявила она и, убедив и себя таким образом, заработала ремешком звонче и веселее.
Слава: -Нет, ну по сравнению с отпиливанием ноги, порка-то конечно просто мёд! - хихикнул Славка, но все же... -А-аааай! Ма-ааама! - не договорил он фразу, и от неожиданности резво закрутился на кровати и забрыкал ногами, сопровождая свои действия возмущенным повизгиванием. -Я только что как раз хотел сказать, что все же не надо слишком усердствовать - как почувствовал, что все к этому идет!! -Ай... горячо-ооо! На надо-ооо та-ааак! - перевернулся он на бок и прикрыл руками подающее сигналы "сос" мягкое место. Ну... горячо-то, конечно, еще не было, но легкое пощипывание уже было предвестником того, что скоро так и будет, если мама не сбавит обороты, набранные ею от избытка чувств.
Ирина Михайловна: - Ничего и не горячо пока, нечего тут мне ойкать! - Поцеловала она сына. - Сам говоришь: мед! - Ты не волнуйся, я понимаю, что мед надо есть по чуть-чуть, маленькими порциями. - Возвращайся на место, я все же по тише буду. - - Погладила она его по спине и нежно отвела руки.
Слава: -Не вернусь! - закапризничал Славка. Ты обма-ааанешь! Я боюсь вот теперь! - змейкой уполз он на другой край огромной кровати. -Откуда тебе знать - горячо или нет, если это моя попа, а не твоя? -А мед - это я только по сравнению с пилой сказал, а вообще порка - это плохо, и я больше не хочу-уу! - состроил он такую физиономию, будто вот-вот был готов расплакаться.
Ирина Михайловна: - И я не хочу, мой хороший. И мне не мед. А что делать? - Неужели думал, что вас за стрельбу похвалят? - Хоть попа и не моя, а я лучше тебя знаю, что горячо. Точнее мне еще горячее, видел бы ты свое лицо и движения. Я же все чувствую. - А бояться меня не надо, больно не будет, ты же знаешь. - Шептала Ира не только сыну, но и себе, не решаясь снова начать воспитательную процедуру. Славу было жалко до слез, но решимость довести наказание до конца ее не покидала.
Слава: -Я тебя что-то не пойму, мам! - удивленно вылупил глаза Славка. То ты говоришь "ничего не горячо, нечего мне тут ойкать", то говоришь что знаешь что горячо!! И как это понять? "Интересно поверила или делает вид, что верит, или для нее все же все мои ощущения автоматически утраиваются, как и для настоящей?" - напряженно размышлял мальчик, снова сбившись с толку и не зная как себя дальше вести. -Кстати, запрещать ойкать - это весьма немилосердно, известно ведь, что так гораздо легче, - укоризненно добавил он и нехотя вернулся на место. -И еще бы я ТЕБЯ боялся, ну что ты такое говоришь, мам! Я боюсь того, что увлечешься от того, что хочешь как лучше, от слишком сильного беспокойства, что я опять жизнью стану рисковать. Увлечешься, а потом по ночам будешь локти кусать и слезы в подушку лить.
Ирина Михайловна: -Ну конечно горячо, милый! - поддержала сына Ира и тут же отложила в сторону ремень. То, что сын подразумевал под "горячо" она прекрасно чувствовала, и для них этого "горячо" было более чем достаточно. -Но ничего, "мед" мы будем вкушать дозировано, - ласково отвела она руки сына, поглаживая его и целуя. -Я буду теперь совсем легонько, не волнуйся.
Слава: -Не верю! - закапризничал Славка. Ты обма-ааанешь! Я боюсь вот теперь! - змейкой уполз он на другой край огромной кровати. -А про мед - это я только по сравнению с пилой сказал, а вообще порка - это плохо, и я больше не хочу-уу! - состроил он такую физиономию, будто вот-вот был готов расплакаться.
Ирина Михайловна: - И я не хочу, мой хороший. И мне не мед. А что делать? - Неужели думал, что вас за стрельбу похвалят? - А бояться не надо, больно не будет, ты же знаешь. - Шептала Ира не только сыну, но и себе, не решаясь снова начать воспитательную процедуру. Славу было жалко до слез, но решимость довести наказание до конца ее не покидала.
Слава: -Что делать, что делать, не лупить больше вот что! - подсказал маме оптимальное на его взгляд решение Славка. -Не хочу! Не пойду! - стал окапываться он в одеяле, прекрасно зная что этим он вовсе не рассердит маму, а только позабавит и спровоцирует на шутливую возню по водворению его на место.
Ирина Михайловна: - Ага, не лупить, а кого потом совесть заест? Кто ночами спать не будет? - Кому смерды приснятся? - Может быть мне? - Улыбалась Ира. - И не важно какие, те, которые тебя сбрасывают - живые и злобные или... - Или те, которых за это дело повесят! Обсуждался, кстати, и такой вариант. - Я тебе не пойду! - Смеялась она, выкапывая сына из одеяла и шутливо шлепая оголившиеся места.
Слава: -Ай, ну мам, ма-ааам! - снова повизгивал и брыкался Славка от шутливых но все же чувствительных шлепков. -Ну прекрати, мне больно! Хва-ааатит! -А смердов... смердов наверное и надо повесить - они же нас убить хотели.., - надурачившись, посерьезнел мальчик. ДЕТЕЙ! Убивать! А представь, если все же бы... Наверное ты бы первая распорядилась не просто повесить их, а разорвать на куски... -Н-да... а если бы мы с Владиком тоже того... убили кого-нибудь?! - вдруг в полнейшем ужасе прошептал Славка, до этого гнавший от себя такие мысли. Ну да, они все рассчитали, там никого не было, ну а вдруг? Вот так же ребенок бы какой случайно выбежал откуда-нибудь! О ,Господи, ужас! Получается что их потенциальных убийц надо порешить, а тогда их с Владом... Хм. Ну да, выдрать по самое не хочу, чего уж там... -Ой, мам, ужас-то какой! - растеряно посмотрел он на Иру. Как же мне сейчас стыдно и страшно от этой мысли!
Ирина Михайловна: - Вот именно! Тот идиот, который первым крикнул "сбросить их с колокольни", как раз, наверное, и думал о том, что его ребенок, или другой близкий человек, мог попасть под ваше ядро. - Если бы не эта мысль, которая пришла нам с графиней в головы одновременно, зачинщиков бы уже заковали, чтобы завтра публично повесить. Конечно, они послушались святого отца и отпустили вас, тем не менее призыв к бунту должен быть наказан. - Но вот поставив себя на место отца, ребенок которого кормит уток в пруду, в который угодило ядро... - Вопрос сложный. Возможно, мы вам самим предоставим решать, как они будут наказаны. - А если бы вы кого нибудь убили... Мне даже страшно представить, как бы ты это переживал, дорогой. - Поэтому и луплю, чтобы в следующий раз думал, прежде чем что-то делать! - Крепко обняла и прижала она к себе сына, осыпая поцелуями.
Слава: -Ой, мам, да не надо! Не надо никого ни вешать, ни на колы сажать, мы сами виноваты! - благодарно посмотрел на маму Славка. Ты все правильно говоришь, да и я сам только что все это осознал. Мы ведь с Владиком тоже потенциальные убийцы. -А смердам пусть плетей дадут, да и хватит с них. -А думать я буду! Буду! - через короткую паузу произнес более уверенно Славка. Хотя звучало как-то все равно не убедительно. Мальчишки есть мальчишки. Всё равно что-нибудь да вытворят. -Мам, ты у меня такая... такая! - в свою очередь расцеловал он Иру в обе щеки. Ты... необыкновенная! Самая-самая хорошая, и, хотя мы иногда и ссоримся, но я просто не представляю, как бы я жил, если бы у меня не было тебя!
Ирина Михайловна: - Ты у меня тоже самый необыкновенный, можешь себе представить. - Поцеловала и тут же вернула сына на место Ира. - И я без тебя, наверное, вообще бы не жила. Легла бы и померла сразу или от голода, так как кусок в горло бы уже не лез. - Поэтому и драть тебя следовало бы как сидорову козу. - Взъерошила она волосы сына. - Но раз уж я так не могу и даже не считаю правильным, придется делать это долго. - То есть еще не все, дорогой. - Снова легонько стегнула она сына.
Слава: -Да я уж понял, что не все, - страдальчески закатил глаза Славка. -И понимаю что надо это... как сидорову. Может мне самому себя выдрать, чтобы ты не мучилась? - ни то в шутку, ни то всерьез предложил мальчишка. На легкий шлепок он снова не обратил особого внимания, только недовольно передернул плечами и инстинктивно поморщился.
Ирина Михайловна: - Еще чего! - Поцеловала сына в затылок Ира. - Мне теперь, на радостях, даже драть тебя приятно. - Как подумаю, что могла бы смотреть, как тебе отпиливают ногу, руку или голову. - Тьфу! Гангрены головы, кажется, не бывает. Или ее так не лечат по крайней мере. - Вот! Вот поэтому от не надо лечиться заранее. Поркой! - Продолжили она стегать чуточку по сильнее.
Слава: -А зачем на это смотреть - не смотрела бы! - пожал плечами Славка. Все равно сразу в обморок бы грохнулась... Кстати... а разве отпиливают не под нарк... не ударив сначала поленом по башке, чтобы пациент тоже потерял сознание? - поинтересовался спецификой местной медицины мальчик. -А головы только на плахе отпиливают, мам! -Аааай, ты опять сильно начала! - поспешил он выразить беспокойство и стал добросовестно ерзать и ойкать от не слишком-то приятных "ласк" своего кожаного друга.
Ирина Михайловна: - По голове бить нельзя, дорогой, можно стать дураком или заработать на всю жизнь головные боли. - Дают вина, но это мало помогает. По крайней мере, если не дать в зубы деревяшку и крепко не привязать челюсть, многие жутко орут и даже языки себе откусывают. - Терпи, милый, я как над начала. - Вздохнула Ира. - Хотя это как надо и правда очень сильно. - Смахнула она ремнем крупную слезинку.
Слава: -Значит надо давать столько вина, чтобы пациент напился до бессознательного состояния! - тут же предложил Славка. Надо подсказать мою идею местным врачам, уверен, что мне за это при жизни памятник поставят! -Если только... при жизни! - мрачно пошутил он и съежился в ожидании новых шлепков которых пока не последовало. Хорошо бы, чтобы те, что были, и оказались "очень сильно", тогда все не так уж и страшно.
Ирина Михайловна: - Не ты первый до этого додумался, дорогой! - Шлепнула сына Ира. - Беда в том, что очень трудно почувствовать грань между бессознательным состоянием и смертью. Один лишний глоток и больной отправляется на тот свет. - Особенно в таком состоянии, когда ноги режут! Он же болен и теряет много крови. А тут еще столько вина. - Заговаривала она зубы сыну, легонько щелкая ремешком по его попе.
Слава: -Да ну! Разве можно умереть от вина? Вот мой папочка не умирает даже от бутылки конья... кхем... даже если выпьет бочку... ведь он - Король и может пить сколько хочет, ведь правда? -Кстати, а я похож на него, мам? А то же я его ни разу и не видел! Он красивый? "Во будет прикол, если здешний Король носит обличье моего папочки Степы, - заржал про себя Славка. Легонько прогуливающийся по попе игрушечный ремешок его почти не беспокоил, и от этого Славка испытывал какое-то двоякое чувство - облегчения, смешанного со стыдом. Тем более из головы никак не выходил Владик, который уже наверное голос сорвал от стараний его замечательной и доброй мамаши...
Ирина Михайловна: - Можно! В некоторых очень много влезает, дорогой. - А твой папа... он.... - Ира мечтательно закатила глаза и ремень теперь просто поднимался на какую-то высоту и падал оттуда на Славку под собственной тяжестью. - Он не просто красивый, он величественный!
Слава: Шлепки теперь стали совсем не чувствительными, потому что ремень практически ничего не весил, и Славка решил что это такой своеобразный отдых, и дело идет к концу. Под конец ведь всегда положено посильнее, ну а перед этим и расслабиться можно дать. -Ну, все короли величественные, - так и не получил он ответ на свой вопрос. Ну а я-то на него похож? Какой он вообще - блондин, брюнет? Портрет его где-нибудь есть?
Ирина Михайловна: - Конечно, похож! Откуда бы я тогда знала, что ты его сын, а не графа? - Ты просто вылитый король! - И вовсе не все короли величественные. Даже в нашем королевстве были плюгавые и гунявые короли, во всех же прочих они и не могут быть величественными в принципе. - Ибо узурпаторы! - Законный только наш король, дорогой! И не вздумай назвать величественным какого нибудь другого. Сбросят с колокольни и никакой епископ не остановит! - Испугавшись за длинный язык сына, она заработала ремешком по чаще и по интенсивнее.
Слава: "Ну если вылитый я, то точно мой папик Степан! - снова мысленно хихикнул Славка. Так я и знал! Надо будет непременно с ним встретиться! Уверен, что он будет мною очарован, а значит моему двойнику обеспечено счастливое будущее." -Кхем... а ты... и с графом?! - не удержавшись, ляпнул мальчишка. С этим старым пердуном, Владиковым дедом что ли??? -А что мой папочка самый козырный, так кто ж в этом сомневается?! Вот надо-то мне еще кого-то восхвалять! -Ай... чего, чего? Чего опять не так-то?! - от неожиданной перемены в работе ремня у Славки аж дыхание сбилось и глаза из орбит полезли. -Ну ты бы хоть предупреждала, мам!! -У-ууууй, ну больно ведь... А-аааааа! - заколотил он ногами по кровати еще пуще прежнего, извиваясь всем телом и не жалея голосовых связок. -Переста-ааааань!!
Ирина Михайловна: - С графом? А куда деваться бедной актрисе его театра? - До короля да, с графом. - Тяжело и нервно вздохнула Ира. - Все-все, перестала уже. Отдохни немножечко. - Ласково прижала к дивану и помассировала сына Ира. - Но потом опять продолжим. - Это хорошо, что ты понял: других королей хвалить нельзя! - И прости, что не предупредила. - Поцеловала она сына.
Слава: -Я вызову этого урода на дуэль! - вскочил с кровати Славка. Я убью каждого ,кто... "Украл твою честь... Но у нее её нет, и давно нет"... -Но ты моя мама - продолжил он мысли вслух. И, я клянусь, я вспорю своей саблей как поросенка, каждого, кто посмеет сказать о тебе плохо. -А? чего?? продолжим? А! Ну да! Бо-ооольно! Не надо, мамочка!!!! - Славка так старался, что даже слезы на глазах выступили.
Ирина Михайловна: - Надо! Еще как надо! Убьет он каждого!!! - Позволь уж королю заниматься наказанием моих хулителей, если такие найдутся. С тех пор, как я была с королем, меня ни то что хулить, смотреть на меня опасаются. - Граф и тот всякий интерес потерял, думаешь, почему мы с тобой не у дел оказались. - твое дело учиться и ни с кем не ссориться. И я тебе сейчас это объясню, защитник мой хороший. - Обняла и тут же стала водворять сына на место Ира.
Слава: -Да ладно, пусть король, - не стал спорить Славка. Я ж как лучше хотел! А ты за это еще и лупишь! -А ссориться я все равно буду, ибо живой человек, а всем людям свойственно ссориться. И драться, кстати, тоже! -И хватит так усердствовать, я сейчас обижусь! - честно предупредил он маму. В конце-концов моя попа не железная! И нервы тоже. Я так больше НЕ ХО-ЧУ!
Ирина Михайловна: - Луплю потому, что очень боюсь за тебя, милый! - Уж очень ты горяч! - А в наш век горячему не сносить головы. - Крепко прижала она к себе сына, как будто его должны отнять у нее прямо сейчас. - Не обижайся, на маму обижаться нельзя. Все, что я делаю, только от любви к тебе, мое счастье.
Слава: -Да это я, конечно, не серьезно сказал, - устыдился Славка. Но все равно! Больше не лупи сильно! И не бойся уж так, ничего со мной не случится; я чувствую, что проживу долгую и счастливую жизнь. Если вот только она не будет регулярно омрачаться сама понимаешь чем! Лучше просто люби и всё! - пригрелся он в маминых объятиях и даже думать не хотел о гнусном ремешке, который отдыхал неподалеку, растянувшись во всю свою длину. У-ууу, мерзость! Изрезать бы его на мелкие кусочки, а лучше тоже сжечь в камине...
Ирина Михайловна: Ирина еще долго ласкала сына, стараясь как можно более незаметно переводить его в правильное кверхупопое положение. И только тогда, когда он оказался лежащим так, как предписано для воспитательных процедур, перестала шептать ему на ухо комплименты и просто сказала: - Ну вот! - Еще четверть столько и можно будет отдыхать! - Радостно объявила она и весело щелкнула по попе ремешком.
Слава: Да, на этот раз это был настоящий марафон! Если бы не перерывы, то на попе уже мозоль наверное бы натерся, несмотря на то, что шлепки еле чувствительные. -И можно будет... отдыхать?! - эхом отозвался Славка. А я уж думал, что ты скоро закончишь!! Уже почти час прошел! - скосил он глаза на настенные часы. -И... ай! - ну просил же - не надо слишком сильно, мам! - поморщился он от "невкусного" шлепка и обиженно засопел.
Ирина Михайловна: - На счет часа это ты сильно погорячился. - Час это вместе с перерывами... будет! - И не выдумывай, это совсем не сильнее, чем прежде, я же все чувствую! - А потом, потом да, будем отдыхать!
Слава: -Ну конечно вместе с перерывами! А так бы уже попа треснула! -И, с каждым разом мне все неприятнее, поэтому надо все слабее и слабее, ведь у меня такая нежная кожа! Королевская как-никак, - продолжал уговаривать маму не набирать обороты Славка. -А я придумал! Давай уже в самом конце будет сильно-сильно... три... не два... нет, ну ладно, все же три раза. А сейчас легонько! Подойдет такой вариант?
Ирина Михайловна: - Нет! Не пойдет!!! - Очень надо мне сильно-сильно тебя лупить! - Вот так легонечко я могу, а сильно, у меня сердце разорвется. - А что кожа нежная, знаю, потому и луплю тихонечко-тихонечко, мой хороший. - Стала гладить она сына по голове в такт шлепкам.
Слава: -Ну так я по твоим меркам сильно имел в виду, - сконфуженно буркнул Славка, сообразив что всё равно сморозил глупость. -Ладно, пусть все будет так, как ты решишь, так правильнее! Мамина ласка расслабляла и успокаивала, и теперь Славка вел себя почти идеально - ни брыкался, ни крутился, только сопровождал уже вполне себе ощутимые шлепки мычанием и шипением. От недовольства конечно же. Так урчат рассерженные коты, у которых пытаются отобрать лакомый кусок.
Ирина Михайловна: А вот Ира страдала, видя его "мучения", по настоящему. Страдала и восхищалась мужественностью сына. Окончилось все неожиданно: - Вот теперь я верю, что твой папа, будучи раненым, в одиночку расправился с двумя напавшими на него заговорщиками! - Ты вел себя как герой! - Сгребла в охапку и прижала к себе сына.
Слава: -Спасибо! - засмущался Славка, - но почему ВЁЛ? Ты же сказала что будет только очередной перерыв! -Ты... передумала?! - не мог он поверить своему счастью, хотя с другой стороны стало ужасно стыдно. За такой серьезный проступок отделался, можно сказать, легким испугом - не правильно как-то это...
Ирина Михайловна: - Перерыв давно уже был, мой хороший! - Ты, конечно, мог бы потерпеть и еще, но я... я уже не могу. - Мне же тоже терпеть приходится, правда-правда. - А теперь помолимся, чтобы Владику досталось не намного сильнее. - Хотя бы не как тем смердам, которые чуть вас не укокошили!
Слава: -Я бы мог еще долго терпеть! - чуть не лопнул от гордости Славка. Ты была права насчет двух часов! Я бы мог и больше! Но... тебя жалко! -А за Владика лучше не молиться, а бежать его спасать, если ему все таки угрожает опасность! Ведь со смердов в буквальном смысле сдерут шкуру!!А что... Владикова мама может и плеткой его?! - аж сам испугался собственного предположения Славка. И Епископ этот безбашенный наверное с ней заодно!
Ирина Михайловна: - Плеткой? - Поперхнулась Ирина. - Нет,ты что! - Он же не смерд! - Владика она скорее всего высечет розгами. И их он заслужил много, так как рисковал не только своей, но и твоей жизнью. Не говоря уже о жизнях тех, мимо кого летело это ядро и эта, как ее, пакля. - Хоть ты и просил меня за него заступиться, но виноват он намного больше тебя. - Тем более его за стрельбу уже наказывали.
Слава: -Нет! Это я виноват, а не он! - отрицательно покачал головой Славка. Это я его уговорил! -Однако, как я понимаю, она его еще не начинала лупить, ибо в замке тихо! -Кстати, ночь ведь уже, - снова посмотрел он на часы. Наверное его убиение перенесли на утро... -Давай все же утром пойдем и еще раз поговорим с его мамой. Я сам поговорю в конце-концов. А сейчас у меня к тебе предложение - давай будем сегодня спать на шкуре возле камина? Я так люблю смотреть на огонь! Обнимемся и будем спать, мне хочется быть рядом с тобой... в этом же нет ничего такого, правда?
полная версия страницы