Форум » Страницы летописи » Рождественские чудеса (продолжение) » Ответить
Рождественские чудеса (продолжение)
Оле:
Кароль: Консуэло пишет: - Второй? А какой храм первый по значимости? - спросила Консуэло - Разумеется, собор святого Вита в Градчанах, - ответил Кароль.
Гаспар Арнери: - А разве его достроили? - изумился Гаспар Арнери.
Кароль: Кароль рассмеляся. - Нет, до этого еще далеко. Что поделаешь, такие соборы строятся веками. Но все же он в основном завершен, службы в нем совершаются, и полное право считаться первым храмом Праги у него есть.
Консуэло: - Дядюшка, а Вы были в этом Храме Девы Марии над Тыном? И тогда он был первым храмом Праги, да?
Гаспар Арнери: - Нет, Консита, я как раз на службу в собор святого Вита ходил, потому как храм сей, над Тыном, вроде как гуситский, значит, мне, католику, ходить туда не следует.
Робби: Робби немного прошел в сторону храма, обернулся. Ух ты, а здание перед ними как бы вдавалось в середину площади, а за ним снова пустое место, а потом... - Герр Шварцвальд, а там позади еще один храм.
Кароль: - Да, это храм святого Николая. Или, как говорят чехи, святого Микулаша. Он заметно скромнее.
Селёдка: - У меня такое впечатление, герр Шварцвальд, что вы можете рассказать здесь не только про каждый храм, но и про каждый дом, - предположил Петер.
Кароль: - Нет, конечно, - усмехнулся Кароль. - Да и про большинство домов сказать нечего. живут в них люди и живут. Но есть и интересные дома. Вот этот называется дом "У каменного колокола".
Гаспар Арнери: - Да, я помню, в его стену вмурован колокол, - улыбнулся доктор Арнери. - Я спрашивал, зачем, но мне никто так и не объяснил.
Селёдка: - Я слышал легенду, что этот дом когда-то принадлежал королям, а колокол сохранен, поскольку он дал какой-то очень важный сигнал.
Кароль: - Я тоже ее слышал, - подтвердил Кароль. - Очень может быть, что она правдива. Во всяком случае, подземный ход, который ведет из подвала этого дома в Тынский храм, не легенда, он действительно существует.
Консуэло: - Робик, подземный ход! - аж вскрикнула Консуэло. - Подземный ход и волшебный колокол...- таинственным голосом пропела девочка. - А можно пройти по этому ходу и посмотреть на колокол? А на рождество этот колокол не звонит? Консуэло как будто стала совсем маленькой девочкой, которая опять верит в сказки своей мачехи Марии, а Робик, Петер и дядюшка Арнери сталидля неё близкими родственниками, которые приехали с ней вместе на праздновать Рождество в другой город к сеньору Каролю, симпатичному и приветливому!
Робби: - Да, герр Шварцвальд, вы ведь покажете нам этот подземный ход? - присоединился к просьбе девочки Робби.
Кароль: - Колокол можно увидеть отсюда, вон он, вмурован в угол дома, - Кароль указал направление длинным тонким пальцем. - А в подземелье мы не попадем: даже в Рождество не все желания сбываются.
Робби: - Жаль, - с искренней досадой вздохнул мальчишка.
Гаспар Арнери: - И без подземных ходов здесь немало интересного, - примирительным тоном сказал расстроенному мальчику доктор Арнери. - Посмотрите на этот дом, я им всегда восхищался. Кажется, он называется "У минуты". Наверное, потому что от него не так уж и далеко до часовой башни.
Кароль: - Нет, тут была веселая история. Сотни полторы лет назад этим домом владели торговцы откуда-то из Испанских Нидерландов по фамилии Минуиты. Вот дом и прозвали "У Минуита". А когда они съехали, перебрались поближе к родным краям, куда-то Рейнланд, название постепенно забылось и стало созвучное, но чешское.
Робби: - Забавно, - рассмеялся Робби.
Консуэло: В темноте не было заметно особенностей этого дома, но когда доктор обратил на него внимание спутников, Консита стала разглядывать участок стены, освещенный фонарем и поразилась! Выпуклые картины с тончайшими деталями! Всадники, лошади, люди в разных костюмах и разных позах! И все картины разные! - Ой! Как много всего изображено! И как будто даже сюжеты не повторяются! - восторженно сказала девочка. А если дом называется не в честь фамилии, а в честь той минуты, в которую произошли все эти события? - Остановилась минута в камне, и все могут на неё смотреть! И хочется в ней поучаствовать... - это было сказано с задумчивой мечтательной интонацией.
Кароль: - Прага, как и любой город, любит красоту, - заметил Кароль. - Посмотрите на эти замечательные часы. Пражски Орлой, так они называются. Парижане восхищаюся своей Часовой башней, лондонцы - Большим Беном, ну а мы нашим Орлоем. Тончайший механизм времени.
Гаспар Арнери: - О да, эти часы достойны восхищения! - подтвердил доктор Арнери.
Алиена: "- Ты даже не представляешь себе, насколько, ученый человек", - подумала Алиена. Люди и вампир стояли перед одним самых могущественных Механизмов Времени на Остале.
Консуэло: Консуэло не могла оторваться от барельефов дома "У минуты". Ей казалось, что фигуры шевелятся и вот-вот сойдут со стены. А мужчины уже смотрели на часы: таких часов Консита никогда нигде не видела! - Целых три циферблата и много знаков! Как же по ним время определять? Больше всего девочку заинтересовали фигуры людей и ангелов по бокам циферблата. Но она пока не стала про них спрашивать, чтобы её не посчитали слишком глупой.
Кароль: Консуэло пишет: - Целых три циферблата и много знаков! Как же по ним время определять? - Это довольно сложное занятие, в полной мере это доступно лишь очень немногим, - заметил Кароль.
Гаспар Арнери: - Не так сложно, как об этом говорят, - возразил доктор Арнери. - Консита, я научу тебя, для этого совсем не требуется каких-то особых зананий, лишь немного внимательности и памяти. Я знаю, и того и другого у тебя больше чем достаточно.
Селёдка: - А еще с ними связана страшная легенда, - тихонько прошептал Петер. Но на пустынной ночной площади получилось несколько громче, чем он хотел.
Кароль: Селёдка пишет: - А еще с ними связана страшная легенда, - тихонько прошептал Петер. Но на пустынной ночной площади получилось несколько громче, чем он хотел. - Да-да... - кивнул Кароль. - Рассказывают, что мастера, создавшего часы ослепили, чтобы он не мог повторить свою работу. И тогда он бросился внутрь часового механизма и погиб, а часы сломались на полвека. Поверьте, в этом нет ни слова правды. Часы создали два мастера: механик Микулаша из Кадании и астроном Карлова университета Ян Шиндель. Сломались они совсем по другим причинам, во время Гуситских войн. А починил их мастер Гануш, которого за это щедро наградили. После этого Орлой уже не ломался. Да, Староместская площадь видела много крови, и припиывать ей лишнее совсем ненужно. - Хорошо сказано, герр барон, - раздалось за спиной. Кароль резко развернулся. Рядом стояла закутаная в темный плащ с надвинутым на лоб капюшоном фигура. - Флютик? - изумился Кароль.
Селёдка: Именно такую легенду Петер и слышал. И даже сложил про это проникновенную балладу. И сейчас его очень обрадовало, что легенда оказалась неправдой. Но появление нового персонажа заставило вздрогнуть.
Хатуль Мадан: Кот встал перед людьми, выгнул дугой спину, вздыбил шерсть и угрожающе зашипел. Незванный гость был весьма силен, но это не означало, что он сможет причинить вред людям без боя.
Консуэло: "Еще один незнакомец!" - вздрогнула Консита. Нет, это был знакомый сеньора Шварцвальда, правда тот не ожидал его встретить. И, видимо, очень старый знакомый, потому что этот Флютик назвал Кароля бароном! - Хатуль Мадан, ко мне! - Консуэло легонько хлопнула себя по плечу, призывая кота запрыгнуть. - Петер, а Кароль Шварцвальд, оказывается барон! Или он это говорил, а я не поняла? - опять зашептала Консита
Кароль: Кароль пишет: - Флютик? - изумился Кароль. Закутанный в плащ отвесил иронический поклон. - К вашим услугам, барон Кароль-Вольфганг-Амадей фон Шпее. А ты, маленькое когтистое создание, можешь не волноваться. В такую ночь даже я не злоумышляю ни против старого недруга, ни против идущих с ним людей. Мне просто приятно видеть его снова в Праге, и мертвым. В свое время я потратил немало сил, чтобы отправить его на висилицу, но это мне так и не удалось. Прокоп не желал слушать моих доводов. - Он знал, что я был честный человек и не был врагом, - сухо отрезал Кароль.
Хатуль Мадан: Консуэло пишет: - Хатуль Мадан, ко мне! - Консуэло легонько хлопнула себя по плечу, призывая кота запрыгнуть. Кароль пишет: А ты, маленькое когтистое создание, можешь не волноваться. В такую ночь даже я не злоумышляю ни против старого недруга, ни против идущих с ним людей. Это было похоже на правду. Кот на всякий случай еще раз угрожающе хлопнул пастью, а потом ловко запрыгнул на плечо девочки.
Селёдка: Консуэло пишет: - Петер, а Кароль Шварцвальд, оказывается барон! Или он это говорил, а я не поняла? - опять зашептала Консита - Не говорил, - прошептал Петер и машинально сжал руку Консуэло, чуть двинувшись вперед. - Не бойся, Консита, все будет хорошо! Хотя сам Петер был в этом далеко не уверен. Этот призрак был похуже всех предыдущих.
Кароль: Кароль пишет: - Он знал, что я был честный человек и не был врагом, - сухо отрезал Кароль. - Я это тоже знал, - хмыкнул Флютик. - Ты был такой такой подчеркнуто честный, словно пришел из мира рыцарских легенд. Таким не место в нашем мире. Во всяком случае, во время кровавой смуты. Никогда не знаешь, когда такой человек ужаснется и покинет твою сторону. К тому же, если он решит это сделать, то его не удержать ни деньгами, ни угрозами. Ты был опасен, барон фон Шпее, и я выполнял свой долг. - Теперь это неважно, Флютик. Эта война закончилась. Что тебе нужно сейчас?
Селёдка: - Когда все закончится, я обязательно напишу про это балладу, - осторожно прошептал Петер Консите.
Гаспар Арнери: - Позвольте вам заметить, сеньор Флютик, - запинаясь произнес доктор Арнери, - что честность нужна везде и во всякое время. Чем больше вокруг честных людей, тем лучше.
Консуэло: - Робби, Робби! Подойди сюда к нам с Петером! Ночь темная, как бы ты не споткнулся и не расшибся! - Консуэло начала заметно нервничать. Селёдка пишет: - Когда все закончится, я обязательно напишу про это балладу, - осторожно прошептал Петер Консите. - У тебя такие чудесные баллады, - неожиданно громко получилось у девочки, видимо от волнения, - я так люблю петь с тобой, мой дорогой брат! Консита изо всех сил старалась не выдать своего беспокойства.
Кароль: - Подобное тянется к подобному, - иронично произнес призрак. - Вижу, ты нашел себе похожих на себя друзей. Нет-нет, я ничего не имею против, Кароль. Теперь-то мне уже давно все равно. Наслаждайтесь. Можешь даже взвихрить им время. А заодно и для меня. Я ведь тоже люблю Прагу, хотя и совсем не так, как ты. - А ведь тебе сейчас несладко, Флютик, - заметил Кароль. - Я это заслужил. это только справедливость. - Что ж... - задумчиво произнес Кароль. - Да будет так. Господь дает надежду каждому, это должно быть примером нам, всем нам, какими бы мы ни были. Сейчас вы увидите немного старой Праги. Из трости проводника выскользнул длинный тонкий клинок и нацелился в центр Орлоя.
Алиена: - И немного ее будущего, - тихонько произнесла Алиена, направляя туда же свою часовую стрелку. Волшебная палочка вампира была ужасно мощной... для простого волшебника. Но почему бы часовой фее не помочь ему в добром деле?
Робби: Робби с недовольным вздохом подошел к Консите. Уж не думает ли она, что он боится. - Вот увидишь, сейчас будет интересно, - тихонько произнес мальчик.
Консуэло: Барон Кароль ( фамилию Консита не запомнила) вдруг направил тонкий яркий луч в центр башенных часов! Девочка изумленно уставилась на трость, из которой Кароль вытащил острую длинную пику, а от этой пики тянулся яркий тонкий луч, и вдруг засветился ещё один, тоже идущий к часам откуда из-за спины Консуэло и мальчиков. - Ой, что это? - но вопрос повис в воздухе. Откуда-то на совершенно пустой площади появилась группа людей, которые что-то пели, причем сразу на нескольких языках и пританцовывали! - Робик, ты знал, что так будет? Дядюшка, откуда это все взялось, этот странный свет и эти люди? Я СКРОМНОЙ ДЕВУШКОЙ БЫЛА... Я скромной девушкой была, вирго дум флоребам, нежна, приветлива, мила, омнибус плацебам. Пошла я как-то на лужок флорес адунаре, да захотел меня дружок иби дефлораре. Он взял меня под локоток, сед нон индецентер, и прямо в рощу уволок вальде фраудулентер. Он платье стал с меня срывать вальде индецентер, мне ручки белые ломать мультум виолентер. Потом он молвил: "Посмотри! Немус эст ремотум! Все у меня горит внутри! Планкси эте хок тотум. Пойдем под липу поскорей Нон прокул а виа. Моя свирель весит на ней, тимпанум кум лира!" Пришли мы к дереву тому, диксит: седеамус! Гляжу: не терпится ему. Лудум фациамус! Тут он склонился надо мной нон абскве тиморе. "Тебя я сделаю женой..." Дульцис эст кум оре! Он мне сорочку снять помог, корпоре детекта, и стал мне взламывать замок, куспиде эректа. Вонзилось в жертву копьецо, бене венебатур! И надо мной - его лицо: лудус комплеатур! * * * ПРИМЕЧАНИЯ: Virgo dum florebam - когда я цвела невинностью Omnibus placebam - всем нравилась Flores adunare - собирать цветы Ibi deflorare - там лишить девственности Sed non indecenter - но весьма пристойно Valde fraudulenter - очень коварно Valde indecenter - очень не пристойно Multum violenter - очень грубо Nemus est remotum! - Роща ведь в сторонке! Planxi et hoc totum - я плакала и все прочее Non procul a via - недалеко от дороги Tympanum cum lira - тимпан и лира Dixit: sedeamus! - Он сказал: давай сядем! Ludum faciamus! - Давай поиграем! Non absque timore - не без робости Dulcis est cum ore - он сладкоречив Corpore detecta - обнажив тело Cuspide erecta - подняв копье Bene venebatur - хорошо поохотился Ludus compleatur! - Да свершится игра! «Carmina Burana», сборник средненвековой поэзии вагантов, Х-ХIII вв.
Робби: - Не знал, - озадачено ответил мальчишка. - Но предполагал, что что-случиться.
Селёдка: - С ума сойти, - выдавил из себя Петер. - Это же древние ваганты.
Кароль: - Вы вряд ли представляете себе, насколько древние, - озадаченно произнес Кароль. - Даже в наше с Флютиком время эти наряды казались ужасно старыми.
Гаспар Арнери: - Не знаю, девочка моя, - вздохнул почтенный ученый. - Я и раньше был уверен, что мир наш велик и прекрасен, а мы знаем о нем ужасно мало. Но никогда не думал, что настолько мало.
Кароль: - Да уж, когда по Праге ходили такие плясуны, ратуша еще была домом купца Вольфина Камене, а башню просто еще не построили, - прокомментировал Флютик. - Интересно, что будет дальше?
Эвальд: - Ой, герр фон Шпее! Вы тоже в Праге? А папа и не знает. С Рождеством вас! - вежливо поклонился мальчик. - И вас с Рождеством! Второе поздравление предназначалось артистам и Флютику.
Консуэло: Странные ваганты очень быстро умчались прочь. Конситу они испугали.Она с облегчением вздохнула, когда они скрылись за углом дома. Девочка не поняла их песен, но почувствовала что-то непристойное... Консуэло вдруг увидела боковым зрением еще группу детей. Она повернулась, и с удивлением обнаружила перед зданием на уходящей влево улице уютную заснеженную полянку и девочку, котрая вместе с малышами лепила снеговика. - Ой, это кто такие? Какие милые дети!- "Прямо как мои младшие из деревни" А дети посмотрели на мальчика, который стоял рядом с артистами, моментально прекратили своё занятие и подбежали к нему.
Кароль: Эвальд пишет: - Ой, герр фон Шпее! Вы тоже в Праге? А папа и не знает. С Рождеством вас! - вежливо поклонился мальчик. - И вас с Рождеством! - С Рождеством, - сдержанно улыбнулся Кароль, недоумевая, откуда эти незнакомые дети знают его.
Эвальд: Эвальд растерянно моргнул. - Простите, вы нас не узнали? Я Эвальд фон Штиглиц, а это моя младшая сестренка Эмма. Папа представил нас вам этой осенью в Вене.
Эмма: - Добрый день, герр фон Шпее!- девочка, сестренка Эвальда. присела в грациозном реверансе, продолжая говорить, - Что передать папе и маме? Когда ждать Вас к обеду? У нас столько вкусных вещей приготовлено на Рождество! А завтра всех окрестных малышей мы пригласим к нам на елку! Будем раздавать фунтики с угощением,прямо снимать с наряженной елки! - быстро-быстро заверещала Эмма - А это наши младшие кузены, Эмиль и Ирма! Познакомьтесь с герром Каролем и пожелайте ему счастливого Рождества! - Гутен абенд! - улыбнулся маленький мальчик барону и слегда поклонился, - Эмиль фон Штиглиц! А это моя сестра - Ирма фон Штиглиц. Мне шесть лет, а Ирме скоро будет два года! Она еще не умеет правильно здороваться! - добавил мальчик, поддерживая сестренку за плечи.
Консуэло: Консита не сводила глаз с детей. Они были такие ...необыкновенные! У них были другие интонации, другие манеры! Они держались более раскованно и свободно, более уверенно. Но в тоже время, были естественными. А одеты они были удивительно! Особенно девочка Эмма: пальто на ней было короткое, как и у Конситы, это понятно, но не было совсем длинной юбки, а из-под пальто виднелись кружевные...ой, неужели? Это были штанишки, как у мальчика! Никто из знакомых девушек и женщин такого не носил! - Петер, Петер, смотри! - зашептала Консуэло приятелю, - эта девочка в панталонах, как будто она мальчик! Разве девочки так одеваются? Может быть, только здесь в Праге так носят, как ты думаешь? Но я не видела никого в городе в такой одежде! И вдруг Консите стало очень неловко. То ли за девочку в дерзкой одежде мальчика, то ли за себя, что решила обсуждать со взрослым парнем, который вовсе ей не брат, девичью одежду. Она жарко покраснела и сказала: - Ах, Петер, не обращай внимания. Каждый одевается, как хочет, и одежда вовсе не главное!!! Консуэло осторожно вытащила свою руку из руки Петера и перевела взгляд на малышей. Они, кстати, тоже были одеты необычно!
Селёдка: Консуэло пишет: - Ах, Петер, не обращай внимания. Каждый одевается, как хочет, и одежда вовсе не главное!!! - Они очень необычно одеты, - невпопад ответил Петер. Он чувствовал себя явно не в своей тарелке.
Кароль: Эмма пишет: - Гутен абенд! - улыбнулся маленький мальчик барону и слегда поклонился, - Эмиль фон Штиглиц! А это моя сестра - Ирма фон Штиглиц. Мне шесть лет, а Ирме скоро будет два года! Она еще не умеет правильно здороваться! - добавил мальчик, поддерживая сестренку за плечи. - Еще раз с праздником, дети, - улыбнулся Кароль. - Но ничего говорить никому не надо. Я сейчас занят очень важными делами, и не знаю, смогу ли нанести визит. А огорчать герра фон Штиглица своим невниманием я не хочу. Поэтому молчок. Он поднес палец к губам и шутливо подмигнул детям.
Робби: Эмма пишет: - Гутен абенд! - улыбнулся маленький мальчик барону и слегда поклонился, - Эмиль фон Штиглиц! А это моя сестра - Ирма фон Штиглиц. Мне шесть лет, а Ирме скоро будет два года! - Гутен абенд! - решился мальчишка. - А меня зовут Робби, я из Ирландии!
Эмма: - Очень приятно, Робби! Эмиль, поздравь Робби с Рождеством! А я пока познакомлюсь с его сестрицей! - весело сказала Эмма и повернулась к Консуэло. Эмиль, обращаясь к Робби: - Очень приятно, Робби! А я из Риги! Мы приехали на Рождество в Прагу к нашему дяде! А у вас будет елка? - С рождеством Вас, фройляйн! - любезно поздравила Эмма Конситу и протянула ей руку, - прекрасная погода, не правда ли? Вы племянница барона?
Консуэло: Консуэло тоже протянула руку Эмме, и сделала реверанс. - С рождеством, синьорита! - немного смущаясь, сказала девочка. Эмма была младше её, примерно такая, как Робби, но почему-то Консуэло волновалась, разговаривая с ней. - Нет, я вовсе не племянница синьора..ммм....Кароля! Мы только сегодня познакомились с ним. Мы - это наш дядюшка Гаспар Арнери, я и мальчики. Робби вы уже знаете, а там стоит Петер, но он уже взрослый, конечно...А мы все артисты, мы путешествуем по разным городам и выступаем. В Праге я впервые, здесь так интересно!
Селёдка: - Мы даем в Праге рождественские представления, - произнес Петер, чтобы сказать хоть что-нибудь.
Эвальд: - Это, наверное, ужасно интересно. А где вы будете выступать? Я попрошу папу, чтобы он купил билеты на ваше представление.
Робби: Робби весело засмеялся. - На наши представления не нужно никаких билетов. Просто приходи и смотри.
Эвальд: - Как интересно, - воскликнул Эвальд. - У нас в Риге такое тоже бывает иногда.
Кароль: - Все-таки удивительно вас здесь встретить, - осторожно заметил Кароль. - Рига довольно далеко от Праги, не так ли? Он пытался понять, откуда дети так хорошо знают его и в каком качестве.
Эвальд: - Папа и мама решили задержаться в Империи, герр Кароль, - пояснил Эвальд. - Папа сказал, что есть что-то символическое в том, чтобы встретить середину века в немецких, а не в русских землях. И еще он сказал, что 1850 год мы запомним очень надолго.
Консуэло: Робби пишет: - На наши представления не нужно никаких билетов. Просто приходи и смотри. - Да-да! - поддержала Робика Консита,- мы выступаем, а зрители сам нам платят, кто сколько хочет! Обычно нам подают деньги, но иногда и какие-нибудь вещи! - Консуэло заинтересованно посмотрела на Эмму, и задержала взгляд на кружевах, выглядывающих из-под красного пальто юной сеньориты. - Ты знаешь, Эмма, одной даме однажды очень понравилось мое пение, и она подарила мне красивую кружевную косынку! Консуэло сосредоточенно думала, как начать разговор с Эммой о её необычной одежде, как вдруг услышала слова Эвальда: Эвальд пишет: И еще он сказал, что 1850 год мы запомним очень надолго. - Какой год? О каком годе говорит твой брат? Я не понимаю! Он собирается жить так долго?
Робби: - Ой-ой-ой... 1850 год, это ж когда еще будет? Робби даже сосчитать не мог. Это что, они в будущее попали? Вот это да! Интересно-то как.
Гаспар Арнери: - О, Мадонна! Описать чувства почтенного доктора словами было невозможно, это надо было пережить...
Селёдка: Удивительно, но сейчас Петера почему-то больше всего заинтересовало, как сохранились в будущем старые легенды. - Надеюсь, святой Николай одарил вас Рождественскими подарками? А Крампус обошел ваш дом стороной?
Эвальд: Селёдка пишет: - Надеюсь, святой Николай одарил вас Рождественскими подарками? А Крампус обошел ваш дом стороной? Эвальд размеялся. - Да святой Николай подарил новые игрушки. А никакого Крампуса мы не знаем. Правда, Эмми?
Селёдка: - Значит, вы очень добрые и послушные дети, - глубокомысленно заключил Петер.
Кароль: Кароль усмехнулся. Дети есть дети, какой бы год не стоял на дворе.
Консуэло: До Конситы медленно стало доходить, что они попали в будущее! Аж в 1850 год! Вот почему так странно одеты эти дети! Но у них тоже рождество и они получили подарки! Так вот оно, чудо, которого она так ждала с самых сумерек! Они встретили людей из будущего!!! Славься Христос! Славься Мария, родившая его! От охватившего её вдохновения Консуэло не могла молчать! Она повернулась к Петеру: - Петер, давай начнем Gaudete, Christus est natus,, а остальные подхватят! И они запели, их сильные голоса неслись ввысь и во все стороны старинной площади: Радуйтесь, радуйтесь! Пришло время благодати, которого мы ждали, песни радости воспоем с благоговением. Бог стал человеком на диво природе, мир обновлен царственным Христом. Радуйтесь, Христос родился от Девы Марии, радуйтесь! Затворенные врата Иезекииля пройдены, там, где восходит свет, обретается спасение. Так пусть же собрание наше воспоет во свете, и благословит Господа: спасение Царю нашему! Гимн написан в 1582 г. Автор перевода неизвестен
Селёдка: Разумеется, Петер поддержал почин Конситы, и над Староместской площадью зазвучал Рождественский гимн.
Гаспар Арнери: Доктор Арнери не остался в стороне. Он ведь тоже был музыкальной натурой. Отлично осознавая ограниченность своего вокала, он только подпевал, но получалось очень хорошо.
Кароль: "Каждая тварь хвалит Господа, как умеет!" - вспомнил Кароль, и... тоже запел.
Робби: А вот Робби сначала даже обиделся на Консуэло: только он разговорился с мальчишкой, а тут она влезла с песней. Но тут же обида прошла, и мальчик включился в общее пение.
Эмма: Эмма сразу узнала гимн "Гаудетей, Христус эст натус..." его постоянно пели на Рождество в церкви. Но на этих странных артистов было очень интересно смотреть! Их лица были одухотворенными, но какими-то "нездешними": наивными, восторженными...манера исполнения казалось также старомодной. Примерно так учили сверстников Эммы стоять в церкви при исполнении гимнов,именно так смотреть, делали замечания, если у кого-то была не такая осанка, как у Консуэло во время пения. И детям это не нравилось, поэтому не очень нравился и этот гимн, который нравился всем взрослым и особенно пожилым. Но сейчас, глядя на юную Консуэло, молодого парня Петера, маленького Робби, Эмма вдруг поняла, КАК ИМЕННО должен исполняться этот гимн, и она запела тоже! И у неё получилось! Вот увидела бы её сейчас учительница воскресной школы - обязательно бы похвалила! И звонкий голос Эммы влился в общий хор артистов!
Эвальд: Эвальд видя такое всеобщее песнопение, не мог не поддержать. Правда, это выразилось в том. что он только подтягивал окончание. Певческих способностей за ним не водилось, этот дар в семье фон Штиглицев достался Эмме.
Консуэло: Исполнение удалось на славу! Консуэло убедилась, что этот чудесный гимн знаком всем почти через триста лет после его написания! Она нежно взяла Эмму за руку и предложила: - Давай споем что-нибудь еще! У тебя такой хороший голос!
Эмма: - Давай! - радостно поддержала Эмма. - Мы споем сейчас нашу любимую рождественскую песню "Тихая ночь, святая ночь". Мы постоянно это поем на праздник Рождества, вы наверное тоже её знаете. - Эвальд, Эмиль, начинаем! - Эмма вмахнула руками как дирижерскими палочками и начала:
Эвальд: Мальчики подхватили песню, стараясь при этом не заглушить чистое пение девочки и не помешать ей вести мелодию.
Селёдка: Песня была Петеру абсолютно незнакома, но слова и мелодия сразу отпечатывались в памяти. Он даже принялся осторожно подтягивать. Тихонько, почти шепотом.
Робби: А вот Робби подпеть даже и не пытался. Песня была ему абсолютно незнакомой, хотя и очень красивой и мелодичной.
Консуэло: Консите очень понравилась новая для неё песня. В этой удивительной мелодии девочка слышала смелые музыкальные фразы, которые напевались её внутренним слухом и как бы просились для исполнения, но считались дерзкими, и она неосмеливалсь так вести мелодию при своих импровизациях. А эти дети будущего ничего не боялись! Консуэло начала подпевать им вначале тихонько, потом громче, потом ей стало казаться, что эту мелодию она всегда знала, только не смела напеть вслух... Увидев, как Петер тоже погрузился в новую музыку, Консита взяла его лютню, начала перебирать струны...и получились такие оригинальные вариации! А потом и Петер затеял с ней выразительную перекличку голосов, и песня зазвучала еще ярче и захватила всех присутствующих!
Эмма: Эмма была в восторге! Новые знакомые музыканты подхватили песню, не зная слов, но они так красиво тянули мелодию, они были живыми нотами! А потом включились и все остальные, и даже взрослые! Все ангелы слетелись на их чудесную песню и подпевали стройному хору! Когда пение закончилось, раздались громкие аплодисменты! Эмма подняла голову. Из окон их гостиницы выглядывали люди и аплодировали им! И среди них были родители Эммы и Эвальда! - Эмма, как удачно у вас получилось! - сказала мама. - Нет-нет, это не я! Это Консуэло, вот эта фройляйн! Она артистка! Мама, давай подарим ей что-нибудь на Рождество! Она любит кружева, правда, Консита? - Мы обязательно сделаем подарки всем артистам и их друзьям! Какое замечательное Рождество 1850 года! - приветливо продолжала фрау фон Штиглиц.
Гаспар Арнери: - О, мы вам весьма признательны, - вставил слово вежливый доктор Арнери.
Кароль: - Рад видеть вас в Праге, госпожа фон Штиглиц, - учтиво поклонился Кароль. - Встреча неожиданная и очень приятная.
Алиена: Невидимая Алиена улыбалась. Какие же забавные все же эти люди.
Консуэло: Эмма пишет: - Нет-нет, это не я! Это Консуэло, вот эта фройляйн! Она артистка! Мама, давай подарим ей что-нибудь на Рождество! Она любит кружева, правда, Консита? Консуэло смущенно кивнула и уставилась в подол Эмминого пальто и чуть ниже. - Эмма, - тихонько шепнула Консуэло, пока мужчины обменивались любезностями с фрау фон Штиглиц, - скажи пожалуйста, в вашем времени другие девочки тоже носят вот такие штанишки с кружевами, как у мальчиков, или только ты?
Эмма: Эмма удивленно посмотрела на Консуэло: - Конечно все! Так это же девичьи панталоны, они совсем другие, чем у мальчиков! А у взрослых дам они еще красивее, в множеством оборок и кружев. А у тебя не такие? И когда Консита совсем тихонько сообщила Эмме, что в том времени, в котором она живет, девочки и дамы носят под верхними юбками только нижние юбки и больше ничего, Эмма не поверила своим ушам! Она искренне огорчилась за юную талантливую певицу, что в её "времени" такой талант неоценен, и она не в состоянии себе заработать на нижнее бельё! - Не переживай! Я сейчас поднимусь в номер и попрошу у мамы для тебя в подарок батистовые панталоны с оборками и голландскими кружевами! - девочка побежала в здание гостиницы.
Кароль: Кароль аккуратно вел разговор с абсолютно незнакомой ему ранее баронессой фон Штиглиц. Помогало то, что он хорошо знал себя и, как выяснялось, за последующие примерно двести лет он не сильно изменился.
Селёдка: - Как хорошо, что с нами этот таинственный человек, - тихо прошептал Петер доктору Арнери. - Без него мы бы выглядели сейчас подозрительными чудаками, если не хуже.
Хатуль Мадан: - Мяяу! - одобрил чуткоухий пушистик. Иногда и людям приходят в голову здравые мысли.
Эмма: Эмма взлетела на второй этаж гостиницы и стремглав ворвалась в номер. - Мама! Это люди из прошлого! Они из 17 века, понимаешь? Поэтому они такие необычные, ты видела как они одеты? Совсем не так как мы! Но они очень талантливые! Как они пели "Тихую ночь"! У нас никто так не может, правда мама? - А в их времени их не ценят, наверное потому, что не понимают! Надо, чтобы они остались в нашем времени, да мама? Здесь их поймут и они станут много зарабатывать! А то они очень бедные! - Эмма в смятении поднялась на цыпочки, обхватила шею матери руками м зашептала ей на ухо: - Мамочка, у этой большой девочки нету даже панталон, представляешь? она носит только нижние юбки и все! Она так смотрела на кружева на моих панталонах, так смотрела! Мамочка, давай сделаем ей подарок на Рождество! Фрау фон Штиглиц согласно кивнула дочке, и моментально вытащила из ящика комода полдюжины батистовых носовых платков с вышитыми буквами: - Эмхен, ты подбирай буквы к именам наших гостей, также возьми платки для маленьких Эмиля и Ирмы, а я упакую подарок для твоей приятельницы Консуэло! Фрау фон Штиглиц снисходительно отнеслась к фантазиям дочки, но когда упаковывала в красивую бумагу девичьи панталончики, вдруг припомнила, что её бабушка рассказывала, будто такой вид белья появился уже на её памяти...Но все равно, такая серьезная фрау не могла поверить в сказки о путешествиях во времени. Эмма спустилась вниз с пакетами из цветной бумаги, и чуть не споткнулась о кота! - Ой, котику тоже нужен подарок! Эвальд, будь любезен, поднимись и попроси у мамы рыбки для котика!
Хатуль Мадан: Эмма пишет: - Ой, котику тоже нужен подарок! Эвальд, будь любезен, поднимись и попроси у мамы рыбки для котика! Кот довольно мурлыкнул. Он тоже любил подарки. И добрых и ласковых детей тоже любил. Поэтому-то он и остался с бродячими артистами.
Эвальд: Эмма пишет: - Ой, котику тоже нужен подарок! Эвальд, будь любезен, поднимись и попроси у мамы рыбки для котика! Эвальд недовольно хмыкнул, хотел ответить колкой фразой, но вдруг передумал. В самом деле, а кот-то почему должен пострадать. Он ведь ни в чем не виноват. Пусть и него тоже будет праздник. - Ладно уж, - протянул Эвальд и отправился за рыбой.
Гаспар Арнери: Селёдка пишет: - Как хорошо, что с нами этот таинственный человек, - тихо прошептал Петер доктору Арнери. - Без него мы бы выглядели сейчас подозрительными чудаками, если не хуже. - Да что уж там, сумасшедшими бы мы выглядели. Особенно я, - самокритично ответил Арнери.
Эмма: Эвальд побежал за рыбкой для кота. Даже Эвальд, обычно упрямый, не стал спорить и пререкаться! Какое чудесное Рождество! Эмма, держа в одной руке, корзинку, начала доставать из неё бумажные пакеты с носовыми платками. На каждом платке были вышиты буквы. Эмма чуть приоткрывала обертку и показывала Робби, который громко восклицал, чья это буква, а Эмма с торжественным реверансом вручала подарок. Были одарены по очереди дядюшка Гаспар Арнери, Кароль, Петер, сам Робби, а потом маленький Эмиль и малышка Ирма. А когда все платки были розданы, Эмма протянула пакетик Консите со словами: - А это тебе мой подарок на Рождество!
Кароль: "Изменилась мода", - подумал Кароль, одновременно благодаря девочку за подарок. - "Надо будет не пропустить этот момент и своевременно поменять гардероб. А то сейчас я смотрюсь, наверное, как старый комод. Хотя старые вещи люди обычно ценят."
Робби: Эмма пишет: - А это тебе мой подарок на Рождество! - А что там? Что там? - Робби тут же принялся увиваться вокруг Консуэло, пытаясь заглянуть в пакет.
Селёдка: - Первый раз в жизни мне подарили носовой платок, - пробормотал Петер. - Даже и не знаю...
Консуэло: - А что там? Что там? - Робби тут же принялся увиваться вокруг Консуэло, пытаясь заглянуть в пакет. - Робби, там тоже платочек, похожий на твой, только он для девочек! И не торопись так, дай мне самой разглядеть свой подарок! А потом, когда мы придем домой, я тебе все покажу! Консита не была уверена, чтО именно находится в её пакете, но по лукавым глазам Эммы поняла, что это как раз тот предмет. который её так заинтересовал! Когда Робби отошел к мальчикам, Консуэло вместе с Эммой развернули подарок, потом быстро его спрятали, а Консита обняла Эмму и поцеловала её! - Спасибо тебе большое! Это самое удивительное Рождество в моей жизни!
Кароль: - Дети, идите сюда! - позвала фрау Штиглиц, и малыши побежали к отелю. Порыв ветра словно задернул за ними штору. Площадь снова стала пустынной. - Путешествие продолжается, - произнес за спинами Кароля и артистов Флютик.
Селёдка: - Интересно, куда нас теперь закинуло, - задумчиво произнес Петер.
Гаспар Арнери: - Ни куда, а в когда, - поправил доктор Арнери. - Мы по-прежнему в Праге на площади перед ратушей. А вот какой сейчас год, я боюсь предположить.
Консуэло: Гаспар Арнери пишет: - Ни куда, а в когда, - поправил доктор Арнери. Консита с некоторой тревогой посмотрела на только что полученный пакет с подарком и даже заглянула в него. "Вдруг подарки остались в старом, ой, то есть в будущем, времени?" Но подарок был на месте. И носовые платки с анаграммами выглядывали из карманов её спутников. Гаспар Арнери пишет: А вот какой сейчас год, я боюсь предположить. Консуэло вопросительно взглянула на Кароля.
Кароль: - Трудно сказать, - заметил Кароль. - Но мне кажется, что одни мы будем не долго. Может, нам повезет как и в первый раз.
фон Шпее: Словно откликаясь на его слова, из улочки на площадь вышел пожилой седобродый мужчина в странном одеянии, отдаленно напоминающем тулуп строго покроя и столь же странном головном уборе, обшитом золотоым позументом и с вышитой золотом же эмблемы в виде стрелки вниз. - Кароль! Барон Кароль фон Грюнневальд, - жизнерадостно расхохотался человек. - Ох уж эта Прага. Обязательно встретишь знакомых. Ты, наверное, удивлен видеть меня здесь? Сознайся. Адмирал граф фон Шпее празднует Рождество тысяча девятьсот тринадцатого года в Праге.
Кароль: - Я очень удивлен, - кивнул Кароль. - Не смею этого отрицать, граф. А в душе... В душе колыхались давно забытые чувства. Перед ним стоял его родственник, может даже, далекий потомок. И еще было приятно, что за века фон Шпее сумели заслужить новый титул, поднявшись из баронов в графы.
Робби: - Я знаю, кто такой адмирал, - шепотом поделился Робби сКонсуэло. - Это такой главный военый моряк. Самый главный!
Кароль: - Тысяча девятьсот тринадцатый год... А через несколько дней уже четырнадцатый. Время летит, - промолвил Кароль.
фон Шпее: - У меня есть какое-то странное чувство, что это будет особый, переломный год, - заметил адмирал.
Консуэло: Робби пишет: - Я знаю, кто такой адмирал, - шепотом поделился Робби сКонсуэло. - Это такой главный военый моряк. Самый главный! - Я тоже знаю! - горда ответила Консуэло, - но он совсем не похож на тех моряков, которых я видела! Какие ровные плечи на его камзоле и очень оригинальные нашивки - или наклейки. Ой, а какой он назвал год? - год Консита услышала, но никак не могла представить, что столь далекий год вообще может когда-то наступить...одна тысяча девятьсот....невероятно!!
Кароль: фон Шпее пишет: - У меня есть какое-то странное чувство, что это будет особый, переломный год, - заметил адмирал. - Кто знает, кто знает... - задумчиво произнес Кароль. - Это только глядя в прошлое все мы мудрые и зоркие, а будущее всегда туманно.
фон Шпее: - Ну да, фон Грюнневальд, как обычно, со множеством загадок и сам по себе загадка, - улбнулся адмира. - Если честно, я сначала даже не воспринимал вас всерьез. Те, вокруг кого много тумана, обычно лишь выглядят значительно, а на проверку пустые люди. Но ваша помощь Германскому Военному Флоту... Вы все доказали делами и заслужили искренее уважение всех германских моряков.
Кароль: - Вы все же преувеличиваете мои скромные заслуги, - натянуто улыбнулся Кароль, подумав про себя, что ужасно интересно, какая муха его укусила оказывать услуги Германскому Военному Флоту.
Консуэло: - Петер, -тихонько спросила Консита, легонько коснувшись его плеча, предварительно спрятав пакет с подарком за пояс юбки, - тебе не кажется, что наш сеньор Шварвальд имеет очень много знакомых во всех эпохах! Причем его узнают и приветливо с ним разговаривают, а он держится очень скованно! - Он бессмертный что ли? И ещё, почему он напрягается при встрече со знакомыми, хочет что-то скрыть? А вдруг он ....злодей или преступник?
фон Шпее: - Что ж, честь имею, герр барон, - моряк поднес пальцы правой руки к седеющему виску. - Оставляю вас с вашими друзьями. Надо сказать, на них отменные маскарадные костюмы. Счастливого вам Рождества. Он зашагал по площади и словно растворился в темноте.
Селёдка: Консуэло пишет: - Он бессмертный что ли? И ещё, почему он напрягается при встрече со знакомыми, хочет что-то скрыть? А вдруг он ....злодей или преступник? - Он же волшебник. А волшебники способны совершать всякие чудеса и бывать в разных временах, - негромко ответил Петер.
Кароль: - Вы, молодой человек, ничего не смыслите в магии, - не оборачиваясь, произнес Кароль. - Путешествовать по времени дано только самым сильным магам, либо часодеям, то есть магам времени, причем тоже не всем. Я таким даром не обладаю. Этих детей и этого моряка, я сегодня увидел в первый раз. И это означает только одно.
Робби: - А что именно это означает? - тут же ввязался в разговор раздираемый любопытством Робби.
Гаспар Арнери: - Полагаю, что это означает то, что жизнь нашего уважаемого проводника продлится минимум до Рождества 1913, - произнес доктор Арнери.
Кароль: - Совершенно верно, сеньор ученый. Вы словно прочли мои мысли, - согласился Кароль. - Вот только жизнью это назвать нельзя. Существование, так будет вернее.
Робби: - А разве маги бессмертны? - удивился Робби. - Это замечательно!
Кароль: - Не стоит никому завидовать, - наставительно ответил Кароль. - Чужие радости всегда кажутся слаще, но люди обычно не видят того, чем за ним приходится платить. И тогда получается совсем не так сладко.
Робби: Робби удивленно сморгнул и бросил взгляд на Консуэло. Герр Шварцвальд ответил слишком сложно. Может, она его поняла, ведь она уже совсем взрослая. Почти как Линора.
Консуэло: Консита с интересом уставилась на Кароля. Какой он умный! Именно так всегда говорила Мария, её мачеха. И её отец тоже. Может, Мария научилась от отца? Когда Винченцо приезжал на вакации из университета, про него говорили, что он важничает, потому что узнал "красивой"жизни и считает, что он здешним деревенским не чета. А Консита этого не видела совсем, Винченцо был с ней по-прежнему приветливым, и даже меньше её дразнил и задирал. Хотя он изменился, чаще задумывался и грустил. Вот тогда отец и сказал после разговора с Винченцо: "Ничего не достается даром. За все надо платить" - Это правда, Робби! Так всегда говорили мои родители. Значит, так оно и есть! - Консуэло взяла руку Робби и сжала её в своей.
Гаспар Арнери: - И все же, сеньор Кароль, это значит, что вы увидите как будут жить люди через сто, двести и даже, возможно, триста лет. Это замечательно и очень интересно, - заметил Гаспар Арнери.
Кароль: - Одно дело увидеть так, мы с вами, и совсем другое, проживать каждый день, - возразил Кароль. - Человеку свойственно забывать плохое и это очень правильно. Из будущего прошлое кажется красивее и интереснее. Точно так же красивее и интереснее кажется из прошлого будущего. Но истиную цену любому мигу дарит его превращение в настоящее... Прошу прощение, меня потянуло на философию.
Селёдка: - Вы говорите очень интересно, совсем как сеньор Арнери. У вас есть достойный собеседник, - поспешил успокоить его Петер.
Ирка Мартинец: В этот момент на заснеженную площадь выбежал мальчишка в вязаной шапочке и синей курточке. - Янка! Не оставай! Вот уже площадь!
Яна Москвина: Зима в Праге выдалась необыкновенная, снежная и красивая. А уж с Иркой любое время года становилось именно таким! Янка, весело смеясь, выпорхнула вслед за своим пражским другом на широкую площадь. Она быстро наклонилась, зацепила снега, сжала его пару раз покрепче скругленными ладошками и кинула мальчишке в спину. - Иркаа, как хорошоооо-то!!!! Яночка бухнулась в снег спиной, раскинув руки и ноги и начала усиленно ими махать, сдвигая и раздвигая. - Я делаю рождественского ангела!!! Давай вместе!
Ирка Мартинец: - Янка! - Ирка возмущенно обернулся, но при виде "рождественского ангела" не смог сдержать смеха. - Ой, ты что делаешь? У вас что, так, играют?
Кароль: - Это... это же язык москвитов, - изумился Кароль. - Здесь, в Праге? Но почему? Москвиты, конечно, порой в Прагу наезжали: по торговым делам или еще по каким. Но было их мало и чувствовали они себе скованно. Про девочку сказать такого было никак нельзя.
Робби: - Москвитов? - переспросил Робби. - Это тех, кто живет среди снегов и льдов, рядом со страшными медведями?
Консуэло: Опять появились двое детей. Два мальчика. Один мальчик лицом был очень похож на девочку. А говорили они на абсолютно непонятном языке. Очень много шипели и жужжали! неужели такие языки бывают, где люди шипят как змеи и жужжат как жуки? Робби пишет: - Москвитов? - переспросил Робби. - Это тех, кто живет среди снегов и льдов, рядом со страшными медведями? - Я вспомнила! Это язык той песни, про майдан! Майдан - это площадь по-турецки! Да, Петер? - развеселилась Консита.
Яна Москвина: Ирка Мартинец пишет: - Ой, ты что делаешь? У вас что, так, играют? - А у вас что - не играют так? - весело смеясь, спросила Янка, заканчивая создавать рельеф наоборот на снегу и вытягивая руки вперед. - Чтоб не поломалось, надо, чтоб ты меня за руки поднял, а ногами я в твои сапоги упрусь, - объяснила дальнейшие правила игры девчонка. Раз Ирка не хочет падать в снег, пусть помогает таким образом. Пока Янка видела только хмуро-серое зимнее небо над собой да подошедшего друга. - Давай, хватай, - посжимала она руки в перчатках, как бы призывая взять её за руки.
Селёдка: Консуэло пишет: - Я вспомнила! Это язык той песни, про майдан! Майдан - это площадь по-турецки! Да, Петер? - развеселилась Консита. - Не по-турецки, - машинально поправил Петер. - На языке жителей Дикого Поля. И этот язык.. похож...
Ирка Мартинец: Яна Москвина пишет: Чтоб не поломалось, надо, чтоб ты меня за руки поднял, а ногами я в твои сапоги упрусь, - объяснила дальнейшие правила игры девчонка. Раз Ирка не хочет падать в снег, пусть помогает таким образом. Пока Янка видела только хмуро-серое зимнее небо над собой да подошедшего друга. - Давай, хватай, - посжимала она руки в перчатках, как бы призывая взять её за руки. - Сейчас. Ирка встал так, чтобы Янка могла упереться ногами, нагнулся и протянул руки. - Держись крепче! Сейчас я тебя вытяну.
Консуэло: Дети валялись в снегу, потом один из них стал поднимать другого. "И все-таки, это девочка! Опять девочка в штанах, но на этот раз вообще без юбки!" - Консуэло страшно разволновалось! Разве такое может быть! Она не знала куда деваться и с кем обсудить такое удивительное открытие. "Буду молчать!", - решила девочка, - "а остальные, возможно, не догадаются!" - На какой язык он похож? - спросила она Петера, стараясь не смотреть на этих удивительных детей.
Яна Москвина: Ирка Мартинец пишет: - Держись крепче! Сейчас я тебя вытяну. Янка ухватилась покрепче и ух.. чуть прогнувшись, встала на ноги, тут же оглянувшись на свое творение. - Смотри, похоже получилось, - поделилась она с Иркой, - вот тут голова, где моя была, руки - крылья, а ноги - юбка! Видишь?! Видишь?! - два раза повторила Янка, стряхивая с себя снег. Случайно обернулась и заметила людей.. - Ирка, мы не одни.. там какие-то.. ряженые, - тихо проговорила она мальчишке, кося одним глазом назад. - Не оборачивайся резко.
Ирка Мартинец: - Ряженые? Наверное, это рождественскйи маскарад. Янка, у нас часто бывают маскарады и люди одеваются как в Средние Века. А может, это со съемок фильма артисты, в Старом Городе часто снимают фильмы.
Селёдка: Консуэло пишет: - На какой язык он похож? - спросила она Петера, стараясь не смотреть на этих удивительных детей. - На язык Дикого Поля. И на язык Московского царства. Но как-то странно звучит. И вообще эти дети странные... Очень странные.
Кароль: - Кажется, мир очень изменился, - едко заметил Флютик. - Интересно, в каком году живут эти дети. - По крайней мере, ратуша и Тынский храм на месте, - констатировал Кароль.
Гаспар Арнери: - Дети есть дети, в любом времени. Им бы играть, - улыбнулся Арнери, и тут же поправился: - Конечно, встречаются и исключения вроде нашей Малвины.
Робби: - А мне нравится, как они играют, - заявил Робби. - Я тоже так хочу. Можно мне?
Консуэло: Конситу охватило любопытство. В какой год они попали - это очень интересно узнать!!! Девочка вопросительно посмотрела на дядюшку Арнери. - Я думаю, если Робби поддержит игру этих мальчиков, он очень быстро узнает у них, в какой год мы попали. Правда, на каком языке он будет говорить с ними? - Консита на минуту задумалась, потом нашлась: - Робби, ты поздравь их с Рождеством на всех языках, какие знаешь. Они должны понять. А потом....может быть попробовать написать на снегу цифры? Ну вот, те годы - 1850, 1913, и что напишут они? Сама Консуэло почему-то не могла решиться подойти к детям, в традициях которых девочки могут одеваться как мальчики...А Робби - он же маленький, он подумает, что это два мальчика!
Робби: - Хей-я! - довольно выкрикнул Робби и пулей вылетел на площадь. И объявил ребятам на немецком: - Привет! Я Робби! А вы кто? Консита взрослая, она все усложняет. А Робби расуждал просто: Прага немецкий и чешский город, значит на этих языках ребята точно говорят. Но чешского Робби не знал, а вот немецким владел уже вполне прилично.
Ирка Мартинец: Робби пишет: - Хей-я! - довольно выкрикнул Робби и пулей вылетел на площадь. И объявил ребятам на немецком: - Привет! Я Робби! А вы кто? - Привет! - улыбнулся Мартиец. - Я Ирка, а это Янка. Робби, а ты откуда? Незнакомый мальчишка говорил не на хох-дойч, а на каком-то верхненемецуком диалекте. Наверное, он приехал из Австрии или Баварии.
Яна Москвина: Янка говорила исключительно на русском языке, даже чешский Ирки пока был для неё сложноват в понимании. А в школе она билась с английским со второго класса. Именно поэтому девчонка ничего не поняла. Ни что проговорил странный рыжий мальчишка, ни что ему ответил её друг. Она только с любопытством глянула на странного мальчишку и, махнув ему приветственно рукой, почти полностью спряталась за Иркиной спиной.
Робби: - Я ирландец, - гордо ответил Робби. - А вообще мы путешествуем по всему миру и даем представления. Мы артисты.
Ирка Мартинец: - Ого! Наверное, это интересно? - восхитился Ирка, а потом обернулся к Янке. - Я же говрил, это артисты. Из Ирландии. Вот здорово, правда?
Гаспар Арнери: - Кажется, они нашли общий язык, - обрадовался доктор Арнери.
Яна Москвина: Ирка Мартинец пишет: - Я же говорил, это артисты. Из Ирландии. Вот здорово, правда? Яночка пожала плечиками. - Здорово, подтвердила она почти без сомнения. - Артисты, ряженые, все равно.. странные они, Ирка, - девчонка старалась говорить тихо, боясь, что её не только услышат, но ещё и поймут. Может, это только она такая глупая, что чужие языки не знает. Вон, Ирка все понимает. - А они по русски.. ну, это.. разговаривают? - спросила Яна у друга.
Робби: - Интересно! Еще как! Мы где только ни были! В Лилле, в Брюгге, в Кельне, в Страсбуре, в Вене... - принялся с жаром перечислять Робби. - А сейчас вот на Рождество оказались в Праге.
Ирка Мартинец: Робби пишет: - Интересно! Еще как! Мы где только ни были! В Лилле, в Брюгге, в Кельне, в Страсбуре, в Вене... - принялся с жаром перечислять Робби. - А сейчас вот на Рождество оказались в Праге. - Захватывающая у вас жизнь, - согласился Ирка. - А ты по-русски говорить умеешь? А то Янка по-немецки не говорит. Неудобно получается: мы говорим, а она нас не понимает. О том, что он сам с трудом разбиирает южно-немецкий диалект собеседника, Ирка деликатно умолчал.
Робби: Робби грустно вздохнул. - Русский? Нет, не умею. Но тут же в его взгляде проскользнула искорка. - Петер наверняка знает. Петер! Селёдка! Иди к нам!
Селёдка: Мгновение Петер колебался, потом бросил вопросительный взгляд на Кароля. - Я... пойду? Все-таки жутковато было отходить от мага.
Кароль: Селёдка пишет: - Я... пойду? - Конечно, - уверенно кивнул Кароль. - Нет оснований опасаться.
Ирка Мартинец: Робби пишет: - Петер наверняка знает. Петер! Селёдка! Иди к нам! Ирка не выдержал и расхохотался, прикрыв рот ладошкой. - Янка, того дядьку зовут "Селедка". Петер "Селедка". И тут же перешел с русского на немецкий: - Робби, а почему он "Селедка"?
Яна Москвина: А они продолжали говорить на тарабарском языке, а потом ещё и позвали кого-то. Ирка Мартинец пишет: - Янка, того дядьку зовут "Селедка". Петер "Селедка".- Селедка?! - удивленно переспросила Яночка и тоже прыснула, - на новогоднем столе селедка под шубой.. а тут селедка.. в шубе. Девочка хохмила, но делала это с оглядкой, потому что тот, кого позвали, уже шел навстречу. "Петер Селедка", - повторила Янка про себя. - Петер - это Пётр, наверное.. да, Ирка?
Консуэло: Петер пишет Мгновение Петер колебался, потом бросил вопросительный взгляд на Кароля. - Я... пойду? А вот тут вся скованность Консуэло прошла! Таак! Петер испугался двух малых детей! Подумаешь - из другого времени! Робби не боится, а Петер опасается! Ну-ну! - Конечно, - уверенно кивнул Кароль. - Нет оснований опасаться. -Милорд! - Консита тряхнула плечами и прищелкнула пальцами, как в Фан-дан-го - Можете быть спокойны! Я буду рядом! В моём присутствии ни Вам, ни Робби эти маленькие мальчики не посмеют причинить вреда! - и пританцовывая, первая направилась к детям. "Ну что, что эта девочка в штанах! В конце концов, у меня тоже есть теперь во что переодеться, чтобы выглядеть под стать ей!
Робби: Ирка Мартинец пишет: - Робби, а почему он "Селедка"? - Это его фамилия, - ответил Робби, а потом важно добавил: - Наверное, его предки ловили селедку. Или ей торговали.
Ирка Мартинец: Яна Москвина пишет: - Селедка?! - удивленно переспросила Яночка и тоже прыснула, - на новогоднем столе селедка под шубой.. а тут селедка.. в шубе. - Веселая фамилия, - согласился Ирка. Яна Москвина пишет: Петер - это Пётр, наверное.. да, Ирка? - Наверняка, - уверенно кивнул мальчик. - Янка, а все-таки они какие-то забавные, правда? Как будто не настоящие, а сказочные. Мы с тобой словно в сказку попали... как Гонзик и Маржинка...
Селёдка: Консуэло пишет: -Милорд! - Консита тряхнула плечами и прищелкнула пальцами, как в Фан-дан-го - Можете быть спокойны! Я буду рядом! В моём присутствии ни Вам, ни Робби эти маленькие мальчики не посмеют причинить вреда! - Консита, не говори глупости, - вспыхнул Петер. - Я вовсе не боюсь этих детенй. Дело совсем в другом! Он негодующе выдохнул и решительно зашагал навстречу неведомому.
Яна Москвина: Ирка Мартинец пишет: - Наверняка. - Янка, а все-таки они какие-то забавные, правда? Как будто не настоящие, а сказочные. Мы с тобой словно в сказку попали... как Гонзик и Маржинка... - Забавные, - подтвердила Янка, рассматривая подходящих молодого человека и эээ .. девушку, одетую по-деревенски, в длинную юбку. Пока Янка наполовину скрывалась за Иркой, но интерес и природное любопытство постепенно брали своё. - Как кто? - переспросила Янка, отвлекаясь от странных артистов, - Гвоздик и Маржинка.. кто это?
Консуэло: Селёдка пишет: - Консита, не говори глупости, - вспыхнул Петер. - Я вовсе не боюсь этих детей. Дело совсем в другом! "В другом - так в другом..." - пререкаться девочка, естественно, не стала, хотя не очень поняла, чтО хотел сказать Петер. Пропустив Петера вперед, Консуэло протянула обе руки детям и громко весело сказала: - Салюто!
Ирка Мартинец: Яна Москвина пишет: - Как кто? - переспросила Янка, отвлекаясь от странных артистов, - Гвоздик и Маржинка.. кто это? Янка не в первый раз по-своему переиначивала чешские понятия. И каждый раз Ирка не мог удержаться смеха, потому что делала она ужасно смешно. Вот и сейчас он даже слегка согнулся от смеха. - Гвоздик... Ой... Янка... Я не могу... Гонзик, а не Гвоздик. Гонзик, то есть маленький Гонза. Имя у мальчика. В русских сказках ведь тоже часто в приключение попадают мальчик и девочка. Вот у нас это Гонзик и Маржинка. Консуэло пишет: Пропустив Петера вперед, Консуэло протянула обе руки детям и громко весело сказала: - Салюто! - Гуттен нахт, - на всякий случай на немецком ответил мальчик.
Селёдка: - Здравы будьте! - скованно произнес Петер и натянуто улыбнулся. - Вы прибыли из Московии, да?
Гаспар Арнери: - Скажите, сеньор Кароль, а вы в Московских землях не бывали? - заинтересованно спросил доктор Арнери. - Мне вот не довелось.
Яна Москвина: Ирка Мартинец пишет: - Гвоздик... Ой... Янка... Я не могу... Гонзик, а не Гвоздик. Гонзик, то есть маленький Гонза. Имя у мальчика. В русских сказках ведь тоже часто в приключение попадают мальчик и девочка. Вот у нас это Гонзик и Маржинка. Янка тоже в ответ звонко рассмеялась, решив потом посмотреть, что за сказки такие.. и вспомнить, а как зовут двух детей в русских сказках. Сразу как-то ничего не припоминалось. А времени не было, артисты уже подошли. Консуэло пишет: - Салюто! Какое интересное слово.. и знакомое. Янка почти полностью выбралась из-за Ирки, глянула на него и протянула в ответ девушке одну руку, второй продолжая держаться за мальчишку. - Салют-то, - ответила она не так, как с одноклассниками иногда здоровались, а на манер подошедшей артистки, которая вблизи ещё была похожа на цыганку. Медведей с ней не было, был Селедка. Селёдка пишет: - Здравы будьте! Вы прибыли из Московии, да?- Ирка, что он сказал.. что-то про Москву? Да? - потянулась-устремилась Яночка к другу, подтягивая за собой за руку и "Салюто"..
Консуэло: А дети вблизи оказались не такими уж маленькими, как издалека. Низкорослая Консита была чуть повыше и мальчика, и девочки. "А девочка, наверное, хочет, чтобы её принимали за мальчика, как я несколько месяцев назад! Но это у неё не очень получается...А, может, это какой-то спектакль или маскарад?" Ирка Мартинец пишет: - Гуттен нахт, - на всякий случай на немецком ответил мальчик. Консита улыбнулась. Это приветствие она поняла! А Петер заговорил на их шипящем языке, и дети, вроде, его поняли! Девочка что-то прошипела мальчику, глядя на Петера! "Петер у нас очень умный!" - гордо подумала Консита. Яна Москвина пишет: - Ирка, что он сказал.. что-то про Москву? Да? - потянулась-устремилась Яночка к другу, подтягивая за собой за руку и "Салюто".. Девочка взяла за руку мальчика и потянула на себя Конситу. Получился хоровод! - Петер, иди к нам в круг! - позвала Консита.
Робби: Консуэло пишет: - Петер, иди к нам в круг! - позвала Консита. Разумеется, Робби опередил Петера. Пока взрослые соображают, дети уже знают, что нужно делать.
Ирка Мартинец: Яна Москвина пишет: - Ирка, что он сказал.. что-то про Москву? Да? - потянулась-устремилась Яночка к другу, подтягивая за собой за руку и "Салюто".. - А это разве... не по-русски? - озадачено переспросил Ирка. Он не очень понял, что сказал артист, но почему-то был уверен, что тот говорит на русском и Янка должна его понять. А получается, что это не так?
Селёдка: Консуэло пишет: Девочка взяла за руку мальчика и потянула на себя Конситу. Получился хоровод! - Петер, иди к нам в круг! - позвала Консита. Ну да, хоровод на Рождество. Это было естественно и Петер, облегченно улыбнувшись, замкнул маленький круг. Теперь все, стоявшие на площади: Консита, Робби, Петер и дети из неведомого времени, стояли взявшись за рукит по кругу.
Яна Москвина: Ирка Мартинец пишет: - А это разве... не по-русски? - Не знаю, - в свою очередь опешила Янка, - если и по-русски, то как-то не совсем, - сказала она торопливо и сбивчиво, понимая, что произошло что-то необычное. Вот только что она держала за руки цыганку и Ирку.. и вот уже их стало намного больше. Подумалось, что самое время поиграть в игру "Шла собака по роялю.." или "Летела корова, ляпнула слово.." У них в школе в первом и втором классе это была привычная игра на переменке. Сейчас Янка уже в четвертом, но все равно не прочь поиграться.. Она с интересом посмотрела на тех, кто был с ней в кругу.
Селёдка: Петер незаметно вздохнул, еще раз глянул на образовавшееся коло, понял, что от судьбы не уйдешь, и потянул ребят по кругу, запев одновременно знакомый с детства рождественский гимн.
Ирка Мартинец: Песня была незнакомая, и язык тоже какой-то не русский, и не чешский, а других славянских языков Ирка не знал. Но сама идея ему понравилась. Он двинулся по кругу, осторожно подпевая.
Робби: А вот Робби не осторожничал, игра пришлась ему по вкусу, хоть слов Петера он не понимал.
Консуэло: Консита пошла в хороводе, активно и весело, подмигивая Робби и улыбаясь девочке-мальчику и её веслому товарищу. Петер запел. Видимо, на языке этих детей, потому что много было шипящих звуков. Но дети не подпевали. Тогда стала подпевать Консита. Вначале без слов, просто нараспев подтягивая мелодию. Потом, там где это получалось по ритму, вставляла слова, прославляющие Христа и деву Марию. И опять её захватила и повела за собой светлая рождественская радость!
Яна Москвина: Хоровод Янке был знаком, поэтому она легко приняла правила игры, а вот песни такие она никогда не пела и.. не собиралась вроде. Просто пошла вперед, по кругу, увлекаемая другими участниками хоровода. Сначала Яночка попыталась дернуть Ирку, чтоб тот объяснил что-нибудь, но потом передумала.. некрасиво перебивать взрослых, тем более поющих. Да и сам друг что-то подмурлыкивал.
Кароль: - Однако ж, надо выяснить, какое у нас столетие на дворе... Или тысячелетие? - задумчиво пробормотал Кароль.
Гаспар Арнери: - А вы заметили, что площадь изменилась? - Арнери кивнул на проявившийся в дальнем конце площади дворец и памятник перед ним.
Кароль: Гаспар Арнери пишет: - А вы заметили, что площадь изменилась? - Арнери кивнул на проявившийся в дальнем конце площади дворец и памятник перед ним. - Заметил, - кивнул Кароль и решительно зашагал к детям.
Консуэло: Пройдя несколько раз по кругу то в одну, то в другую сторону, Консита остановила хоровод. Заметив, что дети не пели, девочка спросила у Петера: - А на каком языке твоя песня? И что в ней говорится дословно? Понятно, что о Рождестве, но все же, переведи, пожалуйста!
Яна Москвина: Хоровод остановился, Янка отпустила своих "соседей" и взглянула на взрослого, направляющегося к ним. Девчонка приоткрыла рот и живенько приклеилась к другу. - Ирка, - нетерпеливо зашептала она, поднимаясь на носочки.. поближе к уху мальчика, - этот мужчина вел дела с дядей Сашей.. я его видела.. немного. Вроде бы это он. Посмотри, какой у него цепкий взгляд.. кажется, что он готов просто съесть тех, кто ему не понравится. Яночка старалась говорить очень тихо, но от некоторой торопливости звуки то проглатывались, то вдруг вспыхивали громко и ярко. Впрочем, кроме Иржика, никто больше не должен был догадаться о смысле высказываний.
Селёдка: Консуэло пишет: - А на каком языке твоя песня? И что в ней говорится дословно? Понятно, что о Рождестве, но все же, переведи, пожалуйста! - На руськой мове, - ответил Петер. - На ней говорят и в Москве, литовских землях, и до самого Крулевца. После этого он строчка за строчкой стал пересказывать Консите текст гимна.
Кароль: Кароль давно обратил внимание, что гости (или хозяева) из будущего все время узнавали его. Значит и эти дети тоже должны его знать. Но узнавание мелькнуло только в глазах девочки. Причем узнавание это было перемешено с тревогой. Кароль был слишком опытным вампиром, чтобы эти чувства ускользнули от него. И в ответ он слегка дотронулся до детей вампирским очарованием. Не настолько, чтобы вызывать сильную привязанность, но достаточно, чтобы погасить тревогу.
Ирка Мартинец: Яна Москвина пишет: - Ирка, - нетерпеливо зашептала она, поднимаясь на носочки.. поближе к уху мальчика, - этот мужчина вел дела с дядей Сашей.. я его видела.. немного. Вроде бы это он. Посмотри, какой у него цепкий взгляд.. кажется, что он готов просто съесть тех, кто ему не понравится. Кароль пишет: Кароль был слишком опытным вампиром, чтобы эти чувства ускользнули от него. И в ответ он слегка дотронулся до детей вампирским очарованием. Не настолько, чтобы вызывать сильную привязанность, но достаточно, чтобы погасить тревогу. - Да нет, Янка, ты чего? По-моему он очень хороший человек, - так же тихо возразил Ирка. - И глаза у него добрые. Тебе показалось...
Консуэло: Селёдка пишет: - На руськой мове, - ответил Петер. - На ней говорят и в Москве, литовских землях, и до самого Крулевца. После этого он строчка за строчкой стал пересказывать Консите текст гимна. Слова песни были вполне каноническими, Консита кивала Петеру, но была в недоумении, почему дети ничего не подпевали? А потом решила, что, видимо песня слишком старая для этих детей и они её не знают наизусть! А странный сеньор Кароль решительно зашагал к детям. Консита заметила испуг девочки, улыбнулась ей, и чтобы отвлечь, спросила по- итальянски: - Как тебя зовут? - а потом, чтобы уточнить свой вопрос, ткнула себя в грудь, произнеся: - Консуэло!- показала на Петера: - Петер! - и вопросительно посмотрела на девочку, протянув руку к её груди: -А ты ??
Яна Москвина: Ирка Мартинец пишет: - Да нет, Янка, ты чего? По-моему он очень хороший человек, - так же тихо возразил Ирка. - И глаза у него добрые. Тебе показалось...Янка могла бы и поспорить, для чего уже сделала умно-серьезное лицо, но тот, о ком они говорили, приближался, пришлось сделать личико попроще и снова чуть спрятаться за Иркой. - Может быть, - без тени согласия пожала плечиками девочка, переключившись на девушку в длинной юбке. Консуэло пишет: - Как тебя зовут? - Консуэло! - Петер! - и вопросительно посмотрела на девочку, протянув руку к её груди: -А ты ?? Яночка немного удивленно открыто улыбнулась, потом ткнула себя в грудку указательным пальчиком: - Яна. А потом и в друга, полностью выбравшись из-за мальчишки: - Иржик! - и весело рассмеялась. Она готова была продолжить и осматривала окрестности, во что ещё ткнуть?!
Ирка Мартинец: Ирка виновато развел руками, мол не успел представиться, извините, опередили, и слегка поклонился. Играть так играть.
Консуэло: - Яна, Ирц ..ззз..ык, - попыталась повторить Консуэло. "Имена не очень привычные. то ли дело: Эмма, Эвальд, как было в прошлом витке!"
Ирка Мартинец: - Иржи, - поправил мальчик. - А по-вашему... Говорили они на немецком, рыжий мальчишка был ирландцем, но Консуэло было именем испанским. - По вашему, наверное, Хорхе.
Консуэло: - Хорхе! - весело воскликнула Консита, - Салюто, Хорхе! - и крепко пожала мальчику руку. А вот что говорить дальше, она не знала. Вроде спели и даже поводили хоровод, познакомились... - Петер, спроси у них, какой сейчас здесь год?
Робби: - Консуэло пишет: - Петер, спроси у них, какой сейчас здесь год? - Яна, Иржи, что празднуем? - немедленно взял инициативу на себя Робби.
Ирка Мартинец: Робби пишет: - Яна, Иржи, что празднуем? - немедленно взял инициативу на себя Робби. - Новый год, разумеется, - немного удивленно ответил Ирка.
Яна Москвина: Янка только успевала переводить напряженно вдумчивый взгляд с Иржика на Консуэло, пока они говорили на незнакомом ей языке. Она пыталась понять, о чем речь. Не выдержав, девчонка ткнула острым локоточком своего спутника и прошептала: - Что он хочет узнать? - кивнув на рыжего смелого мальчишку.
Ирка Мартинец: Яна Москвина пишет: Не выдержав, девчонка ткнула острым локоточком своего спутника и прошептала: - Что он хочет узнать? - кивнув на рыжего смелого мальчишку. - Хотят узнать, что мы празднуем, - рассмелся Ирка. - Какие они смешные, эти артисты. Еще ведь спросят, а какой именно год наступил. Ирка снова засмеялся. Русский язык для чеха вообще очень смешной. "Год наступил". Словно какой-то дядька в шубе и валенках наступил в сугроб.
Селёдка: - Давайте вспомним, какой именно год наступает, - поспешно предложил Петер на немецком языке. Русский язык, похоже, изменился за эти годы значительно сильнее.
полная версия страницы