Форум » Страницы летописи » Возвращение в имение » Ответить
Возвращение в имение
Фредерик Леруа: "Мадлен. Жить в городе становится совершенно невозможным. Голод, нищета, разбой. Кле не стоит видеть всё это. Да и я не вижу перспектив дальнейшего пребывания на городской квартире. Мы с Кле возвращаемся. Приготовьте наши комнаты. Прибудем дилижансом 5 октября. Фредерик Леруа."
Ответов - 19
Фредерик Леруа: Это письмо Фредерик отправил пару недель назад из Ангулема, а сейчас вместе с маленькой Кле возвращался в свое имение, где в его отсутствие всем заправляла кастелянша Мадлен. Дилижанс то мерно покачивало, то резко встряхивало на неровной дороге. Фредерик сидел ровно, будто проглотил фамильную шпагу, а рядом, устроив свою прелестную темнокудрую головку у него на коленях, мирно посапывала девочка, которая была ему бесконечно дорога. Практически так же, а может и больше, чем её красавица-мать. На одном из ухабов дилижанс подпрыгнул так, что девочка проснулась...
Кле: В очередной раз подскочив на какой-то кочке - дилижанс подбросил дремавшую девочку так, что та чувствительно ударилась щекой о ногу мужчины на которой уснула. - Ох... - разлепила глазёны и одной ручкой потирая щёку, второй потянулась. Сонно огляделась - она была как всегда в дороге...Маленькая цыганка, вздохнула и снова легла на ногу, кого-то, кто был так добр, что не прогонял.
Фредерик Леруа: До имения оставалось ещё с пять французских миль, поэтому Фредерик не стал поднимать девочку, а напротив - с какой-то особой заботой приобнял Кле, словно обозначая полное свое право на это сопящее сокровище. - Тшш, ещё не приехали, - негромко, убаюкивающим голосом, проговорил мужчина, любуясь девочкой. Как же она прекрасна, когда спит.. У неё мамин разрез глаз, дерзкий подбородок, чуть вздернутый носик, а его овал лица и губы.. Да, себя он тоже узнавал в этой маленькой прелестной цыганке.
Мадлен: Мадлен получив письмо от хозяина, принялась незамедлительно готовить поместье к его приезду. Дом был итак в идеальном порядке, Мадлен жила в нём с детства и была истинной хозяйкой этого дома. Семья женщины жила с аристократами Леруа уже несколько веков и Мадлен воспринимала все дела "хозяев" как личные, впрочем так оно и было. Подняв на уши всю челядь женщина в очередной раз заставила перечистить всё столовое серебро, надраить всю кухонную медь, взбить все перины, натереть весь паркет. Мадлен была замужем но по нелепой случайности овдовела и от недолгого брака у неё осталась дочка, которая так и норовила попасться под ноги во время всей этой суеты в замке.
Исабелка: Исабель до этого странного письма жила размеренной жизнью. Она не была спокойной, как воды Сены. Со свойственной возрасту непоседливостью, девочка встревала в различные мелкие неприятности, кое-как выпутывалась из них, не всегда с наименьшими потерями, но всегда гордо вскинув головку с обиженным выражением лица, надутыми губками и висящими на пушистых ресницах слезинками. Но после известия, пришедшего с тем самым письмом в доме все перевернулось вверх дном. Целыми днями говор, хлопки выбивалок, звон посуды.. Исабелке хотелось быть повсюду, она совала свой любопытный нос в каждую дверь, в каждую щель. И сегодня ведомая непонятными силами, она попала в большой кабинет, который раньше был заперт.. а в замочную скважину Иса видела только обтянутые светлой холстиной предметы..
Мадлен: Со огромной связкой ключей в одной руке (которой кстати могла запросто заехать какому-нибуть подвыпившему лакею в лоб) и с метёлкой для пыли в другой (ручкой которой могла запросто перетянуть по попе ребёнку), Мадлен как всегда спеша неслась по коридорам замка. Дверь в кабинет хозяина была приоткрыта - это был не порядок. Заглянула в комнату и ахнула - вся мебель ещё была в чехлах, дров в камине не было, свечами в канделябрах и не пахло. - Да как же это!!! - прямо скрипнула от злости зубами. И тут ещё ко всему прочему заметила Ису. Девочке можно было находиться в доме где угодно, но сейчас она попалась матери на глаза явно не вовремя. - Ты что тут делаешь? Лучше бы каким-нибудь делом занялась, чем лазить по всему дому, негодная девчонка. - схватив за руку, выставила девочку из кабинета, не применув конечно звучно хлопнуть по попе метёлочкой.
Исабелка: Огромный кабинет с высокими потолками заворожил девчонку. Она приоткрыла рот и смотрела по верхам, на лепнину, на уходящие вверх полосы шелковых обоев. Потом подошла к большому креслу и приподняла чехол, чтоб посмотреть, что под ним. Успела заметить гнутую ножку, когда прямо за её спиной раздался мамин голос. Мадлен пишет: - Ты что тут делаешь? Лучше бы каким-нибудь делом занялась, чем лазить по всему дому, негодная девчонка.Исабелка резко отпустила холстину и развернулась к маме, вскинув невинный взгляд на неё. - Ничего, - и это было правдой. Руки девочки машинально огладили подол платья и спрятались за спину. Но это не помогло. Мама и там нашла одну их них.. ухватила и быстренько выдворила Ису из такой интересной комнаты. А ведь девчонка не успела и вполовину её рассмотреть и исследовать. Однако получив шутливого шлепка, Исабелка совсем не стремилась превратить его в нешуточный и не один. Поэтому поспешила дальше по коридору искать приключения. Дела она для себя почти и не видела. Можно было, конечно, помочь с чисткой серебра, она это делать умела.. но в доме было достаточно всякой прислуги, и вообще... общее любопытство Исы ещё не было удовлетворено.
Мадлен: Мадлен сама стянула чехлы с мебели и свалила их в большущую кучу возле двери. Оглядев кабинет, пришла к выводу, что тут надо только вытереть пыль и выдраить пол. Эта была пожалуй последняя комната в замке которая требовала таких приготовлений. Намериваясь срочно послать в кабинет тех, кто доведёт его до ума, скорым шагом направилась на кухню - там обычно околачивались лакеи и горничные. Вообщем Мадлен была довольна как готов замок к приезду хозяина и стала понемногу "остывать", приходя в своё постоянное уравновешенно-чопорное состояние.
Исабелка: Исабель нашла себе ещё кучу всяких интересных дел-не дел, по счастью, не попавшись больше на глаза матушке. Правда она честно ухватила замечание от главной кухарки, когда сунулась проверять, чего там в котле.. Ибо могла обвариться. А так же почти затрещину от конюха Жерара, который вытащил её практически из-под копыт далеко не самого смирного жеребца, которого Иса раньше не видела. И откуда он взялся - не знала. Жизнь текла своим чередом, но к вечеру все блестело, сияло, а сам особняк, погруженный в мглу вечерних сумерек, будто замер в ожидании..
Фредерик Леруа: Путь подходил к концу. Пора было будить Кле. Фредерик наклонился к девочке и тихо позвал её по имени: - Кле, просыпайся, мы уже почти прибыли. Скоро приедем в особняк и там нас ждут теплый прием, горячий ужин и согретая постель. Мужчина был в этом уверен, он доверял Мадлен на все сто процентов. Он знал её с детства и никогда не мог заставить себя относиться к Мадлен, как к человеку более низкого сословия. Нет, она давно уже стала негласным членом семьи, продолжив династию своих родителей..
Кле: Девочка проснулась и на этот раз потянулась совсем не сонной, а бодренькой и готовой к новому дню, хотя на улице уже была скорее ночь. - Месье, куда вы меня привезли? Тут ярмарка, да? Мне надо будет петь, или вы будете жонглировать, а я воровать у зевак? Девочка ещё не вполне понимала, куда она попала и что за мужчина её сопровождает. С ней были добры (а такое было не часто) и поэтому она готова была отработать как умела...Она думала, что табор отдал её в аренду в какую-небуть банду, как профессиональную воровку на ярмарках - такое случалось довольно часто и ничуть не смущало Кле.
Фредерик Леруа: Кле пишет: - Месье, куда вы меня привезли? Тут ярмарка, да? Мне надо будет петь, или вы будете жонглировать, а я воровать у зевак? Фредерик терпеливо сносил все эти замашки маленькой девочки, выросшей в цыганском таборе. Однако считал, что следует пресекать подобные разговоры. - Мадемуазель, - нахмурясь обратился Фредди к своей подопечной, - вы прекрасно знаете, что мы едем домой. В наш дом, - мужчина сделал ударение на слова "знаете", "домой" и "наш", приучая девочку к этим понятиям. - А петь, жонглировать и воровать вы больше не будете, - категорично заявил мужчина.
Кле: Кле подозрительно посмотрела на Фредерика и непроизвольно отодвинулась от него подальше. "Свой дом" и "не надо воровать" - эти слова рождали в головке Кле образы каких-то нечестных людей, живущих по непонятным ей законам и явно враждебных к девочке. Всю свою недолгую жизнь, она прожила в среде где воровство было в почёте и она частенько получала порку за то, что не смогла блеснуть в этом за день. Став виртуозкой - считала своё дело почти искусством и очень подозрительно относилась к не воришкам. - Так уж и не буду? - глядя из-под лобья...
Фредерик Леруа: Кле пишет: - Так уж и не буду? - Не будете, - ещё тверже повторил мужчина, строго глядя в эти темные глаза-вишни, - девочки из богатых семей поют только для гостей на больших приемах, танцуют на балах с четырнадцати лет, а Вам, юная мадемуазель, всего восемь, а воровать - это большой грех. Если Вы что-то захотите взять, то непременно должны спросить разрешения. Иначе это будет считаться воровством. Вам это понятно? Фредерик терпеливо объяснял Кле то, что обычно впитывается с молоком матери и к восьми годам уже не нуждается в объяснении. Он понимал, что будет сложно полностью поменять мировоззрение маленькой полуцыганской девочки, но он обычно доводил все начатые дела до конца. А это дело он уже начал, поэтому отступать не собирался. Повозка тем временем начала сбавлять скорость и вскоре совсем остановилась под громкие покрикивания кучера, обращенные к запряженным в дилижанс лошадям. Дверь открылась, первым к выходу направился мужчина, проследив, чтобы девочка обязательно проследовала за ним. Месье Леруа спустился по лесенкам и, поставив одну ногу на последнюю из них, повернулся к Кле и протянул к ней руки, намереваясь подхватить её под мышки и поставить на землю.
Кле: Всё произошедшее с Кле в последнее время, ну никак не хотело укладываться у девочки в голове. Привычный для неё мир рушился прямо на глазах. Понятия про "хорошо" и "плохо" менялись местами с невероятной стремительностью и это просто сбивало с ног. Сразу всё это принять, понять и начать выполнять - не было никакой возможности. С другой стороны с ней обращались ну просто не бывало хорошо и Кле, будучи хитрой и умеющей приспосабливаться к каким угодно условиям - не хотела, что-бы такое положение дел изменилось. К тому же Кле чувствовала каким-то своим чутьём маленького зверька, что сопровождающий её высокий господин не обидит её и скорее умрёт, чем позволит обидеть кому-то ещё. Правда всё это она только смутно чувствовала, а не осознавала и уж конечно не была в этом уверена. Экипаж остановился - они куда-то приехали. "Ну что-же, будь что будет. Если что - сбегала я и не от таких." - подумала направившись к открывшейся двери. У выхода господин обернулся и протянул к ней руки - жест был совершенно не понятен Кле. Девочка не привыкла, чтобы её брали на руки и вообще проявляли какую-то особую заботу. - Что вам подать, месье? - огляделась вокруг себя, подумав, что господин что-то забыл и хочет, что-бы Кле ему это подала.
Фредерик Леруа: Кле пишет: - Что вам подать, месье? Фред поднял ногу на следующую ступень, подхватил крутящую головой девочку под мышки и, легко пронеся над ступеньками, поставил на обочину дороги, тут же оправив её дорожный наряд, который чуть собрался складками вверх. - Себя, моя девочка, - проговорил с улыбкой при этом мужчина. Оставив все дела кучеру, Фредерик аккуратно за плечи повернул Кле лицом к своему, нет, к их теперь имению. - Смотри, Кле, это наш дом. Я надеюсь, что ты сможешь его полюбить так же, как люблю я. Это дом моих родителей и их родителей тоже. Тебе там понравится. Пойдем. И Фредерик твердо, хотя и довольно нежно, взял девочку за руку.
Кле: Кле подхватили, перенесли и поставили. - О-ля-ля. - только и смогла сказать на всё это девочка. Фредерик Леруа пишет: - Смотри, Кле, это наш дом. Я надеюсь, что ты сможешь его полюбить так же, как люблю я. Это дом моих родителей и их родителей тоже. Тебе там понравится. Пойдем. Посмотрела на шикарный дом, про который говорил господин - что и говорить, большой домина, не ясно только как его можно было любить. Кле примерно понимала о КАКОЙ любви говорил Фредерик, о той любви какой она любила свой дом - небо над головой, дорогу уходящую вдаль, летние поля люцерны....Но разве может большая куча камней, пусть и красиво сложенных, сравниться со всем миром? Примерно такие мысли, но в более детской, не сформулированной форме пронеслись у девочки в голове и она тихонько сказала: - Я закат люблю. Ладошку оставила в руке господина и пошла - куда повели.
Фредерик Леруа: Кле пишет: - О-ля-ля. - Как это неожиданно и чудесно, - перевел с усмешкой Фредерик, поправляя шляпку на голове девочки и приобнимая за плечи, укрытые дорожным плащиком, с несвойственной для себя нежностью. Сам он стоял и молча любовался открывшимся им с Кле видом - большой, но достаточно изящный особняк-имение алел в лучах закатного солнца, словно стыдливая служанка перед своим господином. Вымощенная булыжником широкая дорожка до самого крыльца светлела какой-то мертвенной бледностью. Все было величественно и красиво. Кле пишет: - Я закат люблю. - Я тоже, - негромко с высоты своего роста сказал Фредерик, чуть сильнее сжал узкие плечики Кле, не торопясь разрушать эту идиллию, и медленно направился к дому. Но вдруг из-за угла выскочила девчонка...
Исабелка: Оглашая торжественную тишину своим звонким смехом, Исабелка неслась домой, потому что мама велела к ужину вернуться и помочь по хозяйству. А она уже чувствовала, что опаздывает. Это все белки виноваты! Девочкины башмачки простучали несильной дробью по дорожке. Иса взлетела по ступеням до самой двери и, прежде, чем открыть её, обернулась.. Ух! Люди! Наверное, те самые, которых все ждут.. Девочка открыла дверь, сунула в образовавшийся прогал свою головку, оставив снаружи все остальное, в том числе задранную в порыве ножку, и завопила на весь дом: - МА-А-А-МА-А-А-А!!!! ПРИЕХАЛИ!!!
полная версия страницы