Форум » Семейный ансамбль » Клин клином, или В доме дедушки Тома » Ответить
Клин клином, или В доме дедушки Тома
Томас Янисович: Томас Янисович, или дедушка Том, как его называли соседи, жил себе в маленьком литовском городке Друскининкай и вёл тихую размеренную жизнь. Пока к нему не приехала внучка из далёкой России...
Малютка Олюшка: Арвид пишет: - А талантливые редко бывают спокойными, - усмехнулся какой-то старичок. - Уж я-то это знаю, всю жизнь в музыкальной школе проработал! - А я как раз знаю талантливых и очень даже спокойных - возразила какая-то бабушка - помню мальчишка был, имя запамятовала, к сожалению, музыкально одаренный, так он целый день или книжки читал или уроки делал или на пианино играл. Рай, а не дитё! Не видать его было и не слыхать. Эх, что тут говорить, не то что мой обалдуй! А потом снова запел Арвид и заиграл Томас Янисович. И это было так волшебно, так прекрасно, так красиво, что казалось улыбнулась и замеревшая от ощущения полета Олюшка и земля и темное, звездное небо и чистый воздух и деревья и конечно же все те, кто затаив дыхание слушали эту дивную песню и музыку...
Арвид: Допев литовскую песню, Арвид сказал: - А теперь я по-русски спою. Посвящаю эту песню лучшему деду на свете! И он запел, не дожидаясь музыки: Если вдруг придётся туго - Друг спасёт от разных бед. Очень я похож на друга, Потому что он - мой дед. Как всегда, по воскресеньям, Держим путь на стадион. Я люблю пломбир с вареньем, А мультфильмы любит он. С таким хорошим дедом Не скучно даже в дождь! С таким хорошим дедом Нигде не пропадёшь! Краны, спутники и пушки Раскидал я по углам. Дед приносит мне игрушки, Только в них играет сам: Батальонам оловянным Он командует: "Вперёд!" - И ведёт к далёким странам Мой бумажный пароход! С таким хорошим дедом Не скучно даже в дождь! С таким хорошим дедом Нигде не пропадёшь! Лыжи мы купили с дедом, На снегу они скрипят... Я плетусь за дедом следом На глазах у всех ребят. Не могу понять я всё же, Любопытства не тая: Кто ж из нас двоих моложе? Или дед мой, или я? С таким хорошим дедом Не скучно даже в дождь! С таким весёлым дедом Нигде не пропадёшь!
Томас Янисович: Томас Янисович при первых же словах песни жестоко покраснел. Как хорошо, что уже темнеет, и никто этого не видит. Но, святая Мария, как же стыдно! Малыши, кажется, уже полностью забыли, как он их отшлёпал. Забыли и простили. И от этого стыдно вдвойне. Потому что сам Томас Янисович этого не забыл. И не забудет.
Малютка Олюшка: - Ура! Это нашему дедушке! Он самый лучший! - первая из всех захлопала в ладоши Олюшка, а когда бурные и продолжительные овации стихли, провозгласила: - И я нашёму дедушке тоже спою. Только он тоже будет это петь, хорошо? Дедушка, а споем с нами. Эта песня поётся и от дедушки и от внуков, вот. - Интересная песня пойте! Мы заинтригованы - раздались неподдельно удивлённые голоса. (Вот эта песня: Ах, как быстро время летит, И ночами память не спит, Эхом дней прошедших говорит, Дочка, что малышкой была, Внуков мне уже родила, Пусть над ними звездочка горит. Припев. Не грусти, дедушка, Я с тобой, дедушка, Просто колыбельную мне спой, Не грусти, дедушка, Мы твои, дедушка, Но и ты один у нас такой. Детский смех повсюду звенит, И любовь, не зная обид, Стелит детям сладкую постель, И приходит мама во сне, Говоря, с улыбкою мне, Как похожа на меня ты. Скажем мы семьёй нашей всей: Нет тебя сильней и мудрей, Нет тебя прекрасней и добрей. Ты для нас как солнышка свет, Нам всегда твой нужен совет, Нет тебя дороже и родней. Мы желаем счастья тебе, Пусть в твоей прекрасной судьбе, Все твои сбываются мечты. Мы хотим чтоб ты молодел, Чтобы улыбался и пел, Чтоб всегда был рядом с нами ты. Внучка, дорогая моя, Ты моя большая семья, Будь счастливой и здоровой будь, Светится в тебе доброта, Светится в тебе чистота, Значит ты найдешь свой славный путь. Скажем мы сестричке своей, Нет тебя родней и мудрей, Мы хотим такими быть как ты, Мы желаем счастья тебе, Пусть в твоей прекрасной судьбе, Сбудутся все детские мечты...
Томас Янисович: Томас Янисович знал эту песню. Ещё бы ему не знать! Когда четыре года назад Вита с Ромой привозили малышку, у Томаса Янисовича появилась мысль: когда-нибудь, когда Оленька подрастёт, они с нею споют эту вещь. Так и случилось - мечты имеют свойство сбываться... Когда песня закончилась, Томас Янисович отложил гитару, посадил Олюшку на одно колено, Арвида на другое, и по очереди поцеловал. - Чудесно, ребятушки, просто чудесно! - прошептал он. - Блин, такая милая картинка! - воскликнул стоящий рядом Андрис и сфотографировал. - Это было нужно? - упрекнул его Серёжка. - Тоже мне папарацци... - Помолчал бы, - ответил Андрис. - Вот вырастут эти малыши, станут суперзвёздами - а у меня эксклюзивные фотки будут!
Арвид: Какие же это были волшебные минуты! Олюшка с дедушкой пели чудесную песню, люди слушали, затаив дыхание. А потом были минуты ласки, и вот уже для Олюшки, дедушки и Арвида не существует никого и ничего. И то, что Андрис их сфотографировал - пусть его, если ему так нравится... Но любая идиллия имеет свойство заканчиваться в самый неподходящий момент. Правда, помешали им не люди, а природа. Неожиданно налетел ледяной ветер, и с неба посыпался противный холодный дождь. Люди поспешно начали прощаться, скомкано благодарить певцов и побежали к своим подъездам. - Так, ребятушки, - сказал дедушка, - пора и нам в таком случае. Я вовсе не хочу, чтобы вы заболели. Сейчас придём и будем пить чай: в такую погоду горячий чай с вареньем - как раз то, что нужно! С этим Арвид не мог не согласиться.
Малютка Олюшка: Насладиться триумфом в полной мере нашим артистам помешала погода. Люди стали, глотая слова благодарности и восхищения просто удирать, аки шведы под Полтавой со двора. Старушки ковыляли, дети и молодые бежали в подьезд и спустя пару минут, двор заполненный народом, полностью опустел. Даже кошки и собаки попрятались от непогоды. Скамейка стала мокрой и сухие листья носились в воздухе. Арвид пишет: - Так, ребятушки, - сказал дедушка, - пора и нам в таком случае. Я вовсе не хочу, чтобы вы заболели. Сейчас придём и будем пить чай: в такую погоду горячий чай с вареньем - как раз то, что нужно! - Обожаю варенье! - живо отозвалась немного намоченная или подмоченная дождём Олюшка. Уже спустя несколько минут Олюшка, Арвид и их дедушка сидели переодетые в домашнюю, плисовую, уютную одежду в теплой квартире, на кухне; на плите весело закипал пузатый чайник, а на столе громоздились несколько баночек с вареньем - малиновым, вишневым, абрикосовым и клюквенным.
Арвид: С переодеванием сестрёнки Арвид не заморачивался. Он просто снял ей всё и одел красивый, тёплый и удобный плисовый халатик на голое тело. Даже штанишки одевать ей не стал: всё равно перед сном Олюшку вести в туалет, да и спать она голышом будет. Конечно, мальчик всё ещё чувствовал некоторую неловкость и скованность - не так легко избавиться от того, что тебе прививали с рождения - но уже не краснел и не отворачивался. А потом был вкуснейший на свете чай, заваренный так, как никто, кроме дедушки, не умеет. И вкуснейшее варенье. - Дедуля, - попросил Арвид, - а научи меня на гитаре играть, пожалуйста!
Томас Янисович: Томас Янисович очень обрадовался просьбе внука. - А давай научу! - ответил он. - Завтра прямо с утра и начнём - хочешь? Только сначала съездим в музыкальный магазин, купим тебе нотных тетрадей и детскую гитару, под твои руки - а то эта для тебя, во-первых, большая, во-вторых, на ней струны металлические, тебе на них трудно будет учиться. И к тому же я свою гитару собираюсь дяде Роме подарить. Когда ребята допили чай, Томас Янисович отвёл их гостиную и включил ноутбук. - Давайте, ребятки, кино посмотрим, - сказал он. И нашёл в интернете старый, но замечательный фильм - "Усатый нянь".
Малютка Олюшка: От обилия приятных, волнующих, радостных, а также совсем противоположных этому эмоций, ощущений, переживаний, волнений и впечатлений, Олюшка попив чаю и распробовав все выставленные на стол варенья, вполуха слушала о том, что дедушка собирается покупать гитару брату, молча перебралась на диван, осоловело поглядела на экран ноутбука и сама того не заметила, как глаза её закрылись и она крепко уснула, привалившись к плечу Арвида.
Томас Янисович: Олюшка уснула. Вскоре Томас Янисович заметил, что и у Арвида закрываются глаза. - Э, малыш, - засмеялся Томас Янисович, - по-моему, и тебе пора спать! Пойдём. Он осторожно взял Олюшку на руки, перенёс в детскую, снял ей халатик и уложил в кроватку. И вдруг заметил, что Арвид снимает трусики. - Ты что, - удивился Томас Янисович, - тоже решил голышом спать? - Ага, - ответил Арвид, - Оля же говорила, что это приятно, вот я и хочу сам в этом убедиться. - Ну, убеждайся, - усмехнулся Томас Янисович. - Спокойной ночи. Он поцеловал спящую Олюшку, потом Арвида, выключил свет и ушёл к себе. При этом Томас Янисович подумал, что нет худа без добра: после всего пережитого за день старик почувствовал, что невыносимо хочет спать. Впервые за несколько лет бессонница оставила его. Отступила. Сдалась.
Арвид: Арвид впервые в жизни спал совершенно голым. Родители заставляли мальчика одевать на ночь неудобную пижаму, а дедушка не заставляет! Ощущение было необычным. Арвид бросил рубашку, майку и трусики прямо на пол и с наслаждением вытянулся под одеялом. И сразу же все переживания, все тревоги этого дня отступают. - Спокойной ночи, дедуля, - пробормотал мальчик. И почти сразу провалился в сон. Ему приснилось, что он стоит на сцене, перед многотысячной толпой, которая приветствует его, знаменитого певца Арвида Куксиса! На одной гитаре Арвиду подыгрывал дядя Рома, на второй - какой-то высокий темноволосый человек, весь в чёрном, а гитара у него была белая...
Малютка Олюшка: Как она очутилась в своей кроватке раздетая, Олюшка не помнила. Поначалу малышка провалилась в сладкую дремоту, но затем перевернувшись на другой бочок, мирный и спокойный детский сон сменился чём-то страшным и неприятным. Какое-то жуткое, огромное, чёрное, мохнатое чудище с громадными когтями и острыми оскаленными зубами наступало прямо на неё! И вокруг не бывало ни единой души. И холод и ужас и мрак и одиночество... Олюшка протерла глаза руками и со стучащим от страха сердцем, шлепая босыми ножками по паркету, голышом, побежала к Арвиду в кровать. Он же говорил ей, что ежели приснится страшный сон, то она может бежать к нему за утешением! - Арвид Арвид - стала изо всех сил трясти братика, котрый распростался по всей кровати так, что она никак не могла улечься рядышком, Олюшка - проснись скорее, подвинься, мне страшный сон приснился.
Арвид: Побуждающийся человек подобен ныряльщику, всплывающему со дна глубокого озера: сначала вокруг только темнота и тишина, потом в ней появляются проблески света и какие-то звуки - и, наконец, человек начинает полностью воспринимать реальность. Этот процесс обычно занимает от трёх до десяти минут. Но сейчас сон слетел с Арвида без всякого предупреждения. Увидев перепуганную сестрёнку, мальчик резко сел в постели: - Ты что, Олюня? Страшный сон? Ну, иди сюда... Он подвинулся, давая место Олюшке. Малышка проскользнула к нему под одеяло. Арвид обнял её, чувствуя, как она дрожит, и принялся гладить по голове, приговаривая: - Ну что ты, маленькая моя, это же просто сон! Сны ничего нам сделать не могут. А если какие-то чудовища сюда и проберутся, я их всех прогоню, вот! Хотя на самом деле Арвид вовсе не чувствовал себя в силах это сделать. А вдруг чудовища и правда бывают? Тогда им придётся туго. Не дедушку же звать на помощь! Дедушка уже далеко не молод... Некстати Арвиду вспомнился фильм, который они с Августиной посмотрели втайне от родителей - фильм назывался "Кладбище домашних животных", по роману американского писателя Стивена Кинга. Очень страшный фильм. Августина как-то призналась Арвиду, что после него она почти не спала, боясь встать даже в туалет, и в конце концов уписалась прямо в постель... А ещё Арвиду вспомнились все страшные стихи Жуковского и Адама Мицкевича. И не менее жуткие рассказы Гоголя. И литовские народные сказки, где тоже хватало и мертвецов, и чертей, и разной прочей нечисти. И чем дальше, тем страшнее Арвиду становилось. Мальчик до полусмерти напугал себя сам. А тут ещё, как нарочно, из открытой форточки потянуло ночным ветерком, и шторы зашевелились. В углу что-то зашуршало - упавший на пол листок бумаги? Или кто-то (что-то?) пытается пройти сквозь стену? А что это за тень прямо под Олиной кроваткой? Шевелится... Но не мог же Арвид показать перед маленькой сестрёнкой, что ему страшно так же, как и ей! Зажмурившись, Арвид натянул на них обоих одеяло (слава богу, достаточно большое, можно обоим укрыться с головой), крепче прижал сестрёнку к себе и прошептал: - Не бойся ничего и никого, Оленька, я с тобой. И он поцеловал Олюшку в щёчки, в лобик, а потом и в губки. И, чтобы отвлечь от мыслей о плохих снах, спросил: - Олюня, а скажи честно - ты сегодня за мной подглядывала? Ну там, в лесу, когда мне... ну, кое-куда понадобилось?
Малютка Олюшка: Так нежно, так ласково успокаивал её Арвид, так убаюкивал, что все увиденное во сне уже казалось каким-то далеким и чужим, а братик - вот он родной; утешает, защищает, прижимает её голенькое тельце к своему. И так уютно и тепло с ним под одним одеялом. И весь он теплый, мягкий... Но малютка ещё немножко попискивала, ну не говорить же так быстро что она успокоилась. За окном свистел-высвистывал ледяной ветер, дождь лил потопом, град со всей разрушительной силой хлестал по крышам домов, в полной мере разверзлись хляби небесные, но малютке было всё равно; так покойно рядом с Арвидом, так хорошо. Он так нежно, так бережно целует её, обнимает. Олюшка прижалась к нему всем тельцем, но уже совсем не потому, что ей страшно, а просто потому что приятно и тоже принялась целовать его. И так темно и совсем не хочется открывать глаза. Арвид пишет: - Олюня, а скажи честно - ты сегодня за мной подглядывала? Ну там, в лесу, когда мне... ну, кое-куда понадобилось? - Нет, Арвид - совершенно честно ответила Олюшка, замотав головой - я всяких мальчишек в детсаду видела-перевидела. И как они, ну вы то есть, устроены, знаю очень хорошо.
Арвид: - Ну, спи, малышка, ты же видишь - ещё ночь, - Арвид нежно погладил Олюшку по голове, по плечам, по спинке. - Если хочешь, можешь даже прямо здесь уснуть - места нам двоим хватит. Мальчик почувствовал, что у него снова слипаются глаза. Все мысли о чудовищах, страшных сказках и фильмах вдруг показались ему глупыми. В самом деле, чего он испугался? Вон, даже Олечка уже успокоилась. А вместе им и вовсе бояться нечего. Даже если чудовища и вправду бывают, сразу двоих утащить они не смогут.
Малютка Олюшка: Досыпать Олюшка конечно же захотела в кроватке Арвида. Заботливо укутанная его руками в одеяло, малютка прижалась к нему своим теплым тельцем, обняла мальчишку за плечи и так и не открывая глаз, сладко и крепко уснула и проспала не шевелясь и не ворочаясь до самого утра.
Арвид: Арвиду очень хотелось спать. Но мальчик ещё некоторое время лежал, прислушиваясь к звукам ночи. Погудел и смолк на кухне холодильник. Мерно, словно метроном, капает из крана вода. А за окном шуршит нескончаемый дождь - самая обычная погода для стран Прибалтики. И ровное дыхание спящей сестрёнки рядом. И никаких чудовищ. Ни чертей, ни призраков, ни мертвецов. Арвид с облегчением улыбнулся и провалился в сон. На этот раз ему ничего не снилось.
Томас Янисович: Томас Янисович проснулся около шести утра. За окном по-прежнему шуршал нудный осенний дождь. Значит, им всем троим надо будет одеть дождевики и резиновые сапоги. Томас Янисович помнил, что сегодня они собирались покупать кое-какие наряды для Олюшки и гииару Арвиду. Томасу Янисовичу было шестьдесят восемь - но на память он до сих пор не жаловался. Заглянув в детскую, Томас Янисович едва сдержал смех. Надо же - Олюшка ночью забралась к брату под бочок! Такие они милые сейчас, оба - лежат, обнявшись, сопят в две дырки. Хорошо, что Витольда здесь нет - он бы непременно усмотрел в этом что-то не то. Профессиональный ханжа, что и говорить. А если бы узнал, что малыши не только спят в одной кровати, обнявшись, но ещё и голышом? Подумать страшно, какая была бы реакция! Ладно, пусть его. И малышей трогать не надо - пусть себе спят на здоровье. А Томас Янисович пошёл на кухню сварить себе кофе. Томас Янисович любил своих внуков, всё так. Но что-то он уже заскучал по тишине. Или это просто старость даёт себя знать? Ладно. Как бы там ни было, а день у малышей вчера был более чем насыщеный, так что проснутся они часам к восьми, не раньше. А это время принадлежит только ему.
Малютка Олюшка: А голенькая и уже успокоенная Олюшка, мирно и сладко дремала в обьятиях Арвида. Малышка не слышала больше ни шума дождя за окном, ни шагов дедушки, а видела желтого слона, который катал на своей спине всех детишек со двора и поил их всех сладким, малиновым сиропом, прямо из своего хобота.
полная версия страницы