Форум » Семейный ансамбль » Клин клином, или В доме дедушки Тома » Ответить
Клин клином, или В доме дедушки Тома
Томас Янисович: Томас Янисович, или дедушка Том, как его называли соседи, жил себе в маленьком литовском городке Друскининкай и вёл тихую размеренную жизнь. Пока к нему не приехала внучка из далёкой России...
Арвид: Арвиду хотелось провалиться сквозь землю от стыда. Удивительная девочка эта Оля! Спокойно входит в комнату голенькая, не думая даже прикрыться, садится рядом с ним на кровать и просит её одеть! Как будто так и надо! Лицо, уши и шея мальчика прямо огнём горели. Проще всего было позвать дедушку: он же взрослый, пусть он сам её и одевает. Но дедушка, видно, занят. Да и вообще, Арвид был добрым мальчиком и не умел отказывать. - Ну давай, помогу, - сказал он и взял Олины штанишки. - Давай ножки сюда... а теперь встань... Раздетую девочку Арвид видел впервые. Родители не отдавали его в садик, считая, что там его испортят, и внимательно следили за кругом его общение. Так что вид голенькой Олюшки стал для Арвида настоящим откровением! Хотя мальчик помнил отцовские наставления и всё время отводил взгляд. - Оленька, неужели ты совсем, совсем не стесняешься? - спросил Арвид, одевая сестрёнке штанишки. Тут оказалось, что он по неопытности одел их неправильно, задом наперёд. Пришлось снова снимать и одевать нормально. Наконец с этим было покончено. Арвид одел сестрёнке халатик, завязал пояс. - Господи, - прошептал он, - как же стыдно...
Томас Янисович: Томас Янисович с улыбкой наблюдал за внуками в приоткрытую дверь. Вот же Олюшка умница! Как мастерски притворяется - настоящая актриса. Вот если Арвид будет постоянно так с ней нянчиться - глядишь, и привыкнет. А с Витольдом надо будет серьёзно поговорить. Он же просто губит мальчишку! Они ведь не в какой-нибудь отсталой Сербии или ханжеской России живут, и тем более не в дикой Азии, а в Европе, где ханжества давно нет... - Молодец, Арвид, - сказал Томас Янисович, входя в комнату, как ты хорошо о сестричке заботишься! Ну, иди в ванную, я сейчас приду. Арвид пулей вылетел из комнаты, а Томас Янисович поцеловал Олюшку и сказал: - Замечательно, малышка! Теперь ты почаще проси Арвида о тебе заботиться - пусть он тебя и одевает, и раздевает. На горшок захочешь - пусть он тебе и с этим помогает. Ну, и по мелочи - курточку тебе застегнуть, шнурки завязать. Кстати, ему самому потом это умение в жизни пригодится! Вот вырастет наш Арвид, женится, появится у него сын или дочка, о которых заботиться надо - а он всё уже умеет! Поэтому в Европе хвалят тех мальчиков, которые в куклы играют - чтобы они научились о ком-то заботиться. Ну ладно, я сейчас Арвида вымою, а ты пока приготовь своих кукол, поиграешь с ним.
Малютка Олюшка: Олюшка видела, как сильно мальчишка стесняется, какой он весь красный и насколько ему неловко и еле сдерживала смех, но помня, что она выполняет важную миссию и к тому же поручение дедушки, сдерживалась, принимая самое серьезное выражение лица и подставляла то ногу, то руку, для того чтобы Арвид мог лучше ее одеть. - Ничего-ничего, скоро ты ничего не будешь стесняться и бояться - думала малютка, пока Арвид неумелыми и не очень гибкими пальцами возился с пуговичками и резинками. Арвид пишет: - Оленька, неужели ты совсем, совсем не стесняешься? - спросил Арвид, одевая сестрёнке штанишки. - Нет - с улыбкой заявила Олюшка - а чего тут такого-то? Я вообще ничего не стесняюсь, а уж тем более, же мы братик и сестричка. Но в конце-концов со своей важной задачей Арвид справился, хоть и с большим трудом, причем гораздо больше он утомился не от самой работы, а от великого смущения и малютка в знак благодарности поцеловала его в щечку, хотя и видела, что от этого он смутился ещё больше и покраснел точно вареный рак. - Дедушка сказал, чтоб ты тоже в душ пошел - сказала уже одетая Олюшка - он тебе поможет искупаться. Но тут появился сам дедушка. Томас Янисович пишет: - Замечательно, малышка! Теперь ты почаще проси Арвида о тебе заботиться - пусть он тебя и одевает, и раздевает. На горшок захочешь - пусть он тебе и с этим помогает. Ну, и по мелочи - курточку тебе застегнуть, шнурки завязать. Кстати, ему самому потом это умение в жизни пригодится! Вот вырастет наш Арвид, женится, появится у него сын или дочка, о которых заботиться надо - а он всё уже умеет! Поэтому в Европе хвалят тех мальчиков, которые в куклы играют - чтобы они научились о ком-то заботиться. Ну ладно, я сейчас Арвида вымою, а ты пока приготовь своих кукол, поиграешь с ним. - Хорошо, дедушка, буду просить его побольше, пусть помогает - кивнула головой малютка и прошептала на ухо - он ТАК смущался, это ужас просто, никогда такого не видела. У нас разные ребята в садике и во дворе, одни больше стесняются другие меньше, но чтоб так. Многие мальчишки делают вид, что их не интересует девочка, но сами больше всего рассматривают девочек и их попки, особенно когда медсёстры приходят уколы делать. Дедушка ушел мыть Арвида, а Олюшка разложила на своей кроватке кукол, раздела их до гола, сняла им трусики и вытащила набор Айболита. Первой в очереди была новая, а точнее очень старая, литовская куколка, с которой ещё играла её мама и которая только сегодня стала собственностью Олюшки. Малютка внимательно, как заправский доктор, осмотрела куклу, прослушала, простукала, а затем очень строгим и серьёзным тоном произнесла, обращаясь к её маме (плюшевой, огромной, белой медведице, которая сидела и скучала в углу в комнате и видно было, что с ней никто и никогда не играл, видать случайный подарок.) - Пройдите ко мне в кабинет, уважаемая. Я должна срочно сообщить вам о здоровьи вашей дочки. - Что с ней, Ольга Романовна, я очень волнуюсь, это мое единственное дитё. - Случай очень серьезный, застарелый, буду говорить как есть. Ваша девочка очень тяжело больна, ее нужно увозиться в больницу и срочно лечить и иначе она умрет и её отвезут на кладбище. - О господи! Доктор, но может быть можно спасти ее? - Сделаем все от нас зависящее - суровым тоном произнесла Олюшка - тащите сюда малышку. Санитары! В роли санитаров выступили куклы мишки и зайцы. И закипела работа. Олюшка с упоением колола куклу игрушечным шприцом, ставила ей капельницу и зонд, перевязывала и резала, а затем зашивала животик. В наборе очень много инструментов и все их Олюшка пустила в ход. Кукла при этом визжала и пищала, просила отпустить её, но Олюшка, ни на миг не отвлекаясь от своей миссии, велела санитаркам крепко держать буйную пациентку, не позволяя ей вырваться и шлепать её ладошкой по попе, за то что она не дает себя лечить. Белая медведица при этом кивала головой и с мольбой взирала на четкую и слаженную команду медработников.
Арвид: Арвид в одних белых трусиках вышел из душа, вернулся в комнату - и увидел, как Оля проделывает с куклой Гражиной сложные медицинские процедуры. - Ну ни фига себе! - воскликнул мальчик (таких выражений родители обычно не одобряли, но сейчас их тут не было). - Оля, ты прямо как настоящий врач! А вот посмотри, что у меня есть. Он открыл свой рюкзак и достал оттуда большую набивную куклу. Кукла эта была сшита из мягкой белой ткани, длинные чёрные волосы сделаны из пряжи. Глаза и ротик нарисованы маркером. Одета кукла была в розовое платьице и такие же панталончики. - Вот, познакомься, Оля, это моя любимая кукла Стася, - сказал Арвид. - Её твоя мама для меня сшила. И одежду для неё - много платьев и штанишек, вот! Я всю Стаськину одежду с собой взял. Стася, а это моя сестрёнка Олюшка, - обратился он к кукле. - Вот эта кукла, которую сейчас лечат - это Гражина. Оля, а как остальных кукол зовут? Пока Олюшка представляла всех своих кукол, Арвид извлёк из рюкзака все кукольные платья и штанишки, а потом на свет явилась кукольная кроватка из красного дерева, с выжженым на спинках красивым узором. - Эту кроватку дядя Рома сделал, - похвастался Арвид. - Стася иногда в ней спит, а иногда - со мной... Ну что, ты Гражину лечишь? А мне что делать?
Малютка Олюшка: А Олюшка с увлечением продолжала: - Так, мамаша, мы прооперировали вашу девочку, но через неделю будет ещё операция, ничего не поделаешь, болезнь более чем серьезная, придется потерпеть. А сейчас она будет под капельницей. И уколы в попу каждый час. Очень болючие, но без них никуда. Бедная Гражина лежала с воткнутыми в её руки многочисленными иголками и с трубочками, в нос, рот, живот и письку и истошно вопила, требуя отпустить её, но Олюшка не обращала никакого внимания на её вопли и делала своё дело - колола ей попу, с силой втыкая игрушечный шприц в кукольное тело. Тут зашел Арвид, чистенький и розовый. Арвид пишет: - Ну ни фига себе! - воскликнул мальчик (таких выражений родители обычно не одобряли, но сейчас их тут не было). - Оля, ты прямо как настоящий врач! А вот посмотри, что у меня есть. - Ну-ка, ну-ка покажи что у тебя есть - с интересом спросила Олюшка, потирая ладошки - ух ты, какая же это красота! Очень понравилась кукла девчурке! Но тут мальчишка сказал нечто гораздо более интересное! Арвид пишет: - Вот, познакомься, Оля, это моя любимая кукла Стася, - сказал Арвид. - Её твоя мама для меня сшила. И одежду для неё - много платьев и штанишек, вот! Я всю Стаськину одежду с собой взял. Стася, а это моя сестрёнка Олюшка, - обратился он к кукле. - Вот эта кукла, которую сейчас лечат - это Гражина. Оля, а как остальных кукол зовут? Арвид пишет: - Эту кроватку дядя Рома сделал, - похвастался Арвид. - Стася иногда в ней спит, а иногда - со мной... Ну что, ты Гражину лечишь? А мне что делать? - Огогого! - закричала Олюшка - такая куколка! Чудо, а не кукла! А кроватка какая - чудо, а не кроватка! Опа! Оляля! Ух ляля! Моя мама кукол сама делает, а папа мебель. А я и не знала даже. Малютку немного кольнула ревность; надо же, её мама сама, своими руками делает кукол, а она об этом и не знала, ей-то до сих пор только в магазинах куклы и всякие вещички к ним покупали. - А Гражину да, лечу. Она очень крепко больна и может умереть, поэтому ей придется много больно делать и уколов ужасно болючих. Хочешь санитаром быть? Ее нужно очень крепко держать, чтобы поставить ещё одну капельницу, вот в эту руку. Кукла услышав о такой своей незавидной и недалекой участи громко запищала и запротестовала но Олюшка даже не удостоила её взгляда. "Надо!" - громко ответила она и принялась готовить всё то, что нужно для предстоящей процедуры. - Мамочка, не стой столбом, помоги держать своего вопящего ребенка - обратилась Олюшка к белой медведице. - А потом уложим кукол спать, их надо будет раздеть, укрыть одеяльцем и спеть колыбельную. Даже моей Анфисе, хоть она очень скверно себя вела и совсем не слушалась днем. Но это было днем, за это я ей уже набила попу, а теперь она пообещала быть хорошей девочкой и её можно и нужно приласкать и потискать.
Арвид: - Ты своих кукол бьёшь?! - изумился Арвид. - Ты что, так же нельзя, они же маленькие и слабые! Их надо только гладить, обнимать, целовать. Вот я своих кукол никогда не бью, не шлёпаю, не ругаю даже - ни Стасю, ни Юстинку, никого. А то они меня любить не будут... С этими словами он стал держать несчастную Гражину, пока Оля ставила ей капельницу. Бедная жертва медицинских экспериментов уже не сопротивлялась, только взирала на своих юных мучителей с неподдельным ужасом. - А ты зачем всем куклам трусики сняла? - спросил Арвид. - Я своим никогда не снимаю - стыдно. А вот Августина - ну, это подружка моя из Вильнюса - вот она штанишки куклам снимает, чтобы на горшок их посадить. А я в таких случаях не смотрю... Внезапно Арвид вспомнил, как лечили его самого, и спросил: - Слушай, Оля... а ты клизму Гражине ещё не ставила? Нет? Так надо сделать! У тебя в наборе клизма есть? И горшок сразу нужно приготовить! *** Тем временем дедушка наблюдал за игрой внуков и медленно приходил в ужас. Сколько же у Оленьки скрытой агрессии! Наверняка последствие издевательств, которым подвергли её те подонки. "И твоего насилия, - добавил внутренний голос. - Не забывай, старик, ты тоже не лучше тех подонков. Вот так и получаются дикари и маньяки". А с другой стороны - надо, чтобы девочка выплеснула агрессию. В Японии для этого есть специальные манекены... Ладно, пусть играют.
Малютка Олюшка: С такой нежностью Арвид держал куколок, что Олюшка даже удивилась и ей стало неловко: надо же, мальчишка, а так ласков, так мягок! Малютка даже смутилась. Арвид пишет: - Слушай, Оля... а ты клизму Гражине ещё не ставила? Нет? Так надо сделать! У тебя в наборе клизма есть? И горшок сразу нужно приготовить! - Ой, упустила! - спохватилась Олюшка - Гражине очень нужна, ну просто необходима клизма. И она у нас имеется и горшок тоже. Малютка вытащила из набора Айболита маленькую клизму и попыталась вставить ее в попу куклы, хотя это было не очень удобно. Попка была твёрдая и вставить туда ничего было невозможно. Но Олюшка не унывала. Она решила, что завтра попросит дедушку сделать дырку в попке у кукол, чтобы делать им клизмы и впускать, а также выпускать воду. Затем Гражину, всю в иглах и в проводах, усадили на горшок, дабы она могла сама свои отправить естественные надобности, а иначе ей грозит новая операция! - А теперь будем всех укладывать спатьки, да? - предложила малышка - а около Гражины пост санитара установим. С этими словами Олюшка повязала на руку, точнее лапу, зайца белую повязку с красным крестом и строгим голосом сказала: - Твоё дело следить за этой больной. Очень строго следить. Учти, что она буйная и не даёт себя лечить. А лечить ее просто необходимо. И ни в коем случае не давай ей вставать с кровати. Иначе я тебя уволю и не заплачу денежек. Как всё же весело играть когда рядом Арвид!
Арвид: - Ну зачем же ты с ней так? - мягко укорил сестрёнку Арвид. - Ты же видишь - Гражина больна, ей очень плохо, к тому же она только что перенесла операцию. С ней надо ласково - вот так... - Мальчик нежно погладил куклу по голове, взял на руки и стал качать. - Гражиночка спать хочет, да? Гражиночка наша устала... Ну ничего! Сейчас ты как следует выспишься, а утром проснёшься - и будешь совсем-совсем здоровая! И он запел нежную колыбельную по-литовски, затем сказал: - Оль, поставь Стасину кроватку вот сюда, пусть сегодня Гражина в ней поспит. А Стася будет спать со мной. Или, если хочешь, с тобой. Только учти, моя Стасенька к жестокому обращению не привыкла, с ней надо только нежно!
Малютка Олюшка: С огромным удивлением, не в силах произнести даже слова, наблюдала Олюшка за тем, что Арвид, как самая нежная няня, мама или бабушка, возится куколкой, ласкает и баюкает. Арвид пишет: - Оль, поставь Стасину кроватку вот сюда, пусть сегодня Гражина в ней поспит. А Стася будет спать со мной. Или, если хочешь, с тобой. Только учти, моя Стасенька к жестокому обращению не привыкла, с ней надо только нежно! - Да, Стася будет сегодня со мной спать - решила Олюшка, погладив куколку по головке, пусть Арвид видит, что она пусть и строгая, но добрая воспитательница. Гражину же уложили в чудесную кроватку, которую собственноручно соорудил папа Олюшки и укрыли теплым одеяльцем, чтоб она не простудилась и скорее выздоравливала. Заяц-санитар уселся на кукольный стул, неся свою вахту возле больной, а голова Стаси была устроена на подушке малютки. - Вот как хорошо, а теперь я спою им всем колыбельную. И Олюшка запела: Баю-баю-баю, деточку качаю, Деточка устала, целый день играла, Положи-ка ушко, на свою подушку, Вытяни ты ножки, спи скорее крошка.
Томас Янисович: - Вот какие вы молодцы! - сказал Томас Янисович, входя в комнату. - Правильно вы их уложили: больным нужно спать побольше! - Он посмотрел на зайца с повязкой на лапе. - Правильно, и санитар на посту. Если кому-то из больных ночью станет плохо - санитар сам всё сделает, не тревожа врачей понапрасну. Ты, Олечка, наверное, доктором станешь, когда вырастешь? Томас Янисович перевёл взгляд на Арвида: - А ты, Арвид - тебе сам бог велел нянькой быть! Или воспитателем. Я вот всю жизнь воспитателем в садике работал. - Да, дедушка, я смог бы, - покраснев, ответил Арвид. - У нас в Вильнюсе сосед есть, он воспитателем работает. А папа говорит, что это не мужская профессия. - Твой папа умный человек, конечно же, но в этом вопросе он явно ошибается, - возразил Томас Янисович. - Так, а теперь докторам и нянькам тоже пора спать. Арвид, отведи Олюшку в ванную, сначала посади её на горшок, а потом пусть она умоется и зубки почистит.
Арвид: Арвид опять покраснел. Что, дедушка сам не может, что ли? Хотя, видимо, и правда не может - ему же ещё надо постели им приготовить… - Пошли, Оля, - сказал Арвид, весь красный от смущения. Он взял сестрёнку за руку и повёл в ванную. "А с другой стороны - чего я так смущаюсь? - вдруг подумал Арвид. - Ну, помогу я Олюшке - что я, умру от этого? Дедушка, наверное, прав. Помог же я ей одеться - Оля ещё маленькая, сама не умеет, а я старше - значит, должен о ней заботиться". Арвид подвёл Олю к горшку, спустил ей штанишки, поднял халатик (но при этом всё-таки зажмурился и отвернулся) и сказал: - Давай, садись. Пока Оля сидела на горшке, Арвид стоял, отвернувшись, и рассказывал: - Дайва, которая врачом хочет стать, однажды со мной поиграть в доктора хотела. Сказала, что я буду пациент. И говорит: "Пациент, снииайте штаны". А мне стыдно стало, и я сказал, что не хочу в это играть... Он натянул Оле штанишки, помог ей встать на специальную подставку у раковины, и они стали умываться и чистить зубы. Затем Арвид сказал: - Олюшка, ты иди пока, а я, это… - Он посмотрел на унитаз и опять покраснел. - А потом я приду и помогу тебе раздеться. Всё-таки делать это в присутствии сестрёнки Арвид не мог. Вернувшись в комнату, мальчик помог Оле снять халатик и штанишки (при этом он по-прежнему дико стеснялся и отворачивался). Олюшка легла. Арвид, превозмогая смущение укрыл её, поцеловал и сказал: - Спокойной ночи! - Арвид, какой же ты молодец! - похвалил дедушка. - Вот так и надо: наша Оленька ещё малышка, и надо о ней заботиться и во всём помогать. - Дедушка поцеловал сначала Олю, потом Арвида. - Ну всё, ребятки, спите спокойно.
Малютка Олюшка: Томас Янисович пишет: - Вот какие вы молодцы! - сказал Томас Янисович, входя в комнату. - Правильно вы их уложили: больным нужно спать побольше! - Он посмотрел на зайца с повязкой на лапе. - Правильно, и санитар на посту. Если кому-то из больных ночью станет плохо - санитар сам всё сделает, не тревожа врачей понапрасну. Ты, Олечка, наверное, доктором станешь, когда вырастешь? - Да санитар у нас на посту - доложила Олюшка - а утром он пойдет спать и его сменит вот этот коричневый мишка. Всем найдется работа, даром никто хлеб есть не будет. - А доктором - немного задумалась девчушка и тряхнув своим ещё мокроватыми косичками произнесла - пожалуй всё же нет. Я певицей буду. Мне нравится песни петь. А уколы тоже научусь делать и непослушным деткам, если заболеют, буду делать болючие-преболючие. - Есть такие, витаминки вроде - откуда ни возьмись в памяти всплыли рассуждения доктора на базе. Несмотря на то, что мальчишка отчаянно смущался и покраснел до самых корней волос, что было видно невооружённым взглядом, он очень хорошо и толково, без суеты, как заправский воспитатель позаботился о ней и в ванной и укладывал в кроватку, даже не запутавшись ни разу в завязках и пуговичках. Хороший он мальчик, Арвид - засыпая думала малютка - стесняется пока, замороченный какой-то, но это ничего, научится он я его всему научу и растолкаю и будет хоть куда. - Спокойной ночи тебе и спасибо - уже сонным голосом произнесла Олюшка, целуя в ответ Арвида словно нечаянно в губки, закрывая глазки и поворачиваясь на бочок - и сладких снов. Рядом с ней уже лежала и дремала укутанная в пелёнку Стасенька, уставшая за суматошный день и Олюшке было приятно уткнуться носиком в её мягкое, словно пахнущее материнским теплом тельце.
Томас Янисович: Наутро Томаса Янисовича разбудила трель мобильника. Звонила Виталина. - Как вы там, папа? - спросила она после обмена приветствиями. - Да нормально, Свистулька, всё о'кей, - улыбнулся Томас Янисович. - Арвид приехал - Олюшка с ним сразу общий язык нашла. Вчера мы все на Неман ходили, а весь вечер дети в куклы играли. Представляешь, Арвид до сих пор куклу хранит, которую ты ему сшила! - Ой, ну надо же, - засмеялась Вита. - А я по вечерам для Олюшки такую же шью... ну, почти такую же. Арвиду я брюнетку сшила, а у Оли рыжулька будет. Ты только ей пока не говори, ладно? - Ладно, ладно, - по-доброму усмехнулся Томас Янисович, - не скажу, пусть будет сюрприз. А как у вас там? Как Ромка? - Ой, папа, ты не поверишь - семимильными шагами на поправку идёт! Вчера стал с ходунком по палате передвигаться! После обеда процедур нету, так он заставляет себя встать, впрячься в этот ходунок - и ходит не меньше пяти минут! Разумеется, вспотеет, как лошадь - но ходит. Отдохнёт минут двадцать - и ещё пять минут походит. Только когда совсем уж измотается - тогда прекращает. А сегодня или завтра я его в больничный сад вывезу. На коляске, конечно - но хоть так. Доктор говорит - наверное, это я его чем-то сттмулирую. А Рома отвечает: "У меня стимул один - поскорее начать работать". И ты знаешь, папа - я не сомневаюсь, что через месяц Ромка по-настоящему встанет! - Я тоже не сомневаюсь, - ответил Томас Янисович. - Мы же оба знаем: если Ромка чего-то захочет добиться - он добьётся! Упорный парень! Не прерывая разговора с дочкой, Томас Янисович пошёл на кухню, чтобы сварить себе кофе. И едва не налетел на голышку Олюшку. - А вот и наша голенькая принцесса уже встала, - рассмеялся он. - Витулька, с дочкой поговорить не хочешь? Олюня, на, с мамой поговори, - протянул он внучке телефон.
Малютка Олюшка: Голоса раздававшиеся на кухне пробудили от сладкого сна маленькую Олюшку и та голышом, обнимая всё ещё спящую Стасеньку, прошлепала босыми ножками в кухню, послушать, что там происходит. Оказывается, это мама её на телефоне! Томас Янисович пишет: - А вот и наша голенькая принцесса уже встала, - рассмеялся он. - Витулька, с дочкой поговорить не хочешь? Олюня, на, с мамой поговори, - протянул он внучке телефон. - Доброе утро, дедушка! - произнесла малышка-голышка - конечно, хочу. Олюшка решительно взяла в свои ручки телефоннную трубку и принялась вываливать на голову мамочки все новости о том, как они хорошо вчера погуляли и какой красивый наряд купили ей и какой замечательный концерт организовали под домом, такой что люди не хотели расходиться и как она пела и поиграли с куклами и какую красивую куклу она, её мама, сделала Арвиду и какой он всё же умный и хороший мальчик. - А папа как? - спросила малышка и издала буйные крики радости и восторга, услышав, что он уже ходит, ну начинает ходить. - Ура! - пусть папа поправится и к нам едет - тут такая волшебная водичка, она соленая, но это не важно, папа попьёт и почти сразу станет здоровым. Арвид даже кушать захотел, а когда приехал совсем ничего не ел, только ложкой по тарелке возил с кислым лицом. Представляешь? А попьёт ещё и будет совсем здоровьеньким и крепеньким.
Томас Янисович: Дождавшись, пока Олюшка закончит разговор, Томас Янисович забрал у неё телефон, поговорил с дочкой ещё немного и отключился. - Слушай, Олюня, что мы сегодня будем делать, - сказал он. - Пока Арвид спит, мы пойдём умоемся, потом ты выберешь, что сегодня одеть. Как Арвид проснётся - мы здесь попьём чаю с бутербродами, потом поедем, как обычно, на источники, а сразу оттуда - в аквапарк! Купальник для тебя прямо там купим - в аквапарке с голой попой нельзя. Да, кстати, Арвид нормально тебе помогает? Ни в чём не путается? А стесняться меньше стал, как думаешь? Томас Янисович сводил малышку умыться, затем они прошли в детскую. - Только тихо, - прошептал Томас Янисович, - Арвид спит и пусть себе спит. Литовское платье мы пока трогать не будем, правильно? Ни к чему его лишний раз пачкать и трепать, я думаю. Ну, что ты сегодня оденешь - какую майку, платье, колготки - выбирай! Арвид проснётся - он тебе одеться поможет, правильно?
Малютка Олюшка: Томас Янисович пишет: - Слушай, Олюня, что мы сегодня будем делать, - сказал он. - Пока Арвид спит, мы пойдём умоемся, потом ты выберешь, что сегодня одеть. Как Арвид проснётся - мы здесь попьём чаю с бутербродами, потом поедем, как обычно, на источники, а сразу оттуда - в аквапарк! Купальник для тебя прямо там купим - в аквапарке с голой попой нельзя. Да, кстати, Арвид нормально тебе помогает? Ни в чём не путается? А стесняться меньше стал, как думаешь? Олюшка бурно одобрила этот план и даже забыла про то, что хотела попросить дедушку провести Гражине небольшую медицинскую операцию в попке. - Я знаю, что в аквапарке никак нельзя с голой попой, мы ж ходили и не раз, ну так что поделать. И в садике тоже нельзя. Правила! - глубокомысленно заявила Олюшка. - Дедушка, а Арвид , он очень хорошо меня раздел вчера и помог. Он просто молодец - искренне похвалила братика девчурка. - Когда он одевал меня, то путался, а раздевал уже нет. Но ведь раздеваться вообще всегда легче чем одеваться. А стесняться так ой, он очень, ну очень стесняется, весь красный как рак, но я его разучу стесняться, он у меня станет ух какой! - не удержалась похвастаться своими будущими заслугами малютка и потрясла ручкой в воздухе. Томас Янисович пишет: - Только тихо, - прошептал Томас Янисович, - Арвид спит и пусть себе спит. Литовское платье мы пока трогать не будем, правильно? Ни к чему его лишний раз пачкать и трепать, я думаю. Ну, что ты сегодня оденешь - какую майку, платье, колготки - выбирай! Арвид проснётся - он тебе одеться поможет, правильно? А Олюшка и сама не хотела будить Арвида, пусть спит себе. - Я на концерт вечером это платье одену - решила Олюшка, перебирая свои одежки из чемодана - пусть не пачкается. Наконец выбор был сделан. Малютка выбрала себе коричневый, в мелкую клеточку сарафан, голубую водолазку и голубые колготки и дедушка принялся одевать читсенькую и пока ещё голенькую внучку.
Томас Янисович: - Пока Арвид спит, я тебе помогу, - сказал Томас Янисович, одевая малышку. - Вот какая Оленька наша красавица! - Он подтянул колготки, одёрнул подол. - А потом - пусть Арвид с тобой нянчится. Приедем в аквапарк - попроси, чтобы он тебя в купальник переодел. И тут Арвид открыл глаза. Увидев деда и полностью одетую сестрёнку, он улыбнулся и сказал: - Лабас ритас! Затем мальчик встал, обнял девочку и поцеловал её. - Правильно, - шепнул ему Томас Янисович. - Все малыши любят ласку, а девочки - особенно. Ну, иди умывайся, и будем чай пить. - Ага, сейчас, - ответил Арвид и пошёл к двери. - Трусики подтяни, - засмеялся Томас Янисович. - Ой! - воскликнул Арвид, резким движением поддёргивая сползающие трусики, и выскочил из комнаты. - Ничего, - засмеялся Томас Янисович, - мы с тобой отучим его стесняться.
Малютка Олюшка: Ласка Арвида была неожиданной для Олюшки и потому ещё более приятной. Малютка тоже не осталась в долгу и крепко поцеловала смутившегося мальчика прямо в губы. - Отучим, дедушка - прошептала Олюшка, пообещав это как дедушке, так и самой себе. Собрались очень быстро и весело. С шутками, пением и смехом проглотили нехитрый завтрак, оделись и кубарем спустились с лестницы. Ну кубарем-то конечно одна Олюшка спустилась, а Арвид и дедушка шли гораздо более медленно и степенно. На сей раз во дворе было не пустынно а там находились несколько бабушек, выгуливающих внуков в колясках. Сразу же они узнали юную певицу, тепло и даже как-то уважительно поздоровались с ней, а она поприветствовала их по-литовски и пообещала по-русски, что сегодня тоже состоится концерт, что было встречено одобрением и радостью. А Олюшка с удовольствием отметила про себя, что она уже для них не какая-то чужая малявка, а ФИГУРА! Певица, одним словом, будущая звезда мировой эстрады. От этой мысли мордашка малышки просто засияла от счастья.
Арвид: За минералкой дедушка сказал, что сегодня они поедут в аквапарк. Арвиду это не очень понравилось. Дело в том, что плавал мальчик не очень хорошо, умел только по-собачьи, а лазить на высокие горки и вовсе боялся. Но Олюшка так радовалась предстоящей поездке, что Арвид решил не подавать виду. В конце конуов, смелый человек - это не тот, кто совсем ничего не боится, а тот, кто умеет побеждать свой страх. Так Арвид прочитал в одной книжке, а книжкам он привык верить. Аквапарк в Друскининкай состоял из двух половин - летней, что на открытом воздухе, и зимней, в тёплом помещении. Летняя половина уже не работала - все горки, трамплины и другие сооружения укутаны брезентом, вода из бассейнов спущена. Дедушка с Олей и Арвидом пошли в зимнюю часть. В кассе дедушка заплатил за вход, затем купил купальник для Олюшки и плавки для Арвида. Купальник был совсем как у взрослых - трусики и верх отдельно, ярко-оранжевого цвета. Верх купальника был с пальмами и пароходиками, а трусики - с весёлыми красивыми русалочками. Плавки тоже взрослой модели, как шортики, ярко-красные. Расплатившись, дедушка повёл малышей в раздевалку. Раздевалок здесь было три: женская, мужская и так называемая семейная, в которой переодевались посетители с детьми. Были здесь и мальчики, и девочки. Среди прочих Арвид увидел своих подружек - Агату, Людвику и Дайву. Они помахали ему. Арвид помахал в ответ… и застыл. Переодеваться в их присутствии?! Они же увидят его попу, да и не только попу! Между тем дедушка быстро переоделся в плавки, а Олю переодевать почему-то не стал. Сгорая от неловкости, Арвид снял свитер, майку и джинсы. Спрятавшись между шкафчиками, он скинул трусики и натянул плавки. А дедушка наклонился к Оле, подмигнул ей и что-то тихо сказал. Оля хитро улыбнулась в ответ и кивнула.
Малютка Олюшка: А Олюшка просто пищала от восторга. И оттого, что она в аквапарке. Аквапарк девчурка обожала. И потому как такого красивого купальника не только у неё не было, но она и не видела ещё ни разу. Ни в магазине, ни на ком-то из девочек. Её душенька просто требовала поскорее стянуть с себя всё шмотки и натянуть его на своё детское тельце. А тут и ещё одна радость - девочки с их двора тоже тут. Интересно, почему они не в садике? Сегодня же будний день. Неужели их тоже оттуда выгнали?! Но какая разница, ей то это только в радость. В аквапарке можно вдоволь наиграться, надружиться, набеситься, напрыгаться, нагопкаться и совесм не нужно говорить и понимать друг друга на одном языке. Точнее язык тут общий у всех - язык детства, шалостей, озорства и воды. Но дедушка напомнил ей ещё об одной очень важной вещи. Арвид. Вот. Его непременно нужно перевоспитать. Помочь ему преодолеть ненужную робость и смущение. И Олюшка с полуслова поняла, что ей нужно делать. - Арвид - несколько капризным голосом, скорчив невинную и глуповатую мордашку, произнесла малютка, прижимая к груди своё сокровище в виде нового купальника - помоги мне, пожалуйста. Раздень меня и одень на меня этот замечательный купальник. Девчонки плохо понимали по-русски, но то, что сказала Олюшка было ясно и без слов; они переглянулись и засмеялись. Оля эта, из Росиии. Такая уже большая и переодеться самостоятельно не может. Ну ладно, добро б помочь с завязками пуговичками на спинке, но уж раздеться. - Да я в 3 года с себя сама одежду снимала - заявила Агата. - Лучше чем песенки петь научили бы раздеваться саму. Позорище. - зашептали остальные девочки. - Неужели все русские такие? - спросила Людвига.
полная версия страницы