Форум » Семейный ансамбль » Отдых после гастролей » Ответить
Отдых после гастролей
Роман Максимович: После гастрольной поездки в Голландию и Роману Максимовичу, и Кате требовался отдых - слишком уж насыщенной была поездка, к тому же в жизни Кати это было первое турне. И вот семьи Смирновых и Максименко, посовещавшись, решили отправиться на турбазу, что на лесном озере, в пятнадцати километрах от города...
Таня Рябинина: Любившая и сама сочинявшая сказки Таня не могла не знать, что тролль это такое мерзкое существо, которое едва открыв глаза на свет божий, немедленно начинает пинать всех и вся. Бывает, что из пяти одновременно рождённых детенышей-троллей в живых остаётся лишь один, зато самый драчливый. Троллихе же нет никакого дела до избиваемых троллят, её занимают гораздо более насущные для неё вопросы, например, как побыстрее заполучить в свои лапы птичку или белочку и насмерть раздавить её. Немудрёно, что девочка перепугалась насмерть; колени её задрожали, бутылка с водой, которую Танюшка предусмотрительно наполнила за трапезой у гномов, выпала из рук и лужица живительной влаги медленно разливалась по земле увлажняя и без того плодородную почву. - Он нас раздавит, уничтожит, убьет... - говорила бледная как смерть Таня, видя как тролль со злобным шипением и не переставая изрыгать свои грязные ругательства, приближается к ней всё ближе и ближе, вытягивая вперед свои волосатые лапы, с грязными, длинными, судя по всему, никогда не стриженными ногтями. Золотой Лисик пишет: - Таня, не паникуй, - протяфкал он. - Медленно отступай назад. Сейчас увидишь, что будет. - Нееееет - пробормотала дрожавшая как осиновый лист Таня, закрыв глаза руками - я боююююсь- но Лисик оказался прав. Ещё секунда и до ушей Тани донеслись отчаянные, громкие вопли, ещё более злобные ругательства и ужасающее, ни на что не похожее рычание. Осторожно открыв глаза и сложив руки на груди, словно бы она приготовилась снова закрыть ими глаза, Танюшка увидела, что попавший в западню тролль, тот который желал и мог уничтожить её, бессильно мечется в тщетной попытке вырваться на свободу. Но раслабляться было рано. Золотой Лисик пишет: - Тяф! Ну, теперь бежим, - скомандовал Лисик, - уже недалеко. Гномы будут заняты троллем и вряд ли снарядят погоню. Второго тролля за сегодня поймали - редко им такая удача бывает! Танюшка ни слова не говоря, собрала последние силенки (не столько физические, сколько моральные и душевные) и изо всех сил рванула за Лисиком. Юная писательница не знала сколько времени продолжался этот бешеный бег, перед глазами проносились деревья, кусты, травы; ей казалось, что ему не будет ни конца, ни края, но потом, много времени спустя, она поняла что длился он не больше 10 минут. И вот перед взором измученной, испуганной, обессиленной Тани предстала настоящая идиллия - вековой, могучий дуб, словно из сказки, под которым сидит вполне спокойный, ничуть не испуганный Егорка и гладит по головке мирно спящую Олюшку. Тут Таня не выдержала. Напряжение, страх, усталость, пережитые муки; всё прорвалось наружу и девочка громко и горько заплакала навзрыд.
Егор Кошкин: - Таня! Таня, ты что? Что случилось? - встревожился Егор. Он осторожно положил спящую малышку на землю и подошёл к Тане. - У тебя такой вид, как будто ты чёрта увидела... - Не чёрта, а тролля, - сердито тяфкнул Лисик, выбираясь вслед за Таней. - Ну ты, парень, и здоров побегать! Ладно, тролль теперь не опасен, им сейчас гномы занимаются... - Ну и хорошо, - Егор обнял Таню за плечи, погладил по голове. - Ну успокойся, Таня, не надо плакать, Олю разбудишь... Он обнимал Таню без всяких мыслей о любви и прочем. Просто нужно было её успокоить. Как хорошо, что Кати здесь нет, а то было бы очень трудно объясниться. Ведь не докажешь же ничего! - Ну не плачь, - повторил Егор. - Не плачь, Катя.. ой, то есть Таня...
Таня Рябинина: Егор Кошкин пишет: - Таня! Таня, ты что? Что случилось? - встревожился Егор. Он осторожно положил спящую малышку на землю и подошёл к Тане. - У тебя такой вид, как будто ты чёрта увидела... - Там, там тролль, он...он...он мог убить меня. Тролли, они...он...они такиееее, очень и очень страшные - повторяла Таня, размазывая бегущие по щекам слезы, прижимаясь к Егорке своей налившейся грудью и ища в его теплых обьятиях защиту и утешение. Поначалу Танюшка рыдала без всякой задней мысли; сказалось напряжение, усталость, опасности и ужасы, которые попадались сегодня на каждом шагу и тем более страшные они были, потому как непонятные; к тому же девочкой владел страх, причем не туманный, выдуманный, нафантазированный, а самый что ни на есть реальный, в то что когда она наконец вернется домой, то не сможет в отличии от Олюшки лежать и расслабляться, а должна будет подставить свою задницу под ремень и... но по мере как Егор обнимал её и произносил какие-то банальные, утешительные слова, слезы высыхали, а в голове у девочки закрутились новые мысли и хотя она продолжала плакать, она уже думала не про тролля, не то как выйти отсюда или будущий ремень, танцующий и рисующий на её попе, а про... Девочка принялась рыдать тише (спит эта малявка, ну и пусть спит), двумя руками обняла мальчишку и прижалась к нему бедрами, грудью и руками, теплыми и ласковыми...
Катя Максименко: Никем не замеченная Катя под моросящий дождем вышла из домика и направилась в лес; идя по дорожке девочка слышала, как люди восхваляют прекрасный кислородный коктейль и ванны, наполняющие тела силой, бодростью, а души спокойствием. Даже директор дал указание ни под каким предлогом не беспокоить его, сказав, что в то время пока он поправляет расстроенное последними событиями здоровье, он ничего не желает слышать ни о чем, кроме приятностей и дал указание поставить ему освежающую душу и успокаивающую нервы музыку, например птичьи пение; пока он принимает кислородную ванну, а это ровно 90 минут. Куда нужно идти точно она не знала и не могла знать. Даже следов найти было невозможно, дождик смыл их, но Катя не унывала, бодро шагая по лесной дорожке, вдыхая полной грудью свежий, промытый дождем и еловой хвоей воздух и любуясь уже начавшими желтеть, а иногда и краснеть листьями. Шла девочка долго, не встречая никого по пути. Даже грибников не было видно, хотя по дороге на всем пути Катюшке попадались грибы и ягоды, которые она не упуская случая, собирала в карманы и сумку с едой, кою тоже взяла с собой. В лесу, как это обычно бывает, у девочки разыгрался аппетит и она, сама того не заметив, почти полностью опустошила почти все взятые с собой запасы, в том числе и те, которые были взяты для предполагаемой голодной Олюшки, так что ягоды земляники и малины, пришлись очень кстати. Вот найти бы скорее Олюшку, притащить её домой и заказать Виталине грибной суп. Тем паче, что среди множества лисичек и опят девочкой были найдены белые грибы! Со сметанкой, перловкой...мммм - с улыбкой думала Катя. Покушать она любила. Эх, вернуться бы к обеду. В столовой наверняка скоро подадут вкуснейший обед...ммм...вся русская и украинская кухня во всем её разнообразии...ммммм... С мыслями о жратве Катя присела на пенёк, мокрый от дождя (плевать, постирать кину потом и всё) и открыв сумку, принялась окончательно приканчивать всё её содержимое (кроме грибов, конечно). Содержимого было уже немного: охотничья колбаска, горбушка батона да помидор. Катюша уже доедала помидор, как услышала очень странные и непонятные голоса. Помидор выпал изо рта... Егор Кошкин пишет: - Ну не плачь, - повторил Егор. - Не плачь, Катя.. ой, то есть Таня... - Ты мой милый, какой ты умный, теплый, сладкий Егорушка.. - услышала Катя чей-то нежный голос, бормочащий нечто невнятное. Это что такое?! Не поняла Катя... Ну Егорушка...мало на свете людей с этим именем? Но слова Егора заставили девочку навострить уши да и вообще всё существо. Это был голос её возлюбленного! И Катя... Девочка, забыв про сумку и грибы, вскочила с пенька и быстро (ветер свистел в юбке, ну в брюках правда, но не суть), с бьющимся о рёбра сердцем, ринулась туда, откуда доносились голоса. Перед ней возникла более чем странная и неприятная картина. Егор, её Егор (интересно, как он тут оказался?! Они же только вчера разговаривали по телефону и скайпу, он никуда не собирался..., сидел под раскидистым дубом, а к нему всем телом прижималась румяная, юная писательница, вся охваченная похотью (по мнению Кати). Девчонка была так возмущена, удивлена, в животе забегали злые и холодные, колючие ёжики, что даже не заметила мирно спящую под деревом Олюшку, которая свернулась в клубочек и сопела в две дырочки. - Это что тут происходит? - громко спросила холодным тоном Катя, метая искры в сторону Тани, которая похоже даже и не заметила прихода Кати, так была занята воркованием и окучиванием Егорки.
Егор Кошкин: Услышав голос любимой, Егор почти оттолкнул от себя Таню и одним прыжком оказался рядом с Катей. - Любимая моя! - воскликнул Егор. - Солнышко, как же я рад тебя видеть! - Он поцеловал ей руку. - Слушай, сейчас я тебе всё расскажу. Тут такая чертовщина творится... Егор вкратце рассказал обо всём, что с ними приключилось. - Понимаю, в это трудно поверить, - закончил он. - Я бы и сам не поверил, если бы мне кто-нибудь рассказал. Но всё-таки параллельные миры существуют. Спроси хоть Лисика, он подтвердит.
Золотой Лисик: - Это чистая правда, - протяфкал Лисик. Вообще-то он не любил пользоваться человеческой речью без нужды, но эти люди - существа, не принадлежащие к его, Лисика, миру. Они не владеют телепатией, поэтому приходится говорить на их языке. - Но как же я замучился их вытаскивать! То от отшельника их спасай, то от гномов, то от троллей... Хвала Богам, недалеко вам идти осталось. Кстати, пойду я, кое с кем поговорить надо. Надеюсь, больше ни во что не вляпаетесь? С этими словами Лисик убежал. Невдалеке были двое эльфов, и они как раз собирались закрывать портал. Лисик хотел попросить их немного подождать с этим. Ему повезло. Высокий статный эльф по имени Эндолграсс и его напарница Алдониэн ещё не приступили к чтению необходимых заклинаний. - Ты хоть понимаешь, о чём просишь, Лисик?! - воскликнула Алдониэн, выслушав зверька. - Если мы не закроем портал сейчас - сюда нагрянет целая толпа! Сначала - все те, кто ищет эту девочку. За ними - всякие учёные, которые начнут отлавливать нас ради своей дурацкой науки. И нашему миру придёт конец! - А вы можете сделать, чтобы проход работал только в одну сторону? - спросил Лисик. - Только отсюда туда, чтобы дети могли выйти? Разве вы не понимаете - их появление уже нарушает равновесие! Эльфы переглянулись и заговорили между собой на родном языке. - Сэрэврен мэллон, Эндолграсс? - спросила Алдониэн. - На-кайерд раллан дириэль, Алдониэн, - отозвался Эндолграсс. - Таута мэллоонта. - Мэллоонта? - с сомнением в голосе переспросила Алдониэн, но всё-таки кивнула и обернулась к Лисику: - Это возможно. Но мы сможем удерживать портал не более шести часов. Потом мы его закрываем. - Конечно, через какое-то время откроется новый портал, - добавил Эндолграсс, - но где и когда? И куда он выведет? Мы не знаем - порталы открываются самопроизвольно. Ну, беги, зверьчик - у тебя всего шесть часов. А может, и того меньше. - Мне больше и не надо! - обрадовался Лисик. - Тут всего пара километров. Однако эти пару километров надо ещё пройти. Поэтому Лисик, не желая тратить драгоценное время, предпочёл воспользоваться телепортацией. Нужно было заставить ребят встать и идти к порталу.
Роман Максимович: "Это мне кара, - думал Роман Максимович. - Кара за то, что я поднял руку на дочку. На свою кровиночку. Боги, но почему вы так несправедливы?! Садистам и маньякам вы даёте много детей, а я сорвался всего один раз - и вы уже готовы отнять у меня единственную доченьку?! Где справедливость?! Где, я вас спрашиваю?!!" Роман Максимович думал о том, какая у него замечательная дочка. Какая она живая и весёлая. И как тянется к нему. Вспомнилось, как они с Витой учили Олюшку ходить. Виталина отпустила её ручонки, и Олюшка неумело затопала к нему. Но споткнулась - и упала бы, если бы Роман Максимович её не подхватил... Говорить Оля начала рано - уже в одиннадцать месяцев она умела произносить "мама", "папа", "Оля". А лучше всего у неё получалось слово "дай"... А какая она музыкальная! С самого раннего возраста Олюшка улыбнулась, слыша музыку. С двух лет уже пыталась танцевать. Особенно ей полюбился финский танец "Летка Енька". Олюшка часто просила: "Папа, сыглай Ленку-Женьку!" А уж сколько радости бывало, когда Роман Максимович возвращался из очередного турне! Даже про подарки не спрашивает... Где-то она сейчас? Сидит, наверное, и плачет где-нибудь под деревом. Или уже устала плакать и уснула. Или... но нет, об этом даже думать не хотелось! "Боги мои, клянусь, что никогда, никогда в жизни больше не подниму на неё руку! - думал Роман Максимович, шагая вперёд. - И буду беспощадно воевать с теми, кто так делает. Музыку брошу, стану правозащитником. Только верните мне Олечку, ну пожалуйста!" Кажется, Роман Максимович шептал эти слова вслух, даже не осознавая этого. Впервые в жизни он молился настолько искренне. Потому что откуда-то с другой стороны сознания в нём поднималась уверенность, что Олюшку не найти. Отыскать ребёнка в лесу не легче, чем иголку в стоге сена. Роман Максимович гнал эти мысли от себя, но они возвращались с упорством, достойным лучшего применения.
Катя Максименко: Егор Кошкин пишет: - Любимая моя! - воскликнул Егор. - Солнышко, как же я рад тебя видеть! - Он поцеловал ей руку. - Слушай, сейчас я тебе всё расскажу. Тут такая чертовщина творится... - Понимаю, в это трудно поверить, - закончил он. - Я бы и сам не поверил, если бы мне кто-нибудь рассказал. Но всё-таки параллельные миры существуют. Спроси хоть Лисика, он подтвердит. - Да я все уже видела - с надрывом в голосе заявила Катя, ненавидящими глазами глядя на явно растерянную и недовольную Таню которая в свою очередь смотрела на неё с явной неприязнью и немного отстраняясь от Егорки - какая такая чертовщина? Я никакой чертовщины не видела тут. Даже то, что Лисик заговорил человеческим голосом, как-то прошло мимо внимания более чем возбужденной и разочарованной Кати, от глаз которой не укрылось то, что Таня стройна, но в тоже время все женские прелести при ней. Что её губы налиты соком и буквально просятся поцеловать их...
Егор Кошкин: - Милая, да ты всё неправильно поняла! - Егор взял Катю за руку. Другой рукой он осторожно взял её за подбородок, поднял ей голову, посмотрел в глаза. - Катенька, любимая, я тебе чем хочешь клянусь, что ни с Таней, ни с какой другой девчонкой у меня ничего нет и быть не может! Мне только ты нужна! Катя пыталась вырваться из объятий Егора, но юноша был настойчив. Как говорил его приятель Спелле: "Если девчонка ревнует - целуй её, ласкай, болтай о чём угодно, только не давай ей вырваться". - Какая чертовщина? А вот какая, - продолжал Егор. - То, что я из Голландии сюда перенёсся - это тебе не чертовщина? А Лисик, который разумно беседует - не чертовщина? Скажи спасибо, что ты всего остального не видела! Нас чуть не сожрали! И, не тратя больше слов, Егор принялся целовать Катю. В щёки, в глаза, в шею. Он старался найти губами её губы. Таня совершенно перестала для него существовать. И мало-помалу юноша почувствовал, что сопротивление Кати слабеет. Ещё чуть-чуть - и она начнёт отзываться на его ласки... - Ты самая лучшая, - шептал Егор между поцелуями. - Самая нежная, самая красивая девочка на свете! Никто и никогда тебя не заменит! Катенька, я тебя люблю! Никто мне больше не нужен! Руки Егора гладили Катю по волосам, по плечам, по спине. "Если она мне не поверит, - думал Егор с чисто юношеским максимализмом, - утоплюсь! Потому что без Кати мне жить будет незачем".
Катя Максименко: Ну кто бы устоял перед такой преданностью и любовью? Егорка покрывал её лицо поцелуями и шептал самые искренние, горячие и нежные слова предназначенные только ей, наплевав что рядом сидит Таня, которая всё прекрасно видит и слышит и её лицо всё больше вытягивается и становится кислым как лимон. И вообще она сейчас похожа не на гордую юную писательницу, покорительницу мужских сердец, а на мокрую курицу под дождем и даже спина её как-то сгорбилась. Сначала Катя уворачивалась от ласк Егорки, который распалялся всё сильнее и сильнее; затем просто стояла бревном и молчала под напором его страсти, но когда мальчишка принялся шептать: Егор Кошкин пишет: - Ты самая лучшая, - шептал Егор между поцелуями. - Самая нежная, самая красивая девочка на свете! Никто и никогда тебя не заменит! Катенька, я тебя люблю! Никто мне больше не нужен! Девчурка не выдержала, прижалась к нему всем телом (конечно, не таким роскошным как у Таньки, но Егору как оказалось совсем не нужна эта Танька со всей её красотой и пылкостью), сама поцеловала его в сахарные уста и отстранившись на минутку от Егорки, кинув победоносный взгляд на сжавшуюся в комочек обиженную Таню и громко произнесла: - Ну и кому ты нужна вообще? Иди-иди от нас подальше. Никому ты и не нужна вовсе. Никого ты не соблазнишь своей толстой задницей, которой пытаешься крутить, да без толку. Егорка любит только меня, а ты ему даром не нужна. Таких как ты пруд пруди, весь базар завален этим негодным товаром, да только никто не покупает, ясно, фифа?
Егор Кошкин: "Ну вот, не хватало мне ещё только девчачьей драки, - подумал Егор. Парень радовался, что сумел растопить лёд (впрочем, сам виноват - нечего было эту Таньку утешать, хоть и жалко её, конечно же). Но если девчонки начнут друг другу волосы рвать - Кате, скорее всего, придётся туго: Таня выглядела существенно сильнее. - Блин, как бы мне Катю отвлечь?" К счастью, Катя сама начала отзываться на его ласку, и для Егора вообще перестал существовать весь мир - и его родной, и этот параллельный. - Любимая! Звёздочка ты моя ясная! - шептал Егор между поцелуями. - Как же я по тебе скучал! Мне вкус твоих поцелуев даже во сне снился. Везде, кругом я видел только тебя! Однажды даже сестрёнку Катей назвал. Катенька, милая, как же мне плохо без тебя! И как же хорошо, что всё вот так сложилось! Так бы мы с тобой только через два месяца увиделись, а сейчас ты со мной! Господи, я поверить не могу, что тебя обнимаю! Рукам своим не верю! - И снова он жарко поцеловал её. - Губам своим не верю! Егор был готов не отрываться от Кати хоть вечность. Но тут кто-то укусил его за ногу. - Ай! - вскрикнул юноша и увидел Лисика. - Блин, ты что делаешь, зверюга ты этакая?! - Тяф! Нашли время! - сердито протяфкал Лисик. - Портал недалеко, и вам надо спешить, иначе его закроют навсегда! Тяф!
Золотой Лисик: Лисику не хотелось кусаться - всё же он культурный зверь, к тому же разумный. Но, пёс возьми, как ещё было привести этого парня в чувство?! Он же всё никак от своей Катеньки ненаглядной оторваться не может! А рук, чтобы хлопнуть по плечу, у Лисика нет. Вот и пришлось куснуть - не сказать, чтоб сильно, но чувствительно. И это подействовало. Лисик даже пропустил мимо ушей то, что Егор назвал его зверюгой. Лисик не любил этого слова. Зверюга - это что-то грубое, злое, страшное. А он, Лисик - ласковый и добрый зверёк. Или, как говорят эльфы, зверьчик. - Пошли быстро, - скомандовал Лисик. - До портала два километра, по вашим меркам. Но их ещё пройти надо. Действительно, идти предстояло по, как говорят люди, пересечённой местности. К тому же дети очень устали. Денёк у них выдался - врагу не пожелать. Особенно на малышке это сказалось. Во, спит без задних ног! Егор взял на руки так и не проснувшуюся Олюшку, и вся компания пошла вперёд. Лисик бежал впереди, показывая дорогу, следом - Катя и Егор с Олюшкой на руках, а последней шла Таня. Она казалась чем-то расстроенной. Лисик подивился: неужели ей не хочется домой? Неужели она рассчитывает остаться здесь навсегда? Или дело в чём-то другом? Впрочем, Лисика это не касается.
Александр Николаевич: Таня Рябинина пишет: Садится Таня на колени, вытирает о майку мокрые от дождя руки, закрывает своей ветровкой мобильник, чтобы не залил и не испортил его, быть может навсегда, дождь и холодными пальцами отстукивает смс: "Дорогой папа, не волнуйся и не тревожься, со мной всё хорошо. Ушла на подвиг, не могу иначе. Если Бог поможет, приду с Олюшкой, целую." Александра Николаевича отвлек от книжки короткий сигнал телефона. Прочтя послание он чертыхнулся. Вот уж героиня малолетняя! Все тянет и тянет ее на подвиги. Ищет новых приключений на задницу! Как будто старых мало! И бога своего зачем то приплела. Как ни протестовал он вместе с другими родителями против введения в школьную программу основ православной культуры, ничего не помогло! Формально родители имели право выбирать между несколькими блоками "православная культура", "исламская культура" и "светская этика". Но школа, видимо, получила четкие указания свыше. Что ни говори, история повторяется. Также в 20-е и 30-е годы школа противопоставляла детей родителям. А все таки он гордится своей дочерью! Но лезть ей в лес одной совсем не следовало. Тут отцу стало стыдно за то, что он отлеживается в домике, когда его ребенок занимается благородным делом и при этом рискует сам потеряться. Приехал, избил дочь, занял ее домик и бросил ребенка на произвол судьбы! Отец, называется! Он прекрасно понимал, что скорее всего в лесу они разминуться, но оставаться на месте было не выносимо. Так что, кляня себя за глупость, Александр Николаевич оделся и направился в сторону опушки.
Катя Максименко: Окончательно раздавив и уничтожив свою...даже не соперницу, а так...козявку под ногами (по мнению Кати) девочка вновь вернулась к приятному, прерванному занятию: поцелуям и ласкам с любимым, милым мальчиком. Егор Кошкин пишет: - Любимая! Звёздочка ты моя ясная! - шептал Егор между поцелуями. - Как же я по тебе скучал! Мне вкус твоих поцелуев даже во сне снился. Везде, кругом я видел только тебя! Однажды даже сестрёнку Катей назвал. Катенька, милая, как же мне плохо без тебя! И как же хорошо, что всё вот так сложилось! Так бы мы с тобой только через два месяца увиделись, а сейчас ты со мной! Господи, я поверить не могу, что тебя обнимаю! Рукам своим не верю! - И снова он жарко поцеловал её. - Губам своим не верю! - И я скучала по тебе, милый мой, моя драгоценность, мой единственный - прошептала Катя вдыхая запах Егорки - только я думала, что мы увидимся очень не скоро, когда в Голландию снова поедем... Руки девочки оглаживали стройное и крепкое тело Егорки, губы слились с его губами и казалось никто в целом мире, даже эта противная Танька, не может и не сможет им помешать. Но Катя ошиблась. Помешал им Лисик. Тот самый, говорящий человеческим языком, лисик чему в другое время Катя бы несказанно удивилась, поразилась и не поверила собственным глазам и ушам, а в те минуты удивление и изумление вытеснила ревность и обида. Болезненный крик Егорки заставил Катю отпрянуть от его губ и наклониться, обведя его глазами, чтобы поглядеть что случилось с ним. Сомнений не было Лисик укусил Егора тот стоял с перекошенным болью лицом и чесал укушенное место. Но даже времени смочить водой и поцеловать укушенное метсо не было. Егор Кошкин пишет: - Ай! - вскрикнул юноша и увидел Лисика. - Блин, ты что делаешь, зверюга ты этакая?! - Тяф! Нашли время! - сердито протяфкал Лисик. - Портал недалеко, и вам надо спешить, иначе его закроют навсегда! Тяф! О каком портале говорит Лисик Катя не поняла, но Егорка уже одним движением подхватил спящую сном младенца малютку Олюшку (во позорище, а Катя о ней и забыла совсем) и зашагал вслед за тем самым Лисиком, который его и окликнул: - Егор, милый, тебе же болит ещё, дай я понесу малышку - предложила Катя и спросила, перекладывая ребенка в свои руки: - А куда мы идем? - спросила Катя, не глядя на Таню, которая с убитым лицом плелась сзади и выглядела такой жалкой, несчастной и униженной, словно её ведут на эшафот.
Таня Рябинина: Появление Кати было, конечно же, по мнению Тани, некстати и совсем некстати. Но все оказалось гораздо хуже, чем она предположила в первую минуту её появления. Стоило этой малявке показаться на горизонте (и каким ветром ее сюда занесло?!), как Егорка тут же отбросил её руки, обнимавшие его, оттолкнул её, Таню, и бросился навстречу к Катьке точно к самому дорогому существу на всем свете. Ласковые, полные жара любовные слова, произносимые Егором в адрес Кати, были так многочисленны, горячи, нежны и искренни, что Тане захотелось лечь на землю и реветь в голос. Егорка более не замечал Таню, не удостоив её ни единым взглядом и тем более словом, точно она была неодушевлённым предметом, а Катя, глядя на неё как на мерзкую назойливую муху, раздавила её окончательно злыми, обидными, режущими хуже ножа словами: Катя Максименко пишет: - Ну и кому ты нужна вообще? Иди-иди от нас подальше. Никому ты и не нужна вовсе. Никого ты не соблазнишь своей толстой задницей, которой пытаешься крутить, да без толку. Егорка любит только меня, а ты ему даром не нужна. Таких как ты пруд пруди, весь базар завален этим негодным товаром, да только никто не покупает, ясно, фифа? Таня хотела вскочить, ответить ей какими-то обидными словами, ударить её, повалить в грязь и разукрасить эту наглую, торжествующую рожу, но не смогла произнести даже слова. Горе девочки было так сильно, что она почувствовала, что язык её прилип к гортани, дыхание перехватило, а ноги и руки сковала невидимая сила. Пальцы повисли как плети, а перед глазами поплыли круги. Ничто, ничто, не могло её утешить, даже мысли о том, что Катю любит один только Егорка, а у неё есть Славик и суворовцу она понравилась и ещё есть мальчики, что только палец покажи и... Таня сидела на земле, тупо глядя в лужицу, по которой плыл в свой последний путь желтый лист, отождествляя себя с этим листом и уже не обращала никакого внимания ни на птичье пение, ни на букашек-таракашек, шевелящихся в траве, ни на свежесть промытого дожем лесного воздуха, ни на капли дождя, стекающие с огромных, вековых дубов. Юная писательница уже не реагировала ни на болезненный вопль Егорки, не предлагала сорвать и приложить к ноге подорожник, облегчивший в свое время страдания Олюшки, не предлагала понести эту счастливую, не осознающую своего счастья, до сих пор спящую малышку. С трудом найдя в себе силы встать и поплестись вслед за веселой компанией, коей не было до неё никакого дела, Танюшка еле переставляла ноги, думая о том, как все несправедливо и тоскливо для неё в этом мире и вдруг из ее груди, помимо воли, вырвался громкий, надрывный стон и вой раненого навылет зверя: - Ну чем, чем эта Катька лучше меняяяяя?!?!
Сергей Геннадьевич: Сергей Геннадьевич достал сигареты и закурил. В пачке оставалось всего четыре штуки. Или пять. Дым обжёг саднящее горло, Сергей закашлялся, но упрямо затянулся ещё раз. И ещё. Сейчас бы попить чего-нибудь. Хоть минералки, хоть даже простой водопроводной воды. Да и есть хочется. Он выбежал из коттеджа, даже не позавтракав. Как и Роман. Они ведь думали, что Олюшка быстро найдётся. - А всё этот чёртов доктор Менгеле! - сказал он вслух, снова кашлянув и сплюнул на землю. - И эта компания садистов и педофилов! Всю харю бы разбил, не посмотрел бы, что старикан. Ноги уже гудели, а сухожилия держали, словно струны гитары, перестроенные на три октавы выше. Сергей Геннадьевич сел прямо на землю (один чёрт джинсы уже мокрые и грязные) и прислонился спиной к стволу вековой сосны. Ромки не видать. МЧСники ещё где-то кричат в мегафоны - но, кажется, и они уже сдаются. А эти так называемые люди, которые вчера аплодировали мучениям мальчишки, уже давно сдались. Ну и правильно, чего ещё от них ожидать? Рассуждать о родине и патриотизме - это они умеют, а как сделать что-то реально доброе - на это у них силёнок не хватает... На тропинке показался высокий бородатый мужчина. Сергей Геннадьевич вспомнил, что это отец той писательницы, Тани. Впрочем, Сергей видел его и раньше - в школе, когда приходил на родительские собрания. Или на Катины концерты. Покопавшись в памяти, вспомнил и имя. - Александр Николаевич! - окликнул Сергей и встал. - Приятно, что не все разбежались. Они пошли рядом. - Знаете, Александр, - заговорил Сергей, - если бы мы знали, что тут такое творится - мы бы ни за какие коврижки сюда не поехали! Нормальных людей тут - раз-два и обчёлся: лодочник да спасатель. Компания маньяков публично унижает подростка - а вся эта быдломасса стоя аплодирует! Знаете, я свою Катю пальцем не тронул, и жене не позволяю. И Роман с Виталиной - такие же. Олю никогда не истязали. А сегодня с утра этот так называемый доктор вздумал к Олюшке приставать, вот она и побежала, не разбирая куда. Если вы, Александр, адекватный человек - забирайте свою дочку и увозите отсюда нафиг!
Егор Кошкин: - А ты не устанешь? - усомнился Егор, когда Катя забрала у него Олюшку. - Малышка-то не худенькая. Давай по очереди её нести? Мне самому в кайф её нянчить - ты ж знаешь, я малышей люблю. А нога и не болит совсем - Лисик же не со зла меня цапнул. Они шли вперёд, за Лисиком. - Лисик имеет в виду портал между мирами, - объяснил Егор. - Мы сейчас в параллельном мире. Я вас до портала провожу, а потом буду пробираться к тому порталу, через который меня выбросило. Хотелось бы с тобой подольше побыть - но сама подумай: я без документов, без копейки российских денег. Да ещё и объясняться придётся, как это я у вас оказался. В лучшем случае за психа примут и закроют в психушку. А то и вовсе за шпиона какого-нибудь, у вас же это часто бывает. Тут ещё Тане взбрело в голову устроить истерику. Но Егор не обратил на это внимания. Для него существовала только Катя, и больше никто. Заметив, что Кате тяжело, Егор сказал: - Не, Катюня, давай-ка я сам Олю понесу. Так у нас дело быстрее пойдёт.
Катя Максименко: Егор Кошкин пишет: - Лисик имеет в виду портал между мирами, - объяснил Егор. - Мы сейчас в параллельном мире. Я вас до портала провожу, а потом буду пробираться к тому порталу, через который меня выбросило. Хотелось бы с тобой подольше побыть - но сама подумай: я без документов, без копейки российских денег. Да ещё и объясняться придётся, как это я у вас оказался. В лучшем случае за психа примут и закроют в психушку. А то и вовсе за шпиона какого-нибудь, у вас же это часто бывает. Если бы Кате сказал это всё кто-то другой или быть может даже Егор, но в другом месте и при других обстоятельствах, то Катя не поверила бы сказанному или посчитала за шутку и принялась бы смеяться. Но все увиденное и услышанное до сих пор, хотя этого было и немного, привело к тому что девочка поверила в казалось бы невероятное. - Егор, ты не бойся, никто тебя в психушку не пошлет и за шпиона не примет. А мой дядя и папа тебе обязательно помогут: найдется и одежда и деньги, вернёшь потом, если сможешь. И я всё расскажу, что увидела - горячо возразила Катя, поглаживая парня по руке. - И потом, ты же нашёл нашу Олюшку, ухаживаешь за ней, заботишься, тащишь вот, а она девочка не легкая, по весу я имею ввиду, покушать любит. Ты ж не думаешь, что мы все какие-то монстры неблагодарные. Да и малышка думаю подтвердит, она ж не немая и не дефективная, сумеет рассказать о том, что пережила, как тебя встретила и как ты ей помог. Я и сама толком ничего не знаю но счас это не важно так что нет нет давай к нам А мы позвоним твоей маме, успокоим её, моему дяде она точно поверит! Таня Рябинина пишет: - Ну чем, чем эта Катька лучше меняяяяя?!?! В душе Катя торжествовала! [Вот она, Танька, эта фифа, юная писательница, красавица, сердцеедка, плетётся еле-еле, рыдает, страдает. А фигушки! Егор мой и только мой! И на неё 0 внимания, фунт презрения! Даже головы в её сторону не повернул, вот! Нужна она ему? 100 лет не нужна! Насрать ему на неё! И никогда не будет нужна! Совершенно ничтожная и никому не нужная деваха! И пишет так, что нечего читать! Ерунду несет! - пели в душе соловьи и журчали ручейки счастья и восторга. В эти минуты Катя уже позабыла с каким наслаждением сама читала книгу написанную Таней и как хвалила её на своей страничке в соцсетях, как рекомендовала всем прочесть её и как Олюшка часто просила почитать ей сказки Тани Рябининой...]
Егор Кошкин: - Ну да, - согласился Егор, - Максимычу мама поверит. - А знаешь, как она обрадовалась, когда я сказал, что вы опять к нам собираетесь! И, это - может, вы Олю с собой возьмёте? Я бы её с Богданом нашим познакомил - жаль только, он никогда не узнает, что Оля его сестрёнка... Сказав это, юноша тут же прикусил язык. Блин, проговорился всё-таки... Вот что значит потерять голову. - Прости, Катюшка, - сказал он. - Ты же всегда думала, что твой дядя такой хороший и правильный, примерный семьянин и всё такое... а я ляпнул... Ты только его жене не проговорись случайно, ладно? А то у них после такого до развода может дойти, а мне Олечку жалко. Я же к ней за сегодня привязаться успел, как к сестрёнке родной...
Золотой Лисик: Услышав отчаянный крик Тани, Лисик мысленно усмехнулся. Ревнует, значит. Парня не могут поделить. У них, лис, тоже такое бывает. Только у них обычно два лиса не могут поделить лисиху, а у людей всё наоборот. Лисик хотел подойти к Тане и сказать что-нибудь ободряющее, но передумал. Не в том она сейчас состоянии. Ещё даст пинка ни за что... На тропинку вышла девочка лет семи-восьми, с очень светлыми волосами, с длинными заострёнными ушками, в зелёной курточке и таких же зелёных штанишках. Это была эльфочка. Лисик её знал - дочка Алдониэн и Эндолграсса. - Привет, Лисик! - улыбнулась эльфочка. - И тебе привет, Иллерен, - дружелюбно тяфкнул Лисик в ответ. - Гуляешь? - Нет, тебя ищу. Папа велел сказать, чтобы вы все поторопились - ему всё труднее удерживать портал. Лисик обернулся: - Тяф! Вы слышали? Давайте прибавьте ходу! А Иллерен безбоязненно подошла к людям и с восхищением взглянула на Катю. - Какие, оказывается, красивые девочки в другом мире! Я тоже хочу такой красивой стать!
полная версия страницы