Форум » Семейный ансамбль » Гастроли в Голландии » Ответить
Гастроли в Голландии
Роман Максимович: История о том, как Роман Максимович и его племянница Катя ездили выступать в далёкую Голландию... и что из этого вышло.
Егор Кошкин: Наконец катер припарковался там, откуда отправился в путь. Егор с Катей, держась за руки, сошли на берег. - А помнишь, как Роман Максимович нас на морскую прогулку вытащил? - спросил Егор. - В тот день у меня ещё настроение было не очень... а сейчас вспоминаю - так классно было! Они дошли до отеля. Но расставаться ой как не хотелось! По глазам Кати Егор видел, что и ей не хочется уходить. - Катя, а давай посидим ещё немного? - предложил Егор. Они сели на диванчик - и снова принялись целоваться. И казалось, не было в мире силы, которая могла бы оторвать их друг от друга.
Роман Максимович: Роман Максимович был бы рад остаться здесь до утра. Но, к великому сожалению, это было невозможно! В любую минуту мог вернуться Егор. И как тогда прикажете объясняться? Со вздохом сожаления Роман Максимович оторвался от Тамары, поцеловал её ещё раз и начал одеваться. - Томочка, милая моя! - Он сел рядом с ней на край кровати. - Мне ни с кем, никогда так хорошо не было! - При этом он подумал: "Почему всё так несправедливо?! Почему я не могу остаться с женщиной, которую люблю и которая любит меня?! Почему, в конце концов, мой сын - МОЙ сын! - называет папой другого человека?!" Но Роман Максимович ничем не выдал своих чувств. Всё равно ведь этого не изменишь. Трудно, ох и трудно было ему покинуть номер Тамары! Но он нашёл в себе силы сделать это. Поцеловав женщину ещё раз, Роман Максимович вернулся к себе. Кати в номере не было. "Вот блинский же ты блин! - подумал Роман Максимович. - Неужели до сих пор с Егоркой в холле сидит? Надо поторопить - денёк завтра предстоит тот ещё". Спустившись в холл, Роман Максимович усмехнулся: ну, так и есть. Катя с Егором сидели на диванчике и самозабвенно целовались. Девушка-портье поглядывала на них с улыбкой. Роман Максимович тоже улыбнулся. Эх, юность, юность! Счастливое время, когда каждый нерв в теле искрится, словно высоковольтный провод, а сердце танцует рок-н-ролл, и хочется закричать на весь мир о своём счастье... Даже жалко всё обламывать. Но ничего не поделаешь - надо... Роман Максимович громко кашлянул (при этом юные влюблённые, мгновенно покраснев, разлетелись по разные стороны диванчика) и сказал: - Молодые люди! Я всё понимаю, но - Катя, ты не забывай, что мы здесь на гастролях. Завтра у нас тяжёлый день: надо посмотреть зал, подключить и настроить аппаратуру, проверить звук... а вечером ещё и выступать. Так что, давай-ка иди спать. Мелькнула мысль: может, задержать Егора на минутку и предупредить - мол, не позволяй себе слишком много... Но Роман Максимович не стал этого делать. Успеется ещё. А сегодня - незачем портить детям праздник (да, именно праздник - праздник первой любви). Роман Максимович достал из кармана трубку и стал неторопливо набивать её. Нужно, кстати, будет купить табака...
Катя Максименко: Егор Кошкин пишет: - А помнишь, как Роман Максимович нас на морскую прогулку вытащил? - спросил Егор. - В тот день у меня ещё настроение было не очень... а сейчас вспоминаю - так классно было! И пошли воспоминания, которые все начинались со словами: "а помнишь". Воспоминания эти не были новыми, свежими, наоборот, они напоминали потрепанную бабушкину книгу сказок и всё эти сказки, происходившие наяву, касались их совместного отдыха в Крыму. Даже то, что было неприятным, обидным, с высоты прожитых лет казалось милым, симпатичным, добрым. Катя взяла руку Егорки в свою ладошку и словно не было пяти лет, проведённых порознь, словно рядом с ними были и Марина и музыканты, так любившие, чтоб дядя Кати играл для них и продавцы вкусняшек и доброхот в аквапарке, подсказавший, что в местном ларьке отдыхающих кормят вкусной и здоровой пищей. За пять лет, конечно же, многое изменилось - кто-то умер, кто-то женился, у кого-то родился сын или дочь, кто-то разбогател и открыл солидный магазин, вместо крохотной забегаловки или лотка, кто-то уехал в другие края. Но в воспоминаниях детей, прижавшихся друг к другу и ворковавших, словно голубки, все эти люди оставались точно такими же, какими они были 5 лет назад... За это время ни Катя, ни Егор, больше не были в этих местах, не сложилось как-то, хотя Марина несколько раз звала и дядю и папу Кати погостить... Егор Кошкин пишет: - Катя, а давай посидим ещё немного? - предложил Егор. - Конечно, посидим - кивнула Катя и тут же уселась рядом с мальчиком на мягкий диванчик, прильнув к нему плечом. И снова пошли сладкие-сахарные поцелуи, самые нежные и свежие, такие, какие бывают только один раз в жизни.
Тамара Павловна: Сказка кончилась и Рома привстал, собираясь уходить, хотя его глаза, телодвижения, голос, красноречиво говорили о том, что покидать этот номер, ставший их совместным гнездышком любви, ему совсем не хочется. Мнётся, вздыхает, одевается так медленно, будто хочет ну хоть ещё на несколько минут продлить свое местонахождение здесь, у неё, с ней... Но надо и её возлюбленный понимает это...Егорка с минуты на минуту должен вернуться. Роман Максимович пишет: - Томочка, милая моя! - Он сел рядом с ней на край кровати. - Мне ни с кем, никогда так хорошо не было! - При этом он подумал: "Почему всё так несправедливо?! Почему я не могу остаться с женщиной, которую люблю и которая любит меня?! Почему, в конце концов, мой сын - МОЙ сын! - называет папой другого человека?!" - И мне и я...ты самый лучший, самый неповторимый - шептала Тамара, что-то невнятное, покрывая уста возлюбленного жаркими поцелуями - И мы ещё будем вместе, обязательно будем. Но всему наступает конец. Любимый, бросив на неё ещё один взгляд полный страсти и нежности, одновременно вышел из комнаты, а она закуталась в одеяло и моля бога, чтоб милый сынуля не поторопился в родные пенаты, закрыла глаза и вся отдалась во власть сладких, недавних воспоминаний, перебирая в уме каждый жест, слово, взгляд, прикосновение...
Роман Максимович: Выкурив трубку, Роман Максимович выбил из неё пепел и вернулся в номер. Катя уже спала без задних ног. Спала там, где и планировала - ближе к окну. "Вот же блин ты блинский, - подумал Роман Максимович, - хотел же я кровати раздвинуть, да так времени и не нашёл. Ну ладно, как-нибудь уместимся. День действительно предстоит тот ещё". У Романа была причина волноваться перед завтрашнем концертом. Почти вся программа (за исключением нескольких украинских народных песен в исполнении Кати) была старой, накатанной. Перед поездкой продюсер сказал: "На такие концерты приходит много эмигрантов, в основном те, что недавно покинули Россию. Так что давай, гони всё своё остросоциальное. Ну там "Тоталитарный блюз", " Иди вперёд" и прочее. Сделаешь?" Роман Максимович, само собой, согласился, поскольку в России исполнять все эти вещи не очень-то получалось. Но помимо своих старых песен, он включил в программу ещё одну. Эту песню он написал пять лет назад, вскоре после возвращения с моря. И до сих пор нигде не пел, не включил ни в один альбом. А сейчас решился. Потому что существовал маленький шанс, что на концерт придёт Тамара (в тот момент Роман ещё не знал, что именно она будет его переводчиком). А ему отчаянно хотелось, чтобы Тома услышала эту песню. Мечты имеют свойство сбываться. Завтра Тома услышит. "Если у неё ещё остались какие-то сомнения насчёт моей любви, - думал Роман Максимович, - этот романс должен их окончательно развеять". Он вернулся в номер, лёг и почти сразу уснул.
Егор Кошкин: Спать Егору совершенно не хотелось. "Вот же зараза! - с досадой думал он. - И почему эти взрослые вечно всё обламывают?! Впрочем, Максимыч прав, у них завтра тяжёлый день. Но странно, что он насчёт поцелуев ничего не высказал! Или просто не заметил? Да нет, заметил, наверняка. Но хорошо, что он мужик понимающий". Но, как ни крути, а пришлось вернуться в номер. Слава богу, мама уже спала. Егор, не замечая ни двух фужеров и недопитой бутылки шампанского на столе, ни букета роз в вазе, разделся и рухнул на кровать. Вскоре он уснул. И сны в эту ночь были самыми яркими (хотя и не весьма пристойными).
Катя Максименко: Роман Максимович пишет: - Молодые люди! Я всё понимаю, но - Катя, ты не забывай, что мы здесь на гастролях. Завтра у нас тяжёлый день: надо посмотреть зал, подключить и настроить аппаратуру, проверить звук... а вечером ещё и выступать. Так что, давай-ка иди спать. Хотя Кате очень не хотелось отрываться от Егорки, которого она открыла для себя в этот вечер совсем с другой, намного более привлекательной стороны, девочка всё же не могла не признать себе, что дядя прав и совсем не потому, что такая она вся послушная. Ей предстоит первый в жизни концерт! И для того, чтобы он не получился как первый блин комом или всмятку или ещё как-нибудь неудачно, ей нужно приложить все усилия, выложиться не то что на 100, а на все 200, нет 10000%! Для того, чтобы сделать все что необходимо для подготовки к концерту, а затем само выступление, а затем...ей необходимо весь день быть на ногах, бодрой и свежей! Если же она не выспится, то...ясно что ничего хорошего из этого не получится. Поэтому Катя встала, попрощалась с Егоркой, кинув на него нежный и влюблённый взгляд, пожелала дяде спокойной ночи и зайдя в номер скинула на диван одежду, моментально заползла в кровать, даже не приняв душ ( ну ничего, сонно подумала девочка, я же мылась перед прогулкой с Егором и завтра утром тоже приду душ) и отрубилась мгновенно.
Егор Кошкин: Егор проснулся мгновенно - просто подскочил, как ужаленный. Сновидения, главными героями которых были, конечно же, он и Катя, совершенно распалили мальчишку. Егор побежал в душ. Выйдя оттуда, Егор вновь обрёл способность более или менее соображать. Мама ещё спала. Тут-то Егор и заметил на столе два фужера и недопитую бутылку шампанского. "Интересно, с кем это мама вчера праздновала? - подумал Егор. - И что именно? А впрочем, какая разница. Наверняка сидели и молодость вспоминали - что им ещё остаётся, в ихнем-то возрасте... особенно Максимычу... ему-то уже под пятьдесят где-то. Блин, хоть и выглядит он отлично, форму не потерял. Интересно, а каким я буду в полтинник?" Но эта мысль почти сразу исчезла - в четырнадцать лет как-то не хочется думать о таких вещах. А потом Егор заметил розы в вазе. И в душу стало закрадываться нехорошее подозрение. Но Егор загнал его подальше. К тому же дал о себе знать голод. Егор вышел из номера и направился в кафетерий.
Катя Максименко: Проснулась Катя рано, свежая и бодрая, хотя дядя ещё пребывал в обьятиях Морфеевича. Девочка сразу же вскочила с кровати, вприпрыжку помчалась в душ и вдоволь повозившись, попев под шум воды и изведя немало мыльно-моющих средств, вышла оттуда чистая, благоухающая и свежая как роза. Остановив свой выбор на простой, зеленой с красными ягодами маечке,Н с длинными рукавами, которая однако ей очень шла и обыкновенных джинсах, Катя заплела косу, поцеловала спящего дядю в щеку, поправила на нем одеяло и перепрыгивая через две ступеньки, даже не держась за перила, спустилась в кафетерию; здоровый аппетит давал о себе знать. Егор был уже тут. - О! Егорка, здорово что ты тут - искренне порадовалась Катя - вместе кушать оно всегда веселее. Не поможешь, друг, на правах старожила, определиться с выбором меню? - Тут всего так много, что глаза разбегаются. Но знай, что я предпочитаю что-то мясное, ну не считая фруктов и чая или кофе - весело произнесла девочка, покачивая головой, а коса ее, как преданный паж, повторяла за хозяйкой каждое движение...
Егор Кошкин: - Сейчас ты попробуешь национальный голландский завтрак, - сказал Егор, - называется "крокет". Крокетом называлась обжаренная во фритюре булочка с начинкой из молодой говядины, с большим количеством специй. Егор заказал себе и Кате по крокету, для Кати кофе со взбитыми сливками, а для себя латте. - Имей в виду, - предупредил он, - крокет подают и едят очень горячим, так что не обожгись. Они сели за столик и приступили к завтраку. - Ты мне всю ночь снилась, - нежно сказал Егор, протянувшийся руку и погладив Катину ладонь.
Катя Максименко: Егор Кошкин пишет: - Сейчас ты попробуешь национальный голландский завтрак, - сказал Егор, - называется "крокет". - Приобщаемся к Голландии - весело отреагировала Катя - но я думаю, мне понравится, я в еде не переборливая, а если голодна, так и вовсе целого быка съем, причем вместе с костями! Егор Кошкин пишет: - Имей в виду, - предупредил он, - крокет подают и едят очень горячим, так что не обожгись. - А я и люблю очень горячую еду - заметила Катя - если скажем суп остыл, то я обязательно подогрею, а если это невозможно, то есть не стану. Ну конечно, это не про холодник, я его очень люблю, но это хорошо только в очень жаркий день, а в Голландии вроде такой жары и не бывает. Наконец официант принес еду и дети быстро заработали ложками и вилками. - Ммммм....вкусно! - одобрила Катя, с радостью поглощая завтрак и болтая по своей детской привычке ногами - спасибо тебе; наверное до самого ужина мне уже не захочется кушать. Некоторое время ребята увлечённо ели, бросая теплые и нежные взгляды друг на друга. Егор Кошкин пишет: - Ты мне всю ночь снилась, - нежно сказал Егор, протянувшийся руку и погладив Катину ладонь. - Как хорошо, что мы вместе не только во сне или наяву - тихо и ласково произнесла Катя. Девочке ничего и никто не снился, она так устала, что провалилась в сон без всяких сновидений, но огорчать влюблённого в неё доброго мальчика, ей тоже не хотелось, а наоборот рождалось желание порадовать его чем-то, окружить его лаской, заботой, вниманием, теплом, добротой...
Егор Кошкин: - Целого быка - это уже лишнее, - усмехнулся Егор. - А вот холодный суп я бы сам с удовольствием съел. Окрошка, например, или свекольник. А есть ещё итальянский холодный суп, называется гаспаччо. Да, а один раз было! Приехала к маме как-то подруга из Амстердама - та самая, которой мама насчёт великов звонила - и мама решила её к русской кухне приобщить. Дело было летом, мама окрошку приготовила. Тётя Йоппе съела, конечно - а потом, когда мама вышла, у меня тихонько спрашивает: "Неужели вы, русские, этим постоянно питаетесь?! Где это видано, чтобы компоненты для оливье заливали прокисшим молоком?!" А от борща, я потом узнал, ей вообще плохо стало. Крокет был съеден, кофе выпит - но уходить им не хотелось. Егор подвинулся поближе к Кате, обнял её и осторожно поцеловал. Внезапно позади них кто-то громко кашлянул. Егор оторвался от Кати, обернулся. Рядом стояли мама и Роман Максимович.
Роман Максимович: Проснувшись, Роман Максимович не обнаружил рядом Кати. "Опять, что ли, с Егоркой? - подумал он. - С утра пораньше! Совсем голову потеряла девочка"... Приведя себя в порядок, Роман Максимович вышел из номера - и сразу же увидел Тамару. - Томочка! - воскликнул он. И, уже не думая, что он делает и может ли их увидеть кто-нибудь, Роман Максимович прижал её к себе и принялся страстно целовать. Прошло немало времени, прежде чем они нашли в себе силы оторваться друг от друга. - Тома, а где наши малыши сейчас могут быть? - спросил Роман Максимович. И подумал: " Малыши, я сказал? Три раза ха-ха-ха!"
Катя Максименко: Егор Кошкин пишет: - Целого быка - это уже лишнее, - усмехнулся Егор. - А вот холодный суп я бы сам с удовольствием съел. Окрошка, например, или свекольник. А есть ещё итальянский холодный суп, называется гаспаччо. Да, а один раз было! Приехала к маме как-то подруга из Амстердама - та самая, которой мама насчёт великов звонила - и мама решила её к русской кухне приобщить. Дело было летом, мама окрошку приготовила. Тётя Йоппе съела, конечно - а потом, когда мама вышла, у меня тихонько спрашивает: "Неужели вы, русские, этим постоянно питаетесь?! Где это видано, чтобы компоненты для оливье заливали прокисшим молоком?!" А от борща, я потом узнал, ей вообще плохо стало. Слушая живые, эмоциональные рассказы Егора о том, как воспринимают русские блюда иностранцы, Катя не могла сдержать смеха: - Бедные, от борща ей плохо стало, это же самый вкусный суп на свете! Но насмеявшись, девочка сказала более серьезным тоном: - Ну, впрочем, они тоже наверное над нами смеются, я вот не люблю ни мидий, ни раков, ни креветок, ни чего-то подобного, как бы их не приготовить. Но вскоре кулинарные интересы и разговоры сменились гораздо более приятными, романтическими. Ребята потянулись друг к другу и если б не появившийся так не вовремя Роман Максимович, этот сладкий поцелуй наверняка бы продолжался целую вечность!
Тамара Павловна: После ухода любимого, Тамара рухнула в кровать, открыла дверь ( чтобы Егорке не пришлось стучать) и вся погрузилась в мир волшебного счастья, предаваясь радужным мечтам и грезам. Рома любит её, а всё остальное совсем неважно и не существует для неё. Радостная, умиротворённая женщина задремала и на лице её бродила её блаженная улыбка счастья и радости. На утро Тамара с неохотой продрала глаза, немного пришла в себя, спустилась с небес на землю и только тогда её взгляд упал на бутылку с недопитым шампанским, фужеры и цветы. Убирать цветы женщина не стала - жаааааалко же , это не просто цветы, а от любимого(!), бутылку убрала в холодильник ( не пропадать же добру), а фужеры тщательно, но запоздало вымыла под краном и поставила сушиться. Егорка заметил не заметил? Наверное нет, у него счас в голове только Катя... - утешала себя женщина. Приведя себя в порядок Тамара решила спуститься позавтракать и едва выплыла за порог своего номера, столкнулась нос к носу с Романом, лицо которого отражало радость, восторг от встречи и полное блаженство, и бурным излияниям любовной радости не было ни конца ни края! - Рома, любимый мой - шептала счастливая женщина, не в силах оторваться от милого. Роман Максимович пишет: - Тома, а где наши малыши сейчас могут быть? - спросил Роман Максимович. И подумал: " Малыши, я сказал? Три раза ха-ха-ха!" Ой, правда а где? - мелькнула мысль, но тут же погасла. - Ну, Ром, никуда они не уйдут далеко, наши дети совсем не глупы, знают что у Кати сегодня важный и первый в жизни настоящий концерт. В столовой наверняка за обе щеки трескают либо в холле милуются, голубки наши. - с улыбкой предположила Тамара.
Роман Максимович: — Надо и нам с тобой перекусить, — сказал Роман Максимович, — одной любовью сыт не будешь. А потом нам ехать в концертный зал, и желательно всем — меня предупредили, что большинство техников там английского не знают... Юных влюблённых они нашли, как и сказала Тамара, в кафетерии. Роман Максимович громко кашлянул и сказал: — Ребята, хоть и жаль мне разрушать вашу идиллию, но через час мы должны быть в Консертгебау. Так что пойдём, соберём концертные костюмы, звукосниматели, всё прочее — и выезжаем.
Егор Кошкин: Роман Максимович пишет: — Ребята, хоть и жаль мне разрушать вашу идиллию, но через час мы должны быть в Консертгебау. Так что пойдём, соберём концертные костюмы, звукосниматели, всё прочее — и выезжаем. Умом Егор понимал, что Катя здесь не просто так, не туристкой, а по очень важному делу. Но расставаться ой как не хотелось! Сейчас Катя с Романом Максимовичем уедут, и мама вместе с ними (Егор знал, что большинстви персонала Консертгебау принципиально говорит только по-фламандски, не признавая английского), и останутся там на весь день, до позднего вечера. И что Егору делать одному? То есть без Романа Максимовича он бы прекрасно обошёлся и дальше, да и без мамы тоже, если на то пошло — всё-таки не маленький. Но вот без Кати? И Егор сказал: — Роман Максимыч, а можно мне с вами? Я бы вам заодно об истории этого концертного зала рассказал.
Катя Максименко: Роман Максимович пишет: — Ребята, хоть и жаль мне разрушать вашу идиллию, но через час мы должны быть в Консертгебау. Так что пойдём, соберём концертные костюмы, звукосниматели, всё прочее — и выезжаем. Катя понимала, что дядя прав и потому кинув влюблённый взгляд на Егорку, с радостью отметив что и ему совсем не хочется расставаться с ней, пусть и ненадолго, девочка, без споров, встала из-за стола. Егор Кошкин пишет: — Роман Максимыч, а можно мне с вами? Я бы вам заодно об истории этого концертного зала рассказал. Ух ты какой же молодец - отметила сообразительность мальчишки Катя, закивав головой, а ведь и правда, ну ничего...вдвоем должны пробиться! Девчушка подмигнула Егору и состроив просительную моську, скрестила на груди ладошки и сказала: - Дядя, а ведь Егорка прав, он и историю расскажет и веселее всем нам будет и потом - при этом в глазах у Кати заиграли шаловливые искорки: - Я недавно читала очень хороший и интересный рассказ Анатолия Алексина "Мой брат играет на кларнете" и там был мальчик Лёва, талантливый музыкант и вот он должен был выступать на концерте. А перед этим влюбился в девочку! И договорился с той девочкой что она придёт на этот концерт; он ждал, её думал только о ней. А его младшая сестра решила, что ему надо думать о музыке и вообще та девочка ему не пара и только помешает. Короче, она расстроила приход подружки Левы, наврав ей, что он давно влюблен в свою аккомпаниаторшу. Девочка не пришла. Он ждал её, очень ждал... И сыграл плохо, без вдохновения, хотя готовился, а так бы конечно сыграл блестяще. Сестренка поняла потом свою ошибку ведь все мы заблуждается хотим как лучше а выходит иногда боком, вот так-то оно в жизни бывает. - Так что если Егорка будет с нами, то я конечно сыграю всё намного лучше, да - заверила Катя.
Тамара Павловна: Роман Максимович пишет: — Надо и нам с тобой перекусить, — сказал Роман Максимович, — одной любовью сыт не будешь. А потом нам ехать в концертный зал, и желательно всем — меня предупредили, что большинство техников там английского не знают... - Да, конечно милый, я чертовски голодна, да и тебе нужно хорошо подзарядить свои батареи - сказала, поглядывая на Рому влюблёнными глазами женщина - к тому же неизвестно, успеем мы там поесть что-то, когда и будет ли до этого. Да и такой завтрак какой подают в этой гостинице, далеко не всякий ресторан или кафе обеспечивают. Егор Кошкин пишет: — Роман Максимыч, а можно мне с вами? Я бы вам заодно об истории этого концертного зала рассказал. - Пусть уж едет, юный Ромео - потрепала мать сына за волосы - он большой мальчик и не помешает, наоборот может ещё в чём-то и поможет, поднести что-то тяжёлое, нам женщинам-то не стоит, перевести, подбежать куда-то, передать записку кому-то, да хотя бы за водой сбегать. - А не возьмем, так истомится ожидаючи, да и Катя переживать будет и вместо того, чтоб думать как лучше на концерте - первом в своей жизни выложиться, будет грезить о своем рыцаре - встала мать на защиту юных влюблённых.
Роман Максимович: Ну, мог ли Роман Максимович отказать любимой женщине и любимой племяннице?! К тому же всю жизнь он был убеждённым демократом и ни за что бы не пошёл против большинства голосов. - Только уговор, - сказал он. - Катя, ты во время саунд-чека ни на что не отвлекаешься и думаешь только о работе. А ты, Егор, нам не мешаешь, по залу не болтаешься, в гримёрку не лезешь. Договорились? Дождавшись, когда Тамара с Катей уйдут чуть вперёд, Роман Максимович уцапал Егора за плечо и тихо сказал: - Да, и вот ещё что, парень. Я понимаю - первая любовь и всё такое. Но не забывай, что Кате ещё двенадцати нет. Не обижай её, и не позволяю себе лишнего. Надеюсь, ты парнишка благоразумный.
полная версия страницы