Форум » Семейный ансамбль » Гастроли в Голландии » Ответить
Гастроли в Голландии
Роман Максимович: История о том, как Роман Максимович и его племянница Катя ездили выступать в далёкую Голландию... и что из этого вышло.
Роман Максимович: Роман Максимович стоял перед зданием аэропорта, покуривая роскошную трубку с чашей из алебастра и чубуком, украшенным орлиными перьями и индейским орнаментом. У его ног стояла дорожная сумка, за спиной висела гитара в футляре. За прошедшие пять лет в жизни Романа Максимовича многое изменилось. Во-первых, он женился на солистке своей группы, литовской девушке по имени Виталина Куксенайте, и сейчас у них подрастала очаровательная дочка Олюшка. Во-вторых, хоть группа "Торнадо" и распалась, но за Романа Максимовича взялся-таки нормальный продюсер, благодаря чему Роман Максимович сумел наконец бросить работу в рекламной фирме и заниматься только музыкой. Вот и сейчас он летел на гастроли в Амстердам. Вместе с Романом Максимовичем должна была лететь его двенадцатилетняя племянница, Катя Максименко. Роман Максимович сумел убедить продюсера, что они с Катей должны... да нет, просто обязаны выступать дуэтом. Девочка отлично играла на маленькой гавайской гитаре-укулеле (которую с детства привыкла называть "укачайкой") и прекрасно пела. Сочетание её нежного голоса с баритоном Романа Максимовича, а равно и сочетание глубокого звука двенадцатиструнной гитары с укулеле создавало неповторимое звучание. Прослушав их несколько раз, продюсер, хоть и с сомнением в голосе, но дал согласие. Роман Максимович нетерпеливо взглянул на часы. Сергей, Катин отец, обещал привезти девочку к двум часам. Ну, где же они?! — Мужик, трубку продашь? — к Роману Максимовичу подошёл какой-то развязный парень. — Исчезни, — бросил Роман Максимович и так посмотрел на парня, что того как ветром сдуло. Роман Максимович усмехнулся и сделал глубокую затяжку. Трубка была дорога ему как память об участии в самой весёлой в его жизни (и самой, пожалуй, странной) новогодней вечеринке. Часы показывали без десяти два. Ну, и где же они?! Регистрация начнётся в половине третьего, а в три самолёт должен взлететь. А ведь им ещё таможню проходить... И тут к аэропорту подкатила серая "Тойота". Из неё вышли Сергей и Катя.
Катя Максименко: Чем больше приближался день поездки в Голландию, тем больше наростало волнение Кати, превратившейся за несколько лет, минувших с памятной поездки на курорт в обществе дяди, из озорной малышки в красивую, со вкусом одетую, хорошо развитую, как физически, так и умственно, для своего возраста девушку. За границу Кате уже не раз доводилось ездить, ведь её родители были отнюдь не бедны и старались развить и порадовать свою дочку, сделать каждые её школьные каникулы яркими и незабываемыми, показать ей что-то удивительное, открыть для неё новый мир, но предстоящая поездка отличалась от всех других и вовсе не тем, что в Голландии, стране тюльпанов, велосипедов, мостов и каналов, Кате ещё не пришлось побывать, а тем что она впервые будет выступать вместе со своим дядей дуэтом перед публикой! И не где-нибудь, в Богом и людьми забытом селе, а в Амстердаме! И ей ведь предстоит быть на высоте, не оплошать перед публикой, не опозорить, не подвести своего дядю, который поручился за нее перед продюсером! С раннего детства Катя любила петь, с лету запоминая разные песенки и соответствующую им мелодию; в детсаду девчушка всегда охотно и успешно выступала на разных утренниках, а дядя Рома углядел её талант, развил его и научил девочку превосходно играть на нескольких музыкальных инструментах. Когда Катюша пошла во второй класс, её записали в музыкальную школу, на вокальное и хоровое отделение и благодаря неустанной помощи и поддержке дяди, девочка почти сразу же оказалась там самой лучшей ученицей. Одаренная и трудолюбивая ученица, почти всегда завоевывала грамоты и разные стипендии и с успехом выступала на разных музыкальных конкурсах. Весь вчерашний день и сегодняшнее утро были наполнены волнениями, хлопотами, суетой, нужной и ненужной беготней. Девочка раз 10 вскакивала, вспоминая что забыла какую-то вещь или не успела позвонить кому-то, либо ещё что-то, но в итоге всё оказалось сделано, никто не забыт и ничто не забыто. Девочка успела заплести вокруг головы французские, толстые косы и одеться в добротный, серый сарафан, белую рубашку и белые гольфы. В машине Катя моментально успокоилась и в аэропорт приехала бодрая, свежая, готовая к труду, отдыху, новым подвигам и свершениям. - Дядя, привет! Я надеюсь что мы не опоздали! - воскликнула Катя, выглядевшая как картинка, подбегая к уже ждущему её дяде Роме, обнимая и целуя его.
Роман Максимович: Катя Максименко пишет: - Дядя, привет! Я надеюсь что мы не опоздали! - воскликнула Катя, выглядевшая как картинка, подбегая к уже ждущему её дяде Роме, обнимая и целуя его. Племянница налетела так внезапно, что Роман Максимович едва не выронил трубку. — Котёнок! — воскликнул он (Кате с детства нравилось, когда её так называют). — Нет, уже красивая кошечка! Нет, не опоздали, всё нормально. Подошёл Сергей Геннадьевич. Поздоровавшись с шурином, он повернулся к дочке: — Ну давай, Катя, будь умницей, дядю Рому слушайся, не маленькая уже. — Ты проводить не останешься? — спросил Роман Максимович. Сергей Геннадьевич вздохнул: — Извини, возможности нет, на репетицию спешить надо. Недавно Сергей собрал новую группу взамен давным-давно распавшихся "Ураганов". — А у меня для тебя подарок есть, — улыбнулся Роман Максимович, когда Сергей сел в свою "Тойоту" и уехал. Расстегнув боковой карман сумки, Роман Максимович на мгновение замялся. Понравится ли Кате этот подарок? Всё-таки не малышка уже... Впрочем, пока он не вручит подарок, не узнает. — Вот, держи. Это была книжка сказок писательницы Татьяны Рябининой. Накануне Роман Максимович заглянул в книжный магазин — и увидел яркую обложку, которая сама просилась в руки. Роман Максимович взял книгу и бегло пролистал. В аннотации говорилось, что Татьяна Рябинина — очень юная, но уже весьма перспективная писательница. Сами же сказки оказались захватывающими и интересными. Роман Максимович купил два экземпляра: один для дочки, второй для Кати. — Ну, давай твою сумку, — Роман Максимович взял сумку племянницы, потом свою. — А ты сейчас понесёшь самое ценное — наши гитары, и пойдём на таможню. Ты "укачайку" свою не забыла, кстати?
Катя Максименко: Роман Максимович пишет: — Котёнок! — воскликнул он (Кате с детства нравилось, когда её так называют). — Нет, уже красивая кошечка! Нет, не опоздали, всё нормально. - Я ещё маленький котёнок - весело мяукнула девочка и кокетливо добавила - красивый, но маленький... Ну а что? Это так-то она большая, а с дядей и большая конечно, вот уже выступать будет, подумать только...как взрослая, но ещё и немножко малышка, которая любит ласку, заботу и тепло. Попрощались с папой; несть числа поцелуев, объятий, обещаний, ЦУ, просьб не забывать, звонить, писать, следить и прочая и прочая посыпалось друг на друга. Воистину просьб и указаний было такое обилие, что даже при самом сильном и искреннем желании запомнить их всё невозможно, это не под силу даже компьютеру, не то что обычному человеку! - Пап, ты не волнуйся, я буду послушной умницей - от всей души заверила Катя папу - и я буду очень-очень скучать по тебе с мамой. Когда дядя извлёк из сумки подарок, девочка аж запищала от радости! Надо же - книжка со сказками! Вот знает же он чем порадовать свою любимую племянницу! Катя очень любила сказки, зачитывалась ими, а ещё очень любила читать с бумаги, особенно перед сном, а книг с собой не взяла и не было такой...особенной, манящей, нечитаной, чтобы сразу захотелось взять с собой, да и не хотелось утяжелять багаж, и без того более чем солидный. Ну а уж углядев на обложке имя писательницы, Катя вообще с трудом сдержалась, чтоб не заорать от счастья, от восторга во весь голос на весь аэропорт. Глаза девочки загорелись, засверкали, а губы сами собой растянулись в улыбку до ушей. Для многих читателей имя Татьяны Рябининой пока ни о чем не говорило, хотя она регулярно печаталась и частенько завоёвывала призовые места в литературных конкурсах, а для Кати это был живой, очень хорошо знакомый человек из плоти и крови, совсем юная, озорная девушка с длинными косами, ещё школьница, сестра её подружки и одноклассницы Фроси. - Дядя Ром, ну ты просто чудо! - искренне обрадовалась девчушка, обнимая дядю - какой прекрасный подарок! Уррррррраааааа!!!! И как ты угадал то что мне больше всего хочется?! Я же раз - книжку не взяла с собой, а перед сном так люблю почитать с бумаги; два - что сказки обожаю, а три - что это Татьяна Рябинина написала - я ж её знаю, общаюсь с ней, всё что она пишет в детских журналах и интернете не раз читаю-перечитываю... Крепко прижимая к груди книжку, поглаживая глянцевую обложку с рифлёным, очень четким рисунком, изображающим великолепный пасторальный пейзаж, кончиками пальцев и еле удерживаясь от того, чтоб прямо сейчас не раскрыть её и не начать читать ( ну в самом деле не время и не место для чтива!), Катя уже предвкушала литературный пир. Тем более, что она знала от Фроси и её папы ( по секрету, огромному-преогромному секрету!) о том, что Таня готовит к публикации сборник сказок, которые ещё нигде не публиковались, а значит всё, что она там прочтет - от первого до последнего слова - будет чём-то новым, неизведанным, удивительным. Роман Максимович пишет: — Ну, давай твою сумку, — Роман Максимович взял сумку племянницы, потом свою. — А ты сейчас понесёшь самое ценное — наши гитары, и пойдём на таможню. Ты "укачайку" свою не забыла, кстати? - Не забыла, конечно - засмеялась Катя, показывая на увесистый черный чехол, который она крепко держала в правой руке и который невозможно ни с чем спутать - как можно забыть? Без неё и ехать то ни к чему. Берегу я свою укачайку как хрустальную вазу! Нет, куда больше чем вазу! Да уж забыть о том, как мучал её дядя бесконечными репетициями целый месяц, готовясь к этой поездке в Голландию никак невозможно!
Роман Максимович: "Слава всем возможным Богам, угодил с подарком", - подумал Роман Максимович. Вслух же он сказал: - Ну как же - я ведь помню, как ты книги любишь! Давай, бери наши гитары и пойдём на таможню. Таможенный контроль они прошли на удивление быстро. До регистрации оставалось ещё двадцать минут. - Так, Котёнок, давай-ка отойдём куда-нибудь, я тёте Виталине позвоню, - сказал Роман Максимович. - Она, к сожалению, проводить нас не может - Олюшка немного приболела, теперь тётя Вита с ней дома сидит. Достав мобильник, Роман Максимович позвонил жене. Переговорил с ней, потом с дочкой, наказав быть умницей до его возвращения и поскорее выздоавливать, затем протянул телефон Кате: - Не хочешь с тётей Витой поговорить?
Катя Максименко: Роман Максимович пишет: - Так, Котёнок, давай-ка отойдём куда-нибудь, я тёте Виталине позвоню, - сказал Роман Максимович. - Она, к сожалению, проводить нас не может - Олюшка немного приболела, теперь тётя Вита с ней дома сидит. - Передавай привет тёте Вите и пусть Олюшка поскорее поправляется - произнесла Катя, довольная тем, что сегодня их так мало мурыжили с проверками, а значит у неё есть время хотя б одним глазком заглянуть в такую притягательную для неё книжку. Пока дядя разговаривал со своими домашними, девочка прислонилась спиной к стене, осторожно, словно хрустальную вазу опустила футляр с драгоценной укачайкой на пол, тоже прислонив его к стене и поглядывая взад-вперед, дабы шумные и далеко не всегда вежливые и деликатные люди не причинили ей какой-то вред и немного поёрзав попой и покрутив ступнями, выворачивая их то так, то этак, чтобы принять как можно более удобное положение, раскрыла книгу на первой странице. Поглаживая пальчиками рисовую бумагу, Катя начала читать сказку о том, как дружно жили в лесу зайчик, медвежонок, енотик, белочка, оленёнок, ёжик, лисёнок и лосенок. И всё это до того как объявилась в тех краях злая Баба-яга... Но долго пребывать в уютном, сказочном мирке не пришлось. Какая-то толстенная бабища, словно та баба-яга не обращая ни на кого внимания и загораживая своими телесами людям проход, поперла как танк, прямо на чехол с её сокровищем, чуть не раздавив его. - Ну слушайте, смотреть надо куда идёте! - возмутилась девочка, захлопывая книгу и схватив с пола укаяайку, спасая её от погибели буквально в последнюю секунду, прижала к сердцу... - Ну звиняйте - произнесла толстуха, вроде бы извинилась, но сказано было это таким скрипучим, наглым и неприятным голосом, в котором слышалось столько презрения к окружающим и нежелания, хотя бы минимально уважать других людей и их имущество, что Катя изо всех сил, сжала кулаки так, что костяшки пальцев побелели, дабы не вступать с бабенцией в скандал и склоку. - Да хочу, дядя Ром - произнесла девочка, мигом выкинув из головы наглую бабку, принимая из его рук мобильник и прижимая его к уху. - Привет, Вита, рада тебя слышать - защебетала Катя. Вообще Катя очень любила жену своего дяди и отлично с ней ладила, ну а уж в маленькой, сладкой как конфетка Олечке, так просто души не чаяла!
Роман Максимович: Катя Максименко пишет: - Передавай привет тёте Вите и пусть Олюшка поскорее поправляется - произнесла Катя, довольная тем, что сегодня их так мало мурыжили с проверками, а значит у неё есть время хотя б одним глазком заглянуть в такую притягательную для неё книжку. — Спасибо, Катюня, непременно передам, — кивнул Роман Максимович. Катя Максименко пишет: Вообще Катя очень любила жену своего дяди и отлично с ней ладила, ну а уж в маленькой, сладкой как конфетка Олечке, так просто души не чаяла! Роман Максимович улыбнулся. Если им с Витой надо было куда-нибудь уйти, а Олю не с кем было оставить — лучшей няньки, чем Катя, не найти. Правда, у Кати тоже не всегда получалось — то занятия в музыкальной школе, то ещё какие-нибудь свои дела... Дождавшись, когда племянница закончит разговор, Роман Максимович убрал телефон и сказал: — Позавчера — ты представляешь — Оля из садика убежала со своим мальчиком. Есть там у неё друг, они с ним неразлучная парочка. Так вот, они вдвоём из садика сбежали, и — в парк. Проклятый мальчишка карманных денег скопил, и решил их на Олю грохнуть — кавалер, блин. Ладно, хоть охранник в парке заметил, что двое малышей сами по себе гуляют, поймал их, расспросил, отвёл обратно в садик. У бедной воспитательницы чуть инсульт не случился, так она за сорванцов этих перепугалась. Мне позвонила. Прибежал я, Олю забрал. По попе она, само собой, получила. Конечно, жалко её наказывать было — но что ещё делать? А если бы их не охранник парковый поймал, а какой-нибудь... — Роман Максимович замял готовое сорваться с губ неприличное слово. — Ну, и вот. А к вечеру температура у неё поднялась — оказывается, они с мальчишкой этим мороженого переели... Тем временем объявили посадку на их рейс. Роман Максимович снова подхватил сумки и сказал: — Ну всё, Катюня, убирай книжку, бери инструменты и пойдём.
Катя Максименко: Роман Максимович пишет: — Позавчера — ты представляешь — Оля из садика убежала со своим мальчиком. Есть там у неё друг, они с ним неразлучная парочка. Так вот, они вдвоём из садика сбежали, и — в парк. Проклятый мальчишка карманных денег скопил, и решил их на Олю грохнуть — кавалер, блин. Ладно, хоть охранник в парке заметил, что двое малышей сами по себе гуляют, поймал их, расспросил, отвёл обратно в садик. У бедной воспитательницы чуть инсульт не случился, так она за сорванцов этих перепугалась. Мне позвонила. Прибежал я, Олю забрал. По попе она, само собой, получила. Конечно, жалко её наказывать было — но что ещё делать? А если бы их не охранник парковый поймал, а какой-нибудь... — Роман Максимович замял готовое сорваться с губ неприличное слово. — Ну, и вот. А к вечеру температура у неё поднялась — оказывается, они с мальчишкой этим мороженого переели... Катя заулыбалась: - Вот ведь какие они малышы-то - Олечка и её кавалер. Совсем ещё крохи, а уже какие чувства! Настоящая любовь! - серьезно и с долей восхищения к детям, произнесла девочка. - Надо же...их сердца уже наполнены романтикой, и они в столь нежном возрасте совершают ради любви такие красивые, пусть и глупые поступки - продолжила Катя. А она сама? Вроде уже время для первой любви, пылких и свежих чувств, совместного полета под голубыми небесами; ведь без этого душевного взлета жизнь становится бесцветной, лишенной прекрасного сумасшествия, цепью пресных дней. А у неё пока ничего этого нет. Любовь в раннем возрасте обернулась глубоким разочарованием, её грубо и жестоко отвергли, в ней не увидели ее многочисленных достоинств - она ведь и красива и умна и талантлива и добра...вместо этого ей приписали всё дурное, то чего в ней нет вообще! Да...к сожалению, многие, очень многие любят стерв, злых и подлых, а не добрых и милых. И рана это до сих пор не затянулась и время от времени болью напоминает о себе, наверное никогда она не заживет до конца... Кате стало грустно. Роман Максимович пишет: — Ну всё, Катюня, убирай книжку, бери инструменты и пойдём. Да, пора уже поспешать. Не прошло и минуты как книжка была ещё раз любовно отглажена и убрана в сумку. - Дядь, а гитары в багаж сдавать будем или пойдет как ручная кладь? - спросила Катя, наблюдая за толпами спешащих и бегущих пассажиров.
Роман Максимович: - Помнится мне одна старинная легенда, - лукаво улыбнулся Роман Максимович. - Жила-была одна девочка - ну, скажем, Катя. И была она примерно так на год постарше, чем моя Олюшка сейчас. То есть было ей где-то шесть. И любил её один мальчик - толстоватый, трусоватый, неповоротливый, малость неуклюжий. А звали его - дай бог памяти - кажется, Егор. Так вот этот Егор ради любимой девочки на какие только подвиги не отваживался! Ты случайно не помнишь эту легенду, а? - И Роман Максимович подмигнул племяннице. - А сумка у тебя слишком уж большая для ручной клади, - продолжал он. - Так что лучше давай книгу пока мне, я её буду нести в кармане. А в самолёте уже тебе отдам, читай на здоровье. Всё равно перелёт долгий, надо же как-то время занять. А вот гитары с собой берём, иначе в багаже их разобьют.
Катя Максименко: Роман Максимович пишет: - Помнится мне одна старинная легенда, - лукаво улыбнулся Роман Максимович. - Жила-была одна девочка - ну, скажем, Катя. И была она примерно так на год постарше, чем моя Олюшка сейчас. То есть было ей где-то шесть. И любил её один мальчик - толстоватый, трусоватый, неповоротливый, малость неуклюжий. А звали его - дай бог памяти - кажется, Егор. Так вот этот Егор ради любимой девочки на какие только подвиги не отваживался! Ты случайно не помнишь эту легенду, а? - И Роман Максимович подмигнул племяннице. Кате стала немного неловко за то, что она мало вспомнила Егорку и совсем не думала о нем, хотя та поездка вспоминалась очень ярко и часто. - Я помню эту легенду - засмеявшись, произнесла Катя - интересно каким стал Егорка за это время... У него ещё сестрёнка Сонечка была, совсем крохотная. Она тоже наверняка подросла.. Наконец вместе с потоком пассажиров, маленькая компания в лице Романа Максимовича и Кати вошли в самолет, не без труда протиснулись на свои места и удобно устроившись в уютном кресле, принялась разглядывать лица входящих. Никого из знакомых девочка пока не усмотрела, зато в её распоряжении оказались наушники, очень мягкий, плисовый плед и разноцветные журналы. Стюардессы суетились, помогая то одному, то другому, Катя тем временем немного покрутившись завернулась в плед, который пришёлся ей очень по душе - особенно прорезями для рук, но наконец волнения улеглись и самолет постепенно, набирая высоту, взмыл ввысь, навстречу новым, интересным впечатлениям, а Катя приникла носом к стеклу, впитывая в себя каждой клеточкой необъятную, невероятно красивую панораму.
Роман Максимович: Катя Максименко пишет: - Я помню эту легенду - засмеявшись, произнесла Катя - интересно каким стал Егорка за это время... У него ещё сестрёнка Сонечка была, совсем крохотная. Она тоже наверняка подросла. — Само собой, — кивнул Роман Максимович, ей сейчас должно быть лет восемь. А Егору — тринадцать или четырнадцать, он ведь постарше тебя был... Роман Максимович замолчал, погрузившись в воспоминания. Он подумал о матери Егора и Сонечки. Её звали Тамара. У них с Романом Максимовичем был весьма бурный курортный роман, причём они умудрились ни разу не обнаружить своих чувств перед детьми. "Интересно, а какой стала Тома? — неожиданно подумал Роман Максимович. — Кстати, они ведь собирались эмигрировать именно в Голландию. Так может, и встретимся?" Но тут же он едва не рассмеялся вслух. Что за чушь лезет в голову, господи! Голландия, конечно, не самая большая страна на свете. Но и не самая большая. Наивно думать, что они встретятся... И снова сердце сжала застарелая боль. Роман Максимович любил жену и дочку, всё так. Но в его сердце навсегда остался уголок, который не сумеет занять ни одна женщина. Потому что этот уголок уже был занят жаркой знойной женщиной по имени Тамара. Катя Максименко пишет: Катя тем временем немного покрутившись завернулась в плед, который пришёлся ей очень по душе - особенно прорезями для рук, но наконец волнения улеглись и самолет постепенно, набирая высоту, взмыл ввысь, навстречу новым, интересным впечатлениям, а Катя приникла носом к стеклу, впитывая в себя каждой клеточкой необъятную, невероятно красивую панораму. Взглянув на племянницу, Роман Максимович не смог сдержать улыбки. Сам он в возрасте Кати обожал вот так же прилипнуть к иллюминатору и смотреть, как дома, машины, люди внезапно уменьшаются, становятся похожими на игрушки... а потом и вовсе ничего не различить. Вскоре самолёт поднялся выше облаков. Роман Максимович взглянул через плечо Кати в иллюминатор. Кругом бескрайняя синева неба, в котором сияет ослепительно яркий шар Солнца, а под самолётом — пышные облака, похожие на вату. Или на занесённую снегом равнину. Возникло неприятное ощущение, что самолёт перевернулся и летит вверх колёсами, а земли и вовсе нет. Как в фильме "Лангольеры" по одноимённому роману Стивена Кинга. Чтобы справиться с собой, Роман Максимович откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Подошла стюардесса, толкая перед собой тележку с напитками. — Коктейли, коньяк, лимонад, — сказала она. — Не желаете? К спиртному Роман Максимович не прикасался вот уже несколько лет — с той самой, столь памятной ему новогодней вечеринки. Не прикасался от слова вообще. Потому что в тот вечер Роман Максимович (давайте уж смотреть правде в глаза, друзья и соседи) хлебнул весьма и весьма лишнего. Сначала какой-то старик, косплеящий крепостного крестьянина, угощал всех на редкость дрянной самогонкой, а потом хозяева вечеринки стали подавать горячий глинтвейн. Роман Максимович не отказался ни от того, ни от другого. Неудивительно, что после такого "коктейля" ему стали мерещиться разные чудеса! Поэтому с тех пор Роман Максимович отказывался даже от сухого вина и лёгкого пива. — Мне стакан минеральной воды, будьте любезны, — ответил он стюардессе. — Катюня, а тебе что?
Катя Максименко: Какая всё же красота вид сверху, с небес на землю! Катя представила себя ласточкой, как будто нет над ее головой купола самолета и она парит высоко-высоко, свободно и легко. А вокруг другие ласточки - это крылья самолета. Они со свистом рассекают воздух, стригут небо острыми крыльями, плавают кругами, пикируют вниз и снова взмывают, купаются в небесном океане. Где-то там внизу запестрели дома, церкви, крутобокие купола соборов, увенчанные золотыми крестами, зелень лесов, полей, голубизна рек. А вскоре самолет взлетел ещё выше и вот уже ничего кроме белизны облаков вокруг... Катя оторвалась от окна и оглянулась вокруг. Дядя о чём-то глубоко задумался и девочка не захотела его тревожить. Соседи включили телевизор и на экране появились гонящиеся за кем-то сыщики, благородные негры и ослепительно красивая нордической внешности женщина в полицейской форме, послышался треск, шум, звон разбитых окон машины и крики. Фильм не показался Кате хотя б сколько-нибудь привлекательным и она взяв в руки книгу сказок Татьяны Рябининой с головой ушла в мир добрых, теплых, обволакивающих, словно мягкое бабушкино одеяло сказок, в котором герои так трогательно-беззащитны перед красотой и печалью... Роман Максимович пишет: — Мне стакан минеральной воды, будьте любезны, — ответил он стюардессе. — Катюня, а тебе что? - Мне, а что? - оторвалась Катя от прекрасного мира радужных грез и встряхнув головой поняла, что это стюардесса разносит напитки и задерживать ее не нужно, ведь другие люди тоже хотят пить. - Мне яблочный сок, если он есть, а если нет, то какой нибудь другой, фруктовый или ягодный, дядь - быстро ответила девочка, сразу почувствовав небольшую сухость во рту.
Роман Максимович: - Яблочный есть, - кивнула стюардесса. Через минуту Роман Максимович и Катя уже потягивали напитки. Роман Максимович посмотрел на девочку. Катя увлечённо читала книгу. - Нравится? - спросил он. - Ну, читай на здоровье! Повезло тебе, ты писательницу знаешь. А я вот до сорока восьми лет дожил - а ни одного писателя ещё не видел. Он погладил Катю по голове. - Котёнок, я посплю немного, - сказал он. - А то ночью толком не спал. Тем более сейчас часовые пояса поменяются, да ещё суета всякая будет: пока нас встретят, пока таможню пройдём, пока в отель нас привезут... Ты не переживай, нас обязательно встретят. В других странах принято: когда ждёшь кого-то в аэропорту или на вокзале - держишь в руках плакат с его именем. И переводчика тебе предоставят. Но на всякий случай - как у тебя с английским?
Катя Максименко: Роман Максимович пишет: - Нравится? - спросил он. - Ну, читай на здоровье! Повезло тебе, ты писательницу знаешь. А я вот до сорока восьми лет дожил - а ни одного писателя ещё не видел. - Конечно, нравится! Сказки очень интересные, оторваться невозможно - с восторгом произнесла Катя, попивая яблочный сок, оказавшийся очень вкусным. - А писателей и ты знаешь - состроила хитрую мордашку девочка - Таню то и ты хорошо знаешь. А ещё знаешь многих прекрасных музыкантов с мировым именем, вот! Роман Максимович пишет: - Котёнок, я посплю немного, - сказал он. - А то ночью толком не спал. Тем более сейчас часовые пояса поменяются, да ещё суета всякая будет: пока нас встретят, пока таможню пройдём, пока в отель нас привезут... Ты не переживай, нас обязательно встретят. В других странах принято: когда ждёшь кого-то в аэропорту или на вокзале - держишь в руках плакат с его именем. И переводчика тебе предоставят. Но на всякий случай - как у тебя с английским? - Конечно поспи, дядя, а я почитаю; пока мне спать совсем не хочется - сказала Катя, заботливо укрывая дядю пледом, в самолете было довольно прохладно, если не сказать холодно, а одеты Они не сказать что тепло, ну и спящий человек всегда мёрзнет сильнее, это всем известно. - А насчет прилета и как там всё будет я и не волнуюсь, только о том как выступать будем и то немножко. А с английским - ну что сказать, в школе у меня по нему твёрдая четвёрка и обьясниться как куда-то пройти или купить я смогу. А вот что-то сложное рассказать, ну о достопримечательностях и всякое такое, уже нет, так что переводчик не помешает и очень даже классно, что он у нас будет. - устраиваясь в кресле поудобнее, произнесла Катя, снова посматривая в окошко.
Роман Максимович: Катя Максименко пишет: - А писателей и ты знаешь - состроила хитрую мордашку девочка - Таню то и ты хорошо знаешь. А ещё знаешь многих прекрасных музыкантов с мировым именем, вот! — Насчёт музыкантов — не спорю, — согласился Роман Максимович, а вот Таня... Стой! Это не дочка Александра Николаевича? — внезапно сообразил он. Таню Рябинину Роман Максимович знал... ну, не то чтобы хорошо, но знал. Потому что был знаком с её отцом. Было дело, при первом знакомстве (опять-таки в тот памятный Новый год) они не слишком-то понравились друг другу, а потом и вовсе из-за чего-то (а из-за чего, кстати? Уже и не вспомнить) поругались. Но потом, слава богу, у обоих хватило ума помириться. С тех пор они частенько пересекались. Роман Максимович регулярно приглашал Александра Николаевича на свои концерты, но у того почему-то ни разу не нашлось времени. — Так это она и есть автор этих сказок! — восхитился Роман Максимович. — Ну, молодец девочка! Катя Максименко пишет: - Конечно поспи, дядя, а я почитаю; пока мне спать совсем не хочется - сказала Катя, заботливо укрывая дядю пледом, в самолете было довольно прохладно, если не сказать холодно, а одеты Они не сказать что тепло, ну и спящий человек всегда мёрзнет сильнее, это всем известно. — Спасибо, малышка, — Роман Максимович вытянул из-под пледа руку и погладил Катю по голове. Катя Максименко пишет: - А насчет прилета и как там всё будет я и не волнуюсь, только о том как выступать будем и то немножко. — Волнуешься — это нормально, — улыбнулся Роман Максимович. — Я тоже каждый раз немножко волнуюсь, особенно когда за границей выступаю. — Это была правда. Даже в свои сорок восемь лет Роман Максимович до сих пор волновался перед выходом на сцену. — Но ты сама увидишь: как только выйдешь на сцену и возьмёшь гитару — всё волнение сразу пропадёт! У меня миллион раз так было. Помни: тяжело в учении — легко в выступлении! Эту фразу Роман Максимович повторял Кате на каждой репетиции. Катя Максименко пишет: - А с английским - ну что сказать, в школе у меня по нему твёрдая четвёрка и обьясниться как куда-то пройти или купить я смогу. А вот что-то сложное рассказать, ну о достопримечательностях и всякое такое, уже нет, так что переводчик не помешает и очень даже классно, что он у нас будет. - устраиваясь в кресле поудобнее, произнесла Катя, снова посматривая в окошко. — Ничего страшного. Я тебя при случае в английском поднатаскаю, — сказал Роман Максимович, проваливаясь в сон. Спать в самолёте — удовольствие куда как ниже среднего, даже если это комфортабельнейший "Боинг". Роман Максимович то начинал дремать, то снова просыпался. В конце концов у него заболела шея. Он подозвал стюардессу и попросил чашку чёрного кофе.
Катя Максименко: Роман Максимович пишет: — Насчёт музыкантов — не спорю, — согласился Роман Максимович, а вот Таня... Стой! Это не дочка Александра Николаевича? — внезапно сообразил он. - Ну конечно же, она и есть! - живо ответила Катя - такая умница, она ведь ещё школьница, ненамного старше меня с Фросей, а уже писательница. Впрочем, сказки она сочиняла даже тогда когда ещё была совсем маленькой. - А когда вернемся, попрошу у неё автограф, она конечно же, не откажет - решила Катя - и давай привезём ей какой-нибудь сувенир, например куколку или крохотные башмачки. Все кто побывали в Голландии привозят. Немного поболтав о том о сем, Роман Максимович провалился в сон, хоть и не очень сладкий, не очень удобно сидя спать, а Катя ещё раз укрыв его пледом, чтобы не дуло, провалилась в чтение, наслаждаясь каждой волшебной, яркой и доброй, тонкой и воздушной, как Вологодские кружева, строчкой. ( - Разве ж много мне нужно, дети мои любимые и неразумные? - вопрошал Лесовик - разве только чтобы вы придя сюда муравьиных троп не топтали, ветки зря не ломали, огонь не разводили; лес он же дом родной и мне и птичкам и зверушкам большим и маленьким и насекомым и цветам и деревьям и травам и ягодкам и грибам... - А сегодня хороший день всё же, ай какой хороший - дождик прошел, солнышко светит, воздух чист и свеж, не потревожил лихой человек нас, вот и радость мне великая... - обнимая огромный, тысячелетний дуб, шептал старик, любуясь божьей коровкой у себя под ногами...)
Роман Максимович: Через несколько часов Роман Максимович с Катей вышли из самолёта. — Ну вот! — весело произнёс Роман Максимович, обняв племянницу за плечи. — Вот тебе и Голландия! Страна тюльпанов, красивых каналов и настоящей свободы. Сегодня мы с тобой будем отдыхать, а выступление только завтра. Сейчас ещё нас встретят... Они вошли в здание аэровокзала. Как и сказал Роман Максимович, у многих встречающих были в руках плакаты с именами тех, кого они встречают. В основном на плакатах были написаны английские и немецкие имена, но попадались и французские, и был даже один плакат с иероглифами. Наконец Роман Максимович углядел плакат с русской надписью: "Роман Смирнов, Катя Максименко". — О, нам сюда, — Роман Максимович потянул Катю за собой. Плакат держал светловолосый паренёк лет четырнадцати. Роман Максимович несколько удивился: неужели это и есть наш переводчик и гид?! Но потом он увидел женщину, стоящую рядом с подростком. И не поверил своим глазам. Роман Максимович снял очки, достал платок, протёр их, надел снова. Но видение не исчезло.
Катя Максименко: Роман Максимович пишет: — Ну вот! — весело произнёс Роман Максимович, обняв племянницу за плечи. — Вот тебе и Голландия! Страна тюльпанов, красивых каналов и настоящей свободы. Сегодня мы с тобой будем отдыхать, а выступление только завтра. Сейчас ещё нас встретят... Голландия встретила Катю и её дядю шумным, заполненным гудящей на разных языках разношерстной толпой аэропортом. Перед глазами мелькали люди самых разных рас, цветов кожи и одежд - от обычных и не привлекающих к себе особого внимания до экзотических и Катя вертела во все стороны головой с интересом разглядывая этих людей, едва сдерживаясь, чтобы не поржать в голос. - Здорово как - обрадовалась девочка - а вечером давай сходим погулять, поглядим город, хорошо, дядь? А вот и те кто их встречают. Мальчишку, чуточку полноватого ( не помешало бы заняться спортом - промелькнуло в голове у Кати ) но симпатичного блондина, с ярко-синими глазами который улыбался ей во весь рот, Катя не узнала, но конечно же, ответила вежливой улыбкой. Девчонка только собираламь поздороваться и поинтересоваться, как это он в столь юном возрасте оказался переводчиком, как увидела рядом с ним женщину, не узнать которую было невозможно; за прошедшие пять лет она нисколько не изменилась, оставаясь всё такой же юной, свежей как роза и очень красивой, разве что капельку пополнела, что делало её красоту ещё более зрелой и женственной. - Егорка?? Тамара Павловна?! - вырвалось изо рта у удивленной Кати, только силой воли смогла девочка удержать в руках гитары, чтобы не уронить их от изумления на пол.
Егор Кошкин: С тех пор, как семья Кошкиных перебралась в Голландию, Егор где только ни побывал! Отец работал в крупной корпорации, а мама была переводчиком при продюсерском центре, который часто приглашал иностранных музыкантов. За последние несколько лет Егор сильно изменился. Стал выше ростом, это само собой. Немного похудел (хотя физкультуру по-прежнему не очень любил). Стал смелее, уже не боялся ввязаться в какую-нибудь авантюру или даже в драку. Три раза в неделю посещал бассейн. У него даже появилась девочка - голландка по имени Герда. Ну как - его девочка? Егор с Гердой проводили время вместе, гуляли вдоль канала, ходили в бассейн... Но Егор ни разу не попытался не то что поцеловать Герду, а даже взять её за руку. Друзья, у которых уже были девчонки, посмеивались над ним, но Егор не обижался. Поездку на юг Егор вспоминал частенько. Всё-таки это было его последнее лето в России. А ещё он вспоминал ту девочку, Катю и её дядю. Недавно мама показала ему новую афишу. На ней было написано: "Roman Smirnoff & Katya Maximenko from Russia". Под надписью была фотография - высокий моложавый мужчина в очках и девочка, года на два младше Егора. Мужчину Егор узнал сразу. Девочка же показалась ему невероятно красивой. Вглядываясь в фото, Егор мало-помалу узнавал знакомые черты. И в сердце потихоньку стали оживать прежние чувства - симпатия к Кате и даже ревность. Егор напросился с мамой в аэропорт встречать гостей. Правда, о своих чувствах он решил не говорить. И даже не показывать. В конце концов, наверняка Катя его не вспомнит. И в России у неё наверняка есть парень... Однако притвориться совсем ьесчувственным у Егора не получилось. Едва только он увидел Катю, губы сами собой растянулись в улыбку. Меньше всего Егор был готов к тому, что Катя его узнает. Однако он сумел не растеряться и ответил: - Именно я! Привет, Катя! Здрассте... - Тут Егорка слегка замялся. Когда-то он называл этого человека - дядя Рома. Но это было тогда, а сейчас ему, Егору, уже четырнадцать. " Дядя" - как-то не солидно звучит. Как же его отчество?! Через секунду Егор вспомнил. - Здрассте, Роман Максимович.
Тамара Павловна: Жизнь Тамары за последние пять лет изменилась и не сказать, чтобы в худшую сторону. Почти сразу же по возвращении с памятной поездки в сопровождении детей на курорт, семья переехала в Голландию, где её муж заключил очень выгодный контракт, который позволил приобрести небольшой, милый домик с садиком в маленьком и уютном городке Заандам - известный тем, что когда-то давно его посетил и даже в нем жил недолгое время сам Петр 1. Возможно, славный, русский царь, пожил бы там и побольше, но его инкогнито сорвалось из-за его огромного роста и эпилепсии - не узнать царя-великана было невозможно, а местные дети не сказать чтоб отнеслись к нему хорошо и от такого гостеприимства царь предпочёл отказаться. Скоропалительно покидая курорт, женщина не думала о деньгах, которые нашли дети в пещере, решив что оставляет их все Роману, но вскоре получила приятный сюрприз из банка, узнав о том что, деньги переведены на её карточку в тот же день, как смешной, картавый старичок и они с Романом оформили сделку. Денежки никогда не бывают лишними - Тамара Павловна получила возможность приобрести новый джип-внедорожник цвета мадам-Помпадур, о чем давно мечтала и это открыло для неё мир самых потаенных, а потому наиболее красивых уголков живой и дикой природы, наблюдая чудеса, красоту и радость жизни, вдали от городской суеты и шума. Остаток денег ушли на посещение салонов красоты, приличных парикмахерских и консультаций со стилистом, который научил женщину что и как стоит одевать, как правильно пользоваться косметикой, подчеркивая свою редкую красоту и выглядеть сногсшибательно, на курсы раскрывшие в ней до сих пор скрытые таланты, да так что муж осознав какое сокровище ему досталось, окружил её самым нежным вниманием и любовью. Вскоре после того как семья поселилась в Голландии и начала обживаться на новом месте, учить язык и заводить знакомства среди местного населения, женщина поняла что готовится стать матерью. Некоторые признаки, точнее звоночки, грядущего пополнения в семье, впрочем появились несколько ранее, но Тамара списывала всё на трудности акклиматизации, перемены климата и изменение привычного образа жизни. Но когда животик стал расти, а маленькое существо, поселившееся там стало заявлять о себе, приятно толкаясь и вовсю шевеля ножками и ручками, всё стало предельно ясно. А побывав в кабинете врача и подсчитав сроки, женщина окончательно убедилась в том, что будущий ребенка это ни в коем случае не сын или дочь её мужа, а плод страстной, безудержной, пьянящей страсти, что настигла их с Романом в темноте и морской тишине южных ночей. Тамару охватила самая разнообразная гамма чувств - от безудержной радости, искреннего желания пищать от восторга и кричать на весь свет о своем счастьи оттого, что скоро совсем скоро у неё родится ребёнок от любимого человека, забыть которого ей никак не удавалось; частичка её души навсегда оказалась в плену у Романа, до ужаса, стыда, мыслей о своем грехе, возможном позоре и то как воспримет это известие муж, а главное сказать ему об этом или нет. Женщина не находила себе покоя и не видела перед собой человека, с кем можно без опаски поделиться. С одной стороны, как человек честный, надо бы признаться мужу в том, что будущее дитя не имеет к нему никакого отношения. А мужу предстоит кормить, поить и заботиться, отдавая свою любовь совершенно чужому для него ребенку, искренне полагая, что взращивает свою плоть и кровь. Но с другой...налаженный быт, привычное существование, дети, лишить их отца, разрушить семью - женщина не предпринимала никаких шагов, не знала на что решиться и как правильно и праведно поступить в этой ситуации. - В конце концов любовь не грех, а талисман, та сила которая охраняет, защищает и спасает нас, делает нашу жизнь яркой, счастливой и наполненной. - утишила угрызения своей совести Тамара. - И наверное судьба столкнула две души на этой курорте, чтобы родился наш ребенок, плод великой любви! Разве без того, чтобы Бог захотел, такое б могло случиться? Конечно же, нет! У меня было много мужчин и ни от кого не рождался малыш... - думала Тамара, лаская свой живот и того кто там поселился. - Родится то существо, которое навеки объединяло и сделало нас навечно, навсегда, родными людьми, связанными невидимой нитью... А муж ни о чем не догадался. Услышав признание жены в том, что она ждет ребенка, он был оглушён счастьем! Подхватив отяжелевшую жену на руки и закружив её по всей комнате, он покрыл её прекрасное лицо поцелуями и заорал во весь голос: - Какое счастье, Томочка! Ты у меня самая прекрасная! А этот малыш будет самым умным, здоровым и красивым ребенком на свете! Мы дадим ему всё то, что не смогли дать в свое время Егорке! Дни проходили в спокойствии и тихой радости, в доме царила атмосфера нежности, любви, заботы о матери и ребёнке; даже дети, после нескольких проникновенных бесед с отцом, осознали, как важно беречь маму и не давать ей повода для беспокойства и волнений. Егорка сразу повзрослел, возмужал и проникся важностью своей миссии - быть мужчиной и оберегать мать, ту женщину которая дала ему и Сонечке жизнь, а теперь носит под своим сердцем его брата или сестру. Долгие прогулки и поездки на свежем воздухе в окружении травы, деревьев, шелеста листвы и пении птиц очень положительно сказались на здоровье и настроении женщины и конечно же оказывали самое лучшее действие на будущего малыша. А ночи...эх ночи...они напоминали о былом, неповторимом, волшебном, удивительном и женщина предавалась неистовым сумасшедшим фантазиям - тем грезам и мечтам, о которых не говорят вслух... В положенный срок на свет появился маленький Богдан, настоящий богатырь! - Этот ребенок дан мне Богом - шептала радостная женщина, рассматривая крепкого розового малыша, гладя его стройные ножки и покрывая поцелуями милое личико. В чертах лица мальчика не было ничего от её мужа; это был сын Романа, но муж ни о чем не подозревал и с каждым днем привязывался к сыну ( ну он же считал его сыном, ни на секунду не усомнившись в этом) почему-то гораздо больше, чем к своим собственным детям - Сонечке и Егорке. Богдан рос очень веселым, здоровым, шаловливым мальчиком с ярко-синими, бедовыми глазами и светлыми волосами, вечно придумавший всякие шалости и проказы, звонкий заливистый смех которого радовал не только своих домочадцев, но и всех тех, с кем он хотя бы мимолётом встречался на своем, пока ещё коротком, жизненном пути. Тамара же не могла долго сидеть дома, проводя свое время только с детьми. Женщина искала встреч с новыми людьми, городами и после долгих поисков нашла себе работу в солидной, туристической компании, устроившую её со всех сторон - переводчиком и гидом для тех, кто приезжает в Голландию из России, но не владеет или недостаточно хорошо владеет английским языком. Работа конечно, требовала свое и часто приходилось надолго покидать дом и семью, но женщина была спокойна - ещё когда Богдан был младенцем, ей удалось найти очень хорошую, хотя и страшненькую на внешность, хромоногую няню, на которую можно смело оставить дом и детей. Со своей хромой ногой няня была на удивление проворна - и за детьми присмотрит и дом приберёт и накормит всех вкусной и полезной пищей. Однажды в летний день, после дождичка в четверг, раздался звонок и милый женский голос их координатора Маши предложил очередного клиента из России, которого нужно сопровождать по стране. - Не волнуйтесь, человек приличный, интеллигентный, музыкант с ним будет его племянница девочка лет 11, они выступать с гастролями будут. Хлопот и поездок будет много, но вознаграждение более чем щедрое. А звать их Роман Смирнов и Екатерина Максименко. Женщина едва смогла взять себя в руки, чтобы не упасть в обморок и поблагодарить агента, попросив два дня на раздумья. Все воспоминания, мысли, чувства, не угасшие, мирно дремавшие, вмиг всколыхнулись вновь, накатывали волнами, не давали перевести дух. Эти два дня Тамара пребывала в состоянии сильнейшего возбуждения, какой-то неистовой радости и в тоже время рассеянности, чему муж ее, сколько не ломал голову, не мог найти ответа, списав всё на женские гормоны. Спустя два дня женщина набрала номер рабочего телефона и с трепетом, пытаясь скрыть волнение, произнесла что согласна и готова ехать, понимая что наверняка вновь окунётся в омут роковой страсти, забыв про всё на свете. Одежду и украшения в этот раз Тамара выбирала куда тщательнее, чем обычно и не удержалась от того, чтобы рассказать Егорке, показав ему афишу. Мальчишка же, так и не забывший Катюшку, фантазировавший и мечтавший о ней все ночи и желая увидеть посмотреть какой она за эти пять лет, упросил маму взять его с собой. Понимая, что такое любовь, Тамара, скрепя сердце, согласилась. В назначенный срок, оба притопывая ногами от нетерпения скорой встречи, стояли с плакатом в аэропорту...
полная версия страницы