Форум » Тяжело в учении - легко в бою! » На всякое действие есть противодействие » Ответить
На всякое действие есть противодействие
Марина Бумажкина: Нас физика, увы, повсюду окружает. Из дома в школу утром провожает. Набраться бы ученикам терпения: Подняться из постели тяготения, Умыться, применяя силу трения, В кабине лифта ощутить падение, На тротуаре – сильное скольжение. А вот и школа - вечное движение! Всем физикам– почёт и уважение!
Марина Бумажкина: Виктор Аркадьевич пишет: - Бумажкина, ты напрасно так оживилась! - охладил Виктор Аркадьевич порыв девочки. - Сядь-ка на стул - тебе будет на что сейчас посмотреть! Марина вернулась на стул и снова к нему приклеилась, испуганно поглядывая на физика и Гришу. Виктор Аркадьевич пишет: - И не вздумай заартачится, если не хочешь ещё большего позора! Уж куда больше-то? Вот позор так позор! И Гришке наверно то сейчас каково? Марина украдкой глянула на мальчишку и быстро отвернулась, села на стуле спиной к кушетке, поджав ноги и сжавшись в комочек, спрятала лицо в коленках... Григорий Заваленский пишет: - Бей уже, садюга, - негромко, но с чувством произнес Завал. Маринка снова оглянулась на "садюгу". - Можно я в коридоре подожду? - уже без надежды спросила она.
Виктор Аркадьевич: Григорий Заваленский пишет: - По-хорошему, это когда с пониманием, а Вам это не знакомо - Ну, и демагог ты, Заваленский! - усмехнулся Виктор Аркадьевич. - Даже сейчас умудряешься разглагольствовать! Понимания надо было искать раньше, а теперь уже поздно! Григорий Заваленский пишет: - Бей уже, садюга - Оба-на! - удивлённо присвистнул физик. - Да, ты совсем дурак, братец, как я погляжу! Ты "геройствуй", но меру-то знай! Он быстро зафиксировал руки, ноги и поясницу пацана ремнями, а затем, подойдя к двери, запер её на ключ и отправил его в карман. Проделав всё это, учитель вернулся к вазе и, вытащив из неё три розги, выбрал подходящую - не слишком тонкую, но и не толстую. Для пробы он пару раз взмахнул ею в воздухе и прут со свистом рассёк воздух. Убедившись, что инструмент "исправен", физик положил две другие розги на стол, чтобы были под рукой, и подошёл к распластанному на кушетке мальчишке. Марина Бумажкина пишет: - Можно я в коридоре подожду? - Нет, нельзя! - нетерпящим возражений тоном ответил Виктор Аркадьевич. - Ты ведь здесь первый раз? Тогда тебе будет полезно посмотреть, чтобы не оказаться тут снова! Физик слегка коснулся кончиком розги голой мальчишеской попы, а затем, взмахнув прутом, хлестнул её точно по центру. Розга коротко свистнула, рассекая воздух, и с хлопком впилась в гришкин зад...
Григорий Заваленский: Виктор Аркадьевич пишет: - Оба-на! Да, ты совсем дурак, братец, как я погляжу! Ты "геройствуй", но меру-то знай!Обзываться начал, не нравится правду-то слушать. Гришка себя накручивал, разжигая в себе злость, тем более что делать это было все проще, препод делал все, чтоб его приятно было ненавидеть. Зафиксировал, ну так у садюг и принято. Завал отдавал себе отчет, что физик тоже разозлился, а значит бить будет в полную силу, потому сжал зубы заранее, уже ничего не отвечая. Виктор Аркадьевич пишет: - Нет, нельзя! - нетерпящим возражений тоном ответил Виктор Аркадьевич. - Ты ведь здесь первый раз? Тогда тебе будет полезно посмотреть, чтобы не оказаться тут снова!Эх, бедная Маринка, придется ей слушать его крики, а без этого не обойдется, Гришка точно знал, потому как далеко не первый раз здесь был. Виктор Аркадьевич пишет: Розга коротко свистнула, рассекая воздух, и с хлопком впилась в гришкин зад... Гришка вздрогнул, сжавшись, вспоминая местом ниже спины, каково оно бывает, издал сдавленный стон, почти не слышный, и снова постарался расслабиться. Это ж только начало.
Марина Бумажкина: Виктор Аркадьевич пишет: - Нет, нельзя! - нетерпящим возражений тоном ответил Виктор Аркадьевич. - Ты ведь здесь первый раз? Тогда тебе будет полезно посмотреть, чтобы не оказаться тут снова! Марина снова села на стул, отвернулась к стене. Не будет она на это смотреть, - решила девочка, рассматривая рисунок на стене. Однако маленькая надежда, что ее простят, в ней снова засела. Осталось только переждать Гришкино наказание. И Гришке. Тоже. Раздался резкий противный свист, Марина зажмурилась и закрыла уши руками, чтобы ничего не слышать и ничего не видеть.
Виктор Аркадьевич: На месте соприкосновения розги с телом быстро появилась припухшая розовая полоска. - Что не нравится? - поинтересовался Виктор Аркадьевич. Он сделал короткую паузу и хлестнул снова - на этот раз уже сильнее. Розга со свистом опустилась на нижнюю часть попы - там где она переходит в ноги, оставив новый вспухающий след. - А зачем ты прибор трогал? Розга снова рассекла воздух и с хлопком впилась в верхную часть ягодиц - ближе к спине. И на месте болезненного контакта тотчас заалела новая полоса. - Зачем ты его сжёг?! Обозначив тремя первыми ударами центр и границы обрабатываемой зоны, физик методично и неспешно принялся разрисовывать её новыми алыми полосками, как художник рисует картину, нанося на неё мазок за мазком. Розга взлетала вверх и, хлопая, опускалась на голый гришкин зад, обжигая его снова и снова... - Это тебе за прибор!... А это за стол!... А это за розетку! - приговаривал учитель при каждом ударе.
Григорий Заваленский: Виктор Аркадьевич пишет: - Что не нравится?- Вам зато нравится, - процедил Гришка, приготавливаясь новой режущей боли, пересекающей тело каждый раз пополам. И она не замедлила прилететь. - Уйййёпть... ффф, - шумно выдохнул Завал, дернув спутанными ремнями ногами. Виктор Аркадьевич пишет: - А зачем ты прибор трогал?- А я не трог-Аааассс..пфф, - нет, открывать рот никак нельзя, крик сдержать сложно, лупит физик не по-детски. Любимые и далеко не лишние искры вспыхивали перед глазами с каждым ударом прута о напрягающуюся в попытках разогнать жар плоть. Виктор Аркадьевич пишет: - Зачем ты его сжёг?!Можно подумать, что он специально его сжег . Болезненный стежок опалил верхнюю часть, вырвав из глотки пацана громкий рык, завершившийся искренним всхлипом. Виктор Аркадьевич пишет: - Это тебе за прибор!... А это за стол!... А это за розетку!Если бы слова не сопровождались свистом и обжигающей болью, можно было бы пошутить по поводу за красный прооводок, за синий.. за первую лампочку в среднем ряду.. А так оставалось лишь вскрикивать и шипеть, ругая садюгу ВиктАра, напрягая попеременно то ноги, то руки, то все тело.. которое очень остро чувствовало ограниченность движений.
Виктор Аркадьевич: Григорий Заваленский пишет: - Вам зато нравится. Уйййёпть... ффф. А я не трог-Аааассс..пфф - А вот это за хамство!... Ну, а это за ложь! - продолжал Виктор Аркадьевич воспитательный процесс, подкрепляя каждый удар поучением. - За швабру!... За запертую дверь! Отсчитав первый десяток, физик сделал паузу, давая Гришке передохнуть, и перешёл на другую сторону, изучающе рассматривая объект воспитания. На мальчишеской попе алели десять вспухших полосок, резко конрастировавших с белизной тела между ними. Семь из этих полосок были параллельными, а три пересекались с ними под разными углами, образуя несложный рисунок. - Если ты и в самом деле думаешь, что мне больше нечем заняться, кроме того, как драть тебя, то ты дружок очень сильно ошибаешься, - пояснил учитель. - Но если этого сейчас не сделать, то ты пойдёшь в разнос - безнаказанность развращает. Сегодня ты сжёг дорогой прибор вместе с розеткой и испортил стол, а завтра, если тебя не остановить, спалишь интернат! Жаль, что я вынужден объяснять эти прописные истины подобным способом, но он очень доходчив и эффективен. Не сомневаюсь, что ты сделаешь правильные выводы из посещения этой комнаты, а я помогу тебе в этом! - И так продолжаем, - сказал Виктор Аркадьевич, слегка касаясь кончиком розги гришкиного зада. - Пора делать выводы. Надеюсь ты готов, Заваленский. Прут вновь взмыл вверх и резко, с хлопком, опустился на голое тело...
Григорий Заваленский: Виктор Аркадьевич пишет: - А вот это за хамство!... Ну, а это за ложь! - За швабру!... За запертую дверь!За хамство и за ложь Гришка проглотил, только сцепил покрепче зубы, да вильнул осаженным задом. А вот когда физик вспомнил про швабру, Завал повернул голову, чтоб возмутиться, не бить же за швабру, он же может её починить.. но увидел замах, резко вернулся носом в лавку, вернее, тюкнулся в неё лбом и крепко зажмурился. - Завууйсс.. ссс.., - зашипел, не сдержав вскрик, Гришка, чувствуя, как розга рассекает, разрезает пополам, как боль стремительно несется по спинному мозгу в головной, цепляет слезные канальцы и вот глаза, кажется, сами намокают. И на следующий стежок уже слышен шмыг-всхлип, зад сам дергается в сторону, насколько позволяют привязные ремни. Сколько было? Сколько осталось?.. Гришка не знает, и эта неизвестность мешает терпеть эту режущую острую тонкую боль. Виктор Аркадьевич пишет: - Если ты и в самом деле думаешь, что мне больше нечем заняться, кроме того, как драть тебя, то ты дружок очень сильно ошибаешься, - пояснил учитель. - Но если этого сейчас не сделать, то ты пойдёшь в разнос - безнаказанность развращает. Сегодня ты сжёг дорогой прибор вместе с розеткой и испортил стол, а завтра, если тебя не остановить, спалишь интернат! Жаль, что я вынужден объяснять эти прописные истины подобным способом, но он очень доходчив и эффективен. Не сомневаюсь, что ты сделаешь правильные выводы из посещения этой комнаты, а я помогу тебе в этом!Препод говорил, много.. Гришка это принял как знак к отдыху, хотя то, что руки связаны и никак не потереть, не пожалеть свой сеченый зад, очень усложняло идею отдыха. Гришка начал прислушиваться к монологу физика. Нет, он не был согласен с тем, что завтра спалит интернат. Он же понимал, что для него тот самый интернат значит. Однако Гришка промолчал. Виктор Аркадьевич пишет: - И так продолжаем, - сказал Виктор Аркадьевич, слегка касаясь кончиком розги гришкиного зада. - Пора делать выводы. Надеюсь ты готов, Заваленский. А выводы, эх, все выводы ВиктАр делал сам, а Завалу оставалось только вертеться на лавке под свистящими и жалящими прутьями. Когда прут коснулся уже порядком полосатого зада, пацан вздрогнул всем телом и едва сдержал стон, понимая, что щас опять начнется.. И началось. - Аууувссс..ффф, - выдал Гришка в голос, возвращаясь в ад.
Виктор Аркадьевич: - Вывод первый: не трогай никаких приборов без разрешения и тем более не включай их! - пояснил Виктор Аркадьевич и опять хлестнул Гришку. - Вывод второй: если уж напакостил, то не запирайся в кабинете и не заметай следов! - продолжал физик и розга тут же добавила новую полосу на мальчишечьей попе. - Вывод третий: имей смелость отвечать за то, что сделал!... Вывод четвёртый: не ври!... Вывод пятый: не хами! Короткий свист и хлопок прута по голому заду сопровождали каждое поучение, словно своеобразный аккомпанемент, а визуальный эффект воспитательного процесса наглядно проявлялся в узоре из ярко-красных вспухших полосок, пересекавшихся под разными углами на гришкиных ягодицах, всякий раз сжимавшихся в ожидании следующего удара и расслаблявшихся после него. - Ты всё понял?!... Ты запомнил эти выводы?!... Ты не будешь больше создавать проблемы всем и себе самому?!... Ты не хочешь сюда снова?! Отсчитав второй десяток, Виктор Аркадьевич критически осмотрел объект воспитания. Розга разрисовала попу пацана весьма основательно и её каждое соприкосновение с голым телом оставило на нём чёткий алый след. Однако, сколько-нибудь серьёзных последствий наказания не наблюдалось - захлёсты и просечки отсутствовали.
Григорий Заваленский: Виктор Аркадьевич пишет: - Вывод первый: не трогай никаких приборов без разрешения и тем более не включай их! - пояснил Виктор Аркадьевич и опять хлестнул Гришку. - Вывод второй: если уж напакостил, то не запирайся в кабинете и не заметай следов! - продолжал физик и розга тут же добавила новую полосу на мальчишечьей попе. - Вывод третий: имей смелость отвечать за то, что сделал!... Вывод четвёртый: не ври!... Вывод пятый: не хами!Ад продолжался, прут совершенно хаотично расчерчивал Гришкин зад, который то сжимался, то пытался увильнуть от горячей награды, то чуть выпячивался, то вжимался в кушетку. После того, как Гришка "подал голос" стало намного сложнее терпеть, да и от терпежа перед глазами начали плавать круги, а голос физика уходил и достигал ушей Завала словно через кисельный воздух. Именно поэтому "закусив" пару хлестких ударов, на третьем он выгнулся, насколько смог, с достаточно громким: - Увыаууу.. ффф-ыыыы.. Выводы доходили до Гришки, но далеко не со всем он был согласен. Препод хотел от пацана слишком много всяких глупостей. Им на истории рассказывали, что спартанцы жили по правилу - главное не попадаться. А тут предлагают быть исусиками какими-то. Сделал чего, пойди и расскажи. Двинули по одной щеке - подставь другую. Ну нифига .. - Аа..уууммммм, - это четвертый стежок перечеркнул уже пылающую мишень очередной огненной полосой, - зы-ыыыыыууу, - это пятый уже с откровенным хлюпом. Завал крепко влепился в поверхность кушетки своим лбом и очень пожалел, что это не каменная и даже не деревянная лавка. Ни потерять сознание, ни даже просто перебить одну боль другой. Какие садюги эту кушетку придумали. А физик продолжал лупить. Виктор Аркадьевич пишет: - Ты всё понял?!... Ты запомнил эти выводы?!... Ты не будешь больше создавать проблемы всем и себе самому?!... Ты не хочешь сюда снова?!- Всё-оооууу, - отвечал машинально Завал, чей инстинкт самосохранения был уже впечатан глубоко и надолго. - Ззззпомнил..ыыыыыы, - выл сквозь зубы пацан. "Боль! Боль! Какая бо-оооль!" - билось в висках у Завала. - Не бу-ууу-ууууйййййссс, - слезы сами лились из Гришкиных глаз, - не-Ээээ-т.. че я дурак что ли?! Очередной дерг из дурацких ремней. Не хочет, конечно, кто ж такого по доброй воле пожелает?! но попадет ещё не раз, в этом Гришка, зная себя и преподов, был уверен. Хотелось разрыдаться, как малявка, но там где-то Маринка сидит.. надо выдержать.
Виктор Аркадьевич: Григорий Заваленский пишет: - Ззззпомнил..ыыыыыы, - выл сквозь зубы пацан. - Не бу-ууу-ууууйййййссс, - слезы сами лились из Гришкиных глаз, - не-Ээээ-т.. че я дурак что ли?! - Вот и славно! - подытожил Виктор Аркадьевич. - Ты понял главное, а, значит, всё было не напрасно! Поставив использованную розгу в мусорную корзину, физик расстегнул ремни, фиксировавшие мальчишку. - Порка закончена. Можешь вставать и одеваться!
Григорий Заваленский: Виктор Аркадьевич пишет: - Вот и славно! Ты понял главное, а, значит, всё было не напрасно!Че там было славно, главно и не напрасно, Гришку совершенно не трогало, потому как он весь напрягся в ожидании следующих ударов, выпятил вверх лопатки и забодал кушетку лбом. Но тут словно у Мойры зазвонил мобильник, и она решила нить судьбы чуть быстрее свить. Завал почувствовал, как ремни ослабли, отпуская его на волю. Виктор Аркадьевич пишет: - Порка закончена. Можешь вставать и одеваться! Да нивапрос! Завал и тут постарался сделать поперек, такой видо характер. Сначала приподнял постраавшую часть и натянул трусы. Даже не поморщился почти, хотя пальцами ощутил сетку следов, оставленных розгами. Потом туда же подтянул и брюки. После чего встал, охнув, с кушетки, вытер глаза резкими движениями и бросил взгляд на физика. Зацепил взглядом так же и Маринку там, где она оставалась с момента начала порки. Это что, сейчас и её так?! Но её так нельзя!! - Виктор Аркадич, - шмыганул носом Гришка, - Марина не виновата, это же я прибор сжег. И больше мы не будем брать Ваши приборы.
Марина Бумажкина: Хоть Марина и сидела зажмурившись и зажав уши, ничего не видеть и ничего не слышать почему-то не получалось. Волей-неволей девчонка обернулась пару раз на Гришку, корчившегося на лавке. И снова погружалась в состояние безысходности. Виктор Аркадьевич пишет: - Порка закончена. Можешь вставать и одеваться! Гришкиному мучению пришел конец. Марина встрепенулась и, прислушиваясь к каждому звуку, ловила легкие тени на стене, пытаясь по ним догадаться, что происходит за спиной. Наконец не выдержала и оглянулась. Не смотря на то, что сейчас пришлось пережить мальчишке - он продолжал геройствовать, выгораживая незадачливую подружку, чем в который раз вызвал некоторое уважение и восхищение Бумажкиной. Одарив Завала благодарным взглядом, Маринка всхлипнула, как бы подтверждая его слова. Да-да! Не будем брать! И, скользнув взглядом по Гришке, жалостливо посмотрела на физика.
Виктор Аркадьевич: Пока Гришка приводил себя в порядок и вставал, Виктор Аркадьевич опустился в кресло перед монитором и неспешно внёс в его файл запись о наказании. Григорий Заваленский пишет: - Виктор Аркадич, - шмыганул носом Гришка, - Марина не виновата, это же я прибор сжег. И больше мы не будем брать Ваши приборы. - Это хорошо, что не будете - не хотелось бы с вами встречаться здесь ещё раз по той же причине, - заметил физик, вставая с кресла. - Но, к сожалению, Бумажкина не стояла скромно в сторонке, пока ты уничтожал прибор и пытался избавиться от его остатков, - продолжал учитель, подойдя к двери. - Напротив, она деятельно помогала тебе в заметании следов - едва не выбросила сожжённый прибор в мусор, обманывала меня и Владимира Николаевича. Так, что вина Марины в случившемся однозначно имеется, а, значит, она должна понести наказание. Виктор Аркадьевич внимательно посмотрел на девочку, которая как раз оглянулась, и, открыв ключом замок, снова обратился к пацану: - Ты свободен, Заваленский, и можешь идти!
Григорий Заваленский: Завал не сильно и надеялся, что ВиктАр так прям послушает его и отпустит Маринку, но рискнуть стоило. Физик тут же раскрыл весь "ужас" поступка девчонки и пошел к двери. Выпустит?! Обоих?! Гришка даже замер. Виктор Аркадьевич пишет: - Ты свободен, Заваленский, и можешь идти!Все ж преподы у них порядочные, при пацанах девок не лупят. И математик тогда всех повыгнал, и физик вот щас то же самое. Гришка бросил сочувственно-поддерживающий взгляд на Маринку. Мол, держись. И уже на пороге проговорил: - Виктр Аркадич, не надо её так же.. сильно. Рука у Вас больно тяжелая.. Эх, как же захотелось сразу же зад погладить, но Завал не слабак, до комнаты героем, а там уж, как получится. Правда вот до комнаты ещё далеко. Угол ещё со своим зайди после.. Эх, бл@.. Гришка покинул стены цугундера, ощущая, как брючная ткань упорно тревожит иссеченные места.
Виктор Аркадьевич: Григорий Заваленский пишет: - Виктр Аркадич, не надо её так же.. сильно. Рука у Вас больно тяжелая.. - Я ценю твою заботу, Заваленский, - улыбнулся физик и добавил уже серьёзно. - Ты был наказан с учётом степени вины и своего поведения - сам напросился, а Бумажкина получит розги соразмерно своей вине. Учитель закрыл дверь за Гришкой, повернул ключ в замке и опять положил его в карман. - Теперь твоя очередь, Бумажкина, - сказал Виктор Аркадьевич. - Встань и подойди к кущетке!
Марина Бумажкина: Бумажкина проводила взглядом Гришку, который , "счастливый" вышел из цугундера. Но тут дверь за ним закрылась, и физик даже закрыл ее на ключ изнутри. Девочка всхлипнула. Виктор Аркадьевич пишет: - Теперь твоя очередь, Бумажкина, - сказал Виктор Аркадьевич. - Встань и подойди к кущетке! Странные учителя все же, особенно этот. Ну где это видано, чтобы дети сами к кушетке подходили? "Никуда я не пойду", - решила Марина крепко вцепившись руками в сидение стула. А сама лишь отрицательно покачала головой, испуганно глядя на физика.
Виктор Аркадьевич: В ответ на приказ подойти к кушетке Маринка лишь отрицательно покачала головой, продолжая сидеть на стуле, вцепившись при этом обеими руками в сиденье. Затравленный, полный ужаса взгляд девочки красноречиво говорил о её состоянии. "А, с девчонки-то, пожалуй, хватит, - подумал Виктор Аркадьевич. - И пороть не надо: увиденного, услышанного и прочувствованного более чем достаточно. Теперь ей точно не захочется сюда попадать - надолго не захочется!" - Думаю, ты поняла, что бывает с теми, кто скверно себя ведёт и делает что попало, - сказал физик, глядя Маринке в глаза. - Поняла и не захочешь снова оказаться здесь. Ведь так?
Марина Бумажкина: Виктор Аркадьевич пишет: - Думаю, ты поняла, что бывает с теми, кто скверно себя ведёт и делает что попало, - сказал физик, глядя Маринке в глаза. - Поняла и не захочешь снова оказаться здесь. Ведь так? Бумажкина даже перестала плакать и всхлипывать, а лишь недоверчиво посмотрела на физика. Ей показалось, или он и правда сразу перешел к выводам? Марина быстро-быстро закивала головой, подтверждая все свою понятливость. - Так! Я все поняла и не буду больше делать что попало! - подытожила девочка слова Виктора Аркадьевича.
Виктор Аркадьевич: Марина Бумажкина пишет: - Так! Я все поняла и не буду больше делать что попало! - Вот и хорошо! - сказал Виктор Аркадьевич. - Надеюсь, что мы с тобой здесь больше не встретимся и ты, вообще, никогда в будущем не попадёшь в эту комнату! Физик подошёл к двери и, открыв замок, распахнул её. - Можешь идти, Марина, но помни, что ты сейчас обещала!
полная версия страницы