Форум » Тяжело в учении - легко в бою! » Верните меня!!! » Ответить
Верните меня!!!
Ромка: Ромек бегал вокруг интерната, дёргал за ручку дверь главного входа, пробовал зайти через запасной, но двери были закрыты изнутри и наглухо. И ни одного огонька а окнах. Ни на одном этаже. Всегда приветливый интернат, такой уютный и тёплый в снах на больничной койке, сейчас высился в ночной тьме холодной и безжизненной громадиной. И слёзы в перемешку с дождём текли по щекам полячонка, сбежавшего из больницы, но не угадавшего с погодой и слишком поздно добравшегося до интерната. Его тапочки совсем развалились от бега по лужам, а больничная пижама облепила замерзающее тело и ничуть не согревала. Плача от бессилия Ромек бегал вдоль стены, тряс дверную ручку, бросал палки в окна и махал руками перед видеокамерами наблюдения. Но шум ливня и ночная тьма сводили на нет все попытки полячка обратить на себя внимание. КТО-НИБУДЬ, ПОМОГИТЕ БЕДНОМУ, ПРОМОКШЕМУ И ПРОДРОГШЕМУ РЕБЁНКУ!! Неужели всё зря?
Кирилл Альбертович: Ромка пишет: - Ну, Киральбертыч, я ведь маленький мальчик. - Тут Ромек склонил голову к левому плечу. Я в который раз был слегка удивлен. Да, я встречал детей, которые живут с непоколебимой уверенностью, что они маленькие. Даже если парню 12 лет и он уже вполне отвечает за свои поступки и не может не понимать последствия. Мне такого счастья не было дано. Лет с трех я слышал в свой адрес лишь одну фразу. "ты уже большой, ты должен, ты взрослый мальчик". И привык уже в пять лет относиться к себе как ко взрослому. Мне никто не говорил: "ты мой малыш", "ты мой маленький". И меня сразу начинало раздражать, когда великовозрастные детки не хотели вырастать из памперсов. - Ты не маленький, Роман! Это про первоклашку можно сказать - маленький, или вон Редискин с Куликовым и Панкратовым маленькие. И то с них шкуру сдирали. А чем маленький ты? Ромка пишет: - Голодный и холодный, пробежавший под дождём почти тридцать километров. - Ромек склонил голову к правому плечу. - А вы меня отшлёпать хотите. И скакалку наверяка для меня тоже. - Он набычился и посмотрел из-под бровей. - Вот за риск здоровьем я и хочу, - подтвердил я Ромкину догадку. За то, что ты был холодный! И... нет. Скакалки - это не для тебя. Но если ты вынудишь меня, то и скакалкой проучу. Я говорил с ребенком спокойно, без гнева.
Ромка: - Бедные дети. С содранной шкурой. - Почти натурально всплакнул Ромек. - Эх ладно. Распутаю я вам ваши скакалки. Вам здесь, или можно к себе забрать? - Ромек был уверен что дело будет быстрое. Тогда в кабинете Киллера он быстро всё и распутает. А у себя в комнате будет время тянуть.
Кирилл Альбертович: Ромка пишет: - Бедные дети. С содранной шкурой. - Почти натурально всплакнул Ромек. - Эх ладно. Распутаю я вам ваши скакалки. Вам здесь, или можно к себе забрать? - Здесь, здесь. - ответил я. - Нечего в комнату их таскать. Знаю хулиганов. Еще пропадут скакалки по дороге. Стащит кто-нибудь у Ромека. Отчитывайся потом.
Ромка: - А ножиком их распутать можно? Ну, как Александр Македонский гордиев узел распутал? - Ромек сел по-турецки. Конечно ему не разрешат. Но вдруг стало приятно сравнить себя с Македонским. А что? Чем он хуже?
Кирилл Альбертович: - Нет, Ром, давай, чтоб аккуратно. Пальчиками. - ответил я, и вновь углубился в журнал.
Ромка: Ромек вздохнул ещё раз и принялся за работу. Работа эта, как на зло, продвигалась медленно. Скакалки были перепутаны основательно, словно нарочно. А может и нарочно так не перепутаешь. Наверное этими скакалками пытались фехтовать, не меньше. Ромек быстро понял что это надолго. Скользкие прыгалки плохо цеплялись пальцами. Короткие ногти соскальзывали, зацепиться что бы ослабить тугие узлы было трудно. - Киральбертыч, - Заговорил Ромек через несколько минут пыхтения. - а давайте ещё к вам в гости съездим, а? Я у вас на чердаке не всё ещё видел. -
Кирилл Альбертович: Ромка пишет: Киральбертыч, - Заговорил Ромек через несколько минут пыхтения. - а давайте ещё к вам в гости съездим, а? Я у вас на чердаке не всё ещё видел. - - Пока не вижу хорошего поведения - это раз. - ответил я, не поднимая головы. - А во-вторых я втык получил еще за прошлый раз. Соседушка нажалобилась дирекции интерната. Что я плохо за вами присматривал. Я зарекся вас, дикарей, к себе в дом пускать. Я поднял голову. Мд-а, скакалки в руках парня расползались, словно скользкие червяки.
Ромка: - Эх жаль. - Вздохнул Ромек. Потом ругнулся. - Курва матка. - И принялся распутывать узел зубами. Узел поддался. Ромек зацепил пальцем и потянул. Спутанный узел скакалок разделился на два, соединённых одной скакалкой. - О, процесс пошёл. - Воодушевился полячонок и прибавил ещё парочку нелитературных слов на родном языке, решив что именно польская речь помогла ему в этом деле.
Кирилл Альбертович: Ромка пишет: - Курва матка. Это что я сейчас услышал? Ромек тихонько поругивался. Я не знал польского, но знал слово курва и матка. - Мальчик мой, десять шлепков ты уже заработал, - сказал я пацану, спокойным голосом.
Ромка: - За что, Pan nauczycielem (пан учитель)? - С испугом и удивлением спросил Ромек, перестав распутывать скакалки. - Что я такого сделал? - Он показал Киллеру два мотка скакалок. - Видите? Я уже распутываю их. За что десять шлепков-то? - Но тоже время Ромек явственно почувствовал как кровь схлынула с лица и прилила к ягодицам, словно надула их. Обычное его чувство перед наказанием. Да ещё и в ногах пустота и дрожь в коленках. Забытые в больнице ощущения, обычно бываюшие перед поркой, проявились очень остро. - За что? -Повторил Ромек.
Кирилл Альбертович: Ромка пишет: Но тоже время Ромек явственно почувствовал как кровь схлынула с лица и прилила к ягодицам, Ромек, я охренел от такого эпитета)) Ромка пишет: - Что я такого сделал? - Он показал Киллеру два мотка скакалок. - Видите? Я уже распутываю их. За что десять шлепков-то? - - За ругань в присутствии педагога. - я искоса взглянул на два растерзанных пучка скакалок. - Пока продолжай трудотерапию. Не отвлекайся и учти, каждое ругательное слово, неважно на каком языке, прибавит тебе 5 шлепков.
Ромка: - Это случайно. - Поспешил заверить Ромек. Не заныл как первоклашка, а оттарабанил как из пулемёта. - И вообще, я не знал что вы польский понимаете. - Какого эпитета?
Кирилл Альбертович: Про кровь бегущую в ягодицы ))) - Ругательство на всех языках мерзки одинаково, Рома, - сказал я мальчику и посмотрел на него долгим взглядом. - Десять шлепков ты получишь, после того, как избавишь себя от более строгого наказания. Что было, то было. А может, лучше рот с мылом помыть?
Ромка: - эх, - Печально вздохнул Вейбицкий. - знал бы что вы так меня встретите, не стал бы из больницы сбегать. Стоило чесать десяток километров, чтобы тебя взяли и отшлёпали. Я-то думал... Надеялся... - Печаль в голосе мальчика звучала всё яснее и яснее.
Кирилл Альбертович: - Ром, ты правда не понимаешь меня? Я тебе должен был бы выдрать как сидорову козу за твой побег. - Я начал сердиться. - вместо этого я всего лишь посадил тебя помочь мне с работой. Скакалки все равно пришлось бы распутывать. А отшлепать тебя я собрался не во имя твоего пришествия, а за поганые словечки, слетевшие с твоего языка. - Какие претензии? Тебя плохо встретили? Вроде бы ты сыт, согрет, и никто тебя не обидел.
Ромка: - Вообще-то я думал, - Начал Ромек. - что порют за побег из интерната, а не в интернат. А в больнице я записку оставил. Странно что её не нашли. Наверное сосед по палате утром стырил. Он любит всякие самолётики-кораблики делать. - Ромек задумался над особо сложным переплетением скакалок, потянул за петлю, но только затянул сильнее. Плотно сжав губы (верный признак того, что он сдерживает резкое словечко), Ромек потянул в другом месте. Тут пошло лучше и легче. - Я уже встретил эстонку. Ой, как её... А, Инге. А ещё новенькие есть? - Попробовал он сменить тему разговора.
Кирилл Альбертович: Ромка пишет: - Вообще-то я думал, - Начал Ромек. - что порют за побег из интерната, а не в интернат. А в больнице я записку оставил. Странно что её не нашли. Наверное сосед по палате утром стырил. Он любит всякие самолётики-кораблики делать. - - С тобой могло что-нибудь стрястись по дороге. С ума сойти столько преодолел пешком. Вот поэтому персонал за тебя переволновался, ведьт они знали, куда ты побежишь. Кроме интерната бежать тебе некуда. Ромка пишет: - Я уже встретил эстонку. Ой, как её... А, Инге. А ещё новенькие есть? - Попробовал он сменить тему разговора. - Когда же ты успел? - удивился я. - утром я тебя видел только с Романовой. Про новую девочку я слышал, но еще не познакомился поближе. - Если есть еще то я о них не знаю. Пловцов новых точно нет.
Ромка: Ромек спохватился что чуть-чуть не заложил Ингне. - А это я с ней в коридоре столкнулся. Она, кота кажется, прогуливала. - Соврал Ромек. Из разговора с Инге Ромек понял что про кота все знают, а значит он не сдаст ушастого. - По крайней мере я сначала об кота споткнулся, а потом об неё. - Легенда придумана на ходу. Возвращается умение импровизировать, выкручиваться.
Кирилл Альбертович: Ромка пишет: - А это я с ней в коридоре столкнулся. Она, кота кажется, прогуливала. - Соврал Ромек. Из разговора с Инге Ромек понял что про кота все знают, а значит он не сдаст ушастого. - По крайней мере я сначала об кота споткнулся, а потом об неё. - - Кота?- удивился я. - Ей что, разрешили держать кота?! Или она потихоньку? И во сколько же она кошака своего прогуливала?
Ромка: - Она сказала что ей разрешили держать, если кот не будет создавать проблем и она справится с его содержанием. - Ответил Ромек, мысленно чертыхнувшись. Он-то думал что учителя знают, а тут оказалось что нет. Блин-компот! Неужели он подвёл Инге? Вай-вай-вай, как фигово. А вот про время Ромек не сказал, надеясь что болтовня про кота отвлечёт Альбертыча. Совсем Ромек врать разучился. Вот что ремень и розги с ребёнком делают.
полная версия страницы