Форум » Тяжело в учении - легко в бою! » Одиннадцатая заповедь » Ответить

Одиннадцатая заповедь

Пантя: Пантя потихоньку обживался в интернате. Прошла первая неделя: самая трудная и долгая. Каждый день тянулся как месяц, и каждый день под страхом порки. Но самые страшные опасения не подтвердились. Учителя были адекватные и по любому пустяку за розги не хватались. Видать не все придерживались соглашались с постулатом, признающим равенство между сбережённой розгой и испорченным ребёнком. И одноклассники не подкачали. Сразу стало ясно что одиннадцатая заповедь, которую придумал лично Пантелей, туточки соблюдалась за редчайшим исключением. Даже кухня не подкачала и Егоров смог в постный день отобедать именно той едой, которая в этот день и разрешалась к трапезе. Не то чтоб он постоянно придерживался всех постов. Так, проверил просто. Но сам факт не мог не радовать. Ну а дружеские отношения с Марком стали чем-то само собой разумеющимся, после того приключения, которое они учудили в первый же лень пребывания в интернате. Только одно омрачало беззаботную жизнь. И вовсе не уроки, не тренировки и не возможность получить ремнём. Меч отобрали на хранение. [more]Это ещё не обыгрывалось, но не могу же я ждать.[/more] А какой воин без меча? Всё равно что Марадонна без мяча.

Ответов - 62, стр: 1 2 3 4 All

Инге Йоонас: Инге тоже постепенно привыкала. Ей все еще было очень некомфортно в интере, потому что в нем все было не то и не так. Кроме, пожалуй, комнаты, где девочке удалось создать себе маленький мир "высоких технологий". Около окна тихо шуршал очиститель воздуха, под столом переплетались разноцветные провода, над дверью затаилась мини-камера с датчиком движения. Здоровенный черный ноутбук с поцарапанной крышкой занимал почти половину письменного стола, рядом с ним аккуратно лежали - разобранный модем, длинный объектив-телевик и беспроводные наушники. Кровать девочки большую часть дня оккупировал кот Сандер, которому, в отличие от Инге, было совершенно спокойно, но очень, очень скучно. Иногда кот катался на самоходном пылесосе, иногда закапывал в покрывало парочку флешек и играл с ними. В первый же день Инге познакомилась с двумя одноклассницами, Аней и Таткой. Вечерами они устраивали посиделки, чаще в ингиной комнате, пили чай и болтали. И все бы хорошо, но впутывать в свои дела девочек очень не хотелось. Дела, между тем, продвигались так себе. Слить пока удалось только план интера (им восхитились - ах, как удобно придумано), несколько портретов и описаний учеников и преподов, и кусочек образовательной программы. Программа оказалась обычная российская. Некоторым украшением еженедельного отчета были данные об успеваемости по информатике, до которых Инге удалось добраться в компьютерном кабинете. Учебная программа оказалась вполне человеческой. Инге ожидала экспериментальных подвохов сложностей, но "коварные" русские давали обычный школьный стандарт. Все преподы-предметники выкладывались на уроке так, что можно было залюбоваться ими. Заметную часть домашних заданий Инге успевала сделать в классе, в конце урока, чтобы "дома" - так она стала называть комнату - меньше возиться. Удалось совершенно легально сделать записи двух уроков. Под предлогом, что она, бедненькая, привыкла к обучению на эстонском, и хотела бы еще раз прослушать новую тему. Уроки, конечно же, были слиты на сервер и присоединены к еженедельному отчету. Вот тренировки ее не разочаровали. Похоже, здесь действительно делали чемпионов! В отличие от занятий, на тренировках оказалось некогда думать, а записывать и снимать было нечего. Разве что красоты территории вокруг стадиона. Впрочем, красоты было удобнее снимать не на бегу, а в перерыве. Обед она, к сожалению, все равно пропускала, ограничившись стаканом йогурта и все еще недоеденным яблоком. Если есть так, как здесь кормят, вместо легкой атлетики получится тяжелая. Разложив вокруг себя на траве планшет, два объектива, сумку и местный библиотечный определитель растений, девочка увлеченно снимала местную флору и определяла виды. Поглядывая по сторонам. Вдруг кто-нибудь заинтересуется и подойдет? Кто-нибудь увлеченный, вдумчивый. "Да ладно, вдумчивый... годный для сотрудничества, и, желательно, мальчик. Потому что его не так страшно подставить, вот почему".

Пантя: В печальны думы погружён шёл Пантелей на второй круг вокруг главного корпуса. Именно шёл, а не бежал. Попёнок просто прохаживался, дыша свежим воздухом и ароматами леса, которые приносил из-за забора ветер, и сушился после бассейна и душа. Ну и, в дополнение к сим действиям, пытался поймать Сеть при помощи своего лопатообразного планшета. Так как Пантя ходил не только по дорожке, то очень скоро под его ногой оказалось распростёртое на траве тело. Тело было живое и что-то ковыряло в планшете. Рядом лежали объективы и книга. Пантелей склонил голову к плечу и прочитал название. - Ботаник. - Буркнул он чуть слышно.- Что, интересно очень? - Добавил погромче.

Инге Йоонас: Инге удивленно подняла голову. Над ней стоял новенький, прибывший на день или два позже нее. Сын священнослужителя, вроде бы. "Ну вот тебе и мальчик! Кто хотел необычного? самое то". - Ага! привет. - Еще как интересно. Много новых для меня видов. - Тебя Пантя зовут, правильно? Я Инге. - Если ты хочешь интернет, дай сюда свою лопату.


Пантя: - Панелеем. Пантя это сокращённо. - Уточнил мальчик, глядя сверхв вниз. - А Инге это что-то не наше. Ты из Прибалтики, да? - Он посмотрел на планшет Инге, но из-за освещения неразглядел что там было показано. При упоминании новых видов хмыкнул. - Это анекдот есть. Самая лучшая болезнь это склероз. Каждый день новые впечатления и новые знакомства. Ха. - Пантя сел на траву, подтянув колени к подбородку. С прибалтами были связаны не очень приятные воспоминания. Но и ссорится повода ещё не было.

Инге Йоонас: Инге тоже села, валяться рядом с этим неоднозначным чуваком было как-то неправильно. - Если ты Пантелей, тогда я Ингибьёрг. Это моё полное имя. - Предлагаю называть друг-друга как-нибудь проще! но, в общем, пофигу. - Как там в поговорке... "хоть горшком называй, только в печку не ставь". - Я не совсем "из Прибалтики". У меня мама русская, а папа эстонец. Мы жили на две страны. Ездили много, в разных школах приходилось учиться. - А потом родители решили разводиться, слово за слово, и вот я здесь. Думала убежать от семейных проблем. Ну чо - убежала. Теперь думаю, как жить дальше. - Не считай меня нерусской, короче. Я просто человек. - Ты вот тоже не такой, как все.

Пантя: - Это плохо, ежели родители разводются. Негоже такому бывать. - Перешёл Пантя на свой фирменный говорок, вызывающий у разных собеседников разную реакцию, чаще всего истерично-хохотящую. - Аль они у тебя в церкви не венчались? Тады это всё равно плохо. - Помолчал немного и спросил: - А ты сама крещёная?

Инге Йоонас: Всегда всё знающая Инге вдруг зависла. Венчанные ли у нее родители? Оппа. - Представляешь, а я не знаю, венчались мои родители или нет. Никогда не спрашивала их об этом. - Ты думаешь, если бы они венчались, то не развелись бы? - А ты сама крещёная? Взгляд Инге затуманился. Она вспомнила церковь на Чудском озере, куда ее отвезла бабушка. После первого попадания в больницу. Там было очень тихо и очень холодно. Инге не особенно помнила процесс. Было что-то вроде сказки. - Да, я крещёная. Когда я тяжело заболела, меня окрестили в церкви при Пюхтицком монастыре, в Куремяэ. - Почти три года назад это было. - А твои родители хорошо ладят? - Почему тогда они отправили тебя в этот интернат?

Пантя: - Не был там. - Признался Пантя. - Хотя в Эстонии побывал. - Он потыкал в своём планшете, убедился что Сеть им не ловится и бросил рядом, так как в карман такое не влезало. - Мои-то родители ладят. А почему нет? Папа мой настоятель. Да ты и сама небось знаешь. Матушка по дому в основном. Ну и там по мелочи. Текст на компьютере набрать. Рисунок отредактировать. Она по этой области. А что они меня сюда отправили... Ну так это... Это, вроде как посвящение. Проверка. - На руку села божья коровка. Интересно, так которую они с Максом видели, или другая? Пантя повернул ладонь так, чтобы насекомое залезло на кончик пальца и стартовало оттуда. - Воцерквлённые семьи редко разводятся. -

Инге Йоонас: Инге знала, что Пантин папа настоятель, но не очень разбиралась в особенностях жизни глубоко верующих людей. Люди живут по-разному, это нормально. Лишь бы они были счастливы. Хоть иногда. Девочка еще раз попробовала закинуть удочку, присматриваясь к планшету новичка: - Давай подцеплю твой аппарат к сети, что ли. Общая интернатская сеть - отсто... ээ. У нее слабый сигнал. У меня свой интернет. Модем в поясной сумке. Так надежнее. - Моя мама тоже какое-то время не работала. Видимо, не помогло. Семье родительской. А так она искусствовед. Пантя пишет: - А что они меня сюда отправили... Ну так это... Это, вроде как посвящение. Проверка. - Ого! Что-то типа инициации. Уважаю. - Но в чем состоит такая проверка? Просто выдержать здесь, наверное, слишком просто. - Хотя... если ты первый раз без родителей, наверное, это тяжело. - Или они хотят, чтобы ты стал здесь лучшим? - Или, может быть, твои родители дали тебе какую-то миссию, что-то особенное, что надо сделать, пока ты здесь? Инге прищурилась на новенького, ей было интересно. Не простой. Это хорошо. Это не скучно.

Пантя: - Ну, далеко не первый. - Пантя протянул Инге свой планшетник. - Я почти год во всероссийском розыске был. Сбежал из дому и катался по стране. - Пантелей не сказал что Прибалктика оставила у него не слишком тёплые впечатления. Инге-то ни к чему это знать. - А насчёт миссии идея интересная. Токмо до неё придётся своим умом доходить. А может ты и права и они просто хотят сделать меня лучшим. Хотя нет, это противоречит канону, запрещающему гордыню. -

Инге Йоонас: - Ну, далеко не первый. - Пантя протянул Инге свой планшетник. - Я почти год во всероссийском розыске был. Сбежал из дому и катался по стране. - Классно! А как же ты жил все это время? Ну, что-то надо есть. Спать где-то. - Я так тоже хочу. Но немного страшно. Одной. Инге открыла сетевые настройки в пантином планшете, нашла свою сеть и ввела пароль. - Держи обратно. Правильная у тебя машинка. - А насчёт миссии идея интересная. Токмо до неё придётся своим умом доходить. А может ты и права и они просто хотят сделать меня лучшим. Хотя нет, это противоречит канону, запрещающему гордыню. Девочка вздохнула. - Мне кажется, родители все равно хотят, чтобы мы были самыми лучшими. "Причем, чтобы и лучшими, и не рвались на подвиги". - Моим, думаю, вообще не до меня... дележка имущества, всё такое. - Как только суд определит, с кем я теперь буду жить, меня отсюда заберут. Как будто я тоже имущество.

Пантя: - Летом, пока тепло было, в шалаше или в палатке. Зимой или укрытие из снега делал, или в заброшенной деревне в доме жил, или в гостях. Там где родителям без разницы кого их дети привели в гости. А одному не страшно. Ну, немного осторожно, так скажем. - Пантя проверил инет, вышел в майлру и залогинился. - А тебе сколько лет? Может ты имеешь право жить одна? Или, хотя бы, твоё мнение будут учитывать? -

Инге Йоонас: - Летом, пока тепло было, в шалаше или в палатке. Зимой или укрытие из снега делал, или в заброшенной деревне в доме жил, или в гостях. Там где родителям без разницы кого их дети привели в гости. А одному не страшно. Ну, немного осторожно, так скажем. Инге немного позавидовала. По-доброму. Вот человек, не то, что она... Хотя - он же здоровый. Нет риска словить астматический приступ где-нибудь на трассе. Но все равно крут. Сам за себя. - Я очень люблю всякие заброшенные дома. И предприятия. - В Эстонии такого не меньше, чем в России. - Когда удавалось, я лазила с камерой по таким местам. В основном, одна. - Но чтобы надолго... - А тебе сколько лет? Может ты имеешь право жить одна? Или, хотя бы, твоё мнение будут учитывать? - Тринадцать. Как и тебе, наверное? - Четырнадцать мне зимой будет. А до того надо перекантоваться. - Я думала жить одна. Чтобы родителям не обидно было.

Пантя: - Ну в Эстонии этого полным полно. Пустых зданий. Как их в Евросоюз приняли, так своё производство накрылось медным тазом. - Согрешил Пантя, позлорадствовав над чужими проблемами. - Теперь лапу сосут. - Новых писем в почте не было и Пантелей сам написал папе, коротенько рассказав о житье-бытье и ремнём битье. Шрифт был старославянский и вряд ли Инге могла понять, если бы даже и хотела. - Я вообще заметил что все те страны, в которых я побывал, которые в Евросоюзе, они просто нищие. А ругают русских. Дурачьё. То мы оккупанты, то мы их бросили. -

Инге Йоонас: Инге поняла, что сейчас вляпается, если не сдержится. Парень с позицией. Позиции у них различались. Но право на свое мнение у Инге кончилось две недели назад. Когда она умолила родного отца поставить подпись на тех самых документах, благодаря которым она здесь. А потом обещала Арво, прикрывающему ее оперативнику, что будет следовать инструкциям безо всякой отсебятины. - Да, особенно в восточной части Эстонии много всего заброшенного. - Наверное, это странно, что мне такое нравится. Инге невесело усмехнулась. - Ты не думай, что я настолько ненавидела эти заводы. Или, вот, разрушенный хлебокомбинат - моя последняя вылазка. - Любой постиндустриальный пейзаж - это повод задуматься о вечности. - Трава, пробивающая бетон, цветы, растущие на развалинах. Это как победа вечной жизни над человеческими проблемами и желаниями.

Пантя: - Победа жизни? - Пантелей не то скривился, не то усмехнулся. - Ну-ну. Я храмы заброшенные видел. В некоторых луговые цветы растут, а в иных бурьяном всё поросло. Или в домах, особенно в деревенских. Я там такое видел. Вспомню вздрогну. - Пантелей округлил глаза и быстро перекрестился, тремя пальцами, по православному. Поправил крестик на шнурке, вытянув его из-подмышки на полагающееся ему место. Крестик сверкнул на солнце жёлтым цветом. Восточная часть Эстонии? Это Нарва вроде бы. - А в западной чего? Я-то по побережью проехался. Далеко не залезал. Так и заработать можно. Легче в смысле. -

Инге Йоонас: - Храмы это другое. Там и без разрушения цветы цветут. На территории. - А заводы ты видел? Работающие? Шум, дым, грязища. В городе при заводе жить невозможно. - Так что... может, что-то должно уйти, чтобы уступить место будущему. - Вообще у меня нет мнения, как все должно быть, и я немного устала нигде не быть достаточно своей. - Там, - Инге неопределенно показала рукой в сторону северо-запада, - думаешь, я своя? Нет. Русская. А здесь типа эстонка. Инге вспомнила Таллинн. Хотела бы она оказаться там. Закрыть глаза - и материализоваться где-нибудь в центре, и добежать до автовокзала. А потом долго ехать домой, глядя в окно. - В западной - так. Всяко. Парк Кадриорг в Таллинне красивый очень, там лебеди живут на озере. - В Домском соборе похоронен адмирал Крузенштерн. Это про которого Крапивин писал, в "Островах и капитанах". - Заработать? Вряд ли... Хотя мальчишки везде не любят чужих, это факт. "Ничего себе, золотой, что ли, крестик?" - А мой крестик остался дома. Жалею. В такое место, как наш интер, стоило взять.

Пантя: - Мне в Старом Таллинне понравилось только. Башни эти, стены. - Пантя мечтательно улыбнулся и опрокинулся на спину, раскинув руки в стороны. - Главное не разговаривать ни с кем, или только по-иностранному. А-то пристают эти, на всю голову больные. Приходилось и на велике удирать, и словом божьим отбиваться и кулаками. - - Ты Крапивина читаешь? - Встрепенулся он, приподняв голову. - А этого... Эм... Мальчика со шпагой читала? - До Домского собора Пантелей недоехал. Помешали эти самые пресловутые наци, махающие трёхцветной тряпкой и пинающие ногами какого-то ветерана. Драка была короткой, но жуткой. Всё таки запасная велосипедная цепь оружие ещё то, особенно если со всего размаху. да по наглой морде. Дольше Пантелею пришлось улепётывать на своём "Стелсе" от погони. - Давай купим новый? А папа освятит, когда проведать меня приедет. - Предложил Пантя.

Инге Йоонас: "Мальчишки, ыть... Все бы им поцапаться." - Ты Крапивина читаешь? - Встрепенулся он, приподняв голову. - А этого... Эм... Мальчика со шпагой читала? - Читаю, конечно! Это мой любимый писатель. - Я полное собрание его в интер привезла, кстати. - Сейчас же это просто, в электронную книгу можно загрузить целую библиотеку. - Могу поделиться, если fb2 тебе годится. - Давай купим новый? А папа освятит, когда проведать меня приедет. Инге задумалась. - А так разве можно сделать? - Ну... в смысле - это по-настоящему будет мой крестик? - Если да, то давай купим. И твой папа его освятит. - Я не маленькая, понимаю, что никакой крестик не спасет, если... Но все-таки.

Пантя: - Ооооо. Вот если что, то только крестик, порой, и спасает. - Оживился Пантелей. - Рассказать как в одном заброшенном доме с нечистью встретился? Самой-самой настоящей. -



полная версия страницы