Форум » Тяжело в учении - легко в бою! » Возвращение... блудной Чайки? » Ответить
Возвращение... блудной Чайки?
Кирилл Петрович: Выходной день был в самом разгаре и Кирилл Петрович спокойно рулил по направлении из пункта А в пункт Бэ, мимо всех остальных букв алфавита. Радио исторгало дорожные новости, печка крутила по салону тёплый воздух, в подстаканнике стояла кружка с подогревом, испускавшая тонкий аромат травяного настоя. На буксире "Мерседес" тянул прицеп, с взгромождённым на него снегоходом. Именно этот агрегат Чернов забирал из ремонта и вёз домой. В привычку Кирилла Петровича входило много всякого разного. В частности он любил подбирать попутчиков. Особенно если оные попадались на зимней, загородной дороге. Вот и сейчас он стал притормаживать, увидев на обочине небольшую фигурку. Ребёнок? Бабуся? Но на фигурке было очень знакомая куртка. Да и походка подозрительно знакомая. Миновав пешехода и глянув в зеркало заднего вида Кирилл Петрович тормознул. - Чайкина? Ты откуда и куда? - Спросил он, опустив стекло передней правой двери. - Вы же вместе с Вейбицким в гости к Кириллу Альбертычу поехали. Что случилось? Почему ты одна? -
Света Чайкина: Он вошёл. Девчонка напряглась.Кирилл Петрович пишет: - Тоже сними. - Кирилл Петрович подёргал за подол майки вверх.- А зачем? - сразу же спросила Светка, забыв на время про страх и про то, что её порка ожидает. Ей был удивителен и непонятен приказ. Неужели майка будет мешать.. её же просто подвернуть можно.
Кирилл Петрович: - Провинилась сильно. Поэтому наказывать буду совсем голую. - Кирилл Петрович отвернулся от лежащей на диване девочки и открыл дверцу шкафа. Снял с крючка ремень, сложил пополам.
Света Чайкина: Объяснение было понятным, хоть и очень неприятным. Может и правда так сильно провинилась, что нужно ещё и унижать?! Может, именно поэтому и Кильбертыч хотел именно поиздеваться, а не просто выпороть?! Сложные вопросы, а ответов всё равно не получить. Поэтому, как только учитель отвернулся, Светка ужиком выползла из последней одежки, отодвинула майку к боковине дивана и, поёжившись от какого-то чувства полной незащищенности, ткнулась уже всем лицом в подушку. Сразу же уловив ушками звяк пряжки ремня. Сейчас будет уууууййй!!!
Кирилл Петрович: Пока Кирилл Петрович совершал манипуляции с ремнём за спиной послышалось движение и повернувшись он увидел то, что требовалось. - Вот так. - Одобрительно кивнул он и внёс последний штрих. Подойдя подсунул свою широкую ладонь Светке под живот, приподнял над диваном и задвинул туда диванную подушку. Теперь бледная попа Чайкиной была самой высокой точкой её бледно-румяного тела. - Теперь можно начинать. - Кирилл Петрович отстранился на полшага, примерился и в быстром темпе всыпал Чайкиной три удара ремнём. Сдвоенная полоска кожи трижды прошипела в воздухе и на единственной незагорелой части тела девочки вспыхнули три красных полоски.
Света Чайкина: Вторая подушка, благодаря КирПету очутилась под животом, и видок стал совсем не приглядным, да и наказываемое место теперь не втянуть, не поджать. Светка зажмурилась.. Однако та самая неизвестность оказалась ещё хлеще, чем Малевич чертей рисовал.. Чайка едва успела вдохнуть, как по выпяченной точке полоснуло троекратным огнем.. Девчонка заверещала в подушку, которую как смогла закусила зубами, и, мгновенно подсунув руку под вторую подушку, перевернулась на спину.. С прикушенной вверху так, что одни ошарашенные глазюки лупали поверх, и с прижатой к животу и тому, что ниже, двумя подушками, Светка согнула коленки и машинально поползла куда-то вверх, к майке, упираясь пятками, мыча что-то сквозь сцепленные зубы и умоляя взглядом подождать, потому что же бо-ольно.. и горит так, будто и не стегали никогда ремнем..
Кирилл Петрович: - Светлана Чайкина, - Суровым тоном окликнул Кирилл Петрович наказываемую ученицу. - Вернись на место. Если ты не можешь терпеть порку здесь и сейчас, то поедем в интернат. Там, в цугундере, я смогу тебя привязать. Но там будут розги, а не ремень. Так что переворачивайся. - И Кирилл Петрович стал переворачивать Чайкину обратно на живот, взяв одной рукой за руку у плеча, а другой за ногу у попы.
Света Чайкина: Кирилл Петрович пишет: - Светлана Чайкина. Вернись на место. Если ты не можешь терпеть порку здесь и сейчас, то поедем в интернат. Там, в цугундере, я смогу тебя привязать. Но там будут розги, а не ремень. Так что переворачивайся. -Она вернется, тьфу ты, перевернется.. Сама и угрожать ничем не надо, но всё же ма-аленькая передышка была нужна. И понять, что за учитель ей на этот раз попался - тоже. Вернее, которому она попалась. Уууу, какой строгий.. Светка не стала сопротивляться и с всхлипом все в ту же подушку, вернулась в исходную позицию, приготавливаясь терпеть. Она чувствовала, как подрагивают её обожженные первыми стежками половинки. Стра-ашно..
Кирилл Петрович: То ли угроза применения розг подействовала на Чайкину, то ли были какие-то иные причины, но Света вновь заняла назначенное для экзекуции положение. Вытянув её руки вперёд и сложив ладошку к ладошке Чернов снова пустил ремень в ход. На этот раз уже покрасневшую попу Чайкиной ремень погладил четыре раза подряд, а полоски слились между собой. - Вот так и лежи. Лежи и думай.
Света Чайкина: Лапки пришлось вынуть из-под себя и подушки, но Светка доверяла учителю и послушно потянулась вперед, снова всхлипнув. Глянула на Кирилла Петровича и снова ткнулась в подушку, заранее прикусив её, зажмурив посильнее при этом глаза, чтоб не видеть, как поднимется рука с ремнем.. Чайка ждала одного, двух или даже трех раз.. их она приняла, зажав дыхание и сжавшись настолько, насколько смогла, да, больно, невыносимо больно, но она же сильная, она выдержит.... но когда прилетел четвертый все так же, без остановки, девчонка выпустила и подушку, и обиженный пронзительный крик (так же не честно!!!) и слёзы.. А руки согнулись в локтях, вмяв дернувшееся вверх тело в немягкую подушку, которая частично заглушила и звук.. Теперь уже Чайка дрожала не только пламенеющим какой-то густой болью задом, но и всем телом, завывая в свою временную подружку, почти жилетку для слёз и жалоб.. О чём думать, она не знала, да и мысли барахтались в боли, как в киселе...
Кирилл Петрович: Вопль прозвучал после четвёртого удара. - Что, не сладко? Ну это ещё не конец. Это только начало. - Кирилл Петрович коснулся светлых волос на загривке девочки. - Света, сдерживаться не надо. Это больно, так что можешь кричать. Стены толстые, тебя не услышат. - На самом деле слышно было хорошо, но Кирилл Петрович частенько порол своих детей и соседи привыкли к крикам из его квартиры. - Терпеть не нужно. Но если не хочешь кричать, то тогда считай вслух сколько ударов осталось. Начни с двадцатипяти. -
Света Чайкина: Ну, что за привычка у этих взрослых глупые вопросы задавать: понравилось ли, сладко ли.. Как может такое вообще иметь вкус.. Светка промычала в подушку отрицательный ответ.. потом вздрогнула, когда её волос коснулась рука учителя. Сейчас, как котёнка прижмет? нет.. погладил вроде.. Это было неожиданно, как и предложение покричать. Как же не сдерживаться, она же спортсменка?!! Она должна сильной *хлюп* выносливой *хнык* быть.. Кирилл Петрович пишет: - Терпеть не нужно. Но если не хочешь кричать, то тогда считай вслух сколько ударов осталось. Начни с двадцатипяти. -- НЕ ХОЧУ-УУУ!! - забилась девчонка с рыданиями, будучи не слишком сильной в математике, она при сложении семи и двадцати пяти получила почти сорок.. И всё же.. может он прав.. - кольнула мыслишка, ведь просто так лежать и страшнее, и болезненнее получается.. и до-ооольше. Вот с физиком, приходится постоянно на вопросы отвечать, за которые ей почему-то всегда ещё добавляется, и как-то само же заканчивается. И с Кильбертычем разговоры, и с математиком тоже.. - Я попро-обую-уу, - провыла Чайка, не глядя на учителя и особенно на ремень в его руке, не хотела Светка напугаться ещё сильнее.
Кирилл Петрович: - Вот и умничка. - Кирилл Петрович произнёс это таким тоном, что если не видеть сложенный пополам ремень в его руке и лежащую перед ним на диване совсем голую левочку, чья попа уже светилась как стоп-сигнал, можно было подумать что он хвалит ученицу за что-то хорошее. Чернов отобрал у Светы вторую подушку, которую она тискала руками, откинул её на стул и продолжил экзекуцию. На этот раз подряд прилетело целых пять ударов. Их полоски выделялись на красной попе более насыщенным колёром. Естественно между ударами Кирилл Петрович делал паузы, давая Чайкиной прокричатся и сосчитать удар. Первый удар пришёлся немного ниже пояса, а последний в складку между попой и бёдрами. Более длинная пауза: дать Чайкиной отдышаться.
Света Чайкина: Не хотела смотреть, но само вышло, когда у неё начали отбирать подушку. Светка сквозь слёзы посмотрела ей вслед и увидела руку с ремнем. Она закрыла поскорее глаза и, уткнувшись мокрым лицом в сложенные перед собой руки зарыдала ещё отчаянее. Теперь уже не получится заглушить себя. И вот уже первый прилет по вздрагивающим в ожидании половинкам, и Чайка издает взвизг, по верхней части попы удар прямо пробивает до костей, сквозь рев выдавая счёт: - Ааади-ииин.. После второго нога дернулась и чуть подсогнулась, но тут же выпрямилась, надо терпеть.. - Два-ааа.. дцать четы-ыри-иии, - взахлеб посчитала Светка.. Сосредотачиваясь на числовом ряду да ещё и обратном, девчонка не давала своим мозгам совсем затуманиться от боли. Трясла головой.. и выдавала хоть какой-то, но результат, дрыгая ногами и виляя нижней частью тела в тщетной попытке уйти от следующего стежка. - Двадцать три-ии два.. триии.. - путалась птаха, но боролась со своими трудностями, не прося милости у учителя. Чем ниже ложились удары, тем "легче" они переносились на фоне того, верхнего, который до сих пор отдавался какой-то злой болью. - Двадцыть два-аа.. - рыдала девчонка, - двадцать ади-ииин.. - Светка задрала ногу к самой попе и, задержав на пяток секунд плюхнула обратно на диван, зарываясь лицом в руки и вырёвываясь туда. Ууу, как бо-ольноо, вот там, где ноги начинаются... Теперь в двух местах пульсировала особенно сильная боль..
Кирилл Петрович: - Может связать тебя? - Спросил Кирилл Петрович после особо сильного вздрыга светкиных ног. - А то, как я вижу, тебе не легко лежать смирно. - Чернов приложил к попе Чайкиной ладонь: оценил степень нахлёстонности. Руке было горячо. Ну что же. К концу порки это место будет просто полыхать как электроплитка.
Света Чайкина: Слова про связывание дошли до девчонки, и она сразу же замотала головой: - Не нааадаа.. - сильный взрыд сдержать не удалось, - лучше паду-ушку-уу отдааайти-ии.. Полцарства за подушку или полотенце какое-нибудь в зубы. Ох и до-олго она не забудет эту порку. И ОБЖ это дурацкое теперь учить будет, нафиг-нафиг снова в лапы Пирата попасть. - Я вы-ылежууу.. - пообещала с всхлипами Чайка и вытянула носки ног, как при входе в воду при прыжке. И тут же снова вздрогнула от прикосновения. Большая ладонь учителя полностью накрыла её мягкое место. Она не была грубой. Светка подумала, что странно как-то совмещаются в этом человеке жесткость и почти нежность..
Кирилл Петрович: - Без подушки перебьёшься. - Отказал Кирилл Петрович. Ему важно было слышать голос наказуемой, чтобы понимать насколько ей больно и не перестараться. При этом Чернов умело отличал вопль от настоящей боли и притворные крики. Опыт. - Вылежишь? Молодец. - Лёгкий шлепок по выпоротой попе. - Тогда продолжаем. -
Света Чайкина: Подушку не отдал. Грустно, но в цуге тоже никаких подушек нет.. и почему тогда сейчас так не хватает чего-нибудь, во что можно вцепиться и руками, и зубами. - Ий, - тихий, почти мышиный писк. Неожиданно как-то получилось.. и по напоротому больше страшно, чем больно.. Чайка поёрзала и вытянула руки вперед, как учитель тогда положил - ладошку на ладошку. Получилась такая струнка, тонкая и звонкая, тронь и зазве.. ага, заверещит уж скорее. "Сейчас будет двадцать", - подумала напоследок девчонка и снова зажмурилась.
Кирилл Петрович: Порка продолжилась. Нет, даже так: продолжилась ПОРКА. Ремень с шипением, переходящим в посвистывание, рассекал воздух и оглушительно звонко опускался на обнажённое детское тело, оставляя едва заметные след. Едва заметный потому что белого места на попе Чайкиной уже не было. Там всё было красное. Красное как помидор, как малина. И новые полоски просто тонули в этой красноте, растворяясь бесследно.
Света Чайкина: И началось. Светка даже не представляла, что ремень может так прижигать, если лупить без остановок, не давать передохнуть.. Никакой счёт Кириллу Петровичу уже не нужен был.. Да и Чайка могла только кричать и всячески тянуть носки ног, которые, то норовили перекреститься, то просто начинали искать упор, то часто-часто колотили по поверхности дивана, не поднимаясь слишком высоко.. Руки дотянулись в какой-то момент до маечки и, захватив её, подтащили ко рту.. Пусть не так, как в подушку, не заглушало рев и вопли, но всё же реветь в мягкую ткань было приятнее.. и кусать её, и зареванным лицом елозить по ней.. Когда же закончится этот кошмар?! Светка уже буквально захлебывалась своим рёвом. И "хватит, пожааалуйстаа" не крикнуть.. со счетом же.. надо просто вылежать, пережить.. И "простите" кричать некому, нету же Кильбертыча.. а Кириллу Петровичу это не надо, он сам сказал.. просто провинилась-получила и всё..
Кирилл Петрович: Счёт Кирилл Петрович вёл сам. И не сбившись отсчитал ровно двадцать пять ударов. И после последнего положил ремень у ног девочки, наклонился, взял Свету за подмышки и легко поднял с дивана. Ноги Чайкиной не касались пола. Подержав её так несколько секунд Кирпет плавно ввёл девочку в свои объятья и прижал к себе обеими руками.
полная версия страницы