Форум » Театр папы Карло » Абрикосы Монмартра » Ответить
Абрикосы Монмартра
Гаспар Арнери: Ничто лучше не сокращает длинную дорогу, чем интересный разговор. Поэтому, доктор Гаспар Арнери всегда старался увлечь ребят каким-нибудь рассказом. В этот раз темой он выбрал город, до которого старому расписному фургончику оставалось совсем немного. - Великий Рим, согласно легенде, был основан на семи холмах. Поэтому, теперь многие города, мечтающие с ним сравниться, тоже ищут у себя семь холмов. В Париже это Монсури, Бельвиль, Монпарнас, Пасси, Сент-Женевьев и Бют-о-Кай.
Мальвина: Мальвина, из вежливости никуда не спешила, хотя тоже не бывала в этом городе ни разу, и вылезла из фургончика последней из детей. Повернувшись в торону холма, девочка только из своей правильности прикрыла открывшийся от лицезрения всей этой красоты рот и так замерла лишь водя глазами из стороны в сторону.
Карл Барба: Карл с удовольствием поглядывал на восторженые лица детей и вспоминал, как сам когда-то так же стоял заочарованный, впервые в жизни увидев Монмартр. Тогда он был даже младше, чем сейчас ребята, маленькому Карлу было семь, или восемь... Нет, все-таки семь. Как же давно это было... Целую вечность назад.
Гаспар Арнери: - Вот так и начинаешь понимать, что жизнь коротка, а мир вечен, - задумчиво произнес Арнери. - Но я предлагаю поторопиться: Солнце уже низко, а нам нужно еще найти подходящую гостиницу. Наверняка они тут не старадают от недостатка посетителей.
Карл Барба: Гаспар Арнери пишет: - Вот так и начинаешь понимать, что жизнь коротка, а мир вечен, - задумчиво произнес Арнери. - Но я предлагаю поторопиться: Солнце уже низко, а нам нужно еще найти подходящую гостиницу. Наверняка они тут не старадают от недостатка посетителей. - На этот счет можно не беспокоиться, - усмехнулся в бороду Карл. - В "Хрустальной Луне" пройдоха Жак всегда держит наготове пару свободных комнат: на случай, если свалятся вдруг на голову старые друзья. Но нам и впрямь лучше бы поторопиться, насчет завтрашней работы с Мишелем лучше бы договориться сегодня. Ну-ка, дети, забирайтесь обратно в фургон. Еще немного, и мы будем на месте.
Мальвина: Малвина не заставила повторять дважды и, хотя было жутко жалко, забралась в фургон и попробовала пробраться к передней двери и выглянуть туда.
Фонарик: Сожалея, что всю эту красоту нельзя забрать с собой, Фонарик влез в фургончик вслед за Суок и остальными. Впечатлений было столько, что глаза светились еще долго, пока взбирались в гору в поисках гостиницы.
Селёдка: Петер оглядел притихших детей и поинтересовался у доктора Гаспара: - Скажите, сеньор Арнери, а правда ли, что кто-то из французских королей сказал, что за Париж он готов продать свою душу?
Гаспар Арнери: - Не совсем так, Петер. Но я догадываюсь, откуда идет твоя история. Генрих Четвертый стал королем Франции только после того, как принял католическую веру. Он должен был наследовать убитому Генриху Третьему, но он был протестант, а Париж католический город, да и о Франции большинство католики. Вот и пришлось королю сменить веру. Тогда-то он и сказал, что Париж этого стоит.
Оле: - Он хоть потом не жаловался, что его обманули? - серьезным голосом поинтересовался Оле.
Гаспар Арнери: Оле пишет: - Он хоть потом не жаловался, что его обманули? - серьезным голосом поинтересовался Оле. - Сложно сказать, - так же серьезно ответил Гаспар. - За то, чтобы стать королем Франции, Генрих Наваррский отдал не только веру, но и жизнь. Пятьдсят лет назад, точнее, пятьдесят два года, его заколол кинжалом фанатик Равальяк. Ну а в народе о Генрихе помнят не как о несчастном мученнике, а как о веселом короле, который был не дурак развлечься. Говорят, он тайно одевался в простую одежду и гулял по Парижу. Заходил в трактиры, пил вино с простыми парижанами, шутил и смеялся...
Селёдка: - Может и на Монмартр заглядывал, - продолжил Петер. - А что, может получиться неплохая история. Надо над этим будет подумать. Вот только закончу балладу о приключениях сэра Джона де Борна. Надеюсь, в таких стихах ничего крамольного не сыщится?
Гаспар Арнери: - Ой, Петер, да об этом весь Париж говорит, - рассмеялся доктор Арнери. - Во всяком случае, говорил в те годы, когдая тут жил... Сейчас... Вспомню... Гаспар намрщил лоб, потом лицо его прояснилось. - Да, точно, песня начиналась так: Жил был Анри Четвертый, Он славный был король Любил вино до черта, Но трезв бывал порой. Лин-лин-бом-бом Лин-лин-бом-бом Лин-лин-бом-бом Лин-лин-бом-бом Лин-лин-бом-бом Бом-бом-бом-бом-бооом.. Бом-бом-бом-бом
Селёдка: Петер расчитывал, что одним куплетом доктор не ограничится, но тот смолк. Ничего не оставалось, как спросить его: - А дальше?
Фонарик: Фонарику политика была до фонаря. Все эти короли, их слишком много, чтобы забивать голову их именами и биографиями. А вот песню послушал с удовольствием, хоть у доктора с голосом была бо-ольшая напряжёнка. Наверное, именно потому доктор сильно старался, выводя слова, переигрывая местами. Вот когда выучит слова Суок, будет просто здорово.
Карл Барба: За разговорами время летит незаметно. Как-то очень быстро фургончик оказался во дворе трактира "Хрустальная Луна". - Барба? Не может быть! Красное лицо Жака излучало искреннюю радость. - Ну и дела. Сам Карл Барба со своими куклами пожаловал в гости. И, смотрю, не только с куклами. Последние слова трактирщика объяснялись появлением из фургона других артистов. - Да, у меня сейчас большая труппа, - подтвердил Карл. - У тебя найдется пара свободных комнат? - Найдется даже три, если нужно. - Три, говоришь? - задумчиво протянул кукольник. Жак тот еще пройдоха, друг верный, но деньгу срубить для него святое дело. Ну да деньги пока есть, а раз они есть, то надо тратить. Копить деньги Карл не умел и не любил. - Ладно, пусть три. Одну сталбыть, девочкам, другую нам, старикам, а третью, вот, молодежи.
Селёдка: В большинстве таверн и постоялых дворов комнаты были либо одноместные, либо лакейские человек на шесть, ведь ночевали там в основном дворяне. Но Карл рассказывал, что в "Хрустальной Луне" все уже давно иначе: дворянам за городской стеной останавливаться было непрестижно, оттного и комнаты на двух и трех человек были востребованы. В третьем сословии народ не такой разборчивый, как в двух первых.
Карл Барба: - Ужинать сейчас будете? - поинтересовался Жак, направляясь в дом и делая знак артистам следовать за собой. - Я потом, мне еще надо бы Мишелем переговорить насчет завтрашнего выступления. Ты не знаешь, где его найти? - На кладбище Святых Невинных, - серьезно ответил трактищик. - И сомневаюсь, что он тебе что-то ответит. - Умер? - ахнул кукольник. - За неделю до Рождества, - подтвердил Жак. - И с кем же теперь решать дела? С Полем? - Нет, теперь всем заправляет Люсьен. А где его сегодня искать я не знаю. Поспрошай на площади Тертр, там точно кто-нибудь да знает. - Спасибо, Жак. Оле, я бы хотел, чтобы ты пошел со мной.
Фонарик: Наконец-то после долгого переезда спать улягутся не в тесном фургончике, а в просторной комнате - ведь для Фонарика любая комнатка сейчас покажется Тронным залом. Зевая и прикрывая рот ладошкой, Фонарик пошел следом за остальными.
Оле: Карл Барба пишет: - Спасибо, Жак. Оле, я бы хотел, чтобы ты пошел со мной. - Конечно, баас Карл, - вежливо ответил Оле. Тут все было понятно: старик был великолепным актером, но не слишком опытен в житейских делах. Да что там греха таить, порой вел себя как сущий ребенок, не старше Фонарика. Вот и брал с собой на важную встречу того, кто способен лучше него отстаивать интересы труппы. Разумеется, Оле был готов сделать все что нужно, ведь от этого напрямую зависел и его доход.
Гаспар Арнери: - Я тоже сейчас ужинать не стану, - - сообщил Арнери. - Пока еше время не позднее, я хочу сходить в Виль л’Эвек. Там раньше жил один человек, с котором мне бы очень хотелось повидаться.
полная версия страницы