Форум » Театр папы Карло » Париж (продолжение) » Ответить
Париж (продолжение)
Гаспар Арнери: Evidemment il y a parfois Les heures un peu difficiles Mais tout s'arrange bien, ma foi Avec Paris, c'est si facile Pour moi, Paris c'est les beaux jours Les airs legers, graves ou tendres Pour moi, Paris c'est mes amours Et mon coeur ne peut se reprendre Конечно, бывают иногда Немного трудные времена, Но все налаживается, клянусь С Парижем, это так легко Для меня Париж, это теплые дни, Лёгкие мелодии, серьёзные или нежные, Париж для меня, это мои любови, И моё сердце не может прийти в себя
Ответов - 102, стр:
1 2 3 4 5 6 All
Фонарик: Да-а, ради такого зрелища стоило постараться и карабкаться по крутой лестнице. У Фонарика захватило дух. На высоте было ветрено и он крепко держался за железные поручни, чтобы не улететь. Весь город был как на ладони. Мальчику даже казалось, что он узнает башни, дворцы и мосты, по которым бродил недавно. Хотя снизу все было совсем другим.
Суок: Суок любовалась видом города. Несколько раз оглядывая его из одной стороны в другую. С одной стороны она натыкалась взглядом на Фонарика и Малвину, стоящих неподалеку, а с другой - на дядюшку Гаспара и отца Патрика. - Дядюшка, - когда девочка налюбовалась видом настолько, что уже смогла оторвать взгляд от панорамы города, она приблизилась к Арнери и тихонько подергала его за рукав. - а когда мы сюда поднимались, вы говорили о каких-то принципах, напомнила она Гаспару. - а что это за принципы? - тихонько, чтоб ее слышал лишь дядюшка спросила Суок.
Гаспар Арнери: - Думаю, лучше спросить об этом у него самого, - так же тихо ответил Арнери и хитро подмигнул Суок.
Суок: - Ой, дядюшка, - Суок неожиданно смутилась от этих слов Гаспара. Одно дело спрашивать у близкого человека и совсем другое - у незнакомого. Но смущение девочки так же быстро прошло, как и появилось. - Отец Патрик, а про какие принципы вы с дядюшкой Гаспаром говорили? - оглянулась она на священника. - Когда сюда, на колокольню поднимались? - повторила она то, что минуту назад спросила у Арнери.
Отец Патрик: Суок пишет: - Отец Патрик, а про какие принципы вы с дядюшкой Гаспаром говорили? - оглянулась она на священника. - Когда сюда, на колокольню поднимались? - повторила она то, что минуту назад спросила у Арнери. - Упорство и настойчивость, девочка. Я двигаюсь, а значит, я живу. Вот уже почти тридцать лет я поднимаюсь на эту колокольню. Каждый день, когда я в состоянии утром подняться с постели и дойти до храма.
Фонарик: Фонарик отвлекся от разглядывания окрестностей Парижа, и сказал немного смущенно - трудно спорить со старшими, да еще такими уважаемыми, как отец Патрик. - Ой, а я слышал, что упорство это грех... - сказал мальчик.
Отец Патрик: - Нет, мальчик, упорство не грех, - улыбнулся отец Патрик. - Грех, когда его слишком много, когда человек слышит только себя и забывает, что над ним есть Бог. Этот грех называется упрямством. Грех, когда его слишком мало, когда человек не делает ничего, чтобы добиться цели, забывая, что Божью волю надлежит исполнять, то есть утверждать своим трудом. Этот грех не имеет отдельного названия, но он близок унынию. Упорство же, употребленное в меру не грех, а добродетель. Только заставляя себя делать то, что нужно, хотя порой и не хочется, можем мы сделать что-то полезное.
Суок: Слушая ответы отца Патрика, а потом и его маленькую проповедь, про упорство, упрямство и уныние Суок переводила взгляд со священника на Фонарика и обратно. - Значит, если мне скажут, что я "упрямая девочка", то это будет считаться, что меня отругали? А если скажут - "упорная девочка", то это будет считаться, что меня похвалили? - не удержавшись, Суок обратилась к отцу Патрику.
Отец Патрик: Суок пишет: - Значит, если мне скажут, что я "упрямая девочка", то это будет считаться, что меня отругали? А если скажут - "упорная девочка", то это будет считаться, что меня похвалили? - Воистину так, дитя, - согласился отец Патрик.
Фонарик: - Я понял, - сказал в свой черед Фонарик. - Я буду упорным, но не упрямым. А что делать, когда ничего делать не хочется? Хитрый мальчик иногда любил лениться, и решил выяснить, не грех ли это.
Отец Патрик: Фонарик пишет: А что делать, когда ничего делать не хочется? - Разумеется то, что должно. Каждый человек что-то должен, нужно только хорошенько подумать, и станет ясно, что должен сделать именно ты.
Суок: - Фонарик, ты должен играть на скрипке и..почаще обедать и ужинать,- хихикнула Суок. - Особенно - обедать! У тебя это хорошо получается. И должен делать это - именно ты! Имея веселый нрав Суок никогда не упускала случая посмеяться над своими друзьями. Конечно же так, чтоб они на нее не обиделись.
Отец Патрик: Отец Патрик с трудом сдержался, чтобы не засмеяться. Дети которых привел Арнери, были очень разные. Мальчик и старшая девочка живые и непосредственные, а вторая девочка, помладше, очень тихая и серьезная, с не по детски умными и печальными глазами. - И потом, отсюда прекрасный вид. Самая старая и знаментиая часть города как на ладони. Вы узнаете те места, через которые пришли сюда?
Мальвина: Серьёзная девочка отвлеклась от рассматривания города и окрестностей и повернулась к говорившему святому отцу с вопросительным взглядом и помотала головой, ожидая интересный рассказ.
Отец Патрик: Заметив этот взгляд отец Патрик уточнил у Арнери: - Каким путем вы сюда добрались?
Гаспар Арнери: Отец Патрик пишет: - Каким путем вы сюда добрались? - По улице Сент-Оноре, потом свернули к рынку, были у собора Сент-Эсташ, а дальше мимо кладбища Невинных, - пояснил Арнери.
Суок: Отец Патрик пишет: - И потом, отсюда прекрасный вид. Самая старая и знаментиая часть города как на ладони. Вы узнаете те места, через которые пришли сюда? Узнает ли она места? Суок стала рассматривать окружности, выискивая то направление, по которому они шли к собору. Малвина отрицательно мотала головой, а дядюшка ответил на следущий вопрос отца Патрика. - Ой! Я вижу вижу! - воскликнула девочка, указывая в сторону рукой. - Вот колокольня! - Суок нашла возвышающуюся башню, на которой ей так и не удалось побывать. - У храма святого Жермена Осерского, -пояснила она больше для отца Патрика.
Отец Патрик: Суок пишет: - Ой! Я вижу вижу! - воскликнула девочка, указывая в сторону рукой. - Вот колокольня! - Суок нашла возвышающуюся башню, на которой ей так и не удалось побывать. - У храма святого Жермена Осерского, -пояснила она больше для отца Патрика. - Верно! - подтвердил священник. - А замок позади него, это Лувр. А вот правее две башни это собор Сент-Эсташ. Видите?
Фонарик: Фонарик с готовностью посмеялся шутке Суок, а потом принялся разглядывать те места, о которых говорил отец Патрик. - Я вижу! - сообщил мальчик, хотя понятия не имел, действительно ли он видел именно Лувр и собор Сент-Эсташ. С высоты многие здания казались почти одинаковыми.
Отец Патрик: - А вот это кладбище Невинных, - продолжал отец Патрик, - Вон и фонтан на углу, вы наверняка его видели.
Гаспар Арнери: Отец Патрик пишет: - А вот это кладбище Невинных, - продолжал отец Патрик, - Вон и фонтан на углу, вы наверняка его видели. - О, да, - мрачно подтвердил Гаспар Арнери.
Суок: - А что вот там за башенка? - Суок сначала пристально вгляделась в то, за что зацепился ее взгляд, а потом уже обратилась к отцу Патрику. - Вот там, - показала она, вытянув руку в тот направлении. - Она кажется на кладбище? - не очень уверенно спросила Суок. Может быть они и ошибалась.
Отец Патрик: - Это часовня Богоматери в дубраве - Нотр-Дам-де-Буа. Когда-то давно на месте кладбища Невинных была дубовая роща, - пояснил отец Патрик. - Прошлое уходит, но память о нем остается.
Фонарик: Разговор зашел про места грустные и Фонарик тут же заскучал. Разглядывать Париж с высоты было интересно, но нельзя же бесконечно стоять в этой башне? - Может, пойдем дальше? - спросил он неуверенно. Вдруг кому-то здесь нравится.
Гаспар Арнери: Доктор Арнери знал об этой особенности мальчика и посторался переключить его внимание. - Как же мы пойдем, если не все еще посмотрели? Гляди, вон справа стоит еще один замок. Знаешь, что это?
Фонарик: Внимание мальчика тут же переключилось, он посмотрел, куда показывал доктор, и тут же спросил, предчувствуя интересный рассказ: - А что это за замок? Там жил какой-то король?
Суок: А Суок не хотелось отсюда уходить. Она с интересом разглядывала панораму, ту что расстилалась перед ней, по несколько раз отводя и заново возвращая взор на уже рассмотренные места. Башенка, что привлекла внимание Суок оказалась часовней. А название опять начиналось на уже знакомое - Нотр - дам... Гаспар Арнери пишет: - Как же мы пойдем, если не все еще посмотрели? Гляди, вон справа стоит еще один замок. Знаешь, что это? Фонарик пишет: - А что это за замок? Там жил какой-то король? Конечно же, диалог дядюшки и Фонарика не остался незамеченным и Суок сначала с интересом нашла оглядела то, на что показывал Арнери, а потом выжидающе уставилась на дядюшку, ожидая его ответа.
Отец Патрик: - Ну, все замки Парижа в какой-то степени королевские, - улыбнулся священник. - Этот замок называется вырас вокруг бастиды, и поэтому он называется Бастилия. Сейчас он является королевской тюрьмой, но такова участь многих столичных замков: из военых укреплений они постепенно переходят в узилища. Се ля ви, как говорим мы, французы: такова жизнь.
Суок: - Бас - ти - лия... - повторила Суок название следом за отцом Патриком и обхватила себя за плечи руками. - Даже название у нее какое-то холодное. Брррр! - невольно плечи девочки передернула дрожь. Хорошо разглядываться замки и дома, а так же - фонтаны, статуи и все вот такое! Но вот тюрьмы будь они даже самыми красивыми зданиями на земле, Суок не нравились.
Отец Патрик: - Ладно, наверное, нам действительно пора вниз, - решил отец Патрик. - Надеюсь, ваш интерес был удовлетворен, и этот осмотр Парижа вы будете вспоминать с удовольствием.
Суок: Отец Патрик пишет: - Ладно, наверное, нам действительно пора вниз, - решил отец Патрик. - Надеюсь, ваш интерес был удовлетворен, и этот осмотр Парижа вы будете вспоминать с удовольствием. Да! Все заканчивается. Суок, окинув еще раз взглядом весь Париж, который можно было увидеть с этой высоты, кивнула головой в знак согласия с отцом Патриком.- - Он красивый! Теперь я могу сказать, что видела ВЕСЬ Париж! И это будет правдой! - Суок уже была готова спуститься вниз.
Отец Патрик: Суок пишет: - Он красивый! Теперь я могу сказать, что видела ВЕСЬ Париж! И это будет правдой! - Суок уже была готова спуститься вниз. Отец Патрик не смог сдержать улыбки при виде такого воссторга: - Дитя моё, Париж столь прекрасен, что его мало увидеть одним взглядом. Он стоит того, чтобы пожить в нем. внимательно осмотреть уголок за уголком... а потом вернуться и осмотреть снова... и снова...
Гаспар Арнери: Отец Патрик пишет: - Дитя моё, Париж столь прекрасен, что его мало увидеть одним взглядом. Он стоит того, чтобы пожить в нем. внимательно осмотреть уголок за уголком... а потом вернуться и осмотреть снова... и снова... - О да, - согласился Арнери. - Мы обязательно еще вернемся в Париж. А сейчас нам, наверное, пора. Благодарим вс, padre за то, что дали нам такую замечательную возможность посмотреть на город.
Суок: Отец Патрик пишет: Дитя моё, Париж столь прекрасен, что его мало увидеть одним взглядом. Он стоит того, чтобы пожить в нем. внимательно осмотреть уголок за уголком... а потом вернуться и осмотреть снова... и снова... Суок, наклонив голову набок слушала отца Патрика. Кивнула. - Если я вспоминаю город, то мне часто вспоминается тот вид, которые открылся мне впервые, когда я выглядываю из нашего фургончика. А Париж, - Суок вновь оглянулась на вид Парижа. - Я буду помнить вот таким, - и она показала рукой на панораму города. Гаспар Арнери пишет: О да, - согласился Арнери. - Мы обязательно еще вернемся в Париж. А сейчас нам, наверное, пора. Благодарим вс, padre за то, что дали нам такую замечательную возможность посмотреть на город. - Благодарю вас, - Суок поклоном головы поблагодарила священника и двинулась к лестнице. Теперь надо отыскать дядюшку Карло и может быть они еще сегодня куда-нибудь успеют.
Отец Патрик: Актеры и священник медленно спустились вниз по узкой винтовой лестнице. Когда они уже входили обратно в храм. отец Патрик сказал: - вам придется подождать. пока я исповедую вашего друга. Не беспокойтесь, много времени это не займет.
Гаспар Арнери: - Не думаю, что Карло остался дожидаться исповеди, - тихонько, чтобы не обидеть священника, пробормотал себе под нос Арнери. - Наш маэстро не любит церковных таинств. Наверняка он уже давно на улице и в церковь не вернется. Однако, к глубочайшему своему удивлению, Арнери обнаружил, что Барба никуда не ушел: кукольник тихо молился возле статуи Девы Марии. - Мадонна миа, - тихонько пробормотал изумленный ученый и поспешно перекрестился. После этого он тихо, но решительно повлек ребят из храма. - Идемте, дети. Не станем мешать нашему Карло.
Суок: Суок шла за дядюшкой Гаспаром и хотя он бормотал себе под нос что-то очень тихо отдельные слова все же долетали до Суок и девочка скорее догадалась, чем услышала о чем переживал Арнери. Гаспар Арнери пишет: - Мадонна миа, - тихонько пробормотал изумленный ученый и поспешно перекрестился. После этого он тихо, но решительно повлек ребят из храма. - Идемте, дети. Не станем мешать нашему Карло. Суок послушно пошла за Гаспаром. - Дядюшка, - хитро посмотрела она на такого серьезного Арнери, когда они уже вышли на улицу. - Если дядюшка Карло остался исповедоваться, значит...ему есть в чем каяться?
Гаспар Арнери: Суок пишет: - Дядюшка, - хитро посмотрела она на такого серьезного Арнери, когда они уже вышли на улицу. - Если дядюшка Карло остался исповедоваться, значит...ему есть в чем каяться? - Каждому человеку есть в чем каяться, - объяснил Арнери. - Как дети не могут не проказничать, так и человек не может не грешить. Но Господь добрый падре, он видит что к чему, и всегда прощает, если человек грешит не со зла. Теология лежала далеко за пределами научных интересов доктора Арнери, поэтому ответ на вопрос он искал не в своих знаниях, сколько в душе.
Мальвина: Мальвина с интересом разглядывала город и внимательно слушала взрослых. Это был второй город, который она смогла разглядеть сверху. Покидала девочка башню с сожалением, медленно отходя к лестнице с грустным видом. Помимо красоты посещение этого мета заставило вспомнить о доме, который она покинула.
Карл Барба: Как и предсказал отец Патрик, он задержал Барбу ненадолго. Прошло, наверное, не больше пяти минут, и кукольник показался на пороге храма. - Так, мы идем наконец дальше! - немедленно обратился он к Арнери. - Кажется, я никогда не тратил столько времени, чтобы дойти от ворот города до Собора Богоматери. Обычно Барба за такой шумной энергией прятал свою растерянность.
Гаспар Арнери: Карл Барба пишет: - Так, мы идем наконец дальше! - немедленно обратился он к Арнери. - Кажется, я никогда не тратил столько времени, чтобы дойти от ворот города до Собора Богоматери. - Идем, идем, не кипятись так, Карло, - примирительно ответил Арнери и уже на ходу спросил: - Чем ты так недоволен? Неужели отец Патрик не отпустил тебе грехи?
Суок: Дядюшка Карло появился неожиданно скоро и Суок отметила для себя, что слишком быстро дядюшка покаялся в грехах. Ну, наверное у него их было совсем не много. Ведь он такой правильный! Интересно, а сколько бы там пробыл дядюшка Арнери? Или ему вообще не в чем каяться? А Селедка? А Оле? Суок невольно хмыкнула, когда стала перебирать кто и сколько времени мог бы пробыть с отцом Патриком.
Карл Барба: Гаспар Арнери пишет: - Идем, идем, не кипятись так, Карло, - примирительно ответил Арнери и уже на ходу спросил: - Чем ты так недоволен? Неужели отец Патрик не отпустил тебе грехи? - Отпустил. Но почему он решил, что я собирался исповедоваться? Что это вообще такое? Может, я вовсе не собирался этого делать? Я взрослый человек! С тех пор, как я вырос, ни один кюре никогда не позволял себе за меня решать, что мне нужна исповедь! - бушевал кукольник.
Гаспар Арнери: Карл Барба пишет: - Отпустил. Но почему он решил, что я собирался исповедоваться? Что это вообще такое? Может, я вовсе не собирался этого делать? Я взрослый человек! С тех пор, как я вырос, ни один кюре никогда не позволял себе за меня решать, что мне нужна исповедь! - бушевал кукольник. - Мама миа, друг Карло, с тех пор, как мы бежали из Болоньи, я не разу не видел, чтобы ты исповедовался. Зато не раз слышал, что ты собираешся. Так чем ты недоволен? Он помог тебе сделать что ты хотел. И нечего хмуриться, тебе это не идет. Ты же знаешь, что я прав. Глядя на насупленого Барбу, Арнери вспомнил как смешно оговорилась однажды Малвина. Перепутав порядок слов, да еще слив два в одно, она вместо "баас Карл" сказала "Карабас". Сразу на ум приходит кто-то такой мрачный, суровый и злой. Иногда Барба хотел казаться таким, но уж Арнери-то знал настоящий характер своего старого друга.
Карл Барба: Кукольник сердито посопел, но ничего не сказал. Возразить старому другу ему было нечего: Гаспар был прав во всем. И священник был прав, да еще и на редкость проницателен. Барба был ему благодарен. но стеснялся в этом признался и прятал свое стеснение за напускным раздражением. Тем временем артисты подошли к замку с болшими воротами, в которые втягивались прохожие, а другие, наоборот, оттуда выходили.
Суок: Суок по своему обыкновению, когда дядюшки так серьезно разговаривали между собой, шла молча, лишь изредка поглядывая на обоих. Ничего. Очень скоро они станут разговаривать, как обычно. Так иногда бывало. Карл Барба пишет: Тем временем артисты подошли к замку с большими воротами, в которые втягивались прохожие, а другие, наоборот, оттуда выходили. - Дядюшка, - повернулась Суок к Арнери. - А это чей замок? И как он называется? И..мы туда пойдем? - кивнула она головой, на ворота, из которых как раз вышла пара молодых людей.
Гаспар Арнери: - Суок пишет: - Дядюшка, - повернулась Суок к Арнери. - А это чей замок? И как он называется? И..мы туда пойдем? - кивнула она головой, на ворота, из которых как раз вышла пара молодых людей. - Это королевский замок Гранд-Шатле, то есть Большой Шатле, - охотно пояснил Арнери. - Мы подйем через него. И попробуйте угадать, куда мы затем попадем.
Суок: Гаспар Арнери пишет: - Это королевский замок Гранд-Шатле, то есть Большой Шатле, - охотно пояснил Арнери. - Мы подйем через него. И попробуйте угадать, куда мы затем попадем. - И куда же мы попадем? - у Суок уже загорелись глазки и подошвы ног. Она готова была не идти, а бежать к воротам, только лишь ради того, чтобы поскорее увидеть - что же за ними может находиться еще интересного? Захотелось схватить за руку Фонарика и припуститься бегом к воротам, лишь бы узнать поскорее что же скрывается за ними?
Мальвина: Увидев замок, Мальвина немного погрустнела, вспомнив дом и чтобы никто ничего не заметил стала старательно смотреть себе под ноги.
Фонарик: Гаспар Арнери пишет: - Это королевский замок Гранд-Шатле, то есть Большой Шатле, - охотно пояснил Арнери. - Мы подйем через него. И попробуйте угадать, куда мы затем попадем. - А куда? - тут же спросил Фонарик в унисон Суок, задавшей тот же вопрос. Но конечно, лучше увидеть, чем услышать. И мальчик нетерпеливо дожидался, пока они доберутся до ворот такого большого и замечательного замка.
Гаспар Арнери: - Сейчас увидите, - пообещал Арнери. Артисты прошли под сводами замка и оказались на узенькой улочке, по обоим сторонам которой тесно лепились друг к другу двух и трехэтажные тоже очень узкие домики. Первые этажи были отданы под разнообразные лавки.
Фонарик: Фонарик удивился очень сильно. Он ожидал увидеть великолепные фонтаны, высокие белые стены, статуи - все, что угодно, но не маленькую улочку, заполненную не самым богатым людом. - Куда это мы попали, - пробормотал мальчик. - Рынок, что ли?
Суок: Фонарик пишет: - Куда это мы попали, - пробормотал мальчик. - Рынок, что ли? Суок, следуя за Фонариком тоже разглядывала людей и сооружения, которые открывались их взорам. -Но ведь рынки обычно располагаются на площади, а тут... - раздумывая протянула она, не совсем соглашаясь в предположением Алессио. - Похоже, будто мы идем по... - Дядюшка! - тут же повернулась она к Арнери. - А может мы идем по мосту?
Гаспар Арнери: - Верно, Суок, - довольно улыбнулся ученый. - Мы сейчас стоим на мосту Менял. Пожалуй, это самый известный мост Парижа. Так же благородный Понте-Веккьо самый известный мост Флоренции. А вот эта башня впереди - Часовая башня замка Консьержери. Над крышами домов и правда поднималась верхушка замковой башни.
Карл Барба: - Всякий раз удивляюсь тебе, Гаспар, сколько всего ты умудряешься запомнить, - покачал головой артист. - Мне бы и половину этого не выучить.
Мальвина: Мальвина от неожиданности не успела даже застыть и с широко открытыми глазами ткнулась в спину впереди идущего. Оказаться на узкой улочке после замка было странно. Но оказаться НА МОСТУ... Понадобилось несколько десятков секунд, прежде чем мозг переварил полученную информацию и девочка вспомнила, что уже видела такие места в других городах. - Аааа... - издала нечленораздельный звук Мальвина и принялась внимательно слушать взрослых.
Гаспар Арнери: Карл Барба пишет: - Всякий раз удивляюсь тебе, Гаспар, сколько всего ты умудряешься запомнить, - покачал головой артист. - Мне бы и половину этого не выучить. - Само запоминается, - усмехнулся Арнери. - Мне это просто интересно. Идемте вперед, посмотрим на Часовую башню. Конечно это не Хиральда, но все же главные часы Франции.
Фонарик: - А, мост! - воскликнул Фонарик. Теперь все встало на свои места. - А под мостом речка, да? Он стал выискивать глазами проход между домами, чтобы заглянуть вниз. Но отходить от взрослых не решился.
Суок: - По мосту..по мосту..по мосту..мы идем по мостуууу! - пела и, приплясывая, скакала вперед Суок довольная тем, что угадала место, где они сейчас находятся. - Часовую башнююю....Часовую башнююуууу..мы идем смотреть Часовуююю башнюююуууу... Продолжала дурачиться она и двигалась впереди всех, стараясь не очень далеко убежать вперед. Но настроение у девочки взлетело вверх.
Карл Барба: Мост-улица закончился, началась обычная улица. Правую ее часть составляла стена замка, на углу которой стояла прямоугольная башня с часами.
Мальвина: Мальвина задрала высоко вверх голову, чтобы лучше рассмотреть башню. При этом она продолжала прислушиваться к разговору что бы не пропустить что-то интересное. То, что она не поняла, что они находятся на мосту, очень задевало девочку.
Фонарик: - Ой, высоченная, - раскрывая рот, сказал Фонарик. Конечно, для него высокой была любая башня, и всегда он искренне удивлялся. - А часы какие огромные! Как их туда затащили?! А они там все время были, да? Башню с ними вместе построили?
Карл Барба: - Нет, - усмехнулся Барба. - Башня сначала построили, а часы позже. Им, наверное, и сотни лет нет еще. Гаспар, поди, точный год скажет, когда они тут появились.
Гаспар Арнери: Карл Барба пишет: Гаспар, поди, точный год скажет, когда они тут появились. - В 1585 году, семьдесят семь лет назад, - немедлено откликнулся Арнери. - Но, Карло, ты меня удивил. Вот уж не думал, что ты знаком с историей этого замка.
Суок: Пока дядюшки разговаривали про башню и сроки ее возникновения Суок просто задрала голову вверх и смотрела на те часы. И как всегда е воображение уже рисовало девочки необычные истории.
Карл Барба: Гаспар Арнери пишет: - В 1585 году, семьдесят семь лет назад, - немедлено откликнулся Арнери. - Но, Карло, ты меня удивил. Вот уж не думал, что ты знаком с историей этого замка. - Не очень знаком, - не стал выдумывать Барба. - Просто когда я был в возрасте Фонарика, а мой учитель в моем возрасте, он мне тоже показывал Париж. И говорил, что помнит, как во времена его детства в этой башне были еще старые часы.
Суок: Карл Барба пишет: - Не очень знаком, - не стал выдумывать Барба. - Просто когда я был в возрасте Фонарика, а мой учитель в моем возрасте, он мне тоже показывал Париж. И говорил, что помнит, как во времена его детства в этой башне были еще старые часы. Краем уха Суок все же следила за разговором дядюшек. Слова о том, что дядюшка Карло был когда-то таким же, как и Фонарик рассмешили Суок. Она не могла себе представить, каким же был мальчишкой? И неужели у него тогда не было его окладистой бороды, без которой дядюшку Суок себе совершенно не представляла. - Дядюшка Карло, - тут же возник у нее вопрос. - а когда ты был мальчиком ты туда забирался? - показала она рукой на Часовую Башню.
Карл Барба: Суок пишет: - Дядюшка Карло, - тут же возник у нее вопрос. - а когда ты был мальчиком ты туда забирался? - показала она рукой на Часовую Башню. - Туда? На башню? - изумился кукольник. - Нет, конечно. Суок, это же королевский замок, кто же меня туда пустит?
Гаспар Арнери: Карл Барба пишет: - Просто когда я был в возрасте Фонарика, а мой учитель в моем возрасте, он мне тоже показывал Париж. И говорил, что помнит, как во времена его детства в этой башне были еще старые часы. - Истиная правда, - подтвердил Арнери. - Башню это пострили при Иоанне Добром, а старые часы в ней установили по приказу Карла Мудрого в 1370 году. Это были первые городские часы в Париже.
Суок: Карл Барба пишет: - Туда? На башню? - изумился кукольник. - Нет, конечно. Суок, это же королевский замок, кто же меня туда пустит? - О, снова королевский? - правда, Суок не очень то этому удивилась. Но ей уже стало казаться, что вокруг только дома и дворцы для знати. А обычным людям - пройти и посмотреть нечего. Но это, конечно же, было не так. Гаспар Арнери пишет: - Истиная правда, - подтвердил Арнери. - Башню это пострили при Иоанне Добром, а старые часы в ней установили по приказу Карла Мудрого в 1370 году. Это были первые городские часы в Париже. - А сейчас сколько часов в Париже? - тут же возник вопрос сам собой. Суок внимательно посмотрела на Арнери. Ответит? Или опять скажет - что не на все ее вопросы знает ответы,
Гаспар Арнери: - Конечно, у короля в Париже несколько замков. Ведь король первый из сеньоров, самый богатый и знатный, Париж столица королевства. А вот вопрос о часах поставил ученого в тупик. - Даже не знаю, - честно ответил Арнери. - Во-первых, я ведь давно уже не был в городе. А, во-вторых, даже когда был, не считал часовые башни.
Фонарик: Суок пишет: - А сейчас сколько часов в Париже? - Наверное, скоро в Париже начнут часы даже в карманах носить! - рассмеялся Фонарик. - На каждом углу часовые башни. И зачем им столько? Солнце встало - значит утро, село - значит ночь. Есть захотелось - значит обед. Что им еще не хватает?
Гаспар Арнери: Доктор Арнери на такую наивность Фонарика только головой покачал. Хорошо ему, никаких забот. - Идемте дальше? - предложил Гаспар. - До собора Парижской Богоматери осталось совсем немного. Никто не возразил и доктор первым двинулся по улице вглубь острова Ситэ.
Суок: Суок тоже похихикала на слова Фонарика. Про утро/ночь и обед. Наверное, раньше, когда часов еще не было, люди так и делали. Вставали, обедали когда хотеось и ложились спать, когда было уже темно. И не задавались вопросам - а сколько же сейча время?! Гаспар Арнери пишет: - Идемте дальше? - предложил Гаспар. - До собора Парижской Богоматери осталось совсем немного. Суок двинулась за Гаспаром. - Дядюшка, а давай обойдем весь-весь Париж и посчитаем - а сколько же сейчас в нем часов?! - лукаво улыбаясь предложила она. - И тогда ты будешь знать, сколько их сейчас в городе!
Гаспар Арнери: - Обойти весь Париж? - усмехнулся Арнери. - На это, наверное, не хватит и трех дней. А мы ведь приехали сюда не только любоваться городом, но еще и работать.
Суок: - А мы - после работы, дядюшка! И я тебе помогу их сосчитать, - не сдавалась Суок. Ей самой уже стала нравиться эта мысль и она ухватилась за нее. - Зато, ты сможешь гордиться такими знаниями!
Гаспар Арнери: Суок пишет: - Зато, ты сможешь гордиться такими знаниями! - Знания существуют не для того, чтобы ими гордиться, - девочка моя, - улыбнулся Арнери. - Они нужны людям для того, чтобы использовать их в жизни, делая ее лучше и достойнее. Гордиться... Смотрите, вот мы выходим на площадь и перед вами откроется Собор Парижской Богоматери. Вот те, кто его построил... да, они могут этим гордиться. Улица кончилась, и они увидели собор.
Суок: Суок поглядывала на дядюшку, шагая с ним рядом и придумывая, что же ему еще сказать, чтоб он согласился на ее предложение. Но пока они шли и Суок ждала, когда же ей можно будет поспорить с дядюшкой улица закончилась. А дядюшка... Гаспар Арнери пишет: Смотрите, вот мы выходим на площадь и перед вами откроется Собор Парижской Богоматери. Вот те, кто его построил... да, они могут этим гордиться. Девочка и сама увидила все великолепие уведенного ей Собора. И сразу же все мысли обратились к нему. - Ух, ты! - только и выдохнула она.
Фонарик: Да, даже задрав голову, Фонарик еле разглядел верхушку Собора. А тут еще звякнули колокола, и восторг захватил мальчика полностью. Вот оттуда точно весь Париж как на ладони. - А когда его построили? - спросил Фонарик. - Наверное, уже тыщу лет назад, да? Собор выглядел очень старым...
Мальвина: Увидев собор, Мальвина тут же перекрестилась и принялась шептать молитву Пресвятой Деве.
Гаспар Арнери: - Ты ошибся ровно на половину срока, Алессио, - улыбнулся доктор Гаспар. - Этот величественный собор здесь начали строить в середине XII века от Рождества Христова. А закончили, точно помню, в 1200-м году.
Мальвина: Молясь, Маьвина, однако, не забывала слушать и дядю Арнери, прося у Пресвятой Девы прощения за такую неучтивость по отношению к ней.
Фонарик: Глядя на Мальвину, Фонарик наконец-то додумался осенить себя крестом и наскоро прочесть молитву. В городе, где полным-полно соборов и церквей, можно к ним привыкнуть и забыть, как себя ведут прилежные дети. Потом ответил доктору: - Ого, как давно! А сам Париж, наверное, и вовсе старый-престарый!
Гаспар Арнери: Фонарик пишет: - Ого, как давно! А сам Париж, наверное, и вовсе старый-престарый! Доктор Арнери был почти уверен, что когда-то уже отвечал на этот вопрос, но он давно понял, что большая часть знаний, влетающих в голову Алессио через одно ухо, почти сразу же вылетала через другое. Конечно, непрерывными наказаниями можно было бы добиться большей внимательности, но всерьез о таком Арнери никогда не думал. Мальчик с удовольствием воспринимал знания, необходимые артисту, так ли важно, чтобы он непременно помнил историю основания города, пусть и сталицы прекрасной Франции? - Верно, Алессио, Париж стар, очень стар! Как раз тут, на осрове Сите, было поселение гальского племени галльского племени паризиев, от которого и начался город.
Фонарик: Гаспар Арнери пишет: - Верно, Алессио, Париж стар, очень стар! Как раз тут, на острове Сите, было поселение галльского племени галльского племени паризиев, от которого и начался город. О такой седой старине Фонарик и думать не думал. Для него и основание Парижа, и сотворение мира были приблизительно в одно и то же время. - Эх, вот строят, строят такие дворцы, а потом в них живут одни богатеи. А бедные по десять человек в одном домике, - вслух рассуждал мальчик, не подозревая, что посягает на основы самодержавия.
Карл Барба: Гаспар Арнери пишет: - Верно, Алессио, Париж стар, очень стар! Как раз тут, на осрове Сите, было поселение гальского племени галльского племени паризиев, от которого и начался город. - Надо же, паризиев, - усмехнулся Карло. Это напомнило ему родной город, который так же одно время носил название обитавшего в тех краях племени. Правда это было так давно, что очень смахивало на сказку. А узнать у Арнери все как-то момента не было. Вот и сейчас вопрос прозвучал бы не к месту: дети внимательно слушают Гаспара, пусть они и спрашивают.
Гаспар Арнери: Фонарик пишет: - Эх, вот строят, строят такие дворцы, а потом в них живут одни богатеи. А бедные по десять человек в одном домике, - вслух рассуждал мальчик, не подозревая, что посягает на основы самодержавия. - У бедных людей не хватает денег, чтобы построить большие и просторные дома, - ответил Арнери. - Но когда-нибудь люди научатся строить другие дома: недорогие, но просторные и уютные. И тогда даже бедные будут жить в хороших условиях.
Фонарик: Фонарик попытался представить эти времена, и у него сами собой в воображении появились все те же дворцы. Ну, может быть в будущем и правда все дети будут жить во дворцах? - Вот так живут-живут древние паризии, и не знают, что мы про них говорить будем, - усмехнулся мальчик, у которого в голове уже перепуталось и будущее, и прошлое, и настоящее.
Суок: Пока доктор и Фонарик рассуждали про возраст Парижа, а потом - про дворцы для бедняков Суок уже успела оглядеть почти весь собор. Не внимательно прислушиваясь к разговору Гаспара и Алессио девочка услышала лишь последние слова Фонарика. Фонарик пишет: - Вот так живут-живут древние паризии, и не знают, что мы про них говорить будем, Эта мысль понравилась девочке и она придвинулась поближе к доктору и Фонарику. - Может быть когда-нибудь кто-нибудь и про нас вспомнит, - задумчиво произнесла деовчка.
Карл Барба: - Например, Петер напишет про нас балладу, - предположил Барба. - Или Оле придумает сказку. Мне кажется, что у него талант сказочника куда больше, чем талант акробата. Жаль, что он этого не хочет замечать.
Гаспар Арнери: Карл Барба пишет: - Например, Петер напишет про нас балладу, - предположил Барба. - Или Оле придумает сказку. Мне кажется, что у него талант сказочника куда больше, чем талант акробата. Жаль, что он этого не хочет замечать. - Всему свое время, Карло, - попытался добавить оптимизма Арнери. - Оле еще молод, он еще только ищет себя. Я в его годы тоже брался за разные науки.
Суок: Дядюшки опять заспорили, что случалось с ними частенько. И теперь объектом для обсуждения у них был Оле. Гаспар Арнери пишет: - Оле еще молод, он еще только ищет себя. Я в его годы тоже брался за разные науки. А Суок какзалось. что Оле уже достаточно взрослый. Конечно, о не такой, как дядюшка Гаспар или дядюшка Карло, но и не мальчик, как Алессио. - Побыстрей бы он себя нашел! - вставила свое слово в разговор Суок. - А то можно ведь и не найти, что ищешь. Конечно же, девочка не имела в виду, что Оле такой уж "растеряха" Она просто вспомнила недавний случай, когда сама потеряла мячик их ткани, которым она жонглировала на выступлениях. И сколько девочка его не искала, так и не нашла. Наверное, где-нибудь по дороге выпал из фургончика.
Гаспар Арнери: Суок пишет: - Побыстрей бы он себя нашел! - вставила свое слово в разговор Суок. - А то можно ведь и не найти, что ищешь. - В крайнем случае останется акробатом. Он и в этом хорош, не так ли, ребята? - кажется доктор Арнери после посещения храма был готов умиротворять всех и вся.
Мальвина: - Да-да, - поддержала Мальвиня дядю Арнери.
Фонарик: Мысль попасть в сказку, сочиненную Оле, показалась Фонарику очень увлекательной. Конечно, он тут же загорелся. - А кто я буду в этой сказке? - спросил мальчик, сверкая глазами. - А можно, я буду принцем? Только не настоящим, а сказочным! Можно было и не уточнять - настоящим принцам и так в сказках делать нечего, им и на Земле хорошо живется.
Карл Барба: Фонарик пишет: - А кто я буду в этой сказке? - спросил мальчик, сверкая глазами. - А можно, я буду принцем? Только не настоящим, а сказочным! - Я думаю, об этом тебе лучше спросить у него самого, - улыбнулся в бороду кукольник.
Гаспар Арнери: - Да-да. вернемся и вы обязательно спросите, - согласился Арнери. - Кстати, если вы насмотрелись на собор, то нам, наверное, как раз пора отправляться в обратный путь.
Суок: Суок весело поглядывала на всех и улыбалась. Ей было хорошо и весело! Гаспар Арнери пишет: - Да-да. вернемся и вы обязательно спросите, - согласился Арнери. - Кстати, если вы насмотрелись на собор, то нам, наверное, как раз пора отправляться в обратный путь. Еще раз оглянувшись на собор Суок подошла поближе дядюшке. - Я готова возвращаться,- ответила она. По дороге назад можно будет увидеть еще то-нибудь интересное.
Фонарик: Смотреть на соборы и прочие дворцы было интересно, но немного скучно. Особенно, когда их полным полно на каждом шагу. - Идем! - с готовностью согласился мальчик. Про то, что его живот снова захотел перекусить, Фонарик добавить постеснялся.
Мальвина: Мальвина кивнула соглашаясь со взрослыми.
Карл Барба: - И, я думаю, Гаспар, короткой дорогой, - мягко попросил Барба. - Я понимаю, ты готов еще многое показать, но дети все же не так выносливы, как взрослые. Хватит на сегодня приключений. Мы еще не покидаем Париж, они так что у них впереди много времени, чтобы насладиться городом.
Гаспар Арнери: Карл Барба пишет: И, я думаю, Гаспар, короткой дорогой, - мягко попросил Барба. - Я понимаю, ты готов еще многое показать, но дети все же не так выносливы, как взрослые. Хватит на сегодня приключений. Мы еще не покидаем Париж, они так что у них впереди много времени, чтобы насладиться городом. - Хорошо, пойдем короткой дорогой, - кивнул доктор Арнери. Он подозревал, что дело тут не в усталости ребят, а кое-кого джругого, но тогда тем более следовало согласиться.
полная версия страницы